Аполлион (ЛП)

Глава 13

Сет.

О, боги, я смотрела на Сета. Он был здесь. Невозможно, но он был здесь со мной.

Мое сердце скакало в хаотичном ритме, и я вся сжалась. Напуганная, в ужасе от его внезапного появления, я не могла отдышаться.

Его руки образовали клетку вокруг меня. Я не осмеливалась двинуться, так как его кожа была слишком близко к моей, его губы были меньше, чем в дюйме от меня. Его янтарные глаза сверкали под густыми темно-русыми ресницами. Знаки Аполлиона двигались по его шее, распространяясь по его щекам яркими волнами синего цвета по его золотой коже. Мои метки отозвались на его близость, вызывая покалывание. Шнур щелкнул, оживая.

Сила присутствия Сета была повсюду, вторгаясь в мое тело и мысли, но когда я, наконец, сделала вдох, запах был другой. Это был запах земли и морской соли. Айден.

Губы Сета изогнулись в довольной улыбке, он переместил рот к моему уху.

— Я говорил тебе, Алекс. Я найду тебя везде.

Я открыла рот, но крик был подавлен комком ужаса в моем горле, я дёрнулась в сторону и резко проснулась… проснулась.

Пульс колотился, я села и медленно сфокусировалась на спальне. Мой безумный взгляд двигался по комнате, выискивая признаки присутствия Сета. Луч лунного света просачивался сквозь жалюзи, распространяясь по полу и касаясь антикварного комода. Из-под двери в ванную виднелась полоска желтого света. Кроме покалывания, никаких других признаков присутствия Сета не было.

Это был просто сон — ночной кошмар. Ничего больше, но во мне бушевал адреналин, не давая мне успокоиться.

Дверь ванной открылась, и Айден появился в дверном проеме. Освещенный мягким светом сзади, он был как этюд контрастов тени — без рубашки, только в пижамных брюках, сидевших низко на бедрах.

Это никак не помогло ни моему сердцу, ни моему дыханию.

Свет за ним погас.

— Алекс? — он бесшумно двинулся к кровати, опускаясь рядом со мной. — Я не хотел тебя будить.

Я покачала головой.

Он наклонил голову в сторону, и темные волосы упали на лоб.

— Ты в порядке?

— Да, — прохрипела я, чувствуя себя глупо, из-за преувеличения ночного кошмара.

Айден протянул руку, остановившись в миллиметре от моей щеки. Он отстранился, откинувшись на спину. Вытянул руку, приглашая меня. Вытянувшись рядом с ним, я положила голову ему на плечо, руку на грудь над громыхающим сердцем. Его кожа была теплая, расслабляющая.

Спустя несколько ударов в тишине его сердце замедлилось. Почему оно билось так быстро, я не знала. Я прижалась ближе к нему, вдоль его бока, он обнимал меня за талию. Я почувствовала, как его челюсть задела мою макушку, а затем его губы прижались к моему лбу.

Зажмурив глаза, я хотела рассказать ему про сон, но вместо этого сказала совсем другое.

— Они отрезали язык моему отцу, Айден. Он не может говорить. Они сделали это с ним.

Казалось, он задержал дыхание на мгновенье.

— Почему они так поступили?

Когда я спросила, мой голос был невероятно тонким и хрупким.

— Я не знаю, — его рука поднялась и начала рисовать успокаивающие круги между моих плеч. — Я не вижу оснований для такой жестокости.

Затем помолчав, добавил.

— Мне жаль, Алекс.

Я кивнула, закрыв глаза. Нам нужно что-то сделать с Орденом, и я знала, что Айден согласится со мной, но обсуждать политику в два часа ночи казалось неуместным.

Я потянулась и прижалась к губам Айдена, но поцелуй получился скорее целомудренным, чем горячим и побуждающим к действию. Его рука сжалась, когда легкая дрожь пробежала по его телу, он как будто боролся с притяжением между нами.

Сконфуженная, я прекратила свою попытку соблазнить его, тем более это не работало, я переместилась ниже, сердце снова забилось быстрее. Почему он не ответил на мой поцелуй? Он был все еще расстроен из-за моей дурацкой выходки во время тренировки с Солосом? Если так, то я ничего не могу с этим сделать. Или было что-то еще? Как сожаление и печаль, которые вспыхнули в его серых глазах?

Из тишины, которая вновь наступила в комнате, Айден сказал — Я люблю тебя.

Это было сказано с сильной эмоцией в его голосе. У меня перехватило дыхание. Даже после моей неудавшейся попытки соблазнения, он произнес эти три слова так, что это никогда мне не надоест.

— Я тоже тебя люблю.

Спустя некоторое время дыхание Айдена стало глубоким. Я оставалась в его объятиях, глядя сквозь темноту на пустую стену напротив кровати, казалось, прошли часы, прежде чем я осторожно убрала его руки с себя и выбралась из кровати.

Не в состоянии спать или оставаться на месте, я нашла в темноте свитер, одела его и закатала рукава. Мои босые ноги мягко ступали по деревянному полу, когда я выскользнула за дверь и направилась вниз по лестнице.

В доме стояла гробовая тишина, и было прохладно. Скрестив руки, я бродила по кухне, хотя не хотела ни есть, ни пить. В беспокойстве и вполне очнувшись от сна, не зная, чем заняться, я направилась на террасу.

Здесь было холоднее, но странным образом, среди растений и окна, в котором не было ничего, кроме темноты, мне здесь было спокойно.

Усевшись на подоконник, я подтянула ноги к груди и уставилась в окно. Слишком много мыслей крутилось у меня в голове — мой отец, тренировки, Орден, Айден и его внезапный отказ, все, что происходит за этими стенами и…

Также я думала о Сете и его любезном визите в ночном кошмаре.

Резкий удар паники пронзил мой живот. То, что произошло — это ночной кошмар. Что вполне понятно, учитывая, что Сет играет в Доктора Зло прямо сейчас. Это не могло быть ничем другим, так что мне надо прекратить сходить с ума по этому поводу. Но низкий гул в моей голове, он все еще был там, что означало, что независимо от того, что я делала, и как бы я не была сильна, я всегда была связана с ним.

А значит, всегда была вероятность, что он мог до меня добраться.

Тревожная острая боль вернулась, распространяясь в моей груди. Я закрыла глаза. Во рту был противный привкус страха. Может кошмар был реальным, Сет связывался со мной?

Я проверила свои ментальные щиты. Почти так же, как пробежаться языком по зубам после спарринга с Джексоном, когда он ударил меня ногой прямо в лицо, я проверила защиту, убедившись, что ничего не выбито, все на месте. Щит был крепкий, но тревога не уходила.

Когда я соединилась с Сетом после Пробуждения, я могла слышать его мысли как свои собственные.

Я немного качнулась назад, сжимая мои ноги, пока в руках не появилась боль.

Это казалось реальным, как будто Сет был сегодня здесь, он наклонился ко мне и шептал на ухо его предупреждение. Даже мои кошмары, после произошедшего в Гатлинбурге, не были такими реальными, а они были чертовски очевидными.

Шаги приближались к террасе, я вскинула голову.

— Маркус.

Он был одет так же как во время обеда, джинсы и сшитая на заказ фланелевая рубашка — верный признак того, что он еще не ложился.

— Не слишком поздно? — спросил он, прислонившись к косяку.

Я пожала одним плечом, обнимая колени руками.

— Мне не спится.

— Ты еле двигалась весь вечер. Я думал, ты проспишь ещё целый день.

Я не хотела говорить ему правду, поэтому я ничего не ответила.

Маркус колебался в дверях, затем шагнул вперед решительно и смело. Я устало наблюдала за ним, он сел рядом со мной, туда, где сидела Лаадан, когда мы разговаривали. Прошло несколько напряженных, дискомфортных минут, хотя Маркус и я проделали длинный путь, нам нужно было еще горы преодолеть, чтобы мы перестали испытывать это эпическое неудобство между нами.

Он положил руки на колени и вздохнул.

— Как ты себя чувствуешь, Александрия?

Так официально…

— Ну, как я уже сказала, мне не спится. А как ты?

— Было патрулирование, и просто поменялся с Солосом.

Он искоса бросил на меня быстрый взгляд.

— Мне тоже не спится.

Я отвернулась к окну.

— Вы, ребята, думаете, что патрулирование необходимо?

— Возможно, это просто привычка, особенно для Айдена и Солоса, но странные вещи случаются.

Удивленная его правдивым ответом, я посмотрела на него. Своим зрением Аполлиона я могла рассмотреть все тени его лица. Я была шокирована, что выражение его лица было искренним.

— Даже если боги не охотятся за нами в эту секунду, все может измениться, — сказал он.

— Так что мы наблюдаем… и ждём.

Я долго молчала.

— Я ненавижу это.

— Что?

В его тоне сквозило любопытство.

Мои руки сжались около бедер.

— То, что люди так легко готовы расстаться с жизнью, защищая меня. Я ненавижу это.

Маркус повернулся ко мне и откинул голову к окну.

— Ты ошибаешься, мы защищаем не только тебя, Александрия. Есть еще Леа и Дикон, Оливия и Люк. Трое из них обучены до определенного уровня, но не против Богов или орды демонов. Хотя, атака демонов здесь кажется маловероятной…

Странные вещи случаются. Я кивнула.

Его трепещущие глаза приблизились.

— Не всегда все связано с тобой.

Я собралась все отрицать. Я не думала, что все всегда было связано со мной, но подождите… ведь я предполагала, что была тем человеком, ради которого все всегда бросаются под автобус. Мои щеки запылали.

— Я не… я так не думаю.

Я сделала вздох.

— Ну, я такая, но я знаю, что вы их тоже защищаете. И это… это хорошо.

Его плечи расслабились.

— И я понятия не имею, как это вышло.

Я засмеялась, и звук моего голоса удивил меня. Он не был вынужденным или резким, просто забавным.

— Да, ты сказал и я поняла. Я ехала на поезде «Алекс-Очень-Важна» уже долгое время.

Одна бровь выгнулась.

Я хотела снова засмеяться, но остановилась и прижалась щекой к своим коленям.

— Я была… ох, я была сплошным наказанием. Я знаю. Большую часть времени это было нарочно.

— Я знаю.

Это все, что он сказал.

— Правда?

Маркус кивнул.

— Ты как ребенок.

— Я не ребенок.

Уголки его губ поднялись.

— Ты, как и любой ребенок, искала место, куда могла бы вписаться. Полукровкам особенно трудно сделать это. Многие из вас приходят из неблагополучных семей, либо вовсе не имеют семьи. Среда, в которой ты выросла, была жестокой и агрессивной. Я так много видел…

Он слегка покачал головой.

— Так или иначе, ты все же была другой.

Я посмотрела и задала вопрос.

— Почему?

— Для начала, ты моя племянница.

— Ух.

Я моргнула, ослабив хватку на ногах.

— Я удивлена, что это не из-за того, что я Аполлион.

Глаза Маркуса встретились с моими.

— Это никогда не было ни первым, ни вторым или даже третьим. Ты моя племянница. Ты дочь моей сестры. И ты так сильно на нее похожа…

Он выдохнул через нос и его челюсти сжались.

— Ты так сильно похожа на нее, что, когда ты вернулась в Ковенант… и даже сейчас, мне трудно смотреть на тебя и не видеть мою сестру.

Что-то… что-то вызвало смятение в моей груди. Маркус никогда не был так открыт со мной. Казалось, по крайней мере, для меня, что я скорее буду танцевать вальс с демоном, чем он заговорит со мной о моей матери, но вот он говорит.

Святой демон, мы делали это.

Мое дыхание было хриплым.

— Ты очень любил мою маму.

— Рейчел была моей маленькой сестренкой и я… я очень ее любил.

Он закрыл глаза.

— Рейчел была полна жизни — трепещущей. Мы были противоположностями. Она привлекала к себе людей толпами, а я, в основном, отталкивал их.

Уголки моих губ поднялись.

— Она была единственным человеком, который мог заставить меня успокоиться.

Внезапно он выпрямился, опуская руки на колени.

— Когда ты была очень маленькой, она приводила тебя в мой дом, и, если ты вела себя хорошо, что так несвойственно для тебя, она давала тебе мороженое.

Он печально улыбнулся.

— Ты была такой маленькой, но, боги, я уже тогда знал, что ты будешь выглядеть как она, кроме глаз…

Порывшись в памяти, я обнаружила, что ничего не могу вспомнить о том времени, пока я была маленькой девочкой, только несколько визитов, когда я стала постарше, но они были холодными и безразличными. Маркус был таким же, как и все чистокровные.

— Она всегда утверждала, что твой отец был смертным, но один Страж всегда был рядом с ней, он всегда следовал за вами.

— Что?

Моя голова трещала.

Маркус сосредоточился на чем-то, чего я не могла понять.

— Ты была слишком молода, Александрия, чтобы помнить своего отца.

Мир остановился, когда я услышала, как Маркус упомянул моего отца.

— Ты была просто ребенком. Твоя мать не так много могла себе позволить, когда выходила на улицу без Александра, он всегда был не далеко, особенно, если она была с тобой. Оглядываясь назад, я думаю, это казалось очевидным, Стражи и Охрана всегда были рядом. Они вместе появлялись в Ковенанте в течение двух лет у меня за спиной. Я думал они просто друзья. Хотя, думаю, в глубине души я не мог в это поверить. Каждый раз, глядя на тебя, я видел падение моей сестры.

Мои глаза расширились.

— Ох.

— Да, — вздохнул он.

— Звучит ужасно, но ты как никто другой знаешь, что случается при скрещивании полукровки и чистокровного. Я был так зол на мою сестру за то, что она поставила себя в такое положение и родила ребенка.

Маркус сделал паузу, задумавшись.

— Весь гнев я направил на тебя. Это было неправильно.

У свиней официально выросли крылья, и они летали вместе с самолетами. Вместо того чтобы прыгать вокруг, указывая на то, что он признал, что действовал как Генерал Дуче, я сосредоточилась на чем-то еще. Иногда я поражалась собственной зрелости.

— Ты… ты знал моего отца лично?

Он сжал губы.

— Я тренировался с ним, прежде чем решил заняться политикой. Он был чертовски хорошим стражем. Как ты.

Я вытаращила глаза. Однажды, услышав что-то подобное, я получила бы удовольствие, но это не был комплимент, который льстил мне; я уже услышала, что мой отец был чертовски хорошим стражем.

— Я думаю, что твоя мать надеялась, что она ни с кем не образует пару. У меня не было. Также и у Лаадан. Но когда твоя мать образовала пару с Люцианом, Александр… ты имеешь представление, если ты знаешь мужчин в форме.

Я снова не знала, что сказать.

— Он ничего не мог сделать, кроме как отойти в сторону и позволить женщине, которую он любил выйти замуж за кого-то еще. Он жил с тем, что кто-то другой растил его ребенка.

Маркус прочистил горло.

— И я уверен, Александр знал, что Люциан не был добр с тобой, но он ничего не мог сделать. Выступив вперед, он поставил бы под угрозу твою мать и тебя. Он был несчастен.

Мои мускулы напряглись и расслабились одновременно.

— Что произошло? Как он, в конце концов, стал слугой?

Маркус посмотрел мне в лицо.

— Когда тебе было три года, Александр исчез. Это часто случалось. Нам сказали, что его убил демон.

Я покачала головой, нахмурив брови.

— Как же вы не знали, где он был? Он был в Катскиллс, под ногтем Телли.

— Я не видел его, в первый раз я увидел его за год до твоего возвращения.

Меня потрясла искренность в его словах.

— Я поверил, что он был мертв, и я не знал, что мужчина полукровка и женщина чистокровная могут произвести Аполлиона. Даже когда Рейчел пришла ко мне, перед тем как увезти тебя, я не подозревал, что это на самом деле значит. Пока я не увидел Александра в Катскиллс, и что я мог сделать?

— Ты должен был помочь ему!

— Как? Как я должен был это сделать? Что, как ты думаешь, произошло бы, если бы все поняли, что твой отец полукровка? Полукровки и чистокровные, которые скрещивались раньше, были пойманы. Их детям не позволяли жить.

— Противно, — я сглотнула.

— Это так неправильно.

— Я не согласен.

Он потянулся и пробежал пальцами по ближайшему лиственному растению.

Твой отец, казалось, не узнал меня. Только позже от Лаадан я узнал, что это, должно быть, было игрой.

Это потрясло меня — все встало с ног на голову. В памяти всплыл разговор, подслушанный мной, между Маркусом и Телли. Маркус был в ярости.

— Телли хотел, чтобы ты сдал меня, не так ли? Он даже предложил тебе место в Совете.

Он пристально посмотрел на меня.

Я усмехнулась.

— Я подслушала вас, ребята.

Глядя на меня мгновенье, он покачал головой.

— Да, он предложил.

— И ты отказался.

— Да.

Его взгляд говорил — разве я мог поступить иначе?

Ух ты. Вещи обрели смысл теперь, после всего. Я напоминала ему о маме, и он скучал по ней, поэтому он, возможно, испытывал неудобство рядом со мной. В любом случае Маркус не был обычным человеком. Он не знал о моем отце, пока не стало слишком поздно. Я верила в это. И он не сдал меня Телли. Я помню, как он взял меня на руки и понес, после того, как Сет напал на Совет, а у меня был приступ тошноты.

Как и Айден, он не отказался от меня.

Маркус… он заботился обо мне. И это много значит. Кроме моего отца, который был вне досягаемости от меня, Маркус был последним из моей семьи — моей крови.

— Спасибо, — сказала я. И затем, импульсивно, даже если он не был человеком, любящим обниматься, я прыгнула вперед еще до того, как он понял, что происходит и обняла его. Однако я сделала это быстро — я не хотела волновать его.

Я села назад на свое место, а он уставился на меня, выпучив глаза. Поверьте, я все-таки его взволновала.

— За что ты благодаришь меня? — спросил он медленно.

Я пожала плечами.

— Ты странная девушка.

Смеясь, я откинулась на подушки на подоконнике.

— Держу пари, мама была странной девушкой.

— Да.

— Можешь рассказать мне о моем отце, я имею в виду, если ты не устал или еще что-нибудь?

— Есть несколько историй, которые я могу рассказать.

Как в зеркальном отражении он повторил мою позу.

— И я не устал. Совсем нет.

Его улыбка была неуверенная, но настоящая, и я не могла ни о чем думать, когда он так улыбался.

Мои губы любезно ответили ему.

— Это было бы, правда, здорово.

Наступил рассвет и солнце взошло, прогоняя мрачные тени, когда я подумала, как была бы счастлива моя мама, зная, что мы с Маркусом как-бы сроднились.

И я не могла не поверить, что она счастлива. Может быть, она сейчас улыбалась, глядя на нас. Так же как солнце проникало сквозь окно, согревая наши спины.