Алый листопад

Глава 20

Холодный дождь обрушился на Черный оплот. Ледяные капли стекали по укрепленным, каменным стенам. В замке стояла тёмная ночь.

— Войско готово? — Алахир укрывался от ливня льняным плащом.

— Так точно! — Хенри проводил старика к открытым воротам и указал на раскинутые шатры. — Нам удалось собрать, в общей сложности около трех ста человек. Опытных воинов из них меньше половины. Остальные — добровольцы из Элвенстеда. — сказал он. Жрецы стояли под холодным дождем и рассматривали наскоро возведенные укрытия. Солдаты расположились под кожаными шатрами. Их доспехи украшали белые беркуты, парящие в изящном танце. Люди, дворфы и эльфы сидели на промокшей земле, разложив у огня заклейменные рунами клинки. В глазах новобранцев угадывался с трудом скрываемый страх. Однако, были в их рядах и весьма опытные солдаты: наемники и охотники эльфийского королевства. Они безмятежно отдыхали у костров, в окружении матерых воинов Черного оплота.

Алахир медленно прошел к шатрам, взял со стойки факел и зашагал сквозь густую пелену дождя. Воины тут же обратили внимание на старого жреца и подтянулись к огню.

— Дети мои. — заговорил он. — Ливень в эту ночь пронизывает насквозь. Я знаю, что каждый из вас хочет оказаться у растопленного камина, смакуя горькое пойло. Но вот, что я вам скажу: тепло, которое, казалось бы, покинуло Черный оплот — вовсе никуда не исчезло! О нет… Оно все ещё греет наши сердца. И отнюдь не пламенем костра! — Алахир шагнул вперёд, рассматривая окоченевшие от холода войска. — Сегодня среди нас полно матерых убийц. — сказал он. — Однако же, нашлось место и тем, кто отроду не держал в руках меч. Эти юные воины прямо сейчас сидят в одиночестве у огня. Они пришли в замок Дикой гавани по собственной воле. И кто знает… Может быть в самой гуще сражения, именно один из них поднимет за вас свой меч? Дети мои… — жрец спрятал руки за спиной и устремил свой взгляд на солдат. — В эти смутные часы мы должны объединиться и стереть стоящие между нами преграды. — Старый эльф прошел в шатер новобранцев и направился к очагу. Воины тут же разошлись в стороны, уступив жрецу место у мерцающего огня. Алахир уселся на холодную землю и глубоко вздохнул. — Когда-то я тоже был молод. — заговорил он. — Помню, как меня трясло от предвкушения первой, действительно важной охоты. У Черного оплота был ритуал посвящения, подобный тому, что проводят Рофданхемские мужи. Однако, те охотятся на фростбиров, а мы же должны были раздобыть шкуру черного волка. Сейчас — это всего лишь старый обычай, отголосок прошлого… — пояснил он. — Но в те времена — обязательство, которое должен был соблюдать каждый жрец нашего ордена. И вот однажды, для меня настало время отправиться вместе с Дромисом и Энлейном в густую чащу могучего леса. Нам предстояло начать охоту на вулфбира — коварного волка с густым черным мехом и десятком острых клыков. В ту же ночь, трое молодых воинов в нашем лице, сидели у костра и размышляли о надвигающейся охоте. Каждого гложил страх и терзали сомнения. Ни я, ни Дромис, ни даже Энлейн — не встречали ранее вулфбира в открытом бою. Чего уж правды таить — нам и вовсе не доводилось видеть вживую нагоняющее страх существо. Будучи гораздо старше своих собратьев, я имел более обширный боевой опыт. Мне было известно, на что может быть способен вулфбир и чего от него ждать. Помню тот день, как вчера… — жрец на мгновение умолк, а затем продолжил рассказ. — Мы вошли в обширные владения Алого листопада. Мысль о вторжении в окутанные магией земли — сводила с ума. И вот, привязав лошадей у дуба — я, Энлейн и Дромис двинулись в лес. Лишь к раннему утру нам удалось выйти на след кровожадного зверя. Огромный черный волк, на самом рассвете, вышел пред нами, разверзнув широкую пасть. Слюна с его уродливых зубов падала вниз густыми каплями. Зверь обходил нас полукругом, топча под лапами алые листья. Страх в ту ночь, во истину поразил наши сердца. Вулфбир внезапно атаковал. Мы приняли бой и разобрались с жестоким созданием. Когда же сражение осталось позади, я понял, насколько ничтожным был враг. Самым страшным и коварным зверем в ту ночь оказался страх. Не вулфбир. И не его могучая сила, и грациозная мощь. А само ощущение, предшествующее грядущей битве. — Алахир поднялся с земли, и выйдя из шатра, попал под утренний ливень. Почти весь лагерь выстроился под дождем и слушал речь старого эльфа — Воины Черного оплота. — обратился к ним жрец. — Вампиры — такой же могучий противник, как и черный волк. Клыки их остры, а сила внушает ужас. Но не стоить забывать о том, что мы — воины Рогареса! И не потому-что носим броню с белыми беркутами… — Алахир ударил себя кулаком по плечу: в то место, где был нарисован одноименный символ. — А потому-что созданы для того, чтобы крушить обращенным головы! — в шатрах поднялся восторженный гул. — Поверьте мне, страх — самый здравый и верный предшественник любой битвы. Ведь боятся все. И вампиры, и даже наши самые сильные и храбрые воины. В том числе и я сам. Воистину — ужас велик. Однако, он питает мое старое тело невероятной силой. Пустите его в свою душу не как врага, а как друга, и страх превратится в несокрушимую длань, способную уничтожить даже самого свирепого врага! — Промокший насквозь лагерь озарила сотня ликующих голосов.

Густой туман окутал Дикую гавань.

— Близится великая битва, мой друг. — Алахир положил ладонь на плечо Хенри и развернулся в сторону внутреннего двора. — Скажи Варгулу, чтобы построил армию. Выдвинемся через двадцать минут.

— Будет сделано мой друг. — ответил дворф. Алахир хотел было вернуться в замок, как Хенри поймал эльфа за влажный рукав. — Постой! — сказал он. — Гляди-ка что происходит… — дворф указал в сторону шатров: матерые войны охотно приглашали новобранцев в свои ряды, разливая по кружкам холодный эль. — Стоять под одним знаменем — ещё не значит быть братством. — пояснил Хенри. — А вот делить бутылку отборной выпивки в прохладное, дождливое утро — это уж, поверь мне чего-то да стоит!

— Я рад, что поднял дух наших воинов. С освященным оружием и несокрушимой верой — мы гораздо сильнее, чем кто бы то ни было. — Алахир улыбнулся и направился к западным вратам Черного оплота. Хенри проводил старика взглядом и подошел к Варгулу.

— Мы выходим через двадцать минут. — сказал он эльфу. — Нужно построить войска.

— Дождь будет лить весь день. — жрец затянул кожаный пояс и повернулся к дворфу. — Будем молиться Рогаресу, чтобы холод не выбил нас из колеи.

— Надеюсь мой друг, этого не произойдет. — дворф накинул капюшон на мокрые волосы и двинулся в замок.

— Воины, стройся! — Варгул отдал Твину приказ и эльф затрубил в горн.

— Треклятый дождь! — Гархунд шагал по влажной земле, лениво переставляя ступни. — Не уж то конца ему не будет? Вот, хорошо было в Дунгораде: никакого тебе снега, ливней и бушующего ветра. Сиди себе у камина, да распивай эль…

— Пожалуй и вправду было бы здорово согреться у пламени костра. — сказал Сэнтиел.

— Эта дорога высасывает из меня все силы! — добавил торговец. — Ты только посмотри на тучи… — дворф поднял руку вверх, вытянув указательный палец. — Ну разве это нормально? Почему в Северных землях не может быть все время тепло? Почему вечно идут эти пресловутые ливни, почему…

— Гархунд, остуди свой пыл. — Хейрим, даже под моросящим ливнем, был довольно спокоен. — Вспомни, как мы шли в Элвенстед. — дворф устремил свой взгляд на приятеля. — Какая стихия в ту ночь обрушилась на нас с небес…

— Ага. Такое забудешь… — промямлил Гархунд. Хейрим вытянул ладонь вперед, собирая прохладные капли дождя. — Напрасно ты жалуешься. — сказал он. — Всё могло быть гораздо хуже.

— Это уж точно. — вставил Сэнтиел. — Коэл’Дрэссел истязают штормы с моря Холодных огней, раз в несколько десятков лет. Иногда, ветер набирает такую силу, что начинает трясти само Угольное древо. Было так и на моем веку. — эльф погрузился в воспоминания. — Однажды, когда на город обрушился очередной ураган, стены священного Храма начали расходиться в трещинах. Фундамент буквально рушился на глазах. К несчастью, я хорошо запомнил тот день… — Сэнтиел шмыгнул носом и посмотрел на хмурые облака. — Много эльфов погибло под натиском беспощадного шторма. До сих пор, я не видел ещё ничего более ужасающего, чем Темнотвердские ураганы.

— И надеюсь, что не увидишь! — добавил Гархунд. — Да и нам такого задаром не надо.

Небо стягивали густые тучи. Горстка беженцев двигалась на юг по единственной, протоптанной дороге. Туман белой дымкой окутал окрестности, а дождь без умолку стучал по холодной земле. Хейрим, Гархнуд и Сэнтиел передвигались вместе дружной компанией, а вот от Фургара уж давно не было вестей: дворф углубился в толпу горожан и потерялся из виду.

— Может найдем нашего пропащего? — предложил своим спутникам Гархунд. — Как-то томит на душе от того, что наши пути вот-так-вот нелепо разминулись…

— Оно того не стоит. — ответил ему Хейрим. — Если Фургар хочет быть сам по себе — на то его воля. А соскучится, сможет найти нас в стенах Черного оплота.

— Хм. Дело говоришь, однако. — Гархунд погладил влажные усы. — Сам захотел уйти, пусть сам и возвращается.

— А вы уже были когда-нибудь в замке Дикой гавани? — спросил Сэнтиел у дворфов.

— Не приходилось пока ещё… — сказал Хейрим.

— Ха! — Гархунд с ухмылкой взглянул на старика. — Так ещё бы! Торчишь с утра до ночи в своих архивах, да перелистываешь ветхие записи. А все свободное время просиживаешь в компании доброй кружки дворфского эля. Ну как тут мир повидать?

— Гархунд! — возмутился Хейрим. — Либо ты через чур глуп, либо слишком неопытен…

— Чего?! — ошалел тот. — А ну! Поясни-ка…

— Что по-твоему, самое дорогое и ценное из того, что есть у народов Северных земель? Хотя… Не спеши отвечать! — дворф пригрозил ему пальцем. — Я знаю, что ты — как подобает любому торговцу, скажешь: золото и эбонитовая руда.

— А ты хочешь сказать, что это не так?! — удивился дворф.

— М-да. Я и не ожидал услышать другого… — с тоской ответил старик. — Гархунд, есть нечто в разы дороже, чем слитки сверкающего металла!

— О, я знаю! — дворф улыбнулся. — Сейчас речь пойдет о моральных устоях и почтенных традициях…

— А разве не это ли самое ценное? — спросил с недоумением Хейрим.

— Когда ты проголодаешься настолько, что будешь готов сожрать свои собственные тапки, вот тогда и поглядим: вымениваются «почтенные» традиции на свежую форель, или нет.

— Да ну тебя, Гархунд! — дворф махнул рукой. — Что за поколение… Никакого уважения к истории и преклонному возрасту.

— Ну так, а причем тут это-то? — удивился торговец. — Ты всю жизнь вел записи о событиях Северных земель сидя в своем кабинете. И вот, лишь на старости лет собственнолично посетил королевства Пантаки. Да и то: по воле случая. К тому же — тебе, в отличии от нас, было известно, как попасть Каерн’Сэн. Ты мог бы отправиться на восток, Хейрим: начать великое путешествие. А что вместо этого выбрал? — Сидеть в пыльных архивах, в окружении старых книг. Да ещё и время от времени записывать на пергамент всякую чушь!

— Ну, знаешь! Может в чем-то ты и прав, и мне на самом деле следовало бы меньше торчать в четырех стенах. Однако, не забывай, что знание истории — действительно имеет значение. — дворф укутался в льняной плащ. — Золото, эбонит и блестящие камни всегда будут переходить из одних рук в другие. А история и наследие — остаются с народом навсегда. Долг каждого дворфа чтить своих предков и помнить о родине.

— Никто о ней и не забывает, Хейрим… — пояснил Гархунд. — Я лишь пытаюсь донести до тебя то, что деньги имеют в нашем мире большее значение, чем тебе хотелось бы думать. Гораздо большее, поверь старина.

— Я и не спорю с тобой. — ответил ему дворф. — Наш разговор начался с того, что я, якобы, всю жизнь провел за бесполезным делом. — Хейрим сморщился. — Знаешь… Вообще-то, слышать подобное было очень обидно.

— Ох… Ну прости, мой сердечный друг. — Гархунд приравнялся со стариком и крепко обнял его.

— Не такое уж это и бесполезное дело. — добавил Хейрим. — Знай, что оказавшись в водах Небесного озера, ты будешь рад увидеть, как потомки чтут твое имя. Вот представь себе… Хм. Гархунда — грозу вампиров! Удивительно звучит, а? — улыбнулся старик. — Только вообрази: тебя будут величать легендарным дворфом и главным торговцем Дунгорадского народа. Да ещё и благороднейшим членом Бронзового совета. Хотел бы ты, чтобы потомки помнили о твоих деяниях? Ну, конечно никаких вампиров мы не убивали… Но смысл я до тебя донес. — Хейрим вопросительно взглянул на торговца. — Ну, так что скажешь? Здорово, когда история нарекает тебя подобными титулами?

— Да! Однозначно! — торжественно ответил Гархунд.

— Так готов ли ты отдать за это все свои сбережения, перед тем, как уйти на покой?

— Хм… Да. Думаю, что да!

Сэнтиел, слушая разговор дворфов, шел следом и улыбался.

— Вот почему нужен кто-то, кто будет вести историю. — Хейрим похлопал приятеля по плечу.

— А вот с этой стороны, я даже как-то и не думал… — Гархунд задумался. — Интересно, однако, мой друг! Знаешь, я, пожалуй, возьму свои слова о том, что ты просиживаешь задницу понапрасну — назад.

— И ты прости меня за то, что нарек тебя глупцом.

— Эх! Давай-ка по кружке доброго эля! — Гархунд достал из кожаной сумки стеклянную бутылку с выпивкой. В небе ударила гроза.

— Похоже, что сейчас польет с новой силой. — заметил Сэнтиел. Гархунд откупорил сосуд и глотнул ароматного эля.

— Слышите? — эльф остановился и взглянул на небо.

— Что? Что такое? — Хейрим подошел к попутчику. Бесчисленные сети сверкающих молний в мгновение ока пронзили собой небеса. Земли Аэш’Бирна содрогнулись.

— Святой Рогарес! — завопил старик, схватившись за плечи Гархунда. — Это ещё как понимать… Боги, смилуйтесь! — дворф, сам того не ведая, до боли сжал плечи приятеля.

— По-моему, все затихло… — торговец обеспокоенно огляделся по сторонам.

— Помоги нам белый дракон… — взмолился Сэнтиел и притих. — Что за причуды природы? — спросил он в смятении сам у себя. — То, что осветило тучи — явно не было похоже на молнии…

Беженцы, идущие из Элвенстеда в Черный оплот, застыли на своих местах.

— Земля, чуть не ушла у меня из-под ног. — добавил темный эльф.

— Да чтоб меня на шее Акхинал покатал — содрогнись почва ещё раз! — выругался Гархунд. Дворф пришел в себя и вместе с остальными медленно зашагал вперед. — Вот так странные вещи творятся с Северными землями. — сказал он. — Сначала, эта вспышка, окрасившая в багровый цвет небеса. Теперь, ещё и бесчисленные молнии, появившиеся из ниоткуда и канувшие в бытие… Не уж-то грядет конец времен, друзья мои? — в усталых очах Гархунда показалось отчаянье.

— Не стоит так переживать, мой друг. — Хейрим утешил приятеля. — Нам уже довелось через столь многое пройти. Все вместе — мы осилим любые сложности.

— Я думаю, что происходящему есть объяснение. — добавил Сэнтиел. — Как известно: горы, реки и бескрайние леса Аэш'Бирна появились в пылу вечной битвы — противостояния двух драконов, имена которых нам прекрасно известны.

— Что дальше? — Гархунд с интересом взглянул на темного эльфа, скрывая лицо от дождя массивной рукой.

— Течение времени движется в нескончаемой игре жизни и смерти. — пояснил Сэнтиел. — Быть может, если конец действительно близится, то он послужит нам началом чего-то нового?

— Чушь… — буркнул на слова эльфа Хейрим и махнул рукой. — Война вот-вот завершиться, и мы целые и невредимые вернемся в свои дома!

— При всем уважении, мой друг: я не говорил, что нас ждет верная смерть. — сказал ему эльф. — Конец вовсе не должен означать неминуемую гибель. Мироздание может погрузиться во тьму для того, чтобы возродиться в новом, более совершенном облике. Хм… Ну может не весь Аэш’Бирн, но уж Северные земли точно. А все эти беды — лишь испытания, которые выпали на наши души.

— Хм… — Хейрим почесал седые волосы. — Не знаю… Я уже устал от всего этого. Мы постоянно в бегах, Сэнтиел. Я слишком стар, чтобы изо дня в день совершать такие путешествия! Да ещё и пешком…

— Так, а чего жаловаться в твоем положении? — удивился Гархунд. — Познаешь мир на старости лет. — улыбнулся дворф. — Увидишь воочию все королевства Пантаки. Разве не об этом мы говорили?

— Вот кода тебе стукнется сто двадцать два года, и суставы твои будут трещать словно эльфийские чечётки, тогда я и посмотрю. — возразил ему старик.

— Ну чего ты так, сразу… — Гархунд задумался. — Пускай война — страшное бедствие для Северных земель. Но… Если бы она не обрушилась на материк — увидел бы ты воочию статую Рогареса из Рофданхемского королевства? А каменный замок, стоящий на утесе? А этот горизонт бушующего моря, уходящего в глубокий туман? Только вспомни, Хейрим, как ты радовался угольной картошке и «Старому кузнецу»! Чего уж говорить о путешествии по ледяным пустошам Талых льдов…

— Ох… Что-то я вам завидовать начинаю. — Сэнтиел улыбнулся.

— Ха! Да мы со стариной Хейримом и Фургаром прошли пешком сквозь Алый листопад, минуя главную дорогу!

— Ого! — эльф не поверил своим ушам. — И что, не встретили никаких вулфбиров, ведьм и коварных нимф?

— Не поверишь! Шагали по лесу себе в удовольствие от костра до костра! Ах, были тогда ещё с нами доблестные воины: Грол’Даман и Брор. Храни их свет Рогареса…

— Да уж… Наш дворф, вместе с Хорном остался на передовой Элвенстеда… — вспомнил Сэнтиел. — А кто такой Грол’Даман?

— Один добрый и весьма мудрый орк, который сопровождал нас из осажденного Дунгорада в Рофданхем на всем пути. — ответил Хейрим.

— Что же с ним сталось? — спросил эльф.

— Когда мы бежали из королевства людей, Грол’Даман вместе с Телвином принял последний бой. — Гархунд вздрогнул от резкого порыва ветра и потянулся за новой бутылкой.

— Печально. — Сэнтиел вздохнул. — Главное сражение ещё впереди, а мы уже понесли такие потери…

— Не отчаивайся, мой друг! — подбодрил его Хейрим. — Нам удастся сокрушить вампиров в предстоящей битве. И Гархунд не даст соврать — хоть эта победа не вернет нам наших друзей — она с лихвой окупит все предыдущие поражения.

В глубоком тумане показались трое стремительно мчащихся всадников. Незнакомцы с грохотом оттаптывали влажную почву, и приравнявшись с дворфами, замедлили ход. Часть беженцев сразу остановилась, пристально разглядывая вооруженных солдат.

— Опять вы! — воскликнул Мейхем, разглядев в толпе Гархунда. Он снял украшенный беркутами шлем и положил его перед собой на седло. — Куда вы движетесь на этот раз? — спросил он.

— Элвенстед потерпел поражение. — ответил ему дворф. — Думаю, что большинство направляется в сторону Дикой гавани. Возможно, часть горожан сядет на первый же корабль, плывущий в Глоринхард. Хотя, я не думаю, что на берегу Аринейского моря сейчас есть суда… А что касается нас — мы держим путь в… эм… — Хейрим прищурился. — Черный оплот.

Мейхем покачал головой и с досадой взглянул на дворфа.

— У нас нет достаточного продовольствия, чтобы содержать столько ртов…

— Этого и не понадобится. — вмешался Хоук. Старый эльф восседал на коне, скрывая пылающие глаза под льняным капюшоном. — Если кровавая чума коснулась и Элвенстеда, значит вампиры в скором времени отправятся на юг.

— И что? — Мейхем удивленно взглянул на охотника.

— Он имеет ввиду, что беженцы могут укрепить наши войска и изменить численный перевес в последнем бою. — пояснил Дромис. — Боюсь, в запасе у нас есть всего несколько дней. — жрец рассмотрел дворфов. — Сколько горожан покинуло Элвенстед?

— Около трех сотен. — ответил Хейрим.

— Превосходно. — сказал Дромис. — Значит, мы все вместе отправимся на юг.

— А вы, кажись, искали Фаргона в Алом листопаде. — вспомнил Хейрим. — Удалось ли его найти?

— Да. — ответил Хоук. — Он отправился на восток: искать путь в Каерн’Сэн.

— Что же, пусть Рогарес озарит его своим светом. — старик подошел к Дромису, держащему коня за узду. — Скажи добрый человек, не доставлю ли я неудобств, если разделю с тобою седло? Ноги мои, уж не те, что прежде…

— Конечно, мой друг. — жрец протянул ему руку. — взбирайся.

Хейрим уселся верхом на коня.

— Свет белого дракона… — сказал он… — А я-то уже и пальцев на ступнях не чувствую…

— Кто же ведет вас на юг? — спросил его Дромис.

— Никто. — ответил всаднику Гархунд. — Мы тут давно сами по себе. Думаю, ни для кого не секрет, что дорога эта ведет в один конец.

— Вам довелось лицезреть вспышку сверкающих молний, озаривших туманное небо? — спросил Хейрим у воинов Черного оплота.

— Нечто подобное произошло, когда мы двигались из Алого листопада на юг. — сказал Хоук. В разговор вмешался Дромис: — Во время прошлой встречи, у нас совсем не было времени познакомиться. Помниться мне, один из вас сказал, что вы беженцы из Рофданхема. Так?

— Мы не совсем беженцы. — поправил жреца Гархунд. — Вернее, не просто беженцы.

— Мы члены Бронзового совета — правящая сила великого Дунгорада! — с гордостью заявил Хейрим.

— Вы, вдвоем? А где все остальные? — спросил Хоук.

— Погибли при осаде… — с тоской в голосе ответил старик. — Среди нас есть ещё один: Фургар. Он бродит где-то в толпе, впереди.

— Почему? — удивился Дромис. — Вы же все одна семья. Не уж то не поделили чего?

— Ага. Не поделили. — торговец махнул рукой. — А, не важно! Меня Гархундом звать.

— Я Хоук. — отозвался перерожденный.

— Сэнтиел из Темнотверди. — эльф вежливо поклонился всадникам, идущим от него по правую сторону.

— Хейрим. Главный историк и летописец пещерного города. — представился старик.

— Мейхем. — сухо добавил воин Черного оплота.

— Мое имя Дромис. — сказал жрец. — Что произошло в Элвенстеде?

— Верховные Старейшины построили свои войска у северных врат: на открытой равнине под Алым листопадом. — Хейрим ерзал на седле, пытаясь устроиться поудобнее. — Там же разместилась и армия вампиров. Как закончилось сражение — никому из нас не известно. Я только могу сказать, как оно началось. — дворф погладил седую бороду. — Захватчики пробрались на стены и уничтожили тяжелую артиллерию, а после — перебили всех солдат, защищавших могучие врата королевства. Думаю, что армия Фенрира потерпела поражение и утратила большую часть своих сил ещё за стенами города. Когда вампиры прорвали оборону, нам ничего не оставалось, кроме как бежать сквозь южные врата.

— И много их было? — поинтересовался Мейхем.

— Не дайте мне соврать друзья: несколько тысяч. — ответил Гархунд. — Обращенные явно выдвинули на юг все свои войска. Если бы в Северных землях остались хоть какие-то силы, Рофданхем и Дунгорад можно было бы отбить в течение суток. Я уверен, что эти твари почти в полном составе покинули захваченные королевства.

— Пещерный город и взаправду может быть оставлен на защиту мелкой армии солдат. — предположил Хоук. — Но вот северный замок. — вряд ли.

— Почему Вы так думаете? — спросил у охотников Сэнтиел.

— Рофданхем и Темнотвердь разделяет море Холодных огней. — ответил ему Дромис. — Оставь вампиры королевство людей без защиты, темные эльфы могли бы с большой вероятностью нанести визит на юга.

— От них хоть, что-нибудь слышно? — спросил Гархунд.

— Кажись, нам известно не больше вашего. — Мейхем шмыгнул носом и потянулся к бутылке рома. — Хранители Огня всю войну сидели в кустах, словно трусливые зайцы. И вот теперь, когда армии Пантаки разбиты — они утратили повод вмешиваться в происходящее. Не в обиду будет сказано, эльф. — человек посмотрел на Сэнтиела.

— Ничего. — ответил тот. — Позиция моего народа во всем этом хаосе весьма неоднозначна. Честно говоря, у Темнотверди и своих проблем хватает.

— Это ещё каких? — возмутился Гархунд.

— Когда я отплывал на Пантаку, в городе стояло военное положение. Какой-то безумец проник в Храм Знаний и украл священную реликвию, попутно перебив больше сотни солдат. — пояснил Сэнтиел. — Среди них были и воины «противостояния», известные нам, как «северные тени».

— Подожди-подожди… — Гархунд положил руку на предплечье эльфа. — Ты хочешь сказать, что кто-то в одиночку истребил целой полк?

— Да. — невозмутимо ответил Сэнтиел. — Накануне пред этим ужасным событием, Хранители огня открыли совет. Они обсуждали роль Темнотверди в войне, поглотившей Пантаку с головой. Однако, вмешательству эльфов не суждено было сбыться — некто опустошил ряды нашей армии.

— Несколько сотен солдат для Темнотверди — тяжёлые потери? — переспросил с удивлением Мейхем.

— Не уж то вас смущает столь малая армия? — улыбнулся Сэнтиел. — Город темных эльфов стоит на великом Угольном древе и окружен с севера неприступными горами. А южные границы королевства омываются морем Холодных огней. Нам неоткуда ждать угрозы — пояснил Сэнтиел. — Нет того войска, которому пришлась бы по зубам кора Коэл’Дрэссела. Именно поэтому, наша армия столь мала. Однако, будет справедливо упомянуть и о том, что в рядах солдат есть бойцы «противостояния». А уж о навыках этих воинов слышали все…

— Что за странное пристрастие у вашего народа — защищать город горсткой самонадеянных солдат. — язвительно отозвался Мейхем.

— Вы забываете, что наша основная сила — Хранители огня. — парировал Сэнтиел.

— Почему тогда, так называемые «маги», не уберегли Храм Знаний от ограбления?

— Эм… — эльф задумался. — Вор действовал на порядок быстрее, чем стража. Пока вести о вторжении разлетелись по городу — стало слишком поздно. У огненных магов просто не хватило времени, чтобы пересечь улицы Коэл’Дрэссела и остановить грабителя. К тому же, ходили слухи о том, что тот двигался столь быстро и стремительно, что оставлял за собой вихри холодного ветра.

— Кому-нибудь удалось опознать вора? — спросил Хоук. — Что-то уж твой рассказ очень напоминает мне одного человека…

— К сожалению, нет. — ответил Сэнтиел. — Все, кому выпало счастье встать у него на пути — пали в бою.

— Хм… Дромис, как ты думаешь, это он? — старый эльф повернулся к жрецу.

— Может быть. Очень похоже… — голос человека был полон сомнения.

— Помнится, Фаргон говорил о некоем «ключе», на поиски которого у него ушел целый месяц. Что, если это он и перебил стражу в стенах эльфийского храма? — Мейхем задумался.

— Что? Фаргон?! — Сэнтиел всерьез удивился. — Это же… Это человек, который помог мне бежать из захваченного королевства! Перерожденный! Вы ещё спрашивали о нем в Алом листопаде при нашей первой встрече. Так?!

— Да. — ответил Хоук с удивлением на глазах.

— О боги… — эльфа бросило в холодный пот. — Я так боялся вампиров за их кровожадность, а опасаться стоило Фаргона.

— Это лишь предположение, Сэнтиел. — напомнил Дромис. — Вполне вероятно, что солдат Темнотверди перебил кто-то другой.

— Так что за реликвия покинула стены храма? — спросил Хоук у эльфа.

— Никто не знает ответа на этот вопрос. — сказал растерянно Сэнтиел. — Сразу после того, как вор улизнул, стража окружила здание по приказу Хранителей огня. Вся западная часть города почти неделю была перекрыта.

— Да уж… — высказался Гархунд. — Темнотверди явно было не до войны. Но, сейчас то поди все улеглось. Что мешает Архимагу отправить свои войска на юг и оказать нам поддержку?

— Так может он и отправил. — предположил Сэнтиел. — Мы же не знаем наверняка.

— Если бы темные эльфы решили выступить в этой битве на нашей стороне, то Верховные Старейшины или Черный оплот — уже давно получили бы хоть какое-то известие. — сказал Хейрим. — А, раз подобного не произошло, смею предположить, что Темнотвердь сохранит нейтралитет.

— Однажды, темные эльфы уже оказали Рофданхему поддержку в битве при Железной хватке. — напомнил путникам Сэнтиел. — После первого визита Вильяма, Архимаг Вардес отправился вместе с ним бороздить море Холодных огней. Два могучих флота рассекали северные воды до тех пор, пока не причалили к Рофданхемскому порту. Все мы помним о том, что О’Дун’Хал в те годы вел кровопролитную войну с Нок’Талом. А вскоре и вовсе захватил его трон. Опасаясь за свое королевство, Вильям заручился поддержкой Вардеса, а вместе с ним — его магов и легендарного отряда «Противостояния». Исход битвы при орочьей крепости нам давно известен… Об этом не принято говорить вслух, но, народ Темнотверди винит в смерти Архимага — Рофданхемского короля. Возможно, что именно это и является причиной бездействия Хранителей огня. Однако… — добавил Сэнтиел. — Это лишь мое, скромное мнение.

— Мне не хочется думать о том, что все именно так, как ты говоришь. — сказал ему Хейрим.

— Почему? — Дромис оглянулся и посмотрел на дворфа.

— Если предположения Сэнтиела правдивы — выходит, что нейтралитет темных эльфов — месть за былые обиды.

— Хм… Я не думаю, что дело в этом. — добавил жрец Черного оплота. — Наверняка есть причины того, почему мы остались сражаться против вампиров одни. Если я правильно понял нашего друга… — Дромис бросил свой взор на Сэнтиела. — То у Темнотверди сейчас и вправду нет достаточного войска, чтобы оказать поддержку союзным армиям.

— А есть ли вообще этот призрачный «союз»? — спросил Гархунд с легкой иронией в голосе. — По-моему, тут и гадать нечего: эльфы просто струсили вот и все. Сидят у себя высоко на дереве и надеются, что вампиры до них не доберутся. Ха!

— На Коэл’Дрэссел не так уж и просто залезть. — сказал Хоук. — Даже если представить, что силы Дармунда пересекут море Холодных огней и атакуют берега Темнотверди, эльфы будут иметь колоссальное преимущество, отступив на Угольное древо и заняв позиции на порядок выше своего врага. Так что вампирам придется далеко «не сладко». Именно поэтому в тактике ожидания и есть определенный смысл.

— Друзья… — Сэнтиел сморщился. — Давайте перестанем обсуждать действия моего народа!

— Действие? — перебил его Гархунд. — Какие ты видишь здесь действия, мой друг? Их попросту нет!

— Хорошо. — ответил ему эльф. — Пора уже поговорить о чем-то другом, а то мне правда не по себе. Я абсолютно уверен, что Хранители огня не сидят без дела и у них точно есть план. Я так же уверен и в том, что в спокойствии Архимага есть веские причины. Давайте оставим этот смутный вопрос в покое.

— Сэнтиел прав. — поддержал его Хейрим. — Мы ведь не знаем наверняка. А если бы знали — разве одними рассуждениями можно было бы выиграть войну?

— Верно, старик. — добавил Мейхем. — И вообще, если честно… Как-то уже надоело мне слушать эту болтовню.

— Согласен. — поддержал его Хоук. — Вокруг стоит такой красивый туман, а с неба хлещет прохладный ливень. Давайте наслаждаться этой удивительной романтикой молча.

— Придурок. — подумал про себя Гархунд и полез к бутылке эля…

Войска Черного оплота двигались в сторону Элвенстеда. Моросящий дождь обдавал армию холодной стужей. Три сотни вооруженных до зубов солдат шагали по влажной земле и каждый третий держал в руках факел. Дворфы пели песни, а орки рассказывали легенды своего народа. Жрецы ордена возглавляли армию сопротивления, восседая на вороных скакунах.

— Неоднозначная эта затея, Алахир. — вновь повторил Варгул. — Мой долг — лишний раз напомнить тебе о том, что мы сильно рискуем, выводя армии из замка Дикой гавани. Пока войско не ушло на север достаточно далеко, нам все ещё можно вернуться назад.

— Решение уже было принято, Варгул. — ответил Хенри за место старика. — Мы обсудили тактику ещё в стенах Черного оплота.

— Но ведь глупо надеяться, что вампиры не добрались до Элвенстеда! — вновь возразил темный эльф. — Если окажется, что город захвачен — тогда, считай мы собственными руками загоняем себя в пасть кровожадного зверя.

— Скажи мне, Варгул. — Алахир обратился к жрецу. — В чем твоя цель, как истинного воина ордена?

— Избавить народы Пантаки от проклятия Акхинала. — ответил тот.

— Верно. Так какую миссию ставит перед собой Черный оплот? — продолжил старик.

— Защищать королевства Северных земель ценой своей жизни.

— Отлично. — улыбнулся жрец. — А теперь напомни: зачем мы выдвинули армию на Элвенстед?

— Чтобы противостоять силам врага. — ответил Варгул. — Я понял, о чем ты говоришь. Однако, мы ввязываемся в очень опасную игру, от того и на душе неспокойно… Надеюсь, что наши действия окажутся верными.

— Эй… Смотрите-ка — Харод указал рукой на север. В беспросветном тумане начали появляться темные силуэты.

— Оружие к бою! — закричал Варгул. Черный оплот тут же выстроил войска навстречу незнакомому врагу. Орки мгновенно затрубили в горн. Бесформенные тени обрели ясные очертания: вопреки ожиданиям жрецов, за место вампиров, из тумана вышли измотанные и оголодавшие жители Элвенстеда.

— Отставить! — скомандовал темный эльф.

— Не уж то глаза мои лгут? — спросил себя Алахир. — Я вижу безоружный народ. Их же… о Боги! — очи жреца округлились. — Похоже, что здесь несколько сотен горожан.

— Да чтоб мне утонуть в небесном озере… — Хенри убрал топор в ножны и разглядел на дороге скачущих всадников. Мейхем, Дромис и Хоук галопом направлялись к жрецам.

— Алахир, рад видеть тебя в трезвом уме и добром здравии. — сказал человек с черной бородой.

— Кого это вы с собой привели? — спросил у всадников Харод.

— Перед тобой жители Элвенстеда. Около трех сотен голодных беженцев. — пояснил Хоук. — Алахир… королевство эльфов захвачено вампирами.

— Похоже, что мы опоздали… — Варгул покачал головой.

— Мы должны защитить обездоленных. — сказал Алахир. — Хоук, выясни, есть ли среди них воины, лучники или охотники. Собери всех мужей, обладающих хоть какими-то боевыми навыками. Позаботься о том, чтобы им выдали снаряжение в стенах нашего замка.

— Хорошо. — перерожденный направился к столпотворению беженцев, застывших на своих местах.

— Пришла пора выдвигаться. — Алахир развернул коня и помчался в Черный оплот.

— Видать, ты оказался прав. — сказал Хенри, поймав на себе осуждающий взгляд Варгула. Дворф взял лошадь за узду и приравнялся с темным эльфом. — Прости мою беспечность.

— Забудь об этом. — ответил жрец. — Нужно готовиться к битве. Не будем заставлять стервятников ждать. — сказал Варгул. — Настало время пролить на землю оскверненную кровь…

Вечер окутал Пантаку холодным туманом. Дождь превратился в беспощадный ливень, а небо стянули тучи. Послушники Черного оплота активно распределяли беженцев по комнатам старого замка. В большинстве помещений топились камины и мерцал тусклый свет. Места в обеденных залах были полностью забиты, а в столовые выстроились длинные очереди: путники жадно набрасывались на какао и пресный хлеб, которые любезно предоставил Черный оплот.

Армия сопротивления разбила лагеря на равнине, вдали от западных врат. Лондерлейн, Хенри, Харод и Мейхем стояли под навесом кожаного шатра и глядели на север. Дикую гавань захлестнул ураган.

— Думается мне, что вампиры уже вывели свои войска! — закричал Хенри, удерживая капюшон от свирепого ветра.

— Пусть приходят! — ответил ему человек. — Наше оружие требует проклятой крови! — Лондерлейн, вместе с дворфом, разглядывал пополнившееся войско: солдаты отдыхали пред языками пламени под сводом просторных шатров.

— Гархунд сказал, что при осаде Элвенстеда, вампиров было порядка нескольких тысяч! — закричал Мейхем. — Бьюсь об заклад, друзья: на равнину выйдет лишь половина из них!

— Почему ты так в этом уверен?! — поинтересовался Харод.

— Эльфийские Гвардейцы не пальцем деланы! — пояснил Лондерлейн. — К тому же: город защищали берсерки. Я уверен, что армии Дармунда порядочно потеряли в числе.

— И все же их больше, чем нас. — добавил вошедший в шатер Дромис.

— Плевать! — возразил Мейхем. — У нас есть освященное оружие!

— Оно не поможет, покуда с небес льется столь сильный дождь! — старый эльф глядел на одинокие раскаты молний.

— Так не уж то ты думал, что мы будем биться с вампирами на цветущей поляне, в окружении порхающих бабочек? — спросил его Мейхем с иронией. — Хоук, это Северные земли — здесь не бывает иначе!

— Кажись, приятель, ты сегодня навеселе! — заметил Харод. — Не уж то выпил чего?

— Я давно завязал! — с гордостью заявил Мейхем.

— А чего улыбка до ушей? — спросил его Лондерлейн.

— Пантаку вот-вот захлестнет новая битва, а мы — устремимся в самое пекло. Разве не этого жаждет сердце настоящего воина?! Ха!

— Верно, мой друг! — подхватил Хенри. — Сначала, подумалось мне, что трясусь я от страха! А оказалось — от предвкушения!

— Согласен! — ответил Мейхем. — Самообман в эти тяжелые времена — самое главное!

— Шути-шути! — сказал ему дворф. — Скоро эти твари окажутся на пороге нашего замка. Тогда уж не до смеха тебе будет!

— А мне так и так не до него! — отрезал Мейхем и вышел под дождь. — Время пришло, братья мои…

На севере показалось свечение алых глаз. Армия Черного оплота расторопно покинула шатры и выстроилась на омываемой ливнем равнине. Как и предполагали жрецы, численность вампиров приближалась к полутора тысячам. Вспышки молний сменялись тяжелыми раскатами грома. Мейхем напряженно шагал из стороны в сторону, не в силах дождаться момента, когда, наконец, вознесет увесистый приклад арбалета над головой своего врага.

— Кровожадные твари! — завопил он, не в силах обуздать свою ярость. — Я доберусь до каждого из вас!

— Oun’Woundrak! [15] — разразился голос Алахира. Старый эльф отчаянно обратился к сверкающему небосводу. — Владыка жизни и повелитель магии льда! Взываю к твоему ослепляющему свету! Даруй нам свою благодать! — Облака в тот же миг озарила яркая вспышка. Алахир поднял ладони

— Взмолился старик. Оружие ордена засияло сильнее прежнего.

— Братья мои! — Дромис помчался вдоль войска. — Нам некуда отступать — нас загнали в угол! Даже самое безобидное существо, оказавшись в ловушке — превращается в смертоносного зверя! — жрец скакал на коне и кричал так громко и ясно, что голос его заставлял вздрагивать закалённую сталь. — Это последняя битва за Северные земли! Битва при Дикой гавани! Запомните эту ночь! Ночь нашей славы! — Дромис старался заглянуть в глаза каждого солдата, что завороженно смотрел в его очи. — Наши имена войдут в историю! Нас нарекут «Легендарными». Мы сам гнев! Сама ярость и карающая длань Рогареса! В наших руках клейменное рунами оружие, жаждущее растерзать вампирские туши! Воины Черного оплота, услышьте мой зов! — закричал Дромис. — Кровь и слава! — Призыв жреца тут же пронесся над войском. Сотни воинов разразились в боевом кличе.

Дармунд, восседая на Призрачном Вороне, развернулся к армии вампиров:

— Все вы уже не раз слышали эти слова! Слышали скрежет их клинков! Пора положить этому конец… — последний, истинный вампир Рофданхемского клана ринулся к центру своего войска и остановил коня. — Акхинал! — крик вампира донесся до армии Черного оплота. — Бог Тьмы и владыка смерти! Твои верные сыны готовы искупать свои клинки в крови смертных рас! Прямо сейчас, на этой самой равнине — решиться судьба нашего народа! Последний оплот выживших собрал воедино все свои силы! Одним, единственным ударом, мы сокрушим отчаянное сопротивление Черного оплота! — Дармунд развернул своего коня на юг. Владыка вампиров на миг затих, и собрав в свои легкие как можно больше воздуха, отдал громогласный приказ: — Разорвать!

Армия владыки помчалась на юг, разверзнув свою кровожадную пасть.

— На смерть! — закричал Дромис. Войска Черного оплота устремились на кровожадного врага.

— Лучники! — Харод понял руку. — Огонь! — град горящих стрел осветил собой грозовое небо.

— Щиты! — завопил Хейн. Ураган пылающих снарядов обрушился на вампиров с небес. Полторы тысячи проклятых Акхиналом взяли войско Черного оплота в кольцо. Сражаясь под знаменем белого дракона, воины Рогареса неистово крушили врага. Даже несмотря на численный перевес, силы противоборствующих сторон оказались равны. Дармунд, не зная страха и сострадания, мчался по стану противника, разрубая любого, кто вставал у него на пути. Владыка вел счет плененных оружием душ: близилась последняя сотня, пред тем, как артефакт будет уничтожен. Он вышел из гущи сражения и стал наблюдать за течением битвы со стороны. Бьющиеся на смерть воины крушили друг друга под раскатами грома. Сражение длилось несколько долгих, ночных часов. Обращенные стали одерживать верх. Солдаты Черного оплота, насквозь пронизанные холодным ливнем, бились до последнего вздоха. Ряды вампиров опустели наполовину, а от войска сопротивления осталась лишь горстка солдат. Дармунд, гордо сидящий на черном коне, решил вернуться в пекло сражения и насытить кровью пылающий Драгонклау. Он помчался в сторону бьющихся армий и внезапно остановил скакуна. Первородный вампир пристально посмотрел на восток.

— Дармунд! — голос, прозвучавший словно дыханье дракона, проник в душу вампира и вывернул её наизнанку. — Чаща гнева Рогареса переполнена до краев! Во имя Белого Бога, ты заплатишь за свои деяния!

Дромис, услышав громогласный призыв, взглянул на истерзанные ливнем холмы: одинокий всадник стоял на холодной земле, окутанный утренним туманом. Тот смотрел в сторону Дармунда и держал в руках пылающий меч. Глаза его искрились огнем, а тело пронизывал свет. В душе жреца появилась надежда. — Фаргон… — подумал он. — Во имя белого дракона… Ему удалось! — Дромис осмотрел поле битвы и воззвал к своим войскам. — Воины Черного оплота! — закричал он. — Рогарес прислал нам своего предвестника! Час воздаяния пробил! — с этими словами жрец в последний раз бросился в битву.

Дождь кончился. Дармунд рассматривал Фаргона в презренном оскале. Конь перерожденного медленно двигался навстречу владыке.

Воины остановились недалеко друг от друга. За восточными горами показался рассвет, а небо заполонили голодные вороны. Первые лучи солнца озарили пропитанную кровью равнину. Вампир внимательно изучал своего врага: из глаз перерождённого вырывался ослепляющий огонь, а меч, лежащий в его руках, пылал словно солнце, озаряющее земли Аэш’Бирна. Внезапно, лошадь Фаргона встала на дыбы, и тот закричал так, что голос его пронзил дрожью тело могучего вампира.

— Я пришел за твоей головой, предатель! — разразился Фаргон.

— Глупец! Никто не сможет меня остановить! — ответил ему владыка. — Ты жаждал завладеть мечом Акхинала, но опоздал. Теперь же — я бессмертен. А ты — отправишься в бездну, прямо к своему отцу!

— В моих руках клинок Ун’Воундрака — Лайтард… — перерожденный поднял меч к небесам, а затем направил его в сторону вампира. — Он жаждет твоей крови, Дармунд. Рассмотри его как следует. Этим оружием я рассеку твое чрево!

Вампир не верил своим глазам: последний из истинных с ужасом вспомнил пророчество, выгравированное на стенах Deohu Templa.

— Довольно речей! — закричал он.

— Ты отнял жизнь у Фелиции… Из-за тебя погибли Сарэн и Свэн. Твои вассалы разграбили Дунгорад, а во время осады Рофданхема — убили Телвина. Ты предал Вильяма и погрузил Северные земли в пучину проклятия Акхинала… — Фаргон угрюмо смотрел в глаза последнего из истинных. — Настало время расплаты, Дармунд… — перерожденный взмахнул мечом. — Настало время твоей смерти! — Фаргон оскалился и словно шторм, помчался на своего врага.

Двое воинов вступили в схватку на вершине окутанных туманом холмов. Слуга Акхинала и предвестник Рогареса скрестили воспламенившиеся мечи. Спрыгнув с коней, они вступили в открытый бой. Удары Фаргона и выпады Дармунда были настолько быстрые, что войска на равнине видели лишь два стремительно бьющихся вихря. Вокруг вампира витало алое пламя клинка. Красное облако питало собой пространство, окружающее первородного вампира. Фаргон же, с каждым взмахом меча, извергал вокруг себя сверкающие молнии. Языки пламени струились из его глаз. На лице перерожденного была столь явная и глубокая ненависть, что Дармунд, имеющий славу жесточайшего убийцы, вздрагивал от пронизывающего взгляда своего врага. С каждым ударом Лайтарда о Драгонклау, по равнине расходились потоки неконтролируемой энергии.

Лучшие воины двух противоборствующих армий вновь скрестили свои мечи.

— Я заберу твою душу, Фаргон! — закричал Дармунд.

— Никто не смеет противиться воле Рогареса! — ответил перерожденный. — Бездна открыла для тебя свои врата! — голос человека прозвучал необычайно низко и тяжело. Дармунду, на мгновение показалось, что устами Фаргона заговорил сам Белый Дракон. Событие это ознаменовалось ударом молнии о пылающий Лайтард. От этого, мифическое оружие загорелось ещё более ярким огнём, а из глаз перерожденного повалил ослепляющий свет. Дармунд, почувствовавший приближение неминуемой гибели, отбросил от себя противника и устремился на север. Фаргон не теряя ни секунды, отправился вслед за ним. Пока армии терзали друг друга под лучами алого рассвета, между двумя воинами развязалась смертоносная погоня: Дармунд, оставляя за собой алые вихри, направлялся в сторону Элвенстеда. Следом за ним, не отставая, двигалась вспышка белого света, сжигая всё на своем пути. Служители двух богов, словно могучие порывы ветра, мчались на север до тех пор, пока не оказались у ворот могучего города. В течение нескольких минут, воины миновали эльфийское королевство и устремились во владения Алого листопада. Лошади всадников остались далеко позади. Дармунд и Фаргон вторглись в утренний лес. Владыка вампиров держал путь на север. Перерожденный не отставал ни на шаг. Не прошло и часа, как они подобрались к стенам заснеженного королевства. В это время Дромис и Алахир, вместе с воинами Черного оплота, отчаянно держали последнюю линию обороны.

В стенах людского города шла кровопролитная битва: Хранители огня разбрасывали вампиров в стороны, взрывая тех пламенем огненных сфер. Темнотвердь высадила свои войска в гавани Рофданхема и сокрушающей силой стирала захватчиков с улиц осажденного города. Дармунд устремился к утесу, рассекая мечом всех, кому пришлось оказаться в досягаемости его клинка. Фаргон неумолимо следовал за ним. Догнав вампира, он навязал ему сражение у самого подножья ступеней, ведущих к парадным дверям замка. Воины снова схлестнулись в бою. Волны энергии, рождающиеся от столкновения двух артефактов, бились о стены и здания города, вызывая глубокие трещины. Фаргону удалось ранить вампира, и тот, попятившись назад, устремился к вратам. Перерожденный отправился вслед за владыкой. Вампир сокрушил двери мощным ударом и оказался внутри поместья. Дармунд воткнул Драгонклау в отверстие на исписанной рунами стене, что была сокрыта в подвале замка, и открыл дремлющие врата.

Последний из истинных истекал кровью и пошатывался на ходу. Вампир держался за разрубленную грудину и медленно шагал в сторону цветущего древа.

— Все мы совершаем ошибки, Фаргон… — владыка упал на колени. — Твоя была в том, что ты выбрал не ту сторону… — сказал Вампир и начал ползти по каменному полу, усыпанному землей. Алая листва пульсировала чистой магией. Дармунд облокотился на кору древа спиной и сжал рукоятку Драгонклау. — Все мои старания, все мои жертвы — оказались напрасны. Я был так близок… Так близок к тому, чтобы обеспечить моему народу безмятежное существования. Я не хотел этой войны. Не хотел убивать! — Дармунд с тоской смотрел в пылающие очи Фаргона. — Увы…Теперь, раса фроухаллов будет навечно стерта с бескрайних земель Аэш’Бирна.

— Быть может, я оправдал бы твои действия… Если бы ты не убил собственную дочь. — перерожденный медленно приближался к вампиру и говорил с особым хладнокровием:

— Фелиция могла продолжить род ледяных людей и спасти вашу расу. Но, за место дочери, ты предпочел магию Акхинала. И вот, к чему это привело… Ты убил мою возлюбленную, Дармунд. — Фаргон остановился. — Ты предал моего отца. Ты предал Телвина. Перебил Бронзовый совет и уничтожил Верховных Старейшин… Я могу долго оглашать список… Но, тебе и так все это известно.

Дармунд вздыхал, чувствуя, как испускает дух. Изо рта вампира сочилась густая кровь. Как и было предсказано в настенных писаниях — клинок Рогареса пронзил вампира, минуя магическое бессмертие.

— Значит, ты смог отыскать храм в песках Каерн’Сэна и заполучить Лайтард… Я всегда боялся этого дня… Но уж никак не мог представить, что на месте предвестника Ун’Воундрака окажешься ты, Фаргон.

— Я отдал бы все, чтобы вернуть Фелицию и не стоять сейчас здесь — потеряв друзей и утратив смертный покой. Но, как видишь — будущее оказалось непредсказуемо для каждого из нас. — Фаргон покачал головой. — Пора кончать с этим, Дармунд…

— Да… Довольно болтовни… — Старое, истерзанное войнами бледное лицо томилось в предсмертных муках. — Положи этому конец. Но, я должен тебя предупредить: пронзив Древо Лайтардом, ты, скорее всего умрешь.

Фаргон никак не отреагировал на эти слова.

— Приготовься к смерти, предатель. — перерожденный занес пылающий меч над телом Дармунда и рассек его чрево пополам. Драгонклау тут же истлел. Фаргон встал пред магическим древом. Бесчисленные артерии и капилляры питали прозрачные стебли. Живая, бегущая кровь сочилась внутри тонкой листвы.

— Святой Рогарес… что за мерзкое создание. — Фаргон с омерзением отбросил в сторону взгляд. — Настало время вернуть Северным землям покой… — он вознес меч над Древом и с грохотом вонзил лезвие в пульсирующую кору. Молнии мгновенно пронзили руки перерожденного. Пламя его глаз озарило стены Рофданхемского замка, а отголосок рева дошел до самой площади великого города. Небо над Пантакой заискрило яркими вспышками, взрывающимися в багровых облаках. Северные земли начало трясти, и Рофданхемский замок, откололся вместе с частью утеса, и погрузился в пучины моря Холодных огней.

Мейхем, Хоук и Дромис стали свидетелями того, как вампиры один за другим, словно подкошенные, начали падать на поле боя. Тела их стали гореть ярким пламенем, отпугивая слетевшихся воронов. Воины Черного оплота восторженно заликовали.

— Он… Он сделал это… — Алахир, приготовившийся к смерти, стоя на коленях пред разъяренным вампиров, не верил своим глазам. — Фаргон сделал это… Мы спасены! Хвала Рогаресу!

— Воины! — завопил Мейхем. — Сегодня день нашей славы! Запомните этот миг! Момент нашего триумфа! Триумфа над силами зла!

Хоук, мгновенно отбросив от себя воспламенившегося вампира, поднял голову к небесам. В багровой заре парили одинокие вороны. Аринейское море окрасилось в оранжевые света.

Хейрим, Фургар и Гархунд всю ночь наблюдали за битвой из западной башни.

— Я же говорил… говорил ведь! — из глаз старика полились слезы. — Мы победили Фургар, победили! — Хейрим сжал щеки своего друга ладонями. — Братья мои! Новый день вступил в свои владения. Пришел конец кровопролитной войне!

Сэнтиел поднялся по лестнице и обнял верных друзей.

— Слава белому дракону! — торжественно закричал эльф. — Все кончено, друзья!

— Обещаю, что брошу пить! — закричал Фургар. — Как только отметим нашу победу.

Компания, собравшаяся на западной башне, рассмеялась.

Хоук сложил оружие и присел рядом с Дромисом на пропитанной кровью земле.

— Я боялся, что наступит конец… — сказал старый эльф. — Но, такой конец — не так уж и плох.

— Все только начинается мой друг. — ответил жрец. Дромис стер пот со лба и уперся ладонями в рукоятку воткнутого в землю меча. — Королевства Северных земель нужно отстраивать заново. Рофданхему и Элвенстеду требуются новые правители. А уж орки Железной хватки там сами как-нибудь разберутся. Если они там ещё остались…

— Согласен, нас ждет очень тяжелое время. Но… — эльф положил руку на плечо старого человека. — Самое страшное позади.

— Интересно, куда умчались Фаргон и Дармунд… — Дромис задумался. К воинам подошли истерзанные боем Мейхем и Лондерлейн.

— Фаргон? — переспросил человек с черной бородой. — Не знаю, что учудил этот… Кхм… перерожденный, но похоже ему удалось осуществить свой план.

— Вы видели этот пылающий меч? — голос Харода раздался за спинами воинов.

— Клинок Рогареса. — предположил Хоук. — Да. Удивительное оружие. И то, как преобразился Фаргон. Что-то с ним произошло в пустынях Каерн’Сэна!

— Легендарный меч… — сказал присоединившийся к друзьям Хенри. — Значит он, все-таки, существует.

Харод уселся рядом с жрецами ордена. Воины Черного оплота отдыхали на пропитанной кровью земле, в окружении тысяч пылающих тел. Они смотрели на Аринейское море. На воронов, парящих в небе и безмятежное, алое солнце.

— Друзья. — раздался голос Мейхема. — Есть одна таверна в Элвенстеде. «Горн дракона» называется. Как насчет пары кружек отборного пива? Я угощаю!