Асгардец из Ванахейма

Глава № 17. Тяжелые потери, Воля

Винлин. Спустя несколько часов.

Суртур меня задери.

Не стоило отпускать их проверять «интересную аномалию у побережья» в одиночку.

А я, идиот, привык за десятилетие, что в Мидгарде мы сами те ещё НЁХ, которых никоим образом не завалить. Местные монстры изничтожались нами без какого-либо напряжения сил, а драка пятнадцатилетней давности с Пожирателями Душ произошла в другом измерении, а потому я не примерял эту ситуацию на Землю.

Да, Хуа также не задумывалась об этом, но она урождённая инопланетянка, ей простительно.

Тц.

Ладно, заканчиваем с самобичеванием. Ты воин, желающий прославиться, а не истеричка. Это будет мне уроком, но разбор полётов можно будет провести и позднее.

Путь к району, где в будущем будет располагаться Циндао, а сейчас располагается небольшой город Цзимо, вскоре был преодолён.

— Плохая атмосфера. — бросила бегущая рядом Хуа.

И в самом деле. Картина представшая перед нами была мрачнее некуда.

Небо, затянутое тёмно-серыми облаками, непрекращающийся ливень, уже накрывший нас, бушующее море, большими волнами разбивающееся о скалы на побережье.

Особой атмосферности также добавляла и магия с мрачным оттенком, пропитавшая тут каждый кубометр воздуха. И мы направлялись прямиком к её источнику. Коим был огромный, огромный… Да я даже не знаю, как эту хтонь назвать-то! Она совершенно не подходила под описание какого-либо природного создания!

Но странность заключалась отнюдь не в её внешнем виде. А в том, что это чудовище почему-то бесновалось на месте, хлестая по побережью растущими из спины щупальцами и длинным хвостом.

— Суртурова мать! — прорычал я, когда углядел две небольшие фигурки неподалёку от монстра.

Ускорившись ещё сильнее, я буквально телепортировался к близняшкам. Кости ног затрещали от напряжения, а волокна мышц наверняка кое-где порвались, но задействовав и Ци и Ветра Хрёсвельга, я всё-таки смог преодолеть звуковой барьёр, отдавшийся ощутимым хлопком.

— Твою мать, твою мать, твою мать… — близняшки были изранены донельзя. Человек при таких ранах давно бы издох.

Твою мать!

— О! Кхе-хе… Успели повидаться… Напоследок. — вымученно прохрипела самая активная из близняшек, смотря на меня единственным открытым глазом. — Забавно… — выплюнув немало крови, продолжила она.

— Цыц! Подыхать она тут собралась… — рявкнул я, чувствуя подступающее к горлу мерзкое и липкое ощущение суртурового страха. Которое не испытывал, наверное, с детства прошлой жизни. И это прекрасно мне говорило, насколько я сейчас на деле напряжён. — Ты же не слабая смертная, ты — ван. — пробормотал я, даже не зная с чего начать.

Первой помощи я обучен, но… Но ран было слишком много, и я банально не знал с чего начать! При таких повреждениях все лекари асов и ванов твердили в один голос, что надо использовать сильнейшие медикаменты, ибо потеряно слишком много живительной крови.

Но из-за одного чёртового идиота мы сейчас были без них! Будь мы дома, мы бы их взяли! Тво-о-ою мать.

Вдох, выдох. Спокойствие, только спокойствие.

Даже если я привязался к этим таким разным сёстрам, не надо паниковать. Я не истеричка, суртур меня задери!

— Не… Пытайся. — вновь подала голос Нуйсинь. — Эта тварь… Почти сожрала наши души… Мы… Прервали процесс, но не до конца.

— …Что? — ошеломлённо донеслось сзади от догнавшей меня Хуа.

— А… Хуа… Да… В общем… Кхе… — выплюнула ещё крови девушка. — Мы уже не жильцы… Но мы успели… Кха!…Запечатать эту тварь. Почти… Завершите дело.

— Да завались ты уже. Ты жива ещё… Устроила тут драматическую трагедию… — пробормотал я, споро закрывая особо кровоточащую рану в области груди оторванной от рукава тканью.

— Ну… Кхе… Я же не смертная, чтобы… Кха! Быстро подыхать… Более живучая… Бесполезно, Вили. Даже если ты залечишь все раны… Я… Мы… — вновь выкашляв кровь, с казалось бы, кусками лёгких, Нуйсинь резко сконцентрировала взгляд. — Не тратьте время на мертвецов. Потратьте наши последние минуты с пользой. Хуа, Винлин. Вам надо запечатать. Запечатать монстра. Кха! Завершить нашу работу. Слушай меня внимательно… Иначе он вырвется.

Рваные фразы Заклинательницы Небес я слушал через силу, вообще не желая признавать, что мои почти единственные подруги за всю столь долгую вторую жизнь помрут таким образом.

Но… Я же не Хуа, что застыла в шоке, даже не двинувшись с места. Я буду всё же повзрослее… Прикусив губу до крови, я всё-таки смог из себя выдавить:

— Я… Слушаю. — не прекращая закрывать тканью страшные раны, я обратился в слух.

— Так вот… Кха! Сделай следующее…

В этот момент я буквально возненавидел живучесть божественных рас. Обычный смертный бы уже умер и не растягивал бы предсмертные муки, во время которых я костерил себя всеми словами. А я ведь ещё наивно думал, что я более непрошибаемый, и меня не проберёт подобные сцены. Особенно после кровавых картинок от Мастера… Ха! Наивный дурак!

Даже после того как объяснения были завершены, я не мог заставить себя оторваться от почти бездыханного тела алоглазой малышки.

Но более ощутимо дёрнувшийся монстр, коего близняшка обозвала Чинцао, заставил меня поторопиться.

— Хуа! — развернувшись к ошеломлённой девушке, молчавшей всё это время, я схватил её за плечо и резко тряхнул. — Очнись! — практически в лицо рявкнул я.

Моргнув, голубые глаза непонимающе уставились на меня.

— Без тебя мне эту тварь не запечатать. Идём!

— А-а-а… Да… Запечатать. Суртур! Идём! — к чести девушки, после встряски она быстро опомнилась, пусть и старалась не глядеть на истерзанные тела девушек. А ведь к Нуйсинь, находящейся явно без сознания, я вообще не подступился!

Ургх.

И сил, чтобы уничтожить тварь и отомстить у нас сейчас нет — все потратили на бег сюда.

Как только мы приступили к завершающему этапу запечатывания с помощью разбросанных тут и там магического инструментария, в моей голове раздался уже знакомый шепот.

Глупец. Ты умрёшь. Ты не победишь. Мы вырвемся. Мы пожрём твою душу. Уходи. Прочь!!

Ага, сейчас. Благодари благосклонную к тебе сучью госпожу удачу, что мы тебя лишь запечатываем, а не уничтожаем. Я уверен, как минимум Сила Феникса способно испепелить всё твоё существо.

Увидев, что угрозы на нас не действуют и мы методично продолжаем процесс, эта… Чинцао резко сменила тему нашептываний:

Ты не победишь. Они умрут. Прекрати. Освободи. Мы спасём их. Вернём душу. Они будут жить. Остановись!

Признаться, на секунду я им даже поверил, обретя надежду… Но вовремя вспомнил похожих на них тварей из другой выдуманной вселенной, где подобные уверения вели к участи похуже смерти. Это окончательно меня отрезвило и позволило убедить в лживости этого шёпота и Хуа, также ощутившую прилив надежды.

Наконец процесс был завершён.

Я освобожусь. Они умрут. Они все умрут. Все!.

Раздавшийся в голове гневный вопль из десятков смутно знакомых голосов я проигнорировал, с глубоким внутренним удовлетворением наблюдая за тем, как тварь втягивается в подготовлённую близняшками печать, словно в чёрную дыру.

— Освобождайся. И тогда я тебя в пыль разотру. — совершенно внезапно полыхнула пламенем Хуа, скорчив столь устрашающее выражение лица, что я невольно дёрнулся.

Да уж… Не будет преуменьшением сказатрь, что в такой ярости я её никогда не видел.

— Подтверждаю. — но не согласиться с ней я не мог.

Убедившись в том, что тварь окончательно запечатана и не вырвется прям щас, я резко дёрнулся обратно к близняшкам.

— Великолепно… — прошептала слабеющим голосом девушка. — Наша разработка сработала… Но не буду оттягивать момент прощания… — больше даже не кашляя, продолжила она, оглядев нас с Хуа, упавших перед ней на колени. — Это будет… Ну очень… Даже крайне эгоистично с моей стороны… Но… Прошу… Станьте воплощениями придуманных нами легенд… Защитите этих слабых, хрупких, но так понравившихся нам смертных этих земель… Они ведь тоже могут оказаться на вашем… Месте. Пообещайте…

Я всегда относился к драмам и трагедиям с предубеждением и насмешкой. Считал, что это всё переигрывание и в реальности таких эмоций не испытывают, что разумные в этой же реальности не столь сентиментальны… Ха!

Рефлекторный удар кулака об землю крайне ясно поведал ошибочность моей позиции. И понял я это только сейчас, потому что в безопасном двадцать первом веке моей реальности весьма сложно пережить потерю, которой, к слову, я сам стал бы для родных, не будь почти круглым сиротой.

Аргх!

— Обещаю. — переполненный эмоциями голос Хуа вырвал меня из размышлений. Посмотрев на склонившуюся над подругой девушку, схватившую руку умирающей, я тяжело вздохнул, прикрыл глаза и произнёс:

— Обещаю.

— Вот и славно… Не слишком переживайте на наш счёт. Мы довольны смертью при защите таких же разумных созданий, как и мы, да…

Я накрыл лицо ладонями и помассировал его, пытаясь прогнать нахлынувшие чувства. Да уж, сам от себя не ожидал такой эмоциональности… И ведь я понимал, что в героическом эпосе бывают мрачные моменты, но уж не думал что они произойдут так скоро.

Да уж… Я даже не подозревал, насколько сильно я привязался к этим девушкам за десяток с хвостиком лет. Казалось бы, малый срок по моим нынешним меркам, но…

Распахнув глаза, я оглядел одинокую фигурку Хуа, и тут до меня, идиота эдакого, допёрло наконец, что кое-кому тут намного хуже, чем мне, имевшего много друзей и до близняшек!

…Но мой рывок остановил её взгляд.

Вместо голубых или нежно-красных радужек, на меня глядели багрово-алые, в которых отражалось лишь…

…Зло.

Но наваждение спало также быстро, как и появилось, вследствие чего я продолжил своё движение.

— Винлин… — прошептала девушка, когда я её обнял. — Отец говорил, что смерть всегда идёт рука об руку с путём воина… Но почему… Почему это так…

— Точный ответ вряд-ли кто знает. — пробормотал я, прижимая Хуа к себе ещё сильнее. — И тебе сейчас ведь не объяснения нужны, да?.. Не сдерживайся. Тут можно плакать. Даже воинам вроде нас. — со вздохом продолжил я, пялясь в одну точку.

Через секунду Хуа тихо зарыдала мне в грудь. Да и я… Не сказать, что плакал, но слезливость в глазах мною ощущалась весьма отчетливо.

Всю ночь мы молча просидели возле тел близняшек, ставших медленно растворяться в золотых частичках. Особенность тел божественных рас. Материя после смерти её обладателя разлагается, а вот магия рассеивается. Те асы или ваны, кто сильнее связал свою жизнь с магией растворяются быстрее, а вот у обычных воинов этот процесс может растягиваться на месяца.

Свои традиции захоронения в Ванахейме и Асгарде имелись, и в большинстве случаев тела растворялись уже в земле, оставляя курганы пустыми. Однако колдуны были лишены возможности подобного почтения их памяти. Впрочем, мы могли бы успеть, но… Почему-то ни мне, ни Хуа не хотелось прервать процесс рассеивания их тел. Да и сами близняшки бы не одобрили, верные традициям Заклинателей Небес, которые не подразумевали захоронения.

Когда наступил рассвет, мы наконец опомнились.

— Как же так… — пробормотала Хуа, для которой смерть сородича, как и для меня, была делом понятным, но чем-то крайне далёким. Выходцы из двадцать первого века и ваны в этом моменте удивительно схожи. Это такие же как и я, асгардцы, более воинственны и спокойнее относятся к концу жизни, даже если он наступает внезапно. Наверное поэтому я легче пережил смерть подруг?.. А может всё дело в том, что я когда-то был человеком, которые умирают намного чаще долгожителей?

— Теперь мне не хочется называть людей смертными, да и другие маложивущие расы тоже… — столь же невнятно пробормотал я, склоняясь над окровавленными одеждами близняшек.

М?

— Чувствуешь? — чуть нахмурился я, оторвавшись от одежды и устремив взгляд в сверкнувшую на небе точку.

— Да… Биврёст. — чуть заторможенно кивнула Хуа, вместе со мной проследив за ударившимся в землю неподалёку радужным лучом света.

— О… Леди Христ? — округлил глаза я, глядя на вышедшую из потока валькирию.

— Я же просила недавно — без леди. — вздохнула она, бросив взгляд куда-то нам по ноги. — Опережая ваши вопросы… В Асгарде уловили смерть Нуйсинь и Фуйсинь… Благодаря мне, в общем-то. Они были… Детьми моей старой подруги. У валькирии, тем более моей должности, слишком много дел, дабы я могла их взять под опеку… Вот и остались они в Ванахейме. — объяснила беловолосая, подходя ближе. — Я не буду винить вас за их смерть, если вы беспокоитесь об этом. И себя винить в их смерти не стоит. Это может оказаться слишком сложно, ибо вы молоды… Но просто попытайтесь. — взяв окровавленную одежду Фуйсинь, проговорила одноглазая. — Касательно иных моментов… Вы можете вернуться обратно в Ванахейм… Или Асгард. Один хотел бы тебя видеть там… Если я правильно поняла. Со своими силами вы достаточно хорошо разобрались, Хеймдалль краем глаза следил за боями с вашим участием.

— До этих суток я так и хотел. — признался я, сложив руки за спиной в замок. — Но мы дали одно обещание дочерям вашей подруги. Незнамо как, и пожалуй, даже несколько неожиданно… Но они привязались к мидгардцам. И попросили защитить этих хрупких созданий от местных монстров. Мастер будет долго ругаться, но я верю в то, что он найдёт себе кого получше в качестве наследников своего дела.

— Ха… — вымученно улыбнулась валькирия. — В этом они пошли в свою мать. И погибли по той же причине. Защищая смертных. — единственный глаз женщины похолодел. — Будь я младше и глупее, стала бы винить в этом весь человеческий род, но они не виноваты. Помните об этом. Когда я с подругой выполняла ту роковую миссию в Мидгарде, то поняла, что эти маложивущие создания тоже могут быть разными. Прямо как мы.

— Мы это уже поняли. — вот ещё, я ж не очередной озлобленный на мир злодей, который возненавидит весь вид из-за действий одного его представителя? Да и Хуа девочка достаточно взрослая, чтобы понимать этот простой факт.

— Вот и славно. Не скажу, что одобряю ваше решение, но… Обещания, обещания нужно сдерживать. Я возьму это? Сентиментально, но будет ещё одно напоминание о моей ушедшей подруги. — чуть приподняв одежду одной из близняшек, вопросила Христ.

— Нет. Забирайте… Но это я оставлю себе. — ответила ей Хуа, прижимая к себе одеяния второй Заклинательницы.

— Понимаю… — кивнула она, сочувственно поглядев на подавленную девушку. — Тогда я отбываю. К сожалению, у валькирий мало времени даже на прощания. Слишком много опасностей, поджидающих Девять Миров. Быть может, своей защитой людей вы даже облегчите нам работу и дадите моим сёстрам больше времени на уже их прощания. До новой встречи, друзья мои. — улыбнувшись, асинья посмотрела в небо: — Хеймдалль, пожалуйста…

Пронаблюдав за тем, как радужный свет уносит внезапно нагрянувшую валькирию, мы устремили взгляды друг на друга.

— Пойдём? Надо начинать исполнять данное нами обещание.

— Да… Надо. Надо найти и уничтожить тех существ, из-за которых возникла эта потеря. И могут возникнуть ещё, если они останутся существовать. — алые глаза использующей Силу Феникса девушки блеснули холодной ненавистью, если так можно выразиться.

— Именно так. — согласно кивнул я. Ну и, если так подумать, это также прославит нас среди людей. Это сейчас люди в античности, но потом же они разовьются. А быть легендой хотя бы среди современных людей тоже неплохо. Если доживём до событий канона, я представляю как офигеют всякие крутые герои и злодеи, а также всякие могущественные организации, когда к ним вылезут древние монстры вроде нас, хе-хе.

Подбирая Свитки Бёра девушек, я с несколько поднявшимся настроением подумал, что надо будет посмотреть и разобрать всё, что нам осталось от близняшек. Раньше мы не лезли в их дела, но сейчас придётся заняться этим тщательнее.

Неизвестно где. Межпространственная пустота.

Оно существовало давно.

Насколько давно, что даже само не помнило насколько.

Появилось по чьей-то воле? Появилось само?

Оно не помнило.

Не знало Оно и своей цели.

До одного момента. Момента, когда Оно впервые встретилось с чем-то, обладающим разумом.

То был гигант в красных доспехах.

Оно не помнило, что произошло между ними. Запомнило лишь облик этой фигуры. И то, лишь потому, что этот гигант изгнал Его в область межпространство. Клетку. Тюрьму.

Но Оно не сдалось. Ещё в том гиганте Оно уловило слабое ощущение чего-то невообразимо притягательного, что-то, что оно пожелало вкусить. Пожрать, дабы этим обладать. Тогда Оно обрело Волю и стало ею.

Тогда Воля создала своих эмиссаров.

Не похожих на неё существ, созданных из чуждой ей материи, из которой состоял и тот гигант.

Материальный облик созданий позволил им выбираться из клетки, пусть и с великим напряжением сил для самой Воли.

Тогда её эмиссары встретили иных существ. Более слабых и маленьких, чем тот гигант.

Вкусив их души, Воля совершенно не удовлетворилась этим. Квинтэссенция их жизней, то, что разумные в будущем назовут душой, была ничтожно мала в сравнении с той, что была в космическом гиганте. Тогда Воля решила заменить качество количеством, надеясь что второе заменит первое.

Иногда её эмиссаров уничтожали. Но большей частью они справлялись, и отправляли Воле накопленные в себе души.

Чем больше она поглощало их, тем больше желало. Тем больше ей требовалось, чтобы разрушить клетку красного гиганта.

И она была крайне разгневана и заинтересована, когда в одном из миров, что богат на души, произошло сразу два инцидента. Сначала целых два её эмиссара были почти развоплощены, и были вынуждены потратить все накопленные души для запуска собственного восстановления.

А следом, через краткий миг в её понимании времени, Воля потеряла связь с ещё одним эмиссаром. Причём совершенно странным образом — Воля чувствовала, что тот не был уничтожен, но всё равно не могла понять, где он находится.

Такого ошеломительного поражения она никогда не испытывала.

Потому в тот момент Воля впервые ощутила новую концепцию, концепцию мести.

Она возжелала отомстить.

Перед Волей возникли образы двух птиц.

Сотворённая из пламени Жизни, что бороздит бесконечные просторы космоса.

Сотканная из бесчисленных Космических ветров, что восседает на великом древе.

Две сути, две цели для мести.

Приняв решение, Воля в очередной раз принялась формировать эмиссаров.

Новых.

Более совершенных.

Более могущественных.

Пройдёт много времени и уйдёт много сил…

Но Воля была готова подождать и постараться.