Артефакт

19

Брайана беспокойно ерзала в кресле, глядя на главный монитор. На экране воспроизводилась запись их бесславного «сражения» с неопознанными кораблями. Девушка подалась вперед, всматриваясь в собственное, искаженное ужасом лицо и белое как мел лицо Арта. Воспоминания о пережитой панике безжалостно ранили ее гордость. Неужели вот эти трясущиеся конечности — ее руки? Пошла запись тех секунд, когда пираты приблизились к кораблю вплотную. Болезненно морщась, Брайана следила за тем, как ее охватывает парализующий ступор.

«Бластерный огонь! — раздался пронзительный вопль Артуриана. — Почему они стреляют? Зачем?»

Запись продолжалась, промахи и ошибки громоздились друг на друга. Неужели она могла до такой степени потерять контроль над собой? В соседнем кресле сидел побледневший Арт, сердито взирая на экран. Он вызывающе набычил голову, но на его лице безошибочно угадывался стыд.

Брайана включила стоп-кадр и, терзаясь жгучим чувством вины, украдкой посмотрела на Арта. В его зеленых глазах пылал огонек гнева и унижения.

— Ну и что? — проворчал Арт. — А как вел себя в первом бою он?

— По-моему, сейчас не время…

— И все-таки я хотел бы узнать! — Арт вскочил и принялся нервно мерить мостик шагами, ударяя кулаком в подставленную ладонь.

— Думаю, не лучше нас. — Брайана вздернула подбородок, не в силах забыть выражение малодушия и паники, которое столь откровенно читалось на ее лице в записи.

— Во время первого настоящего боя Соломон Карраско действовал безупречно, — произнесла Боз. — Однако позволю себе напомнить, что он прошел великолепную подготовку и участвовал в ряде тренировочных сражений, подобных вашему.

— Да кто он такой? Пуп Вселенной?

Брайана поднесла к губам кружку, понемногу избавляясь от гнетущего чувства стыда. Теперь ее занимало другое — она опасалась, что в следующем бою страх и паника вновь лишат ее мужества.

— Его величество капитан Карраско начинает действовать мне на нервы, — продолжал Арт. — На корабле творится черт знает что. Лично я считаю…

— Кто моделировал ход сражения? — перебила Брайана.

— Капитан. Я имитировала неисправность бластеров по его приказу. Это было сделано с целью…

— Вот видишь! — вскричал Арт.

— …с целью воспроизвести реальную боевую обстановку, в которой возможен непредсказуемый выход из строя любых систем. В этой модели исключена среднестатистическая вероятность поражения мостика и двигательного отсека. Иначе смертельный удар настиг бы нас примерно за минуту до того, как вы уничтожили противника.

Брайана на секунду стиснула веки и кивнула. Тяжело вздохнув, она подошла к Арту и положила ладонь ему на плечо:

— Видишь ли, дружище… как бы мы ни относились к Соломону Карраско, нам еще работать и работать над собой.

— Понимаю. — Арт нервно забарабанил пальцами по пульту. — Знаешь, Карраско и теперь не внушает мне добрых чувств, но я, по крайней мере, понял ход его мыслей. Помнишь, он как-то раз сказал, что если нам захочется…

— Что?

— Мы можем сами поднять тревогу. — Арт посмотрел на монитор и злорадно ухмыльнулся. — Боз, в этот раз вы отключите приборы кресла капитана и заблокируете все сети связи до тех пор, пока…

— Не надо, Арт. — Брайана покачала головой и шагнула к своему креслу.

— Это еще почему? После всех его издевательств…

— Прекрати! Нельзя превращать неприязнь в открытую войну. Понимаешь? Подобные поступки лишь накаляют обстановку. Все кончится тем, что мы начнем хватать друг друга за глотки, вместо того чтобы спасать корабль и людей. Ты этого хочешь?

Арт закусил ус, его зеленые глаза превратились в ледышки.

— Боз, имитируйте случайный выход из строя систем по вашему выбору.

— Слушаюсь.

— Тревога!

«Что же, по крайней мере у меня будет возможность точно выяснить, сколько времени уходит на коррекцию стрельбы», — подумала Брайана.

Менее минуты спустя в люк ворвался Карраско, затянутый на все ремни. Он рухнул в кресло, и Боз тотчас сообщила ему об отказе боковых двигателей, что значительно ограничивало маневренность корабля.

И тем не менее они расправились с преследователями, потеряв лишь пятнадцать процентов экипажа.

Пока Боз перечисляла потери, Брайана внимательно наблюдала за капитаном. Карраско пил кофе, выслушивая доклад и глядя на шкалы приборов. Артуриан старательно делал вид, будто не замечает его присутствия.

— Э-ээ… капитан, все выглядит совсем по-другому, когда знаешь, что тревога учебная, вы согласны? Я имею в виду, вы догадывались, что мы устроили тренировку.

Соломон смерил Брайану пристальным взором карих глаз.

— Да, отчасти. — Он подался вперед и взмахнул кружкой. — Главное — довести рефлексы до автоматизма, отточить их, чтобы не приходилось даже задумываться над своими действиями.

— Зачем же потребовалось обманывать нас во время прошлой тревоги? — с вызовом в голосе осведомился Арт.

— Я решил продемонстрировать вам, что такое настоящий бой, ничем при этом не рискуя. Поверьте, Арт, я вовсе не хотел сбить вас с толку или смутить. Сам я совершенно потерял голову во время своего первого настоящего сражения, и меня отстранили от должности. Такого унижения не пожелаешь даже врагу.

Брайана нахмурилась. Боз сказала, что он провел свой первый бой безупречно. Боз не станет лгать. Значит, лжет Карраско.

— Вы восприняли тревогу всерьез, и это главное, — продолжал Соломон. — Откровенно говоря, я хотел показать вам, что нас ожидает. Для этого пришлось хорошенько вас встряхнуть. — Он допил кофе и вновь сунул покрытую пятнами кружку в диспенсер. — Я не понимаю, почему из-за нашей экспедиции поднялась такая грызня. Не знаю, каковы ставки в этой игре, но они достаточно высоки, чтобы сделать вывод о неизбежности вооруженного противостояния.

Желудок Брайаны превратился в камень. Она слышала, как Арт беспокойно ворочается в своем кресле. «Если нас уничтожат, в этом не будет вины наводчика. Я сделаю все, чтобы спасти людей». Девушке казалось, будто невидимая ледяная ладонь сжимает ее сердце. Она поняла, что пассажиры и экипаж верят ей, надеются на ее хладнокровие. «Так вот что это такое — командовать судном…» Казалось, на ее плечи опустилась невыносимая тяжесть.

— Капитан, я хочу как следует познакомиться с экипажем, наладить взаимодействие с людьми Фуджики. Если в системе имеются дефекты, мы должны немедленно выявить их и устранить.

Бесстрастное лицо Карраско потеплело.

— Отличная мысль, старший помощник. Но пока мы ограничимся имитациями, в которых примут участие оружейники и аварийно-спасательная служба.

— Имитации? Но, сэр, я имела в виду полномасштабные учения — стрельбы, маневры, проверка цепей всей системы.

Карраско кивнул.

— Со временем дойдет и до этого. Ну, а пока… — он указал на звездочки неопознанных кораблей, мерцавшие на экране. — Неужели вы хотите, чтобы они проследили за нами и выяснили нашу огневую мощь, оценили нашу маневренность и ускорение?

Брайана пристыженно покачала головой:

— Нет, сэр.

— Не принимайте все это слишком близко к сердцу. У нас будет время подготовить людей и технику еще до того, как мы закончим прыжок. — Карраско оперся о панель костяшками кулаков. — Как бы близко ни держались преследователи, какова бы ни была мощность их двигателей, они не смогут выйти из подпространства в той же точке, что и мы. Но даже если случится самое невероятное, мы сумеем оторваться от них.

— А если они нанесут удар до того, как мы нырнем в подпространство? — спросил Арт.

— Пусть попробуют. Судите сами. Мы тренировались, имея в своем распоряжении половину орудий, и проиграли сражение только из-за тактических ошибок. Если мы как следует овладеем боевыми навыками и пустим в ход все ресурсы корабля, этим двоим против нас не выстоять. — Он вновь указал на монитор. — Однако лучший способ уцелеть — это избежать драки. Соотношение массы и тяги «Боз» дает нам возможность без труда уйти от погони. Мы располагаем также камуфляжной системой типа «Ашлар». Мне еще не доводилось применять ее, но во время инцидента с «Энеско» она показала себя как нельзя лучше.

— Рад слышать, что вы уверены в своих силах, — натянутым тоном произнес Арт.

Лицо Карраско окаменело. Бросив на молодого человека пристальный взгляд, он повернулся к экрану, в самом углу которого на пределе видимости маячили два огонька.

— Благодарю вас, старший помощник Артуриан, — ровным голосом отозвался он. — Кто бы ни были эти двое, они понимают, что справиться с «Боз» можно только силами целого флота. Тут есть над чем поразмыслить, не правда ли?

Он встал, коротко кивнул и покинул мостик.

Арт дернул себя за бороду, гневно глядя ему вслед.

— Послушай, Арт, мы давно вместе. Я хорошо изучила тебя и знаю, что ты человек решительный и упрямый. Но, по-моему, сейчас ты совершаешь ошибку.

Арт склонил голову и посмотрел на Брайану холодным взглядом.

— Никто не давал ему право насмехаться надо мной… Постой-ка! Брайана, ты что — ополчилась против меня?

Девушка проглотила застрявший в горле комок и вздохнула, не отрывая глаз от звездочек на мониторе.

— Нет, Арт. Нас слишком многое связывает. Но ты должен помнить — мы находимся в глубоком космосе.

Как ни старалась Брайана, она не могла забыть ободряющую улыбку, которую ей послал Карраско. Почему это вдруг стало так важно для нее?

Соломон хотел войти в кают-компанию, но, заметив Эльвину, которая решительно двинулась ему навстречу, тут же скрылся в коридоре. Несколько шагов отделяли его от люка, ведущего в отсеки корабля, закрытые для посторонних. Он положил ладонь на пластину замка и проскользнул внутрь.

Эльвина донельзя раздражала его. Она упорно охотилась за ним и, что хуже всего, для нее не существовало слова «нет». А ее полоумный муженек ничего не замечал.

Сол спустился на оружейную палубу и зашагал по ярко освещенному туннелю. Вдоль борта выстроились грозные приземистые бластеры в серых, надраенных до блеска кожухах. К казенной части орудий примыкали трубопроводы, по которым поступал поток тяжелых частиц.

К одному из бластеров вел толстый пучок кабелей. Кожух орудия был откинут, из-под него торчала задняя часть человеческого туловища, ерзая из стороны в сторону, будто цыпленок, пытающийся выбраться из скорлупы.

— Этот бластер неисправен? — Соломон узнал Кэла Фуджики по обшарпанному тестеру, прицепленному к его лоснящемуся от долгой носки поясному ремню.

Фуджики попытался выпрямиться, с глухим стуком ударился затылком о кожух и негромко выругался. Он медленно выполз наружу, морщась и потирая голову:

— Черт возьми, кэп. Зачем вам потребовалось подкрадываться?

Салли О'Хара выглянула из орудия, пытаясь сдержать улыбку.

— Я не подкрадывался. Я лишь спросил — этот бластер неисправен?

Фуджики растянул губы до ушей:

— Не волнуйтесь, кэп. К тому моменту, когда настанет пора уходить в подпространство, все будет в порядке. Поднимайтесь сюда, я покажу вам кое-что. — Он вновь нырнул в чрево орудия, ужом забираясь все глубже.

Сол взялся за поручень и начал взбираться по лесенке. Скобы глухо позвякивали под его ногами.

Он заглянул внутрь массивного кожуха и увидел спутанные кольца волновода двадцатого калибра, обвивавшиеся вокруг Салли словно фантастический питон. Кончиком пальца Кэл провел по желтому волноводу вдвое меньшего сечения, ведущему к активатору.

— Ну, и что ты хотел мне показать? — осведомился Соломон.

Кэл погладил шею, и на его безмятежном лице появилась хмурая гримаса.

— Наши конструкторы не такие умники, какими себя считают, — заявил он. — Если я подключу параллельно две двадцатки, мы сможем отбирать от стасисного генератора на четверть больше энергии и тем самым значительно увеличим поток частиц, впрыскиваемых из главного трубопровода. Чтобы удержать реакцию в узде, достаточно подключить к плазменной бутылке еще один волновод тридцатого калибра.

Соломон потер переносицу и нахмурился:

— Насколько при этом понизится энергоснабжение защитных экранов?

— При максимальной плотности огня общее потребление энергии увеличится на пять процентов. Я посоветовался с Хэппи и Кралачеком, и мы думаем, что при нынешних параметрах генераторов вы едва ли заметите разницу. Наши двигатели способны развивать ускорение, значительно превышающее возможности гравизащитных пластин, так что кое-какой резерв у нас есть. По-моему, пять процентов мощности, которые вы в любом случае не можете использовать, не такая уж большая цена за двадцатипроцентное возрастание эффективности огня.

Соломон кивнул:

— Значит, бластер исправен?

Кэл поднял лицо, недовольно кривя губы:

— Кэп, вы отлично знаете, как я отношусь к неисправному оборудованию, особенно если речь идет о бластерах. Разумеется, он в порядке.

— Надеюсь, он не взорвется во время стрельбы. Ну и, конечно же, не хотелось бы превратиться в маленькое солнце, попав в отражение луча, угодившего в защитные экраны неприятеля.

— Кэп! — вскричал Фуджики. — Неужели вы думаете, что я взорву свой собственный корабль?

— Хм! А кто испортил контейнер генетического материала со станции Рибальд? Кто спалил коммуникатор «Мориа»?..

— Кэп, да ведь все это уже быльем поросло!

— Трудись, Кэл, трудись. — Соломон спустился по лестнице. Одного взгляда на смущенное лицо Фуджики было достаточно, чтобы понять — он сделает все на совесть.

В атмосферогенном отсеке Соломон застал Гаса Джордаша и Питера Корниенко, которые свирепо таращились друг на друга и шлепали картами по панели коммуникатора, продолжая свою нескончаемую партию в покер.

— Кто побеждает? — спросил Сол, проводя кончиком пальца по трубе заборной магистрали.

Увидев, как он рассматривает палец, на котором не осталось ни пыли, ни копоти, Питер усмехнулся.

— Гас, разумеется. Я задолжал ему… э-ээ… — он склонился над толстой тетрадью. — Семнадцать миллиардов кредитов.

— Семнадцать миллиардов!

— А как же. — Гас потянулся, разминая затекшую спину, и хмуро уставился в свои карты. — Фортуна переменчива. Года два назад примерно в это же время он выигрывал у меня около двенадцати миллиардов. Но я не терял присутствия духа и склонил удачу на свою сторону.

Соломон покачал головой и, миновав очередной люк, оказался во владениях Миши Гайтано. Вдоль обеих стен главного трюма вытягивались аккуратные штабеля контейнеров.

— Слушай, ты, безмозглая курица! Я велел испытать кронштейн под нагрузкой двадцать килограмм-метров и, если не выдержит, снять его и сделать другой!

Соломон обогнул штабель и увидел Гайтано, склонившегося над пунцовой от смущения женщиной, которая затягивала гайку ключом с автоматическим измерением вращательного момента.

Увидев капитана, Миша улыбнулся и махнул рукой.

— Ругать дам неприлично, но, ей-богу, порой их можно заставить работать как следует, только ввернув крепкое словцо.

— Вот увидишь, Гайтано, — проворчала женщина, глядя на шкалу ключа. — Как-нибудь я подвешу твою задницу на этом самом крюке — это и будет для него лучшим испытанием.

— Тебе придется позвать на помощь целую толпу здоровенных парней.

— Ничего, справлюсь сама. — Женщина согнула руку, демонстрируя мускулы, скрытые под тканью комбинезона, и, подмигнув Мише, добродушно улыбнулась.

Гайтано рассмеялся:

— Молодец, крошка. А теперь замени кронштейн и проверь его на прочность. И уж тогда мы с тобой схватимся врукопашную…

Соломон прошел в реакторный отсек. Хэппи следил за приборами центрального пульта, запустив реактор на половину мощности. Сол опустился в кресло и вздохнул.

— Вы скверно выглядите, кэп. Что-нибудь случилось?

— Как дела с подслушивающей аппаратурой?

— Почти готово. Осталось обжучить только каюты дипломатов. На это уйдет некоторое время. Ух, и подозрительный же они народ! Чтобы проникнуть в их комнаты, надо дождаться, пока они соберутся где-нибудь всей толпой. — Хэппи шевельнулся в кресле. — Займитесь ими, а, кэп? Будь моя воля, я бы выбросил их за борт всем скопом.

Соломон вновь вздохнул, массируя глаза:

— Не ты один испытываешь подобное желание.

Хэппи прищурился, и на его покрытом глубокими складками лице отразилось беспокойство.

— Вы хорошо себя чувствуете? У вас видок — краше в гроб кладут.

— Просто устал. Как ты оцениваешь состояние корабля? Какие-нибудь затруднения, о которых мне следовало бы знать, прежде чем совершать прыжок?

Хэппи улыбнулся от уха до уха и, наклонившись, прошептал:

— Боз парит в небесах белым лебедем. Но я не хочу, чтобы она это слышала. — И, повысив голос, добавил: — Если хорошенько подлатать это ржавое корыто, оно еще послужит. Боюсь только, какой-нибудь не в меру ретивый инспектор не выпустит нас из космопорта. Слышала, ты, жестянка с дырявыми потрохами?

— На себя посмотри, отродье арктурианской шлюхи.

В этот миг Соломон собирался глотнуть кофе, но жидкость хлынула в нос, он поперхнулся и закашлялся. Хэппи ударил кулаком ему по спине и подал полотенце.

— Если уж на то пошло, тебе, дряхлому мешку с костями, давно пора на больничную койку, — небрежно бросила Боз.

— Куда? — Хэппи озадаченно посмотрел на громкоговоритель.

— Вот видите, кэп, — сказала Боз, — этот хрыч не понимает самых простых слов. А это первый признак старческого маразма.

— Уж не ослышался ли я? — Соломон прекратил кашлять. — Корабль сквернословит?

— Ага. — Хэппи просиял. — Заводная девчонка, а, кэп?

Сол моргнул:

— Она совсем не похожа на ту Боз, которая общается со мной.

— Боз первая в своем роде, Соломон. В ней сосредоточены…

— Постарайся не забывать об этом, жалкий комок протоплазмы, — перебила Боз.

— Сосчитай свои заклепки, колымага! А не то отдам тебя арпеджианским старьевщикам. Пускай пристроят тебя к делу — катать детишек или что-нибудь в этом роде.

— Шел бы ты спать, Андерсон. Похоже, ты перетрудил свои мозги.

Хэппи ухмыльнулся и подмигнул ошеломленному Солу:

— Каково пущено, а? Мы с Боз поладили с первой минуты знакомства. Она откопала в своей необъятной памяти эдакий славный термин — «дружественный интерфейс». Вы, часом, не знаете, что это такое?

Сол помедлил, надеясь, что вместо него ответит корабль.

— Понятия не имею, — сказал он наконец. — Боз буквально напичкана сюрпризами. Я и не подозревал, что она способна к перевоплощению.

— Вы много с ней общались? — спросил Хэппи.

Соломон медленно покачал головой.

— В последнее время я только и делал, что улаживал политические дрязги. Черт побери, ты сам знаешь, чем я занимался.

— Я серьезно, кэп; Вы выглядите больным. Скажите честно — у вас все в порядке?

— Я устал, меня постоянно одолевают тревожные мысли. Я терпеть не могу тайны и загадки, Хэппи. Я ненавижу играть в политические игры, ставка в которых — мои люди и корабль. Чужаки по-прежнему висят у нас на хвосте. Не приближаются, но и не отстают. Я до сих пор не знаю, кто убил Нгоро, и не могу вытянуть из Архона и Конни ни слова о том, что мы делаем и зачем. Крааль запретил допытываться, велел молча исполнять их распоряжения. — Сол беспомощно опустил руки на колени. — Я выгляжу развалиной, и в этом нет ничего удивительного. Я и впрямь превратился в комок нервов. С тех пор как погиб Нгоро, я не проспал спокойно ни одной ночи.

— Угу. — Хэппи уставился на свой большой палец. — Как дела у новичков? Я слышал, кто-то из людей Гайтано расквасил Артуриану нос за то, что тот опорочил ваше славное имя.

Сол посмотрел на белые панели над головой.

— Не знаю. На днях я преподал им жизненный урок, и они тут же попытались огрызнуться — да только я знаю все эти фокусы наперечет. Брайана, похоже, начинает шевелить мозгами, а Артуриан… Он способный парень, но мне не удалось найти к нему подход. Я слишком замкнулся в себе… и с тех пор, как поднялся на борт, мне то и дело чудятся призраки. Боюсь, мне уже не наладить с Артурианом нормальных отношений.

— То же самое было у вас с Мбази, помните? Но вы справились, кэп.

Соломон выпятил губы:

— Помню. И если Артуриан не возьмется за ум, придется принять те же меры. Если уговоры не помогают, действуй палкой.

— Ну, не знаю. Открытый конфликт со старшим помощником может расколоть экипаж на два враждующих лагеря.

— У меня нет другого выхода. Нарушение субординации разлагает подчиненных, словно гниль.

Хэппи покачал головой:

— Неудивительно, что вы выглядите таким подавленным.

— Я чувствую себя не в своей тарелке. Я не знаю, каковы ставки в этой игре. Черт побери, я даже не знаю ее правил! И если откровенно, мне страшно. — Он обвел помещение рукой. — Что, если я потеряю и этот корабль? Одно неверное движение, одна-единственная ошибка, и… Сам знаешь, чем это грозит.

— Таков удел командиров. — Хэппи улыбнулся. — Так было и так будет всегда. Но вы, кэп, никогда не поддавались страху перед будущим, наоборот — бросали ему вызов.

— Раньше я был… Впрочем, теперь это не имеет никакого значения.

— Освоение космоса всегда давалось дорогой ценой. В свое время американцы дали слабину — и Советы натянули им нос.

Соломон рассеянно смотрел в потолок, прислушиваясь к низкому гулу могучих реакторов, едва проникавшему сквозь толстые слои радиационной защиты. Прямо перед ним на экране главного монитора мерцало объемное изображение энергетической схемы корабля.

— Меня мучают призраки, Хэппи. Они заглядывают мне через плечо, вторгаются в мои сны.

Хэппи покачал головой, беспокойно щуря голубые глаза.

— Мне не нравится этот ваш отрешенный взгляд, кэп, — сказал он. — Особенно сейчас, когда до прыжка остались лишь сутки. Может быть, заглянете ко мне на огонек? Я припас бутылочку…

— Только этого не хватало! — Сол вскочил на ноги, протестующе выставив перед собой ладони. — Я не забыл шутку, которую ты сыграл со мной в последний раз! Нет уж, предпочитаю оставаться в ясном сознании! Ты слышишь, Андерсон? Забота о корабле — это мой хлеб, и только мой!

— Это вам только кажется! — крикнул Хэппи ему вслед. — Черт возьми, вы ведь всего лишь человек, а не машина!

Последние слова инженера заглушило шипение люка, захлопнувшегося за спиной Соломона. Он безрадостно улыбнулся, оглянувшись на массивную белую плиту:

— Ты прав, Хэппи, но как же мне хочется, чтобы ты ошибался!

Он торопливо зашагал по туннелю, чувствуя, как его внутренности стягиваются тугим клубком.

На мостике воцарилась атмосфера, буквально пронизанная напряжением. У Арта не было времени перевести дух, а уж тем более спокойно поразмыслить. Отработанный годами навык расчетов подпространственного прыжка отточил его рефлексы до автоматизма. Он с головой окунулся в работу, не замечая даже Карраско, присутствие которого неизменно выбивало его из колеи.

— …пять, четыре, три, два, один… Хоп! — крикнул Карраско, и в тот же миг корабль преодолел световой барьер, искривляя окружающее пространство своей непостижимо чудовищной массой. Боз направила поток энергии в защитные экраны, и Карраско передал контроль над реакторами двигательному отсеку.

— Андерсон, принимай управление!

— Слушаюсь, кэп!

Произошла инверсия симметрии, материя трансформировалась. Корабль исчез из пространства, которое люди привыкли считать реальным.

Экраны, на которых только что сияла россыпь звезд на черном поле, загорелись ярким зеленым светом. Корабль словно ослеп — в изменившемся пространственно-временном континууме продолжали действовать только детекторы массы.

В тот же миг послышался голос Боз:

— Капитан! Непосредственно перед прыжком из кают-компании было отправлено послание.

— Что? — Карраско широко распахнул глаза и выпрямился.

Арт оторвался от приборов и мельком посмотрел на него. Лицо Соломона превратилось в каменную маску.

— Это послание оказалось для меня полной неожиданностью, — продолжала Боз. — Судя по способу модуляции и направлению луча, оно скорее всего было адресовано неопознанному кораблю в квадрате Г—6.

— Арт! — Карраско рывком развернулся в кресле. — Бегом в кают-компанию. Выясни, кто включал коммуникатор.

Арт вскочил, и в ту же секунду Боз произнесла:

— Коммуникатором никто не пользовался, капитан.

Артуриан миновал люк и помчался по коридору, ведущему в кают-компанию. «Никто? Но каким же образом…» Он едва не сбил с ног двух женщин, измерявших уровень радиации в помещениях — это была стандартная процедура после прыжка.

Он ворвался в кают-компанию, но там никого не оказалось. В роскошном зале царила непривычная тишина. Консоль коммуникатора стояла в углу, из его приемной щели струился голубоватый дымок. Едва Арт заметил дым, к прибору ринулся аварийный автомат, привлеченный потоком ионизированных частиц.

Автомат принялся заливать аппарат углекислым газом, орудуя механическими руками. Арт сорвал с пояса свой личный коммуникатор и вызвал Карраско:

— Капитан, говорит первый помощник Артуриан. Коммуникатор поврежден. Аварийный автомат ликвидирует возгорание. Вряд ли мне удастся получить запись сообщения.

После секундной заминки послышался усталый голос Карраско:

— Понял вас, старший помощник. Обратитесь к главному инженеру. Может быть, его людям удастся восстановить хотя бы часть текста.

Арт наклонился, заглядывая под манипуляторы автомата, который продолжал тушить пламя.

— Слушаюсь, капитан. Двигательный отсек? Главный инженер Андерсон, займитесь коммуникатором в кают-компании.

— Арт, — перебил Карраско. — Пусть проверят все подряд. Пусть возьмут пробы волос, следы кожных покровов и жира, молекулы парфюмерии… все, что только возможно.

Артуриан оставил коммуникатор на попечение автомата и, выйдя в туннель, нос к носу столкнулся с капитаном.

— Идемте, Арт, — сказал тот. — Нам нужно поговорить с Малаковым.

— С этим гулаги?

Карраско пожал плечами:

— Он последний пользовался коммуникатором.

Арт открыл рот, чтобы задать вопрос, но Карраско уже зашагал по туннелю.

Подумать только! Карраско нарушил закон о неприкосновенности частной информации. Арт покачал головой. Черт побери, ведь этот закон является частью клятвы Братства! Он у меня в руках! Я предам мерзавца суду Комитета по юриспруденции, и тогда ему конец!

Люк каюты Малакова распахнулся перед ними. Никита оторвался от официальных на вид бумаг.

— Капитан? Старший помощник? — Он заметил устремленный на него взгляд Карраско. — Что случилось?

— Известно ли вам о функции коммуникатора, которая позволяет отправлять корреспонденцию с задержкой по времени?

Никита нахмурился:

— Я вложил послание в щель и нажал кнопку «отправить». По-моему, никакой задержки не было.

— Не было, говорите? — Карраско умолк, сцепив пальцы за спиной. — Каким же образом ваше послание…

— Не мое. — Никита неуклюже поднялся из-за стола и подошел вплотную к Соломону. Широкий лоб гулаги избороздили глубокие морщины.

— Послание, от которого загорелся коммуникатор, было отправлено с задержкой. Нам удалось определить, что оно скорее всего предназначалось одному из кораблей, идущих параллельным с нами курсом. Но если это не ваше…

Продолжая хмуриться, Никита опустил глаза к полу.

— Я обнаружил этот пакет в своем почтовом ящике. В нем была записка: «Никита, я опаздываю. Будь добр, опусти кассету в коммуникатор перед прыжком». Я решил, что этот пакет оставил Тайяш. Подумал, что он спешит на встречу или что-нибудь в этом роде. Я бросил сообщение в коммуникатор и нажал кнопку. Я не знал ни о задержке, ни о том, что оно было послано направленным лучом. По внешнему виду кассеты этого не поймешь.

Соломон вздернул голову, продолжая буравить Малакова взглядом.

— Насколько мне известно, диверсии — излюбленное оружие гулаги.

Никита улыбнулся.

— Еще бы! Это самое эффективное средство воздействия на угнетателей! А я — один из самых пламенных борцов! Если бы я хотел уничтожить коммуникатор, я не стал бы прятаться. Мы, гулаги, действуем в открытую, это придает нашим акциям куда большую убедительность. — Он выдержал паузу. — Если я не ошибаюсь, в данном случае никто не взял на себя ответственность. — Он погрозил толстым пальцем. — Гулаги так не поступают. Мы не террористы и всегда заявляем о своих целях. Клянусь честью сектора Гулаг, я не имею никакого отношения к этому инциденту.

Карраско смотрел в лицо гиганта, но тот не отвел взгляд. Артуриан выпятил губы. Сам не зная почему, он верил Никите.

Карраско улыбнулся:

— Что ж, может быть, моим людям удастся вытянуть что-нибудь из записки. Глядишь, обнаружится какой-нибудь след… Что с вами?

Никита покачал головой. На его лице все явственнее читалась тревога. Он потер руки, словно от холода:

— Где же она? У меня в каюте сущий кавардак. Ах да. Я бросил ее в конвертер. Какой смысл хранить записку после того, как послание отправлено?

— Она была написана от руки?

Никита вздохнул:

— Нет, напечатана на персональном коммуникаторе. Не помню даже, каким шрифтом. Их тысячи. Но, судя по сорту бумаги, автор имеет какое-то отношение к системе Арктура.

— Может быть, мы сумеем восстановить запись…

— Вряд ли, — негромко произнес Арт, обращаясь к самому себе и не замечая взгляда, который бросил на него Карраско. — Слишком тонкая работа. Злоумышленник предусмотрел буквально все. Вы ничего не найдете, капитан. — Только теперь он заметил, что Никита и Карраско внимательно смотрят на него. — Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что случилось. Но, на первый взгляд, мы имеем дело с профессионалом. Вряд ли он оставил следы.

Лицо Карраско стало серым, в его глазах безошибочно угадывалось отчаяние:

— Вы правы, старший помощник.

Выражение его лица встревожило Артуриана. Казалось, Карраско вот-вот упадет в обморок. По его телу пробегала чуть заметная дрожь.

«За ним нужен глаз да глаз. Если он потеряет голову, кому-нибудь придется привести его в чувство. Иначе мы все обречены».

— Вам послание, адмирал.

Селлерс развернулся в кресле. «Охотник» и остальные корабли его флота держали скорость на грани светового барьера. Суда были окружены ярким сиянием — в стасисном поле их защитных экранов сгорали молекулы водорода и межзвездная пыль.

— Я прочту его на своем персональном коммуникаторе. — Селлерс посмотрел на монитор, встроенный в поручень кресла. Несколько строк текста скользнули по экрану, и он вновь померк.

Селлерс задумчиво погладил подбородок, не спуская глаз с офицера-оружейника. Тот поднял лицо и, встретив его взгляд, торопливо потупился. Итак, Карраско до сих пор не догадывается, под чьим именем скрывается змея, свившая гнездо на его корабле. Как странно — называть змеей собственного ребенка. И вместе с тем это слово казалось Селлерсу на редкость точным и уместным. Яблоко от яблони…

— Сотрите запись, офицер.

— Готово!

— Двигательный отсек!

— Слушаю, капитан.

— Приготовьтесь по моему сигналу совершить прыжок.

— Готовы и ждем, сэр.

— Навигатор, опросите корабли — все ли знают координаты точки встречи? В этом походе мы должны действовать согласованно, как никогда прежде. Слишком многое поставлено на карту.

— Все в порядке, сэр. Корабли докладывают о полной готовности. — Навигатор выжидательно умолк.

— Отлично. «Боз» только что ушел в подпространство. Примите мои поздравления, джентльмены. Мы приступаем. — Селлерс удовлетворенно улыбнулся. — Двигательный отсек, даю отсчет. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять…