Ангелы Тьмы (Гэв Торп) читать бесплатно онлайн полную версию книги

ИСТОРИЯ БОРЕЯ Часть пятая

ДАЖЕ используя опасные режимы реактора, "Клинок Калибана" мог добраться до Писцины IV только за двенадцать дней. Едва космодесантники вернулись на борт, судно двинулось полным ходом. Борей прошел прямо в часовню и закрылся в ней наглухо. Десять дней он находился там.

Все это время он стоял на коленях перед алтарем, безмолвный и без сна, система брони поддерживала его и не давала упасть. Со стороны Борей походил на статую. Однако, хотя тело оставалось неподвижным, мысли капеллана-дознавателя бушевали в лихорадочном смятении. Чтобы успокоиться, он беззвучно повторял молитвы и гимны, часами читал про себя на память псалтырь и катехизис, но все было тщетно. Отчаяние превратилось в гнев, гнев сделался страхом, страх снова обернулся отчаянием, разум словно затягивало в водоворот.

Борей отчаянно искал здравомыслия и спокойствия, но безумие вползало в мозг, терзало совесть, раздирало в клочья гордость, разжигало чувство вины. Осознание собственной опрометчивости и глупости позором жгло позором душу капеллана. Раскаяние замучило его, и тогда Борей мысленно обрушил проклятья и на головы великих магистров с их тайнами, и на Гефеста с его недоверием. Безысходность ситуации сокрушила душу. Прежде эмоции Борея сдерживала усвоенная при обучении железная дисциплина, теперь они дрейфовали как обломки разбитого корабля в штормовом море.

Пылкие молитвы и просьбы указать путь, дать знак и направить поступки, так и остались без ответа, откровение не наступило. Каждый раз ощущение, что он предан, нарастало в душе капеллана. Одно предательство совершили те, кому он служил, другое — служившие рядом с ним. Некто издевался с глумливым смехом, в галлюцинациях преобладало видение безжизненной Писцины, земли, усеянной миллионами костей. Искаженные, осклабившиеся лица, фигуры, закутанные в тени, потешались над невежеством Борея.

Больнее всего было осознавать проигрыш. Падшие все время водили капеллана за нос, поддразнивали его, выманивали с планеты. Хуже того, Борея не просто провели, но вдобавок совратили духовно. Он нарушил клятву, согласно которой обязан был оберегать Писцину и её жителей. Падшие заставили его вступить в конфликт с военными силами, верными Императору. Сам масштаб совершенного врагами смущал и превосходил всякое понимание. Это была иллюзия, спектакль театра теней, который отвлек капеллана и увел его от истинной цели.

Беспорядки были спровоцированы падшими, чтобы привлечь внимание Борея, теперь это сделалось таким очевидным… Не было изуродованного навигатора, был лишь предлог. Как долго агенты падших манипулировали гражданами Кадиллус-Харбора, как долго сеяли ложь и интриги в самом сердце страны, которая, согласно клятве, находилась под защитой Борея? Они наверняка предвидели, что слухи о присутствии "Сан Карте" в конце концов дойдут до капеллана-дознавателя. Они знали, насколько немилосердны Темные Ангелы во время охоты, и ради реализации плана без жалости пожертвовали собственными сторонниками. Подброшенной информации хватило, чтобы заманить капеллана на фальшивую базу, в итоге он удалился того места, в котором он обязан был пребывать. Самой убийственной стороной плана была его абсолютная отвага и дерзость. В моменты просветления Борей сводил все воедино, и выводы получались неутешительные — спасти Писцину IV от уготованной ей ужасной судьбы не получится. После гибели Писцины IV, новой жертвой нападения станет Писцина V. С прибытием "Сан Карте" возникла цепочка событий, которая увлекла Борея прочь, падшие тем временем, высадившись, оставались на планете. По мере преследования корабля, расстояние между Бореем и его настоящей добычей только увеличивалось. В этом имелась хорошо просчитанная и жестокая ирония, нацеленная на причинение максимальных мучений. Падшие не ограничились уничтожением мира, который находился под защитой Борея, они заодно навлекли проклятье на душу самого капеллана.

На коленях, на полу часовни, склонив голову перед алтарем, Борей просил Императора и примарха о прощении. Он знал, что прощения не получит, потому что сам не может себя простить. Темный комок греха и позора, корчился внутри капеллана, пока он находился один в запертой часовне. Если Борей когда-нибудь решится выйти, как он встретится Гефестом, невольным виновником постигшего их проклятия? Как он будет разговаривать с Завлом, с самым пылким изо всех, с тем, который считал капеллана героем ордена? А другие, Нестор, Дамас, Тамиил… даже их молчаливое присутствие станет обвинением и причинит не меньшее страдание. Борей не мог предстать перед братьями. У него не было ответов на самые важные для них вопросы. Темные Ангелы обратятся к нему как к источнику мужества и силы, а он не ничем не сможет с ними поделиться.

На десятый день, осмеиваемый воображаемыми демонами, Борей выхватил пистолет и приставил дуло к слабому месту брони на стыке возле шеи. Если болт разорвет горло и снесет позвоночник, боль закончится навсегда. Полдня капеллан сидел, трогая пальцем спусковой крючок и воображая себе это легкое, одним движением достижимое забвение.

Разум умиротворился в безмолвии. Лишние мысли ушли, в голове остался единственный всеобъемлющий вопрос. Галактика исчезла, не было больше боевых братьев, сознание скользило мимо них. Остался только сам капеллан и его пистолет. Жизнь и смерть.

В это миг в поле зрения единственного глаза капеллана попала эмблема ордена Темных Ангелов на стене. Красиво сделанный меч из чистого золота и серебра в самом ее центре, тонко выточенные из черного мрамора крылья — по сторонам от меча. Борей замер. Болт-пистолет вывалился из пальцев. Капеллан протянул руку к воплощению смысла своей жизни, к тому, ради защиты чего был создан. Он сделал пару неуверенных шагов, а потом двинулся вперед более целенаправленно, обошел алтарь и положил руку на меч. Снял побитый и покрытый зарубками шлем, отбросил в сторону, склонился, прижался лбом к рукояти меча, ощущая разорванным лицом пульс и вибрацию корабля. Закрыв глаза, нагнулся, нежно и благодарно поцеловал лезвие.

— Слава Льву, — прошептал он. — Слава Льву за силу, мудрость и стойкость. Кровь его течет в моих жилах. Дух его живет в моей душе. Хвала Императору за мужество, за то, что, направляет нас и дает нам цель. Меня создавала его рука, по его воле я живу. Не существует ни мира, ни передышки. Только война.

БОРЕЙ НАШЕЛ других Темных Ангелов собравшимися в реклюзиуме, там они сидели в безмолвной медитации, одетые в рясы. Завл первым увидел капеллана, удивление космодесантника мгновенно сменившееся радостью.

— Брат Борей! — воскликнул он, вскакивая на ноги.

Остальные прервали транс и поднялись, реагируя на появление капеллана со смесью любопытства и облегчения. Только Гефест продолжал сидеть, не поднимая глаз.

— Брат Гефест?

Борей подошел и встал напротив. Он заметил порезы и кровоподтеки на руках Гефеста, глубокие рубцы от ударов на его груди и плечах. Технодесантник поднял на капеллана-дознавателя глаза, взгляд у него был загнанный. Борей протянул руку, после минутного колебания, Гефест крепко сжал её и поднялся на ноги, слабая улыбка заиграла на его губах.

— Нестор прав, — заявил Борей, обращаясь ко всем сразу. — Сейчас, более чем когда-либо, мы должны быть едины. Они хотят нас разделить, настроить друг против друга и против самих себя. Мы не позволим им победить, мы сильнее.

Завл поспешно приблизился и, все ещё улыбаясь, хлопнул рукой по левому плечу Борея.

— Мы переживали из-за твоего отсутствия, брат-капеллан, — сказал он, и улыбка сменилась выражением испуга. — Мы были как потерянные без руководства, без твоих мудрых слов.

— Мы долго обсуждали возможные варианты действий, — объяснил Дамас. — Мы не знали, как лучше поступить.

— Я тоже, — признался Борей, сжимая плечо Завла. — Я заблудился на одиноком пути, но Лев помог мне отыскать дорогу.

— Какие будут приказания? — спросил Нестор. — Думаю, как только мы доберемся до Писцины IV, нужно сразу вернуться в цитадель.

— Согласен, — ответил Борей, отступая и стискивая кулаки. — Нужно проверить сведения. До сих пор падшие играли с нами в смертельную игру, они способны подкинуть новую порцию вранья, чтобы нас посрамить.

— А если все не так? — спросил Тамиил. — Что тогда?

— Мы помешаем им, если сумеем, — быстро ответил Борей. — А если уже поздно, то будем скорбеть по мертвым.

— А как поступим с падшими? — спросил Дамас.

— Будем добиваться правосудия и соразмерного вине наказания, как делали это на протяжении десяти тысяч лет.

Они ненадолго замерли, общая мысль объединила Темных Ангелов. Борей подошел к Дамасу и коснулся пальцем его стихаря.

— Ты без брони, брат-сержант, — сказал капеллан с легкой улыбкой. — Не припоминаю, неужели я объявил, что крестовый поход завершен?

— Как скажешь, брат Борей, — ответил Завл. — Нам нужно приготовить оружие для новой битвы. Но пока мы будем этим заниматься, ты должен поесть с аппетитом и освежиться. Я почуял тебя прежде, чем увидел, и лицо у тебя стало тонкое, как у эльдара. Должно быть, в своих поисках пути, ты забрел слишком далеко.

— Это был долгий путь, — кивая, согласился Борей. — Длинный и опасный путь, но я больше не пойду по нему в одиночку.

КАК ТОЛЬКО корабль вошел в верхние слои атмосферы планеты, какофония передач захлестнула устройство связи. Пару предыдущих дней "Клинок Калибана" пытался связаться то с наземными службами Писцины IV, то с орбитальной станцией, но так и не получил ответа. Тишина продолжалась, Борею становилось все страшнее. Он опасался, что молчание — признак отсутствия жизни, что падшие активировали аннигилус и стерли с лица земли все, что капеллан присягнул защищать. Теперь, по мере приближения космодесантников к их собственной крепости, каждая частота, каждый канал передач заполнился почти бессмысленной болтовней, и тревога Борея сменилась облегчением — на планете определено сохранилась жизнь.

Однако, все попытки вступить в контакт по-прежнему не удавались, и капеллан-дознаватель не мог составить план действий. Гефесту, несмотря на все старания, не удалось отфильтровать перемешанные сообщения, лишь их разрозненные фрагменты, искаженные помехами, хрипели в динамиках.

— …потери — тридцать пять процентов …

— …беспорядочный огонь продолжается, отступаем …

— …в час нужды не покинь, взгляни на нас с великодушием…

— …западное крыло в руинах, огонь распространяется, воды больше нет…

— …гнев Императора пал на нас за грехи…

— …эвакуация приостановлена…

— …бросили нас. Я не могу поверить, они нас бросили. Я не могу поверить…

— …в ответ на зов. Как будто они…

— …Император, защити нас, тут повсюду тела. Похоже на бойню…

— …почему они так сделали? Это не…

— …потери сейчас сорок процентов, дальнейшее продвижение возможно…

Борей выключил связь и в отчаянии уставился в пространство, видимое сквозь лобовое стекло тупоносого корабля. Внизу расстилались белые облака. Впереди темное пятно загрязняло небо. В течение нескольких секунд, пока Громовой Ястреб проходил сквозь слой облаков, капеллан-дознаватель не видел ничего, кроме белизны. Потом аппарат опустился пониже, и Борею открылась панорама Кадиллус-Харбора.

В разных концах города, более чем в десяти местах, столбы дыма поднимались в небо, даже с высоты были заметны обширные пожары, охватившие доки и космопорт. Слева можно было разглядеть ещё одно свидетельство беды — взрывы на склонах вулкана, близ рудника Баррак с северной стороны хребта Коф.

— Курс на форпост, мы можем высадиться поблизости от него в Рэндэл-Парке.

Борей неотрывно смотрел на сцену опустошения внизу. Громовой Ястреб продолжал снижение, и капеллан заметил новые свидетельства тяжелых боев. Это были разбитые снарядами здания и тлеющие руины жилых блоков, груды щебня, разрушенные фабрики, беспорядочное месиво перекрученных балок и рухнувших кранов.

— Как такое могло произойти? — спросил Гефест. — Город как будто порвали на части.

— Думаю, причина вон там, — ответил Борей, указывая вниз, в сторону улиц.

Они были переполнены людьми, десятки, быть может, сотни тысяч жителей толпились на мостовой, занимаясь поджогами, драками и грабежами. Отряды имперской гвардии без разбора стреляли в толпу. В довершение сумятицы, по шоссе катили танки, с равной яростью расстреливая здания и горожан, их тяжелые болтеры извергали огонь, там, где проходили эти машины, оставались ряды разорванных тел. Борей обратил внимание на гвардейцев, которые сражались с другими гвардейцами, на крышах домов и на прилегающих улицах.

Люди внизу уже начали замечать Громовой Ястреб, который, уменьшив скорость, кружился над землей. Некоторые воздевали руки, очевидно, в адресованной космодесантникам мольбе. Другие открыли огонь, их пули свистели рядом, сгустки лазерного огня без вреда отскакивали от тяжелой брони воздушного судна.

— Я не могу приземлиться! — сказал Гефест. — Тут нет свободного места.

Борей пригляделся и понял, что общественный парк заполонила толпа. Ухоженные деревья и живые изгороди, единственная зелень в городе, если не считать растительности в садах имперского правителя, были теперь вытоптаны и сожжены. Лужайки и в сады камней оказались сплошь заняты как живыми людьми, так и многочисленными трупами.

— Приземляйся немедленно! — приказал Борей.

Он отцепил ремень безопасности и прошагал в отсек экипажа. Гефест оглянулся вслед капеллану, покачал головой, а потом сосредоточился на управлении.

ГРОМОВОЙ ЯСТРЕБ приземлился, испуская столб синего огня. Толпа пыталась отпрянуть в разные стороны, но давка привела к тому, что многие попали под реактивную струю и мгновенно сгорели дотла. Боевое судно тяжело ткнулось в мягкую землю, раздавив собой обугленные трупы, металлические опоры на метр погрузились в грунт. Трап качнулся вниз, и Борей ступил на него первым, сжимая в руке болт-пистолет. Люди разом двинулись к капеллану, и он выстрелил в воздух. Некоторые остановились, другие бросились на землю ничком, многие развернулись и попытались бежать, их крики сотрясали воздух.

Женщина со спутанной копной волос на голове, в красном шерстяном платье, испачканном сажей, вскочила на трап, сжимая разделочный нож. Она бросилась к Борею, и лезвие ножа погнулось, встретившись с нагрудником его брони. Капеллан толкнул женщину в сторону и сбросил с трапа на опаленную землю.

— Прекратите безумие! — проревел он, но испуганная и взбешенная толпа не обратила на приказ ни малейшего внимания, бегущие в панике топтали упавших, крики страха и боли тонули в возгласах и истерических воплях.

— Мы должны прорваться, минимально применяя силу, — сказал капеллан, спускаясь по трапу. — Следует выработать стратегию, но сначала мы убедимся, что цитадель не получила повреждений.

Космодесантники последовали за ним, оглядываясь по сторонам в недоумении. Как только спустился последний Темный Ангел, трап позади них вернулся на место с громким скрежетом.

Пробираясь сквозь массу напирающих тел, Борей отпихивал мужчин и женщин. Он схватил за горло и отшвырнул старика, который пытался стащить болт-пистолет прямо из кобуры. Горожане царапали капеллана ножами, колотили по груди и ногам, он отгонял их, сметая сокрушительными взмахами, будто мусор. Оглянувшись, Борей заметил, что остальные Темные Ангелы продвигают так же медленно, толпа слегка отстранялась под натиском, однако скапливалась позади.

Пробираясь сквозь это человеческое болото, Борей вслушивался в крики. Темных Ангелов проклинали, называли их предателями и убийцами. Люди просили Императора обрушить свою месть на космодесантников, преступивших клятву. Борею было больно, он уже догадался, что произошло.

Падшие побывали здесь, и, возможно, до сих пор находились поблизости. Граждане Писцины, имперская гвардия, офицеры стражи — все они приняли предателей за лояльных космодесантников. Люди мало знали о ереси Хоруса, даже меньше, чем о войне с легионами предателей, и совсем ничего не знали об измене лютеран. Страшно подумать, какие зверства творили падшие, но, что бы они ни сделали, это настроило планету против Темных Ангелов.

— Мы должны попасть на форпост любой ценой, — сказал, капеллан своей команде.

Заодно, кулаком в бронированной перчатке, он разбил грудь тощему, но отважному человеку, который размахивал куском металлической арматуры. Сам Борей продвигался теперь с большей свирепостью, сокрушая толпу, рассеивая её направо и налево. Он добрался до высокого металлического забора на границе парка и машинально отметил, что вдоль всей ограды валяются изувеченные тела задавленных насмерть людей. Капеллан без промедления выломал из забора два прута, потом ещё два, и делал это до тех пор, пока не получилось отверстие, достаточно широкое, чтобы вылезти наружу. Тут было тихо и пустынно, вокруг стояли высотки.

Борей устремился налево, в сторону цитадели, тяжело стуча ботинками по мостовой, его гнев нарастал, капеллан побежал ещё быстрее, и в конце концов изо всех сил помчался вдоль дороги.

Завернув за угол, он очутился на широкой площадке из камнебетона, которая окружала форпост. Десятки гвардейцев тоже находились здесь, сражаясь с горожанами и друг с другом. Пылающие обломки двух бронетранспортеров заливали все вокруг кровавым светом. Борей замедлил шаг и остановился. Рассматривая массу дерущихся людей, он заметил ещё одну боевую машину, над которым развевался флаг полковника Брэйда. Установленная на БТРе многоствольная лазерная пушка открыла огонь, сполохи озарили мрачную сцену, сгустки энергии выкашивали гвардейцев и обезумевших горожан заодно.

— Расчистить путь. Если возможно, выстрелами только ранить, но при необходимости разрешаю убивать, — приказал капеллан, вытаскивая свободной рукой болт-пистолет.

Он стрелял, шагая первым, целясь пониже, болты, проходя сквозь мышцы, дробили бедренные кости, разбивали колени до тех пор, пока в рядах противника не образовалась брешь, позволявшая пройти к полковнику Брэйду. Небольшая башенка БТРа повернулась, на мгновение показалось, будто по капеллану вот-вот начнут стрелять. Затем дуло наклонилось, и орудийный огонь расчистил ему дорогу в этой дьявольской схватке. К бронетранспортеру Борей бросился первым, Темные Ангелы последовали за ним. Он ударил кулаком по корпусу, через мгновение люк открылся, и Брэйд высунул голову.

— Хвала Императору, вы вернулись, лорд Борей, — еле выдохнул полковник, неловко карабкаясь наружу.

Какое-то время он рассматривал космодесантников так, будто встретился с ними впервые. Только тогда Борея осознал, насколько, должно быть, изменился облик Темных Ангелов. Броня стала белой как кость, её украсили красные, зеленые и черные геральдические знаки, а также печати чистоты, которые теперь трепетали от ветра.

Вмятины, следы от пуль, застрявшие осколки испещрили каждый доспех, несмотря на все старания Гефеста, который по возможности ремонтировал снаряжение. Броню Дамаса с ног до головы покрывали аккуратно нанесенные строки Опус Викториум, лик черепа на шлеме Борея, с одной стороны пробитый, залатали простой металлической пластиной.

— Рассказывайте все, — потребовал капеллан, развернувшись так, чтобы осторожности ради наблюдать за полем битвы.

Сражение понемногу отдалялось, гвардейцы, которые защищали полковника, пробивались на север, лазерным огнём разгоняя собравшуюся возле цитадели вооруженную толпу. Посвистывали пули, лазерные выстрелы проходили поверху, шум, вопли, стрельба и перемежающиеся взрывы сотрясали воздух.

— Я не знаю, с чего начать, — сказал Брэйд, мотая головой и осторожно озираясь.

— Расскажите мне о космодесантниках, — попросил Борей, жестом приказывая Тамиилу и Дамасу прикрывать машину с противоположной стороны.

Вскоре раздался рев болтеров — Темные Ангелы принялись обстреливать мятежников, которые уже прорвали кордон имперской гвардии.

— Откуда вы узнали про них? — спросил Брэйд.

— Не важно, — Борей отмахнулся. — Вы должны рассказать мне о других космодесантниках.

— Никто не знает, когда они появились, никто не видел, чтобы тут приземлялся корабль или челнок, — начал полковник. — Я просто услышал от полицейских офицеров, будто космодесантники вернулись в крепость, и больше не задумывался на этот счёт, полагая, что вернулись именно вы и ваши подчиненные. Затем снова напали орки, в таком количестве я их не видел со времени вторжения. Вартоз оказался захвачен в тот же день, мы организовали линию обороны, чтобы помешать им прорваться на юг. Однако, они все равно прорвались вчера после полудня, и теперь мы отчаянно пытаемся удержать Баррак.

— Я видел бои, — ответил Борей. — Где космодесантника теперь?

— Не знаю, — Брэйд пожал плечами. Он вздрогнул, когда в стену соседнего дома угодил снаряд. — Я пытался с вами связаться, но ответа не получил, пришлось послать делегацию и просить о встрече. Вот тогда они и вышли наружу. До меня дошли только разрозненные сведения, я не вполне понимаю, что дальше произошло.

— Расскажите все, что знаете, — настаивал Борей. — Тут большую роль играет каждая мелочь.

— Ну, первая группа космодесантников просто игнорировала моих посыльных, — насупившись, напряженно сказал Брэйд.

С виду он походил на человека, оказавшегося на грани краха — изможденное лицо, тяжелый мрачный взгляд.

— Их было трое, может быть, четверо. Определенно, космические десантники. Броня как у вас, эмблема ордена, значки — все совпадает. Мои офицеры пытались поговорить с их лидером, но получили предложение убираться и не стали упорствовать, так как боялись нанести оскорбление.

— Откуда они узнали, что это лидер?

— Он был одет не так, как остальные, — пояснил полковник, — в длинную одежду наподобие шинели поверх брони, к тому же носил две низко подвешенные кобуры, в каждой по болт-пистолету.

— А меч в ножнах? Не было ли у него длинного меча в разукрашенных ножнах? Борей ощутил прежде незнакомый холодок предчувствия.

— Да, да, помню, выживший упоминал о похожем мече, — ответил Брэйд, слегка кивая. — Так вы знаете того космодесантника?

— Его — нет, не знаю, зато знаю кое-что о нем. Это не ваша забота, продолжайте. Вы упомянули про выжившего?

— Э-э… да, — сказал Брэйд, который явно был потрясен. — Первая группа космодесантников ушла в южную сторону, к докам, и исчезла. Мои люди не знали, как поступить. Они по комм-связи обратились ко мне за приказаниями, и в этот самый момент появились, те, другие. Они мгновенно открыли огонь, у меня в динамике раздался крик лейтенанта Тэйна и болтерные выстрелы. Один из офицеров, лейтенант Стрэвен, сразу же бросился бежать. Только он ушел живым, остальные полегли там, где стояли.

— А потом? — поторопил Брэйда крепко задумавшийся Борей.

— Те, другие космодесантники начали погром, — ответил полковник с гримасой на лице. — Они вошли в город, убивали любого и каждого на своем пути, уничтожали автомобили, бросали в дома гранаты. Началась бойня. Мы не знали, что делать, послали туда взвод, но, когда он прибыл, на месте никого не оказалось. Было слишком поздно. Паника распространилась, пошли разговоры, будто Темные Ангелы от нас отвернулись. Я не поверил, но потом все погрузилось в хаос. Половину планеты охватил бунт, половина моих собственных людей к нему присоединилась под предлогом поимки космодесантников. После этого дела пошли все хуже и хуже.

— Какова теперь ситуация?

— Не сомневаюсь, вы сами все видели, — с горечью отозвался Брэйд. — В городе восстание, хотя имперский правитель в безопасности, и наши танки перекрыли все дороги, которые ведут к дворцам. Северный космопорт в руинах, ни один корабль не покинет планету, а от доков осталась едва ли не куча хлама.

— Мне нужно по срочному делу в цитадель, — сказал Борей.

Приказав отряду двигаться следом, он первым пошел к воротам крепости. Однако после нескольких шагов обернулся и бросил взгляд на Брэйда.

— Спасибо за оказанное доверие.

— Я должен был верить несмотря ни на что, — ответил полковник, который стоял, устало привалившись к бронетранспортеру. — Верить, что вы нас не предали. Альтернатива выглядела слишком ужасной.

— Да, это так, полковник, — спокойно согласился Борей. — Удерживайте периметр так долго, как только сумеете, я очень скоро к вам вернусь.

ГЛАВНЫЕ ворота цитадели оказались герметично заперты. Повинуясь введенному коду, дверь скользнула в сторону, и космодесантники вошли внутрь крепости, держа оружие наизготовку. Как только это произошло, дверь зашипела и встала на место. В прихожей, в луже крови, валялись тела привратников, их было трое, все в красных рясах, в обязанности этих людей входил прием делегаций имперского правителя. Нестор осмотрел убитых и указал на глубокие ножевые раны на груди и на горле. Безоружных мужчин забили, будто скот, вероятно, в тот самый момент, когда они приветствовали нежданных визитеров.

По мере продвижения взгляду Темных Ангелов открывались все новые признаки хладнокровной расправы. Обслуга цитадели, секретари, логисты — все они лежали близ своих рабочих мест, жестоко заколотые и зарезанные. На лестнице башни, в коридорах — повсюду были мертвые тела. В сильном волнении Борей последовал за Дамасом в комнаты претендентов.

Сержант-ветеран, страдальчески застонав, бросился туда первым. Тела юношей обмякли, свесившись с кроваток, распластались на полу, остались лежать вдоль стен. Проверив всех по очереди и добравшись до последнего, Дамас медленно покачал готовой.

— Каждому перерезали горло, — жестко заявил он, и трупы отразились в красноватых линзах его шлема.

Сержант-ветеран взял на руки мертвого мальчика, который лежал у самых его ног, того самого, которого звали Варсин. Пальцы юноши были переломаны и окровавлены.

— Они пытались бороться, воспользовались моими уроками. Все бесполезно.

— Зато погибли мужественно, — отозвался Завл. — Погибли, сражаясь за Императора.

— Нет! — Дамас уже не говорил, а рычал. — Не было тут никакой храбрости, одно только отчаяние! Бесполезное, бессмысленное кровопролитие. Безо всякой цели. Все эти убийства безо всякой цели. Люди были беззащитны, вот и все.

Кое-какими соображениями Борей решил не делиться со своими обезумевшими братьями. Цель была, убийство совершили, чтобы нанести крайнее оскорбление и окончательно бросить вызов могуществу ордена. Совершенно ясно, в каких намерениях тут расписались кровью по стенам — у Темных Ангелов нет будущего.

— Нужно проверить подвал, — внезапно сказал Нестор.

— Аннихилус, очевидно, не активен, — возразил Гефест. — Будь он активен, на этом острове никто бы не выжил.

— Они могли что-нибудь с ним сделать, — продолжал настаивать апотекарий.

— Очень хорошо, — согласился Борей. — Нестор и Гефест — за мной. Завл, Тамиил — проверьте верхние этажи башни и крышу. Дамас, отправляйся к машине и подготовь Рино к бою.

Шагая по лестнице вниз, Борей вдруг ощутил, что сам он выжат досуха и пуст изнутри. Падшие не просто убили орденских слуг, они совершили нечто гораздо большее. Атака, нацеленная не куда-нибудь, а на форпост Темных Ангелов, стала клинком, который вогнали в самое сердце ордена.

Следы беспорядочного боя внутри цитадели опять попадались по дороге: то пулевые отверстия в стенах, то разорванный труп, свесившийся с лестницы вниз, то пятна запекшейся крови на полу.

Чтобы попасть в подвал, Темным Ангелам пришлось перешагивать через тела слуг, которые умерли тут, обороняя проход, Нестор провел братьев мимо операционной и ещё глубже, по тоннелям. Показалась бронированная дверь, она были открыта и повисла на сломанных дверных петлях, сами тяжелые петли попросту выкрутили, замок сорвали. Нестор бросился вперед, в небольшое помещение за порогом. Спустя минуты он вернулся и тяжело оперся о стену.

— Они забрали его… — простонал апотекарий.

— Забрали что? — потребовал ответа Борей.

Он знал о тайнике апотекария и всегда полагал, что там хранятся редкие или, быть может, легко испаряющиеся медикаменты.

— Геносемя, они взяли священное геносемя, — ответил Нестор хриплым шепотом.

— Геносемя? — Борей был смущен. Потом случившееся ударило по нему, и опять вернулся гнев. — Все больше тайн! Больше лжи и полуправды!

— Это ради безопасности ордена, Борей, — объяснил Нестор, опустив голову. — Глупо все наше геносемя держать в Башне Ангелов. Что делать, если произойдет немыслимое? А если Скала будет потеряна? Возможно, разрушится в варпе? Мы уже пережили утрату калибанского Льва, хотелось бы иметь гарантии, что орден вынесет все. Было решено разослать часть геносемени по отдаленным форпостам, там его спрятали, о местонахождении знали лишь немногие избранные.

— Что ты знаешь о Калибане? — требовательно спросил Борей. — Что вы ещё скрывали от меня?

— Борей, брат-капеллан… — Нестор резко и неприятно расхохотался, в его голосе сквозили оттенки безумия. — Мне шестьсот семнадцать лет, и ты действительно вообразил, будто я до сих пор не член внутреннего круга? Да ведь именно поэтому такого ветерана, как я, и послали на этот форпост. Чтобы защитить будущее, чтобы охранять геносемя.

Слова Астеляна сверкнули в разуме Борея: Тьма была в душе у Льва Эль-Джонсона. Тьму вы все несете в себе. Она окружает вас, но вы слепы к её присутствию. Интриги, секреты, ложь и тайна. Орден ими укрыт, пелена тьмы соткана, в ней запутались и посторонние, и сами Темные Ангелы.

— Мы должны вернуть геносемя любой ценой, — настаивал Нестор.

Он уже оправился от шока и шагал туда-сюда между Бореем и Гефестом, который застыл на месте, ошеломленный таким поворотом событий. Несмотря на давление Нестора, технодесантник, казалось, задумался о чем-то своем.

— Сначала нужно проверить, не поврежден ли аннигилус, — сказал он, наконец, подняв глаза на Борея.

— Где?

— В главном пункте управления, я могу оттуда получить доступ, — ответил Гефест, следуя за Нестором по тускло освещенному тоннелю.

Очутившись в пункте управления, он прошел в самый его центр и активировал один из главных интерфейсов. Экраны вокруг ожили и замерцали, комната погрузилась в их зеленоватое свечение, стрелки за стеклами контрольных приборов отреагировали на изменение в энергосистеме цитадели и дрогнули. На экране слева от себя Борей увидел панораму двора и улицы, мятежники как раз поднялись в атаку против имперской гвардии, некоторые падали, безжалостно срезанные залпами огня, другие кулаками и камнями прокладывали себе дорогу. Оторвавшись от этого зрелища, Борей перенес свое внимание на Гефеста, пальцы которого плясали над руническими клавишами.

— Скорее! Каждая впустую потраченная минута позволяет падшим ещё дальше сбежать с геносеменем! — резко напомнил Нестор, который остался по другую сторону двери.

Пока Гефест действовал, бессмысленные на вид строчки букв и цифр двигались по экрану вверх, экран ненадолго потемнел, после чего пустой белый квадрат появился в самом его центре.

— Код авторизации, — объяснил технодесантник и ввел последовательность рун.

Экран опять померк, потом появилась надпись:

+КОД ПРИНЯТ — ВИРУСНАЯ СИСТЕМА БЕЗОПАСНОСТИ АННИГИЛУС АКТИВИРОВАНА+

— Что-то случилось, — предупредил Гефест, безо всякого результата тыкая в клавиши.

— Что происходит? Скажи мне, что это значит?! — потребовал Борей при виде надписи на дисплее.

Игнорируя капеллана, технодесантник продолжал отчаянно колотить по клавишам, пытаясь вмешаться в протоколы безопасности и переопределить команды. Внезапно отступив, он разнес экран кулаком, осколки стекла разлетелись по сторонам.

— Гефест, скажите мне, что происходит! — Борей уже кричал, он силой развернул боевого брата лицом к себе.

— Их последний трюк, — пробормотал Гефест. Он окинул взглядом разбитый экран, потом поднял глаза на Борея. — Падшие проникли в самое сердце духа машины и поменяли команды. Как только я получил доступ к аннигилусу, он начал активироваться.

— Не мог бы ты его остановить? — спросил Нестор и шагнул в комнату.

— Нет, невозможно, задержки нет, — ответил Гефест. — Активация происходит мгновенно. Аннигилус применяется лишь в крайнем случае. Зачем рисковать, вдруг враг отключит оружие во время обратного отсчета?

— Ты хочешь сказать, вирус уже распространяется? — спросил Борей.

Он огляделся, словно бы в попытке увидеть смертельный токсин, которым наполнился воздух.

— Да, — ответил технодесантник и рухнул на пол возле консоли. — Мы проиграли.

— Что будет дальше? — вмешался Нестор. — Какой тип вируса используется?

— Омнифагик, — Гефест ответил ему через силу. — Он будет пожирать все живое. Передается через воздух и воду, и при контакте тоже. Через два часа Кадиллус-Харбор будет заражен, за полдня заразится весь остров, Дальше все зависит от силы ветра и течения, но вирус будет убивать каждое живое существо, за пять дней он уничтожит все органические клетки на планете. Распространяясь, он сделается ещё опаснее, это циклический эффект, планета в конце концов полностью оголится. Распадутся даже кости. Нас защищает броня, иначе мы бы уже умерли. Но все равно, это поражение.

— Не вполне, — вмешался Нестор, внимание Гефеста и Борея мгновенно переключилось на него.

Надежда вспыхнула в душе капеллана-дознавателя.

— Мы ещё можем вернуть геносемя, — добавил апотекарий.

— Завл, Дамас, Тамиил, собраться возле выхода! — скомандовал Борей и зашагал от пульта управления прочь.

Апотекарий и технодесантник последовали за ним. По дороге Борей объяснил ситуацию остальным Темным Ангелам.

— Зачем было делать такие вещи? — спросил Завл по комм-сети. — Что за смысл?

— Точно не скажу, но, думаю, это послание, — ответил ему Борей. — Они хотят, чтобы наши братья узнали о случившемся, но такой извращенный резон мне не понять.

— А к чему был риск, мы же могли не активировать аннигилус? — удивился Гефест. — Мне кажется, привязывать активацию к переопределению команд глупо.

— Пленник Борея на базе говорил, что у падших разногласия, — напомнил Нестор. — Быть может, некоторые из них не согласились, быть может, геносемя для них оказалось важнее. Остальные не могли, как положено, запустить аннигилус, и пришлось прибегнуть к обману.

— Или они хотели убраться с планеты раньше, чем вирус окажется на свободе, — предположил Дамас. — По-моему, для такой трусливой уловки это как раз подходящая причина.

— Не важно, — проворчал Борей. — Когда мы поймаем падших, они непременно все расскажут. Я лично за этим прослежу.

ДАМАС ПОСЛЕДНИМ присоединился к собравшимся у входа и подошел к Борею, который ждал, стоя лицом к запечатанной двери.

— Мы должны вернуться к Громовому Ястребу. В случае необходимости убивайте, — приказал капеллан своей команде. — Падшие от нас не сбегут, я каждый камень переверну, обшарю каждый километр в галактике. За то, что они сегодня сотворили, я им устрою такую боль, которую и вообразить-то раньше не мог. Пусть поживут в агонии год и ещё один день — это будет справедливое наказание за их преступления.

Он сделал шаг к двери, а потом внезапно остановился.

— Что-то не так, брат-капеллан? — поинтересовался Нестор.

— Гефест, скажи мне, где хранился вирус? — обратился Борей к технодесантнику.

— В самом глубоком подвале. А это имеет значение?

— Первая задача вируса — очистить цитадель от незваных гостей? — продолжил Борей цепочку рассуждений.

— Да, вирус сначала высвобождается внутри нее, а потом перекидывается на другие районы города, — подтвердил Гефест.

— И как он распространяется?

— Да очень просто, если бы враги проломили стены, или захватили форпост, то найдутся различные способы, чтобы… — голос Гефеста пресекся, когда технодесантник вслед за Бореем бросил взгляд в сторону бронированного входного портала. — Тут не было атаки, никаких разрушений…

— Цитадель герметична, — сказал Борей и по очереди окинул взглядом каждого из Темных Ангелов, — Она полностью герметична, это защитная мера против газовой или вирусной атаки извне. Пока мы не распечатаем дверь, вирус останется внутри.

— Но как же мы уйдем, не распечатав дверь? — спросил Нестор. — Я не понимаю.

— Мы никуда не уйдем, — медленно произнес Дамас.

— А падшие? А геносемя? — с горечью запротестовал Нестор. — Писцина уже обречена. Пускай обстоятельства активации оказались неортодоксальными, но цель-то вирусной бомбы все равно та же самая. Кадиллус в тисках мятежа, орки атакуют, и у них подавляющее преимущество. Планету мы уже потеряли. Следует просто ускорить её кончину. Вирус очистит мир, как должно, и помешает врагам Императора.

— Нет, — категорически возразил Борей.

— Нет?! — взревел Нестор. — Ты хочешь отказаться от нашей надежды на будущее ради мира, который и так уже в огне, и так на грани разрушения?

— Ради мира, который мы поклялись защищать, — напомнил ему Борей. — Мы дали священный обет, что отдадим наши жизни и будем хранить планету всеми способами.

— Писцина потеряна! — заявил апотекарий. — Если восстание не уничтожит этот мир, его все равно заполонят орки! Здесь нечего хранить, Борей!

— Мы не уйдем, — упрямо повторил капеллан-дознаватель, опять вспоминая свой спор с Астеляном. — Мы живем, чтобы служить Императору и человечеству, а не Темным Ангелам.

— Это ересь! — пролаял Нестор. — Ты отказываешься от собственной присяги на верность?

— Нет, я помню её! — закричал Борей в ответ. — Мы поклялись защищать Писцину, именно это мы и сделаем. Не имеет значения, придется ли пожертвовать жизнью, или даже ценой будет священное геносемя. Долг перекрывает все.

— Я не позволю этого сделать, — сказал Нестор и отступил на шаг к двери. — У меня собственный долг, моя клятва касалась защиты геносемени.

Борей сорвал с ремня Гефеста плазменный пистолет и придавил переключатель активации. Оружие загудело и завибрировало в руке, наполняясь энергией.

— Ты не откроешь эту дверь, брат-апотекарий, — предупредил Борей, прицелившись в голову Нестора.

— Это что — предательство? — голос Нестора, даже искаженный передающей системой костюма, все равно сочился презрением. — Ты убьешь братьев вместо того, чтобы продолжить великий поиск нашего ордена? Ты, капеллан, хранитель традиций, проводник наших душ, скорее убьешь меня, чем искупишь грех десяти тысячелетий? Думаю, нет.

Нестор сделал ещё три шага и добрался рунического пульта управления порталом. Борей придавил курок, шар перегретой плазмы врезался в апотекария и взорвался. Обезглавленный торс с дымящимся обрубком шеи упал ничком и остался лежать на полу возле ворот.

— Никто из нас не уйдет

Борей вернул пистолет Гефесту.

— Ты же понимаешь, если мы не выйдем из цитадели, то здесь и умрем, — сказал ему технодесантник. — Вирус будет активен ещё семьдесят дней. Это на двадцать дней больше срока, в течение которого нас будет поддерживать экосистема брони.

— Я послушаюсь твоих приказаний, брат-капеллан, — произнес Завл. — Если скажешь, что нужно умереть здесь, значит, так тому и быть.

— ОТПРАВЛЯЙСЯ к Писцине V, пусть судно остается на орбите и защищает планету от любого вторжения, — проинструктировал Сена Назиила по комм-связи Борей, который находился в пункте управления цитаделью. — Никто не должен приземлиться, абсолютно никто. Ты понимаешь?

— Да, лорд Борей, — ответил корабельный офицер.

— Я оставляю закодированное сообщение, — продолжил Борей. — Как только Башня Ангелов доберется сюда, оно должно быть передано великому магистру капелланов Сафану. Вне зависимости от событий последних недель и наших действий, ни тебе, ни экипажу не будут предъявлены никакие обвинения. Благодарю тебя за преданность ордену и усердное выполнение обязанностей.

— Когда вы сможете к нам присоединиться? — спросил его Назиил.

Борей замолчал, он не знал, что ответить.

— Мы с тобой уже не встретимся, — произнес он наконец. — Это мой последний приказ. Великие магистры дадут тебе новое назначение.

— Я не понимаю, милорд.

Замешательство послышалось в голосе Назиила.

— Ты не обязан ничего понимать, просто выполни приказ, Сен. Уважай орден. Почитай Императора. Славь Льва.

— Славься, Лев, — эхом повторил Назиил, и Борей отключил связь.

Просмотрев данные журнала, он активировал рекордер.

— Говорит капеллан-дознаватель Борей из императорского ордена Темных Ангелов, — начал он. — Это мое последнее сообщение из системы Писцина, в которой я выполнял свои обязанности командира. Древние противники ударили по ордену. Проклятый враг нанес нам жестокую рану. Мы опутаны кознями, которые выходят за рамки нашего понимания. Все, о чем я собираюсь рассказать, касается не только этого мира, не только глухих уголков звездной системы, цепь событий протянулась слишком далеко. Великие и темные силы снова принялись за работу, я вижу, как их рука манипулирует нами и связывает нас по рукам и ногам.

Борей замер, все остальные слова следовало выбирать осторожно.

— Десять тысячелетий мы стремились к искуплению. Мы преследовали падших, которые опозорили наших братьев, когда те уже стояли на пороге триумфа. Без сомнения, грех серьезный, непростительный, который следует возместить. Однако, в последние дни на свет вышел ещё более тяжкий грех. Это грех невежества. Грех повторения прошлых ошибок.

Я спрашиваю себя — что значит быть Темным Ангелом? Значит ли это — непременно охотиться за падшими, ловить тени по темным углам галактики? Обязан ли Темный Ангел продолжать нашу охоту любой ценой и ставить её превыше иных клятв и обязательств? Или быть Темным Ангелом — значит лгать и плести интриги, чтобы никто не узнал о нашем позоре? Быть может, это значит — держать собственных братьев в неведении и скрывать от них прошлое ордена, наше общее, разделенное наследие? Или быть Темным Ангелом — все же значит, быть космодесантником? Следовать дорогой, которую в дни основания великого Империума человечества проложили для нас Император и Лев Эль-Джонсон? Охранять человечество, изгонять чужаков, очищать нечистых?

Если наши поступки будут подобны яркому огню в ночи, они станут примером для подражания. Мы воины Императора, стража человечества. Робаут Жиллиман называл нас яркими звездами на небосклоне битвы, которых самовосхваление не коснется. И все же мы, Темные Ангелы, совершаем величайший из грехов. Превыше долга мы ставим самих себя. Мы похоронили свои традиции, скрыли нашу подлинную историю под маской мистицизма и легенды, и все ради того, чтобы ввести других в заблуждение. Мы не яркие звезды, а тени в пустой черноте и не следуем своему предназначению.

Борей замолчал и прислонился к панели, он чувствовал себя усталым. Капеллан понимал, что его не захотят выслушать, да и не смогут, а все потому, что он выступает против самой сути Темных Ангелов.

— В журнале полный отчет о катастрофе, которая постигла и Писцину, и нас самих. Ответственность я беру на себя. Наши враги знают нас слишком хорошо. Мы сделались собственным проклятием, и козни падших только выявили этот факт. Что случилось, то случилось, здесь и сейчас у нас нет иного выхода, придется поступить как должно. Десять тысяч лет назад душу ордена разделили пополам. Принято было говорить: мы и падшие, свет и тьма — вот две половины. Я получил горький урок, узнав, что это не правда. Утешительная ложь защищает нас от сомнений, вопросов и пугающих ответов. На самом деле нет тут ни света, ни тьмы, есть только оттенки сумерек между ними.

Быть может, шанс на искупление имелся, но он утрачен десять тысячелетий назад. Сто веков нами двигало стремление к этому самому искуплению, но оно же нас и пожирало. Мы не можем найти мир в собственной душе, покуда жив хоть один падший. Но что потом? Каково это, быть Темным Ангелом без падших? Мы докатились до того, что ими измеряем самих себя. Уберите их, и орден останется без цели. Наш путь потерян, и я горячо молюсь, чтобы великие магистры, мудрейшие среди всех, отыскали правильную дорогу.

В противном случае не будет нам спасения, и стремления наши впустую, и все достижения окажутся напрасными. Умоляю вас, не допустите этого. Приносим нашу последнюю жертву во имя народа Писцины и ради защиты будущего Темных Ангелов. Сделайте так, чтобы смерть моих братьев не оказалась напрасной.

Борей выключил запись и пошел прочь. Уже у самой двери он остановился, в голову пришла новая идея, капеллан вернулся и снова запустить рекордер.

— Нужно переправить ещё одно сообщение. Прогуляйся по темному пути вниз через помещения для допросов, мимо катакомб до самых удаленных комнат. Дойди до одиночной камеры в самом сердце Скалы и передай тому, кто в ней находится: "Ты не ошибся".

…Они собрались в часовне, поверх брони накинули стихари. Вдоль стены уложили тела сорока двух слуг и четырнадцати претендентов, каждое тело прикрыли белым саваном с вышитой на нем эмблемой ордена. В самом конце ряда лежал Нестор, его покров вывернули наизнанку. Темные Ангелы выстроились в ряд и опустились на колени перед алтарем, слева от Борея — Гефест и Завл, справа — Тамиил и Дамас. Каждый, склонив голову, прижал к груди мелта-бомбу. Борей держал детонатор, положив палец на кнопку. В этом космодесантники оказались единодушны — лучше быстро закончить страшное испытание, чем умирать от голода, задыхаться, дойти до отчаяния и выказать слабость. Избранный ими способ был чистым и мгновенным.

— Что дает нам цель? — произнес Борей речитативом.

— Война! — ответили все остальные.

— Какова цель войны?

— Победа над врагами Императора!

— Кто такие враги Императора?

— Еретик, чужак, мутант.

— Что значит быть врагом Императора?

— Это быть проклятым.

— Кто орудие проклятья Императора?

— Мы, космодесантники, ангелы смерти!

— Что значит быть космодесантником?

— Быть чистым, сильным, не ведать ни жалости, ни милосердия, ни угрызений совести.