Академия Врачевания. Неукротимое пламя

ГЛАВА 3

Не смотря на свои старания успеть к началу занятия, мне все же не посчастливилось опоздать. А все из-за Дарна. Да-да, из-за него, и не подумаю называть его мистером или профессором! Подлюга, вот он кто! Примчавшись на всех парусах к его кабинету, я обнаружила, что дверь заперта. Он просто смылся. Велел мне притащить эти чертовы формы, а сам в это время слинял. Всё бы ничего, если бы не дурацкая система оповещения о начале пары. Вместо привычного звонка раздалась оглушительная сирена, после которой последовал припротивнейший женский голос, объявивший о том, что в коридорах башни разгуливают опоздавшие.

"Катарина Бансл, факультет ментальной терапии, третий курс, — вещала невидимая тетка. — Ансельм Дюан, факультет прикладной некромантии, пятый курс. Стейси Блейн, факультет изучения противоядий, первый курс".

Я вздрогнула, услышав свое имя. Было неприятно. Досаднее всего то, что среди нерадивых студентов, имевших наглость опоздать на занятие в первый же день учебы, я была единственной первокурсницей.

В расстроенных чувствах я не сразу нашла нужный кабинет, в результате чего потратила еще пару драгоценных минут. Профессор Чедл уже вовсю рассказывала студентам о правилах Академии и системе, которой следует заведение.

— Э-э-э, профессор Чедл, простите за опоздание… — попыталась я уладить ситуацию, но договорить не успела.

— Не в моей компетенции вас прощать, мисс Блейн. Но как ваш куратор я имею право наложить дополнительное взыскание, чем в следующий раз обязательно воспользуюсь, — холодно отрезала та, а затем обратилась к аудитории: — Сейчас вы наглядно увидите пример того, о чем я только что говорила. Мисс Блейн нарушила дисциплину, за что и понесет наказание, — профессор Чедл повернулась ко мне. Не успела я открыть рот, чтобы поинтересоваться, что еще за наказание меня ждет, как над самой моей головой что-то громко хлопнуло, заставив меня зажмуриться и слегка присесть от неожиданности. В аудитории захихикали. Открыв глаза, я обнаружила конверт, порхающий вокруг меня. Только это был не тот маленький конвертик со смешными беленькими крылышками, который сегодня утром принес объявление о торжественном собрании, а большой и…огненный. Он пылал в самом прямом смысле, отчего я все время норовила отойти от него как можно дальше, чтобы не опалить волосы, но конверт назойливо летал вокруг моей головы, то и дело приближаясь к самому лицу.

— Возьмите его, мисс Блейн, иначе он взорвется прямо перед вашим носом. Не стоит рисковать, если не хотите лишиться части своего лица.

В аудитории послышались тихие возгласы. Кто-то хихикнул, но быстро смолк, вероятно, не сразу сообразив, что это не было шуткой.

К моему облегчению, стоило мне протянуть руку, как конверт перестал гореть. Кончиками пальцев я ухватилась за него. Он уже успел прилично нагреться. Открыв, я обнаружила записку:

"Мисс Стейси Ребекка Блейн, студентка первого курса, факультета изучения противоядий, уведомляю Вас о том, что Вами было допущено нарушение одного из дисциплинарных правил Академии, учрежденных Советом Преподавателей и одобренных ректором данного учебного заведения. Просьба в течение дня явиться в деканат Вашего факультета для получения подробной информации о Вашем наказании.

С уважением, ответственная по дисциплинарной работе, И.Р.Хоккинс."

Надо же, какие формальности, а сколько фальшивой вежливости в этом письме! Меня передернуло от отвращения, но высказать вслух свое мнение я не решилась, опасаясь нажить еще проблем в добавок к уже имеющейся.

— Пожалуйста, мисс Блейн, проходите. И будьте добры сменить выражение лица, а то я начинаю опасаться за ваше самочувствие. Не бойтесь, профессор Дарн не прибегает к физическому насилию в качестве меры наказания, хотя если быть честной, я считаю этот способ единственной возможной мерой в борьбе с безответственностью, — проворчала профессор Чедл.

Мои одногруппники во все глаза смотрели на меня. Наверняка, их испугали порядки Академии, а может быть, они представляли, что за наказание меня ожидает. А вот мне наоборот, даже думать об этом не хочется. Поискав глазами свободное место, я обнаружила Мелитту, едва заметно машущую мне рукой. То и дело она бросала опасливый взгляд в сторону куратора. Это заставило меня хмыкнуть. Вот кто наверняка будет хорошей девочкой и постарается приложить все усилия, чтобы не оказаться в деканате по приказу горящего письма. Но ведь и я старалась не опоздать!

— На самом деле, она не такая уж злюка, — шепотом поведала мне Мелитта, когда я уселась рядом.

— Правда? Мне так не показалось, — с сарказмом ответила я.

— Правда, — совершенно серьезно продолжила та. — Она только что говорила о положении феппсов в магическом обществе и в частности в стенах Академии. Похоже, что она не разделяет мнения других преподавателей о том, что маги, родившиеся в семьях простачков, заслуживают куда меньше уважения, чем те, что являются потомственными чародеями. Видишь ли, феппсы здесь что-то вроде людей второго сорта…

— Я это уже поняла, — не слишком вежливо буркнула я, и, не удержавшись, мрачно хохотнула. — Если ты не заметила, Мелитта, мы с тобой живем в самой настоящей заднице, предназначенной специально для таких, как мы, тогда как другие студенты довольствуются куда более приятными общежитиями. Так что, я еще вчера догадалась о том, что феппсов здесь не очень любят.

— Мисс Фэйбер, раз уж вы беседуете с мисс Блейн, будьте добры, заодно расскажите ей о курсах, чтобы мне не пришлось повторять все заново, — холодный голос профессора Чедл заставил нас отпрянуть друг от друга.

— Э-э-э, хорошо, профессор, — пролепетала Мелитта, пристыжено уткнувшись носом в блокнот, в котором увлеченно что-то записывала.

— Что за курсы? — шепотом спросила я у нее, на что профессор обратилась уже ко мне:

— Мисс Блейн, я имела в виду, после того, как закончится пара.

До самого звонка, который, к счастью, оказался самым обычным звоном колокола вместо оглушительного воя сирены, мы с Мелиттой не обмолвились ни словом.

— Так что за курсы? — снова пристала я к ней, когда мы шли по коридору, и с трудом оторвала взгляд от затылка профессора Чедл, в котором мысленно проделывала дыру — старая грымза, проходя мимо, не поленилась напомнить мне об обязательном визите в деканат.

— Курсы элементарной магии, — невесело пояснила Мелитта. — Для феппсов. Профессор Чедл говорит, что без них нам ни за что не сдать экзамен. Я не против курсов, но экзамен, по-моему, придуман только для того, чтобы нас унизить.

Волна раздражения и негодования поднялась откуда-то из глубины души, угрожая выплеснуться наружу. Я была глубоко возмущена, начисто забыв о том, что я-то не феппс.

— Я вот одного не понимаю, — переводя дыхание, сказала я, — если они считают нас не достойными пользоваться магией, то зачем берут в Академию?

— Потому что не имеют права не брать. Тебе, что же, ничего не объяснили, когда приходили на первое собеседование с тобой? Магия — это духовный дар, Сила, которая не поддается подавлению. Ее невозможно укрыть от чужих глаз, если она есть, и так как магическое общество активно скрывает свое существование от глаз других людей, то и феппсов стараются вырвать из привычного им мира, дабы они случайно или нарочно не выдали себя.

— Интересно, — задумчиво пробормотала я, — что же делать тем, кто не прошли экзамен? Почему магическая братия не заботится о том, что они, вернувшись домой, могут выболтать, где были и что видели?

Мелитта издала странный смешок.

— Они не выдадут. Уж поверь, если вдруг так случится, что ты будешь отчислена, то никогда, ни при каких условиях ты не сможешь рассказать дома, что училась в магической Академии.

— Ну, хорошо, пусть я дам ненарушаемую клятву, но ведь я могу случайно выдать свои способности…

— Не-а. У тебя их попросту не будет, — Мелитта быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться в том, что поблизости никого нет, и горячо быстро зашептала: — Феппсы, не сдавшие экзамен, подвергаются модификации. Их память частично стирается, что само по себе не безопасно, так как может привести к помутнению рассудка, но еще болезненнее — полное лишение магических сил. Это… — она прерывисто шумно вздохнула, — опустошает человека. Понимаешь? Опустошает…

— Но как же твой брат? — от ужаса услышанного у меня засосало под ложечкой. Я понимала, что подобная участь вряд ли грозит мне, но сам факт того, что подобное происходит с другими, ужасал.

— Он… — она явно боролась со слезами. — Он умер этим летом.

К кабинету Дарна мы шли, не разговаривая. У меня из головы не выходил рассказ Мелитты о трагической смерти ее брата, не сдавшего экзамен на способность к магии. Страшно представить, что подобная судьба может ожидать и ее. При мысли об этом ярость обжигающей лавой разлилась по телу, сконцентрировавшись где-то в районе сердца. Как смеют они так обращаться с теми, в ком нет магии? Какое они имеют право распоряжаться судьбами людей? Чем больше я рассуждала над этим, тем сильнее становилась моя ненависть ко всему магическому миру, и к деканату я подошла злой.

— Подожди меня здесь, — более резко, чем хотелось бы, бросила я Мелитте, но та, кажется, ничего не заметила.

— Ни пуха, ни пера, — пожелала она мне, и я, коротко кивнув, вошла в кабинет.

Рабочий стол мистера Дарна пустовал, а сам он стоял у окна и что-то бормотал. Осмотревшись, я не обнаружила никого, с кем он мог бы вести беседу.

Так и знала, что он псих.

— Мисс Блейн, вам следовало бы постучать прежде, чем войти, — продолжая таращиться в окно, проговорил он.

— Я стучала, — поспешила я заверить его, в растерянности совершенно забыв о бушующем негодовании.

— Довольно, — небрежно сказал он, и я заскрежетала зубами. — Этого достаточно.

Он отвернулся от окна, и, не глядя на меня, подошел к столу. И тут я заметила нечто очень необычное — большое черное перо двигалось так, будто кто-то невидимый держал его в руке и быстро-быстро водил по пергаменту. Перо замерло, и, повисев немного в воздухе, улеглось на свободную от всякого хлама поверхность стола. Пергамент же сам собой свернулся в трубочку и замер в неподвижности, больше не шевелясь. Заметив мое изумление, мистер Дарн неприятно ухмыльнулся.

— Магия, — ехидно прокомментировал он. — По какому поводу вы явились ко мне?

Знает же, по какому, но нет — нужно унизить.

— По поводу наказания.

— Ах, да, — "вспомнил" он. — Вы опоздали на занятие в первый же день своей учебы в Академии. Полагаете, мисс Блейн, что вам, как протеже нашего уважаемого ректора позволительны подобные вольности?

Он выжидательно уставился на меня. Понимая, что он ждет ответа, я набрала в грудь воздуха, и как можно сдержаннее сказала:

— Нет. Не думаю, что мистер Вайз был бы доволен.

Изо всех сил старалась не заулыбаться, глядя, как вытянулось лицо декана. Не знаю, какую игру ведет этот тип, но я не пойду у него на поводу и не стану играть по его правилам.

— Хорошо, что вы это понимаете. Так почему вы опоздали?

Вот ведь гад, а! И снова я призвала на помощь всё свое самообладание.

— Не рассчитала время. Хотела занести вам формы прежде, чем отправиться на занятие.

— И где же они?

Я молча протянула пакет.

— Положите на стол, — не глядя, бросил он и принялся вальяжно расхаживать по кабинету. — Итак, вернемся к вашему наказанию, — наконец-то заговорил он, когда я уже собиралась спросить, долго ли мне еще томиться в ожидании. — Мадам Кхорк остро нуждается в помощи в связи с ожидаемым наплывом пациентов. Я сказал ей, что вы придете в субботу.

— Мадам Кхорк это…

— Медсестра. Вы будете отрабатывать свое наказание в студенческом госпитале, мисс Блейн. Там много работы — выстирать белье, вымыть пол. Мадам Кхорк немного нездоровится, а потому ее магии недостаточно для выполнения столь нелегкой работы, а драить полы вручную, она, как вы должны понимать, не привыкла. Но вас, я надеюсь, не слишком утомит подобный труд?

Он явно наслаждался, говоря это.

— Я могу идти? — спросила я сквозь зубы, глядя исподлобья.

— Разумеется, если не хотите опоздать на следующее занятие, тем самым заработав еще одно взыскание.

Не став сообщать о том, что на сегодняшний день занятий у нас больше нет за исключением послеобеденных курсов, я выбежала из кабинета.

— Ну что? — Мелитта так крепко сжала мою руку, что мне стало больно. Она выглядела взволнованной.

— В субботу отправляюсь драить полы в госпитале, — мрачно сообщила я.

— Ой, — Мелитта брезгливо сморщила нос. — Но с другой стороны могло быть и хуже, правда?

— Да, наверно, — рассеянно пробормотала я. — Есть хочется.

— И мне. Идем в столовую?

"Эй, Фэйбер, Блейн!" — окликнула нас староста.

— Вот, держите, — нехорошая, противненькая улыбка скривила губы девицы. — Ваши талоны на бесплатное питание.

— Спасибо, Роза, — простодушно поблагодарила Мелитта, словно и не заметила ни насмешки, ни презрения одногруппницы.

— Теперь вы знаете, что за талонами нужно обращаться ко мне, — нахалка еще пуще заулыбалась. — Я ведь староста. Что ж, увидимся завтра. Приятного аппетита!

Гордо выпрямив спину и активно виляя бедрами, она направилась к группе беседующих студентов в серебристых мантиях, но как только Роза поравнялась с ними, я поняла, что она шла вовсе не к ним, а мимо них, намеренно стараясь оказаться как можно ближе. Каково же было мое ликование, когда те не обратили на нее ровным счетом никакого внимания.

Даже Мелитта прыснула от смеха.

— Не нравится мне эта Роза, — сообщила я ей. — Выскочка.

— Да, она такая.

Мы вышли из Замка. Дождь уже перестал, но дорогу размыло, отчего нам пришлось шлепать по грязи. Все-таки меня удивляет отсутствие асфальта. Средневековье, ей-богу!

— Только не пойму, чем она так гордится? — вернулась я к обсуждению Розы. — Неужели тем, что является урожденной ведьмой?

Мелитта усмехнулась.

— Нет. Она гордится тем, что скоро породнится с неким Эллеором-дель-Райном.

— И чем же так славен этот Эллеор-дель-Райн? — с трудом выговорила я имя парня.

— Тем, что он якобы состоит в дальнем родстве с эльфами. Но я, конечно же, считаю, что это полная чушь.

— Почему?

— Потому что эльфы не вступают в браки с представителями других рас! — горячо выпалила Мелитта.

— Откуда тебе все это известно? — изумилась я. Однако Мелитте, видимо, ничуть не льстило мое восхищение ее знаниями. Она плотно сжала губы, а затем, помолчав, неохотно пояснила:

— Кое-что мне рассказывал Льюис. Боюсь, что его болтливость и сыграла с ним злую шутку, — она резко остановилась, и, схватив меня за руку, тихо проговорила: — Только ты, пожалуйста, никому не говори об этом.

— Конечно, нет, — горячо заверила я ее, и мы пошли дальше.

— Что касается Розы, то она сама сегодня утром болтала о своем скором браке с этим Эллеором. А еще заливалась хвалебными одами в честь своей якобы аристократической семейки, в которой нет ни одного представителя недостойных рас.

— Что значит "недостойных"? — не поняла я.

— Недостойными, по умолчанию, конечно же, считаются расы, начинающиеся с третьей. Это вампиры, оборотни, гоблины и так далее. Наивысшей же расой являются эльфы.

— Ты шутишь! — громко воскликнула я, не сдержавшись. Мелитта грустно покачала головой.

— Увы, это вовсе не шутки. На курсах мы наверняка будем изучать историю магии, и ты сама во всем убедишься. Как ты теперь понимаешь, нам с тобой еще повезло, что мы не оборотни.

Я рассеянно кивнула, не став сообщать Мелитте о том, что считаю весьма сомнительным везением перспективу не сдать экзамен в конце семестра.

Студенческая столовая располагалась на первом этаже самой маленькой и неприметной башенки Замка. Она была удивительно небольшой для отнюдь немаленькой численности студентов Академии. И, тем не менее, сегодня она была почти пустой.

— Странно. Почти никого, — пробормотала я, обводя взглядом пустые столы. — Все на диете?

— Вряд ли. Просто большинство студентов обедают в различных закусочных. Столовая же предназначена для льготников.

— Для льготников, — эхом повторила я, прикидывая, кто еще помимо феппсов может пользоваться льготами.

Обед оказался малосъедобным: разваренная, жидкая каша из крупы, напоминавшей перловую, кусочек зачерствелого хлеба, и травяной чай с запахом крапивы и полыни. Кое как осилив меньше половины порции, я отодвинула тарелку, в которую бросила нетронутый кусок хлеба, а чай выпила залпом и не дыша, да и то благодаря тому, что умирала от жажды. Мелитта вяло ковыряла в своей тарелке, задумчиво глядя в одну точку.

— Хорошо бы найти работу, — пробормотала она. — Не то глядишь, помрем от голода.

— Надо будет поговорить с Джози. Может быть, она что-нибудь подскажет.

Мысль о соседях значительно взбодрила меня. Судя по тому, что их сейчас нет с нами, обедают они не в столовой, а это значит, что их жизнь, не смотря на унизительный статус феппсов, не так уж ужасна.

Мелитта же не разделяла моего оптимизма. После скудного обеда она совсем загрустила, и в общежитие мы возвращались в тоскливом молчании.

Курсы по изучению элементарной магии оказались абсолютной скучнятиной. Профессор, чье имя вылетело у меня из головы почти сразу, как он представился, не спеша расхаживал по кабинету, монотонно бормоча себе под нос лекцию. Мелитта слушала внимательно, и потому, как она хмурила брови, можно было понять, что она, так же как и я сомневается в полезности курсов.

— Первым делом вы должны понять суть магии, ее природу. Не одно — даже самое примитивнейшее заклинание не сработает, если вы не поймете принцип волшебства в целом. Так что же такое магия? Это, прежде всего духовная сила, щедро подаренная нам самой природой. А потому, когда не-маги называют наши способности сверхъестественными, они глубоко заблуждаются, — профессор хохотнул, но быстро изобразил неправдоподобный кашель, так как никто из присутствующих не поддержал его ни смехом, ни даже улыбкой. Прочистив горло, он продолжил: — Любое заклинание — это и есть материализация ваших мыслей и желаний, а потому, чтобы оно сработало, не достаточно произнести необходимые слова, — он открыл шкатулку и извлек четыре белых гусиных пера. — Сегодня мы с вами поработаем над материализацией желаний. Простачки, к слову говоря, называют это телекинезом. — Пожалуйста, мисс…э-э-э…

— Блейн, профессор, — подсказала я.

— Да, мисс Блейн, передайте это вашим товарищам, — он протянул мне перья. — Положите их прямо перед собой. Так, очень хорошо. И сосредоточьтесь.

— На перьях? — подал голос зеленоглазый блондин — единственный юноша нашей четверки недомагов. Мелитта тихо хихикнула.

— На вашей силе, болван! — неожиданно для всех рявкнул профессор. — В прочем, я начинаю сомневаться, что у вас она есть.

Мальчишка не растерялся:

— Вы сомневаетесь в компетентности отборочной комиссии, сэр? — невозмутимо поинтересовался он. — А иначе как тогда вы объясните мое присутствие в стенах Академии, где учатся исключительно маги?

Лицо мужчины побагровело.

— Вас приняли, мистер Ларсен, так как возможно, я подчеркну — возможно, обладаете силой. Дело в том, что будь ее у вас хоть ничтожная малость, этого достаточно для того, чтобы в Министерстве Образования вас заметили, но едва ли хватит для того, чтобы называться полноправным чародеем. Я уж не говорю о шансах сдать экзамен на владение магией. Очень важный экзамен, если вы еще не поняли.

В аудитории повисла тишина. Мелитта, уставившись перед собой невидящим взором, грызла ноготь.

— А теперь, если никто из вас не намерен больше перебивать меня, я продолжу занятие. И так, перед каждым из вас лежит обычное гусиное перо, достаточно легкое, чтобы с ним смог справиться феппс-первокурсник. Ваша задача — заставить его подняться в воздух. Без помощи рук, разумеется. Сконцентрируйте всё своё внимание, пробудите дремлющую в вас силу, призовите ее на помощь, доверьтесь ей. Мысленно прикажите перу подчиниться вашей воли, представьте, как оно отрывается от поверхности стола и поднимается вверх. Не отводите взгляда. Ну же! В чем дело? Чего вы уставились на меня? Приступайте!

Резкий окрик заставил меня подпрыгнуть на месте. В аудитории воцарилась тишина. Было слышно только сопение и шумное дыхание. Сидевшая рядом Мелитта пыхтела от напряжения, усердно пытаясь заставить гусиное перо подчиниться ее воле. Это смешило меня и я совершенно не могла сосредоточиться. Прошло Бог знает, сколько времени и мне окончательно надоело заниматься этой бесполезной ерундой, причем совершенно безрезультатно. Оставалось надеяться на сквозняк, но, увы — метнув молниеносный взгляд в сторону окна, я обнаружила, что все его створки закрыты. И как в таких условиях можно сосредоточиться?

Я честно старалась, но ничегошеньки не выходило. Перо даже ни разу не шелохнулось.

— Мисс Фэйбер, не нужно так усердно дышать на ваше перо. Кого вы хотите обмануть?

Я метнула злобный взгляд в его сторону. Трудно ему помолчать?

— Мисс Блейн, если вы будете то и дело отвлекаться, то успеха от вас можно и не ждать.

Всё замечает, старый хрыч. Удержавшись от искушения смерить его очередным гневным взглядом, я сконцентрировалась на ставшим мне ненавистном пере. На нем-то я и вымещала свое недовольство.

Ну, давай же, давай.

И тут произошло это.

Хлопок, и перо вспыхнуло красно-оранжевым пламенем. Раздались вопли, но громче все верещала я.

— Тише вы, тише! — профессор подбежал и одним единственным движением руки погасил огонь. Увы, перо успело стать угольно черным. Профессор был озадачен.

— М, надо же, как занимательно, — бормотал он, рассматривая останки моего пера. — Что ж, ну, хоть какой-то результат. Кхе. Кхм. Хотя, надо признать, весьма необычный.

— Это нормально, профессор? Такое может случиться? — пискнула веснушчатая девушка в темно-зеленой робе. Она изучала некромантию.

— Может, если вымещать свое раздражение на ни в чем неповинных предметах, — проворчал профессор. — На сегодня хватит. Домашнее задание — отработать навыки телекинеза на ваших перьях. Мисс Блейн, возьмите другое. И прошу, держите себя в руках, не то рискуете устроить пожар. Это, между прочим, касается всех вас. И пожалуйста, постарайтесь в полной мере овладеть сегодняшним уроком. Возможно, я смогу вдохновить вас на усердную работу, если скажу, что данное задание будет входить в экзамен.

— "Возможно, я смогу вас вдохновить…!" — передразнил блондин, проходя мимо нас, когда мы с Мелиттой шли по коридору. — Вот взял бы и показал наглядно, как нужно. Придурок, — он оглянулся. Скользнув по мне взглядом, Ларсен уставился на Мелитту. Та расцвела в улыбке. — Эти курсы бесполезнейшая трата времени. Одно радует — красивые девушки, которые их посещают.

Мелитта кокетливо захихикала, и блондин, явно довольный собой, зашагал дальше.

В общежитии хорошее настроение Мелитты улетучилось. До самого вечера она почти не разговаривала со мной, отчего я даже подумала, что, возможно, чем-то обидела ее, но Мелитта развеяла мои опасения, перестелив постель на рядом стоящую кровать.

— Думаю, подселения можно уже не ждать, — будто извиняясь, пояснила она мне.

— Конечно, — кивнула я.

Больше Мелитта не проронила ни слова, а я, отчаявшись разговорить ее, легла спать. Проснулась от истошного вопля. Мелитта изо всех сил топала босыми ногами.

— Что… Что случилось?

— Там… Там что-то скребет… в дверь… Это… Это наверно кры-ы-ысы-ы-ы-ы!

— А-а, — я вздохнула, с трудом подавив раздражение. — Нашла чему удивляться. Привыкай. Эти ребята обосновались здесь раньше нас и так просто от них не избавишься. Хотя… Схожу как-нибудь к Пуговице, попрошу отравы. Да не вопи ты!

Я встала с кровати, и всё еще сонная поплелась к двери, намереваясь проверить, что же так испугало мою впечатлительную соседку. Мелитта же, следуя приказу, перестала вопить, и теперь тихо, протяжно скулила, наблюдая, как я открываю дверь. Выглядела она так, будто готовилась встретиться с чудовищем. С трудом сдержавшись от смеха, я резким рывком распахнула дверь. Мелитта издала короткий, но пронзительный визг, и с изумлением уставилась туда, где по ее соображениям должна была находиться крыса. Но вместо грызуна на пороге сидела Златка. Неркида мистера Вайза была как всегда уставшая и недовольная.

— Это… Это что, почтовый голубь? — Мелитта с интересом разглядывала птицу. Златка возмущенно фыркнула, но ничего не сказала. Дождавшись, когда я заберу письмо, она шумно ухнула и взмыла вверх.

— От кого? — Мелитта бесцеремонно уткнулась в письмо.

— От ректора, — не стала скрывать я.

— Ой, — пискнула она, и, видимо опомнившись, что ведет себя неприлично, отошла в сторону, хотя всё еще не отводила жадного взора от конверта.

Письмо было коротким, написанным всё тем же аккуратным почерком.

"Здравствуй, Стейси. Не хотел посылать Златку, но подумал, что летающих писем с тебя на сегодня достаточно. Пожалуйста, зайди ко мне в субботу, после работы у мадам Кхорк, разумеется. Надеюсь, она отпустит тебя пораньше.

С уважением, Ф.Д. Вайз".

— Ну, что? — Мелитта уже переминалась с ноги на ногу.

— В субботу меня ждет трудный день, — вздохнув, констатировала я.

— Вызвал к себе, да? — в голосе Мелитты слышалось неподдельное сочувствие.

— Ага.

— Вообще он строгий, — задумчиво произнесла она. — Но не злой. Во всяком случае, куда добрее нашего декана.

Я расхохоталась.

— Думаю, в сравнении с Дарном он просто ангел!

На пороге комнаты появилась взволнованная Джози.

— Что у вас здесь происходит? Я слышала шум.

— Мелитте показалось, что в дверь скребут крысы.

— Могла бы дать мне шанс выдумать менее унизительную историю, — тихо отозвалась моя соседка и густо покраснела — за спиной Джози возникли Эрни с братьями и еще один незнакомый мне парень. Последний был худощавый, чуть выше среднего ростом, с густой рыжей шевелюрой и нахальной улыбкой на довольно симпатичном лице.

— Прости, — так же тихо ответила я ей, но раскаяния ничуть не испытывала.

— Айда к нам, у нас нет крыс, — добродушно сказал Эрни.

— Да, разве что жареные, — добавил Уильям.

— Не болтай ерунды, — шикнула на него Джози, заметив, как округлились глаза Мелитты, принявшей слова шутника за чистую монету.

— Пусть вливается в студенческую жизнь, привыкает, — вступился за брата Чарльз. — Да, красавицы, мы тут не цыплятами питаемся.

— Ой, заткнись, — перебила его рассерженная Джози, а я снова расхохоталась. Мне определенно нравилась эта компания. — Я пришла напомнить вам о том, что вы приглашены в гости. Да и вон этим балбесам не терпится познакомиться.

— А как же? — встрял Эрни. — Прибыли две красавицы и прячутся от нас!

— А мы, между прочим, совсем не кусаемся, — поддержал его Уильям.

— Ну, по крайней мере, мы трое, — добавил Чарльз, на что Джози смерила его строгим, и, как показалось мне, предупреждающим взглядом. Мелитта насторожилась.

— А ты? — обратилась я к незнакомцу. Тот стоял чуть в стороне, изучающе разглядывая раскрасневшуюся Мелитту, которая ничего не замечала по той причине, что не решалась на него смотреть. — Ты тоже не кусаешься или как?

Рыжий ухмыльнулся.

— Как придется.

Голос его был хрипловатый и несколько грубый для его внешности.

— Вот как? — я изогнула бровь.

— Да. И если тебя интересует вся правда, то мне предпочтительны хорошенькие первокурсницы.

Мелитта рядом неопределенно пискнула, на что парень заливисто захохотал, и я вместе с ним.

— Я Тэйлириас. Можно просто Тэй.

Вот и отлично, так как полное имя мне ни за что не запомнить.

— Я Стейси, а это…

— Ну, а вас как зовут, милая леди? — перебив меня, обратился он к Мелитте. Краска уже сошла с ее лица, но она все еще выглядела смущенной, что очень ей шло. Может быть, это ее фирменный прием?

— Мелитта.

— Мелитта, — повторил Тэй медленно, словно смакуя.

— Я Эрни.

— Уильям.

— Чарльз.

Парни по очереди кивали и улыбались, представляясь.

В комнату влетел маленький конверт и рухнул к ногам Джози.

— Это Лиззи, — вздохнула девушка. — Злится, что нас так долго нет. Идемте же, я умираю с голоду!

Мы с Мелиттой не заметно для всех переглянулись. У нас обеих давно уже сводило живот от голода.

Всей толпой мы вывалились в коридор. Джози вышагивала впереди всех. За ней небрежной походкой шли Эрни, Чарльз и Уильям. Тэй держался в стороне. Он прихрамывал на левую ногу, и это заметили не только мы с Мелиттой.

— Тэй, что с твоей ногой? Почему ты хромаешь? — спросил его Уильям.

— Пустяки, — отмахнулся парень.

— Что на этот раз? — решил не отставать Чарльз, — не поделил бету с альфой?

Тэй круто повернулся и, смерив друга озлобленным взглядом, прорычал:

— Лучше заткнись!

Мы с Мелиттой недоуменно посмотрели друг на друга.

— Бета, — одними губами сказала она. Я лишь пожала плечами в ответ. Мне это слово ни о чем не говорило.

Так мы дошли до гостиной. Это была не очень большая, но довольно симпатичная комната, хотя и несколько мрачновата. В середине стоял крупный стол с угощениями. Элизабет раскладывала приборы.

— А, Стейси, привет, — улыбнулась она, увидев меня.

— Привет, Лиззи. Это Мелитта, моя соседка по комнате, — представила я Мелитту. Лиззи быстрым движением вытерла ладонь о фартук, и, подойдя к Мелитте, протянула ладонь.

— Очень приятно, я Лиззи. Надеюсь, вы уже привыкли?

Не я, не Мелитта не знали, что ответить. У нас обеих с самого утра голова шла кругом.

— Когда бы они успели? — пришел на помощь Эрни.

Ужин состоял преимущественно из бутербродов, но после отвратительного обеда еда казалась самой вкусной на свете.

— Как вам удается доставать все это? — не удержавшись, поинтересовалась я. Мелитта легонько пихнула меня локтем, но я притворилась, что не заметила этого. Позже обязательно поинтересуюсь, нравится ли ей есть те помои, что готовят в столовой для льготников.

— У нас есть свой снабженец, — ответил за всех Эрни и кивнул в сторону рыжего. — Отец Тэя владеет небольшой таверной недалеко от Замка. Он и не дает нам умереть голодной смертью.

— Или от отравления столовой едой, — добавил Чарльз.

— И вам не стоит туда ходить, — серьезно сказал Эрни.

— Он прав, — вмешалась Лиззи. — Будете обедать и ужинать здесь, с нами. Маги ненавидят феппсов, а потому мы тем более не бросим своих.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я. Мелитта еле слышно всхлипнула, но поняв, что на нее все смотрят, поспешно схватилась за бокал и принялась жадно пить.

— Спасибо Тэю, — отозвался Эрни и довольно сильно стукнул парня в грудь. Тот тихо охнул, словно от боли и поморщился.

— Да что с тобой такое? — строго спросила Джози. Прищурившись, она оценивающим взглядом разглядывала друга. — Опять подрался с этим аристократом?

— Когда-нибудь его папаша доберется до тебя, — со смешком сообщил Тэю Эрни.

Тот раздраженно фыркнул.

— Его папаше нет до него никакого дела, а уж до меня и подавно.

Ребята засмеялись.

— Что он тебе сделал? Чего ты цепляешься к нему? — в голосе Джози не было и тени улыбки.

— Он мне не нравится, — лениво ответил тот.

— Чем же?

— Хотя бы тем, что он чванливый индюк и мнит себя неизвестно кем!

— Это не повод для того, чтобы избивать его, — процедила сквозь зубы Джози. Тэй оставался невозмутим.

— Повод всегда находится, и каждый раз разный.

— Вот как? И что на этот раз?

— На этот раз он первый начал драку. Да честное слово!

— Ага, верю. Как же, — буркнула Джози. Больше никто не возвращался к этой теме. До позднего вечера мы развлекались разговорами, настольными играми, и когда пришло время отправляться спать, нам с Мелиттой совсем не хотелось уходить.

— Все-таки здорово, что у нас появились друзья, правда? — сонно пробормотала Мелитта, когда мы уже лежали в кроватях.

— Правда, охотно согласилась я.

Субботу я ждала с нетерпением и одновременно с нежеланием, чтобы она наступала. Радовал долгожданный отдых от пар, многочисленных заданий и кислых физиономий преподавателей. Удручала перспектива мыть полы в госпитале. А о визите к мистеру Вайзу и вовсе думать не хотелось. И, тем не менее, когда пришло время, я встала рано утром, надеясь отделаться от работы еще до обеда.

Больничное крыло занимало почти весь второй этаж одной из башен Замка. Мадам Кхорк оказалась невысокой и чуть полноватой женщиной. Вопреки моим пессимистичным ожиданиям, встретила она меня приветливой улыбкой.

— Профессор Дарн сообщил мне, что ты из феппсов, — сказала она мне с нотками вопроса.

— Да, так и есть, — осторожно подтвердила я, опасаясь, что ее дружелюбие ко мне может испариться.

— Идем со мной.

Мы направились в маленькую комнатушку, до отказа заставленную всякими склянками. От запаха снадобий и трав меня затошнило.

— Вот, — она указала на столик в углу. — Берешь вот эти вот баночки и с помощью чернил подписываешь.

— Что нужно писать? — деловито осведомилась я, слегка взбодрившись. Уж лучше, чем драить полы.

— Экстракт адониса. Работа несложная, справишься быстро. А я пока пойду, выстираю простыни.

Она вышла, оставив меня наедине с экстрактом адониса.

Прошло довольно много времени прежде, чем за дверью послышался шум и громкие возгласы мадам Кхорк:

— Ох, что же такое-то? Что же вам, молодым все не живется спокойно?

Я замерла, прислушавшись. Нудная работа порядком утомила меня, а потому мне страсть как хотелось выйти, но можно ли? Не станет ли мадам Кхорк сердиться? Я не решилась самовольничать, но вскоре она и сама позвала меня.

Не заставляя себя долго ждать, я быстро вышла из вонючей каморки.

На кровати, у самой дальней стены лежал Кристиан Фицбрук. Он был без сознания и очень бледен; мокрые волосы облепили вспотевший лоб.

— Стейси, ну-ка, быстренько сбегай в мой кабинет и принеси из шкафа настойку эльфийской противоядной. Да захвати марлевый бинт. Ну же!

Я коротко кивнула и помчалась выполнять поручения. Наверно, все очень серьезно и Кристиан, возможно, находится при смерти. Мне отчаянно захотелось ему помочь. Отыскав нужную банку и заодно бинты, я помчалась обратно. Фицбрук выглядел так же плохо.

— Очень хорошо. Вылей настойку в миску и промокни в него кусочек марли, — велела мне мадам Кхорк, а сама тем временем принялась разрывать рубашку Кристиана. Я с трудом подавила приступ тошноты, когда моему взору предстала глубокая, рваная рана на его плече. Выглядело это так, будто парню оттяпали приличный кусок плоти.

Кристиан неожиданно зарычал, когда мадам Кхорк приложила к ране бинт, смоченный в настойке. Он изогнулся в спине, а его грудь приподнялась вверх. Приоткрытый рот обнажил два передних клыка. Мне стало совсем дурно. Кристиан Фицбрук был вампиром.

— Тише, тише. Нечего тут рычать. Раньше нужно было прийти, а не приползти, когда уже совсем нет сил.

— Мадам Кхорк? — тихо позвала я. — Что с ним случилось?

— Оборотень. Для человека укус чреват обращением, а для вампира… Раньше это не лечилось, и укус оборотня для этих созданий означал верную смерть. Спасибо эльфам, что придумали действенное лекарство.

— Что будет с ним?

— Ничего. Неделька постельного режима и встанет как новенький. Беда в том, что его папаша может разнести всю академию, если узнает, что его сыночка погрыз оборотень. Того сразу же вышвырнут!

— Но разве это не справедливо? Если оборотень набрасывается на людей, значит, он опасен?

— Да что ты! Этот мальчик еще никого не укусил. Ой, как вчера помню, внесли его ко мне еле живого. Думала не выхожу. А он ничего, живехонький остался. Правда, лунное проклятие теперь на нем. Бедняжка…

— Этот… Этот парень… Он был человеком?

— Да.

Кристиан слабо застонал. Мадам Кхорк кинулась к нему.

— Ну, все, Стейси, иди. Я как-нибудь сама справлюсь.

Уже у двери я обернулась, и ни на что особо не надеясь, спросила:

— Мадам, Кхорк, могу я прийти в понедельник? Вдруг вам понадобится помощь.

Женщина улыбнулась, и мне на миг показалось, что она поняла мои чувства.

— Если хочешь, — благодарно сказала она.