Аполлион (ЛП)

Глава 4

На следующий день после обеда я одиноко бродила по своей клетке. Что-то происходило наверху — двери открывались и закрывались, раздавались звуки шагов и счастливые возгласы.

Желая расслышать больше, я подошла к прутьям и напряженно прислушалась. Разговор был слишком приглушенным, чтобы понять, кто это был, но кто-то точно прибыл. И это был не бог. Я бы поняла это, если бы это был бог. Их сущность была сильна, и я могла бы почувствовать её.

Прикоснувшись к прутьям, я ощутила отклик. Мерцание синего света затухало. Вот видишь, Сет. Не значит ли это, что сила знаков на потолке тоже ослабевает без обновления? Милостивые боги, я на это надеюсь. Я попыталась обнаружить шнур, желая сказать ему о новом открытии.

Сет был там, но не хотел болтать. Он был с Люцианом, по крайней мере, я так поняла. Что бы они ни обсуждали, это было приглушенным для меня.

Я сразу же отреагировала неприязнью на присутствие Люциана. Очевидно, я должна буду смириться с этим, но это будет довольно сложно. Я никогда не буду поклонницей моего отчима.

Отсоединившись от связи, я задалась вопросом, чем занимается Айден. Он обычно проводит большую часть дня, сидя на этом складном стуле, размышляя обо мне.

«Ты дала мне надежду, в которой я нуждался».

Надежду на что? На счастливый конец для нас?

Я оказалась в маленькой белой ванной комнате, всматриваясь в паршивое пластиковое зеркало, висящее над раковиной. Оно было практически забетонировано в стену, и пластик был облегченным настолько, чтобы я не могла соорудить из него оружие.

Прислонившись к раковине, я почти уткнулась лицом в зеркало. Мое отражение было волнистым, искаженным плохим качеством зеркала, но я пристально смотрела на свои глаза.

Они были янтарными, точно такими же, как и у других Аполлионов после их Пробуждения. Это было немного странно, видеть мои глаза такими, но это казалось правильным. Словно я получила в наследство нечто особенное, чему было предначертано произойти.

Я наклонила голову в сторону. О чём подумает мой Сет, когда он, наконец, меня увидит — увидит на самом деле — в виде Аполлиона? Он будет доволен, не то, что Айден, который ненавидел мои глаза…

Неожиданное острое чувство пронзило мою грудь. Ну и дела… у меня закружилась голова, и я крепче схватилась за раковину. Это была не физическая боль, больше было похоже на боль, когда земля уходит из-под ног. Или, когда получаешь действительно омерзительные, плохие известия.

Было ощущение, словно сердце сгорало без возможности восстановления.

Я втянула воздух, и вздох оказался пронзительным. Это было не уместное чувство. Моё сердце не было разбито. Оно было целым и принадлежало моему Сету. И он любил меня в ответ. Он никогда мне этого не говорил, что любит, но он должен был любить. Мы были предназначены друг для друга, и как только мы воссоединимся, мы будем прекрасны. Мы будем править Олимпом и миром смертных.

— Мы будем богами, — прошептала я.

— Ох, Алекс, даже я поражен тем, насколько раздутым стало твоё эго. Боги, если бы я был воплоти, я бы надрал тебе задницу прямо сейчас.

Я резко развернулась, вполне ожидая увидеть Калеба, стоящего в ванной комнате, потому что это был его голос. Но тут никого не было. Сердце заколотилось, я выглянула в камеру. Пусто.

— Калеб?

Ответа не последовало.

Я осторожно вошла в камеру, желая, чтобы появился Калеб, если он на самом деле был здесь. Тишина затянулась, и только когда я уже собралась признаться, что я, вероятно, потеряла свой проклятый разум, через меня прошло тепло.

Неужели Калеб только что… прошел через меня?

— А…

Позади меня раздался легкий смешок. Развернувшись, я лишь… я могла только смотреть в изумлении.

Там стоял Калеб, его русые брови были изогнуты таким до боли знакомым образом. На нём была рубашка вроде туники и белые льняные штаны. Это был Калеб, но… нет.

Я могла полностью видеть прутья камеры сквозь него. Поразительно.

— Калеб?

Он осмотрел себя сверху вниз.

— Да, это я, ты видишь меня как тень.

— Ты действительно здесь, или я потеряла рассудок?

Неторопливая, спокойная ухмылка растянулась на его бледных губах.

— Я здесь. Ну, настолько здесь, насколько могу быть.

Я втянула воздух, но он застрял в горле.

— Я могу прикоснуться к тебе? — ноги несли меня вперед судорожными толчками. Никакого изящества Аполлиона. — Я могу тебя обнять?

Его брови опустились.

— Нет, Алекс, не можешь. Ты пройдешь сквозь меня. — Он ухмыльнулся. — Хотя, похоже, в первый раз тебе это даже понравилось.

Я рассмеялась, останавливаясь на полпути от прикосновения.

— Боги, мне так сильно хочется тебя обнять.

— Я знаю. — Его улыбка померкла. — Но у нас мало времени.

У нас никогда его не было. Я качнулась назад на пятках, улыбнувшись.

— Ты здесь, чтобы помочь мне сбежать, верно?

— Ах, нет, я здесь не для того, чтобы помочь тебе сбежать.

Улыбка исчезла с моего лица.

— Почему? Я не понимаю. Мне надо выбраться отсюда. Моему Сету надо…

— Я здесь в качестве последней отчаянной попытки. — Он потянулся, словно пытался прикоснуться ко мне, но остановился. — Аполлон послал меня.

Я скрестила руки и нахмурилась.

— Какое он к этому имеет отношение?

— Он надеется, что я смогу достучаться до тебя, Алекс.

— Ты знаешь, что он ударил меня божественной молнией?

Калеб вздрогнул.

— Да. Я наслышан. Каждый в Подземном царстве вроде как слышал об этом, но, Алекс, ты как бы сама напросилась. — Когда я открыла рот, он заставил меня замолчать. — Аполлон был бы здесь, если бы мог.

— И почему же он не может? — Я отвернулась, пытаясь усмирить свою ярость, словно закручивая крышку на банке — это не работало. — Он боится меня, не так ли? Он должен бояться. Аполлон в моем черном списке.

— Ты себя слышишь? Бог боится тебя? — он казался ошеломлённым. — Аполлон не может попасть сюда потому, что Айден, любовь всей твоей жизни, наложил запрет на его присутствие здесь.

Я развернулась, прищурив глаза.

— Он не любовь всей моей жизни.

Калеб покачал головой.

— Он всегда был твоим, Алекс. А ты всегда была его.

Мой рот искривился, словно я попробовала какую-то кислятину.

— Это поэтому ты пришел с того света? Чтобы поговорить о моей личной жизни?

— Ну, любовь всей твоей жизни наложил запрет на вход в этот дом для Аполлона, так как Айден боится, что Аполлон причинит тебе вред. — Ох, да, Калеб наблюдал мое замешательство. — И Аполлон послал одну из своих нимф вниз в Подземное царство, выдернул меня прямо из-под носа Аида, чтобы помочь тебе. Они оба — Айден и Аполлон — творят невообразимое, чтобы спасти тебя.

— Но… мне не надо, чтобы кто-то меня спасал.

— Точно! — Калеб скинул в воздух руки. — Об этом я и говорил!

Ладно, я не улавливала сути разговора.

— Тогда почему ты не помогаешь мне сбежать? Ты можешь пройти куда угодно, где бы ни были ключи. Уверена, они у Айдена.

Он закатил глаза, и они на миг исчезли. Ой.

— Ты можешь спасти сама себя. Только ты, и ты должна убедиться в этом.

Мои губы плотно сжались. Здесь был Калеб, мой лучший друг — мой мертвый лучший друг, но в любом случае — я не видела его так давно, словно прошла вечность, и мы спорили. Я не хотела спорить с ним.

— Что ты творишь, Алекс? Это не ты. Ничего из этого ты никогда не хотела.

Я сделала глубокий вдох.

— Это то, чего я хочу сейчас.

Низкое рычание Калеба застряло в его горле. Он выглядел так, словно хотел задушить меня.

— То, что ты делаешь, так это способствуешь тому, чтобы тебя и Сета убили. Да, всё верно — ты не неуязвима. Никто из вас! И на Олимпе назревает война и это прольется всеми возможными видами конца света вниз на землю. Ты хочешь быть ответственной за это?

Сжав руки в кулаки, я взглянула вверх на него.

— Мы хотим изменить порядок вещей, Калеб! Ты как никто другой должен понимать это! Вместе, Сет и я, мы сможем освободить слуг — моего отца!

Мы сможем свергнуть Совет. Мы сможем…

Из него вырвался безумного рода смеха. Такой смех, который, как правило, означал, что он был близок к тому, чтобы затолкать меня в угол.

— Неужели ты думаешь, что это то, что произойдет, как только вам удастся уничтожить весь Совет? Что Люциан собирается освободить полукровок, и все будут любить друг друга?

Я открыла рот, но он продолжил говорить.

— Ладно, давай притворимся, что это не полный абсурд, и мы будем находиться под воздействием транквилизаторов. Боги никогда не позволят это.

Они рискнут раскрыть себя перед всем миром смертных, чтобы остановить вас. Невинные люди будут погибать. Ты умрешь.

Мое сердце пропустило удар.

— Так я должна ничего не делать?

— Нет. Ты разве не знаешь? Наивысшее искусство войны — это покорить врага без боя.

— И тот, кто придумал это, был полным и абсолютным идиотом. Для того чтобы выиграть войну, враг должен быть разорван на части, вплоть до костей, и уничтожен.

Он прищурил глаза.

— Ты идиотка.

Мои губы подёргивались.

— Заткнись.

Калеб подошел ближе ко мне.

— Алекс, ты должна разорвать связь с Сетом. Разорви ее, и ты всё поймешь.

— Нет. — Я отступила назад, проведя руками вдоль бедер. — Ты мне сам говорил не ставить на Сете крест. А теперь ты хочешь, чтобы я сделала это.

— Я не хочу, чтобы ты ставила на нем крест, — ответил он, его голос стал умоляющим. — Всё ещё есть надежда для него, но только если ты действительно достучишься до него. А будучи руководителем фан-клуба Сета, ты не сможешь это сделать.

Тогда я рассмеялась.

— Так было у тебя, когда ты был… ты понимаешь, рядом. Он был исключительно мальчишечьим предметом обожания с твоей стороны.

— И я до сих пор обожаю его. Он удивительный, но сейчас он без ума от власти. Словно наркоман, «сидящий» на метамфетамине. Хотя нет. Ещё лучше. Тупица и наркоман, «сидящий» на метамфетамине, в одном лице. Он вышел из-под контроля. Милостивые боги, он работает с демонами! И если ты выйдешь отсюда и соединишься с ним — передашь свою силу ему? Все будет кончено, Алекс. Он иссушит тебя, даже если он и не хочет этого.

Я ловила ртом воздух.

— Он никогда так не поступит.

— Он не хочет этого, Алекс. Но он сделает. И как только у него будет твоя сила, он станет Убийцей Богов, и ты станешь никому не нужной. — Он печально покачал головой. — То есть даже если ты сделаешь это для него. Аполлон остановит тебя. Все боги спустятся вниз, чтобы остановить тебя.

Качая головой, я отказывалась в это верить. Мой Сет никогда не иссушит меня. Он нуждается во мне, так же, как и я нуждаюсь в нем. И вместе нас невозможно будет остановить. Мы сможем изменить порядок вещей. Как Аполлион, я не буду терять людей, как я потеряла Калеба и мою маму.

Я покачала головой.

— Алекс, — нежно умолял он.

— Нет. Нет! Потому что я достаточно могущественна сейчас, чтобы никто, кого я любила когда-либо погиб снова.

— Алекс…

Глупые, слабовольные слезы жгли мои глаза.

— Если бы я была Аполлионом, когда на нас напали, я смогла бы спасти тебя!

Его фигура замерцала.

— Нет, Алекс, не смогла бы.

— Не говори так. Никогда не говори так. — Моя грудь чересчур свело. Он стал немного меркнуть. — Что происходит?

— Мне пора идти. — Калеб выглядел сраженным. — Разорви связь, Алекс. Это единственный способ спасти вас обоих.

Я потрясла головой так быстро, что мои волосы ударили меня по щекам. Прежде чем я успела произнести хоть слово, он угас и исчез. Я стояла на месте в течение нескольких минут, может быть часов, глядя на то место, где он стоял, борясь со слезами и всем тем, что он сказал. Я не верю тому, что он сказал.

Калеб не это имел в виду. Он никогда не терял людей, как я, — таких людей, как он. Всё то время пока он был в Подземном царстве, играя в «Марио карт», я была здесь, по колено утонув в боли и страданиях от потери его и моей мамы. Я столкнулась с тем, что мой отец был чертов слуга.

Он не понимает!

Быть связанной с моим Сетом — это единственный способ спасти нас. К тому времени, как мой Сет и я закончим, больше не будет никакой боли.