Апокалипсис «Фунги» (СИ)

Глава 6

Цели у нашего похода было две. Первая — добраться до Октябрьска и привезти то оборудование, за которым отправилась предыдущая колонна. Вторая — найти следы исчезнувшей колонны. Вторая цель была как бы не обязательной, но желательной. Внезапная потеря вооруженной и хорошо подготовленной колонны могла пролить свет на то, какой враг затаился в округе «Элеватора».

До Октябрьска было примерно триста километров пути по хорошей дороге. До катастрофы на дорогу ушло бы несколько часов, даже на грузовиках. Теперь же мы рассчитывали на двое суток в одну сторону. Почти сразу же, как мы отъехали от «Элеватора» колонна остановилась и командиры принялись тренировать нас отрабатывать разные типы угроз или нападения.

Команды были типа: «Зараженные на дороге». Нам нужно было успеть выдвинуть отбойники. «Подрыв машины на фугасе», по этой команде необходимо было эвакуировать раненых из подбитой машины, остальным надо было прикрывать. «Обстрел из засады». Нам нужно было занять бойницы и поливать огнем во все стороны. «Препятствие на дороге». Подразумевалось, что препятствие могут ставить те, кто задумал засаду на дороге.

Для каждой вводной у меня была своя роль и я должен был её хорошенько запомнить. Потому как мои сослуживцы очень сомневались в моих способностях, и мне казалось, они ревностно относились к тому, что я попал в поход без отбора.

Как говорил Суворов — «Тяжело в учении, легко в бою». За то время, что мы тренировались реагировать на различные команды, можно было доехать до города. Но с другой стороны, можно было и не доехать.

В итоге, к вечеру мы не проехали и ста километров. На ночлег расположились в своих машинах. Колонну поставили кольцом, выставили часовых и легли спать. Мне выпала очередь дежурить свои два часа посередине ночи. Только я задремал со смены, как объявили подъем.

— Сегодня постараемся достичь Октябрьска. Основная задача по безопасности маршрута ложится на плечи разведывательной машины. Предыдущий поход судя по последней радиосвязи закончился где-то в пятидесяти километрах от Октябрьска. Дозор идет от колонны на расстоянии пяти километров. Проверять все подозрительные места. Об остановках незамедлительно докладывать. Дистанция в пять километров должна быть постоянной. Если есть возможность, в бой не вступать. Все понятно? — Командир колонны вопросительно посмотрел на командиров всех экипажей.

— Так точно! — Раздались ответы.

— Мне нужен один доброволец в дозорный экипаж. Там одному плохо стало сегодня ночью, требуется заменить его?

Опытным бойцам из колонны было известно, что дозорная машина подвергалась наибольшей опасности, и бурной реакции за просьбой командира не последовало. Меня же как черти дернули, несмотря на то, что я обещал отцу не лезть на рожон.

— Я хочу! — Выкрикнул я с места.

Командир повел взглядом поверх голов.

Бойцы, что стояли передо мной обернулись. Они смотрели на меня как на слегка тронутого, но расступились, чтобы пропустить вперед.

— Новенький? — Удивился командир. — Надеюсь это твое решение, и никто тебя не заставлял?

— Моё, совершенно добровольное.

Командир посмотрел на меня так же как и бойцы из моего экипажа.

— Никто больше не желает на место больного? — Повторил командир свою просьбу.

Колонна безмолвствовала.

— Хорошо, так тому и быть. По дороге научите парня пользоваться турелью. — Обратился командир к моему новому экипажу дозорной машины. — По машинам!

Броневик оказался внутри комфортабельным джипом. Благодаря возросшей массе из-за дополнительного бронирования, машина ехала как корабль. Если не баловаться рулем машина шла тяжело и мягко. В поворотах заметно кренилась. Водителем джипа был стриженый наголо парень, который так и норовил испытывать машину на прочность. Никто кроме меня не обращал внимания на его манеру вождения. Мне не оставалось ничего другого, как успокоиться, положившись на опыт лихого водителя.

Весь экипаж дозорной машины составлял четыре человека. На заднем сиденье сидел я и боец, которому на вид было тридцать с гаком. Звали его Илья. Между нами торчали две рукоятки дистанционного управления пулеметом.

— Смотри вот курки для снятия пулемета с тормозов. Под левой рукой курок снимает с горизонтального тормоза, под правой — с вертикального. Под правой рукой есть еще второй курок, который собственно и является спусковым курком. Попробуй. — Илья предложил мне потренироваться в управлении пулеметом.

Я ухватился за рукоятки и припал к танковому перископическому прицелу. Рукоятки удобно легли в ладони. Большим пальцем левой руки я нажал на курок и почувствовал как пулемет обрел свободу. Ствол легко заходил вверх и вниз. Нажал на курок правой рукой и ствол завертелся во всех направлениях. С непривычки казалось, что оружие совсем не закреплено. Но стоило мне отпустить какой-нибудь из курков, как пулемет замирал.

— Попробуй найти себе цель: дерево, куст или еще что-нибудь, прицелиться и зафиксировать на нем прицел. — Наставлял меня Илья. — Набивай руку, заодно высматривай подозрительные вещи всякие.

Через час я уже мог чувствовать оружие. Еще издалека я выбирал себе приметную цель. Чаще всего это был какой-нибудь степной куст. Устанавливал по вертикали прицел и отпускал левый курок. Ствол мог вращаться только по горизонтали, и я вел цель постоянно удерживая на ней мушку. Это было удобно.

— Ладно, давай без фанатизма! — Илья постучал по мне, увлеченно играющему с пулеметом. — Держи свой обед.

Илья вывалил в мой котелок половину банку тушенки.

— Ого, какая редкость! Я думал, что такого добра уже нигде не осталось. — Удивился я.

Консервы были особой статьей охоты в постапокалиптическом мире. Я был уверен, что их уже давно все съели.

— Только в такие походы выдают, чтобы мы не отвлекались на приготовление еды. Если все пойдет по плану на нашем «Элеваторе» то скоро и сами будем тушенку варить. — Поделился оптимистическими мыслями мой напарник.

— А почему в тушенку переводить? Свежее мясо наверно питательнее и полезнее.

— А вот почему. Не вечно же нам жить на том «Элеваторе». Рано или поздно придется искать места для расширения и нового заселения. Техника к тому времени серьезно износится, электронику починить мы уже не сможем, бензин тоже когда-нибудь закончится. Сможем мы сами добывать нефть или нет, под вопросом. Если нет, то нам придется устраивать длинные походы пешком, или на лошадях, если они еще останутся. Вот тогда нам и пригодится тушенка, чтобы не тащить с собой ломти вяленого мяса, или вообще живых поросят, которых придется забивать по мере надобности.

— Веселые перспективы. Надежд на то, что мы сможем вернуться к прежней жизни никаких?

— Прежней жизни точно не будет. Все испытания нам даются когда мы упираемся в тупик или выбираем неправильный путь. В нашем случае более вероятен второй вариант. Мы стали губить планету на которой живем, вот она и решила снизить нашу популяцию до критического предела. Кто будет думать по-старому — умрет. Кто сможет придумать новый путь — выживет и продолжит новый виток человечества, основанный на других ценностях. Может быть более удачный.

— Слушай его больше! — Перекрикнул шум мотора и покрышек водитель. — Он у нас известный философ. Если ему поддаться, то потом всю жизнь придется слушать его теории.

— Вы там за разговорами не забывайте по сторонам смотреть. — Предупредил нас командир экипажа.

Илья отвернулся к окну, а я снова занялся пулеметом. Такие отдаленные перспективы, когда выйдут из строя вещи, которые мы не сможем произвести, раньше не очень занимали меня. А ведь нас ждет постепенное сползание к более примитивным устройствам, если мы не сможем сохранить знания.

По дороге изредка попадались деревни и более крупные поселки. Я чувствовал как весь экипаж напрягался, когда нам приходилось миновать населенные пункты. Тогда за пулемет хватался Илья и его опытный глаз старался выловить малейшую опасность. К счастью наши страхи ни разу не оправдались. Я думаю, что местные жители, пуганные разными бандитами, кормящимися вдоль дорог, наоборот, заслышав шум мотора старались не попадаться на глаза.

Наша машина, с двумя пулеметами на крыше должна была внушать уважение любому человеку, будь то смиренный крестьянин, или лиходей и душегуб с большой дороги.

Джип поднялся на затяжной подъем и нам открылась сверкающая в лучах солнца излучина реки. Мы проехали по мостку над рекой. Песчаные желтые пляжи напомнили мне о беззаботном детстве, когда я целыми днями пропадал на речке.

Пейзаж за речкой стал меняться. Все чаще попадались деревья, и небольшие лесочки. Мне такая природа нравилась намного больше голых степей. Илья даже догадался о моих мыслях по выражению лица.

— Чего радуешься, в лесу и засаду устроить проще.

— А сколько до города осталось? — Спросил я его, надеясь, что мы уже в окрестностях Октябрьска.

Командир молча глянул на карту лежавшую на приборной панели.

— Километров семьдесят. Въезжаем в опасную зону, усилить наблюдение. На болтовню не отвлекаться, только по делу. За ослушание прикладом в зубы. Новенький, отмечай все, что может показаться тебе странным.

— Хорошо!

Илья воткнулся в прицел пулемета. Он смотрел вперед и вправо. Мне досталось наблюдать за левой стороной. Третье лето за дорогой не было ухода. Самому полотну ничего не стало, но обочины начали зарастать молодой порослью. Еще лет пять и деревья будут расти вплотную к дороге. Новая поросль будет пробивать себе дорогу вверх через асфальт, и где-то лет через тридцать от дороги останутся одни воспоминания.

Дороги были как кровеносные сосуды в теле государства, обеспечивая питательными веществами и кислородом все необходимые органы. Но скоро этих сосудов не будет. Оставшееся в живых человечество, даже объединившись будет не в силах поддерживать огромной протяженности дороги в нормальном состоянии. Но человечество пока и не помышляет об объединении, ускоряя смерть организма.

Все чаще попадались леса у дороги. Деревья становились выше и стройнее. Такое изменение флоры наблюдается, когда выдерживаешь направление строго на север. Стайка берез опустила свои ветви, как красавица косы, до самой земли. Красивые деревья, настоящий символ русской природы.

Невольно залюбовавшись деревьями мне вдруг показалось, что среди листвы просматриваются какие-то железные конструкции. Даже отсвет солнечный пробежал по ним.

— Илья, поверни прицел на те березы, мне показалось, что я там что-то увидел. — Попросил я напарника.

Тот развернул пулемет в левую сторону.

— Чего там? — Не удержался командир, не получив от Ильи ответа.

— Видно плохо, солнце уже садится и засвечивает прицел. Давайте развернемся и проедем еще раз.

Командир достал рацию и доложи основной колонне.

— Остановитесь пока, мы сделаем разворот и проверим подозрительный участок. Парням мерещится что-то в кронах берез.

— Добро. — Раздалось из рации.

Командир, чтобы не доверяться полностью нашим страхам достал бинокль из бардачка.

— Давай, Семен на малом газу проедь еще мимо тех берез.

Я совсем не испытывал тревоги по поводу того, что мы увидели какие-то железки на деревьях. Может быть там были лежаки придорожных разбойников охотящихся на машины. Я бы на их месте был бы уже далеко.

— Что за хрень такая? — Удивленно сказал командир. — На антенны похоже.

Он потянулся за рацией, чтобы доложить основной колонне о своих наблюдениях. Вместо ответа рация начала свистеть и трещать на разные. Командир стукнул по танкетке несколько раз, но эффекта не было никакого.

— Твою мать! — Успел крикнуть водитель.

В тот же миг впереди машины раздался взрыв. Нас подбросило, ударило о землю. По кабине застучали пули. Машина покатилась в кювет. Я рефлекторно упал на сиденье и прикрыл голову руками. Пули часто ударяли в корпус машины и даже пробивали его.

Илья схватился за рычаги пулемета и припал к прицелу. Над головой загрохотали длинные очереди. Гильзы забарабанили по крыше. Переборов страх я поднял голову. Водитель лежал на руле. Лобовое стекло было выбито. Командир сидел в сиденье откинувшись и судорожно сжимал руку на шее. Из под руки хлестала кровь.

Я растерялся. Я был готов ко многому, но быть в гуще боя мне не приходилось. Что мне сейчас нужно было делать я не знал. Первое что пришло на ум, бежать в лес. Но я не мог бросить товарища отстреливающегося от врагов.

Пули продолжали ударять в машину. Нужно было действовать. С места командира имелся доступ ко второму пулемету. Я перелез между сиденьями и вылез в люк. Наш броневик скатился в кювет и дорога почти до самого верха защищал нас от неприятельского огня с той стороны леса. На нашей стороне засады не было.

Над головой пролетали трассеры. Солнце стояло на той стороне и светило мне в глаза, мешая обнаруживать стрелявших. Я дал длинную очередь над дорогой, затем еще. Над машиной пролетела реактивная граната и взорвалась в лесу. Затем несколько пуль ударили по крыше заставив меня спрятаться внутри.

Форма Ильи была в крови. Я понял, что он ранен, но Илья продолжал стрелять. Еще одна пуля прошила броневик и попала в грудь товарища. Илья присел, хрипя пробитым легким.

— Бери…бери автомат… и беги. Я их…дождусь. — Илья сорвал с разгрузки гранату и согнув усики выдернул чеку. — Беги! — Попытался он крикнуть, но закашлялся. Изо рта пошла кровь.

Мне действительно хотелось убежать, но чувство товарищеской взаимовыручки не давало мне этого сделать. Я попытался оценить свои шансы и свою пользу холодным расчетом, настолько насколько это было уместно в создавшейся ситуации. Выходило, что кроме героической смерти, от меня другой пользы не будет. Перед глазами встали отец и Камила и я понял, что еще хочу пожить.

Но время было потеряно на бесцельные сомнения. Я только успел открыть дверь, как машину сотряс взрыв. Меня выбросило взрывной волной наружу, сильно ударив головой о дверной проем. Тьма сразу поглотила меня.

Сознание приходило ко мне, когда меня тянули куда-то за ноги. Голова стукалась о неровности. Потом снова потеря сознания. Затем я почувствовал как меня заталкивают в жаркое нутро автомобиля. Голоса громко ругаются матом. Я чувствую страх и боль, но так будто они не мои, я мне просто дали немного почувствовать за чужого человека.

Сознание надежно вернулось ко мне в машине. Болела голова и сильно доставал свист в ушах. Руки у меня были связаны. Справа сидел вооруженный человек. Он дремал, обнявшись с автоматом. Впереди сидели двое, водитель и пассажир. Мы ехали между полей. Автомобили впереди нас поднимали страшную пыль. Древний автомобиль на котором меня везли никогда не имел кондиционера, а его пассажиры не решались открывать окна, чтобы не напустить пыли.

Меня мучили вопросы, куда меня везут и кто эти люди. Предчувствия были самые неприятные. Сквозь прикрытые веки я попытался оценить обстановку. Человек справа дремлет. Можно попробовать забрать его оружие и пострелять передних. Насколько я отсрочу свою смерть? Наверно ненадолго. Но плен, и издевательства там пугали меня сильнее. Я стал молиться, чтобы человек рядом со мной не открыл глаза.

Для начала я попробовал пошевелить ногами. Они повиновались мне. Понапрягал различные части тела, боясь что пока я был в шоке мог не почувствовать ранения. Боли не было. Вернее она была, но вполне ожидаемая, как от удара. В голове пронеслась раскадровка того, как я расправлюсь с людьми в машине. Мне хотелось действовать, пока не было упущено время.

Автомат который держал человек справа от меня стоял на предохранителе. Мне очень хотелось надеяться, что патрон в нем загнан в патронник, иначе мне придется замешкаться со связанными руками. Я сделал несколько глубоких вздохов, чтобы справиться с волнением. От выброса адреналина затряслись руки и заколотилось сердце громче контузионного свиста в ушах.

Мужчина словно почуял мое намерение и зашевелился. Это послужило сигналом к началу действий. Я ударил ему ботинком в шею, надеясь разбить кадык. Голова мужчины ударилась о голое железо кузова. Связанными руками я выдернул из его ослабевших рук автомат. Обеими руками ухватился за пистолетную рукоятку автомата и пальцами левой руки снял с предохранителя. Пассажир с переднего сидения уже наполовину обернулся в мою сторону. Я выстрелил в него прямо сквозь сиденье. Одна длинная очередь. Оружие сильно мотало в неудобном положении. Водитель держа руль одной рукой, второй достал пистолет и направил в мою сторону. Но он не мог так изогнуть руку, чтобы выстрелить в меня. Я выстрелил и в него. Водитель упал на руль.

Действовать нужно было очень быстро. Я повалил водителя в сторону, перебрался на его сторону и сел поверх него. Голова уперлась в потолок, а ноги почти не доставали педали. Под задницей дрыгалось тело в предсмертных муках. Я дернул руль влево и соскочил с проселка. Машина запрыгала на неровностях поля. Переключать скорость связанными руками не представлялось возможным, не выпуская руль. Длинной, пологой петлей я сделал разворот чтобы вернуться на дорогу. Пока я разворачивался пересчитал машины которые ехали вместе со мной. Помимо моей было две легковушки и два «УАЗика». Я видел удивленные моим маневром лица. Пыль мешала понять им, что произошло в машине.

Вдруг заработала рация убитого мужчины с переднего сиденья.

— Костян, что у тебя? Куда вы ломанулись?

Понятно, что если я не отвечу, они поймут, что с Костяном что-то не так.

— Костян, ответь. — Настаивал голос в рации. — Не дури, мы все на нервах.

Мне было глубоко плевать на моральное состояние говорившего. Все что мне хотелось, это оторваться от преследователей. Я уместно полагал, что если поеду в противоположную сторону, то смогу вернуться назад на трассу. А там и до своих недалеко.

Машина с ходу залетела на дорогу. Я ударился головой о крышу. Отключенный ударом ноги мужчина исчез из обзора салонного зеркала. Его состояние меня беспокоило больше всего. Не хватало, чтобы он пришел в себя.

Я прибавил газу. Старый автомобиль с наверняка изношенным мотором не сразу отреагировал на мои действия. Только немного подумав он начал ускоряться. За мной клубилась пыль мешавшая понять, началась за мной погоня или нет.

— Слушай, скотина! Если это твоих рук дело, то знай, что смерть моих товарищей будет на тебе. Костян, если ты жив, дай знак, или через пять секунд я открываю огонь.

А парни не шутили. Они готовы были пожертвовать своими товарищами, чтобы остановить меня. Не успел я додумать мысль, как заднее стекло прошила пуля и вошла в панель. Я принялся вилять по дороге, мешая целиться. Еще одна пуля прошла у меня возле уха и вылетела в лобовое стекло, проделав в нем большую дыру.

Труп подо мной здорово мешал управлять машиной. Без него я мог бы пригнуться, уменьшив свою проекцию, а так я занимал полмашины своей «могучей» спиной. Пули продолжали залетать в салон. Любая из них могла оборвать мою насыщенную приключениями жизнь в любой момент. Или могла попасть в жизненно важный узел автомобиля и обездвижить его, что могло немного отсрочить мою смерть.

Впереди показался участок дороги промытый весенним половодьем. Я не понаслышке знал о таких коварных ловушках сельских дорог, попавшись в нее на своем мопеде. Лететь через руль пришлось метров двадцать, а затем была не мягкая посадка. Причем ситуация была один в один, что и сейчас. Мои товарищи на мотоцикле ехали впереди и подняли пыль за собой. Я не успел вовремя заметить ловушки и со всего маху влетел передним колесом в яму.

Препятствие можно было объехать просто немного приняв в сторону поля, где мягкая земля не образовывала промоину и с крутыми краями. Я так и сделал. Машину немного подбросило и этим ограничилось. Чтобы понять что произошло за мной, я изогнулся как йог и заглянул в зеркало заднего вида. Пыль стояла ужасная и только очертания подлетевшего багажника поверх нее дали понять, что ловушка сработала.

Я несмело понадеялся, что моих преследователей сможет остановить череда несчастных случаев. Вернувшись к более-менее удобной посадке я снова прибавил скорости. Пули перестали попадать в мою машину. Может мои ожидания и оправдались, но я готов был их проверить только когда встречусь со своими.

Я не знал сколько меня везли, когда я был без сознания. Но исходя из того, что солнце все еще было над горизонтом, то не очень долго. Мне хотелось верить, что скоро проселок выведет меня на трассу.

Мой противник оказался не настолько мягкотелым, насколько мне хотелось. Случайно я увидел, как по полю, справа от меня поднимаются клубы пыли, и в косых лучах заходящего солнца на металлических кузовах играют блики. Две машины пытались перерезать дорогу. Я запаниковал. Мне и так приходилось ехать вслепую, интуитивно полагаясь, что еду в нужном направлении. Если меня сейчас заставят скакать по полям как зайца, то я могу потеряться совсем, если раньше не убьют.

Я решил попытать удачи, еще сильнее придавив педаль газа. Может и сумею проскочить раньше них. Мой «УАЗик» сопротивлялся тому, что я требовал от несчастной старой машины. Неровная дорога заставляла трястись его всеми потрохами. В поворотах казалось, что он готов свалиться на бок.

Дорога вошла в длинный пологий поворот и мне стало видно, что преследователи успевают на неё раньше меня. Я завертел головой, подыскивая удобное местно для съезда. До сближения оставалось совсем мало времени. Я притормозил и съехал по крутой обочине на поле. Под колесами чувствовалась старая пашня. Машина затряслась как в лихорадке. Преследователи, что ехали за мной появились из клубов дорожной пыли и завидев, что я удираю от них, повторили мой маневр.

Ситуация складывалась совершенно безвыходная. После того, как я пережил засаду, и смог перебить трех взрослых мужиков, погибать было особенно обидно. В плен сдаваться я не собирался. Перед глазами снова проплыла Камила, сияющая и жизнерадостная, затем суровое лицо отца, требующее от меня не лезть на рожон. Но я знаю, что под его суровостью скрывается совсем другое чувство, которое он не хочет показывать. Я снова понимаю, что время помирать еще не пришло.

Умереть легко, не то что выжить. Чтобы выжить требуется включать мозги. Я вспомнил, что когда очнулся солнце почти всегда светило либо в лобовое стекло, либо немного правее. Значит от трассы мы свернули вправо. Если держать солнце все время позади, то рано или поздно все равно выедешь на трассу. Пока это был мой единственный план.

Машина скакала по неровностям иногда так, что я боялся оторвать колеса. Преследователи не решались догнать меня и потихоньку отставали. Если все пойдет по моему плану, то я наконец смогу оторваться от погони.

К моей радости, мою дикую скачку по полям прервала старая дорога. Заросшая травой по колее, но намного более ровная чем старая пашня. Впереди показалась плотная лесополоса. За ней можно было скрыться от глаз преследователей. Достигнув её я с ходу завернул за первые деревца лесополосы, и уперся в колонну машин. Не сразу сообразив кому они принадлежат, я хотел дать газу, в прямом и переносном смысле. Меня обдало холодным потом, когда я увидел направленные на меня стволы пулеметов. Мгновение спустя я сообразил, что к производству некоторых машин я сам приложил руку.

Мой простреленный «УАЗ» остановился подняв вокруг себя облако пыли. Напряженные лица держа прицелы на моей машине не знали чего ждать от того, кто в ней находится.

— Не стреляйте, это я! Новенький! — Я постарался крикнуть громко, чтобы все услышали.

Я вывалился из машины, и понял, что не имею сил даже просто стоять. Ко мне подбежали товарищи и обступили машину.

— Ты чего, на трупе сидел? — Спросил кто-то из них.

— Куда деваться, времени у меня было немного. Там на заднем сиденье должен быть еще один, без сознания.

Мужики открыли дверцу и выволокли на землю человека. Один из них проверил пульс на шее.

— Живой.

— За мной гонятся. — Махнул я в сторону, откуда только что появился, обеими связанными руками. — Сейчас здесь будут.

— Всем по местам. Контуженного ко мне. — Раздал приказы командир колонны. — Сергей, ты тоже ко мне. Вопросы надо задать.

У вырубленного мной человека оказались и ключи от моих наручников. Как было приятно ощутить, что ты снова можешь владеть руками по отдельности.

Шум моторов нарастал. Преследователи правильно рассчитали, что я скрылся от них за лесополосой. Внутренне меня уже раздирало злорадное торжество, от того сюрприза, который их ждет.

Машины вылетели одна за одной и так же как и я, они не сразу сообразили, что им делать, проехать не сбавляя скорости мимо, или же остановиться и дать бой. Оба варианта были самоубийственными. Никто не стал бы отпускать их живьем.

Они выбрали второй вариант, который был более оптимистичным. Буквально сразу изо всех стволов по ним открылся огонь. Враг тоже пытался отстреливаться, высунув автоматы в окно. За несколько секунд с врагами было покончено. Простреленные, как дуршлаг, машины остановились.

Картина расстрела вызвала у меня даже жалость к врагу. Настолько у них не было шансов против нас, что их расстрел казался мне совсем ассиметричной мерой. Но пленные нам были не нужны, так же и как и помилованные враги, знающие о нас.

— Где-то ты точно заливаешь парень. — Тот самый Андрей, что в начале похода критически отнесся ко мне, уже не сомневался в моих качествах. — Как же ты смог махнуть ногой на заднем сиденье, когда там и сидеть-то тесно.

— Я сам не очень помню. Мне было страшно, а он начал просыпаться, ну думаю, сейчас проснется окончательно, увидит, что у меня глаза хитрые и поймет, что задумал что-то нехорошее. Вот и пришлось ногами махать. Руки-то у меня связанные были.

Эту историю я уже рассказывал несколько раз, но она все так же вызывала смех. Признаться, после тяжелого дня, я мечтал только об одном, быстрее лечь спать. В голове шумело, тело болело от усталости и ссадин.

— Товарищ командир, не ставьте меня сегодня в караул, у меня сил нет, все равно усну. — Решил я надавить на жалость.

— Не вопрос, Сергей. Никто не собирался тебя ставить. Иди отдыхай, заслужил.

Наутро я чувствовал себя значительно лучше. На подвиги еще не тянуло, но аппетит был хороший. Все кто был свободен от какой-нибудь работы завтракали одновременно. Таков был порядок.

— Что слышно? — Спросил Андрей командира нашей машины Вадима. — Колется?

Вопрос был о том человеке, которого я привез в бессознательном состоянии.

— Колется. Куда ему деваться. С «Элеватора» приказали привезти его живым, докалывать будут.

— Чё говорит?

— Говорит, что силы у них немерянные, и уже давно под «Элеватор» копают. Последнюю экспедицию в Октябрьск они порешили.

— Интересно, они случайно или знали, что наши поедут? — Спросил Андрей.

— Меня не посвящают во все детали допроса. Меньше знаешь — лучше спишь. Знаю только, что нас они ждали. Откуда у них информация, этот тип не знает. Ему приказали, он и поехал. Кстати, на тех березах, где вас поджидала засада висели антенны-глушилки. Они хотели вас пропустить, а напасть на основную колонну. Когда поняли, что их заметили, включили глушилки и расстреляли вас. Я был на том месте, от броневика ничего не осталось. Как же ты выжил, Сергей? — Обратился ко мне командир.

— Меня взрывом выбросило. Все погибли, Илью сильно ранило в грудь, он вынул чеку из гранаты и приказал мне взять оружие и бежать в лес. Я открыл дверь и в этот момент взорвалось. Очнулся я уже в машине на которой приехал.

— Хорошие парни были. — Горестно вздохнул Андрей. — А ты в рубашке родился.

Если верить пленнику, впереди больше засад не было. Однако исчезновение их группы непременно вызовет реакцию его организации. Пленник пытался нас напугать масштабами анклава, который он представляет. С его слов он была намного многочисленнее «Элеватора» и прекрасно вооружен. Именно они подкупом и обманом захватили воинскую часть с которой у «Элеватора» были торговые отношения. Так же при помощи глушилок они изолировали воинскую часть от внешнего мира и через подкупленных лиц проникли внутрь и учинили самую настоящую резню. Выживших отселили в бараки и теперь время от времени заражают и используют в своих целях. Если верить пленнику, то они научились управлять группами зараженных, направляя их в те места, которые им нужны для захвата или проверки готовности врага.

Во главе их организации стоит гениальный шизофреник. Под ним находятся несколько командиров из криминального мира прошлого, а вся армия состоит из зеков, которых бросили в тюрьмах на произвол судьбы, когда началась катастрофа. Есть и вольнонаемные, те кто согласились послужить за одни харчи, без всяких льгот, лишь бы их не убивали. Но они долго не живут, потому что суют их в каждое пекло первыми. А многих и заражают, если они по мнению руководства предпочтительнее именно в таком качестве.

Прошлую колонну искать было бесполезно. С людьми обошлись жестоко, заразив их спорами гриба, а всю технику забрали себе. Что же мешало такой сильной организации, в распоряжении которой теперь имелись танки и артиллерия сразу напасть на «Элеватор». Пленник сказал, что у них имеются проблемы с топливом, и он предполагает, что «Элеватор» им нужен целым, со всем имуществом.

Над «Элеватором» нависла тень войны. Мне абсолютно не хотелось воевать, но судя по тому, кем был наш противник — война была неизбежна.

Начались пригороды Октябрьска. Вначале были дачи. Заброшенные и заросшие. За ними потянулись коттеджи. Краса и гордость их бывших хозяев. Место для засады было идеальное. Плотный кустарник обочин мог скрывать группу людей любой численности. Головной броневик докладывал, что никаких признаков засады нет. На перерез им несколько раз выбегали зомби, которые погибли при соударении о броню машины.

Октябрьск, судя по прошлым походам был наводнен зараженными. Каждая миссия заканчивалась некоторыми потерями от них. В этот раз была придумана крепкая сеть накрывающая место работы. Нам предстояло испробовать ее в деле.

Основной целью нашего похода был завод по изготовлению полипропиленовых труб. Терентий замыслил создать водопровод и оросительную систему, для полива культур за пределами забора. Нас интересовало оборудование и сырье.

Завод находился на окраине и нам не было необходимости заезжать в город, который мог стать серьезным испытанием даже для наших подготовленных машин. Мимо проносились артефакты светлого прошлого. Сердце немного сжало ностальгическими воспоминаниями по своему городу. Давно умерший светофор, автобусные остановки с одинаковыми названиями для всех городов, придорожные рекламные щиты. Какая от них теперь польза? Они выглядели как насмешка над прошлыми устремлениями людей, мечтающими о финансовой независимости. Какой это был миф. Сам термин звучал вполне пристойно, убеждая людей в том, что чем больше они будут зарабатывать, тем независимее будут от денег. На деле же понятие «финансовая независимость» означало финансовое рабство. Вот сейчас настоящая финансовая независимость. Денег нет в принципе.

Раньше я никогда не смотрел на придорожную рекламу, мне не было до нее дела. А теперь она приятно радовала мне глаз. Была какая-то иллюзия, что мы едет по городу из счастливого прошлого, в котором до сих пор дают кредиты, торгуют сантехникой и машинами.

На глаза попался красочный плакат в виде разлетающихся нот стилизованных под цветы. На плакате была надпись «Симфония звуков — продажа слуховых аппаратов, Пр. Гагарина 7». Меня как током дернуло. Я уперся носом в стекло чтобы убедиться в том, что я прочитал. Все верно: слуховые аппараты на Гагарина семь. Это же был шанс, которого упускать было нельзя. Я подбежал к кнопке вызова командира.

— Вадим! Скажи у нас есть кто-нибудь в колонне из Октябрьска?

— Ты чего такой шумный, есть и не один. Чего задумал?

— Я… мне… как тебе сказать, мне на Гагарина семь надо, за одной вещью.

— Остынь, Сергей. По карте маршрута мы не имеем права его менять без уважительных причин. А она как правило одна, угроза жизни.

— Вадим, не нужно всей колонне туда ехать, может на одном броневичке снастаться?

— Сергей, я не решаю эти вопросы. Это только командира колонны нужно спрашивать. Но его ответ я уже знаю. Хочешь — попытайся.

Вадим отключился. Я верил, что смогу уговорить командира отпустить меня. Главное иметь проводника из местных, чтобы на скорости проскочить по городу. Новая идея настолько сильно заняла мой ум, что я ни о чем другом не хотел думать. В голове постоянно возникал образ Камилы, которая обрадуется подарку. Для меня это было самой сильной мотивацией.

За окнами-бойницами потянулись бетонные заборы промышленной зоны Октябрьска. Время от времени из-за забора выскакивали высушенные подобия людей. Словно повинуясь самоубийственному инстинкту они кидались на железные корпуса машин, разбиваясь на части о заостренные металлические пластины. Видимо, кордицепс бессилен был понять человеческие механизмы. А может остаток человеческого сознания заставлял зомби кончать свои муки подобным образом. В любом случае, нам этого было не понять, и экспериментировать с грибами я пока не собирался.

Вот и завод. Машины стали полукольцом перед входом, образовав барьер. Большие ворота открылись и в них въехал автомобиль с аэрозольным генератором на борту. Его задачей было по-быстрому очистить помещение от зараженных и их спор. Загудел мощный мотор, наполняя ядовитым туманом помещения.

Я чувствовал себя, как вша на гребешке. Мысль о том, что я могу раздобыть слуховые аппараты для Камилы, не давала мне спокойно сидеть на месте. Пользуясь временным бездельем я разыскал одного из жителей Октябрьска. Им оказался мужчина пятидесяти лет. Хмурый и неразговорчивый. Я чувствовал, что у него с этим городом связаны не самые лучшие воспоминания. Но мне нужно было так сильно, что я не обращал на это никакого внимания.

— Скажите, а отсюда, до Проспекта Гагарина далеко? — Спросил я хмурого мужчину.

— Далеко, конечно, мы сейчас на отшибе. — Ответил он нехотя. — Что за дело тебе?

— Есть у меня личный интерес, мне до дома номер семь надо попасть, вот я хотел бы узнать у вас дорогу?

— Не дури, кто по городу сейчас катается?

— Я знаю, что это опасно, но я не хочу об этом думать. Мне надо и точка. Вы просто расскажите мне как доехать до этого дома, а об остальном я сам позабочусь. — Моя настойчивость произвела на него впечатление.

— Как звать?

— Сергей.

— Меня Анатолий. Я понимаю, что времена такие, когда жизнь ничего не стоит, и потерять ее проще простого. Вот вы молодежь это принимаете как данность и рискуете ею, будто тремя копейками. Мне даже завидно немного твоей бесшабашности, может быть, если бы и я в свое время был бесшабашнее, то сохранил бы семью свою. — Анатолий сник, погрузившись в свои тяжелые воспоминания.

Я совсем не жаждал его рефлексии по утраченному, мне нужен был маршрут.

— Не стоит часто вспоминать прошлое, его не вернуть, нужно просто принять его таким, каким оно случилось и продолжать жить. — Это все, что я мог сказать в поддержку.

— Отсюда ведет одна дорога, держись ее и попадешь на объездную. На объездной повернешь направо и проедешь километра три, до виадука. Это конец проспекта Гагарина, а начало в городе, в самом центре. Седьмой дом, это старое четырехэтажное здание кирпичного цвета. Ты его сразу заметишь. Конторок разных в здании полно, где находится то что ты ищешь даже не подскажу.

— Спасибо, огромное. Как вернемся, обязательно к вам с Камилой придем в гости, тортиком угостить.

— Да не за что. Удачно съездить тебе.

Аэрозольный генератор через полчаса распылил деактиватор, и еще через полчаса команда техников вошла внутрь. Нашей команде поручили найти сырье, представляющее собой пластмассовые гранулы. Внутри висел едкий запах химических веществ.

Я смотрел, как техники четко работали. Все их движения были отработаны до автоматизма. Они быстро натянули купол над оборудованием и принялись его раскручивать. В помещении раздался шум человеческой деятельности. Стены здания наверно забыли, что это такое.

Линия по производству труб была конвейерной и сырье следовало искать в самом начале производства. Именно там оно и находилось. Огромные мешки с белыми и черными гранулами. Их здесь было столько, что не увезти и за три рейса. Андрей по рации сообщил о находке. Несколько грузовиков переехали к тем воротам, что были ближе к сырью. Началась погрузка. Нашелся даже электрокар, грузивший мешки внутрь машин. Я понял, что элеваторщики настоящие гуру мародерства.

Затем, за ненадобностью нас отправили на крышу здания, высматривать опасность сверху. Вид отсюда был довольно унылый, одним словом индустриальный. Я повязал на голову майку от палящего солнца, и подставил свое бледное тело под него. Судя по объему работ загорать нам придется еще и завтра.

Зомби не заставили себя долго ждать. Они были немногочисленны, но настойчивы. Чтобы не поднимать лишнего шума бойцы снизу ловили зараженных на пики и затем рубили их мечами. Всё происходило в полной тишине и смотрелось как немой фильм. Наше дело было только вовремя замечать опасность и направлять бойцов в нужную сторону. Время пошло быстрее. Мы с Андреем соревновались в зоркости за титул «мистер Соколиный глаз». Мой глаз пока был соколинее его.

— Ты извини, что я сомневался в тебе. Теперь-то я вижу, что ты способный боец.

— Да брось, до сих пор мне везло больше. — Поскромничал я.

— Я слышал, что ты собираешься в город сгонять, за подарком для подруги своей? — Спросил меня Андрей.

— Да, у нее слух слабый, вот я и решил ей сделать небольшой сюрприз — слуховой аппарат. Звучит, конечно не очень, как подарок старой бабушке, но ей с ним будет удобно. Она немного комплексует у меня из-за слуха.

— Да ладно, не объясняй. Я все понимаю. Короче, я с тобой. Если нам командир броневик не даст, попробуем машину угнать. Там возле проходной полно стоит. Прикурим от нашей, бензина плесканем и в город.

— Спасибо, Андрюх. Не буду отказываться от твоей помощи. Маршрут я уже узнал у местного, по улочкам петлять не придется. На скорости проскочим.

От того, что у меня появился напарник, на душе стало намного спокойнее. Вдвоем намного проще.

Как мы и предполагали, командир даже слушать не захотел о том, чтобы давать броневик.

— Парни, вы сдурели, если Терентий узнает, что мы рискуем казенным добром для своих целей, то попрет нас на все четыре стороны. И это будет правильно. Потому что дисциплина это залог нашего процветания. Я понимаю тебя, Сергей. У тебя возраст романтический, когда за даму сердца и жизнь положить не жалко, но ты должен отделять своих мух от общественных.

— Я все равно должен туда попасть, разрешите вы мне или нет. Другого шанса у меня может и не быть! — Я сказал это громко в запале.

— Какой ты горячий. Я же не отказал тебе совсем. Я сказал, что на казенной машине ты не поедешь. Вон, видишь, сколько техники брошенной стоит? Бери любую, приводи ее в рабочее состояние и у тебя на все про все, пять часов. Мы выдвигаемся по графику, ровно в четыре часа. Если с тобой, что-то случится, спишем на боевые потери.

— Спасибо! — Я подпрыгнул от счастья.

— Товарищ командир, разрешите подстраховать парня? — Предложил командиру Андрей.

— И ты туда же? Не навоевался что ли? Кого страховать еще вопрос. Я слыхал, про этого Сергея, что ему сам черт не брат. Иди, ладно.

— Есть! Разрешите приготовить транспорт?

— Давайте уже.

Из всего многообразия машин мы выбрали старую проверенную «шестерку». Иномарки не представлялось возможным завести из-за противоугонок. В шестерке стоял рычаг на руле, который всем видом говорил «Не доверяю я всей этой электронике, нет ничего надежнее крепкого механического запора». Рычаг сдался болгарке за две минуты. Мы плеснули в бензобак литров десять бензина, протянули его бензонасосом по системе. Кинули провода от грузовика. Я разобрал замок зажигания и замкнул нужные провода. Мотор ожил, зачихал, затроил. Из выхлопной пошел черный дым. Но постепенно мотор заработал все тише и увереннее.

Я сел за руль, Андрей рядом. Оружие и экипировка мешали усесться с комфортом.

— Готов? — Спросил я Андрея.

— Готов!

— Ну, понеслись!

«Шестерка» шлифанула асфальт задними колесами и понеслась по дороге. К моему удивлению всё в ней работало.

После катастрофы дороги опустели и из машины можно было выжимать всё на что она была способна. Андрей работал за штурмана, крутя головой как летчик-ас второй мировой.

— Слева, наперерез нам бежит, еще двое справа. — Только успевал он замечать зомби, обрадовавшихся признакам жизни в их городе.

Да, теперь Октябрьск был их городом, безраздельно.

Зомби выбежал нам навстречу. Я знал, что он не отвернет, ведомый примитивным инстинктом, он не мог поступить иначе. Значит вилять придется мне. Зараженный успешно парировал все мои попытки отвернуть в сторону, меня траекторию вместе со мной.

— Сбавь немного, я попробую его подстрелить.

Андрей не ожидая моей реакции высунулся в окно и принялся стрелять одиночными. Пару раз зомби дернулся, но для него это было, как слону дробина.

— Иди на сближение, а потом резко тормози и ставь моим боком к нему!

Я так и сделал. Когда до зараженного осталось всего ничего, я резко дал по тормозам и развернул машину боком. Андрей, почти в упор всадил длинную очередь в зомби. Пули сбили его с ног. Существо закувыркалось по асфальту.

— Погнали, а то новые набегут на шум.

Мы притопили и вскоре вылетели на объездную дорогу. Зараженных на ней не встречалось и до виадука мы доехали без приключений. Там мы повернули направо и въехали в город. Большой синий указатель сообщил нам, что мы на верном пути.

В конце проспекта находилась конечная остановка общественного транспорта. Целое стадо троллейбусов замерло неподвижно, безвольно опустив рога. Их запыленные окна производили унылое впечатление одиночества и забытости. Сам город производил точно такое же впечатление. Несмотря на солнечный летний день в душу закрадывался холод. Как-то тихо и тоскливо было вокруг. Незаметное присутствие смерти чувствовалось во всем. В неподвижных машинах, порванных рекламных растяжках, неработающих светофорах и полном отсутствии людей, населявших некогда это место. Я воспринимал город, как тело без души, то есть, как покойника.

— Смотри, вон трое бегут, давай на встречку. — Андрей вывел меня из транса.

Я выполнил маневр, не дав шанса зараженным проверить нашу машину на крепость. В зеркала я видел, как троица, развернувшись побежала за нами.

Нам приходилось постоянно лавировать, чтобы не зацепить зомби, с маниакальной настойчивостью пытающихся разбиться о наш автомобиль. К концу проспекта за нами уже бежала толпа в несколько сотен зараженных.

— Выпрыгивай из машины и беги в здание. Я делаю петлю, чтобы увести наш хвост, а ты за это время находишь все, что надо. Если я пойму что хвост слишком близко, пойду на второй круг. Если ты не выходишь после второго круга делаю еще один, а потом, Серега, считается, что ты уже умер. Так что если не уложишься во время, пеняй на себя.

— Хорошо, я понял. Но ты посигналь, если что.

— Хорошо.

Впереди показалось здание о котором мне говорил Анатолий. Все как он описал. Я даже вывеску нужной мне конторы разглядел издалека. Мы подъехали к самой двери. Я побежал к зданию, а Андрей пересел за руль и поехал уводить в сторону зараженных.

Дверь была закрыта. На окнах первого этажа решетки. Вот незадача. Искать решения не было времени. Я стал в сторону от двери, направил на замок автомат, так чтобы рикошет не отлетел в меня и выстрелил несколько раз. Пули разворотили замок, спрятанный за тонкой сталью. Я просунул меч в щель и открыл дверь. На проспекте показалась молчаливая толпа бегущих зомби. Очень хотелось надеяться, что они выбрали машину, а не меня.

Я прикрыл дверь и осмотрелся. Передо мной была мраморная лестница, а налево и направо коридоры. Я побежал в правый коридор, на бегу читая вывески на дверях. «Симфонии звуков» не было. Я снова выбежал к лестнице и тогда обратил внимание, что кругом висят таблички с указанием расположения фирм. Интересующая меня находилась на третьем этаже.

Я взлетел как-будто сам был зараженным. «Симфония звуков» на каждом пролете дублировала свою информацию. Еще никто не рисковал жизнью ради их продукции, так как я.

Белая официальная дверь с красивой вывеской была закрыта. Снова пришлось стрелять. Пули жужжа запрыгали по стенам внутри комнаты. Послышался звон разбитых стекол. Дверь открылась, и на меня пахнуло аптечным запахом. На небольшой стеклянной витрине лежали несколько образцов слуховых аппаратов. Мне было совершенно неведомо, чем они могут отличаться друг от друга. Я перемахнул через прилавок и стал шарить по всем ящикам. Разноцветные коробки аккуратными стопками лежали внутри них. Я нашел пакет с рисунком «Симфонии звуков» и принялся набивать его всем подряд. В спокойной обстановке разберусь какой аппарат подходит нам больше всего. Вдруг меня посетила мысль, что аппараты сами по себе работать не будут, и им нужны будут батарейки или аккумуляторы. Мне пришлось открыть одну упаковку вынуть слуховой аппарат и открыть отсек для батареек. Вроде «таблетки».

На витринах лежали упаковки с обычными на вид батарейками, только надпись на них гласила, что это специальные батарейки для слуховых аппаратов, воздушно-цинковые. Я набрал и этих батареек.

Спустился по лестнице на первый этаж и стал ждать когда приедет Андрей. Минут пять я не испытывал беспокойства. Но когда он не появился и после, мне стало тревожно. Незнакомый город мог подстроить ему ловушку. Рация у нас была только одна, и та осталась у Андрея.

Прошел час. За это время какие только мысли не посещали меня. Я начинал злиться за то, что так легкомысленно отправился в город. Ну подумаешь, не привез бы Камиле подарок в этот раз, привез бы в другой. Сам попал в неприятную ситуацию, так еще и товарища затащил, который скорее всего уже погиб.

Мне представилась картина того, как я останусь здесь навсегда. Долго не протяну. Из здания не выйти. А выходить все равно придется.

Прошло два часа. Я понял, что Андрей уже не приедет. Я посмотрел на пакет с подарками и бросил его в сторону. Что теперь от него толку. Намерение было прекрасно задумано, но криво реализовано. Снова вспомнил как обещал отцу быть осторожнее. Веселую мордаху Камилы, которая непременно сильно расстроиться, когда узнает, что я не вернулся. Я расстроился еще сильнее из-за того, что расстроится Камила.

Вдруг за дверью послышался характерный звук «жигулевского» мотора и визг резины. Я бросился к окну и увидел нашу шестерку стремительно приближавшуюся зданию.

Как мне стало легко. Машина подкатила и посигналила. Я схватил пакет и выбежал на улицу. Машина стояла ко мне пассажирской стороной с уже открытой дверцей.

— Давай быстрее! Наши уже выехали!

Я плюхнулся на сиденье, сжимая пакет.

— Что случилось? Ты где был?

— Сейчас расскажу. У тебя все нормально?

— Да, набрал всяких, не знаю что подойдет. Я подумал, что ты погиб. Уже собрался оставаться здесь навсегда.

— Бес попутал. Сам пожалел что поддался ему.

— Что за бес?

— Ну, когда я делал первый круг, чтобы увести зомби подальше, мне на глаза попался секс-шоп. Я вот и подумал, что сделаю сейчас с второй круг и у меня будет минут пять, чтобы помародерствовать в нем. Нам с парнями было бы интересно фильмы посмотреть или журнальчики полистать, особенно когда в караулке сидишь сутками. На втором круге у меня уже был план, как в него забраться. Короче, подъехал я к магазину, разбил стекло и залез внутрь. А там, чего только нет. У меня глаза разбежались, и видать с лимитом времени немного перебрал. Когда глянул в окно, а там уже зомби повсюду бегают. Тут я и понял, что попал. А рация осталась в машине. Не зря для нас уставы пишутся, а пишутся они кровью.

— И чем ты занимался два часа в секс-шопе. — Мне показалось, или Андрей немного покраснел.

— Не тем, о чем ты подумал. Искал выход. Мне пришлось сломать дверь, выйти во внутренний двор и устроить много шума на противоположной стороне здания. А затем надул куклу и бросил ее в толпу. Пока они забавлялись с ней, я вернулся, сел в машину и приехал за тобой.

— Трофеи взял?

— Да, кое-что прихватил.

— Теперь в караулку без стука не входить?

— Вот зараза!

Колонну догнали на последних каплях бензина. Командир молча выслушал наш рапорт. Про секс-шоп не было сказано ни слова.

— Молодцы, что выбрались. — Сказал он с недовольным видом.

В том месте, где наша машина попала в засаду, нас встретила группа специального назначения с «Элеватора». Они сами допросили пленника. Уместно решив, что противник начнет искать пропавшую группу, они решили сами устроить засаду на них. Могла попасться фигура и «пожирнее».

Колонна вошла на «Элеватор» так же ночью, как и вышла. Никаких оваций и рукоплесканий чудесному возвращению. Да и радость встречи омрачали три погибших товарища.

Я понял, как устал, когда вышел из машины. За несколько месяцев «нормальной» жизни я привык к спокойствию и определенности. За несколько дней похода я пережил два момента, когда считал, что моя жизнь заканчивается. Плюс — постоянное ожидание какой-нибудь гадости со стороны обнаружившегося противника.

Командир колонны построил всех нас, поздравил с завершением, раздал на завтра поручения и распустил. Дверь в нашу с отцом комнату была не заперта. Отец мог знать, что мы вернемся этой ночью. Я потихоньку вошел, чтобы не разбудить его.

— Здорово! — Сказал из темноты отец.

— Привет, пап!

— Как, всё нормально?

— Ага, устал немного, с непривычки.

— Ложись спать, утром расскажешь.

— Хорошо, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Утро наступило чересчур быстро. Мне показалось, что я только лег на подушку, как отец начал тормошить меня.

— Вставай, Сергей, у нас не приветствуется, когда просыпают.

— Я и не понял, что уснул. — Я сел на кровать с закрытыми глазами.

— Чего это ты привез? — Отец кивнул в сторону пакета.

— Слуховые аппараты для Камилы. Ты, случайно не разбираешься в них?

— Не приходилось. Для того и пишутся инструкции к приборам.

— Ты же знаешь, что инструкции принято читать, когда понимаешь, что сломал.

На работе мои товарищи уже ждали меня, чтобы послушать рассказ о нашем походе. Нам же было запрещено рассказывать о всех подробностях, в особенности о той засаде. Мне пришлось представить наш поход как рутинное мероприятие, типа «ехали-ехали, приехали, загрузились и назад поехали».

— Мы тут почти неделю уши готовили, чтобы послушать о героическом походе, а ты нам все ожидания обломал. — Расстроился Яков.

Он снял свою шляпу, сел на капот очередного ремонтируемого грузовика и стал сбивать с нее пыль.

— Ну, там были моменты. Зомби бросались на броню, то и дело, а когда мы стали монтировать оборудование, тоже приходилось регулярно с ними драться. Чтобы не привлекать к себе внимание шумом, их не стреляли, а накалывали на пики и добивали мечами. Зрелище, признаюсь, не из приятных.

— Это мы и раньше слышали, но ты бы придумал что-нибудь интересное, а то мы годами из цеха не вылезаем. — Саша отер масляные руки ветошью, и посмотрел на меня с укоризною.

Я понял, что мужики из нашего цеха действительно нигде не бывают, и хорошая история может быть для них как открытая форточка в душном помещении. На мое приключение со слуховыми аппаратами никакого запрета не было и я рассказал его во всех подробностях, немного приукрасив. Мои коллеги ржали с полчаса, и постоянно требовали пересказать некоторые, особо выдающиеся моменты. К концу смены об этой истории знали уже все соседние цеха.

— Ну я понимаю, когда мужики рискуют жизнями ради женщин, но чтобы резиновая баба, отдала свою жизнь за мужика. — Саша утирал слезы грязной тряпкой, размазывая грязь по лицу.

Вечера я дождался из последних сил. Во-первых, мне надоело по сто раз рассказывать одну и ту же историю, во-вторых я не чаял быстрее вручить Камиле подарок.

После работы я побежал домой, схватил пакет и побежал дальше, к Камиле. Девушка уже ждала меня, стоя на краю теплицы и смотря в ту сторону откуда я обычно появлялся. Она сразу сбежала вниз и понеслась мне навстречу.

— Что это? — Поинтересовалась она содержимым пакета, после того, как мы достаточно «нарадовались» друг другу.

— Пойдем домой, я тебе покажу.

По дороге, Камила несколько раз пыталась заглянуть в пакет. А меня вдруг посетила мысль, что она может и обидеться моему подарку. Вдруг она посчитает, что я чересчур замечаю ее недостаток.

Уже не такой уверенный в том, что я сделал благое дело для Камилы, я вывалил все аппараты и пачки батареек на её кровать. Камила схватила первую попавшуюся упаковку и прочитала название. Затем взяла еще несколько. Я ждал реакции. Мое сердце застучало с пятикратной скоростью. Камила посмотрела на меня, и мне стало еще непонятнее и тревожнее.

— Сереж, я теперь смогу слышать как все?

— Да, конечно.

— А-а-а! — Взвизгнула Камила. — Давай будем их мерить.

Как гора с плеч. Мне очень понравилась реакция Камилы. Началась примерка. Аппараты были внутренние, вставлявшиеся непосредственно в ухо. Но они были для людей с небольшими проблемами слуха. Камиле подошел внешний аппарат, цепляющийся за раковину.

— Два плюс два. — Сказал я негромко в спину девушки.

— Четыре! Говори еще тише, я хорошо тебя слышу.

— Три плюс пять. — Сказал я шепотом.

— Восемь. А еще тише.

— Ты меня любишь? — Сказал я совсем тихо, искренне надеясь, что меня не услышат.

Камила повернулась и повалила меня на кровать. Посмотрела на меня глазами полными слез.

— Да. Я не могу даже выразить, как тебе благодарна. — Она положила свою голову мне на грудь.

— Да брось, я же не ждал от тебя благодарности, всё получилось по велению души. Я рад, что угодил тебе.

— Тебе не пришлось рисковать из-за них?

— Почти нет, пострадала только одна надувная кукла из магазина интимных товаров.

— Что ты там делал? — Камила сделала удивленно-строгое лицо.

— Меня там не было, честно. Давай, потом расскажу.

Пришел я от Камилы под утро. Следующая смена прошла у меня еще тяжелее, чем предыдущая. Я засыпал на ходу, роняя ключи. Коллектив только усмехался в мою сторону. Я им был благодарен по гроб жизни, когда они разрешили мне немного отдохнуть в бытовке. В итоге, они потеряли меня на полдня. Зато выспавшись я принес гораздо больше пользы, чем в аморфном состоянии.