Аполлион (ЛП)

Глава 24

Когда я снова открыла глаза, Айден все еще спал, и, хотя шнур тихо гудел в моем животе, Сет пока что исчез. Я поднялась на ноги и быстро осмотрела пещеру. Всё было без изменений — не совсем Хилтон, но безопасно.

Сглотнув комок, который уже ощущался, словно постоянная часть в моем горле, я переместилась ближе к Айдену и села рядом с ним, подтянув колени к груди. Боги, я не знаю, что было хуже — если Сет полностью исчезнет и не останется никакой для него надежды, или если некая его часть все еще будет где-то находиться. Так или иначе, интересоваться этим было безнадежно. Прямо сейчас я была на задании найти способ уничтожить Сета. Так имеет ли это значение? В конце, я не смогу позволить ему получить от меня силу. Слишком много жизней зависит от того смогу ли я его остановить.

Айден должно быть был гордым обладателем внутренних часов, потому что, когда небо начало окрашиваться в оранжевые цвета, что было видно через беспорядочные отверстия в своде пещеры, он потянулся, подобно тому, как просыпается камышовый кот после полуденной дремоты.

Он присел неустойчиво и склонился, расположив руки по другую сторону от моих согнутых коленей. От его обнаженной груди исходило тепло. Он прижался губами к чувствительному местечку под моим ухом и пробормотал: — Доброе утро.

— Доброе утро.

— Полагаю, мы подверглись набегу пауков? — Айден вскочил на ноги и снова потянулся, подняв вверх руки и изогнув спину.

— Нет.

Он послал мне взгляд через плечо и затем наклонился, схватив рубашку с сумки.

— Ты продержалась?

Я кивнула.

Как мы съели быстрый завтрак, состоящий из «еды для грызунов» и были готовы вернуться назад в туннель, я обдумывала то, что сказать Айдену. Я не смогу скрыть тот факт, что у меня состоялся некого рода диалог с Сетом снова, но я не была уверена, как преподнести то, что я чувствовала на словах, чтобы кто-то другой смог это понять.

Когда он подал мне пахнущую плесенью мантию, я, наконец, ему призналась.

— Прошлой ночью я видела Сета.

Айден замер, руки стиснули его собственную мантию.

— Хорошо.

Я сосредоточила внимание на его плече.

— Я знаю, что должна была сказать об этом раньше.

— Да. Должна была.

Румянец окрасил мои щеки.

— Я на самом деле его не видела. Не так как в прошлый раз. Он говорил со мной через шнур. Он не знает, чем мы занимаемся. Он спросил, но я ничего ему не сказала.

— Конечно, — он натянул мантию быстрыми, жесткими движениями. — Чего он хотел?

Испытывая неловкость, я перенесла свой вес с ноги на ногу.

— Я думаю, он просто хотел… поговорить.

— Поговорить? — неверие окрасило его тон.

— Ага, он… Я думаю, некая его часть все еще здесь. Понимаешь, часть его, которая находится в замешательстве, но он действительно верит, что Люциан заботится о нем, — умолкла я, покачав головой. — Это не важно. Ты готов?

Несколько минут Айден изучал меня, затем кивнул. Накинув капюшоны на головы, мы покинули маленький островок мира и отважились выйти в темные, узкие туннели, проходя их в абсолютной тишине. Поскольку я не могла видеть ни лица Айдена, ни его глаза, я не была уверена, о чем он думал, но я была полностью уверена, что это имело некое отношение к Сету. Об этом думала я, когда мы шли в темноте, и только наши шаги отражались эхом в тишине.

Мне было жаль, что я не увидела того, что происходит с Сетом до того, пока не стало слишком поздно, не заметила, как эфир и акаша влияли на него. Больше всего я жалела, что не увидела, как мучительно сильно он нуждался в ком-то — в том, кто принял бы его, даже полюбил бы его. Вместо этого я была окутана своими собственными проблемами и не заметила всего того, что с ним сделала.

Что я сделала с ним.

В некотором смысле, я всерьез подвела Сета.

Спустя два часа продвижения по темноте без остановок, маленький блик оранжевого света показался впереди, и чем ближе мы подходили, тем больше становилось пятно, до тех пор, пока мы не смогли увидеть мир за пределами пещеры.

— Наконец-то, — пробормотал Айден.

Он остановился у неотесанного, несимметричного отверстия и стал всматриваться поверх пологого склона, который вел в густой туман, покрывающий оранжевое небо.

— Долина Скорби, — сказал Айден. — Мы уже близко к Равнине Суда.

— Будем надеяться, что Аполлон связался с Калебом, — я вышла из туннеля. Тускло-коричневая трава хрустела под моими ботинками. — Это не должно занять много времени.

И не заняло, потребовалось всего лишь около получаса на то, чтобы спуститься вниз по склону и войти в туман, который испарился подобно взбаламученному дыму, открывая Долину.

Место было настолько же угнетающим, как это и казалось.

Голые деревья усеяли ландшафт. Их ветви скручивались вниз на концах, как будто бы были утяжелены страданиями, которые просачивались в воздух. Куски серого камня возвышались из тусклой травы и маленького залива, вода в котором была темной и унылой, разделяющего долину.

Люди были повсюду.

Некоторые находились близ залива, апатично лежа на своих боках. Их пальцы были опущены в воду, их тела содрогались снова и снова с глубокими, тяжелыми вздохами. Другие уселись поверх камней, открыто рыдая, их руки были сцеплены и прижаты к груди. Несколько людей сидело у прикорневой части деревьев, сжавшись в клубки, пока вскрикивали.

Долина Скорби была сточной ямой глубокой печали и страданий — окончательная могила для тех, кто умер несчастным в любви.

Я не смогла проходить мимо этих людей достаточно быстро. Несмотря на то, что никто не приближался к нам, так как похоже все они были потеряны в своих собственных страданиях, чтобы заметить нас, комок, который стоял в моем горле с самого утра, быстро рос. Депрессия была воздухом, которым тут дышали. Скорбь наполняла реку. Местами горе пустило корни мертвым деревьям.

Казалось, что даже шаги Айдена стали тяжелее, словно мы шли по размокшим от дождя Елисейским Полям.

— Я не хочу находиться здесь, — сказала я, наконец, медленно передвигаясь ближе к нему.

Айден потянулся и нашел мою руку под мантией.

— Я знаю. Мы почти прошли её.

Мужчина обратил свое испещренное слезами лицо к небу, издав хриплый вопль. Близ него, женщина рухнула наземь, рыдая и истерично высказываясь невнятными словами, к которым никто не прислушивался. Вполне вероятно, это была самая паршивая часть Долины. Все эти души застряли здесь из-за того, что были несчастны в любви, но никого это не волновало. Они были одиноки в своем страдании, какими они, видимо, были и при жизни.

Но мы не были частью Долины, поэтому мы продолжали свой путь, мы были способны сделать то, что все эти бедные души не смогли сделать ни при жизни, ни после смерти. Мы продолжали идти, проходя мимо желаний и потребностей, которые никогда не осуществятся, если не считать любви, которая была потеряна или они никогда ею не обладали.

Немного бремени рассеялось наряду с туманом, и перед нами открылась дорога из брусчатки, которая, честно говоря, появилась из ниоткуда, когда небеса очистились и стали необычного паляще-оранжевого оттенка. Но мы были не одни. Сотни, если не тысячи, душ шли тем же путем, что и мы. Люди всех мастей — молодые и старые, чистокровные и полукровки — направлялись прямиком на свой Суд. Различить Стражей и Охранников было просто, даже несмотря на то, что их форма не была покрыта кровью, каковой она у них была, когда я была в состоянии неопределенности. Все эти души были преданы забвению.

Мы с Айденом держались до самого конца.

По пальцам можно было пересчитать перемещающиеся души, которые были одеты в мантии разного рода, поскольку, безусловно, это не было модным трендом здесь, под землей. Если кто-то умирал одетым в мантию, я задалась вопросом, то, как это произошло и почему. Большинство было в уличной одежде. У некоторых даже были бейсболки, и возможно нам надо было бы припрятать несколько таких же. На некоторых покачивались даже ковбойские шляпы.

Как бы то ни было, это было не очень хорошо.

Стражи Аида подскакивали в седлах вдоль дороги, сидя на своих черных боевых конях. Они держали странников в порядке и движение на дороге не прекращалось. Вероятно, это была нескончаемая, скучная работа.

Мы переместились прямо в центр группы, надеясь затеряться в толпе высоких Стражей. Некоторые из них бросали поверхностные взгляды на нас, но никто с нами не заговорил. От звука низкого ржания коня и приближающихся копыт, моё сердце споткнулось, в то время как моя рука легла на кинжал, находящийся у меня под мантией. Я почувствовала движение Айдена, когда он сделал то же самое.

Но большой боевой конь промчался мимо нас, страж низко прижимался к его спине. Люди бросались в стороны с его пути; если же нет, их вытаптывали мощными копытами.

Тревога расцветала в глубине моего живота, но было ясно, теперь мы не можем повернуть назад.

Приближаясь к Равнине Суда, было сложно не заметить глубокое алое зарево, раскинувшееся по всему горизонту, и чем дальше мы продвигались, тем больше… разгорался огонь.

Тартар.

Ох, я так сильно не хотела находиться нигде поблизости от этого места. И я на самом деле надеялась, что нас не поймают и не бросят в Тартар.

Мое сердце билось о грудную клетку к тому времени, как мы открыто вошли в Равнины Суда. Масса людей, толпящихся у перекрестка, была огромной, и охранники были повсюду, находясь здесь на случай, если кто-то из тех, кто обречен на Тартар, попытается избежать этого.

Айден держался возле меня.

— Ты случайно Калеба не видела?

Я холодно рассмеялась, пока осматривала толпу людей. Толпа была настолько большой, что у меня не было никакого представления о том, как вообще возможно кого-то разглядеть в толчее. И мне с трудом удавалось не смотреть на дворец, который, как казалось, находился слишком близко.

Больше похожим на средневековую крепость, нежели на дом, дворец Аида возвышался подобно горам, через которые пролегал наш путь, откидывая темную тень на Равнину Суда. Четыре башни вздымались высоко в оранжевое небо, по одной с каждого угла крепости.

Хоть я и надеялась, что Елисейские Поля предложат более живописный пейзаж, я не могла представить себе, просыпаться каждое утро и заглядывать в одного из множества окон, чтобы увидеть… всё это.

Сконцентрировавшись на важном Деле, я присоединилась к Айдену в поисках знакомой светлой головы. Здесь было множество блондинов, но никто из них не был Калебом.

— Что, если весть до него не дошла? — спросила я Айдена, боясь произносить имя Аполлона здесь внизу.

— Он должен знать, — заверил он меня, осматривая быстро увеличивающуюся кучу людей. — Боги, как много людей они перерабатывают здесь за день?

Тысячи, это было очевидным.

Продвигаясь вперед, я осознала, что была довольно бесполезной в поисках Калеба. Будучи настолько маленькой, всё, что я могла видеть, так лишь затылки. Моя тревога необузданно возрастала. Чем дольше мы находились здесь, тем опаснее это становилось. Мыслями я вернулась к стражу, который ускакал вперед. Во рту у меня пересохло. Нам надо найти Калеба и нам надо…

Тяжелая рука опустилась мне на плечо.

Втянув резко воздух, мои пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала, в тот момент как я развернулась, приготовившись использовать клинок, если потребуется.

— Блин, не порань меня. Я думаю, мы многое пережили достаточного из того, что происходило между нами двумя.

Я оступилась, шагнув назад, когда распознала знакомый голос. Бейсболка была низко натянута на его глаза, и поверх неё был накинут капюшон, но пряди светлых волос выбивались по краям. Неистовая ухмылка сияла в тени, отбрасываемой бейсболкой.

— Калеб, — мой голос прозвучал сипло.

За несколько секунд до того, как завалить его на землю, я остановилась, когда Айден сжал моё плечо.

— Я знаю, как тебе этого хочется, — сказал он тихим голосом, — но это привлечет внимание.

— Да, — кивнул Калеб. — Поэтому давай постараемся свести объятия и слезы к минимуму.

Я уже была готова расплакаться, поэтому, спасибо богам, капюшон скрыл это. Отойдя от Айдена, я остановилась перед Калебом.

— Я так рада снова видеть тебя.

— И я счастлив тебя видеть…, — он поднял руку, как будто он хотел прикоснуться ко мне, но остановился. — Так же приятно видеть, что ты вернулась к нормальному состоянию.

Я вздрогнула.

— Да, насчет этого… простишь?

Калеб усмехнулся.

— Все просто замечательно и лучше быть не может. Пошли, мы должны провернуть это быстро, — он указал жестом вперед на дорогу, ведущую к дворцу Аида. — Я удивлен, ребята, что у вас получилось настолько далеко зайти, не будучи пойманными. Всё Подземное Царство находится в волнении от того, что должно произойти наверху.

— Я так понимаю, именно поэтому они так заняты здесь внизу, — прокомментировал Айден.

— Да, — Калеб засунул руки глубоко в карманы своих джинсов. — Много Стражей и чистокровных проходит через это место. Как будто прорвало, понимаешь?

— Да, это звучит очень плохо. Так почему же мы…?

Без какого-либо предупреждения, земля резко задрожала и сильный, ужасный рёв раздался сверху, сотрясая меня до самых костей.

Я повернулась, как и все остальные, в сторону Тартара. Запах серы усиливался до тех пор, пока не стал густым и удушающим. Страх вспыхнул в моем желудке. Айден тотчас оказался рядом со мной, его рука прижалась к моей спине.

— Что происходит? — спросила я.

— Увидишь, — ответил Калеб, абсолютно растерянно.

Я послала ему взгляд, но затем шар огня пролетел прямо в воздухе над Тартаром, извиваясь и вертясь, в то время как тлеющие угольки разлетались в разные стороны. Огонь переместился, трансформируясь, пока продолжал течь по небу.

Огненная воронка на мгновение утихла.

С каждой стороны огонь рос, раскидывая огромные крылья, которые достигали всех уголков Подземного Царства. В самом центре появилась голова дракона. Открылся рот, испуская еще один чудовищный вопль, и затем резко бросился вниз. Удар качнул землю, когда огненный хвост рассек воздух.

А затем все стихло.

— Святой Аид, — промямлила я.

— Это своего рода радушный прием для тех, кто осужден на пребывание в Тартаре, — объяснил Калеб. — Случается каждый раз, когда сюда прибывает новая группа. Спустя некоторое время к этому привыкаешь.

— Какого черта…? — пробормотала я. Не было ни единого шанса, что я привыкну видеть это.

— Давайте, мы должны идти, — Калеб выдвинулся вперед нас. — Могут потребоваться годы, чтобы найти Соларис, но я знаю кое-что что…

Четыре черных жеребца разделяли толпу, их наездники были высокими и производили впечатление, и были облачены в кожу. Мечи — гребанные мечи — были вытянуты из ножен и свисали по бокам. Они окружали нас в течение нескольких секунд, заставив нас примкнуть друг другу, пока наши спины не уперлись друг в друга.

Айден потянулся к своему кинжалу и закончил тем, что заостренный конец меча оказался прижатым к его горлу. Взгляд на лице стража кричал, что он не был напуган, и не будет колебаться применить меч.

— Дерьмо, — пробормотала я.

Мы были в такой глубокой заднице.