Аудиториум. Часть 2

Глава 25

Ядвига взглянула на наручные часики, нахмурилась и обратила на нас взор.

– Господа первокурсники, у нас мало времени. Еще раз повторим план.

Я поежился от тянувшегося по полу сквозняка. Нам пришлось набиться в какую-то кладовку при библиотеке – только сюда можно было проникнуть таким составом, не вызывая подозрений. Да и то теперь мы шифровались, уйдя почти что в подсобку. И времени у нас было немного: если я верно все посчитал, Ядвиге уже вот-вот предстояло отправиться в Лабораториум. А в следующий раз мы с ней должны были встретиться уже внутри. После полуночи.

Сегодня была ночь «дела».

– Грасс, Ронцов и Малыш остаются за пределами территории, – отрапортовал я. – Серега наблюдает за воротами и главным входом… Аня – обход с запада, наблюдение за черным ходом. Малыш – с востока, наблюдает за боковым выездом.

Все трое перечисленных сосредоточенно кивнули. Ронцов был бледен как полотно и явно ощущал себя не в своей тарелке. Еще бы. Ему, трусу со стажем, предстояло участвовать в столь рискованном хулиганстве. Но отказаться он уже не мог, да и вызвался помогать сам.

Может таким образом решил переступить через себя и побороть страх. А что, некоторым помогает.

Грасс похлопала себя по поясной сумочке, спрятанной под объемной тканью кителя.

– У меня уже все готово для моей части, – сказала она.

Я кивнул.

– Отлично. Малыш, ты как?

– А я что? Я свою задачу знаю. Сперва следить, затем помогать вам перелезть через забор. Жалко, внутрь не попаду.

Увы, Рахманинов со своей комплекцией и некоторой неуклюжестью мог превратить тайную вылазку в катастрофу. Грасс все-таки убедила приятеля, что в Лабораториуме среди колб и кучи мелких инструментов он может случайно стать слоном в посудной лавке. Малышу пришлось смириться, хотя душа здоровяка явно жаждала незабываемых приключений.

Что до меня, то я как раз надеялся на максимальную тишину процесса. И не только потому, что чем тише действуешь, тем выше были шансы на успех. А потому, что меня снова не отпускала неясная тревога.

Словно что-то не могло, а прямо-таки должно было пойти не так. Словно я что-то упустил или чего-то не знал. Грасс перепроверила свои сведения не раз, Ядвига тоже подошла к вопросу со всей ответственности, да и в своих парнях я был уверен.

И все же что-то не давало мне покоя.

А может это просто был преследовавший меня невроз, с которым пора было свыкнуться, если я собирался продолжать играть в шпиона для Корфа.

– Как закончим здесь, я сразу же отправляюсь в Лабораториум, – сказала Ядвига. – Повод задержаться у меня весомый – отстаю по срокам с готовностью прототипа. Так что Дед лишних вопросов задавать не станет.

– А Ваньку придумала, как обезвредить?

Хруцкая кивнула.

– Ванька нынче вообще не в Лабораториуме. А профессор уйдет в одиннадцать. Так что у нас будет примерно час, если не случится никаких накладок.

Под накладками Ядька понимала других задержавшихся студентов. По нашей договоренности, она должна была следить за ними и сообщить нам удобное для проникновения время.

– Теперь активная группа, – Хруцкая поманила нас к себе, и я, Сперанский и Афанасьев придвинулись ближе. – Напомните ваши задачи.

– Два варианта: мы успеваем войти до полуночи, то есть до включения сигналки по периметру забора. Второй – не успеваем, и тогда придется ждать, пока ты ее отключишь, – сказал я.

– Ни в коем случае не лезть без твоей отмашки, – добавил Сперанский.

Коля, к слову, всем видом показывал, что был не в восторге от затеи с кражей Головы. Но отчего-то все же решил мне помогать. Возможно, над ним взяли верх принципы братской взаимопомощи – все же нас уже можно было назвать друзьями, а для Сперанского, воспитанного в лучших традициях аристократического образования с легкой романтизацией оного, дружба и верность не были пустыми словами.

«Все будет хорошо, Коль», - шепнул я ему ментально. – «Ты еще можешь отказаться, если тебе это претит».

«Нет, ни за что. Я дал слово, что помогу тебе, и я его сдержу. В конце концов, дружба – это помощь в любой ситуации, а не только в той, где помогать удобно».

Вот за это я Сперанских уважал особо. Коля, назвавшись другом, вечно испытывал конфликт между природным гуманизмом и реальной необходимостью. Но всегда выбирал верность. И даже скажи я ему, что угробил того же Денисова насмерть, этот бы только спросил, сколько нужно лопат…

«Спасибо. Я это очень ценю».

Сперанский слабо улыбнулся мне в ответ. Афанасьев тем временем расплылся в широченном оскале.

– Войти до полуночи предпочтительнее, – сказал менталист. – Чтобы госпожа Хруцкая не возилась.

Ядвига пожала плечами.

– Заглушить сигналку на периметре – самое простое дело. Но соглашусь, что чем меньше этой возни, тем лучше.

А еще, надеюсь, она придумала, что говорить завтра руководству в случае нашего успеха. Ведь точно найдутся свидетели, которые скажут, что она задержалась допоздна. Впрочем, эту часть она взяла на себя.

И я очень, очень надеялся, что она нас не сдаст. Среди всех прочих вариантов исхода я рассматривал и такой. Если Хруцкая, уже заполучив с моей помощью новый куб, на это пойдет, будет весьма обидно… Однако здесь я мог верить ей лишь на слово и полагаться на ее совесть.

– В зависимости от времени вашего проникновения я либо заглушаю сигнализацию периметра, либо сразу же приступаю к снятию ловушки на одном из входов. Для проникновения рекомендую боковой – Михаил знает, о каком я говорю.

Я кивнул. Тот самый, где мы видели, как грузили в фургон пробирки.

– Там сигналка давно не подновлялась, я это выяснила, – продолжила Хруцкая. – Значит, будет немного проще ее заглушить. Хотя снять полностью все равно не получится. У вас будет не больше получаса. После этого она активируется вновь. И если вы не успеете покинуть дом, придется возиться снова. А моя сила не безгранична и истощена работой с артефактами, так что вам нужно успеть за один заход.

Мы с ребятами переглянулись.

– Успеем, – пообещал я.

– Затем, как только вы окажетесь в здании, сразу же идите наверх. Я постараюсь вас сопроводить – мои действия по заглушке не должны требовать моего постоянного контроля. Постараюсь отслеживать изменения в сигналке дистанционно. Там на двери хранилища будет еще одна. И здесь мне, возможно, потребуется помощь Михаила.

Я удивленно на нее уставился.

– Раньше ты не говорила об этом.

– Только сегодня днем придумала. Пришла идея, как поджарить тамошнюю защиту. Причем в данном случае лучше именно поджарить.

– Ладно, как скажешь.

– А что внутри, мы не знаем точно. Придется действовать по обстоятельствам. Одно скажу – ничего не трогайте, ни к чему не прикасайтесь и внимательно смотрите под ноги. Работайте в перчатках – некоторые ловушки запитаны на контакт с кожей. Все ясно?

– Ну, насколько это вообще возможно… – протянул Сперанский.

– Тогда с богом, господа, – Ядвига поднялась с какого-то ящика, что служил ей стулом. – Встретимся ночью. Я дам знак Михаилу.

Не прощаясь, Хруцкая первой вышла из каморки, а мы решили выждать несколько минут и покидать убежище по отдельности.

Анна Грасс откинула длинную рваную челку с лица и уставилась на нас густо подведенными глазами.

– Вы придумали, как открывать хранилище?

Сперанский тяжело вздохнул.

– Ага. Отмычкой. Замок там старый, у меня такая есть.

Малыш и Ронцов изумленно вытаращились на лекаря.

– Это откуда у тебя такие навыки?

– От сестры. Когда от нас прятали конфеты в шкафах под замком, она стащила старый ключ и превратила его в отмычку. Это был ее первый артефакт…

Я улыбнулся.

– Ты не рассказывал.

– Повода не было. Но получилось на удивление удачно. Несколько месяцев пользовались, пока нас не поймали на горячем. И тогда родители впервые поняли, что Поля точно лекарем не станет…

Решетка кованного забора Лабораториума чернела на фоне освещенного почти полной луной неба. Холодный свет небесных светил отражался от сугробов, давая нам возможность неплохо разглядеть обстановку, но создавал зловещее впечатление, что мы попали в старинную, не подвергнутую цензуре времени, сказку братьев Гримм.

Грасс скользнула вокруг забора и, прячась в тени деревьев, направилась в сторону своего объекта. Малыш, тяжело ступая по тонкому насту, двинулся к боковому входу. Ронцов обернулся ко мне.

«Можете идти за Рахманиновым. Я здесь сам справлюсь».

«Хочу дождаться вестей от Ядвиги», - ответил я. – «Она скажет, к какому входу идти. Нечего просто так топтаться».

Серега кивнул. Бледный как смерть, он напряженно всматривался и в окна Лабораториума, и на территорию за забором, и к подъездной дороге. Пока все было тихо. Лишь за рекой, на соседнем острове, шумели автомобили.

«Миш», - позвала меня Хруцкая. – «Где вы?»

«Перед главным входом».

«Дуйте к боковому, но осторожно. Есть две новости».

«Ну давай, обрадуй».

«Плохая – Плещеев-старший заработался и остался на ночь в Лабораториуме. Хорошая – он очень крепко спит и храпит так громко, что это заглушит нашу возню. А еще я стащила у него ключи».

«Ты ж моя Мата Хари!»

«Кто?»

«Потом объясню».

«Бегом к боковому! Через пять минут включится периметр».

Я жестами подозвал к себе Колю и Гришу. Афанасьев расстарался и умудрился сделать нечто вроде ментальной коммуникационной сети – возможность общаться группой. Судя по его измученному виду, это отжирало у него много сил, но задумка оказалась крайне полезной. Теперь я мог говорить один раз и не повторять все индивидуально каждому.

«Ядька дала отмашку. Идем».

Скрываясь в тени зарослей высоких кустарников, мы скользнули вдоль забора, идя по следам Малыша. Со следами, к слову, была проблема – хорошо бы их замести или сделать ложные. Иначе нас найдут быстрее, чем хотелось бы.

Рахманинов вышел из-за дерева и постучал пальцем по запястью. Торопил.

Я снова взглянул на пару одиноко светившихся окон. Никакого движения, ни звука. Кроме богатырского храпа профессора, от которого, казалось, содрогалось все здание.

В темном окне рядом с дверью бокового хода мелькнуло бледное лицо Ядвиги. Девушка взмахнула мне рукой и сделала приглашающий жест.

Я кивнул Рахманинову. Стукнул один раз по своей груди – меня забрасывать первым. Дважды бесшумно похлопал по плечу Афанасьева – его вторым. Сперанский сам постучал пальцем по груди трижды. Малыш кивнул, подвел меня к забору, сложил руки замком и легко, словно я ничего не весил, подкинул меня.

Я активировал «Берегиню» и легко отпружинил от земли. Тут же снял заклинание, чтобы не выдать нас сиянием, и метнулся к двери, в тень дома. За моей спиной легонько шлепнулся Афанасьев, а через несколько мгновений тяжело, словно мешок, приземлился и Сперанский. Я оглянулся и жестом велел ребятам подбежать к дверям вплотную.

Малыш уже отошел в тень деревьев.

Я поскреб ногтем окно, в котором видел Ядвигу.

«Мы перед дверью».

«Минуту. Еще вожусь. Здесь сигнал слабый, но если ошибусь, все равно заорет на весь остров».

Решив не отвлекать ее, мы с парнями скучковались возле дверей, то и дело оглядываясь по сторонам. Я тем временем проверил, что все надели перчатки и прикрыли шарфами лица. Так себе защита от опознания, но лучше, чем ничего. Та же рыжая башка Сперанского была ну очень уж приметной. Вопрос, как замести следы, волновал меня куда сильнее. И пока Ядька возилась с сигналкой, я связался с Малышом и попросил его что-нибудь придумать.

«Сделаю», - коротко, в своей манере, отозвался здоровяк.

Наконец замок тихо щелкнул, дверь отворилась, и из темного проема высунулась замотанная в косынку голова Хруцкой.

– Внутрь, быстро! – беззвучным шепотом велела она.

Дважды просить не пришлось. Я протиснулся первым, за мной Афанасьев, замыкал Сперанский. Едва мы оказались внутри уже знакомого мне предбанника, на нас пыхнуло старыми тряпками из кладовки и чем-то кислым.

Ядвига закатала рукав.

«Сверим часы. Лучше управиться за пятнадцать минут. Сейчас без двух минут полночь. Значит, обратно должны выйти не позднее тринадцати минут первого».

«А если не успеем?» – поднял на нее глаза Коля.

«Возможны варианты», - коротко ответила девушка и положила перед нами какие-то тапки на завязках.

«Войлок. Скроет звук шагов. Не хватало, чтобы Дед проснулся», - пояснила артефакторша. – «Надевайте».

Ах она ж наша умница!

Да уж, Хруцкая оказалась самым ценным союзником в этой затее. Поглядим, на что потом сгодится так нахваливавшая себя Грасс…

Мы быстро обулись и осторожно, стараясь не скрипеть деревянными половицами, поднялись по старой лестнице на этаж. Ядвига тут же сориентировалась и жестами показала кратчайший путь. Я его уже знал – не раз ходил им в целях разведки.

Всю дорогу нас сопровождал храп старшего Плещеева, и эти звуки отчего-то даже успокаивали и разряжали обстановку. Хотя Коля заметно нервничал. А когда нервничал, всегда начинал исступленно чесаться. Сейчас у него явно зудели руки, но он не решался снять перчатки и просто аккуратно тер их одна о другую.

«Коля, стой здесь. Следи за лестницей и коридором», - приказал я. – «Отмычка уже не понадобится».

Мы с Ядвигой остановились возле неприметной двери с выцветшей табличкой «ХРАНИЛИЩЕ», и девушка тут же присела на корточки и принялась исследовать периметр двери.

«Со вчерашнего ничего не поменялось, отлично», - заключила она. – «Мне нужно три минуты».

Афанасьев даже сейчас бесстыже пялился на Хруцкую. Ядька явно запала ему в душу, и всякий раз, когда они пересекались, он не мог оторвать взгляд от ее прелестей. Трудно было его за это винить, ибо прелестей в этой деве было предостаточно. И все же сперва – дело.

«Миш, сейчас ты мне понадобишься», - Ядька жестом подозвала меня подойти ближе. – «Сделаем во что. Твоя сила нужна мне в качестве источника, а я сработаю как направляющий луч и задам нужный алгоритм. Твоя задача – сгенерировать мощный импульс и передать через меня. Я настрою его на нужную тональность и разнесу защиту».

Я с сомнением взглянул на спутницу.

«Уверена, что получится? У меня же родовуха…»

«Именно поэтому и получится», - улыбнулась она. – «Давай».

Хруцкая крепко схватила меня за руку. Я воззвал к источнику, передал мыслеобраз задачи, которую требовалось решить – выяснилось, что так было быстрее, чем расписывать на словах каждый раз свои потребности. Род отозвался, поворчал для вида, но открыл передо мной боевой поток. Зачерпнув пригоршню, я сконцентрировал силу в руке, за которую ухватилась Ядвига, и подтолкнул к ней, соединяя свой поток с ее Благодатью…

Девушка дернулась, словно ее пронзила острая боль. Едва не закатив глаза, она все же удержалась на корточках, но мне пришлось свободной рукой поддержать ее за плечи.

«Ох елки-палки!» – воскликнула она. – «Печет-то как!»

А затем она всего одним движением дотронулась до определенной точки на двери, и силовой контур Благодати, что отмечал линии, по которым шла сигнализация, вспыхнул ярким белым светом. Вспыхнул всего на пару мгновений – и погас навеки.

Ядвига снова дернулась и вяло отпустила мою руку.

«Проклятье… Никогда к этому не привыкну».

«Ты как?»

«В порядке. Момент…»

Она снова активировала какое-то заклинание, и едва различимое сияние охватило ее руку. Ядвига провела ею по двери и кивнула.

«Сработало. Мы вынесли все, что здесь было. Это хорошая новость».

«А плохая»?

«Времени у нас осталось совсем немного».

Достав перемотанную тряпкой связку ключей, Хруцкая осторожно развернула ткань и, стараясь не звенеть металлом, выбрала нужный ключ. Я наблюдал за ее действиями, задержав дыхание, и краем глаза заметил, как Афанасьев слишком уж побледнел. Парню явно с трудом удавалось удерживать общий канал связи. Надо все это заканчивать как можно быстрее.

Язычок замка отошел, и Ядвига осторожно отворила дверь.

Начинался самый важный этап.

«Миша, ты меня слышишь?»

Ронцов застал меня врасплох, и я вздрогнул от неожиданности. В голосе Сереги сквозила плохо скрываемая паника. Нашел, блин, время.

«Да!» – раздраженно рявкнул я. – «В чем дело?»

«Дело дрянь. У нас гости. Точнее, у вас…»

«Кто?»

«Группа из четырех человек, все парни. Студенты. Лиц пока не вижу – они еще далеко. Пробираются через лес, но по азимуту идут четко на Лабораториум. Через несколько минут будут у ворот. Я не смогу их задержать, их слишком много…»