Амбиции гайдзина

Глава 1

И мне нужны данные по японским войскам — была у них тяжелая пехота массово или это бредни.

Я проснулся от шума. Очень и очень странного шума — похожего на ружейные выстрелы, правда странные. Но пороховой хлопок очень сложно с чем-то спутать. Вдобавок к нему раздавался топот, крики на каком-то азиатском языке и звон стали.

Что за хрень тут творится? И разве я не…?

Быстрый осмотр показал, что все-таки не. На месте пробоин, оставленных в груди лопастями были две аккуратные полосы, похожие на шрамы. Но на этом все — ни крови, ни боли…

Хотя какая там боль, от таких повреждений умирают мгновенно.

Но я сейчас совершенно точно и беспардонно жив — глаза не обманут.

"Люди умирают, если их убить". Ага.

А значит я либо ни человек, либо меня не убило.

Ладно, об этом я подумаю позже. Где я вообще?

Зелёная трава мне по пояс, яркое солнце, ни следов гор рядом… И побоище рядом.

Только сейчас я заметил главную деталь пейзажа. Огромное количество людей в странной броне на полном серьезе увлеченно убивало друг друга, используя для этого… Катаны?

Стоп. Люди. В самурайско-анимешных доспехах. Дерутся катанами.

Не копьями. Не топорами. Катанами.

На островах, где железа всегда мало, оно всегда отвратительно и жутко дорого. Впрочем, из-за спин одной стороны летели стрелы, а вторая выставила вооруженных ружьями людей, так что все не так абсурдно.

Но все равно. Куда я попал, мать вашу?

То, что попал, вопросом не было — линии смерти на месте смертельных ран и совершенно иное место даже не намекали, а прямым текстом говорили об этом.

— В сторону, гайдзин! У меня есть битва, которую должно выиграть! — девушка. В коричневом костюме и красном плаще, с катаной в руках и острым как бритва взглядом.

Обычно в таких ситуациях я не возникаю. Выглядела она достаточно уверенно, да и сексизма я чужд — в конце концов она явно не боится битвы, от одной звуков которой меня откровенно потрясывает. Значит знает, что делает.

Отскочить в сторону и присесть на одно колено, склонившись в поклоне. Без понятия, как тут показывают уважение, так что пусть будет и западный, и азиатский вариант. Да и трава мне по грудь, к тому же земля тёплая. Пусть лучше меня будет не видно. А то выстрелит ещё кто — человек на поле боя — это не человек, а мясо.

На меня внимания, впрочем, не обратили — девушка рванулась дальше.

Кстати. А как я вообще понял, что она сказала? Я же даже китайский только начал учить.

Странные вещи происходят в мире.

Ладно. Раз уж я умер, и меня угораздило выжить, буду стараться сохранить это положение.

Теперь ведь ни всемогущего отца, ни денег, ни удачи… Все, чего я так хотел. Вот и посмотрим, сломаюсь или нет.

Наверное, я слишком спокойно принял происходящее, но… Я понимал, что иду на самоубийство, когда насаживался на лопасти вертолёта.

Так что прости, отец, но твой эгоистичный сын угробил все вложенные в его образование деньги. Надеюсь спасённые тебе это хотя бы частично возместят.

Пока я предавался размышлениям, прижавшись к земле, события развивались своим ходом. Девушка с катаной не успела отбежать далеко — на встречу ей вышли три тяжело бронированных мужчины.

Черт. Самурайский доспех. Катана.

У простого бойца в средневековой армии.

Что вообще творится в этом мире? Ведь по всему, что мне известно такая броня могла бы быть у местного главы дома, максимум у его личной гвардии. Да он стоит как пара деревень!

Но в любом случае, три на одну это многовато. Особенно если учесть, что она без брони. Без шансов.

А значит либо она убьет одного или двух, в третий убьет или изнасилует её саму, либо она сбежит, что вряд ли, так как у них луки за спиной, либо мне придётся вмешаться.

И умереть, так как я драться и так не особенно умею, а если учесть четырнадцатилетнее тело и нож против мечей все становится совсем грустно.

Конечно, глаза помогают, я перерублю любой меч ножом… Но это откровенно слабо работает в моих руках. Реализовать потенциал этих глаз не будучи хотя бы сверхчеловеком невозможно.

— Вали отсюда! — это было единственным, что я успел крикнуть, прыгая на ближайшего человека.

Да, возможно, он мне и не враг, и это не моё дело. Да, я убиваю другого человека ради совершенно незнакомой девушки.

Но три на одного — это не тот расклад, при котором я поддержу большинство.

На мужчине было всего три линии смерти, достаточно неудачно к тому же расположенные. К его несчастью, его точка смерти находилась там же, где и почти всех людей — на затылке.

Одно касание ножа, даже не пробивающего шлем — и тело оседает, будучи полностью и безвозвратно убитым. Убитым без возможности перерождения.

Кажется, я только что добровольно записал себя в ад.

Девушку я, как оказалось, недооценил. Второй самурай получил по горлу и сейчас лежал, захлебываясь кровью, а она уже теснила третьего. Похоже, моей помощи тут не требуется.

Ладно. Конечно, грабить трупы нехорошо, но это вроде как называется не грабеж, а сбор трофеев.

Деньги, выглядящие как монеты странного вида, Катану — остро заточенный кусок железа без украшений, я на всякий случай отодвинул в сторонку. Я ей пользоваться не умею, а если бы и умел — лучше способа приговорить самого себя я не представляю. Ну, разве что плюнуть в лицо Сегуну. Не самурай — хрен тебе, а не меч.

— Вы в порядке, леди Ода? — дружеская кавалерия подкатила как всегда не вовремя. Хотя относительно дружеская, конечно.

— Да, Х. - и с каких это пор девушки в Средневековье стали что-то решать открыто? — Докладывай.

— Х разбит, мы потеряли всего сто человек убитыми — новое оружие оказалось удивительно эффективным. — новое? Всего сто?

— Понятно. В таком случае можешь считать, что получила моё одобрение на массовую закупку этих "мушкетов" у гайцзинов. — она вздохнула. — Хотя они слишком быстро наглеют.

— Они монополисты, ваша милость. Конечно, они будут наглеть. — не удержался. Если я хоть что-то понимаю — эта девушка представительница дома Ода.

Судя по оружию и только появившимся ружьям это уже начало конца эпохи воюющих провинций, периоду, по которому меня так нещадно дрючил историк.

Ну что поделать, если старичок и знал то в своей жизни полноценно только историю родной страны, а никуда дальше мы пройти не успели. "Велике герои прошлого, объединившие Японию", ага. Будто сам не беженец.

В любом случае, сейчас скорее всего жив главный человек в истории этого периода — Ода Нобуна(га). Тот самый объединитель, который не обращал внимание на происхождение своих людей и один из первых проводил нормальную кадровую политику. Куда ещё может податься попаданец с откровенно европейской внешностью то ли из другого времени, то ли из другого мира, кроме как ко двору такой личности?

А значит мне необходимо любой ценой удержать внимание этой девушки.

— До тех пор, пока, кхм, гайдзины будут оставаться единственными производителями аркебуз, они будут поднимать цены. Это неизбежно. — да, да, ломай голову. Я одет в вещи, принципиально невозможные в этом времени, говорю не как крестьянин, выгляжу очень непривычно. Заинтересуется, черт возьми.

— Вот как? И что ты предлагаешь? — есть! Конечно, выражение её лица очень ехидно, но…

— Торговля с японскими домами монополизирована снаружи, но изнутри очень велика конкуренция. Отдельные торговые дома крупных стран и правительства готовы глотку друг другу перегрызть за лишний рынок сбыта. В том числе и поступится ценой, если это окупится массовостью заказа. — судя по истории, многие так и делали. Особенно грызлись португальские купцы, которых было традиционно много.

— Молодец, понимаешь очевидные вещи. В таком случае, у тебя ведь есть парочка знакомых купцов? — и с размаху по лицу, не давая уйти от реальности.

— На данный момент нет. Но я, тем не менее, могу быть полезен, ваша милость. — черт, голова, работай.

— И как же именно? — кажется, придётся идти ва банк.

— Двадцатый год эры Тэмбун, Ода Нобухидэ, глава рода, умирает. Второй год эры Кодзи, Ода Нобуюки поднимает восстание против главы рода, пользуясь поддержкой старейшин, особенно Хаяси Митикацу. Были разбиты в битве при Ино. — я улыбнулся. — Ваша милость, моя одежда не может принадлежать вашему времени. Я из будущего. Крайне далекого относительно вас, но все же будущего.

На меня посмотрели как на психа. Заслуженно, я бы тоже так отреагировал.

— И ты можешь доказать такие заявления чем то большим, чем странные тряпки? — Стив Джобс, спи спокойно.

— Да, конечно. Если вы знаете или хотя бы отдалённо представляете, как изготовить такую вещь — я прямо сейчас вскрою себе горло. — ага, поймёт она как делать айфон, как же. Его устройство даже я не представляю. Сказал бы про сеппуку, но я не самурай. За такое она сама мне голову срежет, и будет права.

Покрутив телефон в руках, и с моей помощью пройдя по основным предложениям, она вздохнула.

— Хорошо. Это не значит, что ты не врешь… Но даже если врешь, делаешь это очень складно. В любом случае, ты едешь со мной. — ура! Конечно, заслуги моей в этом ноль, но план минимум я выполнил. — Х, дай гайцзину коня.

Вот черт.

— Ваша милость, видите ли… — меня оборвали.

— Ты не умеешь ездить на лошади? — о да, почувствуй презрение истинного самурая. — Значит поедешь на повозке с ранеными.

Ох. Отлично.

И даже не поблагодарила за участие в бою. А я ради неё, между прочим, человека убил.

Раненых после битвы оказалось… Много. Если убитых около сотни, и это мало, то сама армия должна быть хотя бы в десять раз больше, но по моим прикидкам тут было тысячи три. Ряд повозок растянулся в огромную линию, заняв всю дорогу.

Местечко у меня оказалось отличное — скрипящая, но крепкая телега, раненых всего пятеро кроме меня, и все тяжёлые — не пристают с разговорами.

А значит выдалось время подумать.

Адреналин, наконец, спал, и мне стало… Нет, не страшно, когда ежедневно видишь хрупкий мир страх исчезает, просто пусто. Я вырвался из уютного дома и ещё более тёплого постиндустриального общества, чтобы оказаться…

Где? В средневековой Японии времён объединения? Месте, где убийство это норма жизни, а про гуманизм не слышали и не услышат ещё много сотен лет?

Тоже мне, повод для радости.

Скажи нет вкусной еде, мирной и безопасной жизни, высоким технологиям и медицине.

Хотя… Сам ведь хотел геройствовать. Никто подставляться под вертолёт не заставлял.

Черт возьми, даже дауншифтинг у меня получился самый полный в мире.

Ладно. Что было, то было. Теперь у меня есть глаза восприятия смерти, лишь немногим более полезные, чем раньше, знание истории, которая будет меняться, и… Все. Ну, ещё непонятно откуда взявшееся знание языка.

Ни денег, ни положения, ни практических навыков.

И все, на что я надеюсь — что смогу оказаться достаточно полезен дому Ода, чтобы выжить. В конце концов, в моей истории он очень убедительно победил, так что ставить на него разумно.

А умереть я всегда успею. Это дело не хитрое, с моими то глазами я вскрою себе горло и тычком ногтя.

Итак, что я знаю полезного на данный момент. У Нобунаги репутации идиота, за что его не любят старейшины, и поддерживают его младшего брата. Остальных своих родственников Нобунаги уже вынес.

Восстание поднимут когда убьют его тестя, в том же году их и разобьют в битве при Ино.

Запомнилось название из-за нарутовского персонажа, нужно будет найти это Ино на карте. Надеюсь, их немного.

Брата почему то помилуют, после этого эта неблагодарная скотина поднимет очередное восстание, после которого его вроде как и пришьют, уже окончательно.

Вроде вы все из значимых событий. И вот как мне это поможет? Расположений и численности армий я не знаю, а информация порядка "твой брат взбунтуется, когда ты ослабнешь" это настолько очевидная вещь, что глупо даже заикаться. Местные ничуть не глупее, но куда опытнее меня.

Ещё из преимуществ глаза, но это без комментариев. Оружие, способное убивать богов, совершенно избыточно в простых условиях. Тут скорее всего нет ни демонов, ни вообще чего-либо сверхъестественного. А значит всей пользы от глаз — разрезать что угодно, да убить не оставив следов. Для человека удар в точку, как показала недавняя практика, заканчивается то ли сердечным приступом, то ли просто магической мгновенной смертью.

Вот честно, самый банальный пирокинез был бы куда полезнее. Ладно, не мне жаловаться.

Хотя мир, черт возьми, странный. Ну не бывает в Японии настолько богатых феодалов, способных вооружить своих асигару полной броней. А если бы были, им было бы проще эти острова банально купить.

Но факт есть факт, и он перед моими глазами. Что называется, смирись с этим.

Ну, смирится то я смирюсь, но разобраться в вопросе надо.

Хотя вполне может оказаться, что я банально ошибся, и в латы была закована как раз гвардия, и в той битве я только не и видел.

И ещё один непроверенный вопрос. Девушку с катаной называют госпожа, и к тому же не фамилия — Ода.

Но будь я проклят, если в этом поколении рода была хоть одна девушка… Это если забыть, что женщина у власти, и тем более в бою в средневековой Японии это просто гребаный абсурд.

Но она командует, и ей подчиняются. И это тоже факт.

Да что не так с этим миром?!

Черт. Я просто ничего не понимаю. Я вообще не имею ни малейшего понятия, что тут творится.

Может это просто аномалия дома Ода?

Ну, Нобунага возвысил талантливую девушку, или у него каким-то чудом родилась сестра…

Но если такое по всей Японии… Значит, все мои знания истории можно выкинуть в топку. И это обидно.

Потому что тогда мне дорога только в лесорубы.

Ну а что? Один удар — одно дерево. Хех.

Как оказалось, ехать не слишком далеко, всего полдня. Километров 20, или что-то около того. На машине это бы заняло минут двадцать.

Придётся привыкать к новой скорости, что тут поделаешь.

В любом случае, укрепление великого дома не особенно впечатляло. Традиционная японская крепость, даже с простейшими пушками разносится на куски за день.

Хотя штурмовать вручную должно быть тяжело, все простреливается, да и для удобства пехоты сделано все возможное. Не говоря уже про ловушки. Ну, хоть здесь без сюрпризов.

Как я понимаю, все решится этим вечером. Если я смогу доказать свою полезность главе рода — будет у меня крыша, постель и еда. Нет — вышвырнут из замка и буду ночевать на земле.

Просто отличная мотивация, скажу я вам.

Ещё раз. Что я могу предложить?

Знание истории. Его надо сначала доказать, да и не сказать, что я так уж хорошо её знаю — главные лица, главные битвы, может какие подробности вспомню, но и все.

Глаза смерти. Это, конечно, круто, но бесполезно чуть менее чем полностью. Разве что добить кого, чтоб не мучался.

И все. Нет, ещё верность, преданность и хилые знания экономики из 21 века, но это вообще никому нахрен тут не нужно.

Не моё это, прогрессорство.

Итог? Я — забавная зверушка с не слишком высокой дополнительной ценностью.

Ну вот и будем работать от этого.

Когда мы доехали, был уже вечер, так что приглашения я ждал с минуты на минуту. Возможно, слишком нагло, но такое вот ощущение.

— Гайцзин, тебя желает видеть Ода-сама. — ко мне подошёл, какой-то самурай, так и не снявший броню. Гвардеец, что-ли.

Молча кивнув, поднялся. Я сидел у стены на улице — внутри здания было слишком людно. Ну, посмотрим на великого Ода Нобунага. В конце концов, таких личностей в истории было не так уж и много.

Идти было не слишком далеко, но взгляды окружающих… Давили. Не слишком сильно, но это нервировало.

Удивление, презрение, полный коктейль. Ожидаемо, так что я просто старался не обращать внимания. На данный момент у меня нет вообще никаких прав, так что лучше заткнуться.

А вот и двери.

Складной нож сдать, двери открыты.

А тут красиво. Украшения, символ рода на огромном гобелене во всю стену… Но сейчас это волновало меня в последнюю очередь.

Первое. Напротив меня сидела та самая девушка с катаной.

Второе. На ней было зеленое кимоно без украшений. Ладно. Допустим. Но черный лифчик? Вы что блять, издеваетесь? Или это у меня бред умирающего сознания?

Да откуда, черт возьми, лифчики взялись в средневековой Японии? Кто вообще позволил девушке из великого рода так ходить?

Ладно. Я спокоен. Я спокоен. Я не истерю от общего безумия происходящего. Всему можно подобрать объяснение.

Главе рода впадлу тратить своё время на непонятного гайдзина, и он перепоручил его притащившей его дочери/сестре/жене. А она решила развлечься таким видом.

Да. Все логично. Это все объясняет.

Впрочем, не смотря на шок, инстинкт самосохранения у меня работал. Глубокий поклон, встать на колени. Ничего унизительного, ровно соответствие наших положений в обществе.

— А ты неплохо держишься. Для гайцзина. — понимаю, для европейца этого времени все живущие вне Европы — говорящие животные. Особенно учитывая то, что только у них есть пушки. Разумеется, он будет давить свою линию и пытаться навязывать свои правила.

Неудивительно, что в итоге Япония ушла в самоизоляцию.

— Благодарю, ваша светлость. — вообще это должно звучать как — сама, но я боюсь запутаться в суффиксах, так что пусть будет аналогичное европейское обращение. Все равно, раз уж я каким то чудом знаю язык, смысл останется тем же.

— Хорошо. Закончим с расшаркиваниями. Ты утверждаешь, что прибыл из будущего. Я жду доказательств. — черт, как же она давит. И не угрожает, и тон не холоднее обычного, но все равно.

Что-то меня больше не удивляет, что она командовала армией. Ода Нобунага действительно разбирается в людях.

— Как прикажите. Первое — я знаю все наиболее значимые события следующих шестисот лет. — меня прервали.

— Как ты можешь это доказать? — черт. И правда, как? Я замолк, судорожно думая.

— Ода Нобуюки… — меня прервали.

— Забудь про моего брата, он и меч пока поднять не может. Даже если восстание и случится, оно будет не скоро. Это не считается предсказанием. — брата. Значит, все-таки сестра. Но это не Оити, черт возьми.

— В восьмом году Эйроку убийцами дома Миеси будет убит сегун Асикага Еситэру. Также они попробуют убить претендента на пост, Асикагу Есиаку. Покушение завершится неудачно, он сбежит в земли рода Асакура, который откажется поддержать его. — знали бы вы, чего мне стоило выговорить и вообще вспомнить эти имена. Хорошо ещё род один.

— Эйроку ещё не скоро. Не проверяемо. — ну а что ещё? Все либо не скоро, либо не нужно.

— В Японии не происходило ничего настолько значимого в следующем году, но 23 января в Шэньси и Гэнсоу случится сильнейшее землетрясение в истории. — вот теперь точно все. Больше никаких идей.

— И это случится, если случится, через полгода. Это все? — кивнул, что мне оставалось. — Хорошо. Тогда раз уж не можешь доказать информацией, докажешь вещественно?

Я выложил на пол телефон.

— Мой нож, технологии производства которого невозможны сейчас, остался у вашей охраны. Кроме того, я ношу на глазах специальную пленку, позволяющую видеть даже при проблемах с остротой зрения. Её тоже невозможно сделать сейчас. — черт. Я только сейчас вспомнил о линзах.

— Покажи. — нож, видимо, не заинтересовал.

Вздохнув, достал и передал девушке линзу. Ну не порви ты, а?

Девушка-с-катаной, имени которой я так и не узнал, так как не представляю, как это сделать вежливо, аккуратно повертела в руках.

— И это в будущем используют для улучшения зрения. Это достаточно просто одеть? — твою мать. Без раствора, на здоровые глаза.

— Не рекомендую использовать их при хорошем зрении, это может причинить вред. — девушка задумалась, и кивнула.

— Хорошо. Это действительно невозможно изготовить. В любом случае, я не знаю такого способа, так что допустим, я тебе поверю. Что дальше? — эм… Такого я не ожидал.

— Прошу прощения… — меня прервали.

— Ты пришёл в мой замок, в надежде найти своё место. Кем ты себя видишь? На что способен, кроме зачитывания истории? — ого. Мне по сути устраивают собеседование. В шестнадцатом веке. Сидя в кимоно и лифчике.

К слову, за весь разговор я сумел ни разу не оторвать взгляд от её лица. А это, знаете ли, достижение.

— У меня есть… Способность. — не мямлить, не мямлить. — Я вижу смерть. Точнее, не только вижу, но и могу использовать. — объяснил, блин.

— То есть если ты ткнёшь мечем в человека, он умрет? Все мы видим смерть, парень. — она ещё и ржёт.

— Не так. Я вижу точки и линии. По ним можно разрежать что угодно, в точка убьет это. — судя по её взгляду, я выгляжу полным идиотом.

— Докажи. — похоже, это её постоянная фраза. Ну хоть не смеётся.

— Что вам не жаль потерять? — вот ещё, буду портить мебель, которая стоит дороже меня самого.

Она задумалась на секунду, и хлопнула в ладони.

— Есимару, принеси камень. — к чести показавшегося за раздвижной дверью слуги, он не показал своего мнения к поручению.

Через минуту, наполненную молчанием, камень был принесён со двора и поставлен в центре помещения.

Кусок горы, такой и топором не разрубишь.

Конечно, можно попросить нож, но у меня достаточно острые ногти. Специально отращивал на правой руке.

Сжать и открыть глаза. Мир хрупок. По стенам и по людям бегут линии, похожие на трещины. Мир хрупок. Одно движение ногтя вдоль линии — и камень распадается на две половины. Мир…

Все. С облегчением перешёл на нормальное зрение, порядочно вспотев за буквально секунду использования.

— А теперь убей этот камень. — несмотря на откровенную оксюморонность фразы, звучала она серьезно. А девушка выглядела не удивленной, а… Задумчивой?

Черт. Ну, это еще проще. Точка на условно неживых предметах обычно по центру…

Мир…

Поставленный заранее палец проколол точку, буквально распыляя камень. Вырезая его из вселенной.

— Хорошо. Верю. — девушка явно ушла в свои мысли.

— Есимару, поставь парня на довольствие и устрой в крыле для слуг. — видимо, это конец разговора.

Я, поклонившись, встал и вышел за дверь.

Все прошло куда лучше, чем могло бы. И я получил все, что хотел.

Хотя и остался один вопрос.

Как её, черт возьми, зовут?

Это нужно уточнить. Конечно, вряд ли я обнаглею или сближусь с ней настолько, чтобы называть её по имени, но все равно… Неудобно.

Хотя моё имя вообще никого тут не интересовало.

Сейчас, устроившись на подобии футона, набитом соломой, я смог по настоящему расслабится.

За один день произошло больше, чем за всю жизнь до этого. Я умер, воскрес то ли в другом мире, то ли на много веков раньше, убил человека и ушёл в услужение местному правителю.

И не испытываю ни малейшего сожаления. Да, я лишился всего, кроме глаз… Которые, похоже стали ещё сильнее. Но зато впервые все зависит только от меня.

Никакой помощи. Никакой поддержки. Ошибка в правилах приличий может закончится казнью, неудачная война феодала закончится сожжённым городом, а любая болезнь может убить, так как медицина соответствует времени. Всего имущества — горсть монет, снятых с трупа, да складной нож.

Так почему я чувствую себя так хорошо? Голова свежее, чем была когда-нибудь, память ярка и даже багровое небо в кои то веки не подавляет.

От меня зависит ход истории. Я — неучтённый элемент, способный как отправить все к чертям, так и круто её изменить. Если Сингоку Дзидай закончится раньше, и Нобунага переживет предательство — Япония войдёт в свой золотой век, и не будет многолетней изоляции и реставрации Мейдзи.

Спасти миллионы. Изменить судьбы миллиардов.

Лучше любой благотворительности.

То, ради чего стоит умереть и, что куда сложнее, жить.

Подъем был ранним — помещение для слуг было одним длинным помещением с рядами футонов и рассчитано минимум на сотню человек. Так что когда на рассвете все они поднялись — не проснуться было невозможно.

Никаких обязанностей у меня пока что не было — по крайней мере, мне о них не сообщили. Но так как это будет продолжаться не долго, свободным временем нужно воспользоваться с максимальной пользой.

Поэтому я направился в родовую библиотеку. Как мне казалось, раз уж всю аристократию в обязательном порядке обучают каллиграфии, как минимум хранилище свитков быть должно.

Так и оказалось — небольшое помещение, в котором на книжных полках хранились бумаги.

Пускать меня отказались, несмотря ни на какие уверения, но бумагу и тушь выдали — видимо, что бы оправдаться перед начальством, если вдруг окажется, что я имел право на вход.

Мда. Писать вот этим… Неудобно же. Но до привычной бумаги ещё как минимум пара столетий, так что придётся привыкать.

И только взяв бумагу я понял, в чем проблема.

Сейчас, когда обладателем всех знаний являюсь я (точнее, моя голова), это опасно. В первую очередь для самих данных — убьют меня, и все канет в небытие. Но если я перепишу все на бумагу, и сделаю пару резервных копий, появится множество иных сложностей.

Бумагу можно украсть, потерять, на худой конец просто испортить. И знания из неё могут попасть к кому то ещё, по сути обнулив это преимущество. Даже не учитывая то, что собственно мою стоимость это понизит довольно сильно. Хотя это как раз не важно, мои глаза все равно достаточно ценны.

Выход? Шифровать. А лучше сделать в двух зашифрованных экземплярах, один отдать девушке-с-катаной, раз уж она меня прикрывает, а вторую Нобунага. Которого я все-таки надеюсь хоть раз увидеть.

А шифр… Любой шифр по определению ненадёжен. А шрифт, который я смогу придумать на коленке ненадёжен в кубе. Нужно поступить проще. Никто здесь не знает и не может знать современный для меня русский. Подозреваю, тот язык, на котором говорят в России сейчас от него очень и очень отличается.

Распишу все, что знаю по истории на русском, цифры буквами, стараясь использовать как можно больше синонимов. Словарь — в единственном экземпляре, и после прочтения сжечь.

Но это бекап, пока я нахожусь в пределах доступности, гораздо проще все будет узнать напрямую. А если сдохну в бою или от болезни — можно будет поднять эти бумаги.

Да, так и поступлю.

Впрочем, особенно долго мне посидеть не удалось. Где-то через четыре часа ко мне подошёл Еситори — как оказалось, личный слуга девушки-с-катаной. Черт. Все. Надоело.

— Гайдзин, тебя хочет видеть Ода-сама. — да презирай ты меня сколько хочешь, мне то что.

— Благодарю, Еситори-сан. Не могли бы вы мне сказать имя досточтимой Ода-сама? — сволочной старик сделал вид, что не услышал.

Ну вот и что мне делать? В родовые хроники лезть? Никогда бы не подумал, что узнать чьё-то имя будет настолько сложно.

Впрочем, идти оказалось не далёко — старик привёл меня во что-то, очень похожее на личное додзе. Открытая ровная площадка, ни одного постороннего, охрана у входа и девушка, медленно забивающая в угол одетого в тяжёлые латы мужчину.

Дрался тот, впрочем, отменно — или мне так кажется. Но уступал. Специально или действительно проигрывал было не понятно — слишком мало я пока понимаю в фехтовании.

Когда мы пришли, они уже заканчивали, и спустя пару минут с поклоном разошлись. Мужчина ушёл куда-то в дом, а девушка-с-неизвестным-именем повернулась к нам. А нет, мне, Еситори уже ушел.

Глубокий поклон, смотреть в землю. Подниму глаза, когда заговорят, не раньше.

— И как же ты провёл своё первое утро? — никакого "доброго дня", разумеется. Только вот кажется мне, что вопрос с подвохом.

— С пользой, ваша светлость. Я начал работать над общей хронологией Японии, в которую помещаю все известные мне события и личностей. Их мотивы, поступки и жизненный путь. Пока что все это скрыто под особым шифром, ключ к которому находится в другом пергаменте. — думал начать с мировой, но сейчас это будет лишней тратой времени — никуда за пределы островов дом Ода в эти времена не вылезал, и вряд ли будет.

— Вот как… И ты не боишься, что станешь бесполезен и даже вреден после того, как запишешь все свои знания в пергамент? — острый, как лезвие, взгляд. Вот похоже и главный вопрос.

— Нет, ваша светлость. Мои… Способности, как мне кажется, достаточно ценны. Кроме, у меня нет ни единой причины рисковать и предавать дом, предоставивший мне кров. — она усмехнулась. Да, песни верности поют все, всегда и везде.

— Раз уж ты упомянул о силах… Покажи, что можешь в прямом бою. — вот черт. Она кинула мне мой складной нож, который так и не вернули после прошлой аудиенции. И готов поспорить, местный главный кузнец имел интересную ночь.

Сама девушка взяла со стойки тренировочный деревянный меч, и рванулась вперёд.

МИР ХРУПОК!!!

На теле девушки оказалось всего две линии — проходящая по груди и туловищу, и одна на ноге. Обе почти без ответвлений. И точка в горле.

Значит, ни при каких условиях даже не направлять туда нож.

Отпрыгнуть назад, ещё раз. Мне нужно только ударить по её мечу — этого будет достаточно.

Но не получалось. Я уже пропустил пару ударов по ногам, но ни на миг не приблизился к победе.

Если бы мне было нужно её убить — я, возможно, и справился бы. Нарвавшись на меч, но пробил нужную точку.

В тренировочном бою шансов не было.

Она не хуже меня понимала, чем грозит столкновение клинков, и ни разу не позволила парировать.

Такое чувство, будто я пытаюсь ударить воздух.

Наконец ей видимо это надоело, и она ударила прямо в голову. В этот раз я сумел принять удар на нож, разрезав бокен, но это уже не помогло — обрезок меча со всей вложенной в удар силой врезался в челюсть, отправив меня на землю.

— В реальном бою ты был бы мертв уже восемь раз. — я, покачиваясь, встал. — Тебя кто-нибудь учил драться?

— Нет, ваша светлость. В моё время огнестрельное оружие полностью лишило смысла ближний бой. — она задумчиво кивнула.

— В таком случае также распиши все, что тебе известно про тактику применения такого оружия. Все, а не то, что тебе покажется возможным приспособить под мою армию. — могла бы не уточнять понятно, что профессиональным генералам виднее. — И с этого дня тренировать тебя буду я. Мне нужен гвардеец, способный правильно применить свои способности, а не умереть в самоубийственной атаке. — А вот это уже приятный сюрприз. Понятно, что так будет выше и моя лояльность, и понимать мои способности она станет гораздо лучше. А значит сможет лучше и применить их, и противостоять им если я вдруг не предам. Со всех сторон выигрышное решение. Разве что…

— А вы не боитесь так приближать гайцзина, ваша светлость? Это может вызвать… Недовольство вашего окружения. — конечно, гражданская война между Ода будет в любом случае, но мне не хотелось бы дать повод ещё большему количеству людей выбрать сторону младшего брата Нобунага.

— Посмотри вокруг. Как ты думаешь, как я получила репутацию дуры из Овари? — стоп. Дуры из Овари? Она ведь не имеет ввиду, что… — Я не обращаю внимания на предрассудки и происхождение людей. Каждый достойный должен иметь возможность добиться того, чего заслуживает. й Япония должна встать вровень с европейскими империями. — глаза девушки горели, и был видно, что она искренне верит в то, что говорит. — Неважно, что об этом думают старейшины — я, Ода Нобуна, объединю Японию под властью одного дома и вознесу её выше, чем она была когда-либо. И использую для этого все.

Твою. Же. Мать.

Если я хоть что-то понимаю, в этом безумном мире Ода Нобунага родился в женском теле. Что ничуть не повлияло ни на его мозги, ни на боевые навыки, ни на амбиции.

И нет никакого другого главы дома Ода — она стоит передо мной. Ода Нобуна. Человек, который объединил в моем мире Японию, завершив эпоху воюющих провинций, и пал жертвой предательства доверенного генерала.

И будь я проклят, если позволю этому случится ещё раз.

— В таком случае, я сделаю все возможное, что бы помочь вам в этом, Ода-сама. — хватит "светлостей". Невозможно перепутать именной суффикс там, где он может быть только один.

— Вот как? Посмотрим. — да, любые слова не стоят ничего без подтверждения действием. — В любом случае, сейчас мне нужно несколько иное. Ты из варварских стран. Расскажи о них.

Или я принимаю желаемое за действительное, или ей это очень интересно. Но тут небольшая сложность.

— Ода-сама… Я был рождён в двадцать первом столетии, это около пятисот лет после этого дня. Что из произошедшего за эти столетия вы ходите узнать? Только за пос… Двадцатый век прошло больше сотни революций и две мировые войны. Какая страна вас интересует? — вот теперь я знаю, как выглядит человек, дорвавшийся до желаемого.

Ну, в принципе этого можно было ожидать — Ода Нобунага был известен своим интересом к европейской культуре, чего стоит только массовое использование огнестрела, которое наперекор вообще всем возможным традициям и неписаным (и писаным) правилам. Да и "Дураком из Овари" он стал из-за чего-то подобного, насколько я помню. Так что вряд ли его женская версия сильно отличается по характеру.

— Я… Не слишком хорошо разбираюсь в варварских странах. — стоило ожидать. Раздобыть образованного иностранца сложно и никому не нужно, так что знания местных о Европе скорее всего ограничиваются Португалией.

— В таком случае, предлагаю начать с общей географии. Мне будет нужна бумага и тушь. — мда. Начертить карту Европы от руки. Тушью.

Никогда бы не подумал, что крестоносцы, Европа Юниверсал и задрючивание контурными картами так помогут мне в жизни.

— Тогда следуй за мной. — я поклонился, и сделал, что сказали.

Пришли мы в то же помещение, где был первый разговор. Похоже, это её личные покои. Я специально шёл так, чтобы быть ровно на три шага за ней, но все равно, мы обращали на себя взгляды прислуги и солдат. Похоже, скоро поползут слухи об очень нехарактерной приближенности говорящей обезьяны к дайме. И это совершенно не радует.

Письменные принадлежности уже были на столе, так что я сел на против.

— Вас интересует на данный момент только Европа или весь мир? — ох, ну скажи про Европу, мне вычерчивать Америку и Австралию вообще не хочется. Да и сейчас там все равно нет ничего полезного.

— Весь мир. — ладно. Это моя работа, в конце концов.

— Как прикажете, Ода-сама. — такс, черт с ним, с делением на полушария. Начну с Европы. — Это — Европа. На самом деле это часть Азии, но её традиционно выделяют в отдельную часть света. — Испания, Франция, Британия, Италия, Балканы, Скандинавия… А вот где сейчас граница России я и не помню. Ладно, плевать. — История Европы, если опустить племенной период, начинается с Древней Греции и Рима, чьи культуры стали основой для всех последующих стран региона…

Так, набрасывая карту, я рассказывал самые основные вещи — Рим, становление, крушение, основы законодательства и культуры, появление христианства и великое переселение. Краем зацепил арабов и франков, но совсем чуть-чуть.

Время шло незаметно, и когда на улице стемнело на бумаге уже была почти полная мировая карта — не было только Антарктиды, треклятой Австралии и дальнего востока.

— Хорошо. Достаточно на сегодня. — Ода-сама выдохнула, и прислонилась к стене, закрыв глаза. Впрочем, выглядела она удивленно-умиротворённо, видимо, удовлетворившись полученными сведениями. — На твоей карте остались белые места. Заполни их, и можешь идти.

Да без проблем. Китай, благо границы очерчивать не надо, Корея, Япония… Антарктиду краем снизу и Австралию. Все.

Всего-то десять минут чертить.

— Прошу, Ода-сама. — она взглянула на карту.

Стоп. Вот черт.

— Покажи Японию. — твою же мать.

Я ткнул пальцем в небольшие острова, практически незаметные на фоне Китая.

— Ясно. Можешь идти. — а на лице ни следа недавнего умиротворения. Самое время свалить подальше.

Поклон, повернуться, выйти.

И только потом вздохнуть.

Ну кто вам виноват, блин, что всю историю сидели и резали друг друга на четырех островах? Занимались бы экспансией — давно бы были большой, солидной империей.

Вот только что-то мне подсказывает, что только что в одной золотой во всех смыслах голове повернулись шестерёнки, и объединение Японии из цели всей жизни стало только первым пунктом плана. Скоро Китай и Корею ожидают весёлые деньки.

Но сейчас это меня не касается. Моя задача — передать ей как можно больше знаний о мире вокруг и достижениях следующих пятисот лет. И перенести все это на бумагу, если вдруг не смогу продолжить.

Ладно. География это, конечно, очень хорошо, особенно если смогу достаточно точно вычертить береговую линию — Японии ещё рано думать о колониях, но вклад в будущее может получится не плохой. Да и отправляться исследовать не в никуда, а к конкретному месту, пусть и с не очень точной картой гораздо проще.

Но сейчас нужно другое. Реформы. Экономика, армия, санитария.

В принципе, до всего этого Нобуна додумается и сама, если ещё не додумалась, но все равно будет лучше набросать список реформ, проведённых её альтер-эго.

В принципе, все просто и самоочевидно, и все ломает традиции об колено. Против конницы ввести пикинеров, которых даже обучать не надо, а всех расходов — на длинную пику. Закупить как можно больше огнестрела и начать производить его самому, владению им обучать тоже особенно не надо, а эффект отличный.

О, на счёт пик, это нужно будет это отметить отдельно. И парусные броненосцы, технологии позволяют. Конечно, жутко дорого, но эффект стоит того.

Спасибо тебе, второй сегун.

С экономикой сейчас ничего особенно не сделать, разве что открыть свободную торговлю и убрать все налоговые пункты на дорогах. Свободная торговля и никаких привилегий богатым купцам, пусть грызутся за рынки.

Что ещё… Монеты ввести, наверное. Рассчитываться рисом не удобно и вообще дикость. Да и лишний рычаг власти, если исключительное право на производство оставить себе.

Да, это все, что пока приходит в голову.

Самое интересное то, что Нобуна ещё ни разу не поинтересовалась своей ролью в моей истории. И я не могу понять, почему. Это бесит.

Из мыслей меня вырвал кулак, закованный в железную перчатку, несущийся в челюсть. Полностью увернуться я не успел, только слегка ослабить удар. Впрочем, этого хватило, что бы оттолкнуть меня к стене, наткнувшись на тычок в спину.

Три человека в доспехах против одного меня с ножом. Отвратительно. И на всех знаки рода Ода, так что я даже ответить не могу — трёх убитых самураев мне не простят.

И то, что это самооборона никого не волнует — не по статусу мне обороняться.

Ладно. Достанут мечи — придётся прорывается с боем, и будь что будет.

— Ты забыл как кланяться, животное? — да неужели просто три молодых идиота с бурлящей кровью?

И ладно бы ещё девушки смотрели, но ведь нет. Перед кем выделываются?

— Прошу прощения, господин, — будто меня можно задеть такой мелочью. Если ему просто хочется подтвердить свой статус — никаких проблем. Я пока ни на какое высокое положение не претендую.

Вот когда начнётся полноценное завоевание, тогда да. А сейчас я просто гайцзин, вот и нечего требовать особого отношения.

Удар бронированным коленом в живот и хлопок по спине. Чуть сместится, и даже можно терпеть.

— Ниже, падаль, — ого. А ведь это, похоже, личное. И как я умудрится так какому-то насолить? Вроде как претендентов на положение личной обезьянки не было.

Ах, да. Совместные тренировки. Так и знал, что отдача меня догонит.

Ну, ниже — так ниже. Конечно, не заслужил по статусу, но мне не жалко. Это лучше, чем вешать на себя три трупа и получить стрелу в живот при побеге.

— Как ты вообще посмел приблизится к Ода-сама, падаль? — удар в живот, теперь я позволил ему меня откинуть подальше.

А ведь все не так плохо. В броне только он один, сзади стоят помощники с дубинками.

— Это было… — ну надо же, а он умеет двигаться достаточно быстро в этих доспехах. Теперь нижний удар по ногам, причём железными поножами. Правая нога взорвалась болью.

Терпеть. Терпеть. Если я его убью — лучше мне не станет. Незаметно спрятать три трупа, даже порубленные на семнадцать частей, я не смогу.

— Разве я разрешал тебе говорить? — а вот теперь полноценный удар в челюсть. В глазах помутнело, я начал заваливаться назад.

Стальной перчаткой в голову. Хорошо хоть не пробило с концами.

— Что бы завтра я тебя здесь не видел, — мужчина, видимо, посчитав своё дело законченным, повернулся и, не оглядываясь, ушёл дальше по коридору.

Я же, облегченно вздохнув, прислонился к стене.

Мне действительно нужно уточнить у Ода пределы разрешённой самообороны. Или, если она не хочет терять ни бойцов, ни источник знаний, пусть позаботится о предотвращении подобных инцидентов.

Но следующий войны этот ублюдок не переживет. Если враги не убьют — лично выпотрошу, пока никто не видит.

Но пока что нужно доползти до койки и отлежатся. Проблемы с наездами можно решить, но вот мои обязанности с меня никто не снимал.

А значит с утра — за свитки.

Проснулся я, как и в прошлый раз, на рассвете. И снова не потому что так захотелось.

Лицо будто стянуло болезненной пленкой, на животе живописно синел кровоподтёк, да и правая нога не выглядела сильно лучше, но пришлось вставать. Тренировка с начальством будет, как я понимаю, около полудня, так что нужно успеть сделать к тому моменту хотя бы часть запланированного.

Итак, военная тактика.

Самураев и вообще тяжело бронированную элиту — в топку. Они тут традиционно есть у всех и вообще главная ударная сила, так что ничем в этом плане дом, владеющий всего одной провинцией, не удивит. К тому же обучать лет десять, и стоят чуть ли не золотом по весу.

Пикинеры против кавалерии, сзади них поставить на возвышении аркебузиров — послужат заградотрядом, если побегут. Да и самих конников проредят. А пикинеры прикроют от прорвавшейся пехоты, особенно если рядом с ними оставить резервных асигару.

Ну и в целом — больше асигару, больше огнестрела и меньше элиты. Так Набунага и победил в реальной истории.

Конечно, Набуна дойдёт до всего этого сама, если уже не дошла, но так быстрее.

Но все равно эти заметки будут разбирать профессионалы, готов поспорить, я не вижу кучи интересных возможностей.

Так что напишу как я самое интересное — житие Оды Набунаги. Наверное, читать про собственную будущую жизнь это очень странное ощущение.

Успел я до полудня описать не так уж и много — от рождения до первого восстания брата.

Про решающую битву я помню, к слову, только название "при Ино". Подозреваю, местным это скажет больше.

Ну, похоже, пришло время.

Дойти до додзе было не столько сложно, сколько болезненно. Правая нога постоянно пыталась подломится, да и при дыхании начинало саднить живот. Но я все-таки дополз.

Нобуна, к слову, свою основную тренировку уже закончила.

Хм, мне показалось, или ее глаза чуть сузились при виде моей синей рожи? Или это она так целилась?

Мне бросили бокен, и не дожидаясь бросились вперёд.

Не смотря на включённые глаза, избежать удара по лицу я не смог. Второй удар пришёлся в живот, сбив дыхание, и третий по ноге, чуть не отбросив на землю. И как только поняла, у меня же только лицо открыто.

— Меньше подволакивавай ногу. Враг не будет бить по здоровым местам. Или не показывай, или терпи. — спасибо за объяснения, блин.

Разойтись, сойтись, получить по голове или в грудь, снова разойтись. Как я не старался, дотронутся до её бокена не получалось. В Японии всегда было дерьмовое железо и легкогнущиеся мечи, так что парирований в стиле было мало, а Набуна вообще свела их к нулю, не давая мне возможностей использовать глаза.

Прямой удар сверху, почему-то легко ставший диагональным, рубанул по плечу. И тут же — ногой по колену, отправляя на землю.

Не знаю, сколько прошло времени, но по ощущениям больше часа.

— Тебя нет смысла учить искусству меча, для этого нужны годы. Ты должен только суметь отбить первый удар и нанести свой, — ага, только он ничерта не отбивается. Никак и ничем, даже ногтями. И ведь даже на синяки не спишешь, во время войны я в идеально здоровом состоянии не буду почти никогда.

А значит практика, практика и ещё раз практика.

И ещё сказать спасибо, что со мной вообще возятся.

— Ладно. На сегодня хватит. Что ты сделал за утро? — а вот и оно.

Я достал свитки.

— Здесь список достижений военной науки и проведённых в эти времена в Японии реформ, и начало описания жизни… Ода Набунаги, — ну давай, не может не быть на такое особой реакции.

— Поясни, — одно слово, а какая смесь недоумения с чем-то непонятным.

— Видите ли, Ода-сама… В известной мне истории не было Одо Набуны, но был Ода Набунаги, начавший обьединение Японии, — так, не борзеть, она уже достаточно заинтригована. — Он был предан и убит одним из своих генералов, а объединение завершил Токугава Ияэсу.

Мда. Не хотел бы я оказаться на её месте.

— Насколько я понимаю, этот генерал долгое время верно служил… Моей мужской версии? — я ожидал несколько иной реакции.

— Да, Ода-сама, — чего она добивается?

— В таком случае, не сообщай мне его имя в ближайшее время. До тех пор, пока не не сможешь доказать свои сомнения в реальности, — скоро это слово начнёт мне снится, — Я не хочу, чтобы ещё не случившееся влияло на моё отношение к человеку.

— Как прикажете, Ода-сама, — разумное решение, мне кажется. Это предательство будет ещё не скоро, если вообще будет. А вот пользы он в истории принёс очень много.

Её взгляд остановился на моей синей щеке.

— С этого дня я назначаю тебя своим личным архивариусом. Еситори покажет тебе новое место проживания. Можешь быть свободен, — я поклонился и уже на выходе из додзе меня догнали слова.

— Сконцентрируйся на описании ближайших событий, — вот теперь точно все.

И, похоже, я все-таки получил личную… Ну, не неприкосновенность, но защиту. Личный архивариус дайме это все-таки именно что личный. Мало того, что ценная собственность, так ещё и допущен ближе. В общем, залупаться себе дороже.

К тому же весьма в характере "Дуры из Овари", интересующейся варварской культурой. Сидит себе умник в архивах, и глаза никому не мозолит, и польза есть. Отличное со всех сторон решение.

И даже говорить прямо не пришлось.

Молчаливо обливающий презрением старикан привёл меня в тот же архив, где я брал бумагу. Как оказалось, там же была маленькая комнатка с футоном.

Уже неплохое повышение жилищных условий, хотя бесперебойный доступ к свечам, бумаге и туши волнует меня гораздо сильнее.

Как я понимаю, вечером меня ждёт ещё одна лекция по истории, так что нужно сделать заметки… И вспомнить, что там было сразу после подавления первого восстания.

Мне все больше и больше нравится моя жизнь.