Апокалипсис «Фунги» (СИ)

Глава 5

Прошел месяц с тех пор, как я очутился на «Элеваторе». Время проведенное здесь шло мне на пользу. Я неотвратимо возвращался к своему весу. Загорелость и обветренность сошли, явив миру мой натуральный цвет лица. Повара уже считали, что выполнили свою миссию по возвращению меня к исконному виду и больше не перекармливали.

Мы по-прежнему жили с отцом в одной комнате. Но я стал замечать, что он стал опаздывать или вообще пропадать где-то до половины ночи. Я предположил причину его задержек, но не спрашивал, ожидая, что он раскроется сам. Мне было даже смешно, когда он отмазывался, как мальчик, хотя я не спрашивал его.

Наша встреча, наверно, встряхнула отца. Раньше он работал, чтобы забыться и не думать о своем несчастье. С моим возвращениям его жизнь снова наполнилась смыслом и невольно он оттаял для других чувств. Я был только рад. Все-таки мужик при женщине выглядит более счастливым и ухоженным.

Я не отставал от отца, позволяя себе устраивать небольшие набеги в женское общежитие. В неположенное время это было запрещено, но тем интереснее было нарушать правила. Родя, до этого сторонившийся девушек из-за надуманных комплексов, благодаря моей настойчивости, тоже стал посещать запретные места.

Пассией я пока не обзавелся. Мы больше встречались компания на компанию. Весело проводили время, шутили, смеялись, и все это без капли алкоголя. На спиртное было официальное табу. Три предупреждения и гуляй. Хоть опейся, но только там, за забором.

Чем дольше я жил на «Элеваторе» тем больше проникался и понимал его жизнь. Он как организм имел настроение и излучал эмоции. Я предчувствовал, что на «Элеваторе» готовится что-то тайное. Частенько, по ночам ведя нерегламентированную жизнь, я замечал как в ворота выезжают автомобили. Они не включали свет, но по звуку моторов я догадывался, что это не грузовики. Возможно, это было обычное патрулирование, но с чего тогда о нем все молчали и пожимали плечами. Отец вообще попросил меня не болтать лишнего и больше смотреть себе под ноги.

В нашем гараже тоже усиленно готовились грузовики. Мы должны были отремонтировать все три автомобиля к определенной дате. Я удивился, когда к нам в гараж пришли рабочие из цеха сварки и обварили каркасом из металлических уголков наши машины. Тогда я догадался, что задумывается большая вылазка. Отец на мои предположения утвердительно махнул головой.

— А чего столько тайны вокруг этого? «Элеватору» вроде никто не угрожает?

— Знаешь, Сергей, безопасность не в моей компетенции, у нас есть люди которые хорошо разбираются в этом, у них есть агенты и за пределами «Элеватора». Если они считают что нужно сохранять тайну, значит это действительно так. Тем более прецеденты были.

— А что было?

— В ноябре прошлого года, перед самым закрытием дорог на зиму решили мы съездить напоследок в Октябрьск. В городе много предприятий осталось. А жителей почти никого. Натуральный мертвый город. Очень много зараженных там было. Мы машины специально подготовили, отвалы спереди поставили, сетки специальные придумали, чтобы рабочие места накрывать, когда оборудование демонтировать будем. Думали что подготовились.

— И? — Мне не терпелось услышать продолжение.

— Колонна исчезла. Причем, произошло все мгновенно. Все грузовики были оборудованы связью. Все шло хорошо, судя по переговорам, а потом связь внезапно прервалась. Терентий велел выдержать сутки, а потом пустить по следу разведку. Часть разведчиков вернулась ни с чем. Они доехали до самого Октябрьска, не встретив ничего подозрительного. А одна группа так же бесследно пропала.

— Куда же они исчезли? Есть предположения?

— Сергей, я же не знаю всего. Моё дело чтобы вода всегда была. Раз задумали что-то, значит что-то знают. Но я предполагаю, что у нас по соседству завелась какая-то сила. Странно еще, что с военными внезапно прекратилась связь. Все было хорошо, мы активно обменивались по железной дороге, а тут бац, пропала связь и поезда перестали ходить с их стороны. Связано между собой это или нет, не знаю.

— А у нас в гараже я занял шкафчик какого-то Магомедова. Мне не рассказали о нем, но я понял, что там кроется какая-то тайна.

— Это с их гаража парень. О той экспедиции не принято болтать перед новичками. Хотя все знают о тех событиях, но делают вид, что это тайна.

По молодости и по горячности присущей этому возрасту, меня чрезвычайно заинтересовали эти истории.

— Пап, а из кого набирают людей в эту группу?

— Таак! Я чую откуда ветер дует. Ты только месяц как нашелся, чуть не помер с голодухи в пути, а тебя опять на приключения тянет?

— Я просто спросил. — Соврал я.

— Спросил он. Если спросил, значит уже в мыслях что-то кумекал.

— Да ладно пап, мне просто интересно. Я уже все видел у вас, кроме таких групп. Вот и подумал из кого их набирают?

— Смотря по какому делу едут. Если за продовольствием, то одних, если за оборудованием, то других. Группу прикрывает с десятка полтора бывших военных. Но оружие есть у всех. Раньше, это было совсем не опасно. Вся эта шелупень вдоль дороги разбегалась только завидев нас. До того момента.

На том мы разговор прекратили, но жажда к приключениям горела во мне нестерпимым жаром. Стараясь не подавать вида при отце, я начал пробивать информацию о том, как попасть в группу. Новая идея захлестнула меня настолько, что я на время забросил массовые забеги в женское общежитие.

На «Элеваторе» существовала определенная структура власти. Отличалась она от той что существовала до катастрофы тем, что представители этой структуры не имели кабинетов, а занимались работой, каждый по своей профессии. Мой отец был не последним человеком во власти, даже совсем наоборот. Но он каждый день одевал робу и шел к своим насосам. Это не мешало ему раздавать нужные распоряжения, и он всегда был в курсе даже самых мельчайших нюансов своей работы.

Меня интересовал Роман Григорьевич Старостин. Бывший работник ФСБ. На его плечах лежала тяжелая задача по внешней и внутренней безопасности лагеря. На «Элеваторе» существовал свой гарнизон. В их обязанности входило только несение службы. На расстоянии нескольких километров от «Элеватора» находились круглосуточные секреты. Поговаривали, что в разные банды, коих в округе было немало, внедрялись его агенты. По периметру забора стояли вышки, на которых тоже круглосуточно несли караул. Я предполагаю, что и среди жителей нашей общины имелись добровольные осведомители, помогающие Старостину всегда быть начеку.

Примерно в середине мая руководство «Элеватора» решилось на эксперимент, который заключался в том, чтобы высадить некоторые корнеплоды, в основном картофель, за территорией. Наш начальник цеха собрал всех работников на утренней планерке.

— На три дня нужен доброволец, садить картошку за забором? — Саша обвел нашу небольшую команду взглядом.

То ли я привык уже к дикой жизни, но ограничение в виде забора начинало на меня давить, и я решился поднять руку. Начальник критично посмотрел на меня.

— У тебя силенок хватит три дня копать? Там не зашаришь, как в гараже.

— Хватит! На неделю хватит! Пожалуйста, Александр Викторович? — Что называется без мыла влез. Никто так не называл нашего небольшого босса, и моя лесть явно понравилась ему. К тому же мои коллеги не горели желанием идти на сельхозработы и были благодарны мне за инициативу.

— Ну, хочет если человек, то пусть идет. — Высказался вслух Яков, держа в руках свою забавную шляпу и сдувая с нее пылинки.

Народ одобрительно поддержал его точку зрения.

— Понятно, отмазались значит. Дедовщину разводите. — Критически оценил единогласие коллектива начальник.

— Ни в коем случае, Александр Викторович! Мочи нету сидеть за забором. Это мое решение, и никто на меня не давил.

— Смотри, Сергей, если придет твой отец накручивать нам рога… — Начал было Саша высказывать свои опасения.

— Я с ним договорюсь. — Пообещал я.

— Тогда иди к КПП. Там сейчас должны формировать бригаду. Запишись, не забудь, что ты от нашего цеха.

— Хорошо! — Через пару секунд я уже мчался в сторону ворот.

Шумная толпа разномастно одетых людей громко собиралась на работу. Люди подходили к небольшому мужчине в ватнике и толстых очках, чтобы записаться. Мужчина выслушивал фамилию и место постоянной работы человека, затем всматривался в человека через увеличивающие стекла очков, как будто они помогали ему понять, насколько человек честен с ним. По всем повадкам я отнес его к бывшим кладовщикам или бухгалтерам. Обеим профессиям свойственна щепетильность в учете.

— Пастухов Сергей, шестой авторемонтный цех. — Мужчина уставился на меня увеличенными раза в два глазами. Под его взглядом я даже засомневался, а я ли тот человек, за кого сам себя считаю.

— Копать будешь, бери лопату. — Сказал мужчина.

— Что? — Я немного растерялся.

— Бери лопату и отходи в сторону, или ты глухой?

Он сказал это не грубо, но настойчиво. Я успел заметить, что у мужчины во тру не хватает зуба спереди, а те что есть имеют невероятную длину. В дополнение к мистическому взгляду, зубы делали его внешность совсем карикатурной. Я не сдержал улыбку, которую мужчина понял по своему.

— Они, что там только с весенним обострением на работу отправляют? То плачут, то лыбятся, как идиоты. — Его речь донеслась мне в спину.

Мне выдали лопату и отправили садится в вагон, в котором до катастрофы перевозили различные грузы. Оказывается, поле, которое присмотрело наше начальство было на расстоянии не меньше километра от элеватора. Маневровый тепловоз ухал мощным мотором. На его площадках стояли несколько вооруженных человек.

Мне подали руки из вагона и помогли залезть. Я осмотрелся и никого не встретил из знакомых.

— Откуда ты? — Спросила меня женщина, в цветастом платке.

— Авторемонт.

— Новенький наверно? Я раньше обеды возила к вам.

— Ага, новенький. — Согласился я.

— А я слышал, что у вас там парень объявился недавно, его чуть живого подобрали. Говорят он по дороге к нам волков стрелял и ел? — Пожилой мужчина отодвинул тетку в цветастом платке, чтобы задать мне вопрос. — Не ты ли это?

— Нет не я. — Мне стало неудобно.

Все, кто были в вагоне повернули в мою сторону головы, надеясь услышать сенсационную вещь, но я их разочаровал. Мне не нравилось быть на виду у публики.

Я протиснулся к стене, и присел опершись на нее. Пока народ забирался внутрь, я решил не тратить время зря, сомкнул глаза и сразу задремал.

Проснулся оттого, что вагон качнулся и поехал. Дверь не закрыли, и я занялся тем, что рассматривал мелькающие картинки. Проехали ворота и пейзаж заняли мелькающие ряды вагонов, тележек и цистерн. Мне быстро наскучило. Тогда я стал рассматривать людей с которыми ехал. В основном, они все объединились по группам и общались между собой.

Мой взгляд скользил по ним, пока не остановился на черноволосой девушке. Она сидела на перевернутом вверх дном ведре и равнодушно смотрела в дверной проем. Я видел лишь ее профиль. Смуглая кожа, прямой, но небольшой острый носик. Черные крутые брови, пухлые губы. От нечего делать, она крутила браслет на своем запястье, и не отрываясь смотрела в одну точку. Я подумал, что мыслями она далеко отсюда.

Есть у меня дурацкая черта, если мне кажется что у девушки нет настроения, и она хороша собой, то я непременно должен подарить ей счастье. Я почти решился подойти к ней. Девушка как-будто почувствовала мой посыл и повернулась в мою сторону. Она посмотрела на меня, как на пустое место, и мой пыл как-то сразу иссяк. Я снова откинулся к стене и продолжил рассматривать мелькающий пейзаж.

К счастью, мы доехали до места назначения очень скоро. Народ, помогая друг другу принялся вылезать из вагонов.

Местность представляла собой небольшую пойму. Пологий берег, недалеко от которого мы высадились, очень подходил для возделывания корнеплодов. Речка должна была питать подпочвенные горизонты близкой влагой, а противоположный высокий обрывистый берег, должен был защищать культуры от ветров. А может быть и от случайного взгляда. Метрах в пятистах от железной дороги уже были возведены временные беседки.

— Мужики, берем на горб по мешку и дуем к тем строениям. — Все тот же распорядитель в толстых очках отдавал приказы.

Я пошел брать мешок, но из головы у меня не шла холодная черноволосая красотка. Я поискал ее глазами в толпе. Она как раз выпрыгивала из вагона без посторонней помощи. Спрыгнула, отряхнулась и пошла вместе со всеми не примыкая ни к кому.

Мне показалось странным её обособленное поведение. Может быть она тоже новенькая и никого не знает толком? Я решил, что узнаю о ней больше.

Мне взвалили на спину мешок картошки. Вначале я не чувствовал его веса, но с каждым шагом, я все явственнее ощущал каждую картофелину воткнувшуюся в мою спину. Тем не менее я продолжал любоваться природными пейзажами, от которых успел отвыкнуть за месяц с небольшим. Ветер на природе имел более густой и естественный запах, чем на «Элеваторе». Почти все пространство окрест пестрело желтыми цветами одуванчиков. Над нами кружили сонмища насекомых, коих близ водоема всегда было много. Мужики под тяжестью мешков потели и пытались неловко отмахиваться от слепней, комаров и мух. Что касаемо меня, то я радовался тому, что снова на природе и старался не замечать назойливых насекомых.

Мимо нас, на всех парах, так же с мешком картошки на горбе промчался учетчик в мощных очках. Ободряющими фразами, типа «доходяги кривоногие», «Терентий, он все видит, как вы тут ноете», «моя мама, беременная мной и то быстрее бегала», стимулировал нас продолжать путь. Полкилометра с мешком картошки, который весил ровно столько, сколько я совсем недавно, это испытание. Но я выдержал его с достоинством. Пару раз мне хотелось остановиться, сбросить мешок и упасть лицом в одуванчики. Но внутренний голос, упрямство которого только усиливалось после пережитых мною испытаний, не давал мне потакать своей слабости. Я шел за мелькающим впереди ватником смешного мужика, постепенно проникаясь уважением к нему.

Наконец-то полкилометра испытаний закончились. Я сбросил мешок на указанное место и почувствовал себя пушинкой. Наверно так же чувствуют себя зараженные, когда гриб высасывает из них последний жирок.

Народ растянулся по всей дороге. Учетчик приложил ко лбу ладонь, чтобы закрыться от солнца и что-то проворчал, глядя на растянувшуюся колонну. Не представляю, что он мог видеть через свои очки.

— А ты молодец, новенький. — Неожиданно похвалил он меня. — Не деревенский, случайно?

— Нет, из города.

— Крепкий, не то что эти, доходяги, ети иху мать. Ползут как черепахи, а им еще весь день работать. Сейчас доползут и начнут просить отдыха.

— Но мешки-то на самом деле тяжелые? — Я хотел защитить людей.

— Да ладно, тяжелые. Знаешь сколько весил мешок пшеницы в дореволюционной России? Больше ста килограмм. Их так же на горбу люди таскали. С корабля по шаткому трапу. Весь день.

— Сергей Ильич, покажите нам делянки? — К учетчику подошла женщина с вопросом.

Они вместе пошли к размеченным заранее участкам. Надо же, еще и тезка мой. Я даже как-то перестал замечать его смешную внешность. Мне снова вспомнился красивый профиль девушки и я зашарил глазами в ее поисках. Ориентиром для меня была её выцветшая джинсовая бейсболка, из под которой спадал густой хвост блестящих черных волос. Масса женщин в пестрых одеждах колебалась, вызывая головокружение.

Кепка мелькнула и пропала. А может просто показалось. Сергей Ильич со списком в руках ходил по участкам размахивая руками и вымеряя длинными шагами какие-то наделы. Когда толпа женщин упорядочилась я увидел ее. Она скинула ветровку с плеч и повесила на пояс, обмотав вокруг него рукавами. Девушка наверно заметила, что я пристально смотрю на нее. Взяла и демонстративно отвернулась в другую сторону. Надо же какая высокомерная? Мисс Вселенная, не иначе.

Подошли последние мужики с мешками и к нам уже спешил Сергей Ильич. Он начал оглашать список и направлять каждого на свой участок. Мне очень хотелось попасть в ту же группу, где была строптивая красавица. Но как я и предполагал, мне досталась другая. Меня и еще одного мужчину, вдвое старше меня направили к двум теткам.

— Ширина в ряду между ямками, два штыка. Ряды прочерчены, смотрите не затопчите разметку. У кого будут кривые ряды, тот и будет их полоть летом. — Свирепствовал Сергей Ильич.

— Разошелся Полиграф Полиграфыч. — Негромко произнесла женщина из моей группы.

Я даже прыснул. Прозвище очень подходило ему.

Началась работа к которой многие были привычны и еще помнили с тех благодатных времен, как им приходилось попой кверху на дачах и огородах проводить свои дни. Моего напарника звали Миха. Так он мне представился. Женщин звали Лена и Виктория. Они не настаивали на том, чтобы произносить их имена с отчеством. Наверно, уважительное к их возрасту произнесение имени, постоянно напоминало им о возрасте. Называя их только по имени даже легче общалось, да и они чувствовали себя раскованнее в моей компании.

Мы шли с напарником параллельными курсами. Работа была монотонная, но единственное что меня отвлекало от нее это смуглая мордаха той самой девушки. Я, время от времени кидал взгляды в ее сторону. Но она была так далеко от меня, что я не мог понять, смотрит она хоть немного в мою сторону или нет. Незаметно для нас, закончился мешок картошки.

— Всё, больше нету. Пора идти за новой. — Сказал Миха заглядывая в пустой мешок.

— Что за издевательство на горбу таскать за тридевять земель. — Я представил снова себе это испытание.

— Давай, Сергей, ты сейчас сходишь за мешком, а потом я, в следующий раз.

Я посмотрел на солнце, давным-давно перевалившее через зенит. Миха наверно надеялся, что мы не успеем рассадить второй мешок до вечера. Следовало торопиться, чтобы напарнику жизнь медом не показалась.

— Ладно, я побежал, а вы тут тоже без дела не сидите, ямки копайте. — Я шутя отдал распоряжение своей группе.

К вагонам я выбрал дорогу так, чтобы пройти рядом с той девушкой. Когда я был на минимальном расстоянии от нее мне показалось, что она меня увидела и задержала на взгляд. Может я и сам себе это придумал, потому что очень хотелось в это поверить, но меня это очень приободрило. Я решил, во что бы то ни стало подкатить к этой смуглянке. Только потом. Я представил, что сейчас подойду к ней и попытаюсь познакомиться, у меня аж дыхание сперло и в ногах потяжелело.

Я так и прошел мимо. Мне так хотелось обернуться, чтобы посмотреть смотрит она мне в спину или нет. Дурацкая гордость, вместе с трусостью, так и оставили этот вопрос открытым.

Машин нам не полагалось по простой причине. Посадку нужно было произвести как можно скрытее от чужих глаз. Терентий считал, что нельзя создавать ажиотажа вокруг работ, иначе поля придется оборонять от изголодавшихся людей, которые непременно приведут за собой и зараженных. А было еще предчувствие, что где-то вокруг бродит сильный враг, и точит зуб на «Элеватор».

Вдоль натоптанной тропы, которая вела к поезду стояли несколько подчиненных Старостина. Они все время переговаривались по рации и осматривались по сторонам. Помимо автомата, в их экипировке обязательно присутствовал короткий меч. Опыт войны с зараженными подтвердил мои соображения насчет такого оружия. Оно было намного эффективнее чем огнестрельное. Зомби не стояли на месте и не ждали, когда в них попадут. Крепкие как стальные канаты мышцы зараженных спокойно выдерживали перелом кости, вызванный прямым попаданием пули в нее, и даже не хромали. Про внутренние органы вообще молчу. Нужно было несколько раз попасть в сердце, чтобы зараженный умер. Стрелять в живот или легкие было вообще бесполезно. От своих коллег в гараже я наслушался рассказов о том, когда в самом начале полчища зомби ежедневно испытывали «Элеватор» на прочность, многие, наконец убитые зомби, имели по три десятка попаданий.

Природа поведения зараженных была совершенно не изучена, но я склоняюсь к тому, что им свойственна некоторая сообразительность. Поняв бесплодность атаки на защищенную крепость зомби бесследно исчезли, просто одномоментно. Для всех это стало сюрпризом. С тех пор только одинокие зараженные, или небольшие группы периодически появлялись недалеко от крепости и погибали от пуль снайперов или мечей патруля. От отца я узнал, что споры гриба, жившие внутри человеческих тел, живут не более двух суток на открытой поверхности. Это если в тени, а на солнце, так вообще погибают за несколько часов.

Я подошел к вагону. Мужчина с покалеченной ногой подтянул мешок и положил его мне на спину.

— Устал? — Спросил он меня.

— Не очень, пока шел сюда отдохнул.

— Ты первый, кто за вторым мешком пришел.

— Ладно, давай, я пошел. — Я встряхнул мешок на спине, чтобы его содержимое распределилось по моей спине более равномерно.

— Пока.

Усталость немного давала о себе знать. Поясница, с непривычки, начала болеть. Ветер сменился и стал дуть со стороны обрывистого берега. Он колебал только вершины редких тополей, растущих вдоль русла. В низине установилось душное затишье. Пот заливал глаза. Чтобы не выпускать мешок из рук мне приходилось выкручивать голову и утираться о плечи.

Я остановился возле охранника и бросил мешок на землю.

— Есть попить чего? — Спросил я его.

Парень, чуть постарше меня вынул из рюкзака пластиковую бутылку и молча протянул ее мне.

— Один глоток.

— Спасибо. — Я сделал один большой глоток и отдал бутылку назад. — Сейчас, отдохну пару минут и пойду.

Парень ухмыльнулся.

— Да ладно, отдыхай, я же не надсмотрщик, одно дело делаем.

— А как ты попал в охрану, по каким признакам тебя взяли? — Я решил воспользоваться случаем.

— Хорошо проявил себя в те времена, когда от зомби приходилось отбиваться целыми днями. Тогда же все несли службу, не то что сейчас.

— Я считаю, что это правильно.

— Конечно. А чего ты интересуешься? К нам хочешь? Сразу предупрежу, что дисциплина у нас на первом месте, если ты зашариться от работы у нас хочешь, то ничего не получиться. Роман Григорич на раз вычисляет людей.

— Как тебе сказать, не то чтобы к вам. Я в авторемонтном цеху работаю и вижу, что готовится какой-то поход. Очень хочу в него попасть. Пусть не охраной, пусть по специальности. Мне уже невмоготу сидеть за забором. Привык что ли я к вольной жизни.

— А не тот ли ты парень которого в марте подобрали чуть живого? Про него еще говорили, что он волчатиной по дороге питался?

— Да, это я. — Признался я скромно.

— Из-за того что ты волчатину ел, оттого и тянет тебя на волю. — Заключил охранник.

— Ну ладно, пошел я дальше, приятно было с тобой пообщаться, и спасибо за воду. Помоги мешок закинуть.

Охранник убрал автомат и помог водрузить мешок на спину. Не успел я сделать и десятка шагов, как позади раздался скрипучий голос по рации.

— Тревога! Со стороны Одинцовки движутся не менее сотни зараженных в вашу сторону. Всем сворачиваться немедленно и возвращаться на «Элеватор».

Я не поверил своим ушам и обернулся чтобы убедиться что мне послышалось.

— Бросай мешок свой нахрен и беги к поезду! — Крикнул мне охранник.

Я опустил мешок на землю и посмотрел в сторону полей. Народ бросал свой инструмент и бежал навстречу мне. Я тоже побежал, но вдруг почувствовал себя трусом, который бросил девушку на произвол судьбы. В ее спринтерских способностях я не сомневался, были люди постарше и потяжелее, но так как я дал ей понять, что она меня зацепила, то не следовало сразу представать перед ней в худшем свете. Я принял в сторону, чтобы видеть бегущую толпу со стороны. Люди мелькали передо мной, но девушки все не было видно. Видимо она уже пробежала мимо меня. Я побежал вперед обгоняя толпу и высматривая в ней свою сердцеедку. Её не было и там. Значит она все-таки в конце.

Я развернулся и побежал назад. Навстречу пробежал «Полиграф Полиграфыч».

— Ты куда, через минут пять здесь зомби будут! Бегом назад!

Мне пришлось пропустить его предупреждение мимо ушей. Я уже начал переживать, что не вижу девушки в толпе. Вот уже хвост еле плетущихся теток показался и замыкающие их охранники. Вдруг одна из женщин крикнула.

— Ой! Мы же про глухую забыли!

Я посмотрел в сторону делянок и увидел фигуру девушки в голубой джинсовой бейсболке. Меня, как обухом по голове ударило и все встало на свои места. Вот почему она создавала неприступный вид. Я пулей полетел в ее сторону. Цепь из охранников пыталась меня удержать.

— Куда? Уже не успеете вернуться! У нас приказ!

— Мужики, мне похрену на ваши приказы, я не из таких ситуаций выбирался. Помогите лучше!

Знакомый охранник, с которым я недавно разговаривал отстегнул свой меч и протянул мне.

— Потом вернешь.

— Спасибо! — Крикнул я на бегу.

Фигура девушки маячила у меня перед глазами. Я видел как она докидав картошку в последние ямки обернулась и увидела, что осталась одна. Вместо того, чтобы кинуться за толпой она села на землю и уперлась в колени лицом. Наверно она ревела. Я представил себя на ее месте. Пятьдесят на пятьдесят, что я поступил бы так же. Она не видела, что я бегу к ней. Подбежав ближе я видел что ее плечи вздрагивали.

Я схватил девушку за руку. Она испуганно подняла на меня заплаканные глаза. Секунда у неё ушла на то, чтобы понять, что я не опасен.

— Побежали, мы успеем! — Я дернул ее за руку, призывая бежать в сторону поезда.

Неожиданно девушка отдернула руку.

— Нет! Я не хочу!

— Ты чего дура! Зомби рядом! — Крикнул я.

— Я не дура! — Крикнула она в ответ.

Я не понял, она догадалась по губам, или слышала немного.

— Про меня забыли, про меня всегда забывают, я никому не нужна! — Кричала девушка и я догадался, что у нее состояние близкое к истерике.

Мне пришлось сделать то, что я никогда бы не сделал по отношению к девушке которая мне нравится. Я сильно ударил ладонью по ее лицу. Девушка замолчала и вытаращилась на меня, не зная как отреагировать. Пользуясь заминкой я крепко схватил ее за руку и побежал к поезду. Девушка после таких доводов не сопротивлялась, даже наоборот, бежала довольно резво.

Но мы сильно отстали. Народ почти полностью погрузился в вагоны. Последние женщины пестрели цветными платками неподалеку от них. Охрана сжимала кольцо прикрывая последних людей. Вдруг раздались выстрелы, и мы увидели с десятка полтора зараженных бегущих в сторону поезда. Они стремительно приближались. Стало понятно, что нам не успеть. Я резко остановился. Девушка вопросительно посмотрела на меня.

— Не успеваем? — Крикнул я.

Грудь ходила ходуном. Я уже лет сто не бегал так много и с такой скоростью. Надо было искать убежище в другом месте. На первый взгляд мы находились на открытой местности. Одни посередине абсолютно ровной поймы. Речушка шла вокруг нас полукольцом, и только на ее противоположном берегу имелись заросли рогоза, в которых можно было спрятаться.

— Плавать умеешь! — Я показал руками понятные движения.

Девушка согласно махнула рукой.

— Тогда нам туда! — Я направил руку в сторону обрывистого берега, у подножия которого колыхались мохнатые метелки рогоза.

Мы побежали. В одной руке я держал руку девушки, в другой меч. Мне хотелось верить, что наши маневры остались не замеченными для зомби. Я глянул по сторонам. К поезду неслось еще с полсотни зараженных. Только они уже не успели. Состав тронулся. С крыши его вагонов открылся шквальный огонь по догоняющим существам. Нам было не подробностей. Народ с «Элеватора» умел постоять за себя. Я был совершенно спокоен за их судьбу. Но наша судьба пока висела на волоске.

Берег оказался топким. Мне хотелось узнать у девушки не знает ли она какова глубина речки. Я так и не догадался как это спросить жестами, и потому смело ринулся в воду. Девушка последовала за мной. Ноги тонули в илистом дне. Вода еще не успела нагреться до летних температур и продирала нас как следует. С другой стороны холод немного взбодрил меня и привел к некоторой ясности мысли.

Вода дошла мне до подбородка. Меч мешал плыть. Пришлось изловчится и бросить его на берег. Меч плашмя шлепнулся об обрывистую стену и скатился вниз, в кусты. Девушка уже гребла по собачьи, я пустился следом. Мокрая одежда немного тянула ко дну. Я энергично молотил руками не упуская из виду джинсовую бейсболку. Наконец под ногами почувствовалось дно. Мы оперлись и вскоре вошли в заросли свежего зеленого, смешанного с прошлогодним высохшим, рогоза.

Под ногами разбегалась в стороны ряска. Вода в кустах была стоячей и пахла болотом. Девушка шла впереди и громко продиралась сквозь кусты. Я хлопнул ее по плечу. Она обернулась. Я приложил палец к губам, а потом показал как надо тихо наступать. Она кивнула головой и стала ступать гораздо тише.

Поезд уже скрылся из виду, но выстрелы были слышны до сих пор. Ничего, возле элеватора у зомби нет никаких шансов. Если они нас не заметили, то в кустах можно отсидеться сколько угодно, ну по крайней мере, пока совсем не проголодаешься.

Мы выбрались из воды, но все еще оставались скрытыми в кустах. Я показал девушке чтобы она оставалась на месте, а сам пошел подобрать меч. Она не сразу поняла куда я направляюсь, и выразила свое удивление испуганным взглядом.

— Ну ты брось, разве я оставлю такую красавицу надолго. — Я взял ее холодную ладонь в свою руку и нежно так потискал. — Меч найду и приду. Ага?

— Ага. — Согласилась она. Наверно по губам поняла.

Меч лежал там где я и предполагал. С этого места открывался хороший вид на пойму. Я видел все. Брошенный инструмент. Мешки картошки вдоль тропинки. И полсотни зомби, удивительно организованно двигавшихся в сторону «Элеватора». Я поспешил назад в кусты, чтобы не быть замеченным.

Девушка сидела скорчившись и тряслась от холода.

— Снимай одежду, выжму и посушу, пока солнце не село. — Сказал я ей шепотом, без всякой уверенности быть понятым.

Как я и думал она не поняла. Тогда я снял свою и принялся выжимать. Девушка не осталась в стороне. Она взяла в руки край моей ветровки и показала, что будет крутить ее в одну сторону, а я должен крутить в другую. Вдвоем мы выжали гораздо лучше. Я снял с себя все, кроме трусов. Девушка поняла, что теперь ее очередь сушится. Немного смущаясь, она сняла майку, под которой, к моему разочарованию, оказался бюстгальтер. Мы выжали ее майку и брюки. Наша влажная одежда лежала на примятых стеблях рогоза. Небольшая полянка создавала ощущение некоторой изолированности от страшной действительности вокруг. Нам было тепло и как-то уютно. Мы находились близко друг к другу и я рассмотрел девушку гораздо основательнее.

Большие карие глаза с восточным разрезом очень вязались с ее смуглой кожей. Густые черные волосы, в этот момент были немного спутаны и среди них торчали листочки ряски. Небольшого роста, с тонкими запястьями, и в целом очень пропорциональной фигурой она заставляла невольно скашивать на себя глаза и любоваться. Мне не терпелось заговорить с ней, но мы могли привлечь внимание, если бы начали громко разговаривать.

Я присмотрел под ногами более менее чистый участок от травы, прихлопал его ладонями и соломинкой написал на поверхности свое имя. Девушка улыбнулась.

— Камила. — Произнесла она.

Не знаю почему, но имя ей шло на сто процентов. Именно Камила. Какое-то восточное и благородное, под стать ее красоте. Мне захотелось узнать про нее всё. Я стер свое имя и написал «Расскажи про себя».

— Зараженные могут услышать. — Шепотом сказала она.

— Я буду делать так. — Сказал я по слогам отчетливо артикулируя, и приложил палец к губам.

— Нечего особенно рассказывать. — Скромно начала Камила. — Слух я потеряла, когда в нашу машину выстрелил танк. Все погибли. Мама, папа, брат, а меня сильно контузило и я почти оглохла. Немного я слышу, когда громко говорят. Мою маму привезли из Афганистана ребенком, во времена когда там были советские войска. Ее афганские родители погибли и маму удочерили мои бабушка с дедушкой. Я похожа на маму, а брат был на папу.

Она замолчала. Я видел как Камила боролась со слезами. Ей наконец удалось.

— Меня подобрали добрые люди и привезли сюда. Я рада, что оказалась на «Элеваторе», но иногда скучаю по родителям, и жалею, что не погибла тогда. Сейчас мы все были бы вместе.

Из меня готов был вырваться поток ободряющих слов, но он стал комом в горле. Я просто взял ее руки в свои и заглянул в прекрасные карие глаза. Камила смущенно отвела их.

— Я очень стесняюсь своей глухоты. — Голос Камилы стал немного громче, видимо от волнения.

Я приложил палец к губам и девушка испуганно глянула на меня. До меня вдруг донесся шелест раздвигаемой травы и чавкание вытаскиваемых из грязи ног. Я схватил меч и показал Камиле, опуститься ниже. Нужно было установить причину звуков не обнаруживая себя.

На лицо я натянул еще влажную повязку, ношение которых за территорией «Элеватора» было обязательным. Выбрался ближе к обрыву и немного сверху взглянул на источник шума. К моему ужасу это был зараженный. Судя по остаткам одежды на нем — мужчина. По другому половую принадлежность их было тяжело определить навскидку, из-за невероятной худобы груди у женских зомби почти отсутствовали. Зараженный продирался сквозь кусты на противоположный берег. Мне показалось странным, что зомби появились именно здесь, и именно в это время, хотя о таких скоплениях уже давно не слышали.

Вдруг справа от меня мелькнула тень. Еще один зомби сиганул с пятиметрового обрыва в прибрежный рогоз. Он сразу поднялся и двинулся на тот берег. Оба зомби были в активной фазе, то есть споровые сумки были заполнены свежими спорами чудовищного гриба. Об этом можно было догадаться по их резкому вращению головой. Каждые пять секунд зомби резко дергали головой в разные стороны, на птичий манер. Гриб и здесь догадался как увеличить свою эффективность. Насколько хрупок оказался человек перед природой. Я смотрел на зараженных и понимал, что они у меня совсем не ассоциируются с людьми. Настолько они стали непохожими и самобытными.

Еще один зомби спрыгнул с обрыва недалеко от нас. И с беспрекословной устремленностью двинулся вместе с остальными, на противоположный берег. Мне стало страшно что это не последний и могут быть еще, которые начнут прыгать прямо над нами. У меня появился некоторый план.

Вернувшись, я показал Камиле, которая уже с тревогой ждала меня, что надо забраться под одежду, разложенную сушиться. Она оказалась сообразительной и последовала моему приказу. Не знаю как у зараженных с сообразительностью, но думаю, что они не заглядывают под каждый подозрительный «кустик». Я сам забрался под свою ветровку и свернулся клубком, чтобы ничего не торчало наружу. Из-под своего укрытия я видел глаза Камилы, которые смотрели на меня. Я понимал, что из-за своего недуга она не имеет возможности слышать опасность и потому будет ориентироваться по мне. Я скосил глаза к переносице и показал ей язык. Она улыбнулась мне, и улыбка делала её еще красивее.

Мои опасения подтвердились. Вскоре раздались еще несколько глухих ударов, а за ними шелест травы и чавкание вынимаемых из грязи ног. Совсем рядом, метрах в пяти за моей спиной. Я чувствовал эту опасность бегающими мурашками по спине. Мне нестерпимо хотелось повернуться к ней лицом. И я попытался. Лучше бы я этого не делал. Как слон в посудной лавке. Под моим весом захрустели стебли прошлогодней травы. Ветровка потянулась за мной и сползла. Я замер, как и шаги поблизости.

Затем шаги участились и направились в мою сторону. Я резко сменил позу, приготовившись подороже продать свою жизнь. В правой руке был зажат меч. Его тяжесть придавала мне уверенности. Надо мной раздвинулись кусты и из них выступил жилистый зомби. На долю секунды наши взгляды сошлись. Я почувствовал как меня проткнула ледяная стрела его мертвого взора. Мы одновременно ринулись друг на друга. Я со всего маху ударил мечом ему в лоб. Лезвие вошло на половину его черепа. Зомби продолжил двигаться по инерции. Я увильнул в сторону и бросился ему на спину, чтобы повалить. Зомби упал и забил конечностями производя невероятный шум. Я выдернул меч и не отпуская тела отрубил ему голову.

Шума получилось много. Теперь нужно было убедиться, что нас не обнаружили остальные. Камила испуганно переводила взгляд с меня на обезглавленное тело. Я приложил палец к губам, закрытым повязкой. Она понимающе кивнула.

Новости были неутешительными. Шум от нашей схватки привлек внимание зараженных. Даже те, кто успели пересечь речку возвращались назад. Больше прятаться не имело смысла, как и бежать. Тогда я решил принять огонь на себя.

«Лежи тихо, я отвлеку» написал я соломинкой по грязи. Камила поняла всю самоубийственность моего плана и схватила меня за руку.

— Нет, не надо, они быстрые, ты не успеешь убежать. — Громким шепотом, слышным на всю округу, упрашивала меня девушка, еще больше привлекая внимание.

Спорить с ней было бесполезно.

— Лежи здесь, я приду за тобой. — Мне пришлось сделать грозный вид и прикрыть ее одеждой насильно.

Убедившись, что Камила не пытается вылезти из укрытия, я побежал прочь, стараясь быть на виду у зомби.

— Эй вы, доходяги, ловите меня! — Кричал я им.

Зомби поддались на мою ловушку и двинулись следом. В грязи и по воде они не могли реализовать свой спринтерский потенциал. Пока у них не было преимущества, и мне следовало подумать каким образом не попасть в их лапы. Силы у меня кончатся однозначно раньше чем у зомби, следовательно измотать их не получится. Впереди, на противоположном берегу росли несколько деревьев. По виду довольно старых, потому что нижние ветки у них начинались метров с пяти от земли. Это был мой шанс.

Призывно дразня врагов я наискосок вбежал в заросли рогоза. Ноги вязли в грязи, я спотыкался и падал, но адреналин помогал мне не чувствовать усталости. Со всего маху я плюхнулся в речку и поплыл. Как только ноги коснулись дна я стал активно помогать себе ими. На берегу я позволил себе на секунду обернуться. Несколько зараженных хлопали по воде руками, как первые пароходы на Миссисипи. Еще пятеро продирались по кустам.

Мне оставалось одолеть метров двести по земле и пять вверх по стволу. Я бежал как антилопа от гепарда. Весь мой организм мобилизовался для этого дела. Первое дерево не имело наверху удачной ветки, только на третьем она показалась мне подходящей. Теперь мне требовалось проявить сноровку, которой обладали мои далекие предки, жившие на деревьях.

Меч мне мешал, но и бросить его было нельзя. В итоге мне пришлось втыкать его в ствол, подниматься на некоторое расстояние, снова вынимать и втыкать выше.

Поднимая пыль ко мне неслись семь фигур. Выглядело это очень страшно. Ведь они были по мою душу. А я еще был на полпути. Когда я ухватился обессилевшей рукой за ту ветку на которую собирался залезть, первый зомби с разбега прыгнул в мою сторону. Зомби гулко припечатался в ствол, и мог бы задержаться на нем, но я рефлекторно стал пинаться в его сторону. Мне удалось столкнуть его и самому залезть на ветку. Теперь я чувствовал себя гораздо увереннее.

Я посмотрел в ту сторону где пряталась Камила. Там было тихо и мне стало еще спокойнее. Следующий зомби подпрыгнул, пролетел под веткой, немного не дотянувшись руками, и закувыркался в пыли. Он вскочил как ни в чем не бывало и ринулся назад. В следующий момент сразу два врага попытались запрыгнуть ко мне. Один уцепился за ветку и чуть не залез на нее сделав мощный подъем переворотом. Я успел махнуть острым лезвием меча и перерубить одну руку зараженному «гимнасту». Он потерял равновесие и полетел вниз. Второй прыгнувший с ним в паре зомби уцепился за ствол и уже был вровень со мной. Чтобы эффективно махать оружием нужна была хорошая опора. Зомби совсем не беспокоили такие мелочи. Он ступил на ветку и смело ринулся ко мне. Я держался левой рукой за тоненькую веточку и боялся сделать лишнее движение чтобы не упасть. Зараженный вперил в меня мертвый взгляд и изготовился сделать бросок. Я уже представил как мы бухнемся на землю в объятиях.

В следующий момент, когда я уже приготовился принять неизбежное, голова зомби разлетелась как переспелый арбуз. Через мгновение долетел звук выстрела. Я повернул голову в его направлении. К нам ехали два самодельных броневичка. На крыше одного из люка торчал человек и целился из снайперской винтовки. Зомби под деревом не оставляли попыток дотянуться до меня. Меткий стрелок не оставил им шанса заполучить меня.

Три зомби лежали без признаков жизни, остальные бросились в сторону обидчика. Машины назывались подготовленными не зря. Водители прибавили скорости. Стрелок исчез в люке. Через несколько секунд зомби попытались пробить броню автомобилей своей крепкой, но бестолковой головой. В итоге, после соприкосновения с отточенными лезвиями, приваренными к корпусам автомобилей, несчастные больные приняли свою вторую смерть. Агонизирующих существ добил снайпер.

Оба автомобиля подъехали к дереву.

— Слезай, Тарзан, человек-обезьяна. — Крикнул тот самый снайпер, спасший мне жизнь.

— Я не могу! — Крикнул я с дерева. — Ноги не слушаются!

Они и правда стали как ватные. Я только чувствовал как у меня ходуном ходят колени.

— Давай ладно, зомби тебя не съели, значит и с дерева слезешь.

— Тогда страхуйте. — Попросил я снайпера.

Двери броневика открылись и оттуда вышли пара мужчин в камуфляже.

— Давай, слезай мы ловим. — Уверенно сказали они, и я поверил, что они поймают.

— Осторожно, я меч сперва брошу.

— Как же ты с ним забрался на дерево?

— Подробностей не помню. Залезть всегда проще чем слезть.

Я попытался обхватить ствол ногами, но ноги почти не подчинялись голове. В итоге я начал сползать, раздирая голый живот о кору дерева. Меня приняли и поставили на ноги.

— Ты как? — Спросил меня рослый боец.

— Нормально. Там в кустах я спрятал девушку, Камилу. Я хотел отвлечь от нее зомби. Пойду заберу ее.

— А мы не думали застать вас живыми. Здесь и спрятаться негде, а вы нашли.

— Вообще я специалист по критическим ситуациям, скромно признаюсь. — Пошутил я. — Подвезите меня вон к тому берегу.

Вода снова казалась мне холодной. Горячка спала и я снова воспринимал окружающее объективно. Не сразу нашел нашу «прятушку». Камила послушно лежала под своей одеждой. Я тихонько подошел и услышал как она шмыгает носом. Чтобы не испугать ее внезапным появлением я пощекотал ей ступню. Камила резко откинула одежду и увидев меня бросилась на шею. Я, признаться, не ожидал так скоро такой бурной реакции на себя. Она уткнулась мне в плечо и тихо заскулила.

— Все хорошо. — Я отстранил ее мокрую от слез мордаху и показал в сторону машин. — За нами приехали.

С того берега замахали.

— И никто из ваших прежних друзей не знает, что вы здесь находитесь? — В который раз за последние несколько часов мне задал этот вопрос мужчина средних лет с твердокаменным лицом. Как его зовут он так и не представился.

— Я же говорил, что сбежал от своих товарищей неожиданно для них, потому что подслушал их разговор о том, что они хотят меня съесть. Вы бы как поступили? Сказали им, что не будете терпеть такую несправедливость и уходите на «Элеватор» за это. О нем я тогда и не слыхал, кстати.

Мужчина вперил в меня свой жесткий взгляд. Он явно следил за моей реакцией, почешу ли я нос, скошу ли глаза вправо и вверх, или еще черт знает какое действие указывающее на то, что я лгу. Нос зачесался, как назло.

— Пока вы свободны, но если вдруг захочется что-то рассказать, вы знаете где меня найти.

— Спасибо, но я рассказал вам всё.

Нарочито громко хлопнул дверью и вышел на улицу. Чувствовал я себя так, словно меня выстирали и отжали в центрифуге. Только одна светлая мысль давала мне сил. Камила. Сейчас она была на работе в теплице, но я решил сделать круг, чтобы зайти к ней, перед тем как идти в цех.

Мой отец чуть не лишился рассудка, когда узнал, что я не успел на поезд. Он чуть в одиночку не побежал спасать меня. Его с трудом удалось отговорить от этой безумной идеи. К нашему счастью помощь отправили вскоре. Не знаю сколько бы я смог продержаться на дереве.

От отца я сперва получил подзатыльник, а потом немного обниманий. Чувствовал я себя тогда как плохой сын, не оправдавший надежд родителя. Но моё спасение омрачилось подозрениями в том, что атака зараженных была какой-то спланированной. Я и сам понимал что в этой истории слишком много совпадений, чтобы быть случайностью. А так как я был самой новой фигурой на «Элеваторе» очень много подозрений падало на меня. Признаться, меня это коробило.

Отец тоже отмочил. Недавно, перед сном он решил завести со мной разговор по душам и так незаметно, как ему казалось, спросил меня:

— Сергей, а не остались у тебя кто-нибудь, о ком ты жалеешь, что не можешь быть рядом?

— Ты о чем? — Не понял я.

— Может быть девушка твоя бывшая, Елена. Тебе наверно не безразлична её судьба?

— Может и не совсем безразлична, но после того как она согласилась убить меня во сне, не испытываю к ней особых симпатий. А к чему ты клонишь? Я же вижу, что ты не просто интересуешься?

— Понимаешь, хороший человек может предать, если это делается ради любви. Помнишь как у Гоголя в «Тарасе Бульбе», Андрий связался с полячкой и предал своих.

— Пап, я все понял, не продолжай. Тебя что спецслужбы заставили поговорить со мной? Скажи им, что я не Андрий, я Остап. Не поднимай этот вопрос больше со мной. Моя банда наделала бы в штаны от одного вида зомби, не то что гонять их как стадо в нужное место. Ищите в другом месте. Кто-то из вас, из стареньких сливает. Не знаю только что ему может быть нужно?

Камила заметила меня через запотевшую пленку парника. Махнула мне рукой и тут же скрылась. Через мгновение она бежала ко мне.

— Привет!

— Привет! — Я подхватил ее под попу и закрутил на месте.

Она изловчилась и поцеловала меня. Мою усталость как рукой сняло. Крылья отрывали меня от земли и хотелось немного полетать взявшись с Камилой за руки.

Я достал четвертинку шоколадки, которую мне удалось выменять по совершенно дикому курсу. Мне пришлось продать за нее свой выходной. Но радость девушки окупила сторицей мои жертвы. Камила отломила кусочек и смаковала его во рту. Потом поцеловала меня в губы и сделала так, чтобы шоколадка перешла ко мне в рот. Я не стал ей препятствовать. Все-таки и ей хотелось поделиться со мной, и к тому же эти забавы горячили мою кровь.

— Спасибо, вкусно. Остальное я спрячу, ладно?

— Как хочешь, я потом еще смогу принести.

Камила не разобрала мой ответ. Тогда я просто согласно махнул головой и поцеловал её. Я уже приспособился с ней общаться и у нас это получалось на автомате. Вопросы задавала она, а я просто соглашался или нет. Кричать ей в ухо я считал не очень удачным решением. Если же вопрос был неоднозначным и требовал более развернутого ответа, чем кивок головой, я начинал отчетливо артикулировать. Вообще у Камилы уже развились способности не свойственные хорошо слышащим людям. Она понимала настроение даже по спине. Можно было сколько угодно улыбаться но она точно знала, что я расстроен. Мне кажется, она даже издали, по походке видела, что я не в духе. Когда меня первый раз вызвали на допрос, и огорошили тем, что я считаюсь чуть ли не первым подозреваемым в предательстве, Камила за полкилометра увидела меня и бежала навстречу с таким выражением лица, будто меня ведут на расстрел.

Я понимал насколько важен для нее, и был уверен, что нравился Камиле не только из-за того, что на нее никто не обращал внимания. До меня парни тоже пытались наладить отношения с ней, но Камила говорила, что её недостаток всегда становился поперек отношений. Девушка поначалу считала, что со мной всё пойдет по тому же сценарию. Но обстоятельства проверили мои намерения.

— Ну скажи честно, я же тебе сразу понравился? — Спрашивал я девушку.

Камила прикидывалась, что не понимает о чем речь. Мне было ясно, что она не хочет в этом признаваться, но было хорошо оттого, что я ей нравился и без подвигов, и в будущем мне будет не обязательно время от времени совершать их, чтобы освежать чувства.

— Ну все, мне пора! И тебе тоже, а то огурцы завянут, или наоборот сгорят под солнцем.

Камила чмокнула меня в щеку и хлопнула ладонью под зад, отпуская на работу.

— До вечера!

— До вечера!

Камила постояла немного, смотря мне в след. Я тоже несколько раз обернулся. После знакомства с девушкой у меня появилась чувство, что жизнь моя стала намного интереснее и даже как-то цветастее.

Грузовики в нашем цехе почти были готовы к походу. Кабины были укреплены достаточно толстой сталью, позволявшей выдерживать автоматный выстрел со ста метров. Кузов был закрыт металлическим каркасом из тонкой листовой стали. Несмотря на это вес машины существенно увеличился, а ей еще нужно было перевозить грузы. И тут пригодились мои ценные советы. В свое время я увлекался раллийными грузовиками и досконально изучил их крепкую подвеску. Путем несложных переделок мы добавили прочности подвеске, за что коллектив перестал меня эксплуатировать на неквалифицированной работе.

Судя по тому, что мы стремились доделать машины к определенной дате, я мог предполагать, что начало похода тоже где-то рядом с этой датой. Меня неожиданно вызвали к самому Старостину. Я подумал что опять затянут старую песню про белого бычка и заранее расстроился.

Начальство местное как всегда не сидело на месте, поэтому мне пришлось искать его самостоятельно. По дороге мне встретился спешащий отец.

— О, привет, пап! А ты куда спешишь? — спросил его я, предполагая, что у него проблемы с насосами.

— К Роман Григоричу вызвали зачем-то.

— Надо же какое совпадение, и меня тоже. Никак не поверят, что я ни при чем здесь.

— Не может быть такого, я с ним недавно разговаривал, он меня убедил, что на тебя нет никаких подозрений.

— Чего тогда ему от нас надо?

Старостин и еще несколько инженеров крутились вокруг новеньких броневиков, построенных на шасси старых джипов. Основная ударная сила в походе. На каждом по два пулемета. Один управлялся стрелком напрямую, а второй дистанционно, из кабины.

— Здорово, Петр Михалыч! — Старостин пожал руку отцу и протянул свою могучую пятерню мне.

Я неловко пожал ее.

— Не буду пускаться в пространные речи, спрошу прямо тебя, отпустишь сына в рейд? — Старостин посмотрел на отца так, что тот немного стушевался. — Я понимаю, что он тебе сын, и у вас произошла встреча о которой ты и не мечтал. Но мы отбираем лучших. Сергей недавно доказал, что умеет мыслить нестандартно и действовать решительно. И товарища спас, в смысле подругу, и сам не погиб. А история его пути к нам вообще заставляет подумать что он сверхчеловек.

Мне показалось, что Роман Григорич хватил тут через край. Никаких способностей во мне не было, небольшое везение и только. Тем не менее мне было приятно это услышать.

— Хорошо, не стану же выгораживать своего ребенка, если он действительно будет полезен. На том и держится наш «Элеватор», что каждый человек на своем месте. Тяжело, конечно, отпускать его, но хуже будет держать ребенка, если он этого не хочет. Ты как, Сергей, смотришь на то, чтобы отправиться в эту опасную вылазку?

По взгляду отца я догадался, что он рассчитывает на то, что я откажусь, но по моим сияющим глазам он понял, что напрасно.

— Я согласен!

— Дата выхода держится в тайне, о нем ты будешь предупрежден за час до выхода, так что всегда будь наготове. Держи отца в курсе, где ты находишься в каждую минуту, и не болтай ни с кем о нашем разговоре, даже с друзьями, или подругами.

— Хорошо! — Во мне загорелась жажда приключений, как у паренька в давние времена, когда парусные суда бороздили моря и океаны.

Ожидание томило меня, и это чувство наверно отпечаталось у меня на лице. Камила догадалась, что я куда-то собираюсь. В один из вечеров, она преподнесла мне оберег. Сделанную из цветных нитей куклу, размером с полпальца. Кукла висела на плетеной из тех же цветов ниток веревочке. Девушка надела на мою шею оберег.

— Её зовут Камила, и она будет тебя оберегать. Разговаривай с ней перед сном, как со мной, а я буду видеть тебя во сне.

— Как ты догадалась, что меня взяли в поход?

— Я же вижу, как тебе неспокойно, как ты ерзаешь на месте, готовый сорваться. Про поход все знают, не знают когда он случится и кто поедет, поэтому я и догадалась. А еще после того, что ты сделал тогда, на картошке, я подумала, что такие парни пригодятся в опасном деле.

— От тебя ничего не скроешь, как на рентгене. Только никому не говори, что знаешь про меня и поход, а то подумают, что я болтун. — Я вдруг представил, что меня не возьмут.

— Да из меня слова не вытянешь, я только с тобой нормально общаюсь. — Камила вдруг погрустнела и поникла. — Обещай, Сереж, что не будешь проявлять героизм и лезть на рожон.

Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку. Горячая слеза упала мне на руку. Я приподнял ее мордаху и посмотрел Камиле в глаза.

— Все будет хорошо. — Сказал я одними губами.

— Я знаю, но мне грустно, что мы не будем видеться.

— Мне тоже, но представь, как мы соскучимся друг по другу? А еще я привезу тебе что-нибудь интересное. — Камила не поняла всего, что я сказал.

Она сделала умилительное выражение лица, собрав вертикальные складки посередине лба.

— Что тебе привезти, дочь моя любимая? — Разборчиво произнес я фразу из «Аленького цветочка».

— Себя, живого и здорового, всё остальное будет просто приятным бонусом, и для меня не имеет особого значения. — Камила горячо поцеловала меня в губы.

Машины были доделаны нами и сданы в цех покраски. Там их должны были покрыть в летний камуфляж, поставить некоторые модули для автономного существования: генераторы, средства связи, печи для обеззараживания.

Работы в цехе убавилось. Я дергался на каждого вошедшего, надеясь, что это пришли за мной. Но все произошло как всегда в самый неожиданный момент. Я пришел поздно ночью от Камилы. Отец пробурчал мне нотацию, как мне показалось, не просыпаясь. Сон уже сомкнул мне веки, когда в дверь раздался легкий стук. Я не сразу сообразил, что это стучат в нашу дверь. Отец вскочил вперед меня.

В темном коридоре стояла фигура.

— Кто? — Спросонья спросил отец.

— Я за вашим сыном, пора выдвигаться. Пусть собирается, я жду его на выходе.

Чуть слышный шепот резанул мой слух посильнее рева сирены. Я подскочил, создав слишком много шума. На меня цыкнули два голоса в унисон.

— Давай, Сергей, собирайся по-тихому. — Сказал отец, закрывая дверь.

У меня все было готово давно. Может быть от неожиданности, а может от того, что я не выспался меня посетило малодушное чувство отказаться от опасного занятия. Так хорошо было лежать в теплой кровати и строить планы на будущее. Намного проще, чем понять что оно уже наступило и требует от тебя действий. Взять и сказать всем, что я заболел?

Отец включил фонарь. Налил в стакан воды и бросил в нее шипучую таблетку.

— Витамины какие-то. Когда устаю, но силы еще нужны развожу таблетку, выпиваю. На полдня хватает. — Отец поднес мне пузырящуюся жидкость с запахом апельсина.

Я зажмурился и выпил махом. Приятный напиток прочистил голову. Малодушие забилось в дальний угол. Я готов был отправляться куда угодно.

— Спасибо, пап! Помогло.

— Присядем на дорожку.

Мы присели. Отец посмотрел на меня. В его глазах читалась родительская любовь и нежелание отправлять меня в опасный поход. Но мы оба понимали, что по другому нельзя. Я прошел школу выживания похлеще многих на «Элеваторе». В походе от меня будет больше пользы, чем здесь. А на «Элеваторе» считалось, что человек должен быть там, где он умеет больше всего. В этом, наверно, и была причина его процветания.

— Сергей, не лезь куда не следует. Командиров слушайся, действуй в команде. Помни, что героизм хорошо, но живым вернуться лучше.

— Хорошо, пап.

— Обещай мне, что поступишь так, как я тебя прошу?

— Обещаю, пап. Я же не только тебе обещаю, но и Камиле.

— Вот и хорошо. Двоих надуть уже наглость. С богом. — Отец встал, и мы оба вышли на улицу.

Стояла июньская звездная ночь. Легкий теплый ветер доносил запах близких лугов. Более мирного пейзажа и представить было трудно.

— Ну что, пошли? — Раздался голос из темноты.

— Не провожай дальше, пап. Иди спать, тебе же работать весь день.

Я протянул отцу руку. Отец пожал её, а потом не выдержал и обнял меня.

— Давай, сынок, береги себя. — Его голос слегка дрогнул.

— Пап, можно попросить тебя об одном одолжении?

— Конечно!

— Проведывай иногда Камилу. Вдруг ей нужно что-нибудь будет. Она гордая, у кого попало не попросит, а тебе она доверяет.

— Хорошо. Обязательно буду заглядывать.

Колонна машин тарахтела работающими моторами. Головной броневик стоял поперек всех и освещал фарами место на котором уже собирался народ.

— Строимся! Вы не в цыганских войсках. — Покрикивал мужчина с автоматом на плече и планшетом в руках.

Он поднял руку к глазам и посмотрел на часы.

— Через три минуты перекличка. Кто не успеет, того сами знаете что ждет!

Я встал в строй.

Мужчина с планшетом начал перекличку строго по таймеру. Меня определили в экипаж одного из грузовиков, в создании которого участвовал я сам. Еще пять человек со мной погрузились в металлическое нутро машины. Изнутри будка была дооборудована мешками с песком выложенными до уровня пояса человека и ящиками с оружием и боеприпасами. Сидячих мест не было, вместо них на полу лежали несколько матрасов, свернутых в рулон.

— Как вам там? — Раздался человеческий голос из не очень качественного динамика. — За моей кабиной на стене имеется переговорное устройство. Меня зовут Вадим, я командир нашей машины, если возникнут вопросы или какие-то потребности, жмите на кнопку и озвучивайте их. Я вас услышу. До связи!

Все, кроме меня были знакомы между собой. Судя по их браваде, они не в первый раз пускались в подобные мероприятия. Я невольно почувствовал себя салагой среди старослужащих.

— Как ты попал сюда? — Немного насмешливо спросил меня мужчина, представившийся Андреем.

Ему было отчего чувствовать свое превосходство. На голову выше меня, намного шире в плечах, с небольшой аккуратной бородой. Мне он напомнил русского витязя или американского рейнджера из последних стрелялок.

— Роман Григорьевич сам предложил мне участвовать в походе.

Андрей хохотнул и остальные поддержали его смехом.

— Нормально, нас отбирали по десять человек на место, а ему самому предложили. Не заливаешь парень? Не больно ты похож на крепкого парня, такого как мы?

Даже в полутьме рассеянного света идущего от потолочного фонаря я почувствовал, как моя новая команда критически смотрит на меня.

— Так я это, меня же не сражаться поставили к вам. Я по дороге истории смешные буду вам рассказывать, анекдоты травить, небылицы разные. Театр, так сказать на выезде.

Товарищи по оружию как-то неуверенно засмеялись, не поняв окончательно, шучу я, говорю серьезно или насмехаюсь над ними.

— Вот видите, вы уже попали в нестандартную ситуацию и не знаете, как реагировать, а я специалист по нестандартным ситуациям. — Я рисковал. Команда могла меня невзлюбить, но меня уже не пугали подобные мелочи.

— Карпенко! — Раздался голос нашего командира из динамика. — Установи смены дежурства, и можете отдыхать.

Карпенко оказался тот самый Андрей. Он встал, нажал кнопку коммутатора.

— Хорошо, командир!

Затем он обернулся ко мне.

— Ну что, артист, вот и проверим как ты умеешь нести службу. Бери из ящика автомат и сиди охраняй наш сон. Держал хоть раз в руках оружие?

— Кто его не держал сейчас? — На самом деле мне хотелось подколоть этого вояку, но я решил, что для первого раза я пошутил достаточно.

Команда раскатала матрацы и улеглась досыпать прерванный сон. Андрей открыл ящик и вынул из него автомат. Затем открыл второй ящик с патронами и пустыми магазинами.

— Пока делать нечего забивай патронами магазины.

— Хорошо.

Сквозь шум работающих моторов раздался звук открываемых ворот. Машина тронулась и затряслась, переезжая железнодорожные пути. Через несколько минут она выехала на более менее ровную дорогу. Под мерный рев моторов и шум колес мы удалялись из своей крепости. Впереди нас ждала неизвестность, которая манила и пугала одновременно.