Интерлюдия первая.
Первое февраля тысяча восемьсот шестого года, Вашингтон.
– Господин президент, этот чертов Гамильтон мало того что он отверг все наши предложения, так еще и задумал что-то.
– Что вы имеете в виду, мистер Стивенсон?
– Наш агент в Сент-Августине прислал сообщение что в городе творится что-то непонятное: Гамильтон активно скупает серебряные мексиканские доллары. на Кубе он делает тоже самое. На четырех его кораблях ставят паровые машины, при этом один из этих кораблей это ост-индское судно. И как следует из донесения он захватил его на Ямайке.
– Вот ведь сукин сын! Он зачем-то захватил корабль на Ямайке и подставил нас. У меня на столе уже две ноты протеста от англичан и буквально вчера я получил сообщение из Йорка (нынешний Торонто, в момент описываемых событий столица британской колонии Верхняя Канада, прим. автора).
– Какое, господин президент?
– В ближайшее время нам стоит ожидать объявления войны. Англичане начали переброску сил из своих колоний в Карибском бассейне. И теперь становится понятно, что это из-за Гамильтона.
– Очевидно, что вы правы. Какие будут указания?
– У вас же есть свои люди в окружении этого проходимца?
– Конечно, господин президент.
– Хорошо. Значит, скоро он выяснит, что планирует Гамильтон?
– Безусловно.
– Надеюсь на это. Действуем так: как только ваш человек выяснит, что планирует Гамильтон, он должен будет сообщить нам об этих планах. А уж мы напомним нашему экс министру финансов, что его дети по прежнему живут в Нью-Йорке. Если он думает, что у нас нет на него рычагов влияния, он сильно заблуждается. Мы заставим его плясать под нашу дудку.