Апокалипсис

Тобиас Бакелл В ожидании «Зефира»

«Зефир» задерживался вот уже на пять дней.

Ветер смахивал пыль с демонят, облеплявших витиеватые колонны, в беспорядке поваленные посреди городских руин. Вдали, за останками «Уол-Марта» и «Крогера» стояла Мара и наводила бинокль на резкость. Платформа у нее под ногами выдавалась вперед на добрых сто футов и упиралась в пузатую цистерну, снабжавшую округу водой. Вид открывался удачный: Мара могла заглянуть за горизонт. Она напряженно выискивала взглядом знакомые очертания четырех, похожих на шпаги мачт «Зефира», но, кроме змеившейся земляной ленты, не видела ничего. Старое скоростное шоссе, петляющее и в прежние времена переполненное, несмотря на все усилия городских властей, в конце концов поддалось напору пылевых наносов. Стихия одолела ограждения, и те лежали на земле, бесполезные.

Мара до сих пор помнила каждый поворот и изгиб асфальтового полотна; в двенадцать лет она впервые осознала, что дорога ведет к другим городам, к другим людям.

— Мара, темнеет.

— Иду.

Кен тщательно зачехлил бинокль и спустился с вышки. Следом, стряхивая земляную взвесь с опор, потащилась Мара. Мужской силуэт темнел в быстро густеющих сумерках.

— Ты бы поговорила с матерью, она ждет.

Мара не ответила.

— Она надеется все уладить. — Кен был настойчив.

— Я решила. Уезжаю. Я ждала с двенадцати лет, не начинай…

Мара ускорила шаг. Кен не отставал. Она видела, как спутник силится отыскать новый довод и в то же время искоса оглядывает ферму. Дом и заросли зелени защищал от пыли и ветра толстый стеклянный саркофаг. Дважды Кен останавливался, чтобы осмотреть трещины на нем: крупицы пыли настойчиво пытались проникнуть за стекло.

— У них ветряк сдох. Мара, им нужно помочь. Я пообещал приехать завтра.

Она тяжело вздохнула:

— Я правда не хочу.

Кен открыл перед ней первую дверь, потопал на крыльце, подождал, пока дверь закроется, и тогда Мара распахнула вторую.

Песок и земля проникали всюду, укрывали предметы тонким слоем, несмотря на меры предосторожности. Щетки не справлялись. С тех пор как Кен уверился в их бесполезности, идею о вакуумном очистителе Мара находила все более привлекательной.

— Мне нужна твоя помощь, всего лишь на пару-тройку часов. Тебя ведь замучает совесть, если ты оставишь кого-то без электричества, я же знаю.

Кен был прав. Без ветряной мельницы ее старики долго не протянут.

— Ладно, помогу.

На столе уже ждал ужин, приготовленный на двоих. И когда только Кен успевает? Волшебные руки. Немного остывшая, еда все же была великолепна.

«Зефир» задерживался вот уже на шесть дней.

Мара взобралась на крышу к Кену, разложившему там запчасти. Ей удалось незаметно прошмыгнуть мимо отца. Но мать стояла внизу, и вид у нее был страдальческий и беспомощный.

Кен нахмурился:

— С винтом все в порядке. А вот генератор сгорел.

Просто, как дважды два. Ветряная мельница — всего лишь шарнирный пропеллер, установленный на крыше, который подсоединяют к старому автомобильному генератору. Любой источник электричества, использующийся в жилищах, заряжается от ветряка. В других регионах до сих нор полагаются на солнечные батареи, но здесь песок и пыль тут же выводят их из строя. Зато на свалках полным-полно генераторов. Мара начала подозревать, что просьба отца помочь — это лишь предлог, чтобы вытащить ее с фермы. Черт.

— Мара, — послышался его голос из-за края пылевого желоба. — Надо поговорить.

Мара глядела мимо, далеко вперед, на многие-многие мили за бронзовый горизонт.

— Прошу, взгляни на меня. Мы были грубы. Нам очень жаль!

— Нам очень нравится Кен! — поддакнула снизу мама. — Но ты слишком молода, тебе еще рано покидать родной очаг!

— Вернись, доченька! Нам нужна твоя помощь, но тебе не придется работать так много, как у Кена!

На лице последнего читалась боль. Мара выругалась и съехала с низкого края крыши, чертыхаясь, спрыгнула на землю. Отец закопошился, стал спускать лестницу, но Мара уже вскочила в карт, выставила парус и помчалась по песчаным разливам назад, в относительную безопасность жилища Кена, оставляя мамины жалостливые причитания за стеной клубящейся земляной пыли.

Проклятие, как она могла так попасться?! Родители такие предсказуемые! А Кен? Мара кипела от злости. Он не должен был в этом участвовать!

Даже когда он наконец вернулся и уединился на кухне, чтобы приготовить к ужину очередной шедевр, Мара пыталась не забыть, что она злится.

Но злость, как обычно, незаметно сошла на нет.

На седьмые и восьмые сутки ожидания помехи значительно уменьшились, так что удалось настроить прием телепередач из северных областей. Заряда батарей хватило на целых восемь часов непрерывного вещания, и весь день Мара с Кеном провалялись в кровати.

Мара начала задумываться, а появится ли «Зефир» вообще. Со времени прошлого визита прошло уже два года. Тогда гигантский трейлер «заплыл» в городок на день. Словно гирляндами, палубы были украшены улыбками торговцев и лотками, забитыми всякой всячиной.

Из разговоров с командой Мара поняла, что «Зефир» был одним из немногих звеньев, еще связывающих провинцию с крупными городами. С момента энергетического коллапса, когда Ближний Восток поглотило постъядерное запустение, а факел Европы едва тлел, США пытались в корне перестроить экономику, сделав ее независимой от нефтяных ресурсов.

Двумя поколениями позже усилия были вознаграждены. Мегаполисы существовали за счет атомной энергии, там имелись даже канализационные системы, но маленьким поселениям приходилось туго. Привыкшие к благам цивилизации, но оказавшиеся за ее бортом, они как будто погрузились в Средневековье. Люди довольствовались самым малым. Ветер, вода — главные ресурсы.

Мара мечтала увидеть город, залитый электрическим светом, которым пользовались расточительно, бездумно, без оглядки… Город, изгоняющий мрак и ночь с помощью созданного человеком дня.

На десятый день Кен застал ее поспешно собирающей вещи.

— «Зефир» идет с востока. — Она закинула рюкзак за плечи.

— Ты точно этого хочешь?

— Чего?

— Уйти. Ты ведь не знаешь, что там. Странные города, странные люди. Опасности.

Мара посмотрела на него:

— Точно.

Кен опустил взгляд.

— Я думал, будто что-то есть. Между нами.

— Есть, конечно. — Мара замялась. — Но я предупреждала, что однажды уеду.

— Я надеялся…

— Кен. Не могу.

— Уходи.

Посуровевший, он скрылся на кухне. Мара присела на край кровати, едва сдерживая слезы, потом схватила сумки и со злостью хлопнула дверью.

«Зефир» неспешно катился по Мейн-стрит, предоставляя желающим возможность запрыгнуть на борт. Ребятня заполонила тротуары, торговля шла бойко. Внушительные мачты «Зефира» возвышались над скромными домишками в два-три этажа, словно четыре взмывших к небу крыла, — они и работали по тому же принципу. Воздушные массы обтекали меньшую плоскость островерхой мачты, образуя вакуумную подушку, которая толкала массивный колесный корабль вперед.

Мара присоединилась к оживленной толпе, преследовавшей корабль. На ходу кивала знакомым.

Пластиковые бусы, цена которых из-за нехватки нефтяного сырья превышала цену золотых, были развешаны над лотками, выставленными на палубах. Мара поспешила к одному из них, но внезапно путь ей преградила знакомая фигура.

— Дядя Дэн?

— Привет.

Тот с силой сжал ее руку. Мара наблюдала, как скользит мимо громада «Зефира». Она попыталась освободиться от медвежьей хватки, но не тут-то было. Отец уже проталкивался сквозь толпу.

— Пана! Что вы делаете?!

— Тебе же лучше будет, Мара, — буркнул дядя Дэн. — Ты не ведаешь, что творишь.

— Нет, знаю! — завопила она и с силой пнула его по голени.

Люди вокруг, похоже, их совсем не замечали, хотя Мара отлично понимала, что к вечеру потасовка с родственниками будет обсуждаться всей округой.

Она просила, умоляла, кричала, упиралась, царапалась и дралась. Но, похоже, отец и Дэн уже давно все решили. Они заперли ее в подвале.

— Мы выпустим тебя, когда «Зефир» уйдет, — пообещала мама.

Окон тут не было. Оставалось только представлять, как корабль чинно плывет по улицам к городской окраине и дальше, за ее пределы. Мара пыталась напустить на себя беспечный вид, но потом сдалась, забилась в угол и разрыдалась. Потом колотила в дверь, но никто, разумеется, ее не выпустил.

Подвал был довольно уютный. Его строили как бомбоубежище, так что здесь стояло несколько кроватей, а пол устилал ковер. Дверь со скрипом открылась. Мара посмотрела вверх и поняла, что наступили сумерки. По ступенькам осторожно спускался Кен.

— Мара, это я.

— Полагаю, ты с ними заодно?

— Вообще-то нет. Твои надеются, что мне удастся вразумить тебя. Я не стану лгать. Я хочу, чтобы ты осталась. Но удерживать тебя силой бессмысленно.

— Чем дольше мы живем вдали от цивилизации, тем хуже. Это какое-то сумасшествие.

— Может быть. Но старики напуганы. Они не хотят тебя терять.

— Это не дает им права запирать меня, как паршивого пса!

Кен подошел ближе.

— Мой карт у дома. Там все, что тебе нужно. Ты лучше всех управляешься с парусом, обойдешь любого. На длинном галсе ты еще догонишь «Зефир». К тому же с твоим дядей я никогда не мог найти общего языка.

Мара с благодарностью крепко обняла его.

— Спасибо тебе, спасибо большое.

— Если когда-нибудь вернешься, найди меня, прошу.

— Ты тогда поедешь со мной?

— Вот и спросишь.

Кен отстранился и поднялся по лестнице.

— Иди за мной.

Энергичным шагом он направился к отцу и дяде Мары, громко окрикивая их, чтобы отвлечь. Мара побежала прочь, потеряв, правда, туфлю, миновала мать и выскочила во двор.

С легким хлопком парус надулся, и она направила карт по дюнному морю. Потом обернулась: две фигуры на крыльце смотрели ей вслед. В погоню никто не бросился. О ее исключительном мастерстве в управлении парусом знали все.

Прошло несколько часов, прежде чем на горизонте показались четыре высокие мачты. Издалека доносились крики команды, пока Мара нагоняла гигантский песчаный корабль.

— Эй, на борту!

Кто-то спустил лестницу, и она вскарабкалась наверх.

Лишившись управления, карт накренился и завалился в песчаный нанос, расколов крохотную мачту надвое.

Торговец с лестницей отступил в сторону, пропуская офицера в форме цвета хаки.

— Мы наблюдаем за вами уже пару часов, — произнес тот. — Нам понравилось, как вы управляетесь с ветром.

— В навигационных картах разбираетесь? — спросила женщина в форме, бывшая тут же. На плечах у нее красовались необычные погоны.

— Нет.

— Рассчитываете на место в команде?

— Да. — Мара почувствовала, как в животе все сжалось.

— Тогда придется научиться читать карты. — Женщина протянула руку. — Добро пожаловать на борт, детка, я капитан Шана. Если перейдешь мне дорогу или дашь повод так думать, я вышвырну тебя в песок, стервятникам на закуску. Это понятно?

— Да, мэм.

— Хорошо. Выделите ей гамак.

Мара стояла на палубе «Зефира» и наслаждалась моментом. Потом офицер тронул ее за плечо:

— Тут, конечно, не курорт, тяжелой работы навалом. Но дело того стоит. Идемте.

Она задержалась на миг, бросив взгляд на ровную линию горизонта, манившего великим соблазном — будущим. И спустилась в трюм.