Альянс мусорщиков

Я делала то же, что и Лютер на крыше. Стояла в беспомощной нерешительности, пока утекала чья-то жизнь. Я крепче взялась за скальпель правой рукой, подошла к кровати Феникс и пальцами левой руки поискала нужную точку на ее горле.

Затем поняла, что больше не слышу дыхания иномирки. На какой-то ужасный миг я подумала, что опоздала и Феникс уже мертва, но потом увидела, как поднимается и опадает ее грудь. Сейчас больная получала воздух без отчаянной борьбы.

Лекарство заработало! Я наклонилась вплотную к Феникс, считая каждый ее вдох. Один. Два. Десять. Двадцать. Дойдя до сотни, я вернула скальпель на тумбочку, села на ближайший стул и уронила голову на ладони. Сейчас я дрожала не от паники, а от облегчения, вызванного помилованием, пришедшим в последнюю минуту.

Вероятно, я просидела так не меньше часа, наблюдая за дыханием Феникс, прислушиваясь к бессмысленным обрывкам фраз Тэда и замечая, как метания Брейдена во сне становятся все спокойнее. Наконец, в комнату зашли Доннел и Надира. Сестра посмотрела на Феникс и удовлетворенно кивнула, а Доннел едва взглянул на иномирцев и поманил меня.

— Блейз, ты нужна мне на минуту.

Я нахмурилась, встала и вышла за ним из комнаты.

— Что случилось?

Он закрыл дверь и заговорил:

— По пути из здания Изверг убил человека. Прежде чем рассказывать тебе, я думал подождать и посмотреть, не сможет ли Надира спасти ей жизнь, но рана оказалась слишком глубока и слишком близко к сердцу.

Умерла женщина, но Доннел еще не назвал ее имя. Я выдавила однословный вопрос:

— Ханна?

— Нет. Ханна находилась в безопасности в манхэттенском подразделении, но Марша спала в оружейной комнате рядом с залом. Изверг, должно быть, зашел туда, чтобы взять лук и несколько стрел, и заколол Маршу, когда та попыталась его остановить. Дверь не выломана, и я не верю, чтобы Марша впустила Изверга, значит, он как-то раздобыл ключ.

Марша мертва. Я испытала то же потрясенное неверие, что и после смерти Касима. Я скорее восхищалась Маршей, чем любила ее, но она была одной из центральных фигур в альянсе, а теперь исчезла.

— Могу я ее видеть?

Доннел провел меня по коридору в другую больничную палату. Та была пуста, не считая тела на кровати. В смерти Марша казалась гораздо меньше, ее лицо без привычной улыбки выглядело незнакомым.

Я смотрела на нее в скорбном молчании. В ее комнате стояла укрепленная дверь. Марша верила, что мощь двери обеспечит ей безопасность. И та выполнила задачу. Замок не справился. Если бы помимо него дверь закрывалась на восемь задвижек, Марша осталась бы жива.

Я так сосредоточилась на погибшей, что лишь через минуту или две увидела нож, лежавший на соседней тумбочке. Сперва я заметила мрачные красные полосы на лезвии — кровь Марши, — а потом метку на рукояти.

Изверг зашел в комнату не только взять лук и стрелы, но и отомстить. Должно быть, он давно подобрал ключ. И возможно, годами носил его с собой, пытаясь найти способ убить Маршу, не навлекая на себя подозрений.

Ему так и не удалось этого сделать, не получилось подготовить убедительный несчастный случай, который мог произойти с запертой в одиночестве женщиной, но сегодня он бежал из этого здания, и ему нечего было терять, кроме собственной жизни. Изверг остановился убить Маршу и сполна насладиться мщением. Он мог взять любой нож, чтобы зарезать спящую, но потратил несколько драгоценных секунд, дабы найти на полках свой пояс и проткнуть ее определенным клинком.

— Изверг сделал это из-за метки, которую Марша нарисовала на его ноже, — сказала я. — Копии шрама от моих зубов на его руке.

— Наверное, — согласился Доннел. — Люди годами смеялись над Извергом из-за этой метки. Он любит издеваться над другими, но терпеть не может становиться мишенью для насмешек.

Пока я раздумывала, как помочь Феникс, боялась, что могу привести к ее смерти, по моей вине умирал другой человек. Шесть лет я до смерти не хотела говорить это слово Доннелу, но сейчас оно просто выскользнуло само.

— Это моя вина, отец.

— Марша сама виновата, — возразил Доннел. — Она любила власть, которую ей давали оружейные метки, и решила унизить несколько опасных людей. Рано или поздно кто-то должен был ей отплатить.

— Это моя вина, — повторила я. — Если бы я застрелила Изверга в ту секунду, как он оказался на прицеле, если бы быстрее пробилась через пожарную дверь, или преследовала его сама, а не звала на помощь, то Марша могла остаться жива.

— Если бы ты поступила иначе, Блейз, то Марша могла выжить, но умерли бы другие люди. Ты, я, Блок, Тэд, Ханна.

Доннел крепко обнял меня.

— Знаю, тебе тяжело, потому что я сам проходил это дюжины раз, но ты не можешь позволять себе зацикливаться на том, что случилось с Маршей. Как мой заместитель и будущий лидер этого альянса, ты должна делать все возможное для своих подчиненных, но понимать, что твои решения будут небезупречны, поскольку непогрешимых людей не существует.

Я отступила на шаг и уставилась на него.

— Ты не можешь назначить меня своим заместителем. Одно дело — заставить глав двух подразделений принять твою дочь в символическом качестве женщины-офицера, и совсем другое — получить согласие трех лидеров на ее будущее назначение главой альянса.

— Я шесть лет планировал отдать тебе это оружие, — сказал Доннел. — И понятия не имел, что произойдет потом. И определенно не ожидал ситуации, в которой ты получишь оружие, уже будучи офицером.

Он помолчал.

— Восемнадцать лет лишь я и мой заместитель обладали снаряжением вооруженных агентов. Теперь ты офицер, а пост моего заместителя свободен. В ту минуту, когда мои офицеры увидели тебя с оружием на руке, они решили, что я выбрал тебя своим заместителем. Как только остальной альянс узнает, что ты вооружена, все подумают то же самое.

— Тогда ты должен успокоить их, назначив заместителем одного из своих офицеров, по крайней мере, на какое-то время.

— Кого я должен выбрать? Мачико отказывается. За комедией Уэстона и Виджея все наблюдали почти двадцать лет, поэтому ни одного из них не воспримут всерьез. Жюльен утверждает, мол, изменился, но я не смогу доверять ему, пока он не докажет, что преодолел проблемы с алкоголем. Что же касается Лютера, мне только что пришлось физически вытащить мальчишку из зала, так как он бросался оскорблениями перед половиной альянса.

— Ты, конечно, выберешь Аарона.

Доннел улыбнулся.

— Аарон хочет, чтобы моим заместителем и будущим лидером альянса стала ты, а не он. Сам говорил со мной об этом, когда мы шли вверх по реке на «Духе Нью-Йорка». Он беспокоился о судьбе своей дочери и жаждал, чтобы мы установили преемственность главенства. Аарон думает, что в будущем сможет стать твоим надежным заместителем, но хорошего руководителя из него не выйдет.

— Ты не можешь сейчас раздувать эту проблему. Нужно сконцентрировать усилия на убеждении людей покинуть Нью-Йорк.

Доннел пожал плечами.

— Не думаю, что выдвижение тебя в заместители вызовет такие проблемы, как тебе кажется. Став офицерами, Аарон, Жюльен и Лютер в испытательный период страдали от ритуальных насмешек людей из подразделений, но ты вряд ли слышала хоть один неподходящий комментарий.

— У людей из подразделений просто не было шансов высказаться с момента моего назначения.

— До твоего путешествия по реке — да, но за последние два дня ты дюжину раз проходила через зал. И не слышала ни оскорблений, ни даже шутливых вопросов, почему постоянно носишь на руке одеяло или куртку. Ты не заметила этого и не догадалась почему?

Я покачала головой.

— Первым делом ты, став офицером, бросила вызов Извергу и одолела его на глазах всего альянса. Людям из подразделений не требовалось проверять тебя, поскольку они уже увидели, как ты сделала то, на что никто их них не решился.

Доннел помедлил.

— Поражение Изверга придало тебе популярность среди членов альянса, а доставка свежих запасов жизненно важных лекарств ее укрепила. Если мы не получим три необходимых голоса лидеров подразделений в поддержку твоего назначения, то подождем месяц, чтобы они привыкли к этой мысли, и попробуем снова.

— А если я скажу тебе, что не хочу становиться заместителем?

Доннел улыбнулся.

— Блейз, ты годами пряталась в тени, но сейчас вышла на свет. Ты приняла командование, когда я ушел в комнату и напился. Ты залезла на стол в зале и бросила вызов Извергу. Ты взяла оружие и стала приманкой в нашей ловушке. Не верю, что сделавший все это человек хочет сбежать и вновь укрыться в тени. Да если бы и хотела, не думаю, что это теперь возможно. Ситуация слишком изменилась. Мнение людей о тебе слишком изменилось. Ты слишком изменилась.

Я повернулась и взглянула на лежавшее на кровати тело Марши. Доннел был прав. Я не могла исправить то, что мои решения сделали с Маршей. И то, что они сотворили со мной. Я не могла снять с руки оружие и отдать его кому-то другому. Я вооружена, и это необратимо.

Глава 35

— Как ты могла натворить таких глупостей? — Тэд еще не мог кричать в полную силу, но уже заметно приближался к этому состоянию для человека, который еще вчера умирал. — Теперь я не могу забрать тебя на Зевс — на твоей руке оружие, и нет способа его удалить, не убив тебя.

— Я в любом случае не собиралась покидать Землю, — ответила я самым успокаивающим тоном. — Ты это знал.

— Я надеялся, что ты еще можешь передумать. Теперь это невозможно. И что еще хуже, ты, кажется, безумно счастлива из-за этого.

— Сейчас я не слишком счастлива, — возразила я. — Все время думаю, что Марша осталась бы жива, если бы я лучше справилась с задачей. Но осознаю, что все могло сложиться гораздо хуже.

Я откинулась в кресле и оглядела больничную комнату. Все три иномирца лежали в кроватях. Тэд открыл глаза и смотрел на меня. Брейден оставался с закрытыми, но, судя по болезненному выражению лица, в сознании. Феникс глубоко погрузилась в целительный сон и искренне забыла обо всем вокруг. После долгой битвы за жизнь ее тело наконец получило отдых, необходимый для восстановления.

— Ты выживешь, переселишься на Зевс и спасешь цивилизацию, — сказала я. — Дыхание Феникс начало восстанавливаться до того, как мне пришлось перерезать ей горло. Все могло обернуться гораздо, гораздо хуже.

— В десятый раз говорю: срочная трахеотомия очень отличается от перерезания горла, — прохрипел Тэд. — И, может быть, тебя и радует тот факт, что я должен улететь на Зевс и оставить тебя на Земле, но меня — нет!

Ожидая, поможет ли Тэду и Феникс новое лекарство, я отчаянно торговалась с судьбой, молила, чтобы он выжил, и обещала, что когда иномирец покинет Землю, я распрощаюсь с ним с улыбкой. Сейчас я улыбалась.

— Наше знакомство и должно было так закончиться. Тебе следует радоваться, что у меня есть оружие. Без него Изверг к этому времени убил бы нас обоих.

— А я не чувствую радости, — заупрямился Тэд. — Вообще никакой. Будь я достаточно силен, чтобы встать, сам бы хотел тебя убить и…

Дверь открылась, и вошел Доннел.

— Вижу, этот рот снова говорит. Полагаю, это хорошие новости. И надеюсь обменять его хотя бы на дюжину куриц, когда мы подойдем к Ограде, но нам придется быстро уходить, пока они не узнают, как много он разговаривает, и не захотят, чтобы мы им еще приплатили.

Тэд нахмурился.

— Я не так уж много болтаю и хочу, чтобы ты прекратил измерять мою ценность в курицах.

— Ты болтаешь не больше двадцати четырех часов в день, — радостно согласился Доннел. — Блейз, нам нужно идти на встречу руководства альянса.

Я потрясенно взглянула на него.

— Не ожидала, что ты так быстро их созовешь.

— Блоку известно об оружии, поэтому крайне важно рассказать и другим главам подразделений, пока новости случайно не просочились.

Я чувствовала, что мы можем доверять Блоку и он сохранит мой секрет, но Лютер способен раскричаться на публике в приступе гнева, поэтому Доннел прав, собирая командиров на встречу.

— Не стоит беспокоиться о рте и его друзьях, — прибавил Доннел. — Надира будет здесь через минуту и позаботится о них, а снаружи я поставил охрану из четырех человек, пока нас нет. Мы всего лишь поднимемся на третий этаж Святилища и сможем быстро вернуться, если возникнут проблемы.

Он имел в виду, что мы останемся в зоне слежения наших ружей и сможем приглядывать за ситуацией, пока будем наверху.

Через мгновение пришла Надира. Я встала и улыбнулась Тэду.

— Постарайся помолчать, пока меня нет. Твоему горлу нужно отдохнуть, и, думаю, Брейден хотел бы немного поспать.

— Хотел бы, — слабо подтвердил тот.

Тэд подавленно фыркнул, и я вслед за Доннелом вышла из комнаты. У главной лестницы Святилища мы встретились с другими его офицерами, включая присмиревшего Жюльена, и поднялись на третий этаж. Вошли в самый большой конференц-зал, и я увидела пять длинных, составленных в круг столов и по восемь стульев у каждого.

Доннел прошел к столу, помеченному рисунком синей планеты, сел на один из двух центральных стульев и жестом предложил мне сесть справа от него. Мачико выбрал место слева от Доннела, затем сели и остальные. Я проверила, что оружие стоит в режиме слежения, увидела четыре точки, обозначающих Надиру и иномирцев, в больничной палате, и четыре точки охранников снаружи. Внизу все выглядело мирно, а если кто-нибудь еще приблизится к больным, оружие меня предупредит.

— Блейз, не думаю, что драматическое появление твоего оружия поможет делу, — заметил Доннел. — Лучше, если все увидят его, как только войдут, поэтому тебе стоит снять одеяло.

— О. — Я взглянула на одеяло, которое носила на руке, и поспешно запихнула его под стул. Если сесть, опустив руки на колено, то огоньки оружия будут наполовину скрыты столом. Я попыталась положить руки на стол, но почувствовала себя ужасно самодовольной.

Я как раз пыталась переплести пальцы и понять, придаст ли мне этот жест более расслабленный вид, когда открылась дверь. Вошел Лед с группой мужчин, знакомых мне по годам жизни в лондонском подразделении. Лед небрежно кивнул Доннелу, а затем застыл при виде черных завитков оружия, охватывающих мою обнаженную правую руку. Лампочки мирно поблескивали в режиме ожидания.

Лед простоял еще несколько секунд, глядя на меня. Затем продвинулся к лондонскому столу, но садиться не стал. Его люди окружили лидера, переговариваясь настойчивым шепотом. Я мало что могла понять по их потрясенным лицам, а всего через минуту сцена повторилась с появлением членов бруклинского подразделения и Острова Квинс.

Манхэттенское подразделение прибыло через несколько минут после остальных. Блок провел группу к столу, и они сразу сели. Я догадалась, что он предупредил своих людей о моем оружии, прежде чем привести их на встречу. Таким образом, манхэттенцы выглядели спокойно и собранно, пока остальные пребывали в замешательстве.

Я надеялась, что теперь Доннел начнет встречу, но он позволил всем продолжить разговоры. Мне пришлось вытерпеть еще десять минут вороватых взглядов, прежде чем уселась делегация лондонского подразделения, а через минуту их примеру последовали представители Бруклина и Квинса.

Доннел встал.

— Все вы увидели, что Блейз носит оружие. Я долго держал его в своем сейфе. И намеревался отдать своему сыну в восемнадцать лет. Вы знаете, почему этого не произошло. Теперь моей дочери исполнилось восемнадцать, и я отдал оружие ей. Вопросы?

За бруклинским столом встал Призрак.

— В твоем сейфе не спрятано других ружей?

— Нет, — ответил Доннел. — Это было последнее.

Призрак сел, и встал Майор.

— Квинс просит закрытого обсуждения. Кто за?

— Лондон поддерживает, — отозвался Лед.

— Голосуем за закрытое обсуждение, — сказал Доннел. — Все за? — Он поднял руку, и то же сделали главы всех четырех подразделений. — Принято.

Доннел и лидеры подразделений встали и вышли из комнаты. Я растерянно смотрела им вслед.

— Что происходит?

Мачико широко улыбнулся мне.

— Доннелу необходимо приводить своего заместителя и офицеров на встречи руководства альянса, чтобы они получали полную информацию о происходящем. Это означает, что лидеры всех подразделений настаивают на участии в заседаниях еще семерых представителей альянса от каждой стороны, чтобы поддержать свой престиж, но не уверены, что могут полностью им доверять. Когда возникают неоднозначные темы для обсуждения, лидеры настаивают на отдельном разговоре с Доннелом. В результате, им не приходится беспокоиться, что их же люди неправильно передадут что-то в подразделения.

Я покачала головой.

— Это смешно.

— Это политические игры. — Мачико зевнул и закрыл глаза. — Возможно, ждать придется долго.

Люди за другими столами вставали, собирались в группы и начинали оживленно перешептываться. За нашим столом Виджей и Уэстон затеяли обсуждение новой веселой сценки. Аарон откинулся в кресле и мирно смотрел в потолок. Жюльен и Лютер разговаривали так тихо, что я ни слова не слышала.

Я взглянула в окно на падающий снег. Несмотря на опасные погодные условия, манхэттенское подразделение выслало на несколько часов поисковые партии за Извергом. Возможно, они и сейчас находились бы на улице, если бы Доннел не устроил эту встречу.

Лютер неожиданно заговорил гораздо громче.

— Не надо меня поучать, Жюльен!

— Ведите себя хорошо, дети. — Мачико даже не открыл глаза, не говоря уж о том, чтобы повернуться к спорщикам. — Вы знаете правила. Никаких ссор на глазах у членов других подразделений.

Лютер закрыл рот и подчеркнуто повернулся спиной к Жюльену. Через тридцать секунд дверь открылась, Доннел и главы четырех других подразделений разошлись по местам, и остальные поспешно уселись. Как только все успокоились, Доннел вновь встал и заговорил.

— Меня спросили, приведет ли мое решение отдать оружие Блейз к последствиям в заполнении вакантного места заместителя. Мой ответ — да. Теперь я официально выдвигаю Блейз на пост своего зама. — Доннел мгновение помолчал. — Правила альянса гласят, что мой выбор должны подтвердить, по крайней мере, трое глав подразделений. Сейчас мы прервемся для консультаций в группах, а затем вернемся к голосованию.

Группы четырех подразделений тут же встали и вышли из комнаты, вероятно, направляясь в меньшие конференц-залы, где могли поговорить свободно. Я вновь приготовилась долго страдать от скуки и странного ощущения неизвестности. Я нервничала перед голосованием, но не понимала, хочу выиграть его или проиграть.

Как только дверь за представителями подразделений закрылась, Лютер вскочил и повернулся к Доннелу.

— Ты должен был отдать пост мне, а не Блейз. Мой отец тридцать лет был твоим заместителем!

Я поморщилась. Похоже, страдать от скуки не придется.

Доннел лениво откинулся на спинку стула и улыбнулся Лютеру.

— Это не значит, что место автоматически твое.

— То есть, я не могу унаследовать положение отца, а твоя дочь может! — сказал Лютер. — История с Симусом повторяется, не так ли? Ты назначил своего сына офицером, начал говорить, что он сменит тебя в роли главы альянса, и мы все знаем, чем это кончилось. Теперь ты повторяешь ту же ошибку с Блейз.

Доннела, похоже, слова Лютера не задели, но я взбесилась. Я напомнила себе, что пристрелив Лютера, произведу на людей плохое впечатление.

— Ошибку с Симусом совершил не только Доннел, — вступил Аарон.

— Только он! — возразил Лютер.

— Нет! — Аарон встал и повернулся к нему. — Ты тогда был ребенком, Лютер. Я уже служил офицером и присутствовал на встрече руководства альянса, где все это произошло. Да, Доннел очевидно думал, что однажды Симус займет место главы альянса, но именно главы подразделений заставили его назначить сына офицером всего в шестнадцать лет.

— Я тебе не верю, — сказал Лютер.

— Верит ваше лордство или нет, — заметил Виджей, — но это истинная правда.

Я увидела, как Доннел взглянул на Мачико, а тот ответил почти незаметным кивком. Я поняла, что они намеренно не вмешиваются в ситуацию.

— Люди уже беспокоились о будущем лидерстве, — присоединился Уэстон. — Прибытие лондонского подразделения заставило всех быстро перестроиться, что рассердило множество людей. Само Сопротивление переживало раздрай, пытаясь объединить выходцев из Лондона и Нью-Йорка. И было совершенно очевидно, что лишь сила личности Доннела сохраняет единство альянса. Один из его первых офицеров только что умер, и все с тревогой осознавали, что и Доннел не вечен.

— Затем в комнату, где встречались главы альянса, зашли Симус и Блейз, — подхватил Виджей. — Они провели там меньше двух минут в рамках дискуссии об их переходе из лондонского подразделения в Сопротивление, но потом все заговорили одновременно. Симус выглядел совершенно, как Доннел, и нас привлекла идея, что он и правда копия отца во всем. Мальчишка казался ответом на наши проблемы, ходячим символом будущей безопасности, и его следовало немедленно произвести в офицеры, чтобы начать готовиться к переходу власти от Доннела к нему.

Я нахмурилась. Мы с Симусом никогда не участвовали во встречах руководства. Или участвовали? Мои воспоминания о первых днях в Нью-Йорке превратились в расплывчатое пятно. Я смутно помнила комнату, полную рассматривающих меня людей.

Виджей повернулся к Аарону.

— Тогда тебе было всего на несколько лет больше, чем Симусу, и ты знал его лучше, чем все мы. У тебя возникли подозрения, что мальчишка нас предаст?

— Хаос, нет, — ответил Аарон. — Я, как и все остальные, падал к ногам Симуса и молился на него.

Лютер пожал плечами.

— Значит, Симус вас всех обдурил. Разве от этого ошибка с назначением Блейз заместителем главы альянса не кажется даже более очевидной?

— Да хватит ныть, Лютер, — заявил Жюльен. — Доннелу нужен новый зам. Все мы знаем, что это должен быть один из четверых: ты, я, Аарон и Блейз, — поскольку Виджей, Уэстон и Мачико слишком стары.

— Ой, — отозвался Уэстон. — Я ранен. Ты тоже, Виджей?

— Поражен в самое сердце. — Виджей утер с глаз воображаемые слезы. — И, может быть, никогда не излечусь.

Жюльен не обратил на них внимания.

— Блейз не получала особого отношения как дочь Доннела. На самом деле, даже наоборот. После того, как ее брат нас всех надул, к Блейз относились с подозрением.

Он наставил на Лютера указательный палец.

— Это тебе все подавали на золотом блюдечке. Мать обожала тебя, отец обожал тебя, а Доннел смотрел на мир глазами Касима, поэтому тоже обожал тебя. Но посмотри, как ты вел себя на крыше.

— Я не сделал ничего плохого, — возразил Лютер.

— Ты не сделал ничего плохого, потому что вообще ничего не сделал, — уточнил Жюльен.

— Ты не можешь меня критиковать, поскольку сам создал проблемы! — Лютер с сердитым видом сжал кулаки.

— О, да. — Жюльен встал так быстро, что перевернул стул. — Именно я устроил проблемы. Я проявил себя невежественным торопыгой, который не может сдержать свой темперамент, а ты выказал полную бесполезность в кризисе. Ответственность за все взяла на себя Блейз. Единственный, кто имеет хоть какое-то право жаловаться на ее назначение заместителем — это Аарон.

— У меня нет права жаловаться, — со странной горечью отозвался Аарон. — Все мы наблюдали, как Блейз одолела Изверга. Она совершила то, что любой из нас мог сделать много месяцев назад, если бы нам хватило смелости.

Аарон внезапно развернулся, и его следующие слова были обращены прямо ко мне.

— Манхэттенское подразделение предложило нам обыскать их крыло здания, чтобы доказать, что Изверга там нет. Мы нашли его тайник с лекарствами. Когда я думаю, что сам мог обвинить его месяцы назад, то ненавижу себя.

Он отчаянно всплеснул руками.

— Я слышал кое-что о делишках Изверга, но не сказал никому ни слова. Я боялся того, что может случиться с моей женой и дочерью, если я проговорюсь. И хранил молчание, чтобы их защитить. Это стало худшим решением в моей жизни. Если бы я сделал что-нибудь тогда и лекарства нашлись бы, моя жена и сейчас была бы жива!

— Я все же думаю, что манхэттенское подразделение знало об этих лекарствах, — сказал Лютер. — Они признались сейчас, потому что мы привезли такие большие запасы, что их хватит на всех.

— Если, по-твоему, манхэттенское подразделение знало, что Изверг прячет лекарство, это доказывает полное отсутствие у тебя здравого смысла, — заявил Жюльен. — Они потеряли детей от зимней простуды, включая одного из племянников Блока. Если поймают Изверга, не думаю, что дело дойдет до повешения. Блок голыми руками вырвет у него сердце.

— Меня это порадует, — заметил Аарон.

Доннел и Мачико тихо сидели и наблюдали за перепалкой. Я тоже помалкивала, поскольку считала плохой идеей вмешиваться в спор о собственной пригодности к посту заместителя Доннела. Теперь Мачико, наконец, заговорил.

— Как бы ни было забавно смотреть на ваши детские ссоры, сейчас предлагаю всем сесть. Подразделения скоро подойдут.

Жюльен и Аарон вернулись на свои места. Лютер — нет.

Доннел вздохнул.

— Лютер, наедине можешь критиковать меня, сколько хочешь, но важно, чтобы на публике мы были едины. Сядь.

Тот не двинулся.

— Лютер, сядь! — рявкнул Доннел. — За завтраком ты бросался оскорблениями и позорил меня перед главами всех четырех подразделений. Если оконфузишь меня у них на глазах второй раз за день, офицером тебе больше не быть.

— Отлично! — Лютер метнулся к двери, открыл и выскочил, с шумом захлопнув ее за собой.

Доннел повернулся к Мачико.

— Мне выполнить угрозу или дать Лютеру еще шанс?

— Лютер не верит в твои угрозы, — ответил Мачико. — Он считает, что может делать все, что пожелает, и ты ему спустишь, поскольку он сын Касима. Неудивительно, ведь до сих пор ты именно так и поступал.

Доннел побарабанил пальцами по столу.

— Ты говоришь, мне пора положить конец выходкам Лютера?

— Шон, я говорю, что тебе давно стоило его остановить, — сказал Мачико. — Лютер устраивал мелкие сцены с тех пор, как стал офицером, но после возвращения Блейз с верховьев реки они достигли совершенно нового уровня ребяческой драмы.

— На пути домой я была не слишком добра к Лютеру, — виновато призналась я.

Мачико застонал.

— Плохо уже то, что Доннел постоянно ищет оправдания для мальчишки. Пожалуйста, не начинай и ты, Блейз.

— Я чувствовал, что отчасти можно принять поведение Лютера после того, как он впервые увидел оружие у Блейз, — сказал Доннел. — Парень страдал от шока и разочарования.

— Да, но с тех пор у Лютера было полно времени успокоиться, — возразил Мачико. — Он же продолжал бросаться оскорблениями за завтраком, а теперь ушел с этой встречи. Лидеры подразделений непременно заметят пустое кресло. Если завтра Лютер не придет в себя, тебе придется действовать, Шон. Никто из твоих офицеров не может выказывать тебе неповиновение, как надутый двухлетка.

— Я совершенно согласен, — заговорил Виджей. — Хаос знает, я склонен поддерживать любого молодого человека, обладающего красотой Лютера, но и с меня хватит эго его лордства с тех пор, как он стал офицером.

— Я предлагаю, чтобы Виджей, Аарон, Жюльен и я немного потолковали с Лютером, — сказал Уэстон. — Мы можем отвести его на шестой этаж крыла Сопротивления и объяснить, что Доннел, возможно, готов мириться с его поведением, но все мы дошли до предела.

— Полностью поддерживаю, — присоединился Мачико — Только не давайте бить Жюльену, потому что он может проявить излишний энтузиазм, а мы не хотим, чтобы синяки чересчур бросались в глаза.

Я нахмурилась. Никогда не испытывала иллюзий по поводу цивилизованности Сопротивления и не в моей натуре пацифизм, как у Брейдена, но я чувствовала, что для внутренних споров следует найти лучшее решение вместо драк офицеров.

Доннел пожал плечами.

— Если вы четверо хотите провести беседу с Лютером, это не мое дело. Только помните: потеря Лютера будет означать, что я останусь без одного офицера вообще и с другим в крайне спорном положении.

Он повернулся к Жюльену.

— Ты не слишком помог. Я хотел, чтобы…

Доннел прервался, поскольку дверь открылась, и Лед ввел лондонское подразделение. Постепенно вернулись и расселись по местам группы других.

— У вас было полно времени для обсуждения, так что мы можем перейти прямо к голосованию. — Доннел взглянул на первый стол. — Лондонское подразделение?

— Лондон голосует «за», — сказал Лед.

Доннел повернулся к следующему столу.

— Остров Квинс?

— Остров Квинс голосует «против», — ответил Майор. — Мы соглашались принимать твою дочь в качестве офицера, пока она следила за манерами, но не хотим женщину на посту заместителя.

Он многозначительно посмотрел на пустой стул Лютера.

— Понятия не имею, почему ты утруждался предложением девчонки на место своего заместителя. Ты явно неспособен заставить даже своих офицеров ее принять.

Я знала, что уход Лютера со встречи осложнит ситуацию, но верила, что Майор, в любом случае, не проголосовал бы за меня. Другой человек почувствовал бы облегчение, ведь моя победа над Извергом освободила его от шантажа, но Майор взбесился оттого, что его спасла женщина.

Доннел повернулся к третьему столу.

— Бруклинское подразделение?

Призрак повернулся и вызывающе посмотрел на Майора.

— Бруклин голосует «за». Мы приветствуем идею назначения Блейз заместителем лидера.

— Что ж, вы уже знаете, что проиграли, — съязвил Майор. — Для подтверждения нужны голоса трех лидеров подразделений. Мы проголосовали против, и так же поступит Манхэттен.

— У Манхэттена есть свой голос, — вмешался Блок. — И мы отдаем его за Блейз.

Майор недоверчиво посмотрел на него.

— Но ты сказал…

— Мы получили требуемое большинство — три к одному, — проговорил Доннел. — По правилам альянса, Остров Квинс должен или признать сейчас власть нового заместителя, или отделиться от альянса и покинуть Дом парламента.

Майор пару минут просидел в молчании. У него не было выбора, оставалось согласиться с мнением большинства — он не мог увести Остров Квинс на поиски нового дома посреди зимы, — но упрямец тянул время.

— И? — подтолкнул Доннел.

— Мы признаем Блейз в качестве заместителя, — рявкнул Майор.

Доннел кивнул.

— Теперь вы захотите рассказать новости своим людям. Пожалуйста, сообщите им заодно, что на следующей неделе я проведу конклав всего альянса.

— Чтобы решить проблему Изверга? — спросил Майор.

— В числе прочего, — согласился Доннел.

— Хорошо, — сказал Майор. — Квинсу предстоит задать много вопросов о действиях манхэттенского подразделения в целом и его лидера в частности. Манхэттен не впервые вовлечен в убийство в Святилище!

Группа Квинса встала и вышла из комнаты, следом лондонцы. Блок поднялся, но направился к нам, а не к двери.

— Поздравляю, Блейз, — сказал он.

— Спасибо.

— Ты заставил меня поволноваться, Блок, — заметил Доннел. — На закрытом обсуждении ты говорил так, словно точно собирался голосовать против Блейз.

Блок улыбнулся.

— Блейз убедила Манхэттен, что будет справедливо пользоваться своей властью, поэтому мы поддерживаем ее всем сердцем, но всегда приятно подыграть Квинсу, прежде чем его разочаровать.

Блок вернулся к своей группе. Доннел повернулся ко мне, вопросительно подняв брови, но у нас не оставалось времени поговорить — все восемь представителей бруклинского подразделения подошли меня поздравить.

— Наконец, у нас настоящий прогресс, — сказал Призрак. — Доннел, если надумаешь заменить Лютера на офицерском посту, мы бы хотели, чтобы ты закрепил изменения, выбрав Нацуми.

Доннел поежился.

— Я тоже жажду увидеть Нацуми в роли офицера, но нужно дать всем успокоиться после назначения Блейз, прежде чем затевать новые проблемы. Теперь я должен вернуться и объявить новости Сопротивлению, пока не поползли слухи. Полагаю, что и Блейз жаждет возвратиться к своим пациентам.

Я нахмурилась. Тэд уже расстроился из-за моего оружия. У меня возникло ощущение, что ему не понравится сообщение о моем назначении на пост заместителя главы альянса.

Глава 36

— Ты носишь на руке не просто оружие, — мрачно сказал Тэд. — Это символ власти. Ты приняла ответственность за семь с лишним сотен жизней.

Я остановилась посреди коридора и посмотрела на иномирца.

— Я стала заместителем Доннела всего неделю назад, и ты каждый день твердишь одно и то же.

— Я твержу одно и то же, потому что думаю об одном и том же, — ответил Тэд. — Я прокручиваю проблему в мозгу, но не могу найти ответ. Даже если бы я сумел отыскать способ снять это оружие с твоей руки или заставить Зевс принять вооруженную представительницу мусорщиков, ты не оставишь зависящих от тебя людей.

— Не оставлю. — Я снова двинулась с места. — Теперь, пожалуйста, забудь об этом. Я устала раз за разом повторять тот же разговор.

Тэд последовал за мной.

— Тяжело забыть о твоем оружии, когда оно светит мне своими лампочками.

— Мне не следовало брать тебя на эту встречу. Скорее, стоило отвести тебя на крышу и сбросить с нее.

Тэд вздохнул.

— Ты правда встревожена этой встречей, так?

К этому времени я уже многое узнала о Тэде. Его раздражающие бесконечные вопросы вызывала привычка получать ответы из местный сети данных на каждую мимолетную мысль. Периодическое неосознанное высокомерие было связано с общим отношением к нему на Адонисе. Глубокая подспудная неуверенность возникла потому, что он рос, зная, что будущее пятисот миров зависит от его практически сверхчеловеческих действий. Я даже знала то, чем он никогда не делился с другими: о его тайных чувствах к Элли и долге перед ней за вживленный в его мозг имплант.

Тэд тоже многое выяснил обо мне, например, как стресс заставляет меня бросаться на людей, пытающихся помочь.

Мы уже дошли до двери в конце коридора, поэтому я остановилась и повернулась к спутнику.

— Да. Прости. Я до тошноты волнуюсь. Знаю, что Сопротивление уйдет за Доннелом из Нью-Йорка, но подразделения примут свои решения.

— Думаешь, они захотят остаться? — Тэд покачал головой. — Доннел им не позволит.

— Он не может заставить подразделения покинуть Нью-Йорк, — возразила я. — Лидер каждого из них решит, что делать. Если кто-то не поверит в приближающийся огненный шторм, то вынудит остаться и других членов подразделения. Сегодняшняя встреча определит, кто покинет Нью-Йорк и выживет, а кто сгорит заживо.

Я все время представляла себе эти смерти, вселяя в свои старые воспоминания о лондонском пожаре людей, с которыми познакомилась в Нью-Йорке. Я поняла, что близка к слезам, и утерла глаза тыльной стороной ладони. Плач лишь ухудшит дело.

Тэд потянулся ко мне.

— Никто не сгорит заживо, Блейз. Обещаю, этого не произойдет.

На мгновение я позволила себе расслабиться в успокаивающем тепле его рук, затем отступила и покачала головой.

— Ты уже должен знать, Тэд, что из себя представляют главы подразделений. Не все согласятся уйти с нами.

Я приложила ладонь к защитной пластине двери, и та послушно открылась. Миновав ее, я услышала судорожный вздох Тэда.

— Наверное, мне следовало этого ожидать, — смущенно сказал он. — Но я не ожидал.

Я и сама испытала странное потрясение. В этой части здания не было окон. В мой прежний приход сюда мы берегли энергию, поэтому я видела лишь слабо освещенное место, полное теней. Сейчас горели все до последней лампочки, и я увидела зал в полном великолепии. Темное дерево и роскошь золота, резные спинки кресел и приподнятая сцена, на которой уже находились Доннел и его офицеры.

— Здесь собирался американский парламент объединенной Земли, — сказала я. — Теперь это место наше.

Мы прошли по ближайшему, полого уходящему вниз проходу и добрались через ряд великолепных деревянных кресел на сцене до Доннела. Я заметила, что Лютер выдавил в мою сторону болезненную улыбку, и заставила себя улыбнуться в ответ. Уэстон, Виджей, Аарон и Жюльен провели свою угрожающую беседу с Лютером после голосования о моем назначении. Я спросила у Аарона, что тогда произошло, и он заявил, мол, это был всего лишь разговор, без обмена тумаками.

Я не знала, верить ли его словам. В любом случае, Лютер с тех пор вел себя осторожно.

— Я хочу, чтобы Блейз и Мачико сели по обе стороны от меня, и у обоих работали микрофоны, — велел Доннел. — Тэд, для тебя я поставил пластиковый стул за сценой. Ты спрячешься от чужих глаз, но сможешь нашептывать нам информацию, если появятся неловкие вопросы.

Тэд пропал за спинками кресел, а я села на место, которое все еще считала принадлежащим Касиму. Я заметила мрачный взгляд Лютера и испугалась, что он снова начнет грубить, поскольку я заняла место его отца, но он пошел к своему креслу без единого слова.

Все остальные тоже расселись, и я услышала за спиной шепот Тэда:

— Ты меня слышишь?

— Даже слишком часто, — проворчал Доннел.

Потоки людей вливались в зал через шесть дверей, связывавших его с другими частями здания. Я удивленно моргнула. На общий конклав Сопротивление обычно прибывало первым, но сейчас бруклинское подразделение появилось раньше. Когда они расселись, я поняла, почему. Каждое подразделение располагало своим сектором, и в первом ряду устраивались лидеры вместе с семью представителями альянса. Теперь там вместе с Призраком и другими мужчинами сидели три женщины.

Мачико рассмеялся.

— Бруклин решил, что появление женщины-заместителя означает, наконец, разрешение на избрание женщин представителями альянса.

Доннел застонал.

— Я понимаю причины их поведения, но мне совсем не нужны дополнительные осложнения на этой встрече.

Следом Нацуми ввела наших, и когда все увидели рассадку бруклинцев, послышались потрясенные переговоры. Сопротивление, наконец, заняло свои места, и я услышала шепот Тэда.

— Я вижу, Сопротивление сидит в среднем секторе. Это символизирует ваше политическое положение?

— Сопротивление обычно садится между манхэттенским подразделением и Островом Квинс, чтобы не дать им убить друг друга на встрече, — тихо объяснил Доннел. — Ты здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их, так что заткнись.

Следующим вошло манхэттенское подразделение. Они преодолели половину своего прохода, и тут Блок увидел первый ряд бруклинского сектора. Он остановился так резко, что пара следующих за ним людей в него врезалась.

— Вот и начинаются проблемы, — пробормотал Доннел.

Блок простоял неподвижно секунд десять, затем выкрикнул единственное слово:

— Дымка!

Толпа за ним поспешно раздвинулась, пропуская девушку с более женственной версией темного лица Блока и туго скрученными черными кудряшками. Манхэттен вновь пришел в движение, и я с замешательством увидела, как Дымка устроилась рядом с Блоком.

— Хаосовы слезы, — проговорил Доннел. — Зачем он сажает в первый ряд с собой любимую племянницу?

— Блок долгое время противостоял допуску женщин к власти, но проголосовал в поддержку назначения Блейз заместителем, — отозвался Мачико. — Теперь он следует бруклинскому примеру и показывает, что Манхэттен в будущем тоже выдвинет женщин представителями альянса. Хотел бы я знать, как Блейз уговорила этого человека так переменить позицию.

— Я не уговаривала, — возразила я. — По крайней мере, не нарочно.

Я осмотрела лица манхэттенского подразделения и поморщилась при виде Ханны, сидевшей сзади. Ее правый глаз покраснел и заплыл, будто от чьего-то удара. После недавних событий Блок изо всех старался объединить свое подразделение, великодушно считая большинство замешанных в делах Изверга жертвами, а не соучастниками, поэтому я сомневалась, что ее наказали за прежние шалости. Значит, она уже что-то натворила, расстроив людей в Манхэттене?

Ханна заметила мой взгляд, и подавленное выражение ее лица сменилось бодрым и расчетливым. Я поняла, что она надеется воспользоваться своими побоями для эмоционального шантажа и заставить меня передумать и вернуть ее в Сопротивление.

Я взглянула ей в глаза и со значением покачала головой. Ханна вжалась в стул, и я убедилась, что она поняла мое сообщение. Я вспомнила, как часто мы вместе играли в детстве, ощутила укол грусти, смешанной с чувством вины, но отбросила их. Сегодня у меня есть более важные причины для беспокойства, чем неудобства Ханны, обживающейся в манхэттенском подразделении.

Следующим подошло подразделения Острова Квинс. Майор, похоже, не заметил женщин в первом ряду, пока не собрался сесть сам. Как и Блок, он выкрикнул одно слово, но это оказалось ругательство.

— У тебя проблемы, Майор? — спросил Блок. — Возможно, неразделенная любовь? Уверен, в Нью-Йорке полно одиноких падающих звезд, желающих тебя приголубить.

Майор взглянул на него, рухнул на стул и скрестил руки.

Лед, приведший лондонское подразделение, успел стать свидетелем этой сцены. Он помедлил секунду, затем двинулся по проходу и, повернувшись, кому-то помахал. После минутного замешательства в лондонском подразделении послышался взрыв смеха, и сконфуженная женщина подошла, чтобы сесть со Льдом в первом ряду.

— Разве это не лондонская прачка? — спросил Доннел. — Если она секретная часть лондонской высшей иерархии, я съем сырую падающую звезду.

Мачико рассмеялся.

— Должно быть, Лед думает, что это новое голосование за Блейз. Он ответил, поместив представительницу подразделения в первый ряд, но намеренно превратил все в шутку, выбрав человека, в реальную власть которого никто не поверит.

Встал Майор.

— Теперь мы можем начать собрание? — агрессивным тоном спросил он. — Я хочу знать, почему Манхэттен остановил поиски Изверга.

Доннел застонал и включил микрофон перед собой.

— Я приказал Манхэттену остановить поиски, — сказал он, и его голос наполнил огромное помещение. — Их отряды охотятся на него с рассвета до заката, даже в сильный снегопад. Чье-то ранение или смерть были лишь вопросом времени.

— Ты не можешь просто прекратить преследование Изверга, — возразил Майор.

— Возможно, он уже мертв, — ответил Доннел. — Мы нашли место, где падающая звезда подкрепилась кем-то крупным, но нельзя понять, была ее жертва человеком или оленем, поскольку слюна растворила все, включая кости и зубы. Если Изверг жив, то сейчас он может быть где угодно в Нью-Йорке.

— Или прятаться поблизости и даже проникнуть в это здание, — парировал Майор.

— Мачико три дня работал над системой безопасности, — сказал Доннел. — Если Изверг попытается проникнуть в дом через любую дверь или окно, заорет сигнализация. Если во время охоты мы обнаружим на снегу любые непонятные следы, то возобновим поиски Изверга. До этого остается лишь принять факт, что невозможно обыскать весь город.

Майор с отвращением фыркнул.

— Поскольку Блок не справился с задачей доставить своего человека на суд, он сам должен занять его место. Когда Изверг пытался совершить убийство в Святилище, Блок был там с ним.

Я включила микрофон, наклонилась вперед и поразилась силе собственного голоса.

— Я не раз объясняла, что Блок обнаружил бегство Изверга из камеры и последовал за ним в Святилище, чтобы помешать убийству.

И вновь отключила микрофон.

— Все равно Блок должен предстать перед формальным судом, чтобы мы заслушали все свидетельства против него, — упрямился Майор.

— Ты уже пытался подать в общее правосудие жалобу на Блока и не смог получить поддержку представителей альянса вне своего подразделения, — заметил Доннел. — Моя дочь утверждает, что той ночью Блок пришел в Святилище, чтобы защитить ее, а не убить. Я ей полностью доверяю и не желаю тратить время на эту проблему. Я созвал конклав не для обсуждения Изверга, а из-за гораздо более важного вопроса.

— Что может быть важнее попытки убийства в Святилище? — спросил Майор.

— Прошлой ночью Сопротивление провело совещание, — сказал Доннел. — Весной мы уйдем из Нью-Йорка.

Со всех сторон комнаты послышались шокированные вопли. Четверо глав подразделений разом вскочили и начали выкрикивать вопросы. Доннел мгновение подождал, пока люди успокоятся, но это не помогло, и он проорал в микрофон:

— Заткнитесь и слушайте меня!

Все, наконец, затихли.

— Шесть лет назад крупный пожар уничтожил Лондон, — сказал Доннел. — То же самое произойдет с Нью-Йорком этим летом. Я знаю, все вы сочли хорошим признаком возобновление подачи энергии, но это не так. Мы получили электричество лишь потому, что электрическая сеть перегружается и ее контрольные системы отказывают.

Это было не совсем правдой, но я подумала, что Доннел дал убедительное объяснение, не упоминая Тэда, которого, в противном случае, могли убить.

— Как только начнутся длинные летние дни, — продолжал Доннел, — и в энергетическую сеть хлынет больше солнечной энергии, она взорвется и повлечет пожар.

Я ожидала новых отчаянных вопросов, но наступила мертвая тишина.

— Сопротивление покинет Нью-Йорк весной, — повторил Доннел. — Надеюсь, весь альянс уйдет с нами. Мы планируем направиться к Ограде и отдать иномирцев в обмен на свободный проход вдоль защитных сооружений. Это позволит нам добраться кратчайшим путем до работающих порталов в Филадельфии.

При упоминании порталов послышалось бормотание, но Доннел продолжил речь.

— План в том, чтобы с помощью порталов в Филадельфии достичь одного из нескольких тщательно выбранных маленьких городков. Все они расположены в хороших местах, где мы сможем ловить рыбу, охотиться и растить зерно, плюс дадут нам преимущества теплых зим и свободу от падающих звезд.

— Я думал, плохо уже то, что ты навязал нам свою дочь заместителем, — крикнул Майор. — Но теперь ты приказываешь нам основать поселение и стать фермерами!

— Я предлагаю вам возможность уйти с Сопротивлением, — поправил Доннел. — Если предпочтете создать новый дом в Филадельфии, это возможно. В этом городе иная, более простая энергетическая сеть, которая не причинит проблем.

— Уверен, что улицы Филадельфии вымощены золотом. — Голос Майора потяжелел от сарказма. — Ты ожидаешь, что мы…

Лед перекричал Майора.

— Блейз, этим летом действительно будет огненный шторм?

Я включила микрофон.

— Да. Прошлым летом из-за перепадов энергии возникало гораздо больше пожаров, чем в прежние годы.

— Чем именно вызваны перепады? — спросил Лед.

Тэд подсказал мне шепотом:

— Ячейки защитной энергетической сети перегружаются из-за поломок в системе.

— Пожары вызваны перегрузками ячеек защитной системы в результате нарушений, — повторила я. — Следующим летом она рухнет окончательно, и произойдет огненный шторм.

— Я мог бы принять твои слова всерьез, если бы количество пожаров выросло в пять или десять раз, — возразил Майор. — Но этого не произошло. Мы сглупим, если с криками сбежим из хорошего дома из-за пары лишних пожаров. Я…

Лед вновь перебил его.

— Я никогда не понимал, что произошло в Лондоне, почему тем летом весь город погрузился в огонь, но взрыв энергетической сети все объясняет.

Он взглянул на своих людей, затем кивнул и вновь обернулся к нам.

— Лондонское подразделение покинет Нью-Йорк вместе с Сопротивлением.

Майор рассмеялся.

— Ты так легко поддался уговорам, Лед? Доннелу достаточно свистнуть, и ты послушно бежишь.

Лед резко развернулся к обидчику.

— Мои люди были в Лондоне во время пожара. Все мы помним, как пламя окружало дома. Помним крики семей и людей, застрявших внутри. Как тлели стены, пока мы пытались включить портал и сбежать.

Он помолчал.

— Если бы ты, Майор, пережил это, то не отпускал бы шуточки, а паковал сумки. Если в Нью-Йорке разразится огненный шторм, у нас не будет возможности сбежать в последний момент, так как порталы здесь не работают.

— Порталы не работают из-за предательства его сына. — Майор ткнул большим пальцем в моего отца. — Свидетельство того, что мы не можем доверять суждению Доннела.

— Придет огненный шторм или нет, — заговорил Призрак, — в переселении есть свои преимущества. Мне нравится, как звучит «более теплые зимы» и «никаких падающих звезд». Слова о собственном поселении и зерновых тоже приятны.

К спору присоединился Блок.

— Призрак, ты не так стар, чтобы участвовать в боях на баррикадах, но я там был. На стороне гражданских имелось численное преимущество и оружие, но мы их выгнали. Мы героически дрались за этот город и победили, а сейчас ты хочешь, чтобы все сдались и ушли ради теплых зим.

Я взглянула на глав четырех подразделений, стоявших перед своими людьми. Лед объявил, что Лондон уйдет вместе с Сопротивлением. Остальные еще не сделали формальные заявления, но я понимала, что их решения уже приняты. Призрак уведет бруклинцев из Нью-Йорка. Блок удержит Манхэттен здесь во имя прежней славы. Майор оставит Остров Квинс в городе из гордости и эгоизма. Существует большая вероятность, что эти подразделения не умрут от пожара, поскольку перебьют друг друга, как только мы уйдем.

Я встала. Я знала, что не смогу переубедить Майора, но, возможно, ко мне прислушается Блок. Мне вспомнились слова Изверга, что я — слабое звено в броне Доннела. Слабое звено Блока — его племянники и племянницы, а также все остальные дети манхэттенского подразделения.

— Многие из сидящих здесь сражались на баррикадах, — начала я. — Я тогда еще не родилась, но слышала рассказы о вашей героической борьбе. Вы одержали великую победу, но в нашей нынешней жизни нет ничего великого. Вы завоевали город, но этот город разваливается.

Я обвела комнату рукой.

— Взгляните на детей. Они не знали славы ваших битв. Им досталась лишь жизнь, полная голода, холода и трудностей. Их существованием правит страх. Страх перед падающими звездами, ужас перед тем, что может произойти с одними или двумя взрослыми, способными их защитить, боязнь, что однажды нечего будет есть.

Майор начал что-то говорить, но у меня был микрофон, а у него — нет. Я воспользовалась этим преимуществом и продолжила речь, перекрикивая главу Квинса.

— Мне знакома жизнь этих детей, поскольку я была одной из них. Я жила с их страхом. Я видела, как лучшая подруга предала меня из страха. Никто не может изменить прошлое, но я хочу, чтоб дети в этой комнате получили другое будущее. Если мы покинем Нью-Йорк и начнем все сначала, то сможем дать им безопасность и заменим их страх надеждой.

Я уныло продолжила.

— Оставшись в Нью-Йорке, мы тоже можем остановить детские страхи. Навсегда. Я знаю, каков будет нью-йоркский пожар, поскольку видела подобное в Лондоне. Детей ждет милосердная смерть от дыма или ужасная от ожогов, но так или иначе они умрут. Я бы предпочла дать им надежду, а не смерть, но решение за вами.

Я выключила микрофон и села.

После долгого молчания Призрак проговорил:

— Бруклин уйдет из Нью-Йорка вместе с Сопротивлением.

После еще более долгой паузы отозвался Блок:

— Манхэттен тоже уйдет из Нью-Йорка с Сопротивлением.

Я успела порадоваться кратчайшую секунду, прежде чем Майор произнес неизбежное:

— Трусы сбегут от теней, но Остров Квинс останется в Нью-Йорке.

Я прикусила губу, глядя на встревоженные лица членов подразделения. Они умрут.

Доннел вздохнул.

— Если Остров Квинс передумает до весны, мы будем рады взять вас с собой. На этом закончим встречу и перейдем к ужину. Те, кто покидает Нью-Йорк, встретятся завтра вечером, чтобы обсудить информацию о возможных новых домах.

Возник обычный хаос, сопровождавший окончание встреч, когда все подразделения пытались выйти одновременно. Мачико повернулся и улыбнулся мне.

— Ты уговорила Блока увести с нами Манхэттен, Блейз. Ты боролась словами и победила.

Я покачала головой.

— Я боролась словами и проиграла. Квинс остается. Я знаю большинство из их женщин со времен рыбалки и работы в саду. Я знаю всех до единого малышей и старших детей по работе в яслях и в школе. Некоторых я выходила во время зимней простуды, не дала им умереть, но теперь они сгорят заживо.

Меня поразил голос Лютера:

— Блейз, ты не можешь винить себя в этом. Ты убедила Блока. Признаю правоту Мачико: ты станешь лучшим заместителем главы альянса, чем я. Я бы никогда не наговорил всех этих сентиментальностей.

Удивительно, но именно его ворчливый тон убедил меня в том, что это истинное предложение мира.

— Спасибо, — сказала я.

— Мне было нелегко расти сыном Касима, — прибавил он. — Люди никогда не верили, что я достиг чего-то своим умом, они всегда считали, мол, дело в фаворитизме, и сравнивали меня с невозможно высоким стандартом отца. Когда он умер, я разрывался между горем потери и облегчением, что меня наконец начнут судить по собственным успехам. Но меня продолжали измерять меркой отца и считать, что я никогда с ним не сравнюсь. А самое худшее, я знал, что они правы.

— Это плаксивое самобичевание — извинение в твоем представлении, Лютер? — спросил Жюльен. — Думаешь, Блейз было легко, когда ее сравнивали с братом-предателем?

— Не начинай! — Я наставила на Жюльена указательный палец, услышала смех Лютера, а затем поняла, что Жюльен в панике смотрит на мое мерцающее оружие. Я поспешно опустила руку. — Прости, я о нем забыла.

— Пожалуйста, постарайся помнить о нем в будущем, — сказал Жюльен тоном чуть выше обычного.

Лютер похлопал его по плечу.

— Успокойся, Жюльен. Если бы ты обращал больше внимания на значение лампочек на оружии, то знал бы, что Блейз поставила его на безопасный режим.

— Не надо меня опекать! — рявкнул Жюльен.

— Лютер, Жюльен, идите спорить в другое место, — подавленно распорядился Доннел. — Мы с Блейз слишком тревожимся о людях Квинса, чтобы вами заниматься.

Из-за наших спин появился Тэд.

— Есть ли шанс, что Майор передумает?

— Нет. — Я встала. — Когда лидер подразделения принимает решение, его изменение считается признаком слабости. Блоку хватило смелости это сделать, Майору — нет. Сейчас я отведу тебя в больничную палату, Тэд.

Его лицо вытянулось.

— Можно, я сегодня поужинаю в зале с тобой и Брейденом, а не в больничной комнате с Феникс? Я чувствую себя гораздо лучше и устал от кудахтанья Надиры.

— Надира заботится о тебе, поскольку ты очень тяжело перенес зимнюю простуду, — сказала я. — Уверен, что не устал после встречи?

— Я в порядке, — ответил Тэд.

Мы с Тэдом забрали Брейдена из больничной комнаты и отправились в зал. Сели с Доннелом и Мачико за один из столов Сопротивления и в молчании поели. Мы с Доннелом были подавлены, Мачико погрузился в размышления, и даже Тэд не болтал на этот раз.

Мы как раз закончили есть, когда из угла лондонского подразделения раздался крик.

— Что это?

Я обернулась и увидела, что Лед указывает на стеклянную стену здания. Солнце уже село, значит, должно быть совершенно темно, не считая огней Нью-Йорка, но в небе разгоралось зловещее красное свечение. Доннел встал и поспешил к стеклянной стене.

— Оставайтесь здесь, — сказала я Тэду и Брейдену и присоединилась к группе, торопящейся к окнам. Я пробралась сквозь толпу к Доннелу и в ужасе посмотрела на открывающийся вид. Это определенно был пожар. Крупный пожар. Я попыталась сдержать паническое рыдание, превратив его в слабый писк.

Лидеры четырех подразделений также пробились сквозь скопище людей к Доннелу.

— Горит Ньюарк? — напряженно спросил Лед.

— Сложно сказать, — ответил Доннел. — Но явно что-то на другой стороне реки Пассаик.

— Этот пожар охватывает большую площадь, — заметил Призрак. — Начинается огненный шторм?

— Я так не думаю, — отозвался Лед. — Если бы начался шторм, как в Лондоне, мы бы видели цепь пожаров по всему городу. Сейчас перед нами просто один из предупреждающих сигналов.

— Довольно крупный предупреждающий сигнал, — сказал Блок. — Доннел, я начинаю думать, что ты прав относительно огненного шторма.

Майор пожал плечами.

— Просто необычно крупный случайный пожар. Он за Пассаиком, значит, для нас не опасен.

За нашими спинами послышался женский голос:

— Остров Квинс, собирайтесь ко мне!

Я повернулась и увидела, что к углу Квинса бежит Раэни. Бродяга встретил ее, обхватил за талию и поставил на стол. Майор выругался и, разбрасывая людей, подошел к ней.

— Слезай оттуда! — приказал он. — Я глава Квинса, Раэни, а не высокомерная крикливая девчонка, не знающая своего места.

— Правда? — Раэни посмотрела на членов Квинса, собравшихся вокруг и наблюдавших за противостоянием. — Ньюарк уже горит. Летом вспыхнет весь город. Майор оставит вас здесь умирать в пламени. Я уведу вас за Сопротивлением в новый дом.

Она помолчала и прокричала во весь голос:

— Примите решение сейчас. Умереть с Майором или жить со мной. Остров Квинс, собирайтесь ко мне!

Майор залез на другой стол.

— Пусть другие подразделения трусливо бегут, а мы будем править Нью-Йорком в одиночку. Остров Квинс, идите ко мне!

Я задержала дыхание, когда толпа задвигалась. Несколько человек встали рядом с Майором, но остальные сгрудились вокруг стола Раэни. Бродяга взобрался к ней и торжествующе обнял.

— Теперь я руковожу Островом Квинс, — закричала Раэни. — И весной мы уйдем с Сопротивлением.

Я услышала собственный странный всхлип. Весной весь альянс покинет Нью-Йорк.

Раэни повернулась и кивнула Доннелу.

— Я глубоко ценю, что ты дал мне безопасную гавань, Доннел, но ты всегда позволял членам Сопротивления свободно уходить и, я уверена, не станешь возражать, если сейчас я вернусь к своим людям.

Доннел растерянно махнул ей в знак согласия и ушел за наш стол. Когда мы все расселись, он, подняв брови, посмотрел на Мачико.

— Ты это предвидел, Мак? Я точно нет. Я думал, это Бродяга старается перехватить лидерство у Майора, но получается, все это время действовала Раэни.

Мачико потрясенно засмеялся.

— Я тоже пришел к неверным заключениям. Мы оба жалели бедняжку Раэни, изгнанную Майором только из-за близости с Бродягой. На самом деле, сочувствовать следовало ему. Майор давил на Раэни, подвергая наказанию ее парня.

Я вспомнила, как Бродягу тащили к позорному столбу. Раэни странным тоном позвала его по имени, а он покачал головой в ответ. Она спрашивала, не стоит ли уступить Майору, и Бродяга ответил, что нет.

Доннел резко уткнулся лицом в ладони. Я встревоженно посмотрела на него.

— Что случилось?

Он вновь поднял голову.

— Ничего, — проговорил отец дрожащим голосом. — Абсолютно ничего плохого. У меня просто запоздалая реакция.

Мачико улыбнулся другу.

— Ты говорил мне, что никогда не сможешь убедить их уйти с нами, Шон, но в итоге, тебе это удалось.

— Я никого не убедил, — возразил Доннел. — Лед и Призрак не нуждались в убеждении. Блейз уговорила Блока, и странная удача, приведшая к пожару, помогла Квинсу сбросить Майора.

— Дело не в удаче, — заметил Тэд.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Доннел.

Я повернулась и посмотрела на Тэда.

— Он имеет в виду, что сам устроил пожар. Я как раз думала, что он неестественно молчалив за ужином.

Доннел потрясенно взглянул на Тэда.

— Ты поджег Ньюарк? Хаос тебя побери, Тэд!

— Я был очень осторожен, — ответил он. — Я не мог знать наверняка, где перепад энергии спровоцирует пожар, лишь примерный район, поэтому выбрал место как можно дальше от нас и на другой стороне реки. Ты должен признать, что идея хорошо сработала.

— О, она прекрасно сработала, — напряженным тоном подтвердил Доннел. — Я даже благодарен тебе, но хотел бы, чтобы ты предупреждал меня о таких ярких поступках. Сперва ты включаешь огни Нью-Йорка, а теперь устраиваешь в нем пожар. Что ты планируешь делать дальше, Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой?

— Не знаю. — Тэд хмуро посмотрел на меня. — Я все еще пытаюсь сообразить.

Глава 37

Следующим утром я стояла на крыше Дома американского парламента. Горизонт на востоке исчертили красные и оранжевые мазки рассвета, но все остальное лежало в темноте, так что огни Нью-Йорка представляли собой головокружительное зрелище. Я подняла взгляд к флагу земного Сопротивления и отсалютовала ему.

— Мне нравится, как ты в салюте держишь руку у сердца, — сказал за моей спиной Тэд.

Я повернулась, увидела его затененную фигуру и улыбнулась.

— Доннел говорит, что военные салютуют, прикладывая руку к голове, но важные вещи исходят от сердца.

— Это правда, — подтвердил Тэд. — Особенно верность. Ты клянешься в преданности Земле или своему отцу?

Я пожала плечами.

— На самом деле, разницы нет, так?

— Думаю, нет, — согласился Тэд. — Я думал о нашей ситуации. Конечно, я не смогу остаться на Земле, но когда альянс покинет Нью-Йорк, хочу дойти с вами до нового дома. Я смогу задержаться на день или два, чтобы помочь вам в делах, а затем спорталюсь в Америку-межпланетную.

— В делах, вроде включения электричества? — спросила я.

— Да. Но я не просто хочу убедиться, что у вас есть хороший дом на будущее. Мне нужно точно знать, где тебя найти, потому что… — Он помолчал секунду. — Во время болезни я все время видел странные сны о тебе и компоненте Розетте. Я наконец понял значение этих снов.

Я вспомнила, как в бреду Тэд бормотал о компонентах, но не понимала, какое отношение его Розетта имеет ко мне.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я не смогу построить более продвинутый компонент Розетту, поэтому мне придется сделать более простой прототип. Он не идеален, но я сумею заставить его работать. То же самое с нашими отношениями, Блейз. Мне не удастся взять тебя на Зевс, но есть другое решение. Оно не идеально, но мы можем его задействовать.

— Какое решение?

— Я должен лететь на Зевс, этого не избежать, но не обязан оставаться там навсегда. За год или два я запущу проект «Фиделис», но затем смогу возвращаться на Землю каждый год на несколько месяцев и, в итоге, обоснуюсь здесь насовсем. Это не идеальный вариант, первые несколько лет будут сложными для нас обоих, но я думаю, мы сумеем справиться.

— Доннел все время рассчитывал вернуться в Лондон, — сказала я. — Но так и не смог этого сделать, поскольку всегда возникала новая проблема, решить которую мог лишь он. У тебя тоже всегда будет другая проблема.

— Я не Доннел, — ответил Тэд. — Хаос знает, что я хуже него во многом, но это я постараюсь сделать лучше. Проект «Фиделис» получил свое имя, поскольку связан с верой и преданностью. Каждый бетанский мир отправляет на Зевс драгоценных экспертов и ресурсы и доверяет им воссоздать межзвездную портальную технологию. Я бы не смог руководить подобным проектом, если бы не придерживался своих убеждений.

Он торжественно приложил руку к сердцу, салютуя земному Сопротивлению.

— Фиделис, Блейз.

Я рассмеялась и изучила лицо Тэда, когда он опустил руку. Отношения с ним станут огромным риском, ведь столь многое может нас разделить. Мы можем провести вместе всю жизнь или только пару месяцев, но такова правда всех отношений, а моя жизнь всегда была полна рисков.

Тэд, похоже, сперва рассматривал меня, но затем его глаза начали быстро фокусироваться на невидимых изображениях.

— Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой, — позвала я. — Ты что, ищешь в земной сети данных инструкции, как поцеловать девушку?

Он ответил мне пораженным оценивающим взглядом.

— Да, но не нахожу ничего полезного.

— Думаю, поцелуй из тех вещей, которые каждый должен изучить самостоятельно.

Он поколебался, затем шагнул ко мне и выжидающе замер. Я, в свою очередь, приблизилась на шаг. Последовала пауза, во время которой мы обменялись кивками, подобно музыкантам, подтверждающим готовность начать дуэт, и мы оба сделали последнее движение, перекрывая промежуток между нами.

Со временем мы справлялись лучше, чем с действиями. Одну-две неловкие секунды мы пытались понять, как держать друга, а потом смятение медленно угасло — наши губы перекрыли пропасть между различными мирами и противоположными обязанностями.

Минутой позже Тэд слегка отстранился.

— Ты права. Мы определенно должны изучить этот вопрос сами, но отец будет ждать тебя внизу.

— Думаю, он догадается, что меня задержало, — ответила я.

Наши губы снова встретились, и над Нью-Йорком поднялось солнце, когда я поцеловала последнего из волшебников.

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.