Ассистентка у дракона

Глава 24

Магистр королевской географии выразительно посмотрел на меня. И я моментально поняла, что он думает об этом своем титуле. Наивно было надеяться, что знаток географии разбирается в картах и вообще хоть сколько-то знает свое королевство.

— Тебе не кажется, что это карта мраморных гор? — посмотрела я на него.

— Точно! — принц выхватил гравюру у меня из рук и принялся рассматривать. — Это они! И с проходами… Может даже пройти получится.

С надеждой он взглянул на меня. Я ответила ему тем же взглядом. Дело оставалось за малым: как следует экипироваться перед сложным горным перевалом.

— Как думаешь, сколько времени займет переход? — поинтересовалась я у Оливера, когда мы уселись за письменный стол составлять список необходимых в дорогу вещей.

— Ну… — принял он серьезный вид. — Думаю, не меньше двух недель.

Я кивнула. Это меня устраивало. И если даже учесть, что из принца магистр географии так себе, неделей позже придем или пусть двумя — ничего страшного. Главное, чтоб переход не затянулся на месяцы. И кроме того, что на такое длительное время нам может не хватить еды и воды, у меня имелся другая причина желать как можно более краткого путешествия через горы.

Причина эта была в том, что последние месячные у меня на пришли. Вот уже две недели, как я их жду, и все без толку. К тому же меня начало тошнить по утрам, и порой кусок в горло не лез, появились странные предпочтения в еде, чего раньше не было. Я всерьез подозревала беременность. А если это так, то мне как можно скорее надо было очутиться возле мужа — рожать ребенка в горах или даже здесь, в доме Матильды, мне категорически не хотелось.

Говорить о своей вероятной беременности Оливеру я пока не стала. Надеюсь, мы пройдем через горы раньше, чем он узнает об этом. Кто знает, как отнесется принц к будущему конкуренту за престол?

Следующие несколько дней мы усердно собирались в долгий путь. На улице стоял конец лета, и мы вполне могли пройти удачно, ни разу не попав даже под дождь, не говоря уж о снеге. Однако слуги были изрядно опечалены нашим отъездом. И я укрепилась в догадке, что они втайне надеялись видеть нас своими новыми хозяевами. Как бы они ни были привязаны к Матильде, та давно уже не являлась и неизвестно, жива ли вообще.

Особенно печалилась Люси. То, что она втрескалась в Оливера по уши, я заметила уже давно, но считала это блажью. Однако Люси была настроена серьезно и проревев три дня, утром четвертого категорично заявила, что идет вместе с нами.

Мы как раз в это время завтракали, и принц едва не проглотил овсяную кашу вместе с ложкой, услышав это. Я же выразительно посмотрела на него, говоря глазами: вот, смотри, до чего доводит твое безудержное желание нравиться всем женщинам вокруг.

Под моим взглядом принц опустил виновато глаза, но отговаривать Люси не стал. По-моему мнению, у него просто не хватило на это духу. Зато хватило у меня. И вскоре у нас со служанкой состоялась следующая обстоятельная беседа:

— Люси, тебе не следует идти с нами, — я умоляюще сложила руки на груди. — Это опасно, и потом, куда ты пойдешь? Тут у тебя дом, а там что?

— Я иду с вами и точка, — отрезала Люси и ушла.

На этом наш разговор закончился. Я больше к ней не лезла. К тому же она была взрослой девушкой и могла отвечать за себя и свои действия сама.

Наконец настал тот день, когда мы втроем, навьюченные в дорогу, стояли возле крыльца дома феи, ставшего нам на время пристанищем. Сара и Альфред — два старых слуги — смотрели на нас, утирая слезы с морщинистых лиц. И еще долго, пока не скрылся из виду дом, я оборачивалась — они все стояли там же и махали нам платочками.

Мы миновали поле, ведущее к лесу и вошли в лес. С каждым шагом идти становилось все труднее, потому что тропинки были только в начале. Чем дальше вглубь мы заходили, тем непроходимее становилась чаща.

— Все, привал! — объявил Оливер и с размаху воткнул колышек в центр круглой полянки.

Мы с Люси, одетые в мужские дорожные костюмы, с облегчением завалились на мягкую траву.

— О, мои ноги, — проворчала я, закидывая на поваленный ствол дерева свои гудящие конечности. — Все-таки жаль, что среди нас ни одного дракона…

Произнеся это, я замолчала. Потому что поймала себя на лукавстве: ведь внутри меня, похоже, все-таки один драконий экземпляр имелся. Жаль, пока летать не умел.

Оливер хмыкнул на мою реплику и принялся разводить костер. С запозданием я поняла, что ему, должно быть, обидно такое выслушивать. Он небось и так переживает, что пошел не в отца. И это не его вина.

Мы наскоро поели взятых в дорогу бутербродов, попили чаю и отправились дальше. Надо было отмахать как можно больше до темна.

Люси шла молча, замыкая цепочку. Она ни на что не жаловалась, не стонала, за что я ей была очень благодарна. Хуже нет в пути, когда кто-то без конца сетует и тянет на себя внимание.

На ночлег остановились на берегу быстрой горной речушки. Впереди простирались пологие предгорья, куда завтра мы должны были начать взбираться.

У нас была палатка — из вощеной мешковины. Ее нес Оливер, поскольку вещь была довольно тяжелой. Больше принца мы ничем не нагрузили, неся продукты и прочие необходимые в дороге вещи на своих хрупких женских плечах. Справедливости ради замечу, что львиную долю всей тяжести взяла на себя Люси. И как я ни пыталась отобрать у нее хоть что-нибудь, она молча забирала обратно и прятала в свой заплечный мешок, кося глазом мне в район живота. Возможно, она о чем-то догадывалась, но я не уточняла.

Спалось мне плохо. Кроме того, что в принципе спать на сырой земле так себе удовольствие, так еще и сны снились всякие… Привиделась к примеру мне Лилиан — в роскошном сверкающем голубом наряде возле голубого искристого дракона, в котором я без труда опознала собственного мужа. Лилиан стояла, держа дракона за узду, а тот, покорный и безвольный, был во всем подвластен ведьме.

В результате я проснулась, что-то крикнув в ярости и разбудив обоих спутников. И больше не могла уснуть. Вышла из палатки, благо рассвет уже вставал над замершими в снегу вершинами гор.

Делать было нечего, и я стала играться гравюрой-картой. И вглядываясь в нее, приметила незамеченные ранее красные точки. Их было три и расположены они были на… берегу речки. Той самой, возле которой мы разбили лагерь на ночь! Неподалеку впереди виднелась еще одна, еле заметная красная точка.

Придя в восторг от своей догадки, я развела костер и с нетерпение стала дожидаться Оливера и Люси. Когда те вышли, я показала им карту.

— Это мы, — подтвердила Люси мою догадку, причем сразу и без колебаний.

Вот что значит долго проживать в одном доме с феей.

Зато Оливер тормозил.

— Где? Это? — он сощурил глаза, разглядывая точки. — А это точно не мусор? Или может, дефект гравюры?

— Сам ты дефект, — я отобрала у него карту и сунула ее обратно в свой мешок. — Эти точки — мы. Карта показывает наше нахождение.

Люси кивнула. Оливер, поняв, что он в меньшинстве, смирился и усевшись перед костром, принялся поджаривать на палочке сосиски.

— А ты чего орала ночью? — скосил он на меня один глаз, другим наблюдая за сосисками. — Чуть не обоссался от страха.

— Да так, — пожала я плечами. — Отец твой приснился, почему-то с Лилиан вместе.

— Понятно, — кивнул он и впился зубами в подрумяненную сосиску. — От такого зрелища и я бы заорал.

После завтрака мы пошли дальше, и я всю дорогу приставала с расспросами к Оливеру. Мне было интересно все: почему никто не посадил Лилиан в тюрьму раньше? Почему драконы так редко рождаются? Как познакомились мать Оливера и король? Что будет, если Лилиан уже захватила власть? Что принц собирается делать с Альмой, которая теперь его законная жена?

Принц отвечал вначале неохотно, но чем дальше, тем больше входил во вкус. И вот что я выяснила:

Ведьмовские династии в королевстве жили всегда и считались как бы противостоянием династий фей. Ведьмы — злые, феи — добрые волшебницы. Но так категорично шло деление раньше, сейчас же все смешалось и иногда феи пакостили по мелочи, а ведьмы даже врачевали. Поэтому Лилиан, будучи ведьмой, оставалась на свободе, так как никому откровенно не вредила.

— А ее слуги? содрогнулась я. — Зомбаки эти? Разве же это не вред? Да я чуть сознание не теряла, когда мимо них проходила.

— Вреда они не причиняли, — пожал плечами Оливер. — А то, что выглядят мерзко, так это не преступление.

— Она что, из мертвяков их делает? И чем ее обычные слуги не устраивают?

— Нет, это не покойники, — вмешалась вдруг Люси в наш разговор. — Это кадавры, они на время создаются из говна и грязи, работу выполняют, потом рассыпаются в прах. Матильда тоже иногда их делала, для грязной там всякой работы, тяжелой.

— Ну а почему они для Лилиан лучше обычных слуг, сама подумай, — снисходительно подхватил Оливер, с улыбкой глядя на Люси. — Обычные болтают, сплетничают, могут проговориться, а эти… Этим даже пытки не страшны, они боли не испытывают. И кроме того, безответно преданы своему хозяину, которого считают создателем, что так и есть.

Насчет драконов я узнала следующее.

— А черт их знает, почему, — отмахнулся Оливер. — Перестали рождаться и все. Папаша последний в роду. Дальше тупик, ветвь прерывается….

Он замолчал и посмотрел на меня.

— Если, конечно, ты не понесешь. Но что-то сомневаюсь в способности отца зачать, он все-таки старик уже.

И насвистывая, принц двинулся дальше. Я же яростно посмотрела ему вслед. Да знал бы ты, сопляк, какой старик твой отец! Да ты ему в подметки не годишься по этой части! Как и по любой другой!

Насчет знакомства матери и короля Оливер сказал, что не в курсе, и его отец никогда об этом не распространялся.

— Знаю только, что она умерла, когда мне было лет пять, тогда отец забрал меня себе на воспитание.

Насчет захвата власти Лилиан он только скрипнул зубами и отмолчался, так ничего и не сказав. Я сделала вывод, что подобный вариант событий вообще не умещается в его голове и как действовать в таком случае, принц не знает.

Зато он уверенно ответил на последний мой вопрос:

— А Альму я прогоню, вот только доберусь до дворца, так сразу. Следа не останется!

Услышав это, Люси заметно повеселела и даже некоторое время что-то напевала, шагая позади.

Так в разговорах, большей частью пустых, но иногда и полезных, прошел еще один день. К моменту, когда стало смеркаться, мы достигли каменных колонн, опоясывающих подножие гор. Но едва стали приближаться к сумрачным высоким колоннам, решив устроиться за ним на ночлег, как услышали чей-то хрип.

— Спасите! — довольно слабо, но отчетливо хрипел кто-то.

Человек тяжело дышал и явно нуждался в помощи. Побросав мешки, мы кинулись бежать, несмотря на то, что ужасно устали за день. И добежав до колонн, увидели скрывающееся за ними ужасное зрелище.