Алекто. Сокровище морганов (СИ)

Глава 38

Алекто обернулась на голос: Эд де Туар, в высоких кожаных сапогах, в длинном чёрном плаще с капюшоном, стоял, широко расставив ноги, и смотрел на неё с кривой ухмылкой.

- Судя по тому, какой ужас у вас вызвало увиденное под этой крышкой, могу заключить, что мои предположения оправдались: тому, кого здесь однажды оставили, так и не удалось выбраться наружу, несмотря на его нечеловеческие способности, – продолжал маркграф, бросив быстрый взгляд на открытый саркофаг и обратно, на лицо побледневшей девушки. – Мадемуазель, позвольте представить вам короля морганов л’Аодрена, или, если вам будет угодно, Алафреда. Сожалею, что встреча с вашим отцом произошла только через семнадцать лет, но, уверен, он был бы очень рад видеть вас в своём замке. Впрочем, это и ваш замок тоже. И, в отличие от Дома папоротников, ваши подводные владения вряд ли кто-то осмелится у вас отнять. Ведь вы – единственная наследница л’Аодрена...

- Не смешно, мессир маркграф, и даже не остроумно, – наконец, придя в себя от потрясения, заметила Алекто. И затем, предчувствуя угрозу, исходившую от собеседника, невольно отступила вглубь сокровищницы.

- Между прочим, хочу поблагодарить вас за проявленное усердие в поисках тайника, – вёл дальше Эд де Туар, не обратив внимания на слова Алекто, но зато уловив её страх. – Вы даже дверь за собой не закрыли – будто приглашали меня войти вслед за вами. Разве я мог не оценить такую любезность с вашей стороны? И ведь я ещё недолго ждал вашего появления на маяке! Что такое? Вы удивлены? Но, мадемуазель, вы же не думали, что после того случая, когда менестрель сбежал из темницы моего замка с вашей помощью, я не захочу использовать ваши магические уловки в своих интересах? И что соглашусь терять драгоценное время в поисках ключа, который вы нашли без особых усилий благодаря вашему дару? Право, я вовсе не такой простак, как могу казаться! Когда я увидел, как после моих слов о побеге Обера Видаля вы изменились в лице, у меня отпали последние сомнения. Я убедился, что колдовские способности вашего отца начали пробуждаться в вас раньше, чем это ожидалось. Должен признать, это поразительно! Умей я проходить сквозь стены и оказываться в любом задуманном месте, мне бы не понадобилось столько лет ждать вашей свадьбы с Данафридом...

- Что вы сделали с моим отцом? – резко прервав разглагольствования маркграфа, спросила Алекто. – Вы убили его и затем упрятали под этим каменным алтарём или... замуровали живьём?

Эд де Туар снова перевёл взгляд на саркофаг, в котором покоились останки короля морганов.

- Я же говорил вам, л’Аодрен не оставил нам выбора, – произнёс он, небрежно пожав плечами. – Когда ваш отец, держа в руках сокровище, за которым нас прислал Его Величество король Сигиберт, прочёл заклинание, чтобы оживить вас, мессир Вальдульф в гневе толкнул его. Да так сильно, что Алафред упал, ударившись головой об угол алтаря. Сначала мы решили, что он умер, и только потом, когда задвигали крышку над ним, услышали слабые стоны. Но в замок начала прибывать вода, и у нас уже не осталось ни минуты для размышлений. Нужно было спасаться бегством! Помните, я говорил вам, что отлив здесь, у маяка, длится меньше часа? Так вот, мы с мессиром графом бежали, позабыв о том, что сокровище так и осталось в руках Алафреда. К счастью, мессир Вальдульф сохранил у себя ключ от тайника... Ну, а остальное вы уже знаете!

Алекто молча размышляла. Она вспомнила своё видение, когда вместе с Обером пряталась в маяке от дождя. Голос, который взывал к ней с мольбой о помощи, принадлежал мужчине. «Спаси меня, Алекто! Освободи меня!» – просил он, оставаясь где-то в морских глубинах. Стало быть, л’Аодрен умер в заточении, и его призрак до сих пор не может выйти за пределы замка, запертый между мирами.

«Как же я могу помочь тебе, отец?» – мысленно вопрошала Алекто и уже без боязни взирала на останки в саркофаге.

И вдруг между костями она заметила некий предмет, завёрнутый в толстую кожу. Как будто король л’Аодрен, умирая, обеими руками прижал его к своей груди. Предмет был похож на прямоугольный кожаный футляр, внутри которого, как нетрудно было догадаться, хранилось легендарное сокровище морганов. То самое, которое, по словам Эда де Туар, вкупе с магическим заклинанием не имело цены...

Алекто не шелохнулась, ошеломлённая находкой, не в силах отвести от неё глаз. Потом, овладев собой, она хотела протянуть руку, но та так дрожала, что девушка не смогла довести движение до конца.

Эд де Туар, также разглядевший футляр и некоторое время пребывавший в зачарованном состоянии, первым пришёл в себя.

- Оно здесь... – радостно выдохнул маркграф. И, вскинув голову, крикнул Алекто: – Чего же вы ждёте? Возьмите его!

Но, поскольку Алекто так и не двинулась с места, он, потеряв терпение, заорал:

- Быстро! Берите сокровище и следуйте за мной! Или вы не поняли, что время Малой воды на исходе и скоро здесь всё снова будет затоплено...

Осёкшись, Эд де Туар вскрикнул от боли. В его плечо вонзилась короткая арбалетная стрела. Пальцы маркграфа вцепились в древко, и он громко застонал.

Алекто от страха сжалась в комок. Она смотрела на арбалетчика, который стоял в нескольких шагах от неё с натянутой тетивой и готовый к стрельбе. Это был Отец Готфрид! Девушка, совершенно растерявшись, не смела ни шевельнуться, ни заговорить.

Зато Эд де Туар, точно боль в ране придала ему больше ярости, рявкнул:

- Преподобный? Какого чёрта?!

- Мессир маркграф, – раздался зычный голос викария, – у вас всего две возможности: либо вы немедленно уносите отсюда ноги и спасаете свою жизнь, либо упорствуете в своём желании заполучить сокровища морганов и остаётесь здесь до конца. То есть до своей смерти. Потому что, как вы понимаете, я не позволю вам единолично завладеть сокровищем. Но могу предложить вам выбор: умереть от раны или от утопления. И, если вас это успокоит, в любом случае вы можете рассчитывать на отпущение грехов...

- Да вы безумец! – вскричал Эд де Туар, и в его глазах промелькнул страх. – Вы совсем потеряли рассудок!

- В конце концов, – с невозмутимым видом продолжал Отец Готфрид, слегка опустив арбалет, – что такое смерть? Всего лишь неизбежный переход в иной мир и столь ожидаемое свидание с Всевышним... Что касается меня, то Господь уже много раз стучал в мою дверь, и каждый раз мне удавалось договориться с ним. И не только за себя, но также за моих боевых товарищей, которые подставляли свои головы под вражеские мечи в самых кровопролитных сражениях. Вы ведь тоже когда-то были рыцарем, мессир маркграф? Только, сдаётся мне, вы не участвовали в Крестовых походах, в отличие от мессиров Эсташа де Бо и Вальдульфа де Лармор. Вместе с ними вы служили при дворе Его Величества короля Сигиберта, я же знавал этих доблестных рыцарей в годы Крестового похода... Эх, развесёлое же было времечко!

Алекто слушала викария, пытаясь убедить себя, что он, должно быть, всё это сочинил, чтобы произвести впечатление на маркграфа, что он не мог быть другом мерзавца Сорана-Эсташа де Бо и Вальдульфа де Лармор, убийцы её отца.

- Увы, увы, – шумно вздохнул Отец Готфрид, – человек, даже если он служит церкви, может быть слабым и легко поддаваться разного рода искушениям. Поверьте, я делал всё, что в моих силах ради того, чтобы удержаться от соблазна! Но Вальдульф де Лармор оказался коварнее библейского змия-искусителя! Он просто бредил легендой о богатствах морганов, которые могут сделать честь всем сокровищницам великих королей. Он рассказывал о них на отдыхе между сражениями и долгими переходами в чужих странах. Он не переставал говорить о подводном городе с тайником даже тогда, когда я именем Господа заклинал его замолчать...

- Так вот для чего вы приехали на Раденн! – завопил Эд де Туар; от злости у него дрожали губы. – Вам тоже нужно сокровище! Но вы не понимаете, чтотакоесокровище – это для одного, а не для многих!

- Вы забыли, сын мой, что Господь велел нам делиться, – мягко, точно говорил с неразумным ребёнком, упрекнул священник маркграфа. – Если сокровища настолько велики, как о них говорил граф де Лармор, и я отдам вам часть золота, то даже его тысячная доля сделает вас богатейшим человеком...

Последние слова викария заглушил громкий хохот Эда де Туар:

- Золота?! О чём вы говорите, бедняга? Либо наш друг мессир Вальдульф обманул вас, либо вы сами, слушая его бредни, ввели себя в заблуждение! Речь идёт вовсе не о золоте и не о драгоценных камнях! То, что привело меня сюда, называетсяэликсиром жизни! Это сокровище не продаётся и не делает человека сказочно богатым! Его ценность заключается в ином: оно возвращает дыхание жизни тому, кто обречён на смерть...

Маркграф умолк, и Алекто с удивлением увидела, как его глаза наполнились слезами.

- Мне ничего не нужно из сокровищ морганов, кроме одного – эликсира жизни, – снова заговорил он тусклым голосом глубоко опечаленного человека. – Мой сын... Данафрид неизлечимо, смертельно болен... он умирает. Ради того, чтобы спасти его и подарить ему новую жизнь, я готов на всё... Мадемуазель Алекто, подумайте и вы о несчастном Данафриде! Ведь вам ничего не стоит открыть этот футляр и, вытащив из него сосуд с эликсиром, произнести слова магического заклинания...

Алекто не знала, что и сказать. С одной стороны, ей было жаль Данафрида и она не могла оставаться равнодушной к его судьбе; а с другой...

- Вы просите меня спасти вашего сына – и это после того, как я узнала, что смерть моего отца на вашей совести?!

Это был не гневный упрёк – скорее крик боли, идущий из глубины души.

Эд де Туар с исказившимся лицом и глазами, полными слёз, едва слышно произнёс:

- Тогда просто отдайте его мне... отдайте мне эликсир... Я попытаюсь обойтись без вашего заклинания...

Алекто не успела ответить: в следующее мгновение маркграф подскочил к саркофагу и, схватив упакованный прямоугольник, прижал его к груди. Он был бледен как полотно, а глаза его сверкали лихорадочным блеском. Верно, он и сам уже не понимал, что делает.

И тут случилось неожиданное. Послышался сильный удар, и стены замка, задрожав, отозвались на него глухим рокотом. Казалось, прибой усилился, мощные порывы ветра подняли волны, и теперь они разбивались о скалы. Настало время Полной воды, однако этот прилив оказался быстрее и сильнее, чем ожидалось. Ветер нарастал – его сердитые завывания были слышны даже здесь; вода стремительно прибывала, грозя в ближайшие несколько минут заполнить помещение сокровищницы до потолка.

- Бежим! – крикнул Отец Готфрид, рванулся к Алекто и, схватив её за руку, потащил к порталу.

Эд де Туар уже бежал через замковый двор, уклоняясь в сторону. Он не намного опережал Алекто и викария.

Достигнув подземной галереи, маркграф исчез в затопившем её влажном мраке. Алекто и Преподобный углубились следом, прислушиваясь к эху от топота его ног. Можно было только догадываться, что происходит снаружи и что ждёт их здесь, если вода хлынет неудержимым, сметающим всё на своём пути потоком.

Внезапно впереди раздался странный грохочущий шум: как оказалось, вода ворвалась в галерею через дверь в маяке, которая всё это время оставалась открытой. Алекто и викарий едва успели укрыться от пронёсшегося мимо них водного потока в засыпанной камнями пещере, которая находилась в одном из ответвлений галереи.

- Странно, больше ничего не слышно, – спустя какое-то время заметил Отец Готфрид.

В самом деле, до них больше не доносилось ни звука. Всё затихло и словно замерло в одночасье. Они покинули убежище и пошли дальше, двигаясь очень осторожно. Нигде не было признаков присутствия маркграфа. Может быть, его смыло водным потоком и унесло назад, к затопленному замку?

- Берегитесь, Преподобный! – крикнула Алекто.

Но было поздно: викарий, шедший впереди, уже занёс ногу над зиявшей в полу ямой – и в одно мгновение его поглотила беспросветная тьма.