Альянс мусорщиков

— Одни переменчивы, алчны другие.

Все в комнате повернулись в его сторону. Я взяла с собой сумку на случай, если ужин обернется развлечением. И сейчас вытащила ее из-под стола и поспешно нашла внутри длинный тонкий футляр с флейтой.

— Их гонит безденежье и страх стихии, — пропел Доннел.

Изо всех углов комнаты в центр поспешили дети и уселись на пол перед главой Сопротивления. Я оттолкнула в сторону тарелки, примостилась на краю стола и под третью строчку поднесла к губам флейту.

— Но мы, кто остался, докажем трудом…

К Доннелу подошел скрипач и махнул смычком, передавая мне очередь. Моя флейта и дюжина других инструментов подхватили мелодию, а все остальные пропели последнюю строку припева:

— Земля — наше сердце, любимый наш дом!

Доннел в одиночестве пел куплеты, а на припевах вступали все. Я заметила, что Тэд, повернув голову, посматривает на рассеянных по залу музыкантов. Во время третьего припева он покачал головой и пробормотал:

— Невероятно. Напряжение в комнате было так сильно, что хоть ножом режь, но сейчас…

Лютер рассмеялся.

— Вот вам и легендарный Шон Доннели. Партия сторонников Земли завербовала его всего в четырнадцать лет. Они думали, будто получают невинного мальчишку-певца, страстно любящего Землю. Однако быстро обнаружили, что у Доннела есть и дикая сторона, но страстная любовь к Земле реальна. Доннел стал символом партии сторонников Земли, захватывая сердца всех, кто слышал его пение.

Он помолчал.

— Мой отец всегда утверждал, что именно вид, голос и песни Доннела отложили открытие сектора Бета на пять лет. Но мой отец был лучшим другом Доннела и, возможно, преувеличивал его влияние.

— Нет, совсем не преувеличивал, — возразил Тэд. — Дома, на Адонисе, люди ненавидят и восхищаются Шоном Доннели за то, что он сделал. Конечно, задержка с открытием колонизации сектора Бета не причинила вреда нашим мирам в секторе Альфа. Полагаю, в звездных системах секторов Бета и Гамма ненависти было больше, чем восхищения.

Допев последние строки, Доннел махнул рукой, вызывая следующего певца, а затем прошел к нам и встал между мной и Феникс. Он тихо заговорил, и я прекратила играть на флейте, чтобы сосредоточиться на его словах.

— Феникс, сейчас я притронусь к твоим волосам для всех любопытных, наблюдающих за нами. Хорошо?

Феникс кивнула в ответ, и Доннел поймал прядь ее волос и небрежно накрутил на правый указательный палец.

— Вы спели Гимн сторонников Земли, — сказал Тэд. — Вы правда его сами написали?

— Правда в том, что я украл многовековой ирландский напев, почти забытый со времен введения официального общего Языка, и исковеркал его слова.

— Его все еще поют на Адонисе, — заметил Тэд. — Но немного изменили текст.

Доннел рассмеялся.

— Им пришлось, учитывая обстоятельства.

Звучавшая мелодия закончилась. Доннел понаблюдал за сменой певцов и вновь повернулся к нам.

— Вам, иномирцам, придется быстро учиться, если хотите остаться в живых. Самое важное, как возмущаются люди, когда вы берете нашу еду. Мы должны срочно показать, что вы работаете и вносите свой вклад. Феникс, ты пойдешь на рыбалку с женщинами. Они работают в парах, и я поставлю тебя с Нацуми, женой одного из моих офицеров.

— Спасибо, — пробормотала Феникс.

— Тэд, мужчины обычно охотятся с луками, — продолжал Доннел. — Но ты не пробудешь с нами так долго, чтобы научиться поражать стрелой движущуюся цель. Гораздо полезнее будет, если ты отправишься рыбачить с женщинами, но твоя работа с женой или дочерью другого мужчины разожжет проблемы, так что я пошлю тебя с Блейз.

Какая радость, подумала я. Доннел посылает Тэда со мной, чтобы я его разговорила. Разговорила его? Сложнее будет вставить хоть слово самой. Возможно, я оглохну к концу первого дня!

Ужасно неловко, но Тэд выбрал именно этот момент, чтобы кивнуть, не говоря ни слова.

— Настоящая проблема с тобой, Брейден, — продолжил Доннел. — Как только ты появился, все мужчины взглянули на твои мускулы и тут же принялись прикидывать свои шансы одолеть тебя в драке.

Брейден в замешательстве покачал головой.

— С чего им думать, будто я хочу с ними драться? Я пацифист и не верю в допустимость жестокости, поэтому никогда не занимался боевыми видами спорта. Мне просто нравится поднимать гантели в зале.

Брейден тратил время на гантели в зале. Это многое говорило об отличиях жизни на Адонисе. Здесь, в Нью-Йорке, люди поднимали вес не для забавы, они были слишком заняты, перенося тяжелые грузы в ежедневной битве за жизнь.

— Неважно, чего ты хочешь, — заметил Доннел. — Тебя втянут в драку, чтобы поднять свою самооценку. Поскольку ты иномирец, есть опасность, что смутьяны не последуют правилам альянса и не остановятся, когда ты будешь беспомощно валяться на земле. Тебя легко могут забить до смерти.

Я услышала слабый вскрик Феникс. Брейден выглядел испуганным.

— Мне придется взять тебя в свою охотничью группу и лично за тобой приглядывать, — сказал Доннел. — С луком от тебя пользы не будет, значит, тебе придется помогать отыскивать стрелы и птиц. Для этого твоя нога достаточно зажила?

Брейден с готовностью кивнул.

Доннел, наконец, уронил прядь Феникс.

— Мы без проблем пережили непростой момент вашего первого ужина на публике, но сейчас люди пьют домашний виски. Блейз лучше спокойно проводить вас наверх, пока кто-нибудь не надрался.

Доннел повернулся и ушел к очагу. Мы встали. Я заметила, что Тэд бросил на меня растерянный взгляд.

— Что-то не так? — спросила я.

— Я просто удивляюсь, почему ты не отращиваешь волосы, — сказал Тэд. — Похоже, у большинства других женщин здесь длинные локоны.

Феникс вздохнула.

— Тэд, это волосы Блейз. Она решает, какой длины им быть, и не должна объяснять тебе свои мотивы.

— Прости, — повинился Тэд.

Я взяла стопку грязных тарелок, Брейден — другую, а Феникс собрала использованные бумажные стаканчики. Тэд сконфуженно посмотрел на них, похоже, с опозданием подумав, не помочь ли в уборке самому, и взял пластиковые кувшины.

— Кувшины остаются на столе, — заметил Жюльен. — Некоторые люди любят разбавлять виски. Хаос знает почему.

Тэд поспешно опустил кувшины на место. Я отвела трех иномирцев к ближайшему мусорному ведру и бросила в него свою стопку тарелок. Брейден повторил мои действия.

Пение у очага закончилось. Виджей и его муж, Уэстон, вышли вперед, чтобы разыграть одну из своих комических сценок.

— В две тысячи двести шестом году, — начал Виджей, — Таддеус Уоллам-Крейн изобрел портал.

Все три иномирца резко повернулись и взглянули на него. Феникс еще держала стаканы.

— Это обеспечило ему огромное уважение всех на Земле, — продолжал Виджей, потрясающе подражая Мачико, ведущему школьный урок.

— Это дало ему огромную власть, — вступил Уэстон.

Виджей повернулся и посмотрел на него.

— Не болтать в классе!

Собравшиеся дети забулькали от удовольствия, но я ощутила скорбь. Традиционно за парным выступлением Виджея и Уэстона следовал смешной рассказ Касима о службе армейским агентом безопасности. Возможно, однажды люди повторят его байки, но это будет не то же самое, что слушать Касима. Тот не просто рассказывал, а играл словами, как умел лишь он один, используя их разнообразие, ритм и красоту и создавая собственную музыку.

— Когда люди спросили, чего он хочет на сотый день рождения, Таддеус Уоллам-Крейн решил попросить летающую свинью, — торжественно заявил Виджей. — Все жаждали его порадовать, поскольку очень уважали.

— Точнее, боялись, — вмешался Уэстон, театрально вздрагивая от страха.

— Я сказал, не болтать в классе! — рявкнул на него Виджей. — Проблема была в том, что летающих свиней не существовало, но люди не хотели разочаровывать Таддеуса Уоллама-Крейна, поскольку так уважали его.

— Боялись, — поправил Уэстон, повторяя испуганный жест.

Виджей бросил на него преувеличенно раздраженный взгляд, достал из кармана тряпку и завязал ее на голове Уэстона наподобие кляпа.

Виджей вновь повернулся к детской аудитории.

— Люди решили создать генетически модифицированную летающую свинью, потому что безмерно уважали Таддеуса Уоллама-Крейна.

Уэстон издавал из-под кляпа отчаянные приглушенные звуки, и дети разразились смехом.

Троих иномирцев сценка скорее очаровала, чем развеселила. Я постучала по плечу Феникс, указала ей на ведро, и она поспешно бросила туда стаканы.

Я двинулась к дверям Сопротивления и заколебалась, увидев загораживающего дорогу Изверга. Почувствовала обычную инстинктивную панику, но сказала себе, что я в полной безопасности. Доннел и все шесть его офицеров наблюдают за нами.

Изверг подошел чуть ближе, чем требовал мой комфорт, и дружески улыбнулся, заставляя меня нервничать еще больше.

— Надеюсь, ты подумала о нашем прежнем разговоре, Блейз.

Я вспомнила инструкции Доннела. Надо внушить Извергу мысль, что Доннел давит на меня, заставляя принять предложение.

— Доннел говорил со мной об этом.

Улыбка Изверга стала шире.

— Рад слышать. — Он резко повернулся и ушел.

— Это не тот же человек, что смеялся над моим адонисским акцентом? — спросил Тэд.

— Да, — ответила я. — Это Изверг из манхэттенского подразделения. Ты спрашивал о моих волосах. В одиннадцать лет у меня были длинные, ниже плеч, локоны, и Изверг сунул их в огонь. Теперь я стригусь коротко, чтобы он не мог этого повторить.

Я обернулась к столам Сопротивления, увидела, что Доннел тревожно смотрит на меня, и кивнула ему в ответ. Его лицо расслабилось, и он повернулся к Аарону, забиравшему дочь из яслей. Парочка направилась к командиру — Аарон держал Ребекку за руку и замедлял шаг, подстраиваясь под ее короткие неуверенные шажки.

Подойдя к Доннелу, Ребекка требовательным жестом протянула к нему пухлую младенческую ручку. Он рассмеялся и наклонился к ней, позволяя схватить себя за палец. Я почувствовала странный укол боли, поспешно повернулась к ним спиной и увела иномирцев через занавес в безопасность крыла Сопротивления.

Глава 7

Поднявшись следующим утром на крышу, чтобы отсалютовать флагу Сопротивления Земли, я обнаружила под ногами слякоть. И нахмурилась. Потепление соблазнит хищников вылезти на охоту, а мне идти на рыбалку с Тэдом вместо Ханны. Придется быть осторожнее, чтобы этот идиот меня не убил.

Я поспешила внутрь, чтобы проводить иномирцев на завтрак, и нашла всех троих у двери Тэда. Они уже надели уличные вещи и, похоже, углубились в разговор. Я уловила лишь конец фразы Феникс, полной сарказма:

— … и вспомни, как хорошо это сработало.

В этот момент она заметила меня, состроила гримасу двоим другим и затихла. Все трое иномирцев повернулись и выжидательно взглянули на меня.

— Завтрак, — сказала я, надеюсь, оживленным приятным тоном. Я знала, что прошлым вечером все испортила, рычала на Тэда вместо того, чтобы проявлять дружелюбие. И сегодня намеревалась справиться лучше.

По пути вниз я ответила на полдюжины вопросов Тэда, а встретивших нас в зале Аарона, Жюльена и Лютера приветствовала ярчайшей улыбкой. Но с трудом удержала ее, когда мы встали в очередь за едой. Ветер сменил направление на неподходящее нашей импровизированной трубе, поэтому маленькие облачка дыма просачивались в комнату. Дым разъедал мне глаза, а резкий запах подстегнул плохие воспоминания о затрудненном дыхании, криках людей и реве пламени.

Тэд повернул голову и тоже посмотрел на очаг, но его внимание привлекла скорее труба, а не дым и огонь. Судя по его лицу, трубу он ненавидел почти так же, как я — огонь.

Мы взяли еду. На завтрак снова приготовили суп, но гуще вчерашнего. Меня обескуражило, что Аарон, Жюльен и Лютер только проводили нас до стола, а затем поспешили сесть с Доннелом и другими офицерами. Я сказала себе, что нет причин волноваться. Сейчас они должны организовать утренние охотничьи группы, но вернутся мне на помощь за секунды, если кто-нибудь попытается атаковать иномирцев.

— Блейз, куда мы пойдем сегодня рыбачить? — прервал мои размышления Тэд.

Я раздраженно взглянула на него.

— Вчера ты сказал, мол, по пути из Манхэттена пересек мост Единства и заметил, что в реке есть рыба. Догадайся сходу, где мы будем рыбачить.

Феникс засмеялась, и я услышала придушенный звук от Брейдена.

Тэд заговорил преувеличенно ровно.

— Мне казалось возможным, что мы пойдем на море.

Я указала на совершенно очевидное.

— Море гораздо дальше отсюда.

— Какую рыбу мы хотим поймать? — спросил Тэд.

Я неверяще уставилась на него.

— Любую съедобную.

— Ты должна будешь нам рассказать о хищниках, которых упоминал Доннел, — сказал он.

Я застонала.

— Расскажу. После того, как доем завтрак.

— Я просто…

— Тэд, — резко проговорила Феникс. — Помнишь, ты велел предупредить, если станешь слишком навязчив? Так вот, я думаю, что сейчас ты надоедаешь Блейз.

— Прошу прощения, — сказал Тэд.

Доедая, я смутно улавливала перешептывания Тэда и Феникс. В основном, разговор шел так тихо, что я не понимала ни слова, но затем Тэд произнес более звучным раненым тоном: «Но почему я ей не нравлюсь?»

Я почувствовала себя виноватой. Доннел просил меня быть дружелюбной с Тэдом и хитростью выведать его секреты, но я бессовестно провалилась. Через секунду грохот слева заставил меня быстро развернуться на месте в поисках угрозы. На площадке манхэттенского подразделения я увидела лежащий на боку стол, а за разбежавшимися детьми обнаружились двое разозленных мужчин, стоявших друг против друга. Буквально с первым ударом послышался крик Доннела.

— Довольно! — Он подошел к драчунам, вытянув правую руку, и на оружии замигали красные огоньки прицеливания. — Если вам надо разрешить свой спор дракой, сделайте это вечером в манхэттенском крыле. Сейчас не время и не место.

Навстречу ему выступил лидер манхэттенского подразделения Блок.

— Согласен. Я с этим разберусь.

Доннел отошел, а Блок повернулся и неодобрительно оглядел виновных. Двое мужчин тут же встали спинами друг к другу — общепринятый способ показать, что стычка не окончена, а просто отложена. Изверг стоял подозрительно близко к ним, а своеобразная улыбка на его лице вызывала мысль, что он каким-то образом причастен к драке. Так это или нет, но сейчас ситуация, похоже, вернулась под контроль, поэтому я снова занялась завтраком.

Послышался напряженный шепот Феникс:

— Драка была из-за нас?

Я почувствовала к ней ту же невольную симпатию, что и вчера.

— Нет, просто обсуждение статуса манхэттенского подразделения.

Следующие пару минут стояла тишина. Как только мы закончили с едой, я встала, застегнула куртку и надела шапку и перчатки. Иномирцы повторили мои действия и выжидательно застыли, пока я задумчиво оглядывала их.

— Что-то не так? — спросил Тэд.

— В такую погоду важно правильно одеться. Куртки выглядят хорошо. Обувь должна быть чуть великовата, чтобы вы могли натянуть для тепла дополнительные носки.

— У нас у всех дополнительные носки.

Я кивнула.

— Покажите руки.

Все трое вытянули для осмотра руки в перчатках, и я по очереди их проверила.

— Крайне важно, чтобы у вас были плотно сидящие водонепроницаемые перчатки. Если их придется снимать для работы, например, насаживания крючков, то вы отморозите пальцы. Феникс, тебе нужны перчатки на два размера меньше этих, а Брейдену — шапка потеплее.

— Люди так великодушно дали нам одежду, — поспешил ответить Блейден. — Я не жалуюсь на шапку.

— Найти вам более подходящие шапки и перчатки — не проблема, — сказала я. — В Святилище есть большие склады всех видов одежды.

— Что такое Святилище? — спросил Тэд.

— У этого здания шесть частей. Каждое из пяти подразделений живет в своем крыле, а лишнее — Святилище — мы используем под больницу и склад. Я найду кого-нибудь посидеть с вами, пока хожу за перчатками и шапкой.

— А нам нельзя пойти с тобой? — нервно спросила Феникс.

— Это может быть опасно, — ответила я. — Святилище — общая территория, как и зал, но людям все равно не понравится, если вы туда пойдете. Помните, все здесь считают иномирцев ворами и пиявками. Если вы войдете в Святилище, даже со мной, вас могут обвинить в планировании кражи с наших складов или причинения вреда пациентам в больничных палатах.

Брейден поразился.

— С чего кому-то думать, что мы навредим пациентам больницы?

Я вздохнула.

— Люди очень беспокоятся о безопасности больных из-за того, что произошло в начале существования альянса. Человек из Манхэттена проскользнул на больничную территорию и задушил лежавшего без сознания пациента, принадлежавшего к подразделению острова Квинс. Убийцу поймали на месте и казнили, но с тех пор Манхэттен и Квинс ведут тяжелую вражду.

Я подошла к столу, за которым сидели Доннел и его офицеры.

— Мне нужно принести со склада пару вещей. Может кто-нибудь пять минут посидеть с иномирцами?

Все указали на Лютера, а тот застонал.

— Почему я всегда выполняю работу прислуги?

— Будучи офицером-новичком, ее выполнял я, — самодовольно заявил Жюльен. — Теперь твоя очередь.

Лютер нахмурился.

— Я бы хотел, чтобы ты перестал тыкать меня носом в то, что служишь офицером дольше.

— А я бы хотел, чтобы ты перестал принижать мое лидерство в охотничьей группе, — ответил Жюльен.

— Ты все еще ворчишь из-за вчерашнего? — возмутился Лютер. — Я просто внес несколько полезных предложений.

— Я говорю не только о вчерашнем, — сказал Жюльен. — Ты застрял в моей охотничьей группе и постоянно оспариваешь мои приказы. Ты будто решил уничтожить уважение ко мне людей из подразделения.

— Я же сказал тебе, что пытался помочь. — Сейчас Лютер почти срывался на крик. — Ты день за днем используешь ту же тактику.

Жюльен взглянул на него:

— Я использую ту же тактику, потому что она работает. Мы пытаемся перехитрить гусей, а не…

— Успокойтесь! — перебил их Доннел. — Мои офицеры не могут спорить друг с другом на глазах у всего подразделения.

Последовало злое молчание.

Доннел повернулся к Жюльену.

— Я отправляю Лютера с твоей охотничьей группой, Жюльен, потому что ты ближе всех к нему по возрасту, и я считал вас друзьями. Очевидно, это не так, поэтому в будущем я заберу Лютера в свою группу.

— Я бы хотел сам руководить охотниками, — сказал Лютер. — Мой отец умер, и осталось всего семь человек на шесть постоянных охотничьих групп, а Мачико первым признает, что он не лучший охотник.

— Я совершенно бездарный охотник, — радостно согласился Мак. — К тому же, у меня и без руководства группами слишком много работы по поддержанию в рабочем состоянии электричества и водопровода.

Другие два старших офицера Доннела, Виджей и Уэстон, в молчании наблюдали за спором, но сейчас Виджей заговорил.

— Будь очень осторожен, Шон. Помни, что случилось в прошлый раз, когда ты перегрузил Мачико работой. По чистому совпадению, водопровод и свет в твоих апартаментах сломались первыми.

Доннел не обратил на него внимания.

— Мак, скоро Лютер возглавит охотничью группу, и ты сможешь вернуться к техническим работам.

— Тебе следует дать мне группу уже сегодня, — надулся Лютер.

— Я знаю, ты разочарован ситуацией, — успокаивающе заметил Аарон. — Но всем новым офицерам приходится ждать по несколько месяцев, прежде чем начать водить охотников.

— Вам с Жюльеном пришлось ждать всего три месяца, — отозвался Лютер. — А мне — уже пять.

— Ты будешь ждать, пока не завоюешь уважение людей, — сказал Жюльен. — Мы с Аароном добились его за три месяца. С учетом нынешних достижений, тебе повезет, если справишься за три года.

— Жюльен, прекрати накалять ситуацию, — велел Доннел. — Лютер, тебе надо еще немного подождать с руководством группами, потому что после смерти твоего отца люди настроены против тебя. Нельзя винить их за это. На самом деле, эти атаки нацелены не только на тебя, но и на меня. Теперь иди и побудь с иномирцами.

Лютер пробормотал что-то неразборчивое и, ссутулившись, ушел к иномирцам.

Уэстон засмеялся.

— Мы с Виджеем удостоились полезных советов от Лютера, как улучшить свои достижения в руководстве охотниками. Будет интересно послушать, что Лютер думает о твоих промахах, Шон.

Я не стала дожидаться ответа Доннела. С трех сторон зала располагались завешенные дверные проемы. Полог в центре одной стены был отмечен синей планетой и вел в крыло Сопротивления. Ровно напротив находился проем с красным крестом, ведший в Святилище. Я поспешила через него, задержалась на мгновение, чтобы пристукнуть несколько тараканов у подтекающей трубы с водой, и повернула налево к большому складу уличной одежды.

Дверь склада, как обычно, заело. Я боялась рвануть ее слишком сильно и повредить руку, но наконец, створка скрипнула и открылась. Вдоль стен тянулись ряды курток, а в центре комнаты стояли огромные пластиковые контейнеры с более мелкими вещами. Я начала перебирать коробку с перчатками, быстро нашла одну подходящую для Феникс, но была вынуждена потратить пару минут, прежде чем обнаружила к ней пару.

Достать шапку для Брейдена оказалось гораздо легче. Я сунула перчатки и шапку в карманы и вышла из комнаты, но застыла при виде мужской фигуры, стоявшей в коридоре спиной ко мне. Я бы с радостью прошла мимо любого другого, будучи под защитой непреложного закона о безопасности людей в больничных и соседних складских помещениях, но это был Изверг. Если он застанет меня здесь одну, то начнет давить из-за своего предложения о браке. Существует и зловещая возможность, что он попытается меня поцеловать.

Я вновь вернулась на склад. Послышался звук приближающихся шагов; я быстро огляделась в поисках укрытия, но не нашла ничего доступного. В отчаянии я пробилась за ряд курток и скрючилась в узком просвете между ним и стеной.

Услышав скрип двери, я затаила дыхание. Изверг вошел в комнату! Я не рискнула посмотреть, что он делает, но по звуку казалось, будто Изверг обходит помещение. Заметил, как я зашла сюда, и ищет меня?

Звук затих, и наступила мертвая тишина. Я была уверена, что Изверг не ушел, поэтому продолжала прятаться у стены. Через минуту или две я услышала новый скрип двери. На секунду подумала, что Изверг уходит, но затем шаги послышались пугающе близко ко мне. Он не покинул комнату, значит, наверняка вошел кто-то другой.

Из-за тяжелых зимних курток раздался голос Изверга:

— Я сделал то, что ты просил. В ответ ты проголосуешь так, как я захочу.

— Ты сказал, что попросишь о маленьком одолжении, — ответил раздраженный голос, принадлежавший, как я поняла, Майору, лидеру подразделения острова Квинс. — Распоряжение моим голосом — не маленькая услуга.

Изверг засмеялся.

— Не поздновато ли спорить о цене моей помощи? Ты уже непопулярен у своих людей. Если я расскажу им о нашем договоре, ты потеряешь свое лидерство.

Послышалось придушенное недовольное фырканье, и двое мужчин, судя по звуку, покинули комнату.

Глава 8

Я не знала, о чем именно говорили Изверг и Майор, но очевидно, Изверг сделал что-то, давшее ему власть над главой подразделения Квинс. Если они поймают меня здесь, то поймут, что я подслушала их разговор. Я могла представить, что дело закончится моей гибелью от «несчастного случая», поэтому провела в укрытии за куртками еще несколько минут, прежде чем высвободиться и аккуратно выбраться из Святилища.

Достигнув без происшествий зала, я поспешила обратно к столам Сопротивления. Я хотела рассказать Доннелу, что слышала, но он уже принялся вызывать людей в свою охотничью группу, и у нас не осталось возможности поговорить наедине до вечера.

Лютер стоял у стола иномирцев. Когда я подошла, он бросил на меня нетерпеливый взгляд.

— Почему ты так долго?

Я жалела Лютера, вспоминая, какой потерянной чувствовала себя после смерти мамы, и представляя, как он скорбит по отцу, но обиделась на этот осуждающий тон.

— Возникли проблемы с подбором подходящих перчаток.

Лютер покачал головой, словно не мог поверить в мою глупость, и поспешил прочь. Я огляделась в поисках Ханны, увидела, что она вновь сидит в одиночестве за нашим обычным столом, и поманила ее к нам. Ханна встала и двинулась к нам со странным выражением лица.

— Прости, что я не могла сесть с тобой сегодня утром, — сказала я.

— Все знают, что Доннел назначил тебя охранять иномирцев, — ответила Ханна. — Очевидно, это означает, что тебе и дальше придется сидеть с ними, а не со мной.

— Да. — Я поколебалась, встревоженная ее странно монотонным голосом. — Тебе уже передали о смене партнеров на рыбалке?

— Нацуми сказала, что женщина иномирцев будет рыбачить с ней, а мальчишка — с тобой, значит, мне придется идти с ее сестрой, Химеко.

Голос Ханны звучал все так же ровно. Я поняла, что происходит нечто ужасное, и хотела спросить ее, в чем дело, но не могла говорить свободно в присутствии ловящей каждое слово аудитории.

— Я должна дать иномирцам быстрый урок выживания снаружи. Можешь пойти с нами и прикрыть мне спину?

Ханна кивнула, и иномирцы поспешно встали. Ханна, похоже, была не в настроении для многословных представлений, поэтому я просто назвала всех по именам и двинулась к боковому выходу. Марша, как обычно, сидела у ряда столов с ножами и луками. Я заметила, что зимняя простуда оставила на ней отпечаток, прибавив несколько седых прядей к ее волосам, но она приветствовала нас с обычной широкой спокойной улыбкой.

Я испытывала к Марше смешанные чувства. Меня восхищало, что она выжила, будучи отвергнута всеми подразделениями, и постепенно добилась собственной власти, но мне не нравилось, как она этой властью пользовалась. Однако, я всегда старалась сохранять с ней вежливость. Улыбка Марши могла ввести в заблуждение. Несмотря на дружелюбное обращение, она удивительно легко обижалась и становилась безжалостным врагом.

— Марша, нам понадобятся пояса с ножами для иномирцев.

— На столе Сопротивления есть готовые.

Я повернулась к иномирцам.

— Марша изготовляет ножи и луки. Вам придется забирать оружие по пути на улицу и возвращать сразу по приходу. Я не должна объяснять, почему Доннел не хочет, чтобы люди разгуливали по залу с оружием.

Тэд изучал множество разноцветных поясов с ножами, лежащих на ближайшем к нему столе.

— На них на всех изысканные миниатюрные рисунки. Это ваша работа, Марша?

Она обратила на него улыбку, но я заметила, что в глазах сохранилась враждебная холодность.

— Да. Я рисую личные отметки на каждом луке, поясе и ноже, чтобы их случайно не перепутали или намеренно не подменили. Все отметки уникальны, и никто здесь не способен скопировать мои рисунки.

— У каждого подразделения свой стол, — сказала я. — Стол Сопротивления с краю у двери.

Я подошла к нему и взяла свой пояс с ножом.

Тэд все еще с любопытством поглядывал на первый стол.

— На этих ножах по два рисунка, и один везде — циферблат.

— Вы смотрите на лондонский стол, — объяснила Марша. — Циферблат — это знак их подразделения. У Манхэттена — небоскреб, у Квинса — лодка, у Бруклина — мост.

Тэд нахмурился.

— В Нью-Йорке есть Статен-Айленд, но никакого острова Квинс.

Для иномирца Тэд, похоже, удивительно много знал о географии Нью-Йорка и демонстрировал свои знания самым бестактным образом. Улыбка Марши не угасла, но я знала, что из-за этих невинных слов она затаит на него злобу.

— Остров Квинс сформировался при слиянии нескольких подразделений. — Я попыталась перевести разговор на более безопасную тему. — Метка Сопротивления — синяя планета Земля, но Доннел и его офицеры носят вместо нее белый круг, чтобы показать: на них лежит обязанность относиться ко всем в альянсе с беспристрастием и справедливостью.

— Это может быть непросто. Они справляются?

— В основном. Если кто-то недоволен распоряжениями офицера, то может обратиться к Доннелу. Все знают о его безупречной репутации.

Тэд взглянул на пояс, который я застегивала на своей куртке.

— Блейз, я вижу, твой личный знак — пламя.

— Да, — кратко ответила я. Я ненавидела, что Марша рисовала на моих вещах пламя, постоянно напоминая всем о моем страхе перед огнем. Но не я одна оказалась в такой ситуации. Многие из меток Марши были на грани жестокости, и любой, несмотря на все его могущество, мог стать ее целью.

Если меня моя метка раздражала, то Изверга наверняка просто бесил рисунок, появлявшийся на его поясе и луке последние шесть лет — след зубов, полностью совпадавший со шрамом на левой руке задиры.

Но Изверг был слишком умен, чтобы жаловаться из-за этого на Маршу. Она выбирала свои метки, чтобы подчеркнуть какую-то черту в вашей общей характеристике, поэтому попытка изменить их всегда приносила больше вреда, чем пользы. Знаки фокусировали внимание всего альянса на том, что вы хотели забыть, и раздражающий рисунок могло заменить нечто худшее. Намекни я хоть раз, что не люблю пламя на своем поясе, его, возможно, сменило бы напоминание о моем брате.

Тэд посмотрел, как Ханна взяла свой пояс. И неизбежно допустил очередную бестактность.

— Ханна, я вижу, что твой личный знак — это рука, но знак подразделения отсутствует.

Она взглянула на него.

— У меня нет знака подразделения, поскольку я лишь условно состою в Сопротивлении.

— О. — Тэд поспешно отступил на шаг. — Прости, я не думал…

Феникс быстро вмешалась.

— Кажется, я нашла наши пояса. Все три помечены звездой иного мира. — Она рассмеялась и протянула один. — Думаю, это должен быть твой, Тэд.

Тот взял пояс и с открытым ртом уставился на рисунок рядом со звездой.

— Это не очень справедливо.

Феникс не обратила на него внимания.

— Пояс с хромым наверняка предназначен Брейдену, поскольку он повредил ногу. — Она вручила второй пояс Брейдену, который принял его без комментариев.

— А значит, это — мой. — Феникс взяла третий пояс и примерила его на талию. — Но я не понимаю рисунок. Он похож на корону.

— Это потому, что Доннел, похоже, наконец задумался о новом браке, — с едкой обидой заметила Ханна.

Лицо Феникс загорелось от смущения, а я почувствовала себя ужасно неуютно. Я хотела уверить Ханну, что Доннел лишь изображает интерес к Феникс, но не могла повторить рассказанное мне по секрету.

Я скрыла смущение, остановившись, чтобы взять несколько сетчатых сумок из кучи на полу. Передала их Тэду и Феникс и увидела, как они в отвращении сморщили носы от запаха рыбы.

— Теперь идем на улицу, — сказала я.

Я вышла за дверь, остальные — следом. Иномирцы все еще завязывали пояса. Снег снаружи быстро таял, с ряда порталов капала вода. Я прошла мимо обширного стеклянного фасада зала и повернула, чтобы рассмотреть дальнюю стену здания.

— Не понимаю, как в Нью-Йорк могли попасть хищники, — сказал Тэд. — Разве люди не избавились от всех опасных животных на Земле века назад?

— Несколько осталось, — ответила я. — А сейчас их число растет. Но настоящая проблема в Нью-Йорке — это иномирские существа. Падающие звезды.

— Иномирские существа? — переспросила Феникс. — Как они пробрались через межзвездные порталы на Землю, Блейз?

— Они не пробирались через порталы. Их привезли для зоопарков. В сумятице, когда большое количество людей покидали мир, несколько падающих звезд смогли выбраться на свободу.

— Никогда не слышал о внеземном существе, называемом падающей звездой. — Тэда, похоже, удивительно рассердило, что он незнаком со всеми формами жизни в сотнях колониальных миров.

— Когда температура опускается ниже точки замерзания, все падающие звезды находят убежище и засыпают. Сегодня достаточно тепло, чтобы они проснулись и вышли на охоту. — Я указала на алое пятно на стене.

— Она выглядит слишком маленькой, чтобы представлять опасность, — заметил Тэд. — У них ядовитые укусы, жала или… — Он посмотрел, как я подняла существо и недоговорил. — Очевидно, нет.

Падающая звезда была величиной почти с мою правую ладонь, алый цвет контрастировал с моей черной перчаткой.

— Мы зовем их звездами, потому что они немного похожи на земных морских звезд с шестью щупальцами. Мы зовем их падающими звездами из-за способа охоты. Если вы посмотрите вблизи, то увидите на их щупальцах присоски. Они используют эти присоски, чтобы взбираться по стенам зданий. Настоящих глаз у них, похоже, нет, так что, возможно, они охотятся по запаху или звуку. Чем бы они ни пользовались, обнаружив добычу, эти твари отлепляются от зданий и расправляют складки кожи между щупальцами, чтобы замедлить падение. Смотрите!

Я подбросила падающую звезду в воздух. Она постаралась правильно развернуться и скользнула к стене.

— Немного похоже на старинный парашют, — сказал Тэд.

Падающая звезда приземлилась у самого основания стены и, приняв форму морской звезды, начала карабкаться вверх.

— Как вы только что видели, они могут управлять своим падением, — заметила я. — Твари тихо слетают на свою добычу и душат ее. Когда она умирает, они часами сидят на теле, медленно переваривая плоть своими желудочными соками.

— Это птица-звезда с Данаи в Альфа-секторе! — Тэд, очевидно, испытал огромное облегчение, поняв, о ком идет речь.

Я пожала плечами.

— Возможно.

— Они живут на склонах утесов на Данае, а здесь, насколько я вижу, предпочитают стены зданий, — продолжал он. — Но они совершенно безвредны. И охотятся на местный аналог мышей.

— Люди, которые привезли звезд на Землю, тоже считали их безвредными, — сказала я. — Инопланетное существо, окрашенное во множество цветов и чудесно выглядящее в полете. Это была идеальная новинка, чтобы развлечь публику. И удобная для разведения.

Я скривилась.

— Затем они освободились и размножились в диких условиях Земли так же легко, как и в зоопарках. Тогда люди и узнали о них нечто новое. Очевидно, на родной планете их питание включало мало железа, и это ограничивало их рост. В городе они могут пировать чистым металлом, становясь гораздо крупнее.

Я повернулась и взглянула на другую сторону реки.

— Падающая звезда, которую я вам только что показала, принадлежит к последнему летнему выводку. — Я показала на Манхэттен. — Посмотрите на серую штуку, скользящую между теми двумя небоскребами.

— Она так велика, как мне кажется? — потрясенно спросил Тэд.

Я кивнула.

— Взрослые падающие звезды в Нью-Йорке охотятся не только на мышей. Они охотятся на людей!

Глава 9

— Но почему власти объединенной Земли ничего не сделали? — спросил Тэд. — Как только они узнали, что падающие звезды опасны, следовало их истребить.

— Они пытались, — ответила я. — Проблема в том, что падающие звезды сбежали из зоопарков в Нью-Йорке и Каире, а в обоих городах уже существовали большие покинутые территории, контролируемые преступниками. Когда власти поняли, что не в состоянии справиться с падающими звездами сами, то попытались завезти естественных преследователей этих существ с их домашней планеты и выпустить нескольких из них в Нью-Йорке и Каире. Маленькие синие летающие ящерицы.

Тэд моргнул.

— У властей возникли проблемы с одним чужеродным видом на Земле, поэтому они выпустили второй! Это довольно… отчаянный ход.

— Возможно, но в Каире он прекрасно сработал. Нападая группой, ящерицы могли убить самых крупных падающих звезд. Но в Нью-Йорке это не спасло положение, так как все ящерицы умерли от холода в первую же зиму. Падающие звезды нашли идеальный дом на небоскребах Манхэттена и с тех пор постоянно росли в размерах и количестве. Когда я только попала в Нью-Йорк, они редко пересекали реку и тревожили нас, но сейчас представляют постоянную угрозу.

Тэд начал задавать следующий вопрос, но Феникс перебила его напряженным тоном.

— Тэд, нам не обязательно знать в деталях о произошедшем, о том, как люди пытались и не смогли справиться с ситуацией десятилетия назад. Мы должны узнать, как бороться с этими штуками. Если одна из них упадет на меня, что мне делать?

Хаос побери, я начинала восхищаться Феникс. Она привыкла к спокойной безопасной жизни на Адонисе. Сейчас же оказалась среди враждебных чужаков, перед лицом перспективы охотиться, чтобы есть, и самой стать добычей падающих звезд. Она явно напугана до смерти, но очень старается приспособиться и выжить. Я бы чувствовала себя в большей безопасности, выходя сегодня на рыбалку с ней, а не с Тэдом.

— Если падающая звезда застанет вас врасплох, — сказала я, — то у вас не будет никакой возможности бороться. Она накроет не только вашу голову, но и большую часть тела, прижав ваши руки к бокам. Именно поэтому снаружи мы всегда работаем в парах. Падающие звезды охотятся в одиночку, поэтому, если вас поймают, то ваш партнер сохранит свободу действий.

Я указала на алую падающую звезду, медленно взбиравшуюся по стене.

— Мозг и центральная нервная система падающей звезды находятся посреди спины. Если уколоть ее туда несколько раз, она ощутит судороги и освободит добычу. Если продолжать колоть, звезда со временем умрет.

Я повернулась к Брейдену.

— Если неприятие жестокости не позволит тебе бороться с падающими звездами, лучше сказать об этом сейчас, пока ты кого-нибудь не угробил.

— Борьба ради спасения человеческой жизни этически оправданна, — с готовностью ответил Брейден. — Борьба для лишения человека жизни — нет. Ты не согласна?

Я жила в мире, где вербальный спор часто перерастал в физическую стычку. И никогда не тратила время на беспокойство об этике, поскольку была слишком занята выживанием. Я проигнорировала вопрос и сняла с пояса нож.

— Вам надо уколоть падающую звезду, но не ранить человека, которого она душит. Именно поэтому работа Марши по изготовлению ножей так важна. Она вытачивает клинки правильного размера — чуть длиннее большого пальца. Если падающая звезда так велика, что представляет угрозу человеку, то ваш нож проникнет глубоко в ее тело, но не выйдет с другой стороны.

Тэд, Феникс и Брейден достали ножи и изучили их. Затем Тэд и Брейден вернули клинки в ножны, но Феникс продолжила держать свой.

— В теории все звучит просто, — сказала я. — На деле, схватка может обернуться полным хаосом. Человек, которого душат, должен попытаться сохранить полную неподвижность, что требует огромного самоконтроля, когда вы задыхаетесь. Но если запаникуете и станете крутиться, ваш партнер может не попасть в центр падающей звезды. Если он случайно уколет в более тонкое место, то может ранить не только звезду, но и вас.

— Значит, тому, кто колет, крайне важно целиться в центр, — пробормотал Брейден.

Я кивнула.

— Как только падающая звезда ослабит щупальца, прекращайте колоть, чтобы дать время жертве освободиться. В идеале, после этого спасенный вступит в схватку и поможет добить хищника, но обычно жертв слишком отвлекает тошнота.

Я повернулась и направилась к группам людей, стоявшим возле здания. Тэд, Брейден и Ханна последовали за мной, а Феникс оглянулась на малыша падающей звезды.

— А эту мы не должны убить?

— Нет смысла. Она слишком яркая и не переживет зиму. Падающие звезды — каннибалы, они убивают и поедают малышей своего вида. К тому же, на мелких падающих звезд охотятся некоторые земные животные. До взрослого размера обычно дорастают особи, по цвету схожие с окружающими зданиями.

Тэд с параноидальным страхом взглянул наверх.

— Я думал, все темные пятна на стене — это стареющий бетонит, но…

— Большинство — вероятно, — подтвердила я. — Но может попасться и хищник.

Феникс неохотно убрала нож, и мы тронулись с места.

— Если кто-то пострадает в схватке с падающей звездой, — прибавила я, — к вашим поясам приторочены свистки. Их нужно сорвать и позвать на помощь. Три коротких свистка, три длинных, три коротких.

— Как в старой морзянке, — заметил Тэд.

Я поразилась.

— Откуда ты знаешь о морзянке?

Тэд и Феникс обменялись взглядами.

— Нашел упоминание в историческом тексте, — сказал Тэд. — Брейден идет с целой группой мужчин, умеющих бороться с падающими звездами. Не лучше ли и нам с Феникс присоединиться, по крайней мере, к двум опытным людям, а не к одному? Хотя бы первые пару раз? Я беспокоюсь, что напортачу и ты пострадаешь.

— Я тоже об этом беспокоюсь, — согласилась я. — Но Доннел объяснил вам причины такого решения прошлой ночью. Мы должны показать людям, что вы не только высасываете из нас еду, но и помогаете ее добыть, а необходимость в дополнительных няньках будет просто кричать, что вы — наше бремя.

Подавленное фырканье Тэда показало, что он принял ответ.

— На поясе Брейдена уже нарисован хромой, — хмуро продолжила я. — Если на твоем и Феникс поясах тоже появятся предупреждающие метки, это станет настоящей проблемой.

— Метки на поясах действительно так важны? — спросил Тэд.

— Невероятно важны, — сказала я. — Ты не должен задавать вопросы о метках, поскольку они расстраивают людей. И больше не спрашивай о названии «остров Квинс» у Марши.

Тэд сконфуженно всплеснул руками.

— Почему?

— Потому что Марша руководила подразделением Статен-Айленд до его слияния с Квинсом. Существуют две различные истории о том, что тогда произошло. По одной версии, люди Марши намеренно предали ее и оставили, потому что устали от мстительной натуры командирши. По другой, в Квинсе обещали принять Маршу, но передумали, когда обнаружили, что она повредила ногу в борьбе на баррикадах гражданских и не до конца выздоровела.

Я пожала плечами.

— Понятия не имею, какова правда, но Марша осталась без подразделения. Через несколько месяцев кто-то подвергся нападению падающей звезды и был серьезно ранен ножом партнера. Произошел большой спор, намеренно или случайно партнер выбрал слишком длинный нож, и Марша предложила взять на себя полную ответственность за ножи в будущем.

Я скривилась.

— Сделав это, Марша рисковала жизнью, потому что, если бы она ошиблась и кто-то пострадал, ни один лидер подразделения не выступил бы в ее защиту. Марша потратила много времени, завоевывая всеобщее полное доверие, и еще больше, выстраивая традицию рисованных меток на поясах, но сейчас она занимает положение полноправного судьи репутации каждого в альянсе. Личная метка на твоем поясе означает ее вердикт. Никто не хочет обидеть Маршу и обнаружить на своем какой-нибудь особо постыдный рисунок или предупреждение, вроде хромого.

Сейчас Феникс смотрела даже с большим беспокойством, чем раньше.

— На поясе Брейдена нарисован хромой. Ты сказала, это предупреждение? О чем именно?

— Хромой означает, что, по мнению людей, ты не вносишь достаточный вклад, — объяснила я. — Это предупреждение, что ты должен быстро изменить поведение, иначе произойдут очень неприятные вещи.

— Очень неприятные вещи, — нервно повторил Брейден. — Разве мы не под защитой Сопротивления?

— Да, но правила правосудия в альянсе применяются ко всем. — Я вздохнула. — Вы должны понять, как работает наша система. Каждое подразделение имеет полное право решать внутренние проблемы, как пожелает. Но всякий, кто совершает преступление против людей вне собственного подразделения, подлежит общему суду. Изначально эти правила были призваны не позволить подразделению укрывать тех, кто напал или ограбил членов других групп, но любой представитель альянса может подвергнуть вас общему правосудию за еду, взятую без вложения своих сил.

Тэд нахмурился.

— Кто эти представители альянса? Главы подразделений?

— В каждом подразделении по восемь представителей альянса. Сопротивление представляют Доннел и его офицеры.

— Ты говоришь, что любой из тридцати двух человек в других подразделениях может потребовать, чтобы мы предстали перед судом, и Доннел не сможет это остановить? — дрожащим голосом спросила Феникс.

— Доннел должен следовать правилам альянса, — сказала я. — Но чтобы подвергнуть вас суду, потребуется не один представитель. Любое обращение к общему правосудию должно быть поддержано, по крайней мере, еще четырьмя, включая людей из двух других подразделений, прежде чем дело дойдет до формального суда.

— Но обращение против иномирцев захотят поддержать многие, — слабо заметила Феникс.

— Боюсь, это правда, — ответила я.

Ханна нарушила молчание и присоединилась к разговору.

— Феникс, ты не должна беспокоиться об общем правосудии, — обиженно сказала она. — Ты в полной безопасности, пока продолжаешь поддерживать интерес Доннела к себе. Вот Брейден и Тэд действительно рискуют. Люди дадут им лишь несколько дней, чтобы они начали приносить пользу, а затем…

Ее прервал заговоривший рядом с нами голос:

— Ты уже закончила инструктаж иномирцев, Блейз?

Я поспешно повернулась к закутанной в толстую куртку фигуре.

— Да, Нацуми.

— Надеюсь, они не причинили тебе проблем. — Капюшон и шарф закрывали почти все лицо Нацуми, но ее голос звучал удивительно дружелюбно.

— Нет, все в порядке.

— Если в течение дня у тебя возникнут осложнения с парнем, воспользуйся сигнальным свистком, и я тут же приду.

— Спасибо, — сказала я, сконфуженная ее внезапным беспокойством за меня.

— Брейден, ты должен сейчас же присоединиться к Доннелу, — ледяным тоном прибавила Нацуми. — Феникс, идем со мной.

Брейден поспешил к группе мужчин, окруживших Доннела, а Нацуми и Феникс ушли. Я видела, что все мужчины и женщины уже вышли наружу, а дети высыпают следом и принимаются играть с порталами.

— Включись! Включись! Портал, включись! — начали они ритуальный речитатив. — Мы приказываем тебе именем Ньютона. Велим именем Эйнштейна. Заклинаем именем Таддеуса Уоллама-Крейна!

Я направилась к толпе с Тэдом по одну руку и Ханной по другую. Я видела, что подруга смотрит мимо меня на Тэда, но тот наблюдал за играми детей с порталами. Ханна сдалась и обратила внимание на Феникс, стоявшую рядом с Нацуми.

— Феникс не кажется мне такой уж симпатичной, — пробормотала она. — Я всегда думала, Доннел слишком влюблен в планету, чтобы заинтересоваться женщиной, но если он хочет жениться снова, то должен выбрать кого-то из Сопротивления, а не из другого мира.

— Забудь о Феникс. — Я поймала Ханну за руку и потянула в сторону от Тэда, чтобы мы могли пошептаться наедине. — Тебя что-то явно беспокоит. Что происходит?

Она пораженно рассмеялась.

— Это я должна тебя спросить. Все болтают, что Доннел зовет тебя на встречи и назначает ответственной за иномирцев.

— О, — сказала я. — Не думала, что все заметили.

— Конечно, заметили! Люди болтают без умолку. В основном, о женщине-пиявке, но и о тебе, и о том, почему Доннел не дает тебе рыбачить со мной.

Она выжидательно взглянула на меня. Я поколебалась, не зная, что сказать. Доннел четко объяснил: я не должна повторять то, что узнала по секрету. А значит, не могу рассказать Ханне, что произошло на встрече с иномирцами, или как Доннел приказал мне попытаться вытянуть информацию из Тэда, или какова ситуация с Извергом.

— О, — повторила я и посмотрела на Тэда, ожидавшего с беспокойным выражением на лице.

— Так слухи правдивы? — спросила Ханна. — Доннел вновь решил признать тебя своей дочерью?

— Похоже, что-то меняется, но я бы не рискнула рассчитывать, что Доннел дойдет до публичного признания.

Лицо Ханны ожесточилось.

— Думаю, Доннел уже сказал что-то во внутренних кругах Сопротивления. Вчера Нацуми игнорировала нас обеих, а сегодня заискивает перед тобой и беспокоится о твоем благополучии. Меня же по-прежнему игнорирует. Это значит, что и остальные слухи — правда? Доннел посылает тебя рыбачить с иномирцем, чтобы разорвать нашу с тобой дружбу?

Я моргнула.

— Почему, хаоса ради, люди так думают?

— Потому что Доннел никогда меня не любил, — горько сказала Ханна. — Именно поэтому он так и не сделал меня полноправным членом Сопротивления. Да и мой пояс для ножа до сих пор помечен рукой вора. Даже мальчишка-пиявка это заметил.

Она разочарованно тряхнула головой.

— Я совершила одну совершенно невинную ошибку в двенадцать лет. Сколько еще я должна за нее платить?

— Я знаю, что метка несправедлива. — Я оглянулась через плечо и увидела, что мужчины уже уходят по тропе, а женщины встают в разношерстный ряд и двигаются следом. — Сейчас мы должны идти со всеми, но не беспокойся. Я обещаю поговорить с Доннелом и все уладить.

— Ты могла бы попросить его дать мне полноправное членство в Сопротивлении, — горячо сказала Ханна.

— Сделаю все возможное.

Я припустила к Тэду, и мы вдвоем заторопились в конец ряда. Я увидела, что Ханна обгоняет нас, чтобы присоединиться к сестре Нацуми, Химеко, и нахмурилась. Подруга была права — изменение в поведении Нацуми имеет большое значение. Старые члены Сопротивления неистова преданы Доннелу и копируют его отношение ко мне. Доннел игнорировал меня со дня предательства брата, и все Сопротивление следовало его примеру.

Если Нацуми сейчас проявила ко мне дружелюбие, это значит, что или Лютер распространил новости, как Доннел назвал меня дочерью на встрече, или сам Доннел использовал это слово перед другими членами Сопротивления. Это были хорошие новости, потому что все Сопротивление постарается вновь дать мне почувствовать себя желанной в их рядах. Проблема в том, что если в Сопротивлении решат, что Доннел хочет разделить меня с Ханной, то с тем же старанием заставят ее почувствовать себя нежеланной.

Я пообещала Ханне, что разберусь, и должна сделать это быстро.

Глава 10

Мы с Тэдом шагали с группой людей по тропе вдоль реки. Расположенные поблизости дома под снегом выглядели одинаково аккуратно. Сейчас он таял, обнажая резкое различие между зданиями в хорошем состоянии; с разрушающимися крышами, покрытыми плющом; и с чистыми стеклянными, бетонитовыми, конкритовыми и каменными фасадами. Я все еще беспокоилась о положении Ханны, а Тэд был неестественно молчалив. Мы дошли до берега, прежде чем он наконец заговорил.

— Я проявил глупое высокомерие. Я думал, что знаю обо всем, но оказался совершенно незнаком с твоей жизнью и твоим миром, и это незнание могло тебя убить. Пожалуйста, говори мне, когда я делаю что-нибудь особенно глупое.

Я не видела его лицо, поскольку он был выше меня и сейчас смотрел в небо, но голос Тэда дрожал.

— Для начала, — ответила я, — тебе лучше смотреть под ноги, а не в небо. Впереди на тропе большая яма, а ты не захочешь сломать лодыжку.

Тэд поспешно взглянул вниз, увидел дыру, наполовину заполненную талым снегом, и обошел ее.

— Прости, я искал падающие звезды.

Я засмеялась.

— Нет необходимости это делать, пока мы с большой группой людей. Если какая-нибудь падающая звезда по ошибке нападет на нас, то умрет за секунды.

Тэд покачал головой.

— Я бесполезен.

Мы проходили рыболовные участки, и женщины постепенно отделялись от ряда. Увидев Ханну, уходящую с Химеко, я махнула ей рукой. И сама остановилась, когда мы Тэдом добрались до знакомого серого строения.

— Наша точка по другую сторону этого здания, — сказала я. — Она дальше всех от дома, и нам придется перебраться через руины, но дело того стоит, поскольку там есть мол, вдающийся в реку. На нем мы будем в безопасности от падающих звезд. Они не рискуют нападать близко к воде, поскольку не умеют плавать.

Когда мы Тэдом направились к лестнице, прислоненной к стене, я услышала за спиной насмешливый мужской вопль:

— Удачной рыбалки, дамы!

Я ожидала, что Тэд обернется, но он этого не сделал. Вероятно, даже ему хватило ума понять, что любая реакция вызовет дополнительные проблемы.

— Тебе лучше подняться по лестнице первому, — сказала я. — Затем подожди меня на крыше. Пока будешь наверху, приглядывай за падающими звездами. На сгоревшем здании их не жди, они не бывают настолько темными, чтобы укрыться на нем, и им сложно взбираться по покрытым плющом стенам вроде тех, что стоят отсюда и дальше. Это означает, что они появятся из неповрежденного многоквартирного дома.

Тэд посмотрел на почерневшее здание.

— Когда оно сгорело?

— Прошлым летом. Было очень жарко, и во многих домах произошли пожары.

Тэд начал взбираться по лестнице.

— Оставшиеся стены выглядят не очень надежными.

Я рассмеялась.

— В Нью-Йорке все ненадежно.

Когда Тэд добрался до верха лестницы, я бросила ему сумки и полезла следом. Подтягиваясь на крышу без присмотра Ханны, я испытывала нервозность, но моя левая рука не жаловалась на взятый вес, и через минуту мы благополучно оказались на пирсе. Я забрала из строения снасти, показала Тэду, как устанавливать удочки на дальнем конце пирса, и поставила палатку.

Как только мы уселись внутри нее, я почувствовала сильный дискомфорт. Палатка была маленькая. Нас с Ханной это никогда не тревожило, но сейчас я застряла в тесном пространстве с мужчиной, чужаком, иномирской пиявкой.

Я отодвинулась от Тэда, насколько могла, в тревоге ожидая, что он вытянется и займет больше места, и неохотно отдала ему должное, когда Тэд сохранил промежуток между нами. Я все еще испытывала облегчение, когда первая рыба захватила наживку. Я вышла из палатки, чтобы показать Тэду, как нужно подсекать, и с помощью длинного сачка вытащила добычу на мол.

— Сейчас вода стоит низко? — Тэд заглянул поверх деревянных перил. — До поверхности далеко.

— Не опирайся на перила! — резко велела я. — Дерево местами подгнило, а падать в речку посреди зимы — явно плохая идея.

Тэд поспешно выпрямился.

Мы выловили еще три более мелких рыбы, которых вытащили при помощи одной только удочки, и удивительно крупного полосатого окуня, которого еле-еле загнали в сачок. Наконец я решила, что Тэд достаточно наловчился, чтобы доверить ему присмотр за поплавками, и перешла на другую сторону мола, дабы попыться забросить в реку сеть.

Я любила момент возбуждения, когда при помощи веревки вытягиваешь из воды сеть, не зная, выйдет ли она обвисшей и пустой или с извивающейся рыбешкой, или тебе повезет выловить целый проходящий косяк, способный прокормить дюжину голодных за день. На этот раз нам попалась лишь одна маленькая рыбка. В другое время года я бы бросила ее обратно в реку, но сейчас мы нуждались в каждой крошке еды.

Тэд повернулся ко мне.

— Могу я попытаться забросить сеть?

— Нет, на дне реки слишком много зазубренных кусков мусора. Если бросишь сеть в неправильное место или пустишь по течению, ее порвет в клочья.

Послышался отдаленный свист. Один длинный, один короткий, один длинный. Пауза, и повторение той же схемы. Я просвистела ответ: один длинный, один короткий, один длинный. Подождала мгновение и повторила ту же последовательность.

Тэд нахмурился.

— О чем вы пересвистывались?

— Это просто регулярная перекличка. Каждую пару часов вдоль реки передается буква «К», чтобы проверить, все ли в порядке. Если ты не слышишь ответа со следующей точки, то высвистываешь букву «Щ» и идешь посмотреть, нет ли там проблем. Мы в конце линии, так что…

Я прервалась, поскольку послышалась новая последовательность звуков, на этот раз, гораздо длиннее и сложнее. Нацуми спрашивала, не причиняет ли мне иномирская пиявка проблемы. Я ответила, что он тяжело работает.

— Я не пиявка, — сказал Тэд глубоко оскорбленным тоном.

Я рассмеялась и сделала зарубку на память, что Тэд не просто слышал об азбуке Морзе, но и достаточно хорошо знаком с обозначением всех букв, чтобы понимать сложные сообщения.

После утренней переклички пошел почти наш обычный рыболовный день с Ханной, не считая того, что мне приходилось делать большую часть работы, да еще отвечать на вопросы Тэда. Сразу после долгой дневной переклички послышался внезапный хор встревоженных птичьих голосов, и стая гусей взмыла в воздух где-то ниже нас по реке. Они сформировали несколько клиньев и улетели прочь.

— Этих канадских гусей вспугнула охотничья группа? — спросил Тэд.

Я моргнула.

— Откуда ты знаешь, что это канадские гуси, если никогда прежде не был на Земле?

— На Адонисе есть зоопарк со здешними животными и птицами. — Тэд поспешно сменил тему. — Полагаю, у нас нет обеда из-за ограничений в еде.

Я добавила вопрос о гусях к мысленному списку странностей.

— В короткие зимние дни мы, в любом случае, не обедаем. Но не будь ограничений, то гораздо плотнее позавтракали бы.

— Прости, — сказал Тэд. — Мне не стоило ничего говорить. Я уверен, что ты замерзла и проголодалась сильнее меня.

Сейчас в его голосе звучала усталость. Тэд никогда прежде не голодал, никогда не сталкивался с таким холодом, до прибытия на Землю даже не видел снега, но сегодня работал изо всех сил и впервые озвучил намек на жалобу.

— Можешь на время зайти в палатку, — предложила я. — Без ветра всегда гораздо теплее.

Тэд уселся в палатке, но тут же выглянул.

— Тебе тоже нужен перерыв.

Я засомневалась, но Тэд оставил, насколько возможно, место, у удочек царило затишье, а я замерзла. Я подсела к нему, и он тут же принялся задавать мне новые вопросы.

— Почему мужчины охотятся с луками, а не с ружьями? В Нью-Йорке должны быть ружья.

— Они существуют, но без активационных кодов бесполезны. Законы контроля за оружием последних двух веков настаивали на кодовой привязке всех стволов к их владельцам.

— Современное оружие очень сложно, — согласился Тэд. — Но можно же изготовить простейшее ружье, вроде тех, что использовались столетия назад.

— Можно, но есть риск, что такое ружье взорвется тебе в лицо. К тому же, возникает проблема поиска или производства деталей к нему. Зачем утруждаться, если у нас есть множество современных охотничьих луков. Они гораздо эффективнее самодельных ружей, а стрелы можно использовать бесконечно.

— Это так. — отозвался Тэд. — Похоже, здесь действует жесткое правило, что мужчины охотятся с луками, а женщины ловят рыбу. А у Доннела, очевидно, нет женщин-офицеров. Для меня все это бессмысленно. Женщины веками имели те же права, что и мужчины.

— Иногда хватает одного-двух людей на высоких постах, чтобы повернуть вспять века прогресса, — мрачно ответила я. — Когда создавался альянс, в него входили девять подразделений, включая Сопротивление. Другие подразделения годами враждовали. Они не доверяли управление друг другу, поэтому поставили Доннела во главе альянса, но он должен был следовать правилам, установленным большинством голосов лидеров подразделений. Когда кто-то предложил запретить женщинам пользоваться луками, главы четырех подразделений проголосовали «за», а пяти — «против».

Тэд задал очевидный вопрос:

— Если большинство проголосовало против этого правила, то почему оно действует?

— Потому что тогда четыре подразделения были гораздо крупнее остальных, и Сопротивление, Манхэттен, Бруклин и Квинс обладали двойными голосами. Сопротивление проголосовало против этого правила, но три других двойных голоса были отданы за него.

— Поэтому в итоге правило утвердили семью голосами против шести, — подытожил Тэд. — Полагаю, они голосовали также против назначения женщин на офицерские посты.

— Они не стали открыто запрещать женщинам становиться офицерами. Теоретически, Доннел может назначить любого члена Сопротивления офицером альянса, но двое глав других подразделений должны подтвердить назначение.

— А они не проголосуют за женщину-офицера.

— Именно. В оправдание они всегда пользуются одним аргументом. Офицеры Доннела должны руководить охотничьими группами. Женщины не могут вести охотников, поскольку не имеют права пользоваться луками. Следовательно, женщинам нельзя становиться офицерами.

Я пожала плечами.

— В первый год альянса мелкие подразделения постепенно слились с Манхэттеном, Бруклином и Квинсом. Двумя из мелких подразделений руководили женщины, но одна из них потеряла пост, когда ее подчиненные вошли в Бруклин, а Маршу и вовсе исключили, когда Статен-Айленд объединился с Квинсом. После этого среди представителей альянса осталось лишь несколько женщин, а поскольку рыболовство считалось занятием более низкого статуса, чем охота с луком, то и их постепенно заменили мужчины.

— Так вот, как вы оказались в нынешней ситуации, — сказал Тэд. — Запрет женщинам пользоваться луками стал средством их отлучения от влиятельных постов. Все это произошло более восемнадцати лет назад. Доннел не пытался изменить правило насчет луков?

— Пытался дважды. Один раз после последнего слияния нью-йоркских подразделений. Тогда в альянсе осталось четыре подразделения примерно одинакового размера, и каждый лидер получил один голос. Манхэттен, Бруклин и Квинс голосовали против использования луков женщинами.

— А второй раз?

— Второе обсуждение прошло вскоре после прибытия лондонского подразделения. Призрак только что стал лидером Бруклина и воспринимал все совсем не так, как его предшественник. Сопротивление и Бруклин поддержали разрешение женщинам пользоваться луками, но глава лондонских повстанцев проголосовал с Манхэттеном и Квинсом против. Думаю, отчасти потому, что лондонцы были беженцами, их позиции — ужасно слабыми, и Лед беспокоился, вдруг голосование за изменение существующих законов спровоцирует реакцию против них самих.

Я помолчала.

— Как только глава подразделения занимает какую-то позицию, он к ней привязан. С тех пор руководство Квинса сменилось, но их новый лидер, Майор, еще жестче настроен против допуска женщин к лукам.

— Полагаю, он боится, что женщины окажутся лучшими лучницами, чем он.

Я рассмеялась.

— Возможно, так и есть. Майор похваляется умением натягивать тетиву и выпускать стрелы на далекое расстояние, но едва способен поразить цель. Лучший охотник в альянсе — это Призрак. Он не обладает мощью других лидеров подразделений, но быстро и точно стреляет и получил свое прозвище за невероятную способность незамеченным подбираться к цели.

— Ты говорила, что провела первые одиннадцать лет жизни с матерью в лондонском подразделении. Было очень плохо?

— Ход жизни в подразделении почти целиком зависит от его лидера, — сказала я. — Лед получил прозвище за то, что никогда не проявляет эмоций. Это заставляет окружающих нервничать, но Лед поддерживает строгий порядок в подразделении. Травля, неподчинение и смута мгновенно и жестко пресекаются, и неважно, кто в них замешан. Люди, которые следуют его правилам и тяжело трудятся, получают защиту и хорошее отношение.

— Полная диктатура, но справедливая, — заметил Тэд.

— Да. Льда можно назвать хорошим лидером, потому что лондонцы прибыли сюда с пустыми руками, но сейчас находятся в равных условиях с остальными подразделениями. Его любят: все-таки он руководит лондонским подразделением уже тридцать лет. Лидера можно сменить с помощью всего лишь кучки людей, но нельзя продержаться на своем месте больше пары лет без широкой поддержки.

Тэд молчал минуту или две, словно что-то обдумывал.

— Значит, прибыв в Лондон, Доннел женился на твоей матери, но после его возвращения в Нью-Йорк она осталась в Лондоне. Ты сбежала от пожара и перебралась в Нью-Йорк в одиннадцать лет, но твоя мать умерла.

Он помолчал.

— Мой отец умер, когда мне было всего шесть, так что я могу понять, как ты себя чувствовала и почему ненавидишь привилегированных иномирцев, вроде меня.

Я испытала странное чувство вины от того, что не могла рассказать Тэду, как он ошибается в отношении моей ненависти к нему. Посреди сводящего с ума высокомерия и раздражающих вопросов бывали моменты, вроде нынешнего, когда парень выглядел вполне человечным и приятным.

Тэд покачал головой.

— Блейз, тебе ни к чему так жить. Когда Брейден, Феникс и я уедем весной, мы могли бы взять тебя с собой в один из колониальных миров. Ты сможешь вести достойную, цивилизованную жизнь, которой заслуживаешь.

Я недоверчиво уставилась на него.

— Ты, кажется, забыл, что я принадлежу к земному Сопротивлению.

— Я понимаю, что ни один колониальный мир не захочет принять члена Сопротивления, особенно дочь Шона Доннели, но я знаю нескольких могущественных людей и мог бы… — Похоже, в этот момент Тэд заметил выражение моего лица, поскольку не договорил фразу.

— Значит, ты предлагаешь использовать свое влияние, чтобы обеспечить мне местечко в одном из ваших ярких новых миров? — Моя краткая приязнь к Тэду сменилась бешенством, и я посмотрела на пиявку. — И каких одолжений ты планируешь попросить в обмен на свое великодушие?

Тэд выглядел испуганным.

— Никаких, — поспешно сказал он. — Я бы не помыслил пытаться подкупить девушку…

Я не слушала его — злилась, что Тэд счел меня такой же, как мой брат, предположил, что я могу стать изменницей и предать все и всех, лишь бы ухватиться за шанс переселиться в новый мир.

— Каков бы ни был твой план, — накинулась я на иномирца, — в нем есть один большой изъян. Я не заинтересована в твоей взятке, потому что никогда не покинула бы Землю. Возможно, ты невысокого мнения об этой планете. Сперва люди разрушили ее за века перенаселения и загрязнения, затем бездушно сбежали, но это родной мир человечества, и некоторые из нас его любят!

Тэд вжался в стенку палатки, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Пожалуйста, забудь, что я вообще предлагал тебе перебраться в другой мир. Уверяю, я не пытался подкупить тебя и добиться… симпатии. Меня просто тревожило, насколько трудна и опасна твоя жизнь в Нью-Йорке.

Симпатии к нему? Я сообразила, что поняла все совершенно неправильно. Конечно, Тэд не считал меня предательницей, подобной брату. Тэд не знал, как Симус продал нас иномирцам в обмен на место в одном из новых колониальных миров. Тэд вообще не знал, что у меня есть брат.

— Прошу прощения, — сказала я гораздо спокойнее. — Я не думала, что ты пытаешься соблазнить меня спать с тобой. Я слишком остро отреагировала, потому что волнуюсь о Земле и потому что твои слова напомнили мне кое-что плохое…

Одна из удочек резко вздрогнула.

— Рыба! — крикнула я и поспешно выползла из палатки.

Мы ненадолго отвлеклись, втаскивая свою добычу наверх и насаживая новую наживку на крючки, затем Тэд заговорил вновь, с параноидальной осторожностью подбирая слова:

— Я принимаю, что ты хочешь остаться на Земле, но наверняка есть лучшие места для жизни, чем Нью-Йорк. Ты не могла бы уйти с нами за Ограду и найти место в одном из поселений там?

Я покачала головой.

— Когда последние гражданские покинули Нью-Йорк, многие из них осели в поселениях за Оградой. Они не забудут, как вели безнадежную битву, защищая свои районы от мародеров, и как некоторые из их друзей умерли на баррикадах. Они не пустят к себе дочь мародера. Меня пристрелят!

— Мы бы не стали упоминать твою мать, — сказал Тэд. — Просто сказали бы, что ты из Сопротивления.

Я застонала.

— Гражданские пристрелят меня и за это.

— Но твой отец говорил, что отправлял членов Сопротивления в гражданские поселения.

— Гражданские пускали к себе членов Сопротивления, пока их не регистрировали как политических преступников, — объяснила я. — Все изменилось, когда выяснилось, что Сопротивление вступило в альянс со старыми бандами. Связавшись с худшими врагами гражданских, мы и сами стали их врагами и…

Я оборвала фразу, поскольку что-то двигалось в вышине над нами по неповрежденному многоквартирному дому.

— Смотри! — указала я. Нечто, похожее на кусок старого конкрита, оторвалось от стены здания и круто спускалось вниз. — Падающая звезда атакует!

Глава 11

Тэд опустил удочку, которую вытягивал в этот момент, и посмотрел наверх.

Я увидела, что падающая звезда слегка накренилась, поворачивая налево.

— Она летит не к нам и не к другим парам рыбачек! — закричала я. — Она охотится на что-то на другой стороне здания. Идем!

Я забралась на конкритовый блок, затем на стену и, наконец, на крышу. Пробежала на другую сторону и, проверив, что Тэд не отстает, полезла вниз по лестнице. Встала на землю, нетерпеливо дождалась, пока Тэд меня догонит, и побежала вдоль фасада выгоревшего дома.

Завернув за угол, я чуть не упала на вспученную серую массу на земле. На что бы ни охотилась падающая звезда, она это поймала.

— Доставай нож! — завопила я.

Вытащила из ножен свой клинок, упала на колени рядом с хищницей и принялась колоть в ее центр. Через мгновение Тэд тоже рубанул тварь ножом. Несколько секунд падающая звезда не реагировала, затем начала бить щупальцами. Одно из них сильно ударило меня, отбросив на бок в тающий снег, и Тэд оглянулся.

— Ты в порядке?

— Нормально. Убей ее!

Падающая звезда уже отпустила свою добычу. Я, не глядя на жалкую кучку мокрого черного меха, поднялась и вновь вступила в бой. Еще минуту мы бились, уворачиваясь от хлещущих щупалец и коля в центр падающей звезды, а затем она резко обмякла. Тэд продолжал колоть, пока я не указала на очевидное.

— Она мертва.

Тэд остановился и издал такой звук, словно его тошнило.

— Что это за ужасный запах?

— Желудочные соки. Если думаешь, что тебе плохо, представь, каково жертве в них захлебываться.

— О, да. — Тэд повернулся и взглянул на черное меховое существо, лежавшее на боку и хватавшее ртом воздух. — С этой бедной кошкой все в порядке?

Он протянул руку к кошке. Та с трудом встала на лапы, прижала уши к голове и зашипела. Я рассмеялась.

— Я думал, кошек держат как домашних животных, — уязвленным тоном заметил Тэд.

— Здешние одичали за несколько поколений.

Тэд пронаблюдал, как кошка, шатаясь, убралась в здание.

— Она могла бы выказать немного благодарности за то, что мы спасли ей жизнь.

— Забудь про кошку, — велела я. — У входа в соседний дом мы держим несколько тележек. Лучше взять одну и погрузить на нее падающую звезду, чтобы мы могли ее забрать, когда закончим рыбалку. Сейчас большая часть снега растаяла, и мы без проблем дотолкаем тележку до дома.

Я направилась к строению и указала на повозки.

— Воспользуемся ближайшей, у нее колеса лучше.

— Зачем нам забирать падающую звезду… — Тэд смолк и застонал. — Пожалуйста, не говори, что мы собираемся ее есть.

Я широко улыбнулась. За последние несколько минут мои чувства метались от симпатии к Тэду до отвращения, но сейчас борьба с общим врагом превратила иномирца в моего союзника, по крайней мере, временно.

— Они пытаются есть нас. Почему бы нам не есть их?

— Вонь!

— Нужно выпустить из нее желудочные соки, вымочить двадцать четыре часа в воде, снять кожу и сварить. Если проделаешь все это с маленькой падающей звездой, есть будет нечего, но у такой крупной, как наша, мяса много.

Тэд собрал тележку и дотолкал ее до оставленной нами падающей звезды. Я с сомнением оглядела тушу. Это была одна из самых крупных тварей, каких я когда-либо видела. Возможно, Тэд сумеет поднять половину ее веса, но я — нет.

— Нам придется разрезать ее на две части, чтобы положить на тележку, — сказала я.

Четверть часа мы разрубали толстую шкуру и грузили куски падающей звезды. К тому времени, когда мы через крышу вернулись к пирсу, я уже падала от усталости и отчаянно ждала свиста Нацуми, который прикажет нам отправляться домой.

Когда же прозвучал долгожданный сигнал, нам пришлось собраться и вновь преодолеть крышу, на сей раз с дополнительным грузом сумок с рыбой. Когда мы спустились на землю, я с сомнением посмотрела на тележку, уже груженую тяжелыми кусками падающей звезды, и на кучу сеток.

Одному из нас придется толкать повозку по заросшей корнями тропе, а другому — нести рыбу. Управление тележкой одинаково напрягает обе руки, а моя левая уже болела. Если тащить сумки, я могу взять большую часть веса на правое плечо.

— Тэд, тебе лучше заняться тележкой.

Он начал собирать сетки с рыбой.

— Я сказала, что тебе лучше заняться тележкой, — повторила я. — Я понесу сумки.

Тэд положил сетки на повозку. Одна упала, но он поднял ее и втиснул между парой щупалец падающей звезды.

— Я могу взять и рыбу. Сегодня тебе пришлось делать большую часть работы, все мне показывать, и ты выглядишь измученной.

Я засомневалась.

— Тебе будет сложно толкать тележку и без дополнительного груза.

Тэд двинул повозку с места.

— Я гораздо сильнее, чем выгляжу.

Я перестала спорить. Мне не нравилось принимать помощь от иномирца, но Тэд был прав, и я действительно вымоталась.

— Весь последний год я занимался силовыми тренировками в зале, — прибавил Тэд. — Там и познакомился с Брейденом.

Я моргнула. Вчера Тэд утверждал, будто он, Феникс и Брейден работают в Адонисском институте культурного наследия. Сейчас же проговорился, что встретил Брейдена в спортивном зале.

Тележка завибрировала и остановилась, раскачиваясь из стороны в сторону: одно из колес намертво застряло в яме на дороге. Я повернулась, чтобы помочь Тэду его высвободить, но увидела, как иномирец небрежно вытащил груз из ямы. Возможно, о чем-то другом он и лгал, но про свою силу сказал правду.

Впереди на тропе я заметила Нацуми и Феникс. Нацуми одобрительно кивнула Тэду, толкавшему перегруженную тележку.

— Блейз, я рада видеть, что ты заставляешь пиявку как следует потрудиться за еду. — Она указала на Феникс. — Можешь взять и ее под свою ответственность.

Феникс тут же встала рядом со мной, и я услышала ее слабый вздох облегчения. Наша группа двинулась по тропе к стоящим в ожидании следующим трем фигурам в тяжелых куртках. Одной из троицы была Химеко, но я не увидела подругу.

— Почему Ханна не с тобой, Химеко? — тревожно спросила я. — Несчастный случай?

Химеко пожала плечами.

— Нет. Ханна решила вернуться домой с парой других женщин.

Значит, подруга не пострадала, но я продолжала хмуриться. Феникс явно непросто далась рыбалка с Нацуми. Судя по холодному тону Химеко, у Ханны также был плохой день — настолько плохой, что она предпочла сбежать от Химеко и вернуться домой с другой парой рыбачек.

Тэд, Феникс и я двинулись вместе с остальными. Бледная Феникс хранила молчание, а Тэд слишком тяжело дышал, чтобы разговаривать. Когда мы, наконец, добрались до Дома парламента и зашли внутрь, он остановил тележку и застонал.

— Так мы не единственные, кто раздобыл падающую звезду. Я-то думал, мы блестяще справились, но…

Я повернулась и взглянула на ряд тележек у стены, каждая была наполовину скрыта грузной тушей падающей звезды. Всего пятнадцать. С нашей шестнадцать. Я разрывалась между удовольствием при виде такого количества потенциальной еды и беспокойством от того, что шестнадцать падающих звезд за один день пересекли реку и напали на нас.

В мой первый год в Нью-Йорке мы убивали всего одну или две хищницы в неделю. С тех пор их число постепенно росло. За последний год мы установили рекорд в пятнадцать звезд в день. Сейчас их стало шестнадцать. Мы достигнем точки, в которой падающие звезды сделают нашу жизнь не просто сложной и опасной, а совершенно невозможной?

Я постаралась сосредоточиться на положительной стороне дела: мы значительно увеличили пищевые запасы.

— Мы хорошо справились, — сказала я Тэду. — И так гораздо безопаснее для тебя. Люди будут ворчать, если ты не внесешь свою долю еды. Но им также не понравится, если иномирец их превзойдет.

Марша, как обычно, дежурила у двери. Мы с Феникс вручили ей свои пояса, а Тэд продолжал мрачно глазеть на тележки. Марша многозначительно протянула ему руку.

— Нож.

— Простите. — Он поспешно расстегнул пояс и передал ей. — Я забыл.

Она покачала головой.

— Ты никогда, никогда не должен об этом забывать. Только Доннелу и его офицерам разрешено носить оружие на общей территории. Если кто-нибудь поймает тебя с ножом в зале, то получит право тебя убить и объявить это самозащитой.

Марша похромала прочь, чтобы положить пояса на стол с остальными, которые предстояло очистить и запереть на ночь.

Тэд неуверенно взглянул на меня.

— Она же пошутила? Меня не могут убить лишь за то, что я забыл отдать пояс с ножом.

— Могут, — возразила я. — Это крайне важное правило. У каждого крыла в этом здании есть черный ход. Каждое подразделение может пронести через него все, что пожелает, поэтому у всех на собственных складах может оказаться огромное число охотничьих луков, ножей, мечей и хаос знает чего еще. Если мы позволим людям носить это оружие на общих территориях, то любая драка может перерасти в массовое кровопролитие.

Подошли несколько женщин, забрали сумки с рыбой и оттащили нашу тележку к остальным. Я увидела, что Ханна стоит у столов Сопротивления, и вспомнила, что должна как можно скорее поговорить о ней с Доннелом. Сейчас его, похоже, не было в зале, но к нам шли Аарон и Брейден. Я заметила, что хромота иномирца стала сильнее, чем за завтраком.

— Сможешь теперь присмотреть за Брейденом? — спросил Аарон. — Мне надо заняться другой работой.

Я кивнула, и офицер поспешил прочь.

— Как твоя нога, Брейден? — спросила я.

— Немного ноет после долгой ходьбы.

— Я попрошу Надиру еще раз посмотреть ее после…

Меня прервал внезапный град насмешек. Я повернулась и увидела, что группа из десяти человек тащит через зал Бродягу из подразделения Квинс.

Глава 12

Бродяге было за двадцать, его скрученные в дреды черные волосы спускались ниже плеч. Мускулистый мужчина, но неспособный выстоять против десяти человек, тащивших его через комнату.

— Что происходит? — беспокойным шепотом спросила Феникс.

Я скривилась.

— Помнишь, я рассказывала о правилах общего правосудия?

— То есть, он…

Феникс не закончила фразу, увидев, что с территории Квинса выступила девушка. Это была подруга Бродяги, Раэни, годом моложе его, с еще более темными волосами и кожей. Она напряженным тоном позвала любимого по имени, превратив это слово в вопрос. Бродяга взглянул на нее и выразительно покачал головой, прежде чем его вытащили из комнаты.

Я вздохнула. Не хотелось на это смотреть, но возможно, иномирцам стоит увидеть наказание. Это был единственный способ дать им понять, насколько важно, чтобы они доказали свою полезность.

Бродяга ненадолго пропал из виду, затем появился вновь — мучители тянули его к столбу, стоящему за стеклянным фасадом здания.

— Зачем его привязывают к столбу, Блейз? — В голосе Феникс слышалась паника. — Что с ним сделают?

Я слишком беспокоилась о происходящем снаружи, чтобы отвечать на вопросы. Карательный отряд общего правосудия включал по два человека из каждого подразделения. В обычных условиях пара из собственного подразделения Бродяги попыталась бы защитить его от остальных и сама привязала к столбу. Вместо этого они подчеркнуто стояли в стороне, позволяя двоим членам манхэттенского подразделения воспользоваться шансом и помучить человека из Квинса.

Я нахмурилась. Когда на чью-то голову призывают правосудие, дело всегда откладывается на неделю для сбора доказательств, так что суд Бродяги проходил в недавнюю бурю. Весь альянс видел, как лидер его подразделения, Майор, отказался выступить в защиту подчиненного.

Сейчас стало очевидно, что Майор приказал своим людям не защищать Бродягу и во время наказания. Глава острова Квинс славился подобными грязными закулисными играми по отношению к неприятным ему людям. Я глубоко жалела всех, кому приходилось жить под его властью.

Теперь Бродяга остался у столба совершенно беспомощным, со связанными за спиной руками. Люди из Манхэттена смеялись над ним, а один из них схватил Бродягу за волосы, жестко запрокинул его голову и, наклонившись вплотную, что-то прошептал пленнику на ухо. Почему за ситуацией не наблюдал никто из офицеров Доннела?

Затем к группе мужчин подошел Аарон. Должно быть, он уже находился снаружи, но стена здания скрывала его от моих глаз. Аарон что-то сказал манхэттенцам, и те отодвинулись от Бродяги. Я расслабилась. Аарон удержит все под контролем.

— Что с ним сделают? — повторила Феникс.

— Его накажут, используя в качестве наживки, — сказала я.

Тэд выглядел испуганным.

— Наживки? Для падающих звезд?

Я кивнула.

Бродяга остался один у позорного столба — лицо напряжено, глаза отчаянно смотрят вверх.

Люди, оживленно болтая друг с другом, наблюдали и ждали. Иномирцы, охваченные страхом и возбуждением, также не отводили глаз.

— Они же не позволят падающей звезде на самом деле его съесть? — спросил Брейден.

— Нет, — ответила я. — Карательный отряд всегда подходит и убивает падающую звезду, но скорость их вмешательства зависит от того, насколько они настроены против наказуемого и хотят видеть его страдания. Именно поэтому Аарон там. Если каратели опасно промедлят с нападением на звезду, Аарон сам начнет ее убивать.

Последовало короткое молчание.

— Солнце садится, — сказал Тэд. — Падающие звезды ведь не нападают в темноте?

Я покачала головой.

— Может быть, ему повезет, и ничего не произойдет, — продолжил он.

— Лучше ему пережить нападение уже сегодня, — возразила я. — Его наказание ограничено не временем, а тремя звездами.

Лицо Феникс исказилось, словно ее тошнило.

— То есть его будут привязывать к этому столбу, пока на него не нападут три раза?

— Да, — ответила я. — Суд над Бродягой прошел позавчера, но сегодня его первый вечер у позорного столба. Не было смысла начинать, пока температура держалась ниже точки замерзания, поскольку падающие звезды не нападали.

— Чем он заслужил такое бесчеловечное наказание? — спросила Феникс.

— Украл еду, — сказала я. — Бродяга одним из первых подхватил зимнюю простуду и одним из первых поправился. Он вышел на охоту и…

Мои слова потонули в криках. Верхнюю половину тела Бродяги накрыла массивная серая падающая звезда. Я начала отсчитывать секунды.

— Почему ему никто не помогает? — всхлипывала Феникс.

Едва она задала вопрос, группа мужчин, наконец, двинулась с места и быстро расправилась с падающей звездой. Они оттащили ее от Бродяги, и я увидела, как он запрокинул голову, отчаянно хватая воздух, а затем наклонился вперед в жестоком приступе рвоты. Его волосы были вымазаны желудочными соками падающей звезды, и он выглядел такой же побитой развалиной, как кошка, которую мы с Тэдом спасли днем.

— Ему придется пройти через это еще дважды? — Феникс прикусила губу. — Какое варварство.

— На Адонисе вы используете цивилизованный метод наказания, запирая преступника в тюрьму, — послышался за ее спиной голос Доннела. — Нет смысла обсуждать, что лучше, а что хуже, поскольку для нас это не вариант. Мы не можем изолировать людей, ведь нам нужны каждые рабочие руки, чтобы выжить.

Мы так внимательно следили за событиями снаружи, что никто не заметил прихода Доннела. Теперь мы все повернулись к нему.

— Остальные подразделения любят этот способ наказания, — прибавил он, — поскольку он дает нам дополнительную еду. Его часто используют и при внутренних проблемах. Если бы мне удалось остановить эту расправу, ее бы просто заменили чем-нибудь похуже.

— Что может быть хуже такого? — Феникс указала на стеклянную стену.

— Феникс, твое имя подсказывает мне, что ты родилась на Адонисе, — сказал Доннел. — Ты знаешь, что происходило в земных городах после начала возведения баррикад?

— Я слышала истории о сражениях и участи захваченных гражданских. Ты имеешь в виду, что некоторые из находящихся здесь людей были на баррикадах и делали те ужасные вещи?

Доннел кивнул.

— И некоторые из гражданских, радостно рассказывающих эти истории на Адонисе, совершали то же самое. Как только началась открытая борьба на баррикадах, жестокость обеих сторон вышла из-под контроля. По моему мнению, это безжалостное наказание, но, по крайней мере, оно не причиняет долговременного телесного ущерба. Еще одно огромное преимущество в том, что все должно делаться на публике, а не в каком-нибудь укромном уголке подразделения. Значит, один из моих офицеров может приглядывать за происходящим.

Феникс нахмурилась, словно обдумывая слова Доннела. Я увидела, что Майор подошел к стеклянной стене и смотрит на Бродягу со злорадной улыбкой на напыщенном лице, напомнившем мне об Изверге. Я автоматически повернулась к территории манхэттенского подразделения и поразилась, увидев стоявшего там Изверга. Он неотрывно смотрел на Майора.

Я вспомнила подслушанный утром разговор между ними. Тогда я не поняла, о чем шла речь, но сейчас все выглядело совершенно очевидным.

Феникс продолжала говорить с Доннелом.

— Даже если у тебя нет других вариантов, разве одной падающей звезды не достаточно для наказания?

Доннел пожал плечами.

— На суде манхэттенские представители альянса из-за своей распри с Квинсом требовали тяжелой кары в три падающие звезды. Согласно правилам альянса, глава подразделения Бродяги имел возможность выступить в его защиту и попросить более легкого наказания, но он просто принял требование.

— Майор не защитил Бродягу, поскольку злился на него и хотел, чтобы тот страдал, — сказала я.

— Знаю, — ответил Доннел. — Нацуми предупреждала меня, что в Квинсе идет какая-то борьба за лидерство. Члены подразделения, как обычно, держат детали в секрете, но похоже, Бродяга претендовал на лидерство и провалился. Возможно, это и хорошо. У Майора в качестве главы подразделения много недостатков, но он, по крайней мере, никогда не крал еду.

— Тебе не кажется интересным совпадением, что Бродягу обвинили в краже еды вскоре после стычки с Майором? — со значением спросила я.

Доннел поманил меня в сторону. Он оглянулся на иномирцев и тихо проговорил:

— Что ты предлагаешь? Бродягу обвинили в краже не члены подразделения Квинса, а Акула из Манхэттена.

— А всем известно, что Акула — самый преданный и послушный слуга Изверга.

— Думаешь, Изверг замешан в этом? — резко спросил Доннел.

— Сегодня утром, когда я была в одной из кладовых Святилища, появился Изверг. Я спряталась, чтобы избежать встречи с ним, и подслушала тайный разговор между Извергом и Майором. Изверг сказал, мол, сделал, как хотел Майор, и взамен ожидает, что тот воспользуется голосом лидера подразделения так, как нужно Извергу.

Я помолчала.

— Думаю, Изверг и Майор подстроили это наказание. Перед последней метелью лишь несколько человек чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы охотиться и рыбачить. Все мужчины, включая Майора и Бродягу, шли в одной охотничьей группе. Майор легко мог взять что-нибудь из сумки Бродяги и подложить на освободившееся место утку. Когда охотники вернулись, Бродяга не отдал утку, поскольку не знал о ней. Затем Изверг подговорил своего друга Акулу обвинить Бродягу в краже еды и потребовать обыскать его сумку.

— Хаос, — пробормотал Доннел. — Тогда Майор выигрывает дважды. Уничтожает волю Бродяги и его шансы захватить лидерство в Квинсе и с удовольствием наблюдает за его страданиями у позорного столба.

— Изверг тоже выигрывает. Я не понимала, как он рассчитывал получить поддержку глав двух подразделений при назначении офицером. Теперь ясно, что он планирует уговорить Блока отдать ему один голос и шантажирует Майора, чтобы обеспечить второй.

Доннел застонал.

— У нас недостаточно доказательств, чтобы остановить наказание или предъявить обвинение Майору и Извергу. Если ты публично повторишь услышанное, то подвергнешь себя опасности и ничего не добьешься. Они заявят, мол, ты неправильно поняла совершенно безобидные слова.

— На самом деле, они не упоминали имя Бродяги, — признала я. — Но я уверена, что речь шла именно об этом. Думаю, по крайней мере, один из членов Квинса тоже понял, что в действительности произошло. Ты заметил, как Раэни окликнула Бродягу, когда того тащили через зал?

— Раэни — девушка Бродяги. Она бы встала на его сторону, даже если бы считала его виновным.

Я покачала головой.

— Нет, не встала бы. Сломав прошлым летом руку, я два месяца помогала в яслях и в школе. Раэни возилась с детьми, потому что повредила лодыжку, и в итоге мы подружились. Раэни очень работящая и порядочная девушка. Я не верю, что она сохранила бы преданностью человеку, укравшему еду, когда голодают дети.

— Будем надеяться, что Раэни сумеет убедить кого-то из членов Квинса в невиновности Бродяги. — Доннел повернулся и мрачно посмотрел на происходящее снаружи. — Ненавижу смотреть, как человека наказывают за преступление, которого он не совершал.

Доннел выслушал мои слова о Бродяге, поэтому я сочла момент подходящим, чтобы поговорить и о проблемах Ханны.

— Я должна обсудить с тобой кое-что еще. Моя рыбная ловля с Тэдом очень осложняет положение Ханны.

— Ханна пережила два месяца работы с другими людьми, когда ты сломала руку, — сказал Доннел. — Не понимаю, почему сейчас это превратилось в проблему.

— У людей возникают глупые мысли, якобы ты посылаешь меня рыбачить с Тэдом, чтобы разорвать нашу дружбу с Ханной. Не мог бы ты показать, что это не так? Возможно, наконец сделать Ханну полноправным членом Сопротивления.

Доннел поколебался, прежде чем отвечать.

— Я отправил тебя с Тэдом не для того, чтобы разлучить с Ханной, но, на самом деле, не считаю ее хорошей подругой для тебя.

Я считала смешным страх Ханны, что Доннел ее не любит, но в итоге, она оказалась права.

— Она хорошая! Ханна — моя лучшая подруга.

— Блейз, ты слепо предана Ханне годами. Ты считаешь ее верной подругой, но в какой-то момент верная дружба может перейти в нездоровую одержимость. Ханна отгоняет всех в Сопротивлении, кто пытается с тобой подружиться.

Я была потрясена. Нет, не потрясена, а зла. И пыталась сдержать горечь в голосе.

— Когда хоть один член Сопротивления пытался со мной подружиться? С тех пор, как ушел мой брат, они едва соглашались со мной разговаривать.

Доннел вспыхнул.

— Боюсь, старые члены Сопротивления бывают неразумно пристрастны. Когда города опустели, я отослал большую часть своих людей в гражданские поселения. Остались лишь самые преданные нашему делу и мне лично. Они плохо отреагировали на действия Симуса, а кража Ханны лишь осложнила ситуацию.

— Ханна никогда ничего не крала. Она просто совершила ошибку.

— Это была не ошибка, — возразил Доннел.

— Ошибка, — горячо повторила я. — Когда мы прибыли в Нью-Йорк, Ханне пришлось накладывать швы на раненую руку, и ей давали обезболивающее. А через пару месяцев она упала и повредила запястье. Ханна была в своей комнате на шестом этаже, всего в двух коридорах от склада медикаментов. Она мучилась от боли, знала, какую таблетку принять, и вместо того, чтобы спускаться в больничный район, пошла и сама взяла лекарство. Знаю, ей следовало спросить разрешения у офицера или медсестры, но…

Доннел покачал головой.

— Если бы Ханна взяла всего одну таблетку, я бы вынес ей предупреждение, но ее поймали с двумя коробками. Я не мог закрыть на это глаза. Другие подразделения доверяют Сопротивлению хранение самых редких и важных запасов и абсолютно справедливое их распределение членам альянса. Мы должны уважать это доверие.

Две коробки? Вся моя страстная уверенность в деле Ханны сменилась сомнением. Она всегда говорила мне, что взяла только одну таблетку.

— Ханна только что отметила двенадцатый день рождения и начала выполнять взрослую работу, — сказал Доннел. — Мне следовало отнестись к ней как к взрослой, передать на стандартный суд и назначить наказание по правилам общего правосудия. Вместо этого я рассмотрел ее нарушение так, словно она была еще ребенком, и всего лишь лишил ее доступа на шестой этаж и дал комнату на нижнем этаже в крыле Сопротивления.

Он помолчал.

— На самом деле было бы гораздо добрее тогда подвергнуть Ханну суду. Представители альянса из других подразделений потребовали бы серьезного наказания за кражу ценных лекарств, но я мог воспользоваться возрастом Ханны, чтобы уговорить их на что-нибудь более разумное. Мое снисходительное отношение лишь придало остальным желания заставить ее страдать другими способами. Именно поэтому Марша нарисовала на ножевом поясе Ханны руку вора.

Я едва слышала его слова. В моей голове еще царило замешательство из-за огромного различия между двумя коробками и одной таблеткой. Ханна с трудом справлялась с болью и болезнью — именно так я поняла ее спешный поход за обезболивающим после повреждения запястья, но зачем ей столько?

Тогда медицинские припасы уже сокращались. Ханна планировала спрятать те две коробки болеутоляющих? Рассчитывала сделать запас на будущее?

Доннел продолжил речь, похоже, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Шесть месяцев спустя две дочери Нацуми и Мачико попытались подружиться с тобой. Ханна объявила, что им не рады, и произошел спор, в которым ты заняла ее сторону.

Я смутно помнила этот спор.

— Ханна сказала мне, что они обозвали ее воровкой и лгуньей.

— Может, ее и правда как-то обзывали. Но я знаю наверняка, что случившееся многих расстроило, особенно Нацуми. Она очень защищает своих дочерей.

Доннел пожал плечами.

— Что же касается членства Ханны в Сопротивлении… В редких случаях, когда мы берем новичка, моя политика такова: тот остается условным членом, пока его не признают остальные мои люди. По прошествии шести лет они все еще не признали Ханну.

Когда мы с братом прибыли в Нью-Йорк, нас с самого начала приняли в Сопротивление полноправными членами. Я подумала, не рискнуть ли спросить об этом Доннела. И что бы он мне ответил? Что для детей членов Сопротивления действуют другие правила? Что правила отличаются для его детей?

Я хотела услышать, как Доннел это произнесет, но не решилась спрашивать, опасаясь, вдруг он скажет что-нибудь другое. А потом стало слишком поздно, потому что Доннел резко ушел.

Я повернулась посмотреть, куда он отправился, и увидела, что Доннел стоит у стеклянной стены зала, глядя, как другая падающая звезда атакует Бродягу. Я поспешно обратилась спиной к тому, что происходило снаружи, и позвала иномирцев.

— Я отведу вас наверх до ужина.

Глава 13

Четырьмя днями позже мы с Тэдом рыбачили на пирсе. Я зашла в строение за несколькими дополнительными удочками. Когда я вышла за дверь, что-то кожистое окутало мою голову и большую часть тела.

Падающая звезда! Я сделала глубокий вдох, бросилась на землю и начала кататься с боку на бок, пытаясь сбросить тварь. Если падающей звезде не удавалась безупречная атака, иногда ее получалось скинуть в первые несколько секунд. Но эта хорошо держалась за меня, и я не добилась ничего, кроме боли в левой руке. Я уже совершенно ослепла, и теперь падающая звезда усилила хватку и зажала мне рот, пытаясь задушить.

В прошлом я пережила достаточно нападений и знала, что теперь нет шансов освободиться самостоятельно. Мое спасение полностью зависело от напарника. Я заставила себя лежать неподвижно, проклиная тот факт, что моим нынешним партнером была не Ханна, а неопытный иномирец.

Обратной стороной неподвижности был переход падающей звезды к поеданию жертвы, переставшей отбиваться. Я почувствовала, что на меня льется едкий желудочный сок. Пришлось плотно закрыть глаза и рот и не дышать через нос, иначе зловоние и вкус мерзкой жидкости заставили бы меня захлебнуться собственной рвотой.

Почему Тэд ничего не делал? Он не понимал, что мне не хватает воздуха? Иномирец застыл от шока, глазея на происходящее, вместо того, чтобы…

Я почувствовала, как тело падающей звезды конвульсивно сжалось раз, два, три. Это означало, что Тэд колол тварь. Через мгновение кожистая хватка ослабла. Одно отчаянное усилие, и я освободилась, перекатившись на бок и по-прежнему плотно жмурясь. Не дышать, не дышать, не дышать. Я повторяла эти слова в голове вновь и вновь, срывая застежки с куртки и мокрую шапку с головы, а затем и перчатки с рук.

Я не могла ждать, пока очищу лицо. Пришлось впустить в саднящие легкие глоток воздуха, и мне чуть не стало плохо от запаха. Я поборола тошноту и нашла на куртке кусочек сухой ткани, чтобы соскрести с лица остатки слюны падающей звезды. Что-то коснулось моего плеча, я в панике отшатнулась, но тут же услышала голос Тэда:

— Как ты, Блейз?

Я открыла глаза и взглянула в его обеспокоенное лицо.

— Она мертва?

— Еще нет, — ответил он. — Я боялся, что ты…

Щупальце падающей звезды как кнут метнулось ко мне, а другое сбило Тэда с ног, и он упал на меня сверху.

— Хаосовы слезы! — Я выбралась из-под иномирца и сняла с пояса нож. Пришлось увернуться еще от нескольких взметнувшихся щупалец, чтобы добраться до основного тела падающей звезды. Я рухнула на колени и начала ее колоть. Через пару секунд Тэд опустился рядом, также отчаянно тыча хищницу клинком.

— Ты должен продолжать бороться с ней! — заорала я на него. — Не останавливайся посреди дела и не уходи поболтать.

— Прости, — крикнул он в ответ.

Еще несколько уколов, и падающая звезда сдохла. Я посидела на коленях еще немного, чтобы восстановить дыхание и успокоиться.

Тэд поднялся на ноги.

— Прости, — повторил он. — Я беспокоился о тебе.

Я почувствовала себя виноватой.

— Мне не стоило кричать на тебя. Для новичка ты хорошо справился. Спасибо, что спас меня.

Я шевельнулась, пытаясь встать, и Тэд протянул руку, чтобы мне помочь. Он стоял слева от меня, поэтому подхватил меня за больную конечность и потянул. Я почувствовала резкую боль и тревожно вскрикнула.

Тэд мгновенно меня отпустил.

— Что случилось? Я по ошибке уколол и тебя?

— Нет. В августе я сломала руку, и она еще немного ноет. — Сейчас боль утихала. Я попыталась осторожно пошевелить левой рукой и расслабилась. — Все в порядке.

— Тебе стоило предупредить меня о сломанной руке. Ты слишком много работала.

— Проблема, кажется, не в самом переломе, — сказала я. — Я повредила еще и мышцы, а они заживают медленнее.

— Тебе стоило попросить доктора… — Тэд оборвал фразу и уронил голову в ладони. — Нет, ты не можешь просить доктора о помощи, потому что их здесь нет. На Адонисе тебя лечили бы восстановительной жидкостью, и твоя сломанная рука полностью зажила бы за пару дней. А здесь ты не можешь взять даже таблетки для облегчения боли. Хаос побери это примитивное место!

— Волноваться не о чем, — сказала я. — Рука просто иногда побаливает. Думаю, недели без движения в гипсе усугубили повреждение мышц, но сейчас я вернула руке почти полную подвижность. Странно, но лишь подъем конечности высоко над головой вызывает неудобство.

— Или когда дурак, вроде меня, пытается тянуть тебя за раненую руку. — Тэд вновь поднял голову. — Что нам теперь делать? В этой одежде ты замерзнешь.

Он начал снимать куртку, но я его остановила.

— В здании есть лишняя одежда.

Я вымыла лицо и руки в ближайшей луже, затем направилась в дом. Нашла там старую куртку, шапку и перчатки. Перчатки были велики, все сильно пахло рыбой, но это было гораздо лучше слюны падающей звезды. Вернувшись к Тэду, я обнаружила, что он уже разрезает тушу. Я попыталась помочь, но он поднял руку, останавливая меня.

— Нет, Блейз! Позволь мне сделать это и перенести куски через здание. Я вижу, что ты еще в шоке и твои руки дрожат от холода.

Я неохотно признала его правоту, села и принялась наблюдать за его работой, чувствуя смущение и свою бесполезность. Наконец, Тэд загрузил куски падающей звезды в рыбные сетки. Он закинул их на крышу и нахмурился, когда я собрала отброшенную раньше провонявшую одежду.

— Ты правда хочешь ее сохранить?

— Я не выбрасываю свою лучшую зимнюю одежду, — ответила я. — Ее просто надо немного вымочить в воде, чтобы избавиться от запаха.

Он вздохнул, забрал у меня вещи, залез на крышу, а затем сбросил их и рыбные сумки с другой стороны строения. День клонился к закату, поэтому мы едва успели погрузиться в тележку до того, как услышали сигнал Нацуми собирать рыболовные снасти.

Феникс присоединилась к нам по пути в Дом парламента Америки, а Брейдена я нашла сразу за дверьми. Мы вручили пояса с ножами Марше, затем я схватила с тележки пропахшую одежду и зажала ее под правой подмышкой.

— Вижу, на тебя напала падающая звезда, — проговорил Доннел за моей спиной. — Как это произошло? Твари обычно не атакуют у воды, поэтому я считал твой пирс безопасным местом.

Я повернулась к нему лицом.

— Обычно так и есть, но падающая звезда воспользовалась шансом напасть на меня, когда я вышла с дополнительными удочками из здания. Прежде этого не случалось. Думаю, звезда страшно проголодалась, чтобы рискнуть и атаковать так близко к воде.

— Твари становятся крупнее и многочисленнее с каждым годом, так что, полагаю, им не хватает добычи. — Доннел замолчал и пригляделся ко мне. — Ты плохо выглядишь. Тэд промедлил с помощью?

Я поспешно выпрямилась.

— Нет. Тэд хорошо потрудился.

— Несколько минут назад вернулись Тиндра и Мерия. На Мерию тоже напала падающая звезда. Тиндра сказала, хищница была очень крупной и упрямой, от нее не сразу удалось избавиться. Мерия начала задыхаться, запаниковала, перевернулась в неподходящий момент и получила серьезный порез от ножа Тиндры. Они уже отправились в больничный район на лечение. Ты уверена, что не пострадала?

— Немного тошнит от зловония. Вымоюсь как следует, и станет лучше.

Доннел махнул рукой, и к нам торопливо подошел Лютер.

— Лютер, присмотри несколько минут за иномирцами. Блейз, мне нужно быстро с тобой переговорить. Для этого не нужно подниматься наверх, можно одолжить склад у Марши.

Доннел отпер дверь возле столов для ножей и луков, вошел внутрь и включил свет. Стены этого крупного помещения без окон были уставлены аккуратно пронумерованными полками. Когда-то служба безопасности использовала их для хранения вещей тех, кто пришел в это здание на экскурсию. Сейчас Марша держала на них луки и пояса.

Из другой мебели в комнате находились лишь узкая кровать, стол с массой кистей и красок и пара контейнеров, где Марша хранила свою одежду и личные вещи. Остальные люди наполняли свои комнаты мусором, вынесенным из покинутых квартир, но жизнь Марши сосредоточилась на ее рисовании.

Доннел примостился на одном из контейнеров и жестом велел мне сесть на другой.

— Изверг сегодня шел с моей охотничьей группой и воспользовался шансом поговорить со мной наедине. У нас небольшие проблемы.

— Изверг не верит, что я всерьез обдумываю его предложение?

— Верит, — ответил Доннел. — Проблема в том, что он требует определенных обещаний и не только в отношении брака и получения вакантного места офицера. А хочет, чтобы я еще и назначил его своим заместителем.

Я моргнула.

— Серьезно? Изверг думает, что может вступить в Сопротивление и мгновенно стать твоим заместителем? А как же правила альянса? Все отнесутся к твоему выбору даже строже, чем к назначению простого офицера, поскольку заместитель может однажды стать твоим преемником. По крайней мере, трое из руководителей подразделений должны проголосовать за твое решение. Возможно, Изверг способен уговорить Блока поддержать его и шантажом получить голос Майора, но как, хаос побери, он добьется третьего голоса?

Доннел мгновение колебался, прежде чем ответить.

— Поведение Изверга совершенно изменилось за последние несколько дней. Сейчас он выглядит гораздо увереннее. Нам казалось, Изверг шантажирует Майора, чтобы тот вторым из лидеров подразделений проголосовал в его поддержку, но боюсь, мы неправильно представляем ситуацию.

Его голос приобрел более мрачные ноты.

— У Изверга было шесть лет, чтобы подготовить этот план. Думаю, он добился двух голосов, необходимых для назначения офицером, задолго до твоего восемнадцатилетия. Шантаж Майора дал ему третий голос, требуемый для поста заместителя.

— Что? — Я покачала головой. — Этого не может быть. Зачем Льду или Призраку голосовать за Изверга как заместителя главы альянса?

— Я понял, что если Изверг шантажировал Майора, то, вероятно, запугивал и остальных. Последние несколько дней я провел в разговорах с людьми в подразделениях, упоминая имя Изверга и наблюдая за их реакцией. Результаты тревожны. Похоже, Изверга боится множество людей. По моим впечатлениям, у одних есть четкие причины для страха, а другие просто тревожатся, что станут его следующей целью.

Внезапно я представила Изверга злорадным пауком, поймавшим в свою паутину дюжины жертв.

— Я могу поверить, что Изверг выяснил позорные секреты множества членов подразделений, но он неспособен шантажировать Призрака или Льда. Они оба популярны у своих людей. Что мог обнаружить Изверг, дабы им угрожать?

— Признаю, сложно представить, что Призрак когда-либо сделал что-нибудь ужасное — этот человек выглядит чистым ангелом в сравнении с главами других подразделений — и легче надавить на гранитную глыбу, чем на Льда. Возможно, Изверг преследует не самих командиров, а кого-то из их подчиненных и планирует привести к власти новых лидеров.

— А тем придется голосовать за Изверга. Да, это вероятно, но если ты прав и у Изверга есть способ распоряжаться голосами троих глав подразделений, он может сделать все, что захочет. — Мой голос от волнения зазвучал громче. — Он может заставить их изменить правила альянса или даже бросить тебе вызов.

— Успокойся, Блейз, — сказал Доннел. — Если бы Изверг мог добиться поддержки трех лидеров подразделений в борьбе за альянс, то не стал бы подталкивать тебя к браку. Я думаю, ситуация такова, что Изверг имеет голоса двоих руководителей, но еще должен получить третий от Блока. Ублюдку, очевидно, легче было бы убедить Блока поддержать его как моего зятя и избранного кандидата на пост заместителя, а не просто потребовать проголосовать за призыв сместить меня с поста главы альянса.

— И я так думаю, — пробормотала я. — Но как мы справимся с ситуацией?

— Изверг даже опаснее, чем мы думали. Нам придется отложить противостояние с ним, пока я не проведу тихое расследование, выясню, кто стал жертвами шантажа, и посмотрю, смогу ли предложить им способ вырваться из его власти.

— Но как мы можем отложить противостояние, если Изверг теряет терпение?

Доннел нервно взглянул на меня.

— Самый простой и, возможно, единственный для меня способ — сказать Извергу то, что он хочет услышать. Мол, я придержу для него посты офицера и заместителя, заставлю тебя за него выйти, устрою ему вступление в Сопротивление и вообще сделаю все возможное. Мое единственное условие — свадьба должна состояться не раньше апреля, а до тех пор он должен все держать в секрете. Я скажу, что это назначение спорно, а у меня сейчас более чем достаточно проблем, чтобы заниматься еще и им.

Я неверяще уставилась на него.

— Но что произойдет в апреле?

— Я скажу Извергу, что передумал, — ответил Доннел.

Я страшно замерзла, устала и проголодалась. Моя левая рука разрывалась от боли. От волос и одежды еще исходила вонь падающей звезды. Я чувствовала, что не в состоянии выносить этот разговор.

— Не уверена, что это хорошая идея.

— Мне тоже не нравится этот план, — согласился Доннел. — Я не привык заключать соглашения, которые не намерен выполнять, но мы не можем рисковать тем, что Изверг предъявит претензию на лидерство сейчас. Положение слишком неустойчиво. Выиграет Изверг или проиграет, страсти разгорятся с обеих сторон, и это легко может привести к открытой схватке между подразделениями.

Я в шоке уставилась на него. Я всегда считала Доннела суперменом, но сейчас видела его серое от усталости лицо. В прошлом ему помогал Касим, а теперь приходилось справляться самому. Я представила кошмарное будущее, в котором Доннел убит, а Изверг правит альянсом.

Это будущее не должно стать реальностью. Я облизала губы и попыталась ответить спокойно:

— В таком случае, мы должны выполнить твой план.

Глава 14

На следующее утро завтрак прошел в молчании. Брейден вообще мало разговаривал. Феникс лишь раз взглянула на мое лицо и поняла, что я расстроена. Даже Тэд явно сообразил: что-то не так. А потому не говорил ни слова, но все время встревоженно поглядывал на меня.

Я как раз закончила есть, когда раздался судорожный вздох Феникс. Я повернула голову, посмотреть, что ее напугало, и увидела Майора, который взобрался на один из столов Квинса и агрессивно оглядывал комнату. Я напряглась, инстинктивно поискала Доннела, нашла его поблизости и вновь расслабилась.

Майор дождался, пока все в комнате затихнут и обратят взгляды на него.

— Остров Квинс должен сделать объявление, — прокричал он. — Мы официально изгоняем Раэни. Она опозорила нас и с этого момента лишена нашей защиты.

Он повернулся и посмотрел на Раэни. Та встала, ее лицо исказилось от шока, а руки вцепились в край стола, ища поддержки. Я почувствовала, что и мои ладони сочувственно сжимаются. Хаос, быть членом подразделения Квинс и так плохо, но рискованное существование изгоя на окраинах альянса еще хуже.

— Собирай свой мусор и проваливай! — Майор повернулся к потрясенно молчавшему Бродяге, триумфально улыбнулся и хлопнул в ладоши. Появилась пара мужчин и бросила два пухлых мешка за пределы столов Квинса.

Раэни медленно обошла стол и подошла к мешкам. Она потянулась за одним из них, затем бросила его и с видимым усилием выпрямилась.

— Я ищу новое подразделение, — выкрикнула Раэни, с надеждой оглядывая зал.

Я увидела, как три лидера подразделений принялись деловито советоваться со своими доверенными людьми. Должно быть, все думали то же, что и я. Раэни только что выгнали из Квинса, потому что она вмешалась в конфликт между Майором и Бродягой. Лед ставил строгое подчинение лидеру превыше всего, поэтому я сомневалась, что он возьмет Раэни в лондонское подразделение. Возможно, Призрак окажется достаточно великодушен, чтобы дать Раэни условное членство в Бруклине, а Блок может принять ее в Манхэттен, только для того, чтобы насолить Квинсу.

— Сопротивление предлагает Раэни членство с испытательным сроком, — прокричал Доннел.

Повернувшись, я уставилась на него. Все остальные сделали то же, и я услышала громкий взрыв смеха, исходивший, должно быть, от Блока.