Аконит

Глава 18. Манёвр дамы треф

Беги, девочка, беги.

Сотри ножки до крови.

Солью изрежь их, болью умой,

Только не падай, только не стой…

Ведь за тобой следует кое-кто злой.

Изо рта вырывается колючее облачко пара. Осиный холод до ожогов морозит голую кожу. Но как-то отдалённо, затем резко и близко, волнами то приближаясь, то отдаляясь вновь. Запрокинув голову наблюдаю за кроваво-красным необычайно ярким северным сиянием, загораживающим небесное звёздное полотно. На его фоне деревья совершенно чёрные, и только снег фиолетовых оттенков, переливается подобно миллиардам драгоценных камней. Деревья скрипят, деревья дышат во власти ночных суровых ветров и это единственная песнь ночи. Она завораживает — пальцы непроизвольно перебирают невидимые клавиши. Такое неподвижное обнажённое безмолвие.

Послышался далёкий женский крик, а затем разъярённый дикий вой, стрельба и вот уже несколько волков продолжают начатую мелодию звериной ярости.

— Уходи отсюда, Елена, — раздаётся позади голос Армана. — Слишком рано, это погубит тебя.

— Я здесь уже была?

От звука собственного голоса разболелась голова. Крепко зажмурившись, попыталась унять мушки перед глазами, но только слёзы выступили на ресницах, моментально замерзая на холоде.

Вновь в белом платье, босая, почти синяя от мороза. Но в этот раз всё иначе. Ведь я знаю, что сплю. Обернувшись, вижу Армана: безупречный, стильный, во всём чёрном, не испытывающий холода, любящий, даже добрый. Раньше он никогда не смотрел с такой теплотой! Под его взглядом зимняя стужа отступает, а звуки бойни стихают. В морозной тишине слышится только наше дыхание, только биение сердец.

Несмело дотрагиваюсь до его щеки, а затем убираю руку, прижимая её к груди.

— Почему вижу тебя? Почему ты, а не Лико? Почему чувствую именно тебя?

— Столько вопросов. Ты не меняешься, Елена, — с мягкой укоризной в голосе отвечает он, а глаза смеются. — Потому что с Лико ты на равных. Потому что Лико не делает тебя сильнее. Потому что ты не доверишься ему так, как мне.

— Но я чувствую тепло, просто думая о нём! Мне достаточно знать, что он есть, чтобы быть… спокойной. Разве этого недостаточно?

В моём вопросе двойное дно и мы оба понимаем, о чём спрашиваю на самом деле. Арман подходит совсем близко, берёт онемевшие руки в свои, растирает их, целует, а затем целует в лоб, покровительственно, почти как в детстве целовал отец.

— Есть разная любовь, Елена. В мире волков у триад привязанность имеет границы, где каждый избирает себе свою линию любви. Страстная, резкая, тёплая, нежная, изрезанная, печальная — на любой вкус — как подскажет сердце. Но вы оба родились в этом мире и не знаете, как любить нескольких. Вам больно, вы запутались. Но рано или поздно всё встанет на свои места, — он отпустил руки, а затем заправил непослушную прядку моих волос за ухо и щёлкнул по носу, улыбаясь, почти смеясь.

Здесь он такой открытый. В реальности никогда не видела его таким живым и счастливым. Влюблённым.

— Откуда я это знаю? Тебя здесь нет, ты — это моё подсознание. Моя внутренняя защита, — терпеливо спрашиваю его, поражаясь своим вопросам и своим же ответам.

— Не думай об этом, — посерьёзнел он, а затем перевёл взгляд за мою спину. — Они идут, тебе нужно бежать.

— Кто идёт? — непонимающе спрашиваю, оглядываясь по сторонам.

Ветер усилился, разбивая кокон безмолвия, забираясь в наш уютный мирок. Трещат деревья, падают ветви, стонет земля под порывами разгорающейся бури. Сияние усилилось, стало светло почти как днём. Кроваво-красным днём. Тогда же вижу чёрные фигуры в чаще леса, они медленно, но уверенно движутся в нашу сторону, постепенно ускоряя шаг, срываясь на бег.

Арман обхватил плечи, развернул к себе лицом, почти сталкиваясь носами. Он побелел, выцвел и только глаза, яркие янтарные глаза, неотрывно, с тревогой смотрят на меня.

— Беги, Елена, беги! — кричит он, и всё отдаляется, опять через вату, а в ушах нарастает звон.

Волк притягивает к себе и с силой, до крови целует в губы и отдалённость схлынула, рассыпавшись звонкими снежинками, вернув обратно в зимний северный лес. Как будто проснулась, а он взял и исчез.

Оглянувшись, увидела: стая почти здесь. Сорвалась с места, оставляя за собой кровавые следы — порезы от острого снега. Я бегу так быстро, как могу, разрывая платье, цепляясь волосами за ветви деревьев, царапая лицо, когда они хлестали меня, мешая бежать изо всех сил. Падаю и поднимаюсь вновь, но словно бегу на одном месте, а волки всё ближе и ближе, чувствую их разгорячённое дыхание, смрад кровавых пиршеств, ненасытный волчий голод.

Впереди показался слабый, но постепенно увеличивающийся огонёк. Он как маяк тащит к себе — последний рывок и я падаю на колени, а мимо на большой скорости проезжает автомобиль по занесённому снегом шоссе. И стая вырывается следом из леса, бросается на машину. Визг, как острый, непрекращающийся крик, водитель выкручивает руль вправо и влетает через небольшой овраг в массивное дерево, полностью сминая капот. Негромкий хлопок, в воздух взвилась дымная струйка, быстро превращаясь в плотный, чёрный дым.

Волки подбираются ближе и тогда открывается задняя дверца.

Я не могу оторвать взгляд от происходящего. Сон кажется воспоминанием. Мне знакома эта машина и я предчувствую, кто выйдет из неё. Вдруг раздаётся невыносимо громкий противный звук со стороны водительского кресла — клаксон автомобиля. Он всё набирал и набирал громкость, слепя, заволакивая сон в белёсую паутину.

Тянусь рукой к машине, словно пытаясь разогнать туман, чтобы увидеть, что было дальше, но вместо этого открываю глаза. То, что приняла за автомобильный гудок, — охранная сигнализация.

На усадьбу напали.

***

Открывается нараспашку, со звонким ударом о стену, входная дверь в спальню и на пороге возникает взъерошенный Артём, впуская в комнату слабый свет из коридора. По его лицу скользнула непередаваемая гамма чувств — от облегчения до недовольства. Словно в чём-то опять перед ним провинилась.

— Одевайся! — приказал парень, входя в комнату и подходя к окну.

Слегка отдёрнув занавеску, уставился на деревья с такой ненавистью будто там враги, злодеи и все неприятели мира.

Я потянулась к прикроватной лампе, но громкий окрик остановил:

— Не смей! Быстро одевайся, мы уходим!

— Да что происходит?! — не выдержав, спрашиваю его, выбираясь из постели.

— На лабораторию напали, — сухо ответил он. — Если ты сейчас же не оденешься, пойдёшь как есть!

Поджав губы, пересекла комнату и достала из комода удобную одежду. От нарастающего, а затем стихающего воя сирены, постоянно сбивалась. С трудом натянула джинсы и чуть не надела майку навыворот, а дрожащими пальцами едва-едва смогла зашнуровывать кроссовки. Пристальный нервирующий взгляд Артёма не помогал. Когда закончила, он уже стоял рядом и буквально дышал в затылок.

— Идём! — скомандовал он и для ускорения подхватил под локоть, быстро таща на выход.

— Куда мы идём? — попыталась задать вопрос на лестнице, но он лишь сильнее дёрнул, ничего не говоря в ответ.

Достигнув первого этажа, столкнулись с группой вооружённой охраны, рассредоточившихся у окон и входной двери. Неожиданно смолкла сигнализация. Артём отпустил, что-то приказал на ухо главе охраны, кивком головы указав в мою сторону. Тот согласно закивал и Артём, даже не обернувшись, покинул здание.

— Госпожа, вам необходимо идти с нами.

Ко мне подошёл поджарый дядька с голубым блеском в глазах, говоривший с Артёмом. Участие, тревога и даже злость, но ясно: моя защита превыше всего.

— Куда мы идём? — вновь повторила вопрос, спускаясь с лестницы и следуя за ним.

— Мы вывезем вас из усадьбы в безопасное место, — твёрдо ответил мужчина. — Я прошу вас беспрекословно следовать моим указаниям, чтобы мы могли обеспечить вашу безопасность.

В ответ кивнула, и они повели в правое крыло усадьбы, к одному из выходов, рядом со вторым гаражом. Тишина, последовавшая за смолкшей сигнализацией, пугала до чёртиков — ни единого выстрела, крика или вспышки. Ничего. Понять, что происходит невозможно — неизвестность всегда пугает больше.

Рации охраны отключены, мы отрезаны от происходящего на той стороне моста. Аккуратное продвижение по комнатам, наблюдение за окнами и никого. Я задалась вопросом, где же слуги, но голос не подала, понимая, что лучше молчать.

Кто напал? Волки? Люди? Это за мной? Может конкуренты Кая? Враги? Досадно ничего не знать.

От быстрого пульса, биение которого звучало в висках, разболелась голова, но я и подумать не могла о том, чтобы показать испуг.

Сначала на улицу вышло всего несколько человек. Дождавшись отклика, последовали за ними остальные включая меня.

Улица встретила ночной тишиной. Фонари вокруг усадьбы не горят, только несколько и те в глубине дубовой аллеи и возле виднеющихся вдалеке ворот. Со стороны лаборатории, видны мощные прожекторы, исследующие территорию, но по-прежнему ни единого подозрительного звука.

Никак не получалось распознать, кто надрывается в лесу — цикады, кузнечики или кто ещё? Стрёкот перебивал только шорох гравия под ногами и от этого хотелось встать на мысочки — так громко!

Один из охранников взял за плечо и повёл в сторону гаража, чтобы не потерялась в темноте. Несколько человек отделились, углубившись в парковую зону. Уже подходя к машинам, услышали работающий двигатель — один из охранников вывел внедорожник из гаража и развернул его к выезду с территории усадьбы. Меня быстро повели к ней и в тот момент, когда оказалась рядом с автомобилем, раздался взрыв и ночь на миг окрасилась в белый цвет.

***

Я даже не закричала. Слабая волна опрокинула на спину, отчего приложилась затылком о землю. Ничего не слышно, ничего не видно, перед глазами прыгают белые точки, превращающиеся во вспышки. Усиливающийся/падающий вниз почти комариный звон и биение сердца — так жутко ничего не слышать кроме этого. Быть абсолютно беззащитной!

Медленно подползаю к колёсам машины, пытаясь подняться. Рядом возник сурового вида водитель. Он потянулся ко мне, чтобы помочь встать, когда в его голове появилась крупная дырка, и перед глазами всё потемнело от бурой жидкости, слепившей ресницы. Возвращение звуков сопроводилось криками и автоматной очередью. Попыталась залезть под машину, чтобы спрятаться, когда что-то потащило назад.

Брыкаясь, пыталась попасть в чёрного человека, а он вздёрнул меня за грудки, прислоняя к машине. На нём военный шлем, бронежилет и автомат, перекинутый через плечо. Я видела, как он шевелит губами, что-то втолковывая, но всё ещё была в прострации и не понимала, что говорит незнакомец.

Тогда он отбросил шлем в сторону и я увидела разъярённую Эльзу, которая кричала:

— Ты умеешь водить машину?!

Быстро закивала головой и тогда она толкнула в сторону распахнутой водительской двери, а сама развернулась лицом к усадьбе, направляя на неё автомат и выпуская длинную очередь, из-за чего моё сердце пустилось в ещё более быстрый пляс.

— Залезай! — закричала она, обходя машину.

Стартанув с места, вывела автомобиль в сторону ворот, а Эльза, выудив пистолет, принялась менять магазин.

— На таран, поняла? И прибавь скорость, не на пикник едем! — охрипшим голосом выдала женщина, а затем наполовину высунулась через окно автомобиля и направила оружие на пост охраны.

Прибавив скорости, внезапно додумалась — все, кто вёл меня, мертвы. Эльза убила шестерых охранников.

— Давай! — закричала она.

Мысль промелькнула и ушла. Покрепче вцепившись в руль, порадовалась, что успела пристегнуться, а затем переключила передачу и мы пошли напролом, сквозь закрывающиеся ворота.

Столкновение, удар, противный визг соприкоснувшегося капота с металлическими воротами, а затем уже почти привычные выстрелы и протестующие крики. Эльза чуть не вылетела из машины, но вовремя вернулась внутрь. Позади разбилось стекло, окропив волосы осколками, а на переднем появились глубокие трещины — следы от пуль. Внезапно заиграло радио:

Sunshine, sunshine reggae,

Don't worry, don't hurry,

Take it easy.

Sunshine, sunshine reggae

Let the good vibes get a long stronger…

(Laid Back — Sunshine Reggae)

Эльза, выругавшись, вырубила музыку, а затем напряжённо уставила в боковое зеркало.

— Куда ехать? — задала вопрос, порадовавшись, что смогла сказать это внятно, но она не успела ответить.

Что-то толкнуло машину в бок и Эльза закричала:

— Что за чёрт?!

Тогда увидела в отражении яркие голубые глаза на огромной волчьей морде. Сдали нервы — засмеялась в голос, выравнивая траекторию машины. Не знаю как, но догадалась, кто это.

— Познакомься, Эльза, — это Артём. И он новообращённый волк.

***

Машину вновь повело в сторону, Эльза зло воскликнула:

— Держи ровнее!

— Я пытаюсь! — заорала в ответ, пытаясь удержать руль от очередной попытки Артёма сбить машину.

Скоро впереди появится серия крутых поворотов — спуск с горы. Придётся сбросить скорость и тогда волк точно собьёт нас. Эльза что-то задумала, она перебралась на заднее сидение, копошась в огромной чёрной сумке. В зеркале увидела, как женщина очищает какими-то тряпками пространство за сидениями от осколков разбитого стекла.

Пришлось увеличить скорость, чтобы немного оторваться от упорного волка, но это временная мера. Чёрное пятно с яркими неоновыми глазами вновь появилось с правой стороны, готовое опять ударить в бок.

— Сбавляй скорость! А как скажу — ускорься, поняла?! — громко воскликнула женщина, а затем пустила в волка серию пуль.

От громких выстрелов затошнило, в ушах отразился давешний звон, поэтому постаралась полностью сосредоточиться на своей части задания. Скорость падает, слышу, как открывается задняя дверь.

— Что ты делаешь?! — кричу Эльзе, оборачиваясь.

Она наполовину свесилась вниз, чтобы оказаться на одном уровне с немного отставшим зверем. От открытой дверцы усилился шум шин и звук мотора, выстрелы раздаются тише, но чаще. Развернувшись обратно лицом к дороге, краем глаза наблюдала за тем, как Эльза пытается попасть в него. А потом что-то мелькнуло, выпало из машины, и женщина резко втянула себя обратно, закрывая дверь и крича:

— Давай!

Педаль в пол, и автомобиль резво набирает обороты. Позади вспыхнуло, раздался взрыв, а затем невероятно громкий крик. В зеркале заднего вида объятый пламенем волк сбегает с дороги, вертясь, кувыркаясь, пытаясь сбить огонь, а затем скрывается между деревьями.

— Смотри за дорогой! — воскликнула Эльза.

Посильнее сжала руль, резко сбавляя скорость и попадая в первый крутой поворот. Потребовались все силы, чтобы ровно вписаться — никогда не водила такую резвую машину, поэтому все повороты проехали молча — в темноте да без опознавательных знаков — я не такой крутой ездок! Только когда дорога стала более-менее ровной, а дыхание спокойным, задала совершенно дурацкий вопрос:

— Ты убила его?

— Надеюсь, — мрачно ответила она, а потом зашипела.

В зеркало увидела, как Эльза, морщась, закрывает правое плечо.

— Что с тобой?

— Осколками задело, — раздражённо буркнула женщина.

Она откинулась на заднее сидение и запрокинула голову.

— Можешь не гнать, погоня будет не раньше, чем через час, я уничтожила мост, так что пока они во всём разберутся, будем уже далеко. Держи навигатор, в него вбит маршрут. Как устанешь — скажи, сразу подменю.

Эльза протянула миниатюрный планшет с чёткой зелёной линией дороги. Положив его рядом с рулём на специальную подставку, разглядела приблизительное время в пути — почти двадцать часов. Отдалив маршрут и дойдя до финишной точки, поняла, что в итоге окажемся посреди леса, далеко от населённых пунктов.

— Куда мы едем?

— В безопасное место, — ответила она, тяжело дыша. — Твои мальчики будут там чуть позже. Но сначала поменяем машину. Эта наверняка с отслеживающим маячком. У подножия горы увидишь заросший травой съезд, там будет неприметная машинка.

— Подожди-подожди… — заговорила медленно, собираясь с мыслями. — Мальчики? Машина? Я решила, что ты…

— Наш план накрылся медным тазом после того, как ты вновь попала к Каю, — почти зло перебила она. — Пришлось импровизировать! Арман лучше знает, как думает такой, как Кай. Он на них охотился в своём мире. Они с Лико выманили оборотня из усадьбы в Москву, а я, благодаря речке и хреновой охране, нашла тебя. А что сделала ты? Ныла и страдала, пока мы жопу рвали, вытаскивая тебя?

Я не нашлась, что ответить. Даже не решилась посмотреть на неё. А когда попыталась поблагодарить, она осуждающе фыркнула, добив новыми обвинениями:

— Журналист теперь под неоном. Как и Инга. Ты ходячая проблема, из-за тебя страдают невинные люди!

Мне дико захотелось остановить машину, наорать на неё, ударить, оскорбить, сказать что-нибудь такое же уничижительное. Но она сто раз права и могла не помогать мне. Они все могли оставить меня, ведь я никчёмный кусок дерьма, из-за которого ломаются люди. Лучше бы сдохла в тот день, когда пыталась убить Кая.

— А сейчас ты проклинаешь себя! Боже мой, да ты и правда жалкая! — язвительно проговорила она. — Ничего нового.

— Тогда зачем ты здесь?! — закричала с надрывом.

В горле запершило от слёз, что-то горячее и острое подкатило к горлу, меняя тембр голоса, и я порадовалась, что ещё ночь и не видны мокрые от слёз глаза.

— Вы могли оставить меня ему! Всё равно я бесполезна! Без меня все будут счастливы!

— Хрен тебе, — негромко рассмеялась она. — В тебе определённо что-то есть. Что-то особенное. Что-то, что так сильно манит всех оборотней, которых ты встречаешь. А ведь ты не волчица, не правда ли? Твои родители люди, и сестра человек. Так кто же ты такая?!

— Меня удочерили.

На заднем сидении стало очень тихо. А я-то думала, что Эльза знает всё.

— Моя настоящая мать умерла в больнице от ран, полученных в результате столкновения с омегой. Перед смертью она умоляла врача спрятать ребёнка, утверждая, что меня попытается убить родной отец. На следующий день пришёл странный мужчина, разыскивающий молодую женщину с маленькой девочкой. Его звали Лука Горике. Врач сказал, что они обе мертвы. А сам подменил документы, удочерил и перевёз девочку подальше от тех мест.

— Ты говорила об этом кому-нибудь ещё? — очень тихо спросила она.

— Нет. Я…

Оборвав себя, не найдя нужных слов, нервно сглотнула, посмотрев в отражении на Эльзу. Женщина хмурилась, плотно сжав губы и что-то напряжённо обдумывая.

— Я ведь не могу быть волчицей, разве нет? — не выдержав тишины, спросила у неё.

— Любой волк сразу понял бы это. Они чувствуют друг друга, истинную суть невозможно скрыть. Да, женщины не могут принимать полную звериную форму, но некоторая трансформация им доступна. Однако для этого необходимо оказаться на родине. В мире волков. Но есть одна проблема. Будь ты волчицей, то уже сошла бы с ума, потому что без инициации, волчья часть начала бы рвать тебя на куски изнутри. Кошмары, жуткие видения, одержимость сексом, болью, противоречивые эмоции, потом галлюцинации, а затем всё — зверь в человеческом обличии. И это произошло бы лет в четырнадцать-шестнадцать. В период полового созревания у волков.

— Но со мной и правда происходят странные вещи! — воскликнула отчаянно, а затем вывалила на неё потоком всё, что снилось, виделось, слышалось.

Рассказала, как на несколько дней примерно раз в месяц, иногда реже, иногда чаще, становлюсь агрессивной, одержимой сексом и исполнением своих желаний. Рассказала всё, а она рассмеялась.

— И ты решила, что родилась волчицей? Тебе не говорили, что от ран омеги человек умирает? Заражение крови, потом мучительная смерть? Но иногда, если раны неглубокие, человек не умирает, но в нём остаётся нечто звериное. Ты говоришь, что несколько дней в месяц ведёшь себя по-другому? Свободной от предрассудков? В такие дни омеги расцветают! Как в фильмах про оборотней. Только вот влияет на вас луна другого мира. Даже не одна. В мире волков троелуние.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Если бы ты действительно разговаривала с Арманом, то давным-давно получила бы ответы на свои вопросы. Кстати, возможно именно из-за шрама, ты смогла избавиться от влияния неона. Поздравляю!

После нашего разговора, осталось странное послевкусие. С одной стороны, хорошо, что я не волчица — иначе сошла бы с ума. Но с другой стороны… я разочарована? Словно мечту отобрали, хотя никогда не… мечтала об этом? Получается я счастливица — пережила нападение омеги, выжила, а потом смогла противостоять неону.

Но наша триада никогда не будет такой, как в сказке — и жили они долго и счастливо.

Я не заслуживаю их. Я не такая, как они. Я обычный слабый человек, который случайно попал в передрягу.

И как же больно понимать, что я никто.