Аконит

Глава 19. Капкан для дурака

Погрешности судеб, ошибки богов.

За прошлое судят, увы, не того.

Как верить вам, стоя на эшафоте,

Ведь вы никогда меня не спасёте!

Новая машина — серая неприметная Honda с искусно заляпанными номерами — вроде и видно, но сразу не разобрать. Внутри аптечка, небольшой запас продуктов, деньги, оружие, даже сменная одежда вроде толстовки с глубоким капюшоном, которую тотчас же натянула на себя — от прошедших событий колотила крупная дрожь и жар от печки не спасал.

Вытащила из сумки один шоколадный батончики, съела его пока Эльза занималась своими ранами. Особенно плохо дела обстояли с левой рукой — глубокий и широкий порез пришлось зашивать. В этот момент вспомнилось то, что делала вместе с Арманом в маленькой дурно-пахнущей комнате. Это было давно, но кажется, что вчера.

Закрыв брезентом предыдущую машину, тронулись с места. Эльза свернулась под одеялом на заднем сидении, наказав не трогать её, пока она сама не проснётся.

Я ей не нравилась. Женщина относился ко мне как к обузе. Перспективный проект, оказавшийся пшиком. Но избавиться от меня не так-то просто — я живучая и умею приспосабливаться. Делаю всё, как учил Арман.

Ночь тянется вереницей дорог. Время застыло, только шум колёс, ухабистое полотно мелькает под светом фар, а вокруг деревья, деревья, деревья… Погрузившись в мысли не сразу поняла, что одна из лампочек как-то странно мигает.

Не сразу дошло, что бензин на исходе и нужна заправка, которая, как по заказу, появилась за поворотом, перемигиваясь сотнями огоньков и приветливой жёлтой ракушкой на крыше здания.

Эльза всё ещё спала на заднем сидении. Не решилась будить её, поэтому сама занялась заправкой. Выйдя из машины, вставила пистолет в бак и направилась на кассу, плотнее натягивая капюшон.

Я сильно нервничала, хотя умом понимала, что мы далеко удалились от усадьбы, а Эльза устроила такой погром, что пока они сообразят, что к чему, пока объявят в розыск, время есть.

Подойдя к кассе и не смотря прямо в глаза сонному кассиру, сообщила где, что и сколько. И только потом посмотрела на неё, когда пауза затянулась.

У неё были красивые большие голубые глаза, мягкий женственный ротик, белокурые волосы, спрятанные под фирменной кепкой, красивая фигура и тот самый неоновый блеск, разгорающийся всё ярче, когда она уставилась на едва видный шрам на моём лице.

— Это ты, — прошептала она.

И в тот же момент я сделала шаг назад, роняя деньги на пол. Мгновение дрогнуло, время сдвинулось, а девушка бросилась вперёд, легко, как гимнастка, перескочив через стол, едва задев кроссовками моего живота, отчего повело в сторону на полки, с которых на пол посыпались снеки, орешки, шоколад и прочая ерунда.

Оттолкнувшись развернулась на выход, только сделала шаг, как она схватила за плечо, с силой развернула к себе и ударила по лицу довершая разворот — я вновь падаю на стойку, хватаясь за неё руками, чтобы не приложиться о верхний ряд. Девушка так быстра, что просто не успеваю среагировать — она вновь хватает за плечи, отчего слетает капюшон, и толкает на полки напротив да так сильно, что они с грохотом падают, ломая плитку, а я падаю на них.

Увернувшись от очередного удара, как можно быстро переворачиваюсь в сторону, вскакиваю на ноги и бью подлетевшую девушку в ответ. А она хватает за волосы и толкает с почти звериным криком на пол, я разбиваю локти, пытаюсь приподняться, когда она оседлала меня. Накрутив волосы на кулак, бьёт о плитку до звона в ушах, приподнимается, переворачивая меня под собой. Сквозь кровавую пелену вижу ссадину на её лице, гнев в её глазах и предвкушающую улыбку на устах. Она облизнула губы, рассматривая меня, а затем наклонилась и прошептала:

— Так рада, что это буду я! Он говорил, что это может случится, но я и подумать не могла, что это случится именно со мной! Не зря готовилась! — она медленно провела рукой по моему шраму, как будто он драгоценный. — Ты особенная, Елена. Твоё имя, как и его имя, знают все. И тебе пора вернуться в семью!

От её ударов саднило всё тело, а во рту сладко и солено от крови, но я всё ещё жива. Вцепилась ей в шею, пытаясь задушить, завертелась, пытаясь сбросить, подмять под себя, а она, хищно улыбнувшись, вновь схватила за голову и принялась бить о пол:

— Не сопротивляйся! — хрипло закричала она, а затем с лёгкостью убрала мои руки от своей шеи, когда поняла, что слабею.

Я почти ничего не видела перед собой — от острой невыносимой затылочной боли словно ослепла, всё вокруг погружалось во тьму — видела только её, молодую красивую девушку с ангельской внешностью и рабской душой. Неон в её глазах сиял особенно ярко, когда она достала из небольшого нагрудного кармашка инсулиновый шприц. Я знаю, на этот раз в нём не снотворное.

Из последних сил пытаюсь сбросить её, пытаюсь сопротивляться, молю не делать этого, но она обрывает жалкие потуги, убирает волосы с шеи, раскрывая её, чтобы лучше были видны вены, а затем делает укол.

Мгновение вновь рождается в абсолютной тишине. Она лучезарно смотрит на меня, неотрывно, с такой невыносимой радостью, когда в груди расцветает красный цветок и её, не прозревшую, отбрасывает назад.

Надо мной возвышается злая Эльза. Она что-то говорит, а затем вновь стреляет в девушку. Слышу своё имя, но не понимаю, что женщина говорит. Лёд медленно распространяется по телу, заволакивая голубой дымкой и я вновь слышу, как сталкиваются айсберги, с каким шумом откалываются льдины, как поют океаны, закованные в ледяные оковы на краю света, где яркий голубой смешивается с угольно-чёрным и белым. Мне кажется, что изо рта выходит пар, что мир вокруг покрывается инеем, что кроме льда нет ничего.

Последнее, что вижу, перед тем как лёд сменяется огненным вихрем, — Эльза с трудом подхватывает меня на руки. А затем пришла агония.

***

— Лена, Инга, ну-ка быстро за стол! И не забудьте помыть руки!

— Сейчас! — кричу, продолжая рыться в вещах.

Куда он запропастился? Я всегда кладу дневник в одно и то же место! Третий раз перерываю полки, но ничего нет, его забрали!

— Не это ищешь? — голос за спиной донельзя зловредный, а хозяйка под стать.

Улыбается ехидно, листая блокнот с гордой надписью: «Дневник Елены», окружённой плеядой разноцветных сердечек. Инга подмигивает, а затем зачитывает:

— Дорогой дневник! Сегодня опять столкнулась с ним в коридоре, он извинился и помог поднять учебники. Кажется, я всё-таки влю…

— Отдай! — кричу испуганно, подлетая к сестре и пытаясь вырвать дневник из рук.

Она с лёгкостью изворачивается, смеётся, а потом говорит:

— Вот это страсти по Колесникову! Я завтра всем в классе расскажу! Ну ты посмотри на себя, уро…

— Инга!

Мы с сестрой замираем на месте от грозного окрика отца, появившегося в дверях нашей комнаты.

— Как смеешь так разговаривать с сестрой?!

У девушки не нашлось ответа и она молчит. И также молча позволяет вытащить из рук дневник.

— Она мне не сестра! — неожиданно закричала Инга, когда он неодобрительно покачал головой. — Папа, ну ты посмотри на неё! Она же уродина, её все ненавидят! А ещё по ночам она постоянно орёт и стонет жутко! Я не…

— Молчать! — прикрикнул он, а я заплакала.

Мне всего десять лет, Инга на год младше, раньше она никогда так себя не вела — никогда не обзывалась, не дразнилась, как другие. Мне больно и обидно. А ещё больно от того, что папа бьёт её по попе, а мама в наказание лишила Ингу обеда и ужина.

Я принесла хлеб с маслом и солью, когда родители ушли на вечернюю дойку. Инга до крошек всё съела, а потом заплакала.

Мы сидим, обнявшись, и она, роняя крупные слёзы, шепчет, извиняясь за нехорошие слова и обещая, что больше так не будет:

— Мы одна семья! — громким шёпотом говорит она, а затем отодвигается и смотрит с улыбкой. — Ведь правда? — её глаза загораются неоновым светом.

— Ведь правда, Лен?..

Всё теряется в голубой дымке.

***

Поднимаюсь резко, с глубоким вдохом и невыносимо медленным выдохом. Рёбра и затылок болят ярко и остро, но я жива. И в своём рассудке!

Ещё не успев осознать где нахожусь, вспоминаю тягостный сон. На самом деле Инга тогда не извинилась и не приняла хлеб с солью, а надулась как индюк и извинения принесла на следующий день из-под палки, так как родители от неё не отставали. Больше она в открытую не гадила, а, повзрослев, перестала гадить и втихую. Мы стали проще относиться друг к другу, но так ли это?.. Правдивы ли слова Кая или он всё ещё играет со мной? Сестра всю жизнь ненавидела меня или же это была обычная детская ревность? Где правда?

— Ты очнулась, — в голосе Эльзы было полно «радости». — Как себя чувствуешь?

— Как будто попала под поезд, — простонала в ответ, а затем потянулась рукой к голове и обнаружила, что прикована наручниками к двери машины. — Что за чёрт?

Она обернулась, смерила скептическим взглядом, а затем ответила.

— Та девка всадила полную дозу неона.

Параллельно Эльза припарковала автомобиль у дороги и принялась рыться в бардачке.

— Сейчас посмотрим, что в итоге получилось.

— Ты о чём?

— Нашла! — воскликнула она, доставая пузырёк с красными таблетками. — Прими две штуки и мы узнаем, осталась ли ты собой.

— Ты думаешь, я… под контролем? — спрашиваю осторожно. — Как эти таблетки помогут?

Зло прошипев что-то неразборчивое, всё равно протянула их, доставая бутылку с водой.

— Мы не можем опираться на тебя, Елена. Нужны незаметные способы определять неонизированных. Если больна, от них станет плохо: тошнота, головокружение и носовое кровотечение. А если нет, то ничего не произойдёт.

Я нерешительно взяла таблетки, пока она очень пристально, даже напряжённо наблюдала за моими действиями. Насколько могу доверять этой женщине? Она неоднократно спасала мне жизнь, но… Всегда есть какое-то но.

Заглотнув таблетки, позволила напоить меня водой, после чего Эльза завела машину и мы тронулись с места.

Пока была без сознания, ночь сменил ясный безоблачный день, а мы всё дальше забирались на север, подальше от крупных и средних городов, двигаясь по направлению к самой глуши. Дорога становилась хуже, машин всё меньше и меньше, а лес вокруг гуще.

Чувствовала себя плохо, ничего общего с обещанными симптомами, просто последствия избиения. Через час Эльза отдала ключ и я смогла отстегнуть наручники и расслабиться на заднем сидении.

Из сумки выудила несколько запакованных холодных бутербродов, сладкий чай в пластиковой бутылке, шоколад и яблоки. И принялась методично уничтожать запасы пищи. Я была голодна. Я была очень и очень голодна, поэтому съела всё подчистую, и всё равно испытывала слабый голод. Это последствия пережитого. Прошлая ночь и день были чересчур… насыщенными. Стычка с Каем, жуткий сон, побег из усадьбы, столкновение с девушкой на заправке, потом сон-воспоминание…

Всё это словно жизнь сбесилась и слетела с катушек. Или как брыкающаяся лошадь, то затишье, то буря бурей. Я готова сорваться на крик от любой мелочи. От любой фразы накроет истерика. Да даже мысли об этом уже вызывают слёзы.

Я попыталась поспать, укрывшись пледом и зарывшись в него, чтобы не видеть, как Эльза с презрением посматривает на меня. Но сон никак не идёт, а рёбра болят, голова раскалывается и всё мерещится кровавый привкус на разбитых, искусанных губах.

***

Когда дорога потеряла всякую связь с асфальтом, сменилась отвратительной колеёй, уже смеркалось и сквозь деревья на нас падали кроваво-красные закатные лучи.

Я давно выбралась из-под пледа, бездумно уставившись в окно, теряя время в наблюдениях за меняющимся, но таким однообразным лесным пейзажем. Эльза всю дорогу провела в молчании, лишь изредка прикладываясь к бутылке с водой да один раз остановившись и съев свою заначку из бутербродов и сока.

Но теперь дорога подошла к концу. Автомобиль вырулил на небольшую поляну перед старым заброшенным домом с покосившейся крышей и заколоченными окнами. Эльза сделала круг, развернув машину обратно лицом к дороге, заглушила мотор и вынула ключ из зажигания.

На нас упала лесная тишина. Я и подумать не могла, что так устала от шума автомобиля. Через зеркало вижу, как устало в никуда смотрит Эльза. Женщина провела за рулём весь день и часть ночи, по глазам видно, как зверски она устала.

— Они здесь? — вопрос прозвучал очень громко и хрипло.

Эльза помотала головой.

— Машины нет, — тихо ответила она. — Значит приедут позже. Пойду поищу ключи от входной двери, если надо в туалет, то будка за домом.

Благодарно кивнув, вылезла из машины, разминаясь от долгого сидения на одном месте. Поёжившись от вечерней прохлады, достала изрядно помятую с пятами крови толстовку. Накинув капюшон, взяла фонарик и отправилась за дом, пока Эльза обшаривала открытую веранду в поисках ключей.

Меня не покидает странное чувство будто это место какое-то неправильное. Откуда взялся дом посреди леса в глуши, где на многие километры ничего нет? Это охотничья заимка? Откуда Эльза знает об этом месте, ведь видно, что дом разваливается и за ним никто не следит.

Чем дольше нахожусь здесь, тем острее чувствую страх. Звуки кажутся нереальными, чужими. А на грани слуха кажется, как что-то скрипит. В почти полной темноте эти звуки пугали до чёртиков.

Выйдя из маленького туалета, огляделась, прислушиваясь к этой пугающей тишине. Не сразу, но почувствовала лёгкое дуновение ветра, принёсшее тухлый смрадный запах. Я навожу фонарь в сторону леса, а затем иду, принюхиваясь, хмурясь, пытаясь определить, что это такое. Мне не пришлось далеко ходить. Буквально через двадцать-тридцать метров, вышла к небольшому оврагу, из которого шло такое амбре, что меня затошнило и заслезились глаза от острого запаха.

Наведя фонарик вниз, пошатнулась от ужаса и ухватилась за ствол дерева, чтобы не упасть вниз. Передо мной возникла жуткая картина, нечто ирреальное, невозможное, невыносимое.

Я увидела останки невероятно огромного существа, местами изглоданного до костей. Земля в овраге влажная, отчего запах имел оттенок гнили, но не было мух и личинок. Не сразу смогла увидеть картину целиком. Из-за темноты и слабого фонарика, видела лишь фрагменты существа, следы когтей на остатках шкуры, сломанный изогнутый бивень, крупную продолговатую голову. Это, чёрт бы его побрал, мамонт. Дохлый недавно съеденный мамонт!

От осознания закружилась голова, но я собрала себя по кусочкам и рванула обратно к дому. Откуда бы он не взялся, я не хотела встречаться с тем, кто его убил.

— Эльза! Нам нужно убираться отсюда! — негромко закричала, огибая дом и возвращаясь на поляну.

Женщина стояла рядом с открытой дверцей со стороны водительского места. Работающий двигатель, включённые фары, пистолет в руках и холод в глазах.

— Эльза? — спрашиваю, резко остановившись, когда она навела на меня пистолет.

— Не двигайся! — приказала женщина. — Зайди в дом и оставайся в нём, пока я не уеду.

— Что?..

Эльза грязно выругалась, а затем истерично рассмеялась, отчего пистолет немного повело в сторону.

— Как же ты дура, Елена! — воскликнула она. — Ты всё время пыталась довериться мне, даже не понимая, как я старалась избавиться от тебя! С той самой минуты, как увидела шрам от укуса Лико! Я даже пыталась убить тебя, но пострадал он! Ты виновата во всём, дрянь подзаборная! — закричала Эльза под конец, а затем сняла пистолет с предохранителя. — Мне сказали, что если привезу тебя сюда, то больше никогда не увижу. Вот и отлично! Надеюсь, ты сдохнешь и больше не будешь моей головной болью!

Не стало звуков, мыслей, чувств. Я подумаю об этом завтра, так говорила одна девушка из книги. Это то, что нужно мне. Резко набросился острый страх. Сиюминутное чувство опасности и обречённости заставило выпалить единственное, что волновало в данный момент:

— Что это за место?! Куда ты меня привезла?!

— Без понятия. Мне дали навигатор и приказали привезти до того, как сядет солнце, — пожав плечами и зло улыбаясь заявила она. — Судя по твоим крикам здесь и правда есть что-то жуткое. Надеюсь оно тебя сожрёт.

— За что, Эльза? За что ты хочешь моей смерти? Это всё из-за Лико? Мы же договаривались — я исче…

— Это невозможно, дура ты набитая! Стой на месте! — вновь закричала она, выравнивая пистолет. — Думаешь, не вижу, как ты пытаешься заговорить меня?!

— Эльза…

— Просто знай, смерть не будет напрасной. Кое-кто заключил со мной сделку — твоя жизнь в обмен на то, что поможет уничтожить неон. Я без понятия, кому ещё ты насолила, но дико рада, что так всё обернулось. Так что… наслаждайся последними лучами солнца, скоро ты умрёшь. А теперь иди в дом и дай мне уехать! — приказала она.

Я не могла пошевельнуться. Глубоко внутри просыпалось то самое чувство, которое толкало на безумства. То, что делало меня особенной, моя вторая ипостась.

И вместе с ней мир вокруг словно менялся, потянуло зимним холодом.

Эльза бросила взгляд на часы на запястье, поджала губы, а затем приказала сквозь зубы:

— Не двигайся! — а затем быстро села в машину и захлопнула дверь.

Я сорвалась с места: успевая несколько раз ударить кулаками по стеклу, пытаясь докричаться до неё, умоляя не бросать, но Эльза нажала на газ и машина тронулась с места, подскакивая на ухабах, ломая подвеску.

— Не уезжай! — кричу ей вслед, пытаясь догнать, но боль в рёбрах, боль в голове, усталость, отчаяние, лишающее сил, вырубили буквально через несколько минут и я упала в грязь, обречённо наблюдая за тем, как скрываются среди деревьев красные задние огни.

Всё смолкло, только тишина кругом да странно-знакомый скрип, раздающийся со всех сторон. Нет пения птиц и шелеста их крыльев, деревья умолкли, полный штиль. Солнце полностью скрылось за горизонтом, погрузив лес в черноту, которую не решилась разбить фонариком.

Я осталась одна, а где-то поблизости бродит то, что убило мамонта. Эльза бросила меня по чьей-то указке, а я даже не знаю, что делать.

— Арман, — всхлипнула очень тихо, зажмурившись, пытаясь вызвать его, но ничего не изменилось.

Он не пришёл ко мне. Открыв глаза, увидела вдалеке красные и жёлтые точки.

— Эльза! — вздох облегчения, встаю с колен, с улыбкой смотря на дорогу.

Но улыбка сползает, когда до меня доходит, что огни слишком мелкие и их слишком много. Над лесом проносится протяжный волчий вой.

— Нет-нет-нет! — зашептала негромко, лицо исказила гримаса ужаса.

Развернувшись, хотела бежать к домику, но его там не было. Его там не было!

— Не может быть! — вырвалось непроизвольно и я зажала рот руками.

Обернувшись, увидела, что пар глаз стало больше, они приближаются, и скоро будут здесь.

Я сорвалась с места. Усталость и боль исчезли под мощным выбросом адреналина. Бегу в никуда, но не могу не бежать. За мной следуют волки и это не сон, как и снег, падающий с небес, как и сугробы, замещающие траву, как и белые шапки вместо листвы, укрывающие деревья. Изо рта вырывается пар, ледяной ветер набросился на меня, роняя в глубокий сугроб, лишая возможности продолжить бежать.

Запрокинув голову, вижу звёздное небо. И вижу нереальное, немыслимое, невозможное. Вижу три луны на небосводе.

Я попала в мир волков.