Аполлион (ЛП)

Глава 15

Позже, этим вечером я охотилась, и моей добычей был Айден. После тренировки он исчез. После обеда он снова исчез, и с тех пор прошли часы. Прошло несколько минут после полуночи, и я знала, что он не патрулирует в окрестностях. Солос патрулировал, маленькое подозрение, что Айден избегает меня, стало превращаться в полномасштабную паранойю.

Прокравшись по первому этажу, я надеялась сжечь большую часть нервной энергии и предотвратить начинающуюся головную боль. Сейчас это была тупая боль за глазами, но я чувствовала, что она собирается превратиться в раскалывание головы.

Впереди была еще одна долгая ночь, которая становилась только хуже от того, где находились мои мысли. Из всех вещей, которые беспокоили меня в тот момент, и я знала, что это не так, но я ненавидела это, это была стена, пришедшая ниоткуда. И это была странная стена…

Внезапно в памяти всплыло ужасное воспоминание, как Айден уставился на бутылку эликсира, которую я держала в руке на кухне после моего первого обеда, когда я вернулась на землю в своем уме. Это выглядело так, что эликсир напомнил ему то, в чем он принимал участие. Он не должен был чувствовать вину за то, что посадил меня на эликсир. Я уверена, все в мире согласятся со мной, что это было необходимо.

— Ты выглядишь злой.

Хриплый голос Леа отвлек меня от моих мыслей.

Я провела небольшое исследование, которое задерживалось на диване и столе. Книжные шкафы выстроились вдоль стены, но полки, в основном, были пусты. Единственный свет исходил от маленькой лампы, выглядывавшей из-за спинки дивана.

— Я не злая.

Я была смущенной, расстроенной, в паранойе, уставшая и… ну, хорошо, я была немного злая.

Она заправила прядь волос назад. Минуту помолчала, затем добавила.

— Я знаю, что ты сделала.

Это был уже второй раз, когда мне говорили это в течение нескольких часов, и, если честно, никто из них не мог действительно знать. Они не могли знать. У меня же не было на лбу написано.

Я посмотрела на Леа, моргая.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Она устроила шоу, медленно закрыв книгу и отложив ее. Сдерживая стон, я вошла в комнату и облокотилась на стол.

— Что? — потребовала я, скрестив руки.

Моя боль-возмездие неотступно торчала в моем затылке. Чтобы я ни делала, чтобы избавиться от нее в течение длительного времени, она всегда возвращалась. В некотором смысле, мы были очень похожи. Мы были как две альфа-самки, постоянно грызущие друг другу глотки.

Но это было что-то большее.

Во время вспышки тревожного понимания, я осознала, почему мы стали врагами в песочнице уже очень давно. Когда я была моложе, перед тем, как моя Мама увезла меня из Ковенанта, до того, как Леа и я стали ненавидеть друг друга, мы вели себя прилично. Так было до тех пор, пока я не сказала ей что-то ужасное.

Даже в возрасте десяти лет Леа была любима своей чистокровной мачехой и сводной сестрой так, что мы, остальные полукровки думали, что с ней что-то не так. Большинство чистокровных игнорировали их полукровных детей, особенно те из них, которые не рожали их или не были их отцами. Приемные родители в нашем мире были настоящими приемными монстрами. Но в мире Леа ее чистокровная мачеха нежно любила ее. Каждый понедельник, после выходных, проведенных с ее мачехой, Леа рассказывала о чудесных вещах, которые они делали вместе — ходили по магазинам, смотрели кино и ели мороженое. Никто из нас не делал этого с нашими приемными монстрами. Люциан запирал меня в моей спальне, когда мамы не было дома.

Поэтому мы, естественно, ревновали.

Мы постоянно преследовали ее из-за любви к ней ее мачехи. Испортили платье, которое мачеха купила Леа, пролив на него клюквенный сок. Спрятали маленький фотоальбом Леа, который она всегда носила с собой. Он был в горошек с розовыми полосками, полный изображений ее и Дон, ее чистокровной сводной сестры. Однажды я нашла открытку, написанную мачехой для Леа, спрятанную в одном из ее учебников.

Я разорвала ее в клочья перед Леа, смеясь, когда она плакала.

Однажды, когда мы все бегали по кругу, Леа остановилась поглазеть на прибывшего чистокровного члена Совета. Ее лицо светилось, и никто из нас не понимал этого. Это выглядело как уважение и изумление. Но это было неправильно. Потому, что, как полукровки, мы никогда не смотрели на чистокровных в открытом восхищении, мы бы лучше отрезали себе левую руку, чем быть как они.

После занятий я увидела, что Леа сидела во дворе со своими друзьями. Следуя за Калебом и несколькими другими, я ворвалась в их круг и встала в центре. И я сказала самую большую, подлую вещь, которую я когда-либо говорила другому полукровке.

— В тебе больше крови чистокровного, чем полукровки.

То же самое Сет однажды сказал мне.

Подумав об этом, я предположила, что мне нужно было плюнуть на нее, тоже.

Леа сильно меня ненавидела после этого, если честно, я не знаю, как я могла забыть это. Опять же, я, вероятно, решила забыть то, с чего началась наша ненависть. Я всегда считала, что ненависть Леа ко мне это результат ее обычной стервозности, когда на самом деле, ничего такого не было, просто я была задирой.

Сейчас уже поздно было извиняться, и, зная Леа, это ничего не изменило бы, не так как я бы надеялась.

Леа смотрела на меня сейчас, наклонив голову в сторону, как будто она знала, где витали мои мысли. Она натянуто улыбнулась.

— Ты позволила элементу воздуха ослабнуть, когда мы боролись.

Я открыла рот, но она продолжала наступать.

— Я бы не преодолела твой захват, если бы ты не позволила. Я почувствовала уменьшение давления, и я не сразу поняла, что ты сделала, но потом я осознала это.

Она сказала так, как будто хотела доказать, что она достаточно умна, чтобы понять это.

— Только я не понимаю, зачем ты это сделала. Ты могла вдавить меня прямо в землю. Боги знают, у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы давить на меня раньше. Что теперь изменилось?

Выпрямив руки, я схватилась за край стола. Я не знала, что сказать. Леа была права. Я ослабила элемент воздуха и это была не единственная вещь, которую она мне озвучила. Несколько месяцев, если бы я контролировала элементы, я с удовольствием бросала бы ее по всему лесу, может даже бросила бы еще одно яблоко ей в лицо. Все было возможно.

Я дернула себя за волосы, потянув толстую косу через плечо. Леа ждала моих объяснений, и я почувствовала, как краснеют мои щеки.

Ее аметистовые глаза сузились.

Сделав слабый выдох, я закатила глаза и отбросила волосы через плечо.

— Ладно. Ты поймала меня. Я ослабила элемент, и я сделала это потому, что многие были истощены, когда они были также прижаты к земле и были беспомощны. Мне не понравилось, когда Сет сделал это со мной.

Она побледнела под ее постоянным загаром.

— Он… он сделал это с тобой?

— Во время тренировки, — сказала я, отгоняя мысли о том, о чем, очевидно она собиралась подумать.

— В любом случае, я не могла поступить также еще с кем-то, даже если этот кто-то представляет собой коктейль из заносчивости и загорелой кожи.

Леа смотрела на меня минуту, затем выдавила улыбку.

— И это идет от Алекс, опустившегося, экстраординарного и психованного Аполлиона Ковенанта.

Мои губы дернулись.

— Ой. Жжет.

Повернув голову, она спрятала усмешку, но быстро пришла в себя, встретившись со мной.

— Ты сильно изменилась, Алекс.

Часть меня хотела отрицать это, но это было правдой. Когда я посмотрела на девушку с медными длинными волосами, я поняла, что мы обе безвозвратно изменились. Не было никакого шанса, что мы снова станем такими девушками, какими были прошлым летом.

Леа вздохнула и сморщила нос.

— Это… так неловко.

Я засмеялась.

— Да. Я чувствую себя так, как будто мне нужно оскорбить тебя или еще больше.

Она откинулась назад, изобразив надменную неуклюжую позу, поднимая руки.

— Постарайся.

Слишком легко, — сказала я, отстраняясь от стола и чувствуя, как кровь возвращается к моим пальцам.

— Я просто буду ждать, когда ты сделаешь что-нибудь, чтобы взбесить меня.

— Наверное, нет, — ответила она.

— Я удивлена, что ты еще не добралась до Оливии.

Я выгнула бровь.

— Пытаешься разозлить меня так быстро? Я удивлена.

Леа пожала плечами и сделала паузу.

— Оливия сказала мне, что ты дважды видела Калеба. Это… это правда?

Я кивнула.

— Я видела его, когда была в Преисподней, и он посетил меня перед тем, как я сбежала.

Ее густые ресницы опустились.

— С ним все в порядке?

И тут меня осенило. Это было беспокойство не о Калебе, причиной, почему она спрашивала, была ее сводная сестра.

— Да, он был лучше, чем в порядке. Он был счастливее, чем был до смерти.

Комок образовался в моем горле, и я сконцентрировалась на пустых книжных полках.

— Он сказал, что моя мама была там, тоже, и я уверена, что твои родители и Дон там… и сними все хорошо.

Ее дыхание стало сдавленным, как и мое, внезапно, она сфокусировалась на драных краях подлокотника дивана. Все полукровки были обучены не показывать боль, и боги запрещали нам плакать. Все это шоу-нет-слабости мантра трудно было забыть.

Я опустилась на подушку рядом с Леа и взяла книгу, которую она читала. Я повернула книгу, мои брови взлетели вверх, когда я увидела горячую красотку на обложке.

— Подожди. Эта книга про инопланетян?

Она выхватила ее у меня из рук.

— Да.

— Правда?

— Но это горячие инопланетяне.

Она постучала тонким пальцем по лицу парня.

— И он может стать моим ET однажды.

Я расхохоталась, и это было странно, из всех присутствующих людей смеяться с Леа, она немного улыбнулась. Леа и я никогда не были лучшими друзьями, но мне бы хотелось знать, что однажды, мы, на самом деле, будем считать друг друга друзьями.

Острый, резкий болевой удар выстрелил за моими глазами и прошел через виски. Поморщившись, я встала и сделала глубокий вдох.

— У нас есть тайленол поблизости?

Еще один взрыв боли пронесся по моим сосудам в мозг, вызывая тошноту в горле.

— Или кузнечный молот? Что-нибудь?

— Я уверена, что-то есть — эй — эй — ты в порядке?

Голос Леа внезапно зазвучал как бы издалека, но ее рука была на моей руке.

— Да, я… в порядке.

Я сделала шаг и почувствовала дрожь в ногах. Мускулы дернулись и поддались.

Взрыв вспыхнул белым в полутемной комнате, временно ослепив меня. Мне показалось, я выкрикнула предупреждение. Я думала, что повернулась к выходу перед Леа, но кода интенсивный белый свет отступил, я уже не была в маленькой комнате.

Круговая камера была сделана из песчаника и была направлена на мраморные колонны. Странные символы покрывали стены, руны, которые соответствовали тем, что скользили по моей коже. Ничего не было в комнате — ни дивана, ни книжных полок, ни Леа — но я была не одна.

— Какого черта? — потребовала я.

Стоящий передо мной был богом, который выглядел чуть старше меня. Его крылатая кепка скрывала большую часть его волос, но светло-коричневые пряди торчали из-под нее. Он носил белый плащ-хламиду.

Бог улыбнулся.

— Не убивай посланника.

И потом он пропал.

— Какого…

Потом я увидела его. Он прислонился к колонне, спиной ко мне. Знакомый черный наряд, волна белокурых волос — теперь немного длиннее… Узнавание послало ужасающую, ледяную, ударную волну недоверия через меня.

— Сет? — прошептала я.

Через мгновение он повернул голову в сторону.

— Я не очень доволен тобой, Алекс.

Ужас мгновенно поднялся во мне, и я невольно сделала шаг назад. Прежде, я никогда бы не испугалась его — рассмеялась бы от одной мысли об этом. Но сейчас я была в ужасе — не от него, а от того, что он мог сделать.

Сет повернулся ко мне, и его лицо было таким, каким я помнила — волевой подбородок и выразительные губы, глаза как жидкий янтарь и красота, которая была совершенной. Он всегда напоминал мне скульптуру, сделанную по образу богов.

Он насмешливо изогнул бровь.

— Что? Ты потеряла дар речи? Это для начала.

— Как?

Я прохрипела, и сердце болезненно забилось.

— Мы все еще связаны, и я ждал подходящего момента для… как же это сказать? Сделать междугородный звонок через нашу связь?

Он улыбнулся самодовольной полуулыбкой.

— Щит или нет, я все еще могу добраться до тебя… с помощью высокопоставленных друзей.

Боже…

— Гермес?

Сет кивнул.

— Он всегда был моим любимчиком. Приведя тебя ко мне, он, несомненно, разозлил некоторых других богов, но этого было достаточно, чтобы убедить Гермеса сделать это. И пока ты не сделала ошибочный вывод, Гермес не тот бог, который отвечает за меня.

Тот факт, что Сет привлек Гермеса, чтобы связаться со мной взбесил меня, но в этом не было смысла. Как Гермес нашел меня? Замешательство захлестнуло меня, но было что-то, что на вкус было как кровь во всем этом.

— Я не понимаю. Где я?

— Ты там, где я хочу, чтобы ты была.

Он сделал расчетливый шаг вперед.

Я медленно сдвинулась назад.

— Это не ответ.

Сет склонил голову в сторону, сощурил глаза, продолжая двигаться вперед.

— Ты считаешь, что заслуживаешь ответа?

Теперь я поняла, что имело вкус крови в моем горле. Гнев.

— Я сплю, Сет?

Он засмеялся; пока мы были связаны, он много смеялся, но сейчас я видела разницу между реальным Сетом и его призрачной версией. Его присутствие было мощным; его голос имел оболочку, музыкальное качество и маленький акцент. И его смех… его смех был глубоким и самодовольным.

— Ты не спишь, Алекс. Как я сказал, я использую нашу связь с помощью Гермеса. Это…

Он развел руки в стороны, и золотая кожа была покрыта движущимися символами.

— Это здесь.

Он постучал пальцем по черепу.

— Это как скайп.

У меня чесалась рука стереть эту улыбку с его лица.

— Так это все не реально?

— Это реально в определенной степени.

Я обнаружила, что мне некуда было отступать, и моя спина прислонилась к теплой стене из песчаника.

— Это не может быть реальным.

Сет остановился передо мной и наклонился, подходя так близко, что мне пришлось повернуть голову, мои пальцы беспомощно свернулись по бокам. Его дыхание танцевало на моих щеках.

— Если ты беспокоишься, могу ли я забрать твою силу в этом состоянии, то я не могу. В действительности, я ничего не могу получить из нашей связи. Твои щиты, — он закатил глаза — все еще целы. Мне, наверное, не нужно было тебя учить, как это делать, но в любом случае, в реальности тебя здесь нет. Гермес прокачал нашу связь в твоем подсознании и втащил тебя в моё.

Боги, все это звучало так запутанно.

— Я скучал по тебе. Так что расслабься.

Расслабиться? Как я могу расслабиться, когда я была здесь с безумным Сетом? Моя голова дернулась к нему. Наши лица были в нескольких дюймах друг от друга.

— Ты скучал по мне?

— Я скучаю по Алекс, которая жила, чтобы сделать меня счастливым.

Он засмеялся над тем, и в этом я уверена, что собираюсь убить тебя, сквозило на моем лице.

— Ну, хорошо. Я хотел проверить будет ли это работать и сделал так.

— Итак, если я коснусь тебя, ничего ни произойдет.

— Правильно.

Его янтарные глаза вспыхнули.

— Подожди. Ты хочешь прикоснуться ко мне? Мне нравится, куда все идет.

Я улыбнулась и через секунду ударила кулаком его в живот со всей силы. Сложившись пополам, Сет хмыкнул и выругался низким голосом. Двигаясь вперед, я ударила коленом вверх, попав туда же, где секундой ранее был мой кулак.

— Черт, Алекс, я это чувствую.

Сет выпрямился, потирая живот.

Сладкое удовлетворение было на вкус как сахар на моем языке.

— Хорошо! Потому, что у меня есть еще удары для тебя, ты, психованный придурок!

Я снова качнулась.

Сет быстро среагировал, схватив меня за руку. Откинувшись назад, он схватил мое второе запястье, которое направлялось к его лицу. Меньше, чем через секунду он прижал мои руки над моей головой.

Улыбаясь, как будто я только что не выбила воздух из его живота, что совершенно взбесило меня, он надавил.

— Сколько раз я тебе говорил, Алекс? Драться нехорошо.

Я оттолкнулась от стены, но все, что удалось сделать, соединиться с его телом. Гнев усилил оттенок его глаз, но было что-то еще — интерес и похоть. И даже несмотря на то, что моя кожа терлась об него, я осознала что-то очень важное. Шнур не ожил, как это обычно бывало, когда он был, практически, на мне. Он оставался в состоянии покоя в глубине моего живота.

Это было реально… но это было нереально. Все же, мне не нравилось то, что происходило.

— Ты находишься в моем личном пространстве.

Моя челюсть болела от того, как сильно я сжала мои коренные зубы.

— Отпусти.

— Нет.

Его глаза расширились.

— Ты можешь снова ударить.

— Можешь рассчитывать на это!

Ярость кипела во мне, проглатывая замешательство и ужас, что он жестко контролировал меня.

— Как ты мог так поступить со мной?

Я оттолкнулась от стены, Сет отодвинулся назад.

— Ты обещал не использовать нашу связь против меня, но использовал. Ты превратил меня в президента фан-клуба Сета.

Его губы дернулись.

— Я не вижу в этом ничего плохого.

Я кипела.

— Я обращалась к тебе — мой Сет.

— Еще раз, я не вижу в этом ничего плохого.

Сжав кулаки, я уставилась на него.

— Это было неправильно, Сет! Все, что ты делаешь неправильно! Ты не понимаешь? Проклятье!

Сжав мою руку, он треснул ее об стену. Очень реальная боль пронзила мою руку.

— Дерьмо!

— Теперь успокойся. Ты только навредишь себе.

Его золотистые глаза сверкнули злостью, и на мгновенье, я вспомнила Сета — прежнего Сета, который не сошел с ума от силы эфира, который бесил меня, который заставлял меня смеяться — мальчика, укравшего кусочек моего сердца.

Я посмотрела ему в глаза, чувствуя, что часть гнева ушла.

— Что случилось с тобой?

Он моргнул.

— Что?

Резко откинувшись на стену, я опустила глаза.

— Ты всегда был высокомерным как ад и безумным, но…

— Спасибо, — сказал он сухо, но ослабил хватку на моих запястьях.

— Но ты бы никогда не сделал этого со мной — не использовал бы связь против меня.

Я подняла глаза.

— Ты бы никогда не напал на Совет, не встал бы на сторону Люциана. Что с тобой случилось?

Желваки заходили на челюсти Сета.

— Я умный, Алекс. Что случилось с тобой — этот вопрос лучше. Девушка, которую я встретил, выступила бы против Совета, не думая ни секунды. Она до сих пор ненавидела бы Люциана, но она бы видела, что то, что он пытается сделать — это правильно.

— Нет.

Я повернула голову, с трудом сглатывая.

— Да.

Взяв мои запястья в одну руку, он схватил меня за подбородок, заставляя смотреть на него, и мне не нравился его почти лихорадочный блеск в его глазах.

— Он хочет изменить мир.

— Он хочет управлять им, Сет! Это большая разница. А ты только пешка.

Я искала ярость в себе, цепляясь за нее.

— Он использовал тебя. Использует тебя, чтобы быть сильнее, но ты слаб — слаб во власти.

Гнев вспыхнул на его лице как молния и он крепче сжал мой подбородок.

— Я не слаб.

— Ты слаб! Ты так слаб, что даже не можешь увидеть, что Люциан с тобой делает! Тебя даже не волнует, что происходит в мире? Невинные люди умирают, Сет.

Встречая его яростный взгляд, я хотела, чтобы он понял, увидел, что все пошло не так.

— Как ты можешь мириться с этим? Ты должен остановить это.

Его молчание было гробовым.

— Ты понимаешь, что я собираюсь сделать?

Слезы стояли в моих глазах, и в этот момент я услышала, произнесенное шепотом мое имя, которое звучало как будто за милю отсюда.

Сет тоже его услышал и узнал голос. Его губы оскалились.

— Я собираюсь убить тебя.

Мой голос раздавался.

Он отпрянул, отпустив меня так быстро, что я чуть не упала. Что-то очень похожее на недоверие промелькнуло в его чертах, и было что-то еще. Взгляд, который я не могла понять, затем его выражение похолодело.

— Ты не можешь меня убить.

Звук голоса Айдена, зовущий меня, отзывался в каждой клетке моего тела.

— Я найду способ, потому, что я не могу позволить тебе сделать это.

Сет скрестил руки.

— У тебя не получится.

Мое сердце споткнулось.

— Что мне сделать, чтобы остановить тебя? Скажи мне!

Его губы скривились в жестокой улыбке.

— Ничего нельзя сделать, Алекс. Тебе нужно принять то, что происходит — принять нашу Судьбу. Ты была создана для меня, и я найду тебя. И если кто-нибудь встанет у меня на пути, я не буду дважды думать, чтобы его убрать.

Я ахнула, меня замутило, опечалило, вызвало огромное беспокойство то, что я услышала от него. Он сделал так много отвратительных вещей, но услышать такое, увидеть, как, действительно, далеко он зашел, это потрясло меня очень глубоко.

Бросившись вперед, он схватил меня за голову.

— Так что вперед, ставь щиты против меня, все, что хочешь. Как видишь, я все еще могу до тебя добраться.

Прижав свой лоб к моему, он сделал глубокий вдох.

— Мы очень скоро увидимся.

Сет снова изменился, и я почувствовала его губы на лбу за секунду до того, как во мне и вокруг взорвался свет.