Артефакт темного бога

Глава 41

Я не знал, радоваться мне или нет. Наверняка код передан Эйнштейну, и практической пользы от того, что станет известен игрок, я не видел. Но все же подмывало любопытство.

— Он, оказывается, тоже из нашего города, — продолжал Петрович. — Согласился прийти ко мне в офис. Если хочешь, можешь лично познакомиться.

— Не знаю, как тебе это удалось, но все же огромное спасибо. Как освобожусь, обязательно приеду.

Я вернулся в студию. Юлиана продолжала сидеть в кресле, а Рыжов, склонившись над ящиком, рассматривал его содержимое. При моем появлении он выпрямился и глянул на меня с выражением сочувствия.

— Юлиана в двух словах рассказала про тебя. Не завидую. Но постараюсь помочь.

Вошел парень, которого Рыжов отправлял проверить машину Юлианы. Он вернул ей ключи, а Алексею вручил карту памяти.

— На наше счастье тачка оснащена камерой заднего вида, и здесь все записано.

— Спасибо, Сергей. — Рыжов открыл ноут, что находился на том же столе, за которым мы пили чай. Вставил в него карту.

На экране замелькали кадры со знакомым гелендвагеном, несущимся по дороге прямо на зрителей.

— Картинка хорошая, — заулыбался Рыжов, потирая руки. — И номера видны четко.

У парня, названного Сергеем, тоже глаза засветились как у студента, получившего зачет у Старой Марфы.

— Ну что ж, — подытожил Рыжов. — Материала на Темникова у меня достаточно, чтобы органы завели на него дело. Сегодня же передам все в полицию. Если мы его обезвредим, вам он ничего не сделает. Теперь перейдем к Петрову.

Он взял телефон и набрал номер.

— Геркулес Альбертович? Здрасте, здрасте. Узнали меня? Я к вам по делу. Если помните, я обещал сделать репортаж о вашей клинике. Да, да. Но рассказать можно по-разному, сами понимаете. У меня в гостях двое молодых людей: Юлиана Смирнова и Андрей Томилин. Их имена ничего вам не говорят? Не понимаете, к чему я клоню? Помнится, вы изливались мне о великой силе артефактов древних славян. И эти молодые люди принесли мне один. Говорят, называется Звездой Темновита. — Рыжов сделал паузу, слушая реакцию невидимого собеседника. — Геркулес Альбертович, у меня есть информация, что вы кое-что обещали моим гостям. Давайте договоримся: вы выполните свои обещания, а мои гости передадут вам то, что вы очень хотите получить. И, кстати, от вашего решения напрямую зависит то, что услышат телезрители о вас и вашей клинике.

Выслушав ответ Эйнштейна, Рыжов добавил:

— Еще, Геркулес Альбертович, советую вам не прибегать к помощи господина Темникова. Положение у него сейчас шаткое. Как бы оно не отразилось на вашей репутации.

Мы с Юлианой внимательно следили за разговором и ждали объяснений. Закончив, Рыжов какое-то время сидел, задумавшись, вертя в ладони смартфон. Потом повернулся к нам.

— Петров сегодня же свяжется с больницей, чтобы перевести маму Андрея к себе в клинику. Артефакт мы передадим, когда он выполнит договоренности.

Потом мне позвонили из больницы и попросили подъехать. Юлиана вызвалась подвезти. Мы оставили Звезду у Рыжова, пообещав вернуться, как только уладим дела.

Юлиана уже не лихачила, а вела машину осторожно. В больнице мне пришлось подписывать кучу бумаг на перевод мамы в клинику, давать свое согласие. Врач сообщил, что мама находится в тяжелом состоянии без сознания, и вся надежда только на доктора Петрова.

Закончив с формальностями, я вышел в больничный двор. Увидел, как выкатывали и завозили в реанимобиль каталку с мамой, накрытой белой простыней. Мне захотелось броситься к ней. Но санитары уже захлопнули дверцы кузова, сами уселись в кабину, и скорая отчалила от дверей приемного покоя.

Я вернулся на парковку, где ожидала меня Юлиана.

— Теперь будем ждать известий от Эйнштейна, — сказал я, садясь в машину. Немного помолчав, добавил: — Мне тут Петрович звонил, говорит, нашел того, кто играл за Мирона.

— Да ты что?! Такое разве возможно?

— Есть спецы, кто может хоть черта лысого найти. Он говорит, что игрок согласился прийти к нему в офис, нужно только позвать.

— Так давай позовем. Мне самой интересно. Пока ждем известий от Эйнштейна, познакомимся с нашим соперником.

Я позвонил Петровичу. Через пару минут от него пришло сообщение, что все в ажуре, и можно приезжать.

Купе Юлианы еле втиснулось на свободное местечко парковки у нашего офиса. Девицы из турфирмы, пускающие дым у крыльца, окинули Юлиану и ее автомобиль оценивающими взглядами. На меня впервые посмотрели с уважением и глубокомысленно вздохнули, когда мы проходили мимо них.

У двери Петровича я замешкался, не решаясь сразу открывать. Какое-то непонятное волнение овладело мной. Вот увижу я человека, игравшего за Мирона, и что ему скажу? Да и кто им окажется? Вон, за Анну совершенно неожиданно играл сорокалетний Петрович.

Юлиана, напиравшая со спины, шепнула в ухо: «Ну? Что встал?» Я потянул дверь. За столом, развернувшись ко мне, сидел Петрович. Я скосил взгляд в сторону дивана. На нем, заняв больше половины и продавив целый котлован, развалилась огромная туша моего одноклассника. Церковная бородка — это все, что его роднило с щуплой фигуркой Мирона. Гришка лукаво приподнял бровь и засиял невинной улыбкой. А у меня вдруг появилось жгучее желание заехать ему в лоснящуюся харю.

— Андрюх, да не смотри ты так, будто я твою девушку увел. Это всего лишь игра.

— Игра? Хочешь сказать, что тебе ничего не заплатили?

— Ну, так, тебе же тоже обещали. Каждый рвался получить свой приз.

Он, конечно, прав. Каждый из нас радел ради собственного интереса, и вряд ли стал бы поддаваться.

— Но ты все равно меня извини, — произнес Гришка. — Твой друг рассказал мне, что у тебя на карту была поставлена жизнь твоей мамы. И если бы я знал, может и не стал бы мешать.

И это верно. Откуда Гришка мог знать, ради чего я играю. Да и ведал ли, кто именно стоит за Тахиром?

— А ты знал, что играешь против меня?

— Сначала нет. Мне сказали, что моим соперником в игре будет Тахир. Но когда ты разговаривал в кафе по телефону с Юлианой, у меня вкрались подозрения. А когда я взламывал пароль на компе ее отца, понял, что Тахир — это ты. Но про твою маму я ничего не знал.

— Значит, во время нашей встречи с Полудницей, когда Мирон спал…

— Да, да, — перебил Гришка, — в это время я был у Юлианы.

— И про дачу они узнали тоже через тебя?

Он потупил глаза, его щеки внезапно залились краской.

— Да, — виновато выдохнул он. — Это моя работа. Но против тебя у меня ничего не было. Мне обещали заплатить за информацию, где спрятан артефакт, и я ее добыл. Я же совсем не подозревал, что эта треклятая Звезда в реале еще и тебе понадобится.

Он посмотрел на меня как нашкодившая собака, просящая прощения у хозяина. Бить морду ему расхотелось. Но и простить его я не мог. Он раньше не был моим другом, и теперь я точно знал, что никогда им не станет. С чувством побитого и размазанного по стене героя я молча развернулся и вышел из кабинета. Даже спасибо не сказал Петровичу. Спустился по лестнице. Прошел мимо дымящих девиц из турфирмы.

Ноги сами направили меня в сторону дома. Я брел, не замечая прохожих, не замечая вновь посыпавшегося из низких туч снега, летящего крупными хлопьями прямо в глаза.

— Андрей! — долетело сзади. — Постой!

Я продолжил идти. Мне хотелось побыть одному, привести в порядок мысли. Хотелось, наконец, выспаться, отдохнуть от всей этой суеты, которая длилась последнюю неделю, показавшейся мне вечностью. Я ничего не желал видеть и слышать, кроме одного: когда маме сделают операцию, и как она пройдет?

Юлиана схватила меня за рукав.

— Андрей, если хочешь, я отвезу тебя.

Она стояла такая красивая, припорошенная снегом. Но мне сейчас совсем не хотелось быть рядом с ней. Одна только мысль, что она была свидетельницей моего позора, когда какой-то двоечник-одноклассник, пусть и бывший, обошел меня по всем пунктам, заставляла бежать от нее. Я не готов был сейчас говорить с Юлианой.

— Я сам, — коротко бросил в ответ. Отвернулся и поспешил на противоположную сторону улицы.

Не знаю, смотрела ли она мне вслед или, надув губы, зашагала прочь. Я не оборачивался. Решительно двигался по заснеженному тротуару, меся успевшую образоваться кашу из талого снега и грязи. Кого-то задевал плечом и совершенно не обращал внимания на летевший вдогонку мат.

Звонок Эйнштейна встряхнул меня. В висках застучало. Палец не мог с первого раза попасть на кнопку ответа.

— Молодой человек, мне нужно с вами переговорить.

— Слушаю вас, — я нервно сглотнул, уловив в голосе Эйнштейна тревожные нотки.

— Мы провели обследование и пришли к очень неутешительным результатам. Состояние вашей мамы настолько критическое, что операцию она может не перенести. Надежда остается только на одно единственное средство — применение моего нового изобретения, работающего вкупе с древним артефактом — Звездой Темновита.

— Что вы хотите этим сказать?

— Чтобы спасти вашу маму, нужен найденный вами артефакт.

— Как вы можете утверждать, что ваше новое изобретение работает, когда никогда не держали его в руках?

— А я этого и не утверждаю. Но мы можем проверить его работу и заодно спасти жизнь вашей маме.

— То есть вы хотите поставить на ней эксперимент?

— Иначе она умрёт, молодой человек. Это я вам говорю как врач. И чем скорее вы доставите Звезду, тем больше шансов сохранить ей жизнь.

Слова Эйнштейна будто взвели во мне невидимую пружину, запустив желание действовать. Я связался с Юлианой и потребовал, чтобы она срочно везла меня к Рыжову. Через пять минут мы снова мчались по городу, невзирая на непогоду. Грязь от встречных машин летела в лобовое стекло. Тополиный лист, запоздало оторвавшийся от ветки, прилип к щетке дворника и мельтешил перед глазами.

Алексей оказался на месте. Выслушав меня, он предложил отправиться в клинику на служебном микроавтобусе, прихватив с собой оператора Сергея. И спустя полчаса мы сидели в кабинете Эйнштейна.

Геркулес Альбертович вручил мне бумаги. И когда я уже занес авторучку, чтобы поставить подпись, Рыжов вдруг спросил:

— Мы сможем наблюдать, как проходит операция?

— Обычно мы никого из посторонних не впускаем, но этот случай особый. Я вам предоставлю такую возможность.

Он привел нас в комнату, одна из стен которой имела широкое окно, через которое был виден ярко-освященный операционный зал. Сергей закрепил на штативе камеру, приготовившись снимать происходящее.

— Объясню вам принцип действия моего изобретения, чтобы вы не сочли меня шарлатаном, — Геркулес Альбертович подвел нас к окну. — Вы думаете, я слепо поверил сказкам о старинных артефактах славянских богов? Прежде чем начать поиски Звезды Темновита, я много чего изучил. Не только старинные устные предания, но и кое-какие рукописи, сохранившиеся со времен становления Древней Руси. А когда в мои руки попал этот артефакт, — он продемонстрировал ящик, который не выпускал из рук с того момента, как принял его у меня, — я провел тщательное изучение его. Помогал мне Влад, отец Юлианы. Оказалось, что Звезда излучает особые волны, которые воздействуют на молекулы белков таким образом, что в результате клетка омолаживается. И это происходит с нормальными клетками. А вот клетки-мутанты, образующие раковые опухоли, напротив, погибают от воздействия излучения. Это всего лишь гипотеза, основанная на изучении свойств материала, из которого сделан артефакт. А чтобы ее проверить на практике, Звезду необходимо запустить. Как утверждает Влад, активировать ее может программный код. Влад создал этот код и спрятал в известной вам игре. Он не хотел, чтобы я ставил эксперименты на людях. Но сейчас возникла такая ситуация, когда эксперимент может спасти жизнь.

Кстати, Андрей, спасибо тебе. Без тебя нанятые мной люди потратили бы на поиски кода гораздо больше времени.

Эйнштейн вышел из комнаты, и вскоре мы увидели его через стеклянную стенку в операционной. Распахнулись дверные створки и две девушки в голубых халатах вкатили каталку, на которой лежала под простыней моя мама. Лицо мертвенно-бледное, осунувшееся, нос заострился. У меня комок подкатил к горлу.

Маму переложили на операционный стол. Рядом на подставке находился странный прибор: из белой пластиковой коробки поднимался штатив с параболическим зеркалом в форме зонтика, подвешенным за вершину. Эйнштейн вынул из ящика Звезду и положил на крышку прибора. Звезда опустилась в углубление, сделанное как раз под ее форму. Эйнштейн накрыл ее прозрачной крышкой. «Зонтик» передвинул так, чтобы он оказался прямо над лицом мамы. К прибору была подсоединена клавиатура и крохотный монитор. Геркулес Альбертович пощелкал клавишами.

— Загружаю программный код в артефакт, — донеслось из динамиков.

Звезда под стеклянной крышкой вспыхнула алым и тут же погасла. Геркулес Альбертович нагнулся к ней, внимательно осмотрел, потом вернулся к монитору. Снова пощелкал на клавиатуре.

— Ничего не понимаю. Что с ней не так? — прозвучал его голос из динамиков.

Мне вспомнилось, как Темновит воскрешал Ивана. Как он встал с трона и взял в руки Звезду. В голове всплыл его голос, и я невольно произнес:

— Великая сила от древнего Рода восстань из Звезды и приди мне на помощь.

Звезда под колпаком вдруг засветилась. Правда, совсем слабо. Эйнштейн недоуменно посмотрел на нее.

— Что за че’гтовщина, — вырвалось у него.

А я продолжил произносить заклинание Темновита:

— Душе, перешедшей Смородину-реку, верни ее прежнее тело и сделай обратно живым для живых человеком.

С каждым моим словом свечение Звезды усиливалось, и как только я закончил заклинание, она загорелась ярко красным. Геркулес Альбертович не сводил с нее глаз и, казалось, был сильно удивлен. Интересно, слышал ли он, как я произносил заклинание?

Тем временем из параболического зеркала вырвался такой же алый, как у Звезды, пучок лучей и осветил мамино лицо.

Эйнштейн наконец оторвал взгляд от артефакта и повернулся ко второму монитору, который был гораздо крупнее первого. На нем мерцало разными цветами изображение мозга. Догадка, что это мамин мозг, кольнула меня.

Минут через пять морщины на лбу Эйнштейна разгладились, и он улыбнулся.

— Ха-ха! Получилось!

Я не мог понять, что именно получилось. Вглядывался в мамино лицо, все еще освещенное красными лучами, и не видел в нем никаких изменений.

— Все раковые клетки уничтожены, — звучал из динамиков восторженный голос Эйнштейна. — Сейчас идет процесс восстановления нормальных, но измененных болезнью, клеток мозга.

Я ждал. Всматривался сквозь стекло в мамино лицо и ждал. Я понимал, что чудес на свете не бывает, но сейчас мне хотелось верить в чудо. И какой бы безумной не была идея Эйнштейна, он представлялся мне магом-чародеем из дремучей древности, способным творить чудеса.

Время шло, но ничего не менялось. Отчаяние начинало овладевать мной. Пальцы, упертые в столешницу, вспотели, а меня самого колотило, будто комната превратилась в морозильную камеру. В какой-то момент мне показалось, что мамины ресницы дрогнули. Я затаил дыхание, боясь пропустить важный момент. Ее губы чуть приоткрылись, на щеках выступил легкий румянец. Снова трепыхнулись ресницы, и мама заморгала, пряча глаза от красного света. Эйнштейн щелкнул по клавишам, Звезда погасла. Он подошел к маме. Она шевельнула плечами и непонимающе посмотрела на него. Он что-то ей сказал, показывая в нашу сторону. Она приподняла голову и наши глаза встретились. Мама улыбнулась. И я заулыбался в ответ, не в силах больше сдерживать слез.

***

Маму выписали через неделю, когда она полностью восстановилась после болезни. Отца Юлианы вывели из комы на следующий день. По словам Рыжова, его специально удерживали в ней, чтобы вести шантаж.

А, чуть не забыл. В тот вечер, когда мама пришла в сознание, я пригласил Юлиану к себе. Не успели мы зайти в квартиру, Юлиане позвонил Рыжов. Коротко переговорив с ним, она скомандовала:

— Включай телек. Быстро.

Мы бросились в мамину комнату. Нужный канал я отыскал на последнем аккорде заставки «Дежурного патруля». На экране появился Рыжов.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители. Если вы помните, три недели назад в нашем городе произошло страшное ДТП. Погибла глава компании «Эс-ви-ай» Людмила Смирнова, а ее муж Владислав получил тяжелейшие травмы и на сегодня все еще находится в коме. Мы провели расследование и выяснили, что ДТП произошло не случайно, а было подстроено известным в нашем городе бизнесменом и кандидатом в депутаты Государственной Думы Александром Темниковым.

Рыжов исчез, а на экране крупным планом всплыла фотография дяди Саши. Знакомый заостренный нос с горбинкой и холодный взгляд чуть прищуренных глаз заставили невольно вздрогнуть. Будто возникший из глубин забытой Нави, с телевизора сурово взирал на меня темный бог древних славян.

КОНЕЦ

Братск

Апрель — октябрь 2021

Ноябрь 2023 — январь 2024