Алый, как снег

Глава X НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ

Конечно, им с Яной было тесновато вдвоем внутри небольшого цилиндра с янтарно-желтой поверхностью, где стены сплошь покрыты неярко светившимися алыми, синими и зелеными квадратами со всевозможными знаками, буквами алфавитов Аугел и Дарант, рунами и цифрами. Но ничего не поделаешь.

Сварог коснулся указательным пальцем алого квадрата с буквой «ро». Вертикальный участок стены перед ним, полоса от пола, до потолка шириной в локоть, покрылась россыпью новых знаков, букв и цифр — но они давно уже не казались россыпью разноцветной абракадабры. Сварог со своим компьютером освоился вполне.

Волновался он лишь самую чуточку — сердце не заходилось, не колотилось. Вариантов всего два — либо получится, либо нет — к чему волноваться? Неторопливо набрал комбинацию из пятнадцати символом и цифр, первую из строчек татуировки — и совсем не удивился, когда часть цилиндра стала дверью в иной мир, где стоял ясный солнечный день и белели стволы деревьев. Там царила покойная тишина, даже птиц не слышно.

Легонько отодвинув Яну, он шагнул на ту сторону первым, на ходу нажав застежку и выхватив Доран-ан-Тег из придуманного им и сделанного хелльстадскими заводскими автоматами чехла — некоего подобия пистолетной кобуры, в которой помещалось лезвие топора с верхней третью рукоятки. Встал в двух шагах от двери, держа топор наготове, чутко прислушиваясь и пустив в ход все свои умения.

Дверь выходила на пологий склон, заросший белыми деревьями с коричневатыми поперечными отметинами на голых стволах. Кроны зеленели высоко над головой, будь отметины не коричневыми, а черными, деревья как две капли воды походили бы на березы. Он не почувствовал ни черной магии, ни чьего-либо присутствия поблизости. Яна встала рядом, плечом к плечу, с любопытством оглядываясь. Вот только ничего примечательного здесь не было: куда ни глянь — пологий склон и деревья, заслоняющие окружающее. Не дремучая чащоба, вполне могут проехать конные, но и не такое уж редколесье. Высокая зеленая трава под ногами ни о чем не говорила: что-что, а курс ботаники ему никогда не вкладывали в голову, и из всего неисчислимого многообразия трав он мог безошибочно опознать не более полудюжины знакомых.

— Лично я представления не имею, куда мы попали, — признался он честно. — Может, у тебя лучше получится?

Яна сделала шаг вперед, вытянула перед собой руки со сжатыми ладонями, медленно их развела, подняла ладони и замерла в этой позе. Далеко справа беззаботно засвиристела какая-то птаха. У соседнего дерева Сварог видел большой гриб, как две капли воды похожий на подберезовик, — уж в грибах-то он разбирался, частенько бегал за ними в детстве в ближний лес. Вот только потом очень редко удавалось выбраться в места «тихой охоты» — а в монгольской степи, разумеется, никаких грибов не было…

Яна пошевелилась, опустила руки, сказала будничным голосом, как о самой обыденной вещи:

— Ясно одно: это не Заводь. В Заводях я всегда чувствую пределы. А здесь никаких пределов нет. Это планета, и никак иначе.

Сварог пожал плечами:

— Сколько меня носило по Талару, не помню таких деревьев… Там, откуда я, росли в точности такие грибы, но вот таких деревьев не было. Очень похоже на березу, но не береза…

— Ну конечно! — воскликнула Яна. — Мне бы сразу догадаться… Я подсознательно ждала чего-то диковинного, вот и настроилась соответственно… — она кивнула на ближайшее дерево, как и береза, кое-где покрытое прозрачными отслоившимися полосочками верхнего слоя коры. — Сделай затес, чтобы полностью снять кору, только небольшой, чтобы дерево не губить…

Сварог примерился, взял топор за древко у самого обуха и в секунду сделал затес величиной с ладонь. Открылась древесина в красивых, замысловатых бело-желтовато-коричневых узорах, отлично ему знакомых.

— Сильванская горная береза! — воскликнул он.

— Она самая, — кивнула Яна. — Прямо-таки напрашивается вывод, что мы на Сильване. На нашей Сильване — ведь проникать на Соседние Страницы твой компьютер не может…

— Не может, — согласился Сварог. — Тьфу ты, сколько здесь живу, а на Сильване впервые в жизни… Значит, первая строчка ведет на Сильвану… Но есть еще и вторая…

— Совет можно?

— Ради бога.

— Я бы, не закрывая дверь, попробовала вторую строчку, — сказала Яна. — Почему-то кажется, что так и надо…

— Верю, — сказал Сварог. — У самого сколько раз случались толковые озарения… Пошли?

Они вернулись в янтарный «стакан», стояли, тесно прижавшись друг к другу (что обоих ничуть не угнетало, наоборот), и Сварог нажимал очередные клавиши.

Результат обозначился моментально: дверь на миг заволокло сизым непроницаемым туманом, а когда он рассеялся, пейзаж оказался совершенно другим: равнина вместо высокого склона, такой же, не особенно густой и не особенно редкий лес — только вместо сильванской горной березы какие-то неизвестные деревья: стволы покрыты сероватой, ноздреватой корой, высокие узколистые кроны начинаются примерно на середине ствола, уардах в пяти над головой! Сварог вышел первым, и, не теряя времени, сделал на ближайшем дереве широкий затес — самая обычная древесина, желтоватая, с тоненькими чуть неправильными кругами годовых колец. Вполне возможно, такие деревья росли на Таларе или Сильване, но он знал далеко не все, нужды не было, практической потребности…

Не теряя времени, попробовал кое-что из того, чем владел. Сигарета исправно появилась меж пальцев, и на кончике пальца зажегся огонек. Еще один мысленный толчок — и под ноги ему упал круг копченой колбасы. Так, магия ларов здесь работает исправно, ничего удивительного — здесь не Хелльстад. А вот хелльстадскую магию пока что не на чем и не на ком проверить, выясним в процессе…

Яна уже стояла рядом, разведя руки тем же жестом, что и в прошлый раз. Сварог сосредоточился. Так… Давным-давно вложенное ему в голову чутье на опасность молчало — не было поблизости ни опасности, ни угрозы. Пока. А вот другое… Черной магии, вообще магии не чувствуется, но пришло ощущение не из приятных: в ноздри лез густой, отвратительный запах падали, словно неподалеку давненько валялся дохлый зверь… или мертвый человек. Сварог побыстрее отключил это умение, все равно не мог догадаться, что чувствует… Обернулся, услышав рядом сдавленный вскрик, тревожно взял ее за локоть:

— Что, Вита?

Яна чуть побледнела, по лицу катились крупные капли пота, взялась рукой за горло, сделала такое движение губами, словно ее вот-вот стошнит. Сказала, бледно улыбаясь:

— Ничего страшного, но лучше вернемся… Противно…

Они вернулись в цилиндр, а из него — в тронный зал.

Дверь Сварог не закрывал, только поставил невидимую «решетку», которую не смогла бы проломить средних способностей нежить или нечисть. А если полезет что-то посерьезнее, Вентордеран на многое способен…

Они уселись в кресла неподалеку от трона. Сварог с радостью видел, что Яна, похоже, оклемалась, вульгарно выражаясь — и румянец на щеки вернулся, и пот пропал, и лицо уже не страдальческое… И повторил:

— Что, Вита?

Яна сердито покрутила головой:

— Я хотела осмотреться… Это, конечно, Заводь — там есть пределы. Вот только тут же навалилось что-то такое, чему и слов не подберешь, отвратительное, мерзкое, я боялась, начнет тошнить… Не пойму, что это такое. Но поиск мне там вести будет нелегко. Какое бы сравнение подыскать… Извини, если придется употреблять грубые слова…

— Не помру, — скупо усмехнулся Сварог. — Не девица из пансиона для благородных…

— Представь большое озеро, наполненное не водой, а дерьмом, гноем и прочими омерзительными жидкостями. Представь, что тебе в нем долго нужно плавать и нырять, причем то и дело набираешь полный рот этой дряни… — ее передернуло. — Омерзительно, но непонятно…

— Есть подозрения, — сказал Сварог, чувствуя, как сводит лицо в злую гримасу. — Похоже, он здесь. Я тоже чувствую нечто вроде запаха падали и не могу определить, что это такое. У меня нет заклинаний, способных определить близость, вообще наличие Воплощения… А твой Древний Ветер, значит, именно так и реагирует… Послушай, ты можешь вести поиск, «отключив» часть способностей? Тех, что вызывают эти мерзкие ощущения?

— Не могу, — сокрушенно сказала Яна. — Дор Террах нельзя «отключать», ни совсем, ни какую-то частичку…

— Мне проще… — угрюмо буркнул Сварог.

Ее лицо стало упрямым, решительным, злым — с такими идут в атаку.

— Ничего, это не смертельно, — сказала Яна. — Ну, выворачивать будет, ну, ощущения будут мерзейшие… Я эту Заводь исследую подробнейшим образом, если нельзя иначе, если нужно для дела, переживу…

— Нет смысла тебя мучить, Яночка, — мягко сказал Сварог. — Ты забыла, сколько полезных вещей сыщется в нашем хелльстадском семейном хозяйстве… С темнотой я туда запущу парочку Золотых Шмелей, а если они вернутся из ближней разведки целыми и необнаруженными, брошу туда всю ораву, а она очень даже немалая. До утра, если все пройдет гладко, нарисуют полную картину, — и добавил предусмотрительно: — Вот только, если получится, — он откровенно сплюнул через левое плечо, — для Канцлера придется выдумать другое убедительное объяснение. Не стоит ему знать слишком много о наших семейных тайнах, а?

— Не стоит, — кивнула Яна, улыбнувшись наконец почти весело.

— До темноты всего-то пара часов, — сказал Сварог. — Если Шмели справятся…

Они справились…

…Канцлер чуточку задерживался, и они, включая Яну, довольную разрешением курить в открытую, пускали дым. Курил и четвертый член узкого совещания, лорд Стаффан, граф Тоунир, человек лет сорока с тонким лицом профессора математики (только очков в золотой оправе не хватало для полного сходства, но очки здесь никто не носил, кроме Элкона, продолжавшего из неизжитого целиком прежнего выпендрежа носить круглые очки, в каких ходят таларские книжники, — но с простыми стеклами, разумеется).

В прошлый раз, когда Сварог впервые в жизни увидел Стаффана, Канцлер его отрекомендовал как начальника третьего стола своего кабинета — и никаких пояснений давать не стал. Однако Сварог — как-никак не два года по третьему — быстро догадался, что собой представляет третий стол: знаменитая личная разведку Канцлера, о которой до сих пор ничего неизвестно (в компьютерные сети Канцлера Сварог, исполняя обещание, не лазил — в конце концов, Канцлер частенько закрывал глаза на кое-какие откровенные нарушения Сварогом законов, вроде врученного Интагару компьютера, так что играть следовало честно — ну, почти честно, кое-что утаивая от Канцлера, как тот, без сомнения, кое-что утаивает от Сварога).

Стаффан ему нравился как профессионал — каковые качества продемонстрировал очень быстро, когда обсуждались наметки широкого агентурного проникновения на Ту Сторону. Идеи у него были толковые: малыми партиями, но в большом количестве, распродать в разных местах драгоценные камни, золото, платину, чтобы получить настоящие немалые деньги (как выяснил Элкон из телепередач на темы экономики и торговли, там есть вполне легальные рынки и того, и другого, и третьего). Попытаться купить гостиницу у замка — идеальное место для постоянной базы. Стаффан высказал немало дельного о путях распространения агентурной сети, о ключевых точках, куда следует внедриться. И поддержал идею Сварога насчет предметов, которые нужно закопать там, а потом посмотреть, найдутся ли они здесь. Единственный способ убедиться совершенно точно, прошлое там или все же Соседняя Страница. Сварог согласился без всякого отпора: нельзя строить версии, основываясь на одних песнях…

Вошел Канцлер, как обычно, невозмутимый, подтянутый, сел в свое кресло и вытащил трубку:

— Извините, ваше величество, господа — дела немного задержали… Я весь внимание.

Яна со Сварогом обговорили все заранее — и сейчас она уверенно сказала:

— С моим даром и еще кое-какими методами Дор Терраха я выяснила — в той Заводи обстоит сложнее, чем обычно. Подробности я опущу: подробно рассказывать вам о Древнем Ветре — все равно что мне слушать долгую лекцию профессора касаемо A-физики. Я думаю, обойдемся без ненужных подробностей? (Канцлер склонил голову). Если вкратце, все обстояло так: я рассказывала и рисовала, а мой муж и граф Элкон делали компьютерную реконструкцию. В любом случае полная картина у нас есть, — она кивнула Сварогу.

Сварог пересел к овальному столу, положил на него портсигар-компьютер, вывел на столешницу световую клавиатуру. Сказал спокойно:

— Все внимание на эту стену, господа. Отлично подходит, чтобы вывести на нее экран. Итак… — он зажег карту и взял световую указку. — Это Заводь. Деревья, кстати, опознаны, обычная разновидность тополя, растет и на Таларе, и на Сильване… Заводь из тех, где не бывает ни солнца, ни звезд, так что выглядит все так, будто днем там постоянные сумерки. Чуть неправильный вертикальный прямоугольник. Ради точности — трапеция, но короткие стороны почти что и не отклоняются от прямой, так что все же ближе к прямоугольнику… Короткие стороны — примерно по восемьдесят лиг, длинные — примерно по четыреста. Я думаю, такая точность сейчас не нужна, обойдемся приблизительными размерами? Заводь обитаемая, обитатели ничуть не отличаются от людей, как видите. Уровень развития невысокий — огнестрельного оружия не видно, нет ни электричества, ни паровых машин. Вооружение — мечи, копья, стрелы. Транспорт — конные повозки, на реке — парусные кораблики и весельные лодки. Рыбаков много, охотников тоже, — он повел по карте синим лазерным лучиком. — Вот здесь, на полуночи, в левой половине — место, которое я не могу назвать иначе, как столицей. В центре — большой замок, во многом похожий на те, что были на Таларе в старые времена, а кое-где и сейчас встречаются. Вот он. Вокруг самый настоящий городок со всевозможными мастерскими и ярмарками. Население, по нашим прикидкам — тысячи три человек. Вот виды сверху.

Он не видел ни на одном из лиц и тени подозрения. Элкон с помощью Обезьянов немало постарался, чтобы сделанные Золотыми Шмелями видеозаписи, точнее, их кадры как две капли воды походили на компьютерную реконструкцию, и, приободрившись, продолжал:

— И городок, и замок там в единственном числе. Значит, несомненно, один-единственный правитель. Нравы незатейливые, расцветом гуманизма и не пахнет: как видите, на площади и плаха устроена, и виселицы… Желтые точки — деревни, мы насчитали не менее восьмидесяти. По первым грубым прикидкам, в самой маленькой живет не менее двухсот человек, в тех, что покрупнее, может оказаться и до пятисот, а то и побольше. Деревни занимают главным образом левую половину Заводи. Обратите внимание на их расположение: чем ближе к полуночи, тем гуще они расположены, соответственно, чем ближе к полудню и правой половине, тем реже. Вот здесь и здесь, на довольно больших пространствах, разбросаны вовсе уж редко. Сельское хозяйство и садоводство очень развито: много пашен и садов. Вот… И вот (профессор Марлок, поглядывая на него вполглаза, положил на колено свой уже знакомый Сварогу компьютер, серебристый пенальчик, пальцы забегали по клавиатуре) довольно большое по тамошним меркам войско: вот это — казармы, императрица видела там и по всем обитаемым местам всадников в кольчугах. По моему собственному королевскому опыту я бы предположил, что воинов что-то чересчур уж многовато при отсутствии внешнего врага… Определенно многовато.

— Стойкие бунтарские традиции? — предположил Канцлер.

— Пока не знаем, — сказал Сварог, — если и так, чисто техническими средствами не определить… Примерно две трети правой половины и часть полудня слева занимают леса. К ним особенно императрица не приглядывалась, но мы знаем, что там полно живности — и что-то наподобие оленей, и крупные хищники. Там охотятся. А теперь наиболее интересующее нас место — примерно треть правой половины. Нечто вроде котловины, лежащей уардов на двести ниже уровня земли всей Заводи. Откосы кое-где достаточно отлогие, спуститься при желании можно… Но вряд ли тамошние жители это делают: к Откосу, как мы его назвали в рабочем порядке, нет дорог. В котловине кое-где — леса, она кишит зверьем одной-единственной породы. Вот изображение. Неприятные твари, этакая помесь сильванской гиены с каталаунской рысью. Несомненные хищники. В глубине котловины — горная гряда, не такая уж высокая, человек в нескольких местах там вполне в состоянии пройти. Осталось самое интересное. За грядой, так сказать, в уголочке Заводи — снежная равнина площадью примерно в сто югеров. Вот только снег — а это чертовски похоже на снег, по заверениям ее величества — не белый, а алый. И посередине… мы так и не подобрали ему названия. Дом не дом, замок не замок… Строение. Вот довольно точная реконструкция, вид с разных сторон…

Он замолчал, сел и закурил, чтобы дать им возможность налюбоваться вдоволь — впрочем, любоваться там было нечем. Профессор Марлок, покосившись на Яну, пошевелил губами, и осталось стойкое убеждение, что он выругался про себя, длинно, затейливо (в отсутствие дам он был мастак).

Сварог его прекрасно понимал: он и сам, просматривая записи Шмелей (подобравшихся довольно близко и заснявших строение примерно с половины его высоты), выругался — такие уж эмоции это в первую очередь вызывало. И желание крыть матом, и некое подсознательное отторжение, и даже легкое отвращение, пожалуй…

Такое впечатление, что архитектор и строители с начала и до конца, от первых эскизов до «сдачи под ключ» пребывали то ли в белой горячке, то ли всеми возможными способами употребляли неслабые наркотики, во много раз превосходящие тот нехитрый ассортимент, что имелся на Таларе и на Сильване. Нечто несуразное, нелепое, гротескное, уродливое. Напоминавшее пучок на разную длину сгоревших свечей, причем не только круглых — прямоугольники, треугольники, башни вовсе уж идиотских очертаний, дающие в сечении то цветок, то подобие шестеренок. Можно еще предположить, что архитекторов было десятка три: один возводил что-то одно, приходил другой и лепил рядом нечто совершенно не гармонирующее с прежним, ему на смену являлся новый, так они шли длинной вереницей, пока не закончили. Скопище разных по высоте башен и строений, окна разнообразной формы, вплоть до треугольников, вогнутых и выпуклых ромбов, десятка три крыш — и ни одна не повторяет формой и материалом остальные: черепица, крашеные доски, какая-то разноцветная чешуя. Вдобавок выкрашено строение в разнообразнейшие краски — режущие глаз пестротой и несовместимостью колеров. Этакая какофония, только не в музыке, а в строительном деле. Кое-где из стен и башен выступают полуовалы, круглые пузыри, без складу и ладу разбросанные балкончики — иногда на глухих, без дверей и окон стенах.

— Вот такая там архитектурная достопримечательность… — сказал Сварог. — И последнее. Рядом, как видите, не такое уж маленькое строение без всяких выкрутасов — дом как дом, только архитектура незнакомая. И еще одно, крайне интересное: длинный навес, а под ним прямо на снегу — как видите, десяток самых обычных корабликов, не особенно и больших: дощатые, с палубой и мачтой без паруса, но с нижней и верхней реями… Вот собственно, и все.

Какое-то время царило молчание. Потом Канцлер сказал, морщась:

— Действительно, строителя такого иначе как Безумным Зодчим и не назовешь… Погань редкостная.

— Хозяину, возможно, нравится… — покривил губы Стаффан. — Но и в этом случае он крайне не нравится мне… Ваше величество, вам не удалось с помощью ваших способностей проникнуть внутрь этого архитектурного бреда?

— Не получается, увы… — чуть пожала плечами Яна.

Ну, естественно, Сварог не рискнул посылать Золотых Шмелей не то что внутрь, но и запретил приближаться очень уж близко…

— А вы, лорд Сварог, что скажете? Как хелльстадский король?

— Попробовать можно, — сквозь зубы сказал Сварог. — Но издали я не могу, мне нужно подойти к дому вплотную… Кстати, господа, вы обратили внимание? У этого бреда вполне приличная на вид парадная лестница, самая обычная, широкая, со статуями зверей вместо перил. И обе створки парадной двери гостеприимно распахнуты настежь… Я бы предположил, что от гостей там не запираются, наоборот. Вот только что происходит с гостями, гадать не берусь…

— Что происходит с мышью в мышеловке… — проворчал профессор Марлок.

— Вот и у меня впечатление, что гостей там не кормят яствами и не поят выдержанными винами, — усмехнулся Сварог. — Как-то решительно не сочетаются этот милый домик и душевное хлебосольство…

Марлок полностью был поглощен своим компьютером. Стаффан спросил негромко, без выражения:

— И все же нет точных доказательств, что там четвертое Воплощение?

— Нет, — сказал Сварог. — Ни императрица, ни я не можем определять наличие такового…

— Нужно будет потом порыться в архивах, — сказал Стаффан. — Мне смутно помнится, что в старых крестьянских сказках были упоминания о летучих кораблях…

— В Каталауне их и сейчас рассказывают, — уточнила Яна.

— И я что-то такое слышал краем уха, — сказал Сварог.

— И я, — кивнул Канцлер. — Ну, летучие корабли не самое удивительное, с чем можно столкнуться… и приходилось сталкиваться. Учитывая полное отсутствие воды на десятки лиг вокруг, нельзя исключать…

— Ох, вы все не о том… — поднял глаза Марлок. — Есть вещи полюбопытнее. Я тут быстренько подсчитал, не в первый раз приходится… Перепроверил — вывод тот же. Пашен и садов недостаточно, чтобы обеспечить едой столько населения. Это не гипотеза, а точный расчет. Я повидал несколько Заводей — там совсем другое соотношение населения и урожайных земель. Они давно должны были выловить всю рыбу и все зверье, вплоть до хищников; там должен стоять голод…

— Самое интересное, что императрица ничего такого не заметила, — сказал Сварог. — Наоборот. Все выглядят вполне здоровыми, сытыми, ничуть не похожи на вырожденцев. Вот кстати, хотя это и не имеет отношения к делу… Меня всегда занимало: почему население в тех Заводях, куда меня заносило, не выглядит вырожденцами? Даже при достатке еды — ограниченное число людей на небольших территориях. Причем живут они там тысячи лет. По всем законам биологии давно должны были начаться близкородственные браки, а это непременно сказалось бы на внешнем виде. Но ничего подобного я не видел…

— Никто еще не разобрался почему, — буркнул Марлок. — Мы очень мало и недолго занимались Заводями, — он покосился на Канцлера с явным намеком, даже укором.

— Ну да, — спокойно сказал Канцлер. — У меня к Заводям такое же отношение, как к Древним Дорогам — от них тоже ни пользы, ни вреда, чтобы тешить чисто научное любопытство, нет ни людей, ни потребности, простите великодушно, профессор. У вас у самого не хватает времени…

— Не хватает, — буркнул Марлок.

— Вот видите… На моей памяти лишь однажды случился прорыв — но это были всего-навсего лихие пираточки из Коргала? Успели захватить пару-тройку кораблей на Ителе, а потом проход к ним закрылся так же необъяснимо, как возник… Ну, и тысячи две лет назад из одной из Заводей выбралось какое-то чудище, не особенно и серьезное — когда прилетели наши, крестьяне уже успели его ухайдакать. С полдюжины, правда, сожрало и покалечило, но это, по большому счету, такие мелочи…

— Еще одна подробность, — сказала Яна. — Я женщина, и меня гораздо больше интересовали не те подробности, что, скажем, мужа. Они ненормально много рожают. У них слишком большие семьи даже для крестьян. И в городке то же самое. И беременных ненормально много, я попросила у себя в Кабинете посмотреть кое-какую статистику по Талару и Сильване. Меня и заверили, что я не ошиблась — это именно аномалия. И женщины, и дети выглядят сытыми, ничуть не голодающими.

«Вот черт, — подумал Сварог. — Я тоже все это видел, но как-то отодвинул в уме на задний план…»

Профессор Марлок раздраженно фыркнул:

— Еще более странно. Им должно не хватать продовольствия, но они живут так, словно все едят досыта. Примерно та же картина была в Токеранге — но там-то были синтезаторы…

— Ни следа высоких технологий, — покачал головой Сварог. — Разве что все старательно укрыто в каких-то подземельях, незаметных при наших методах наблюдения…

— Тысяча извинений, что я вмешиваюсь, — сказал Стаффан. — Все это очень интересно, обсуждать и строить гипотезы можно до бесконечности… Но вот что нам дальше делать?

«Ну наконец-то», — подумал Сварог, ожидавший этого вопроса.

— Сделать тут можно только одно, — сказал Сварог, пожав плечами. — Разобраться на месте. Выяснить точно, Воплощение там или нечто иное.

— И как вы себе это представляете? — небрежно спросил Канцлер.

— Дело знакомое, — сказал Сварог. — Я беру Странную Компанию, вооружаю ее до зубов, и мы идем туда. Выход туда открывается в этой вот красной точке, — он показал указкой. — До замка — будем называть его так для простоты и краткости — не более шестидесяти лиг. По сути — дневной переход… хотя, чтобы не выходить к цели слишком измотанными, где-то по дороге следует устроить ночлег. Двери, вы сами видели, распахнуты настежь. И похуже бывало…

Так же невозмутимо Канцлер спросил:

— Значит, вы все обдумали?

— Ну да, — сказал Сварог. — Благо думать особенно и не пришлось, не такая уж головоломка…

— Шестьдесят лиг… — фыркнул профессор Марлок. — Из них не менее десяти придется на ту котловину со множеством зверья.

— У меня есть средства ее безопасно преодолеть, — спокойно сказал Сварог. — Не стоит пускаться сейчас в лишние объяснения, просто перечитайте мой отчет о поисках принцессы Делии и всем последующем. Наследство бабки-гусятницы. Столько лет лежало в дальнем ящике, а теперь вот как нельзя лучше пригодится… — Он обвел всех взглядом. — Это не авантюра, господа. Всего-навсего очередной рейд. Не знаю, насколько он окажется опасным, но мы и из весьма опасных возвращались, это не хвастовство, а констатация факта.

— Вот так, прямо сейчас? — покривил губы Канцлер.

— Ну, не нынешним вечером, — сказал Сварог. — Еще день-два на дальнейший осмотр и подготовку… А зачем тянуть? Если там и в самом деле последнее, четвертое Воплощение… Господа, вы все читаете те же сводки, что и я. С исчезновением Воплощений дважды резко падало число черных магов и наличие черной магии. Черные массами куда-то бегут… я так пока и не выяснил куда, но это несущественно. Главное, они бегут с Талара и уже не возвращаются. Бегут, уж точно, не на Сильвану, иначе бы там давно зарегистрировали всплеск… К чему тянуть? Если там и в самом деле Безумный Зодчий… Вы что-то хотите возразить, профессор?

— Нет, — сказал Марлок. — Я тоже читал сводки, тут вы правы — бегут канальи и уже не возвращаются… Я о другим. Давненько уже ломаю голову над Воплощениями, их силой. И не могу тут усмотреть никакой системы. Дракон Брелганд был тварью крупной, сильной и опасной, но с ним мечом и копьем разделался самый обычный, правда, весьма опытный рыцарь. Покалечился, но долго еще жил, хоть и ходил с костылем и воевать больше был неспособен. Сына даже родил, долго прожил… Великий Кракен — в чем-то полная противоположность Брелганду: пожалуй, вам бы с ним не справиться без торпед «Рагнарока», к великому сожалению, их не осталось ни одной, нечего изучить и понять, что они были такое… Митгард и ее дружка прихлопнули как-то просто и буднично, само собой напрашивается сравнение: как мух. Хватило мощного инфразвукового залпа… Никакой системы… К чему это я? Безумный Зодчий — если там все же он — может оказаться и относительно слабым противникам, и опаснейшим…

— Я это сам прекрасно понимаю, — сказал Сварог. — Если у кого-то есть план лучше… — он выдержал долгую паузу. — Ведь нет? Я все обдумал… Нашу здешнюю мало-мальски серьезную боевую технику ни за что не протащить в разобранном виде через ту дверь. Я специально запрашивал, у меня же куча допусков… И даже окажись возможность… Где гарантия, что на Зодчего подействует даже «Белый шквал»? Который, кстати, дважды оказывался бессильным — против Багряной Звезды и в случае с Горротом.

— Семь человек… — с сомнением покачал головой Марлок.

— Скромно позволю себе напомнить, что у этих семи за душой есть три победы над кое-чем весьма опасным, — сказал Сварог. — Вообще, дело не в количестве. Если там что-то очень опасное, с тем же успехом могут погибнуть не семь, а семьсот. Логично?

— Логично… — проворчал профессор.

— Вот видите, — он усмехнулся. — В конце концов, господа, это не тема для дискуссий. Я на службе. Я служу в Кабинете Императрицы и уже получил от ее величества не просто одобрение — прямой приказ.

Выразительно посмотрел на Яну — и все остальные уставились на нее. Яна, чуть побледневшая, очаровательная, серьезная, выпрямилась в кресле:

— Господин директор девятого стола прав. Он, и в самом деле, получил соответствующий приказ. Поэтому в дальнейшей дискуссии не вижу смысла — разве что у кого-то будут деловые дополнения. Если таковых нет — совещание считаю законченным.

«Умница моя, милая моя…» — подумал Сварог.

…Едва брагант взлетел, Сварог притянул Яну к себе и поцеловал в щеку. Сказал, задыхаясь от нежности:

— Вита, ты чудо. Великолепно подыграла, хотя о своем приказе впервые услышала…

— Я же прекрасно понимала, что ты туда полезешь, — сказала Яна чуть напряженно. — Успела тебя изучить. А уж когда ты оставил во дворце Странную Компанию, все стало окончательно ясно. Послушай… Марлок прав: нет никакой системы. Мы не знаем, что там…

— Зато мы знаем, что черные разбегаются, как тараканы, — сказал Сварог. — И если удастся окончательно отрезать ему путь в наш мир… Вита, милая, — сказал он насколько мог убедительнее, — мы так часто возвращались без потерь, что это уже стало образом жизни. Мы ведь везучие… да и Таверо мне кое-что предсказал, сама знаешь. Правда, змеев убил не я, а ребята Оклера, но предсказания не всегда исполняются в точности.

— Вот именно. И, между прочим, нигде не предсказано, что ты непременно вернешься живой…

Сварог легонько отстранил ее, заглянул в глаза. Глаза были сухие, но невероятно печальные.

— Кое-какие предсказания еще не исполнились, — сказал он. — А это позволяет думать, что жить мне еще долго… Мы об этом подробнее поговорим потом, ладно?

Яна взглянула на него с нескрываемой надеждой:

— А если…

Он понял. И сказал веско:

— Яночка, ты с нами не пойдешь. Помнишь, мы подробно обсуждали расклад перед Токерангом? Сейчас все то же самое. Мне нужна не могучая защита, а люди, умеющие убивать. Что бы там ни было, а убивать придется. Вряд ли хозяин обитает в замке в одиночку. Возле дома рядом с навесом для кораблей болтались какие-то субъекты… Ты же умница, все поняла?

— Поняла, — слегка отвернувшись, сказала Яна.

— И наконец… — сказал Сварог. — Если тебя так прихватило, стоило тебе сделать по тамошней земле каких-то пару шагов, что будет в дороге? А в замке?

— Да все я понимаю, — сказала Яна тусклым, грустным голосом. — И не прошусь. Просто… Просто никогда прежде мне не приходилось ждать мужа, когда он отправляется на смертельно опасное дело.

— Ну, знаешь! — фыркнул Сварог. — А Токеранг?

— Тогда у меня отчего-то была твердая подспудная уверенность, что все кончится благополучно.

— А сейчас такой уверенности нет?

— Я не говорю, что нет… Просто это оказалось так тягостно — ждать…

— Привыкай, — сказал Сварог серьезно. — Прекрасно знала, что не с мирным книжником связываешься. Что ж теперь делать… Ничего. Мы обязательно вернемся, займемся Той Стороной, и уж там-то тебе найдется столько интересных дел, там без тебя просто не обойтись. Ну, улыбнись!

Она добросовестно попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и грустной. «Хорошо хоть, не плачет, — подумал Сварог, — все же не оранжерейный ребенок — каталаунская школа принца Элвара кое-чему научит…»

— Возьми с собой… ну хотя бы Золотого Филина, — сказала Яна. — Вдруг поможет.

Сварог подумал: если там что-то очень серьезное, и все золотое воинство не поможет, как наверняка не помогло бы с Кракеном. Однако кивнул:

— Возьму. Одного-то в заплечном мешке унесу…

…Остановившись в Мраморном коридоре, он мимоходом глянул на себя в зеркало, фыркнул и пошел дальше. На груди у него, на вычурной золотой цепи, висел овальный медальон: вокруг украшения, в которых сразу узнаются морские волны, на медальоне — восьмиконечная звезда синей эмали — четыре длинных луча, четыре покороче, в центре крупный сапфир, — и ее поддерживают, встав на задние лапы, два серебряных льва. Мара осчастливила, как и всех остальных из Странной Компании. Оказывается, только что учредила новый орден — Звезда Двух Островов. Пожалуй, стоило согласиться с ее объяснениями: что никакого выпендрежа здесь нет, а есть лишь мягкое и ненавязчивое напоминание заинтересованным лицам — остров Дике останется сегурским на веки вечные. Он лишь рассмеялся тогда:

— А если возьмешь Стагар, что вполне реально? Звезду Трех Островов учредишь?

Мара с самым серьезным видом ответила:

— А почему бы и нет? Весьма символично будет…

Сварог вошел. Странная Компания в полном составе, все в тех же мундирах гвардейской гран-алы с одноименным названием сидела в рыцарском зале вокруг стола. Бутылок на столе имелась всего-то парочка, причем вина, а не келимаса или чего-то другого покрепче. Да и те едва начаты. Сварог им не приказывал соблюдать трезвость — они, вероятнее всего, и сами прекрасно поняли, что к чему. Поняли, почему Сварог задержал их в замке, а сам исчез куда-то, ничего не объяснив… Судя по пытливым, внимательным взглядам, прекрасно поняли, черти…

Он уселся на свое старое место. Сказал спокойно:

— Такие дела, господа гвардейцы… Снова подвернулось серьезное и опасное дело, откуда мы все можем не вернуться…

Наученный опытом, он на сей раз не стал выспрашивать, все ли согласны, — помнил, как жестоко их оскорбил такими речами совсем недавно, перед Токерангом. Все было видно и по глазам, ставшим прежними, хищно-азартными, и шестеро знакомо подобрались, как звери перед прыжком. Только Шедарис громко проворчал:

— Да ладно… Попривык я что-то возвращаться… Обойдется.

Сварог поневоле припомнил строчку из песни, которую любил петь под гитару еще в курсантские годы: «Гвозди бы делать из этих людей…» Кому-то это, может, и покажется слишком высокопарным, но что поделать, коли так оно и есть. Гвозди бы делать из этих людей…

— Итак, детали и подробности… — сказал он уже насквозь деловито, как было не раз. — Один монашек…