Альпинист. Книга 2

Глава 13 Заместитель

Победитель не тот, кто никогда не падает. Победитель тот, кто после каждого падения встает и идет дальше. Простая, но в то же время сложная для исполнения мудрость.

Мне подниматься не хотелось. Руки опустились, и хотелось сдаться. Черт ним. Плюнуть и растереть. Не так я себе представлял восхождение на Пик Победы. Думалось, что будут препятствия в виде разряженного воздуха, испытаний на мышцы, физической выносливости. Но никак я не предполагал, что еще задолго до самого восхождения столкнусь с чем-то подобным.

Но неужели я сдамся? Нет! Такой роскоши я себе позволить не могу. Конечно, все эта ситуация меня нифига не вдохновляет и корежить, однако бороться буду до конца.

Только что делать?

— Вы сказали, что он уехал в Ялту? — спросил я.

— Собирался, — кивнула секретарша.

— Подождите. Собирался и уехал — это совсем разные вещи.

— Чего тут разного? Я же говорю, что только сегодня пошел в отпуск — его тоже отправили внепланово. Даже вон путевку выдали.

— Так значит, он еще не уехала?

— Наверное, не уехал. Но уедет. Разве будет человек от путевки бесплатной отказываться?

— Где он живет? — выдохнул я, понимая, что есть небольшой шанс перехватить его дома.

Секретарша с подозрением посмотрела на меня. И едва ли она дала бы мне адрес проживания этого самого Куликова, но видимо разговор с Юрием Карповичем все же был с особым для нее поручением слушаться меня, поэтому секретарша взяла бумажку и карандашом послушно написала необходимые данные.

Я выхватил адрес и рванул на улицу. Нужно было как можно скорее оказаться там и перехватить Куликова. Я помнил предупреждение Юрия Карповича, но медлить сейчас ради того, чтобы стать незаметным не мог.

Вновь такси. Я назвал адрес и интеллигентного вида водитель поехал прочь от Комитета.

Мы ехали по оживленным улицам, а я все высматривал — нет ли за нами «хвоста». Водитель вскоре заметил мою нервозность и спросил:

— Опаздываете?

— Да, немного, — ответил я, силой пытаясь заставить себя не оглядываться каждые пять минут.

— Сейчас проспект проедем, там можно будет добавить газу, машин меньше, — понимающе ответил водитель.

И вскоре и в самом деле такси поехало чуть живей.

Минут через двадцать я был у нужного мне адреса. Удивительно, и это в Москве, где меньше часа путей нет. Рассчитавшись с водителем такси, я двинул в подъезд нужного дома.

Куликов жил на третьем этаже, но чтобы попасть туда пришлось сразиться в словесной баталии с консьержкой — пожилой женщиной.

Я назвал свою фамилию, также сообщил к кому мне надо. Потом долго выслушивал лекцию о необходимости поддержания чистоты не только внутри квартиры, но и на лестничном марше. И только когда клятвенно пообещал ей не курить в подъезде, был допущен до лифта.

Добравшись до нужного этажа, я позвонил в дверь.

Предательские мысли говорили мне о том, что он уже давно собрал чемодан и сейчас где-нибудь в аэропорте или вокзале пьет кофе и есть пирожок, в ожидании того, как поедет в Ялту отдыхать. А может быть, уже едет.

Но хозяин квартиры оказался дома. Дверь раскрыл полноватый мужчина с залысиной и маленькими поросячьими глазками.

— Вам кого? — спросил он, поглядывая на меня с подозрением.

— Я от Юрия Карповича…

— Герасимов?

— Я!

— Заходи, да поживей!

Обрадованный тем, что меня узнали, я зашел внутрь. Квартира была большой, обставлено не броско, но со вкусом. Сам хозяин был одет в халат и тапочки и не было похоже, что он куда-то собирается. Чемодана тоже нигде видно не было.

— Вы в Ялту не летите? — робко спросил я.

— Да какая Ялта? — раздраженно ответил тот. — Спихнуть меня хотели, вот я и выдумал, что в Ялту поеду. Чтобы им спокойней было.

— Им — это кому? — осторожно поинтересовался я.

— Думаешь, я их имена знаю? Американское правительство, в одном лице. Они же напрямую не работают тут, все через наших людей заходят, падких на деньги и прочие радости жизни. Им эта затея с восхождением на Пик Победы прям как кость поперек горла. Оно и понятно — репутацию этим псам сильно такой ход наш подмочит. Вот они и начинают козни строить. Есть и те, кто не работает на них, но взгляды их сходятся. Тоже не хотят они этого. На тебя выходили уже?

— Выходили, — кивнул я.

И коротко рассказал про приключения в Пятигорске.

— Чудом тебе повезло, — задумчиво ответил Степан Михайлович. — Хотя сглупил ты. Нужно было изначально на сопровождение соглашаться.

— Согласен, — покивал я головой, хотя одна только мысль о том, чтобы меня сопровождал Кайрат Айдынович, заставила меня сморщиться.

— Но ты не волнуйся. Завтра будет общее совещание касательно присуждения Ленинских премий, после которого мы и сможем представить тебя Леониду Ильичу.

— Леониду Ильичу… Брежневу? — одними губами произнес я.

— Ему самому. А кому еще? — улыбнулся Степан Михайлович.

Юрий Карпович говорил, что меня должны представить высоким людям, но я даже не предполагал, что таким.

— Думаю, там же поднимем и вопрос касательно твоей безопасности.

— Но это только завтра, — сказал я.

— Верно. Придется подождать. Ты где живешь? В гостинице?

Я покачал головой, рассказал про потерянный кошелек.

— Тогда останешься у меня. Так будет безопасней.

Возражать я не стал.

Мне казалось, что ожидание будет долгим и нудным, однако не заметил, как пролетел вечер. Мы пили чай с конфетами, Степан Михайлович робко поинтересовался, люблю ли я марки и едва я кивнул, как он тут же достал толстенный альбом и принялся мне его показывать.

Он рассказывал что-то интересное про каждую марку. Но с особым трепетом говорил про те, которые были неправильно напечатаны.

— Есть много причин, по которым возникают марки с ошибками. Например, на стадии типографии. Вот видишь?

— Дельтаплан перевернут, — кивнул я.

— Верно. А должно быть вот так, — и он показал нормальную. — Но ты удивишься, узнав, что эта, — он указал на марку с ошибкой, — стоит гораздо дороже.

— Потому что их меньше?

— Верно. А еще бывает, букву пропускают.

Но это конечно редкость, за такой маркой еще поохотиться нужно! Днем с огнем не сыщешь. Есть много видов ошибок, существует даже их классификатор! И неправильный срез, и по вине художника, и гравера, или при изготовлении клише, перфорировании, или абкляч.

— Аб… что?

— Абкляч. Зеркальный отпечаток рисунка на обратной стороне марки. Это тоже считается браком. Он может возникнуть из-за работы печатной машины. Бывает, что оттиск с печатной формы попадает на промежуточный цилиндр, а затем во время рабочего хода на обратную сторону листа. Или жирная густая краска. Она тоже важна. Бумага. Возьмешь рыхлую, абкляч обеспечен. Он может быть полным, частичным, по всем или только по одной краске. Он может быть прямым или перевёрнутым.

Уши мои заворачивались в трубочку. Так глубоко погружаться в марки я не думал. А Куликов вдохновенно продолжал рассказывать и только когда увидел, что я откровенно клюю носом, спросил:

— Ты устал?

— Есть немного. Трудный день был.

— Хорошо, — с явной не охотой закрыл он альбом. — Будем укладываться.

Он постелил мне в зале, сам лег в спальню. Мне было достаточно и этого. Едва я лег, как тут же уснул.

Подъем был ранним. Мы быстро собрались, выпили кофе. Степан Михайлович вызвал служебную машину, и мы двинули в Кремль.

Меня трясло. Еще ни разу я не был у столь важных персон на приеме. Тем более тех, кто в моем времени уже умер.

А тут Леонид Ильич Брежнев…

Впрочем, был и еще один момент, который заставлял меня нервничать. Я хотел обратиться к генеральному секретарю, чтобы попросить защиты. Нужно было рассказать ему о том, что есть иные силы, которые хотят помещать общему замыслу.

Как проходили охрану, как оформляли пропуска я помнил смутно, мысли были совсем о другом.

В реальность вернул меня огромный кабинет — приемная, — в котором уже стоял…

— Кайрат Айдынович?! — воскликнул я, не в силах сдержать удивления.

— Герасимов, — кивнул тот, хитро улыбнувшись.

Куликов глянул на меня, как бы спрашивая — кто это?

— Добрый день! — опередил меня Кайрат Айдынович, подойдя к Куликову и протягивая руку для приветствия. — Я сопровождаю группу в части подготовки к маршу, помощник Юрия Карповича.

— Что-то я вас не знаю, — задумчиво ответил Куликов.

— Вот и познакомимся! — улыбнулся Кайрат Айдынович.

Зачем он здесь? Разве он тоже должен представлять группу?

Или…

А что, если Айдынович один из тех, кому восхождение — кость в горле? Тогда его появление здесь логично. Под его присмотром можно выстроить диалог с Брежневым в нужном русле, не допуская каких-то не выгодных перегибов.

— Вы через десять минут заходите, — сказала секретарша и атмосфера стала заметно нервозней.

Время тянулось долго, почти не двигалось. Прошло минут десять, судя по часам, но по ощущениям — часа два. Наконец, раздался звонок, секретарша сняла трубку, коротко ответила «вас поняла» и шепнула нам:

— Заходите.

И мы пошли в кабинет генерального секретаря.

Меня трясло, но едва я зашел внутрь, как меня охватила оторопь.

Кабинет генерального секретаря был просторным, в дальнем углу стоял огромный дубовый стол, за которым сидел человек.

«Это он! Действительно он!» — загорелось в мыслях.

В помещении было темно, пахло табаком, небольшая лампа, стоящая на столе, освещала жёлтым светом пространство.

Сидящий человек встал. Медленной шаркающей походкой направился к нам. Это был Леонид Ильич Брежнев.

Мне было удивительно смотреть на него, живого, настоящего, кого я видел только по телевизору. Окажись рядом Элвис Пресли или Горбачев, не так бы удивился, как здесь.

Он был небольшого роста, крепок, лицо хмурое и даже сердитое. Кустистые густые брови сомкнулись на переносице.

Мы выстроились посреди кабинета. Леонид Ильич подошёл к нам, пожал крепко каждому руку.

Инициативу перехватил Кайрат Айдынович, хотя по всем правилам должен был молчать. Выскочка.

— Леонид Ильич, разрешите представить вам рабочую группу по проекту «Победа».

— А что ее представлять? Давайте сразу знакомиться. Вот этого я знаю, — внезапно улыбнулся Брежнев, глядя на Куликова. — Тебя вроде тоже видел, — зыркнул он на Айдыновича.

— Вот парня только раньше никогда не встречал.

— Это… — начал Кайрат Айдынович.

Но Леонид Ильич перебил его.

— Пусть сам представится. Или он немой?

— Нет, не немой, — ответил я. — Меня зовут Герасимов. Андрей Герасимов.

— Очень приятно, Андрей Герасимов. А я — Леонид Брежнев.

И пожав еще раз мне руку, рассмеялся. Это разрядило обстановку и все сразу заметно расслабились.

— Так по какому вопросу, ребята? — спросил Леонид Ильич.

— Хотели показать утвержденный комиссией список группы, — Кайрат Айдынович раздал всем документ. Подал даже мне.

Я взял, прочитал:

— Ну хороший список, верно все написано, без ошибок. Если комиссия утвердила, зачем я вам нужен?

— Так ведь согласовать… — начал растеряно Кайрат Айдынович, но Куликов его перебил.

— Хотели лично представить вам руководителя группы, показать, что задание поручено правильному человеку, который не подведет.

— Вижу, что не подведет, — кивнул Брежнев, пристально глядя на меня. — Верно все выбрали.

Список группы заставил ликовать. Я чуть не прыгал от радости, и пришлось даже заставить себя взять в руки, чтобы не вычудить что-нибудь в кабинете самого Брежнева.

Во-первых, конечно же, я услышал знакомое имя. Леся. Она попала в нашу группу! Во-вторых, много других знакомых имен там были. И Володька, и Генка, и Клим, и Марина. Всех их я знал. Впрочем, не удивительно, что именно они попали в список. Они — лучшие. И в этом я убеждался не раз.

Однако были два момента, заставившие насторожится.

Костарев тоже попал в список? Как так получилось? После их конфликта с Кайратом Айдыновичем я думал, что место ему заказано.

Но, как оказалось, я ошибался.

Тоже и с Артемом. Впрочем, я не знал, как он проявил себя на тренировочном восхождении на Эльбрус, поэтому тут судить сложно. Возможно, он там отличился, чем и заслужил место в группе.

Но не знакомы были Сергей Рудов и Марк Альшевский. Если фамилию первого, как мне казалось, я уже слышал в лагере при тренировках — Молодов пару раз его окликал, — то вот про второго я точно ничего не знал.

А потом, едва я взглянул на Кайрата Айдыновича, как меня словно бы обожгло. А что, если весь этот список комиссия составила под ловкие манипуляции этого серого кардинала? Что, если он заодно с теми, кто пытался меня убить? Только в отличие от первых, которые действовали грубо, этот работал тонко, почти ювелирно. И в таком случае будет логичным создать группу, которая не сможет просто физически подняться на Пик.

К примеру, Костарев. Он ведь совсем еще новичок, умений у него нет и опыта тоже никакого. Да, физически он силен, вынослив.

Но хватит ли этого? Включение в группу двух девушек тоже можно рассматривать под разными углами. С одной стороны чисто в популистских целях они там должны быть.

Молодежь — это не только крепкие парни. Должны быть и те самые студентки, комсомолки, спортсменки, наконец, просто красавицы. Но ведь надо учитывать, что это накладывает и определенные затруднения для группы. Если Леся может дать фору любому парню в выносливости, то вот про Марину я бы такого не сказал.

А еще были два незнакомых мне человека. Про них я ничего не знал и что они из себя представляют, тоже понятия не имел.

Все ознакомились со списком, вернули бумаги Кайрату Айдыновичу. Все, кроме меня. Я сложил лист в двое и спрятал в карман.

— На какое число запланирован старт марша? — спросил Леонид Ильич, закуривая сигарету.

— Пятнадцатое июня, — ответил Кайрат Айдынович.

— Летом? Это хорошо.

— Не совсем летом, — улыбнулся Кайрат Айдынович. — Лето у нас, но на Пике Победы лежит снег. Однако в это время там самая идеальная погода для восхождения.

— Не опасно?

— Не опасно, — не моргнув и глазом, ответил Кайрат Айдынович.

— Не опасно только если дома сидеть и никому не открывать, — вклинился в разговор Степан Михайлович. — Любое восхождение представляет риск. Тем более на семитысячник Победы.

Леонид Ильич вопросительно посмотрел на Кайрата Айдыновича.

— Но мы провели большую работу, подготовили участников марша и отобрали самых лучших. Они справятся.

— Справитесь? — посмотрев на меня, спросил Леонид Ильич.

— Справимся, — ответил я.

— Вот это хороший настрой! — улыбнулся Леонид Ильич, положив крепкую свою руку мне на плечо. — Давай, не подведи. На тебя весь Советский союз смотрит.

— Леонид Ильич, — сказал я, и сам не ожидая от себя такой дерзости. — Разрешите обратиться?

Кайрат Айдынович тоже не ожидал такого от меня и удивленно вытянулся в лице. Впрочем, удивление его было не долгим. Он нервно хохотнул, сказал:

— По всем вопросам, товарищ Герасимов, можете ко мне обратиться. Не думаю, что уровень вашего обращения сопоставим с уровнем генерального секретаря…

— Ну пусть скажет, чего вы его перебиваете? — произнес Леонид Ильичи и Айдынович умолк, словно съел горькую пилюлю.

— Я бы хотел попросить, если это возможно, гарантии безопасности для всей группы, которая будет совершать восхождение, то есть марш.

— Гарантии безопасности? — нахмурился Леонид Ильич и глянул на Степана Михайловича и Кайрата Айдыновича.

Первый выдержал взгляд стойко, а вот второго начало корежить, глаза забегали, уголки рта задрожали.

— А знаешь, это ты верно говоришь, — внезапно произнес Брежнев, поднимая сигарету, которая все это время лежала у него в пепельнице.

Сигарета давно прогорела и потухла. Леонид Ильич бросил ее в урну, закурил новую.

— Ты прав насчет безопасности. Дело вы какое делаете? Государственной важности. Значит и обеспечение должно быть на уровне. В том числе безопасность.

Он повернулся к Степану Михайловичу, приказал:

— Свяжись прямо сейчас… впрочем, я сам.

Он подошел к столу, снял трубку.

— Свяжите с первым управлением. Александр Михайлович, добрый день. К тебе сейчас товарищ Куликов зайдет. Ага, зам Юрия Карповича. Про одно дело расскажет, которое мы задумали. Про Пик Победы. Хнаешь уже? Хорошо. В общем, нужно обеспечить безопасность участников группы. Это мое тебе поручение. Как понял? Ну вот и хорошо.

Леонид Ильичи положил трубку, посмотрел на меня.

— Ну все, будут тебе гарантии безопасности. Доволен?

Я кивнул.

— Вот и хорошо. А тебе давай, на тренировку иди. Пик Победы нам надо взять, без всяких вопросов. Насколькотя знаю, почтовые марки с вашим изображением уже начали печатать.

— Что?! — только и смог вымолвить я.

Леонид Ильич рассмеялся, но ничего не ответил. Была ли это шутка? Я не знал. Но дополнительного мандража мне это добавило.

— Ну все, идите! — сказал нам вслед Леонид Ильич. — У меня еще дел полно.

Мы двинули на выход.

Первым вышел Куликов. Потом двинул я, но Кайрат Айдынович оттолкнул меня и вдруг совсем тихо прошипел:

— Тебе это еще боком выйдет!

И двинул на выход.

Я понял, что враг пошел в открытую. А значит, в скором времени жди беды.