Ашер – 3

Глава 17

Ведомый подсказками Шелли, я отнес ее на кухню, усадил на стул и принялся искать, чем бы перекусить, во вместительной кладовой. Тут хранились сливки, молоко, большие сырные головки, какие-то бочонки, а в углу с потолка, подвешенное на крюки, свисало мясо. В каморке было ощутимо холоднее, чем на кухне, интересно, как они смогли это устроить? Тут же нет ни микроволновок, ни кофемашин, ни холодильников. Чудеса.

— Как в этом месте поддерживается такая прохлада? — спросил у супруги, пораженный огромным холодильником и его запасами. И всё это теперь моё! Красота, красиво жить не запретишь…

— Камень, которым отделаны стены привезен с острова Глас, — объясняла Шелли отправив в рот виноградину, которую оторвала от грозди, лежавшей на кухонном столе. — По сути этот остров — большой карьер, там мало кто живет, но он славится обилием разных пород, хрусталя и камней с удивительными свойствами. Благодаря этому материалу в небольших помещениях можно поддерживать прохладную температуру, в которой продукты хранятся на много дольше.

— В Медвежьем угле нет такой кладовой, — сказал Шелли, не желая выходить из кладовки. В мире, где нет электричества и современной техники, сложно держать себя в руках, когда видишь в одном месте такое обилие разнообразных продуктов. Шелли присоединилась ко мне.

— До нас доходили слухи, что Дуэйн, который владел поместьем до тебя, распродал из него все ценное, что там было, пытаясь расплатиться с кредиторами и торговцами за долги. Он здорово проигрался в последнее время. За настоящий охлаждающий камень можно получить хорошие деньги, даже за его крошечные кусочки, — сказала супруга, слегка поежившись. Босиком и в тоненьком халатике для Шелли здесь действительно было холодно. — Максим, так что ты здесь ищешь?

— Кое-какие ингредиенты для моего фирменного бутерброда, я называю его «Пустой холодильник», — сбросив с плеч халат, который Шелли выдала мне вместе с каким-то домашним пижамным костюмом, накинул его ей на плечи. В отличие от Шелли мне не было холодно, наоборот, даже жарко, поэтому избавившись от халата испытал настоящее облегчение. Хорошо.

— Почему ты его так называешь? И что такое бутерброд? — поинтересовалась она, наблюдая, как я роюсь на полках кладовой и достаю оттуда продукты, которые казались мне знакомыми и напоминали привычные, земные. Мне очень хотелось сделать из всего этого отличный бутерброд.

— Там, откуда я родом, все очень любят готовить такое блюдо. Единого рецепта нет, каждый добавляет в него все, что любит и что есть у него дома. — Пока пытался доступно ей объяснить, взгляд упал на банку с какими-то корешками в рассоле и решил, что они вполне могут сойти за маринованные огурцы, поэтому прихватил с собой и их. — А бывает и наоборот — кажется, что на кухне нет ничего съестного, но ты всегда найдешь, из чего сообразить парочку бутербродов. Понимаешь?

— В вашей культуре такой своеобразный подход к приготовлению блюд… — Шелли тщательно подбирала слова, наверное, она подумала, что я полный идиот и несу какую-то несусветную хрень. Супруга забрала у меня банку маринованных корешков, что бы они не разбились, потому что в моих руках места для них не осталось, по крайней мере без риска выронить что-то на пол. Шелли пошла на выход, а я вслед за ней. Как же я проголодался и буквально истекал слюнями при виде всего этого великолепия. Чего только стоил огромный кусок вяленого мяса, что пах как первоклассная копчёная колбаса.

Когда мы дошли до стола, вывалил на него все продукты, взял острый кухонный нож и отрезал тонкий ломтик круглого, желтого овоща, похожего на помидор, чтобы попробовать его на вкус и решить, годится он для моего бутерброда или нет.

Попробовал ломтик. По вкусу и текстуре он тоже напоминал помидор. Отлично. Отрезал еще несколько кусочков, одним угостил Шелли, которая всё это время беззаботно сидела на столешнице и качала в воздухе ногами с интересом наблюдая, что я делаю.

— Как это называется? — спросил, забросив в рот еще кусочек.

— Томат, — ответила Шелли. Да неужели! Нет, конечно меня не удивляет, что здесь тоже существуют привычные мне вещи, но встретить что-то знакомое в чужом мире было чертовски приятно.

— А это? — поднес ломтик оранжевого… огурца?.. к ее пухлым губам и игриво протолкнул в её маленький ротик вместе со своими пальцами.

— Это огурец, — она прикусила их, наказывая за шалость, и стащила еще пару кусочков из-под моего ножа. В общем-то все сошлось, кроме цвета. — Очень люблю огурцы.

— Я тоже, — втиснувшись между ее колен, провел ладонями по её притягательным бедрам и, обняв за узкую талию, дернул ее на себя.

— Ты так и не объяснил мне, что такое этот бутерброд, — хихикнула Шелли от щекотки, когда я обвел языком ее ушко, и в ответ сжала мои бедра своими.

— Кстати! — отстранился от нее и закружился по кухне в поисках основного ингредиента. Под чистым полотенцем заметил половинку хлеба с хрустящей корочкой, его вполне должно было хватить на два бутерброда. — По сути — это комбинация любых продуктов, которые выкладывают на хлеб. Сладкие, солёные, пряные, сыр, мясо и даже жареное яйцо. Комбинации могут быть очень разнообразными. Хочу угостить тебя своим любимым сочетанием.

Прокрутив нож в руке, отрезал два больших ломтя и выложил на них мясо и свежие овощи.

— А как правильно есть эти твои бутерброды? — Шелли с сомнением посмотрела на мой кулинарный шедевр, спрыгнула со стола, чтобы взять пару тарелок приборы. Ох уж эти аристокры и весь этот напыщенный этикет. Есть бутерброд ножом и вилкой… Предугадав её намерение, остановил супруг, поймав ее за руку.

— Руками, дорогая, все гениально и просто, — продемонстрировал, взяв руками свой бутерброд и откусив от него большой кусок, а затем, с довольным видом положил его на разделочную доску.

Шелли с ужасом уставилась на меня.

— Все, что не поместится в рот за один раз, леди едят с помощью ножа и вилки… — она неуверенно замолчала.

— Ага, — согласился с ней и откусил еще один кусок от бутерброда, поиграв бровями.

Моя жена хихикнула и обвела кухню взглядом, будто в любую минуту сюда могла ворваться престарелая преподавательница этикета и отхлестать ее по рукам линейкой, за то что она есть неподобающим образом.

Решившись, супруга осторожно взяла бутерброд руками, понюхала его, мило сморщив носик, и откусила крошечный кусочек с самого края.

— Ну как? — рассмеялся, потому что ответа от неё не последовало. Застонав от удовольствия, Шелли перехватила бутерброд поудобнее, взяла двумя руками, и активно стала уплетать его за обе щеки.

— Мммммм, — простонала она с набитым ртом, снова оставив меня без ответа.

— Я же говорил! — поцеловал ее в лоб. Бутерброд — это лучшее лекарство от голода.

После того, как с моим фирменным блюдом было покончено, мы замели следы нашего полуночного перекуса и, спотыкаясь от усталости, вернулись в спальню.

Только набив желудок, я осознал, насколько сильно устал. Вся усталость, накопившаяся за прожитый день буквально обрушилась на меня за несколько секунд, да и на Шелли тоже, поэтому, оказавшись в спальне, мы рухнули на кровать.

— Люблю тебя, Макс, — сонно выдохнула жена, устраиваясь поудобнее в моих объятиях.

— И я тебя, милая, — поглаживая ее спину, мыслями унесся в своё поместье, — Медвежий угол. Я думал о Рите. Эта ночь определенно была хороша, но было бы ещё лучше, если бы Рита сейчас была рядом, но имеет то, что имеем и этому радуемся.

Долго я не грустил. Мои веки слипались, мышцы были налиты свинцовой усталостью, и я быстро провалился в сон без всяких сновидений до наступления утра.

И оно наступило.

В виде ощутимого удара в грудь, который выбил из меня дух и вытащил из беспамятства на ослепительно яркий солнечный свет.

— О, Бертрам, нет! — звонкий смех Шелли помог подавить панику от удара, который резко меня разбудил. Вряд ли бы она так заливисто хохотала, если бы на нас напали. — Непослушный, непослушный Бертрам.

— Что? — пробормотал, прикрывая предплечьем глаза от солнечного света, льющегося в комнату через полупрозрачную занавеску на балконе. — Что здесь происходит?

— Кар! Кар! — самый агрессивный в мире будильник радостно захлопал крыльями, прыгая у меня на груди.

— Думаю, он очень скучал и рад тебя видеть, — хихикнула Шелли, когда я, прищурившись, осматривал комнату. Почему ночь всегда проходит так быстро?

— Что он на меня уронил? — осмотрел небольшой, но тяжелый деревянный сундучок, который соскользнул мне на колени, стоило мне сесть в постели. — Бертрам, не делай так больше. — Я строго погрозил указательным пальцем хтоническому ворону.

— Кар! — Бертрам щелкнул клювом и демонстративно отвернулся от меня, тряхнув хвостом. Я уже хорошо знал это движение. Сначала чуть не прибил, а теперь еще и дерзит.

Вот же своевольный засранец!

— Бертрам, я тоже по тебе скучал, но в следующий раз, будь аккуратнее, тебе не стоило швырять в меня этой деревяшкой. Кстати, что это? — обернулся к жене, указывая на маленький сундучок, но залип взглядом на открывшееся зрелище.

Шелли, со спины подсвеченная солнечными лучами, сидела на краю постели. Белое платье на тонких бретелях подчеркивало глубокую ложбинку ее груди. Одежду на ней удерживали лишь две золотые застежки на талии. Ткань не просвечивалась, но под ней отчетливо выделялись идеальные песочные часы. Кому вообще нужны эти стандартные девяносто-шестьдесят-девяносто, когда существует такая божественная фигура? Это тело было создано для любви.

Сидя там, она расчесывала волосы серебряной расчёской. Яркое солнце бликовало в золотистых перьях на макушке так, что они были похожи на нимб. Шелли была такой красивой, что на секунду я даже забыл, где нахожусь и что вообще происходит.

— Это шкатулка для драгоценностей, — ответила мне супруга, опуская свою расчёску.

— А? — тупо моргнул, глядя на нее, пока соображал к чему она это сейчас сказала. Ну шкатулка и шкатулка… Точно, я же сам спрашивал.

— Я пыталась вести себя как можно тише, но Бертрам был очень настойчив в своем желании помочь мне упаковать кое-какие вещи, — объясняла она утреннее происшествие, а потом резко замолчала и пощелкала пальцами у моего лица. — Макс! Ау!

— Да? — оторвал голодный взгляд от ее сексуальных округлостей и с трудом перевел его на её лицо. Шелли понимающе улыбнулась. Тряхнул головой, во, всё, вроде, пришел в норму. — Да, теперь я точно здесь.

Шелли подорвалась с кровати и, защебетав какую-то уютную, будничную песенку, подошла к прикроватному столику, где стояла чашка ароматного, дымящегося напитка, изобретенного ею на днях.

— Помню, как тебе понравилось в прошлый раз, поэтому сегодня подготовилась заранее, — сказала она, протягивая мне местный аналог кофе, который был очень даже неплох.

— Ты просто чудо, — благоговейно сказал, закатывая глаза от удовольствия, сделав глоток бодрящего напитка. Понятия не имею, есть ли в нем кофеин, или просто похожий вкус и запах обманывают мой мозг, но в любом случае он развеял остатки утреннего тумана в мозгах, поэтому я с удовольствием сделал второй глоток. — Шелли, как ты себя чувствуешь? Как твоя лодыжка?

— В целом отлично, но нога еще немного болит. Рано утром я обработала ее мазью из целебных трав, ходить стало намного легче, но ездить верхом мне пока не стоит. Ноге нужен отдых.

— Хорошо, — в два глотка допил кофе, чтобы окончательно заставить свою голову работать. — Кстати, что здесь делает Бертрам? Есть какие-то известия от Кристофера?

— Я отправляла Берти к Сету с письмом, в котором просила помочь обработать кость, которую ты добыл, убив жука-оленя. Сегодня утром ворон вернулся, — Шелли присела на краешек кровати у моих ног. — Брат сказал, что с радостью сделает все, что ты захочешь, но о хозяине постоялого двора никаких вестей у него пока нет. Так что ворону пока придется пожить с нами.

— Каррр… — печально проворчал Бертрам, втягивая голову в плечи. Мне стало так жаль его.

— Уверен, мы найдем твоего друга, приятель, — погладил его по спине, и прежде чем улететь по своим делам, он крепко вцепился лапами в мою руку, прижимаясь ко мне. — Шелли, а как вообще дела у Сета?

— Он в порядке, — ответила она, но озабоченное выражение на ее лица вообще не соответствовало уверенности её голоса.

— Кажется, ты в этом не очень уверена?

— Да нет, не думаю, что у него случилось что-то серьёзное. Он бы обязательно поделился со мной, если бы мог. Просто его последнее послание было таким коротким и… безэмоциональным. Это на него не очень похоже. Как будто он спешил и не мог уделить письму ни секундой больше, — она прикусила губу и нахмурилась, что тоже не соответствовало небрежности, с которой моя жена старалась говорить.

Шелли, у Сета какие-то проблемы? — спросил у супруги и это заставило ее задуматься.

— Не могу сказать… — замялась она, тяжело вздохнув.

— Расскажи, что у него случилось, может быть я смогу ему как-то помочь. — Притянул ее к себе за плечи и заглянул в её изумрудно зелёные глаза.