Арагонские хроники

Сореал де Монте

— Дом нужен для того, чтобы вспоминать о нем у походного костерка.

Нелегко быть младшим сыном сиятельного барона Арда де Монте. Никакой надежды когда-нибудь стать единовластным владельцем замка Дантор, полудюжины городов и двух сотен деревень. Об этом не задумываешься в пятнадцать лет, когда служишь оруженосцем у графа Ламбрэ, не помышляешь в двадцать один, когда становишься рыцарем и клянешься на своем мече служить родному королевству, но годы идут. Нет, титул и кое-какое наследство всегда останутся при мне, однако отец никогда не разделит феод на части, а значит, ни мне, ни моему среднему брату Харту не светит стать лендлордами. Никогда не стремился обладать нашими родовыми землями, но все равно обидно.

Впрочем, осознав, что участь правителя Дантора мне не грозит, я лишь задумался о тех дорогах, которые простерлись теперь передо мной. Можно найти забвение в вине и женщинах, как Харт, или предложить свой меч и службу одному из светлых герцогов. Это и слава, и деньги, и, вероятнее всего, неплохой надел. Война, странствия, праздноденствие… сложный выбор.

Пока я решал, как мне потратить жизнь, судьба сделала свой ход. Неделю назад отец получил письмо от своего старого друга, барона Ларса фон Штейна. Я знаком с Черным Вепрем, известным путешественником и умелым воином, только по рассказам, но мне было грустно услышать о болезни знаменитого рыцаря. Однако куда большим сюрпризом стало желание фон Штейна завещать мне часть своего достояния! Точнее, не совсем мне. Ларс предпочел бы передать наследство тому из детей де Монте, кто еще не нашел свое место в жизни и, скорее всего, не получит весомого состояния после смерти самого Арда. А уже отец решил, что именно я подхожу под это определение. Но ведь у самого Ларса осталась дочь! Правда, поговаривают, девушка унаследовала взрывной характер матери и умудрилась попасть в какую-то неприятную историю. Неужели это причина лишать ее законных прав? Хотя речь может идти о какой-то диковинке, которую фон Штейн решил оставить на память детям своего друга. Непонятно, но очень любопытно. Чем не причина покинуть дом и рвануться вперед, на встречу с неизвестностью? Тем более, отец прямо благословляет меня на это путешествие.

Сборы были недолгими: немного денег на дорогу, верный конь, волшебные доспехи, набор оружия — что еще нужно? Пожалуй, спутник! Что за рыцарь без оруженосца? Да и вообще, Гилберт Эйнхандер, страстно мечтающий о славе и подвигах, скорее мой друг, чем просто паренек, который таскает за мной копье и чистит лошадей. Ну и, конечно, возьму с собой Фессаху. Я не мог оставить женщину-кошку дома — еще съест кого-нибудь. Моя рабыня не слишком цивилизованна, но я ведь держу ее не за этим.

Итак, в путь, и да помогут нам боги!

Клодия

— Жениться на шлюхе — тайная мечта любого мужчины. Шлюхи хороши в постели и знают цену истинной любви.

Я появилась на свет в самой заурядной крестьянской семье в баронстве Сантаре. Пять братьев, три сестры и замечательные родители. По крайней мере, я их такими запомнила.

Мама — маленькая, подтянутая, строгая и вечно занятая по дому, в огороде и с детьми; ее руки, не знающие покоя за шитьем, стряпней, стиркой, походили на деловитых непоседливых птичек. Отец — высокий, жилистый, широкоплечий, с гордо посаженной головой, какой-то почти благородно пронзительный и тонкий, несмотря на постоянную работу в поле. Наш дом был самым тихим во всей округе: оттуда никогда не доносились звуки побоев, брани или пьяного разгула. Но что-то не клеилось в семье, мы оказывались должны всем вокруг; я думаю, именно это доконало родителей — обидно, когда труды не вознаграждаются по заслугам.

Впрочем, я так и не испытала настоящей бедности, в которую погрузилось семейство со смертью отца. Лорд Фредерик, владелец Сантаре, проезжая однажды мимо нашей фермы, обратил на меня внимание и вскоре забрал из дома. Все понимали зачем, но противиться не имели ни прав, ни средств. В тринадцать лет я стала наложницей барона.

Несмотря на обширность гарема Фредерика и разнообразие тамошних обитательниц, я в одночасье попала в число баронских любимиц. Он многому меня научил (здесь стоило бы покраснеть, но я уже не считала нашу связь постыдной), а вот потом мне стало недостаточно только его ласк. Правда, мужчин в моем вкусе в замке не было, лишь иногда кто-то проезжал мимо и мне удавалось урвать кусочек новой страсти.

Затем я услышала на улице Фальдорфа ехидное замечание в свой адрес (мол, баронская подстилка едет), увидела стыд и боль в глазах мамы, заглянув домой с подарками. Тогда впервые в разум закралось осознание некоей неправильности моего положения. Следующим «открытием» стало понимание того, что Фредерик не привлекает меня более. Но и это пришлось скрыть и преодолеть: отставная любовница — непривлекательная «должность». Благо барон был чародеем и предотвращал возможную беременность, поэтому меня с ним ничто крепко не связывало.

Кроме того, передо мной вырисовывалась незавидная перспектива так и остаться никем — то есть просто шлюхой (и чем старше, тем дешевле). Меня могли выкинуть, когда вздумается, вернее, когда я наскучу своему господину. Фредерик ради смеха научил меня писать, читать, даже преподал основы магии, разглядев во мне талант (и откуда бы ему взяться?). Я же взялась со всем усердием помогать нашей знахарке. Вообще-то Грейс отличная целительница, разносторонне образованная, любопытная, решительная, хоть и не наделенная впечатляющим колдовским даром. Несмотря на закоснелость взглядов в нашей глуши, она активно практиковала хирургию, но и проверенные народные методы не оставляла без внимания. Таким образом, у меня появился шанс освоить ремесло, с которым точно не пропадешь. Решив не останавливаться на достигнутом, я уговорила Фредерика научить меня заживляющим раны заклинаниям. Довольно скоро в Сантаре стало на одного врачевателя больше.

**

Совершенно неожиданно барон изменил отношение к моей деятельности: закрыл библиотеку, прекратил практические занятия магией, даже отнял хирургические инструменты (набор мне подарила Грейс на шестнадцатилетие) и ввергнул меня в глубины гарема. Почему? Что он заподозрил? В тот момент у меня не было никаких замыслов, но недели, проведенные без дела взаперти, среди шипения завистливых одалисок второго плана, стали хорошей почвой… Конечно, я решила сбежать!

Проведя столько времени в обществе разномастных красоток и охранников-евнухов, постоянно плетущих интриги и строящих козни друг другу, я узнала о существовании такой занятной штуковины, как гаррота. Это мне пригодилось, ведь не могла же я прикончить Фредерика магией, не овладев смертоносными заклинаниями (книги хранились под замком в отдельном шкафу). К тому же мастер его уровня наверняка ощутил бы попытку, да и защитных амулетов у него имелось немало.

Почему я отважилась на убийство? Однажды мне пришлось стать свидетельницей расправы над бежавшей и пойманной наложницей, которую выпороли у позорного столба. Мой хозяин не был зверем, но порой проявлял чрезмерную жестокость. Девчонку мы с Грейс тогда выходили, но место ей после этого было в коровнике. Кто мог знать, не решит ли разъяренный Фредерик и мне исполосовать спину, если изловит?

Месяц или два ушли на подготовку: сначала я подулась для вида, а потом снова стала паинькой, покладистостью усыпляя бдительность барона и потихоньку собирая вещи.

**

И вот, где-то в начале весны, я поняла — пора. Весь день я очаровывала Фредерика, строила глазки и трясла сиськами. Вполне ожидаемо вечером мои заигрывания принесли плоды: господин удостоил меня совместным ужином, а потом указал на постель. Я покорно разделась и легла в ожидании, незаметно сунув импровизированную гарроту под подушку. Барон взобрался на меня… Ох, как же он мне опротивел! Чего мы только не вытворяли в ту долгую ночь. Наконец Фредерик захрапел. Подождав немного, я, затаив дыхание, вытащила свое оружие и придушила его. Он вяло пытался сопротивляться, но быстро затих, доставив мне тем самым непередаваемое облегчение. Содеянное так поразило меня, что я не додумалась пощупать пульс или приложить к губам зеркальце…

А дальше все понеслось как в горячечном бреду. Я суетливо оделась, забрала баронский посох, семьдесят золотых, оказавшихся в ящике стола, и свой хирургический набор, обнаружившийся там же. Походную сумку я уложила загодя, послушный ослик ждал меня в стойле, оставалось зайти к Грейс. Странно, но целительница не осудила моего поступка, лишь грустно посмотрела в глаза, обняла на прощание и дала письмо в баронство Штейн, растолковав, что это мой шанс на достойную жизнь. И я покинула Фальд. К моему стыду, навестить родных смелости не хватило.

По землям Сантаре я буквально летела, стремясь поскорее покинуть их (ишак взбунтовался, но в итоге мы договорились), а перейдя границу, начала наслаждаться дорогой, свободой и неспешностью поступи расслабившегося ослика. Не могу надышаться! Словно какая-то неведомая часть меня едва не умерла, запертая в золоченой, удобной, но тесной клетке, а теперь медленно оживала.

На первом же привале выяснилось, что походной жизни необходимо долго и кропотливо учиться. Не беда — я любила узнавать новое. С трудом поставив палатку, я плюнула на ужин — перекусила всухомятку — и завалилась на одеяло, решив при свете фонаря ознакомиться с письмом. Я бы вскрыла послание еще днем, если б не была заворожена красотами окружающего мира.

Я перечитывала не раз и не два, но все оставалось по-прежнему: теперь маленькая Клодия — наследница Ларса фон Штейна. Грейс уступила свой титул мне. Жаль, она не обмолвилась ни словом сразу, я бы кинулась ей в ноги.

Сон долго не шел: непривычные звуки, запахи, впечатления от всего пережитого не давали уснуть до первых петухов — лишь тогда я задремала.

От Сантаре до Штейна около двадцати дней пути и множество деревень, городков и замков. Я не спешила, хотя чувствовала, будто что-то заставляет меня идти в определенном темпе, не дозволяя опоздать. Описывать этот переход нет смысла, скажу только — теперь я мастерски ставлю палатку, разжигаю костер с одного взмаха кресала, готовлю на нем съедобную пищу, мои ноги привыкли к продолжительной ходьбе, я чуть-чуть загорела, подружилась со своим «скакуном» и не завела ни одной интрижки по дороге.

**

Вот и замок Штейн! Потрясающе величественный, гораздо внушительнее Фальда, но сильно запущенный… надо привести его в порядок, отремонтировать, почистить, и он будет прекрасен. У ворот собиралась какая-то публика. Ого, неужели это все наследники?

**

Сейчас вечер, и я могу написать о дневных событиях. Действительно многие из приехавших одновременно со мной людей являлись наследниками фон Штейна. Нас пятеро: лорд Сореал де Монте (безнаследный сын), маг Айден Фин-Сеал, следопыт Отэк, алхимик Шаод и я, в недавнем прошлом шлюха, — вот это компания! Попробую передать свои первые впечатления о новоявленных землевладельцах.

Барон де Монте, поначалу вызвавший у меня неприятные ассоциации с Фредериком, оказался неплохим парнем. Иногда он излишне принципиален, бывает, давит своим титулом и авторитетом, но при этом честен и мужественен. К сожалению, Сореал — истинный представитель младших дворян: скучающий взгляд полуприкрытых глаз не задерживается ни на чем, движения ленивы, даже странно, почему он еще не расплылся и не осел на каком-нибудь диване.

Айден красив, но нелеп: чересчур женственный и субтильный. Юноша абсолютно не от мира сего и полностью погружен в свои иллюзии. Особое мое внимание привлек чудный посох в его руках — с тонкой резьбой по всей длине и навершием в виде ажурной клетки.

«Эти двое не будут управлять баронством, по крайней мере, примут в этом минимальное участие. Им явно неинтересно, они привыкли жить на готовом», — подумалось тогда мне.

Шаод невзрачен, сейчас понимаю, что даже не помню его лица, хотя прекрасно вижу, как наяву, вместительный потертый чемодан с алхимическими принадлежностями, даже формы некоторых баночек и колбочек у него на поясе, но вот физиономию хозяина — нет.

Отэк — сумасброд, непрестанно разговаривающий сам с собой иноземец. Он сухощав, высок, широкоплеч, смугл, длинные волосы зачесаны в хвост, раскосые глаза часто опущены долу, словно в поисках незримых следов и тропинок, одежды его сплошь покрыты узором рун.

А вот эта пара оказалась очень деятельной в устройстве баронских дел. Я тоже стараюсь по мере сил. Но стену недоверия со стороны местных властей мы сможем пробить лишь вместе, соединяя свои мнения, способности и усилия. Не знаю, радоваться этому или печалиться, но как мужчины бароны мне совсем неинтересны…

Теперь об остальных. Да, здесь полно народу. Сореал приехал не один, а со своим оруженосцем Гилбертом Эйнхандером и рабыней. Фессаха — женщина-кошка (просто потрясающе, как многообразны причуды природы!), покрытая короткой шерстью бежевого оттенка, грациозная, гибкая, экзотически красивая и, по-моему, опасная. Видимо, де Монте не до конца приручил ее. А Гилберт… ах, этот мальчик восхитителен! Темные вьющиеся волосы, нежное, почти девичье лицо, статная фигура, черные ласковые глаза. Он сразу смутился, когда поймал мой взгляд. Но скромность легко преодолеть.

Отэка сопровождали чернокожий Вальдо, воин на твари, напоминающей огромного петуха, и сэр Джон, Белый рыцарь (всегда полагала черную кожу и белые щиты мифом). Я не удержалась и вырвала перышко из хвоста ездовой птички — вот и познакомились. Вальдо и его кобо (таково правильное название пернатого скакуна) оскорбились, но сэр Джон урегулировал конфликт и пленил меня своей улыбкой. Вальдо, право же, очень забавен. Мало того что он черен, как свечная копоть, одет в диковинный доспех из ткани и черепашьих панцирей, так у него еще чрезвычайно живая мимика. Джон полностью воплощает мои мечты о Белом рыцаре. Мужественное загорелое лицо, ярко-голубые ясные глаза, сразу окутывающие взглядом, теплая и нежная улыбка, бугры мускулов под одеждой, гордая осанка — такой набор, должно быть, сражал всех женщин на его пути. Помимо прочего, в боях и в жизни он не растерял чувства юмора. И хотя о возрасте его можно лишь гадать, подозреваю, Джон уже многое повидал и пережил. Он смотрел на меня очень пристально, но без единого намека на похоть. Надеюсь, наше дальнейшее общение не ограничится взглядами.

Отдельное внимание уделю спутнице Айдена — это пикси Сиилин, крохотное торнадо, заноза, шутница и победительница в номинации «Мисс любопытство». По-моему, маг недооценивает ее возможности и чувства к нему, думаю, скоро он на этом погорит.

Весь день мы оформляли бумаги с нотариусом, беседовали с местными представителями власти и влиятельными горожанами, а также чувствовали себя дураками. Только Сореал ярился, сопротивляясь этому новому для себя ощущению, остальные по разным причинам были спокойны. Чтобы утвердиться в звании баронов, придется попотеть, а ведь куда проще отправиться путешествовать и забыть о титуле. Ну уж нет!

Айден Фин-Сеал

— Если женщина хочет помочь, лучше ей не мешать.

Жизнь Айдена состояла наполовину из нудятины, наполовину из тягомотины и наполовину из отчаяния. Пока он не встретил меня, да! Не каждому так везет, точно-точно!

Мне всегда хотелось завести питомчика — маленького, миленького, беззащитного. Мы, феи, вообще очень заботливы от природы. Едва взглянув на Айдена, отравленного унынием, чахнущего от него, словно росток без полива, я поняла — моя святая обязанность подобрать его и выходить. Это случилось… ну, не знаю, на прошлой неделе или около того. Одним словом — давно. С тех пор я присматриваю за ним.

**

Айден задрал голову — над ним томно покачивалось соцветие подсолнуха. В большом мире за границами Вечнозеленого Поля весна только вступала в свои права, но здесь, в поместье Фин-Сеалов, уже поспел урожай. Золотистый ячмень клонился к земле, тяжелый от зерна, яблоневые рощи источали аромат, от которого становилось легко на душе, на виноградных лозах, пригибая их к земле, как изысканные украшения, висели гроздья, янтарные, нежно-зеленые и почти черные с матовым голубоватым налетом. То тут, то там в море колосьев высились островки подсолнечника. Скоро начнется жатва. Отец, мать и сестры будут готовить сладкий эль, и душистый сидр, и, конечно же, знаменитую «Росу Черного Леса». И он, Айден, будет им помогать. Потом, в конце мая, тетя Лайла исполнит танец встречи лета, прямо под звездным небом накроют столы…

**

Я буквально жертвовала собой, чтобы спасти Айдена от его безрадостного существования. Ни на минуту я не позволяла ему оставаться в одиночестве, да! Ведь чем больше времени проводишь один, тем больше странных идей пролезает в голову. Чего доброго, еще потянет книжку почитать! Как известно, чтение — прямой путь к скучной жизни и одинокой смерти! О нет, вдруг Айден опять беседует с цветочками?! Мог бы и со мной поговорить!

**

Помимо роскошных ярко-рыжих волос, тетушка Лайла славилась своим чародейским мастерством и своей рассеянностью. Однако о племяннике она вспоминала чаще, чем о других Фин-Сеалах, и гораздо чаще, чем того хотелось бы Айдену. Вот и сейчас тетя каким-то немыслимым образом отыскала его тут, в надежном убежище среди подсолнухов, где молодого мага не сумела найти даже Сиилин.

Айден до последнего надеялся, что Лайла пройдет мимо, не нарушая его уединения с томиком «заклинаний-на-каждый-день». С тех пор как появилась Сиилин, он по-настоящему научился ценить мимолетные минуты покоя. Послюнявив палец, Айден перевернул страницу — за последнюю неделю удалось осилить едва ли четверть книжицы — и обнаружил тетушку уже заглядывающей ему через плечо.

**

Тетка Лайла сразу невзлюбила меня. Она явно из тех, кто не в состоянии ценить прекрасное. Точно-точно. Ее повадки, ее гардероб, ее прическа прямо-таки кричат: «ЗА-НУ-ДА»! Она даже пыталась отвадить меня от Айдена и подменить уродливой жабой или смрадным хорем! Не тут-то было! Это Айден мой питомчик, а не наоборот!

Но в одном тетка хороша. Она всегда знает, где дурачок прячется от своего счастья. Ну, то есть, от меня.

**

— Как ты вырос, милый! Взрослеешь на глазах! — Лайла взъерошила Айденовы волосы и пребольно ущипнула за щеку. — Казалось, еще вчера ты часами не мог нащупать нужную нить, а теперь…

Тетушка вздохнула и замерла, с умилением уставившись на возмужавшего племяшку.

— … а теперь сидишь и читаешь серьезные книжки! — она выхватила томик из рук Айдена, окончательно смирившегося с провалом попытки припасть к знаниям. — Ого, даже слишком серьезные!

Лайла хмыкнула, перелистнув несколько страниц. Затем оглушительно захлопнула книгу и сунула ее в бездонный карман юбки.

— Так вот откуда эти странные идеи, — чародейка уселась рядом с Айденом, подсолнухи и прочая растительность услужливо сплелись под ней в удобное кресло. — Милый, пойми, есть много способов вызвать в женщине страсть, помимо описанных в этой ерундовинке. Они гораздо проще, да и безопаснее к тому же…

Айден густо зарделся, хотя пока не добрался до раздела приворотных чар, и промолчал. Впрочем, промолчал он не из-за того, что ему стало стыдно. Просто коммуницировать с тетей, а тем более возражать ей, было задачкой не из легких. А Лайла все не унималась:

— Вот, например, ты призвал в качестве волшебного помощника блудливую фею…

— Она не такая!

— Ах, Айден, конечно такая! Все феи таковы — они блудливы от природы! Намедни твои сестры жаловались, что паршивка блуждает по винодельне, глумится над работниками, и в доме тоже всякое творит… — Лайла, нагнувшись, заглянула племяннику в глаза. — Может, подумаешь о вороне, сове или горностае? Классика не устаревает.

— Тетя, ты ведь прекрасно понимаешь, — Айден выпрямился, — можно призвать помощника заклинанием, но нельзя…

— Верно-верно! — голосок Сиилин раздался сверху. Подняв головы, чародеи увидели помянутую фею, оседлавшую стебель подсолнечника. — Ты не заставишь меня бросить моего питомчика, старая ведьма. Отныне я за ним присматриваю!

— Как хочешь, Айден, — тетушка, по своему обыкновению, не обращала на Сиилин внимания. Во всем поместье Лайла Фин-Сеал единственная могла себе позволить игнорировать пикси, не подвергая опасности свои здоровье и честь. — Если ты предпочитаешь надежности жабы, мудрости совы, интеллекту ворона, ловкости горностая…

Похоже, Лайла вознамерилась в очередной раз перечислить всяческие достоинства волшебных существ, отмечая их полное отсутствие у айденовской подружки. Айден вздохнул и изобразил на лице интерес — от тетушки легче было избавиться, притворившись внимательным слушателем.

— …девичьи перси размером с абрикосовую косточку и мозг размером с недозрелую горошину… Хотя, знаешь, то, что ты призвал именно фею, о многом говорит. В частности, о твоей готовности начать разгульную жизнь. Ох, Айден, мне будет тебя не хватать! — Лайла приложила к краешку глаза кружевной платочек, а затем из того же самого кармана, в котором бесследно исчезла книга, она извлекла сложенный вчетверо кусок писчей бумаги и передала племяннику.

Попытка Сиилин выхватить листок провалилась с треском, как и сама неудачница, с размаху грохнувшаяся в заросли ячменя.

— Штейн? Это недалеко… — Айден не успел закончить фразу. Вернувшаяся фея плюхнулась ему на плечо и уставилась в текст, попутно отряхиваясь.

— Да, милый, — ответствовала Лайла. — Если тебе понадобится совет, помни: я всегда рядом. С двух до пяти пополудни.

**

Я еще даже не начинала толком приносить удачу, а Айдену уже повезло! Какой-то дядька подарил ему огромный замок, набитый золотом и прочей ерундой, а потом умер. Кстати, очень умно и своевременно поступил.

Меня порядком утомили Айденовы родственники с их замашками. Народец здесь дрянной, скучный, а тетка хуже всех остальных, вместе взятых. «Мозги из гороха»! Вы только подумайте, какие оскорбления мне приходится сносить ради благополучия моего мага! Понятно, отчего у моего питомчика такой заморенный вид. Из-за этого я не могу плести из его маны или наладить с ним мысленную связь! Ладно, приедем в замок, там я возьмусь за него основательно. Смена обстановки всем идет на пользу, точно-точно!

**

Тетушка давно осаждала Айдена с предложениями покинуть родную усадьбу и посмотреть, как она выражалась, «доступную часть мира». Маг лишь надеялся, что Ларс фон Штейн скончался вследствие естественных причин, а не из-за желания Лайлы приобщить племянника к «разгульной жизни». В конце концов, с чего бы барону оставлять замок именно Айдену?

Ситуация немного прояснилась на месте: Ларс, в прошлом путешественник и сумасброд, мило пошутил, завещав имущество и титул потомству своих многочисленных друзей. Айден испытал несказанное облегчение, встретив еще четверых наследников.

Предполагаемые тяготы управления землями отошли на второй план — среди новоиспеченных баронов должны найтись те, кому это действительно интересно.

А главное, замок поистине огромен. В нем наверняка обнаружится парочка феенепроницаемых комнат…