Апокалипсис [СИ]

XVII

Я всё ещё злилась, и слёзы всё ещё сами собой скатывались по моим щекам. Но мне стало немного спокойнее, когда я увидела в своей спальне Карин. Девушка беспокойно ходила из стороны в сторону, шурша юбками, и это показалось мне даже забавным.

— Фел… — остановившись, проронила она. — Я не смогла привести короля в бальный зал. Он… немного не в форме.

— Мама кого угодно выведет из формы, — ответила я.

Девушка виновато выгибала пальцы, а затем подошла и аккуратно вытерла платочком слёзы с моего лица.

— Всё настолько плохо? — спросила Карин с сожалением.

— Я собираю свои вещи, — проговорила я. — Больше никаких чёртовых праздников. Мне нужно работать.

Воительница несколько мгновений наблюдала за мной, не понимая. А затем спросила:

— Мы едем домой?

— Нет. Мы едем в поместье Воналор.

— В дом Сэра Дардиона? — переспросила Карин. — Но зачем?

— В его библиотеке могут быть записи, — я достала из сумки колбу и покрутила её в руке, — что это такое.

Карин понимающе вздохнула и, подобрав юбки, поспешила к двери. А затем резко развернулась, будто вспомнив о чём-то, и спросила:

— Выезжаем на рассвете?

Я фыркнула. Мне не хотелось оставаться в Балтхиорской крепости ни одной лишней минуты.

— Прямо сейчас! — Потянув за тесёмки, я стала выпутываться из платья, чтобы надеть лёгкую броню и штаны для поездки верхом.

Воительница с беспокойством шагнула ко мне и помогла вытащить плечи из ткани.

— Мне нужно выцепить с бала наших гвардейцев.

— Не стоит беспокойства. Я возьму лошадь и поеду одна. Даже ты меня не остановишь.

Встряхнув меня, Карин заставила посмотреть ей в глаза.

— Одна ты не поедешь, — строго сказала она. — Ты должна дождаться меня.

— Почему все приказывают мне что делать? — выплюнула я.

— Не заставляй меня применять силу. — В подтверждение слов она крепче сжала мои плечи.

Я не ответила, смотря на огонь в камне.

— Я не останавливаю тебя, — проговорила Карин. — Хочешь ехать ночью — поехали. Просто дождись нас.

— Откуда мне знать, что ты не расскажешь всё Филлиппу и не попросишь его уберечь меня от самой себя?

Девушка выпустила мои плечи и отступила на шаг, не веря, что я могла сказать такое.

— Пожалуйста, Фел. Нам нужны все. Что если в лесу попадутся дедры? Я даже не знаю, в какую сторону наша цель.

— Выбор особо не велик, — негромко отозвалась я. — На западе Кертодол, там мы уже были. На севере и востоке море. Мы едем на юг.

— Тем более!

Я вздохнула.

— Тебе тоже надо переодеться, — сказала я, заправляя шёлковое нижнее платье в шаровары.

— Дождись нас.

— Проследи, чтобы Сэр Шорнар не видел, как ты выманиваешь моих рыцарей из зала.

— Если этот индюк попадётся мне…

— Не надо, — возразила я. — Обойди его. Нам сегодня не нужен шум.

Карин поджала губы, но согласилась.

Через полчаса мы впятером уже нагрянули на конюшню. Вряд ли кто-то из конюхов так скоро узнал о скандале, произошедшем в бальном зале, но Карин всё равно вручила всем трём мужчинам по золотой монете, извиняясь за ночное беспокойство и на ходу придумывая историю о ночных вироточинах, за которыми мы едем следить.

Стражники, неподвижно стоявшие во дворе, наблюдали за нами, но ничего не спрашивали и не предпринимали — такого приказа не было. А принцесса, выезжающая со своими телохранителями ночью, почему-то не показалась им странным явлением. Возможно, они считали, что это не их дело — я ведь известна как глава ордена по борьбе с мором. После смерти Сэра Дардиона я осталась самым сведущим человеком во всём королевстве. Наверняка они об этом знали. И поэтому не препятствовали.

Ворота уже начали открываться, как позади послышался знакомый холодный голос.

— Так-так, — произнёс Сэр Шорнар.

Мы замерли у своих лошадей, не успев на них забраться. Я с ненавистью обернулась к мужчине.

— Желаете присоединиться к походу? — уверенно спросил Сэр Лессайр.

— Больше похоже на побег, — улыбнулся в ответ герцог.

Мгновение никто не знал, как ему ответить, а затем Карин произнесла:

— Это не ваше дело.

— Как это не моё? Моя принцесса, душевное здоровье которой под сомнением, выезжает в лес, полный чудовищ.

Стражники напряглись при словах «душевное здоровье». Отовсюду начали слышаться движение и приглушённые голоса. Они спрашивали друг у друга, слышал ли кто-нибудь об этом, другие пожимали плечами в ответ.

Я со звоном вынула из ножен меч, Карин, Майрен, Лессайр и Теойен за моей спиной немедля поступили так же. Сэр Шорнар был безоружен. Скорее всего, он отступит, даже если умеет сражаться. Но мужчина не содрогнулся.

— Что, убьёте меня, принцесса?

— Мне не нужно убивать тебя, чтобы избавиться, — произнесла я и достала свободной рукой из сумки баночку со скверной. — Достаточно одного кристалла.

Карин негромко ахнула. На лице Сэра Шорнара отразилось недоумение и страх.

— Ты уверен в том, что в твоём бокале не было скверны? — Я улыбнулась.

— Ведьма! — закричал герцог, но никто из стражников его не поддержал. Всё-таки я была сестрой их господина, будущего короля, а герцог Ювей всего лишь вассал.

— За одно это обвинение вас могут отдалить от двора, навсегда сослать в ваши земли, — произнёс Сэр Лессайр. — Проспитесь, возможно, вы перебрали с вином на празднике.

Поняв, что мужчина не может сдвинуться с места и не представляет никакой физической угрозы, я убрала меч обратно в ножны. Карин и Теойен повторили за мной, затем и остальные мои рыцари.

— Поехали, — сказала девушка.

— Я расскажу всё королеве! — предпринял последнюю попытку герцог.

— Я уже получила разрешение короля! — крикнула в ответ Карин и потрясла бумагой с печатью отца, которую Сэр Шорнар, конечно же, не мог разглядеть с такого расстояния. Но зато видела я. Так отец знает? Или она воспользовалась его «состоянием» и поставила печать сама?

Я ударила пятками коня, не желая знать. Я понимала лишь одно — отец по доброй воле не отпустил бы меня ехать ночью. Но Карин этого как-то добилась, а значит медлить нельзя.

Мы выехали с факелами на дорогу и взяли направление на юг. В темноте совершенно не было ничего видно, но Сэр Теойен безошибочно вёл весь отряд, оглядываясь вокруг и иногда свешиваясь к дороге, чтобы что-то проверить.

И тут огромный дедр внезапно выскочил из темноты и сшиб лошадь рыцаря с ног. Факел Теойена погас, мужчина закричал от страшной боли. Другие кони повставали на дыбы, мой остановился, недовольно заржав.

«Это я виновата!» — пронеслось у меня в мыслях, но тело среагировало быстрее.

Спрыгнув со своего коня, я бросилась к Теойену, на ходу вынимая меч. И, всем весом навалившись на массивную тушу, пытавшуюся добраться до ещё сражающегося мужчины, пронзила голову чудовища.

Крики рыцаря превратились в стоны, позади тоже была слышна схватка с дедрами. Я обернулась вокруг, проверив, не нападает ли кто на меня, и тут передо мной встал Майрен.

— Я здесь, принцесса, — успокаивающе сказал он.

— Спиной к спине! — скомандовала Карин, связывая вместе поводья трёх лошадей.

Я опустилась на колени возле лежащего посреди дороги Теойена. Мужчина держал в руке окровавленный меч и, сощурившись от света факела, благодарно посмотрел на меня. Его лошадь уже встала и куда-то убежала.

— Вы спасли меня, принцесса, — проговорил Теойен.

— Ещё нет, — отозвалась я, ощупывая его окровавленную шею. Кровь была чёрной в свете факелов и невозможно было понять, принадлежит она дедру или рыцарю.

Он схватил меня за руку и сжал её.

— Шея цела. Нога…

Я перебралась ниже и посветила факелом на ноги мужчины. Одну он согнул, а вторая лежала прямо. Крови на штанах не было, да и странных углов тоже. Я обхватила его ногу и осторожно ощупала. Мужчина приподнялся на локтях и молча смотрел на меня.

— Что там? — спросила Карин.

Сэр Теойен зашипел, когда я коснулась середины голени, но никак не реагировал на другие движения. Кричал он так не от боли, а потому, наверное, что сильно испугался. Не важно, главное — мой рыцарь сильно не пострадал.

— Перелома нет, — с облегчением выдохнула я.

Лошадь Теойена тоже осталась цела. Сэр Лессайр уже возвращал её из чащи. Похоже, она наткнулась в темноте на непроходимые кусты и не смогла убраться подальше, как ей того хотелось.

— Придётся разбить лагерь, — сказал Сэр Майрен.

Карин согласилась с ним и кивнула в сторону леса. Майрен и Лессайр подняли Теойена на ноги, и тот, опираясь на их плечи, старался ступать только на правую. Карин передала мне поводья двух из пяти лошадей, и мы повели их следом.

***

Ещё раз ощупав ногу Теойена, я расспросила его о том, что последнее он помнит, и в итоге мы сошлись на том, что дедр просто наступил на его ногу своей лапой. В темноте не было видно, как именно это произошло.

Майрен и Лессайр встали в карауле, Теойен принялся подогревать мясо, которое кто-то из них стащил с кухни. Карин сидела рядом со мной и смотрела на огонь. Возможно, мысленно жалела о том, что согласилась выпустить меня из крепости, да ещё и пойти со мной. Но мы обе понимали, что одна я против этой пусть и небольшой группы дедров не выстояла бы.

— Прости, — прошептала я. — Я не должна была бесчестить тебя перед всеми…

— Это ты меня прости, — отозвалась Карин. — Я должна была тебя удержать. Не дать твоей матери вложить твою руку в его… Просто…

— Было так ужасно, — всхлипнула я, и из моих глаз с новой силой потекли слёзы. — Я не думала, что может быть что-то хуже смерти Сэра Дардиона или Вайенти, но…

Карин обняла меня. Я встретилась взглядом с Сэром Майреном, и мой рыцарь с сожалением отвёл глаза. Всем троим мужчинам из-за меня грозила опасность от мамы. Она наверняка заставит отца их наказать. Но я не видела другого решения. В лесу, в котором мы могли встретить лесных чудовищ, я чувствовала себя безопаснее, чем в крепости, которую населяли чудовища человеческие.

Сэр Теойен перевернул куропатку и принялся ножом разрезать её на порции.

— Простите принцесса, столовых приборов…

— Да перестань, — перебила его я и взяла из рук мужчины мясо. — Спасибо.

— Рад служить, — улыбнулся он.

После еды меня начало клонить в сон, и я попыталась предложить себя в караул, чтобы не сидеть на месте, но Карин и Теойен уговорили меня поспать. А сами сменили Лессайра и Майрена, которые устроились на почтительном расстоянии от меня, но всё же довольно близко, чтобы успеть защитить.

Ночь прошла спокойно. Больше никакие дедры к нам не приближались, и на рассвете я проснулась сама. Карин о чём-то тихо разговаривала с Теойеном, Лессайр крепко спал, обнимая то, что осталось от упавшего дерева, а Майрен проснулся сразу же, как только я пошевелилась.

— Извини, — шепнула я, но мужчина покачал головой и поднялся на ноги.

— Отправляемся сейчас? — спросила Карин.

Я подумала, что у меня, но ей ответил Майрен:

— Поднимай этого хорька сама.

Сэр Теойен засмеялся.

— Как твоя нога? — спросила я.

— Криков было больше, чем повреждений, — смущённо ответил мужчина и похромал к своим вещам неподалёку от костра. — Пройдёт.

Лессайр всё ещё спал, несмотря на то что мы разговаривали во весь голос. Карин нависла над ним, почти неприлично щекоча своими волосами. Я вопросительно посмотрела на Майрена, но мужчина лишь улыбнулся. Девушка тем временем что-то шептала на ухо моему младшему рыцарю.

И вдруг он вскрикнул и отполз на несколько метров от воительницы. Мужчины засмеялись, а Карин с полным достоинства видом поднялась на ноги и отряхнула коленки. Похоже, эта забава была давно известна моим рыцарям. И я ощутила горечь. Как бы я ни была с ними близка, никогда не стану достаточно «своей», чтобы со мной делились такого рода шутками.

Мы пожевали немного холодных припасов и вывели лошадей обратно на дорогу. Трупы дедров так и оставались валяться у обочины. И тут я вспомнила, во что превратился дедр в лаборатории.

— Мы не можем оставить их так, — пробормотала я.

— Нужно сжечь, — ответила Карин на вопросительный взгляд мужчин.

Спорить никто не стал. И хотя на это ушло какое-то время, от трупов не осталось и частички, чтобы превратиться в скверну.

— Спасибо, — пробормотала я, когда мы закончили. — За… помощь и поддержку.

— Мы с вами, принцесса, — кивнул Сэр Майрен.

Карин похлопала меня по плечу и направилась к своей лошади.

В поместье Сэра Дардиона мы прибыли без приключений. Разве что, выглядели так, как королевскому кортежу просто не полагается. Слуги, возившиеся в саду, так и замерли при виде нас. Подумали, наверное, что разбойники — я и Теойен, да и все остальные тоже, с ног до головы были забрызганы кровью дедров после ночной стычки.

— Дорогу принцессе! — прокричала Карин, и тогда уже люди стали замечать нашу броню и родовые гербы на доспехах и ножнах.

У ворот нас встретила пожилая домоправительница и два крепких паренька с оружием без опознавательных знаков — будто сами его выковали.

— Принцесса Орфелана, — поклонилась мне женщина.

— Приветствую, — произнесла я, стараясь не думать о том, как выгляжу, и слезла с лошади.

Домоправительница была мне смутно знакомой — кажется, в доме Сэра Дардиона она при мне подавала еду. Хорошо, значит она меня узнала. Мои рыцари также спустились на землю и передали животных конюхам.

— Желаете отмыться и пообедать, прежде чем встретиться с хозяином? — спросила женщина. Она что, всё ещё не знает, что Сэр Дардион умер?

— С хозяином? — переспросила я. — Он здесь?

— Нет, но Сэр Ракдар собирался вернуться на днях.

Ракдар, вот оно что. Ближайший родственник и наследник по завещанию — точно.

— Благодарю вас, — улыбнулась я.

После того, как смыла кровь и грязь с волос и рук, я снова ощущала себя принцессой. Даже платье нашлось — Карин запихала в седельную сумку то, в котором я всегда работала. Когда служанки принесли его, я чуть было не расплакалась. Я совершенно не ожидала такой заботы. Как ей вообще удаётся держать в голове множество таких «приземлённых» вещей?

Облачившись в приятную зелёную шерсть, я попросила девушек заплести волосы в простые нетугие косы и вышла в трапезную. Сэр Майрен смотрел в окно, а Лессайр стоял между входом и небольшим диванчиком, будто прикрывая его собой от меня. Я вопросительно посмотрела на мужчину.

— Принцесса, пожалуйста, не будите их, — негромко произнёс мой рыцарь.

Я заглянула за его плечо и увидела, как Теойен и Карин, сидя плечом к плечу на диванчике, уснули и теперь касались друг друга лбами. Это было… «непозволительно», как сказала бы мама. Даже нам с Филлиппом она не разрешала такой близости в детстве, не говоря уже о том, когда мы стали постарше.

— Они не делают ничего неприличного, — сказал Сэр Майрен, шагнув ко мне. — Просто оба устали, а…

— Всё хорошо, Майрен, — пробормотала я и прошла к столу.

Никто не начинал есть без меня, так что служанки начали вносить еду только тогда, когда я села во главе стола. Карин встрепенулась и открыла глаза, а затем удивлённо округлила их, смотря на меня. И оттолкнула мужчину, заодно его таким образом и разбудив.

— Что? — спросила я.

Сэр Теойен смущённо перешёл от диванчика в противоположный угол комнаты. Он всё ещё хромал, но уже не так заметно.

— Что? — повторила я громче, обращаясь уже ко всем четверым.

— Ты делаешь вид, что не заметила или действительно не поняла? — осторожно спросила Карин.

Я нахмурилась, как будто упускала что-то важное, как будто начала забывать.

— Отец назвал Вайенти романтиком лишь за то, как он смотрел на меня… — пробормотала я.

Карин недоумённо приоткрыла рот.

— Что? Что это значит?

— Это значит, что ты ведёшь себя так, будто прикосновение к соратнику — бесчестье.

— Мы были не при исполнении, — отозвалась Карин, поправив платье.

— И? — уточнила я. — Вы делали что-то предосудительное? Что-то, чего не делают в присутствии других?

— Нет! — воскликнули Теойен и Майрен одновременно.

Лессайр выглядел более спокойно. Аристократическая кровь не давала ему проявлять чрезмерную экспрессивность. Он лишь положил руку на спинку одного из стульев и произнёс:

— А я говорил им…

— Но я всё равно увидела что-то, чего мне видеть не следовало? — почти оскорблённо спросила я.

Да если бы они не вели себя все четверо так странно, я бы и значения не придала спокойно спящим Карин и Теойену. Почему они думали, что я такая же, как мама? Я что, давала повод?

Никто мне не ответил ни на тот вопрос, который я задала вслух, ни на второй, из мыслей.

— Нам всем нужно просто отдохнуть с дороги, — сказала я. — Садитесь есть.

Карин немного успокоилась и села возле меня, Лессайр — напротив неё, и остальные тоже в соответствии со своим рангом. Я всё ещё чувствовала, что что-то забыла. Это казалось важным, но после небесной вироточины мои мысли слишком легко перепутывались и терялись. Меня душило то, что мы ничего не можем сделать. К чему сейчас соблюдать какие-то приличия, если у мира нет будущего? И неизвестно, сколько мы ещё продержимся как общество.