Артефакт темного бога

Глава 31

До последнего я надеялся, что это всего лишь совпадение, что по невероятному стечению обстоятельств в городе живет еще один Петров Геркулес Альбертович, не имеющий никакого отношения к тому другому, приходившему ко мне в офис. Но сейчас все сомнения рассеялись. Это был именно он. Собственной персоной. Когда Геркулес Альбертович поднял глаза, я увидел, что он узнал меня. Но он не стал подавать вида и просто спросил:

— Слушаю вас.

— Вот, — тетя Лида подошла к столу и протянула бумагу из больницы. — Направление.

Геркулес Альбертович пробежал глазами по документу.

— Да, мы работаем с такими пациентами. Но… Вы знаете, сколько будет стоить операция?

— Мы и пришли узнать.

Он назвал сумму с шестью нолями.

Тетя Лида слегка качнулась. Я подумал, она сейчас свалится в обморок.

— Может как-то в рассрочку? — спросила она упадшим голосом. Ее пальцы сжали спинку стула, подвернувшегося под руку.

— Увы, мы не банк, — Эйнштейн спокойно глядел на нас равнодушным взглядом. Неужели ему совершенно безразличны чужие беды?

— Геркулес Альбертович, — я еле выговорил его имя. — Это моя мама. Она умрет, если ей не сделать операцию.

— Я вас прекрасно понимаю, молодой человек. Если вы сможете найти деньги, мы примем вашу маму в клинику и сделаем все, что от нас зависит.

Он вновь погрузился в бумаги, давая знать, что разговор окончен. Мы с тетей Лидой вышли из кабинета.

— Может, попробовать кредит взять? — спросила она, как только закрылась за нами дверь. — Ты же, говоришь, работаешь. Да и я узнаю, сколько мне, пенсионерке смогут дать. И еще мои сбережения. Вдруг насобираем?

Мы вошли в лифт. Пока спускались, я думал. Мне, конечно, никто кредит не даст. Работаю я без всякого оформления, доходы мои нигде не зафиксированы. А тете Лиде вряд ли выдадут нужную сумму. Да дело даже не в этом. Как потом расплачиваться?

Двери лифта разъехались. Мы вышли в холл.

Может комп свой продать? На сколько он, интересно, потянет? Я быстро скалькулировал в голове. Да, результат не вдохновил. И если продам, то на чем тогда буду зарабатывать? Тот же самый кредит выплачивать. «Думай, — говорил я себе. — Думай».

Мы миновали стойку ресепшена и направились к выходу, как вслед долетел голос девушки-администратора:

— Андрей Томилин!

Я остановился. Тетя Лида тоже. Я обернулся к администратору.

— Не уходите. Геркулес Альбертович просил вас подняться.

Мы с тетей Лидой переглянулись.

— Вот! Я же знала, верила, что есть сердце у человека!

Направились обратно, как администраторша вновь подала голос из-за стойки:

— Просили только Андрея Томилина. Вы, женщина, подождите здесь.

Тетя Лида остановилась и вперила взгляд в девушку.

— Как это обождите? Я что? Не имею права?

— Геркулес Альбертович просил подняться только одного Андрея, а вас попросил остаться внизу.

— Тёть Лид, побудьте здесь, — я видел, что она готова вскипеть от возмущения, и не знал, как ее успокоить. — Раз главрач хочет видеть только меня, лучше так и сделать. Что-то мне подсказывает, что он нам поможет.

— Хорошо, Андрюш. Ступай. Я подожду.

Я отправился обратно к лифту. Поведение Эйнштейна меня настораживало. Почему он сразу не дал нам никаких шансов и практически отфутболил, а теперь вдруг вызвал к себе? Что он затеял? Юлиана говорила, что он нехороший человек. Но это только по словам ее отца. А как на самом деле, кто его знает. В любом случае, приглашение вернуться вселяло надежду.

Попав на третий этаж, я вновь вошел в кабинет. Геркулес Альбертович продолжал сидеть за столом, но на этот раз он ждал меня, откинувшись на спинку кресла. И даже почудилось, что на его лице скользнуло подобие улыбки.

— Присаживайтесь, молодой человек, — он показал ладонью на стулья, приставленные к столу. — Я специально попросил женщину, что была с вами, остаться внизу, чтобы переговорить с вами с глазу на глаз.

— Эта женщина — мамина подруга, тетя Лида.

— Бойкая подруга у вашей мамы, — он поправил очки. — Вы наверно мучаетесь вопросом, зачем я вас вернул?

Я не ответил, а лишь слегка кивнул. В этот момент я закончил борьбу со стулом, наконец-то выдвинув его из общего ряда, и опустился на него.

— Я могу пообещать вам, что приму вашу маму в клинику, если вы согласитесь кое-что сделать?

— Вы о Звезде? — догадка возникла еще там внизу, когда девушка-администратор пригласила меня обратно, но я не предполагал, что Звезда может иметь такую высокую цену для Эйнштейна.

— О ней самой, молодой человек. Если вы продолжите ее поиски в игре и найдете, я сделаю операцию вашей маме бесплатно.

— Откуда вы знаете, что я ее ищу?

— Позвольте не отвечать на этот вопрос. Достаточно того, что я это знаю, и предлагаю вам очень выгодную сделку, — он пристально посмотрел на меня.

Нет, ну, отказать ему в этой ситуации было бы безумием. На кону стояла жизнь моей мамы. В тот момент я даже не вспомнил о Юлиане, которая с нетерпением ждет, когда я выполню ее задание. Сейчас мне предоставлялся шанс, упустив который, я буду мучиться всю жизнь. Надо лишь вернуться в игру и раздобыть эту треклятую Звезду, хоть и придется спуститься там в самый ад.

— Хорошо, я согласен. Только как я могу быть уверен, что вы выполните обещание и заберете маму к себе?

— Мое честное слово, — он поднялся и протянул мне руку. — Сами понимаете, это условие мы не сможем прописать в договоре. Но я вам обещаю, как только артефакт будет у меня, вашу маму переведут в клинику.

Я не знал, можно ли верить Эйнштейну, но мне ничего другого уже не оставалось. Я протянул ладонь, вспотевшую от терзавших меня сомнений, и мы скрепили нашу сделку рукопожатием.

Домой возвращались тоже на такси. Я сообщил тете Лиде, что мы договорились с главврачом клиники, что я выполню для него один заказ, и тогда он сделает операцию бесплатно. И она всю дорогу пыталась выяснить у меня, что за таинственный заказ я получил. Но я упорно отмалчивался. Пока ехали, глянул в телефон и увидел там пропущенные звонки от Юлианы. Но перезванивать пока не решался. Я не знал, что ей сказать, если она начнет меня спрашивать про мои успехи. Ведь, по сути, Эйнштейн перекупил ее заявку, а у меня не хватит смелости признаться ей в этом.

Вышли мы у дома тети Лиды. Она попросила звонить ей и продиктовала свой номер. «Угу», — ответил я и побрел к себе. Ноги после бессонной ночи подкашивались, а желудок уже закрутил девятый по счету узел. Я даже не помню, как добрался до квартиры. Быстро скинув с себя кроссовки и куртку, бросился на кухню. В кастрюле оказались макароны и фирменные мамины котлетки. Две штучки, похожие на лодочки. Я навернул их, не разогревая, прямо из кастрюли. А потом завалился на диван у себя в комнате, моментально выпав из реальности.

Разбудил меня трезвонящий в маминой комнате телефон.

— Андрей, ты спишь что ли? — удивилась тетя Лида. — От мамы нет вестей?

Ее голос сбросил с меня остатки сна, напомнив о последних событиях. Я глянул на часы и ужаснулся: было начало пятого. Проспал и занятия в универе, и работу. Сейчас, когда от моего успеха в игре зависит то, когда переведут маму в клинику Эйнштейна, столько часов спать — настоящее преступление. Ответив тете Лиде, что новостей пока нет, я бросился на кухню, включил чайник. Быстрое крепкое кофе, и надо рвать в офис.

На улице вечерело. Сквозь рваные тучи проступало небо, а солнце ушло за пятиэтажки, отбрасывающие длинные тени на не успевший просохнуть асфальт. Днем воздух почти не прогрелся, и в легкой курточке приходилось поеживаться. К счастью быстрый шаг разогнал кровь, и когда я подходил к офису, мне стало даже жарко.

В здании еще тусовался народ. Обычное оживление к концу рабочего дня. Девицы, вернувшиеся с перекура, объясняли что-то забредшей на их счастье семейной паре про пляжи на каких-то тропических островах. Риэлтор громко тараторил по телефону. На нашем этаже привычно щелкал клавишами Петрович, отгородившись от всех плотно закрытой дверью.

Я вошел к себе. Прогнал наступивший здесь сумрак щелчком выключателя. Вынул из сумки и поставил на стол арендованную у Юлианы кружку-термос, которую я предусмотрительно наполнил дома горячим кофе. Сел поудобнее в кресло. Приготовил шлем. Но не успел его нахлобучить, как затренькал мобильник. Я глянул на экран. Звонок от Юлианы. Мне очень хотелось ответить и услышать ее голос, но мысль о том, что придется что-то говорить про Звезду, останавливала меня. Я смотрел на вибрирующий и от этого слегка ползущий по поверхности стола смартфон, но так и не дотронулся до него. Дождался, пока он перестанет тренькать, и после этого сунул голову в шлем.