Академия Врачевания. Неукротимое пламя

ГЛАВА 11

Первый день Зимы в Дейтийском Королевстве, как и во всех остальных королевствах магического мира, отмечают с особым размахом, щедростью и праздностью души. Ну, как в России Новый Год. Да, празднование Первого дня Зимы здесь ну очень похоже на празднование Нового Года.

За три дня до праздника Замок Академии украсили яркими лентами, разнообразными фигурками, бумажными и ватными снежинками, и даже веточками живых сосен. Ярче всех был преображен Парадный Зал: вдоль стен стояли фигурки ангелочков с золотистыми, переливающимися светом крыльями — настолько красивых, что хотелось непременно сделать фото на их фоне, но как только я сообщила о своем желании Мелитте, та, увы, напомнила мне о том, что здесь и понятия не имеют о таком явлении, как камера и гаджеты, а потому даже не стоит вытаскивать свой смартфон, заботливо упакованный еще в день отъезда из дома. Возле главной лестницы, по обеим от нее сторонам возвышались хрустальные фигуры, казавшиеся сотворенными изо льда: статная, с красивым, но надменным и даже холодным лицом, женщина, и не менее красивый мужчина.

— Это зимняя фея, Царица Зимы, — шепнула мне Мелитта, когда я с любопытством разглядывала ледяную красавицу. — А этот, — она кивнула в сторону ее напарника, — ее возлюбленный, Февраль. Легенда рассказывает о том, что раньше, еще в Бог знает какие давние времена, на земле властвовали всего два зимних месяца, а февраль был четвертым, то есть, первым месяцам весны. Но встретил он на свою беду красавицу-Зиму, и полюбила Зима Февраль, и сделала своим…

— Эй, Стейси! — оборвал рассказ подруги неприятный, и до боли в ушах знакомый голос. Роза самодовольно направлялась к нам. — Это старье водружают сюда каждый год, но в вашей феппской стране и такого, видимо, нет, правда? Тебе все это в диковинку, верно?

— О, да, — кивнула я. Пусть говорит, что хочет. То-то же скривится лицо этой обезьяны, когда она увидит меня на королевском балу.

— А сегодня еще и бал, — продолжала Роза, наслаждаясь своим мнимым превосходством. — Наверняка, ты едва не писаешься от восторга, представляя себя на празднике, в окружении магов. Вот только учти, что Кристиана здесь не будет. Он, видишь ли, будет занят весельем в более приличном обществе. Слышала про королевский бал? О, нет, конечно же, ты не слышала. Уверена, что Кристиан, из сострадания к тебе, не рассказал о нем. Он очень тактичен. Ну, как он должен объяснить тебе, почему ты не можешь быть приглашена им? В самом деле, не говорить же тебе, бедняжке, что таким оборванкам не место в приличном обществе. Таким, как вы, — она подчеркнуто сделала акцент на последнем слове, намереваясь задеть еще и Мелитту, — никогда не бывать среди благородных магов, как бы некоторые из них и не проявляли свое внимание, — это уже наверняка мне. — Ваше место среди таких же как вы — отшельников, отбросов общества, изгоев. Кстати, как поживает ваш друг — Вильц, кажется. О, Стейси, даже феппсам не пристало водиться с псами, а тем более, гибридами. Но ты умудрилась пасть так низко. Интересно, что дальше — замужество с орком? — Роза звонко рассмеялась.

— Скажи, к вампирам ты относишься так же? — холодно поинтересовалась я, отчего смех девицы разом смолк.

— О чем ты?

— Ты слышала мой вопрос. Он более, чем понятен.

— Это да, вот только не пойму, в чей огород ты кидаешь камни?

— Нет, кидать камни это твой удел, а я лишь задала вопрос.

— Пойдем, Стейси. Не нужно с ней разговаривать, — Мелитта потянула меня за руку. Ай, ну и черт с ней, с этой Розой. Права Мелитта, эта дрянь не стоит того, чтобы я тратила на нее свое время. Как никак, мне нужно готовиться к вечеру.

— Ты права, — сказала я подруге, и, одарив Розу улыбкой (я все еще представляла ее лицо, когда мы встретимся на балу), позволила Мелитте себя увести.

— Зачем ты спросила ее о вампирах? Думаешь, она не поняла, что ты имела в виду Кристиана? — зашипела она на меня, когда мы поднимались по лестнице — мистер Вайз утром рано прислал Златку с просьбой зайти к нему.

— А терпеть не могу двойных стандартов, — с откровенной неприязнью ответила ей. — Делит людей на расы, но при этом живо забывает о своих принципах, когда дело касается королевских сыновей! Это, скажи, нормально?

— Для Розы нормально, — пожала плечами подруга.

— Что ты там рассказывала о Зиме с Февралем? — напомнила я. — Эта гадина, Роза, перебила тебя.

— А? Что? Ах, да… Ничего особенного. Им не суждено быть вместе и все такое. Вообще-то ты и сама знала бы эту историю, если хотя бы ради приличия заглянула в книгу "Кримэльские сказки и придания", которую подарил тебе Кристиан.

— О, Кристиан последнее время так часто дарит мне книги, что я начинаю подозревать, не считает ли он меня необразованной неучью, — смеясь, отмахнулась я. Мелитта принялась внушать мне, что книги это отличный подарок, и мне стоит быть чуточку благодарнее. Так мы и дошли до кабинета ректора, шутливо пререкаясь.

— Подожди здесь, — шепнула я ей, и, дождавшись ответного кивка, вошла в кабинет, предварительно постучав.

Вайз, как обычно, сидел за своим рабочим столом. Только в этот раз он перебирал какие-то конверты, а его лицо при этом было расслабленным и даже как будто довольным, не было привычной глубокой складки между бровей и сосредоточенного взгляда.

— А, Стейси, проходи, пожалуйста, — радужно улыбнулся он мне. — Поздравления, — кивнул он на конверты. — Тебя, наверно, несколько удивляет традиция справлять праздник Зимы, верно? — мягко поинтересовался он.

— Не особо, — возразила я. — В мире не-магов есть похожий. Мы, то, есть, не-маги, отмечают начало нового года. Даже празднования очень схожи с вашими. То есть, с здешними празднованиями. Ну, я хочу сказать, то, как здесь принято украшать улицы и здания…

— Да, насчет улиц, — ректор вдруг стал серьезным. Отложив раскрытое письмо, он снял очки и внимательно взглянул на меня. — Я был против вашей с господином ФицБруком совместной прогулки, но он убедил меня, что с ним тебе ничто не угрожает. Как стало ясно позже, он ошибся, а вместе с ним ошибся и я, доверившись ему.

— Почему вы так говорите? Вы хотите сказать, что Кристиан…Что ему нельзя доверять? — мой голос звучал надломлено. Я не хотела верить, что он мог быть замешан в каких-то темных делах. Мне не хочется думать, что он может желать мне зла. Нет-нет, он не может. Он дал клятву Мелитте. Он поклялся ей…

Я тряхнула головой в попытке отогнать пугающие мысли.

Ответ мистера Вайза был для меня отрадным, как если бы я услышала, что экзамены для феппсов отменили навсегда.

— О, нет-нет, — зачастил он. — Мы с Кристианом давние друзья… — Запнувшись, он добавил: — Конечно, не такие уж давние, учитывая нашу с ним разницу в возрасте, — он засмеялся. — Но, тем не менее, я доверяю ему. Он славный молодой человек. Очень благородный и воспитанный. Но дело в том, что среди его недругов могут встречаться и те, кто служит Лорду. Среди его врагов могут быть и твои враги, Стейси. Находясь с ним рядом, ты становишься еще более уязвимой. Я не говорю, что тебе стоит прекратить с ним всякое общение, вовсе нет. Наоборот — Кристиан мог бы стать тебе хорошим союзником. Ну, я это так, на будущее. Близится непростое время, Стэйси, ты должна это понимать. Когда-нибудь, а скорее всего очень скоро, тебе придется искать себе союзников, преданных друзей и соратников, а потому тебе следует уже сейчас научиться отличать правду от искусно замаскированной лжи, искреннюю расположенность от лживой лести, друзей от тех, кто хочет казаться ими, пока это выгодно. Но я не для этого позвал тебя.

— А для чего же? — затаив дыхание, спросила я. Что, если он запретит мне идти на бал? Наверняка он уже знает, что Кристиан пригласил меня.

— Я хочу напомнить тебе об осторожности, — сказал мистер Вайз, и, по-моему, я счастливо выдохнула. — Да, мне известно, что господин Фицбрук выбрал тебя в качестве своей сегодняшней спутницы, — он улыбнулся. — И я ни в коем случае не собираюсь запрещать тебе идти с ним. Тем более, что все равно не смогу этого сделать.

— Почему? — случайно выпалила я.

— Потому что не могу оспаривать решения Его Светлейшества, — мистер Вайз снова улыбнулся. — Я могу лишь советовать ему, как друг. Но тебе хочу напомнить об осторожности. Вероятно, на балу будут присутствовать и слуги Лорда…

— Как? — ахнула я. — Как такое возможно? Как могут впустить их во дворец?!

— Стейси, — ректор говорил мягко, как с непонятливым ребенком, и мне это не понравилось. — Не думаешь ли ты, что слуги Его Темнейшества открыто заявляют, на чьей стороне ведут игру? Есть и секретные агенты. Конечно, нельзя сказать, что их никто не подозревает, но и откровенно обвинять их в служении Тьме нельзя.

— Скажите мне, кто они, — скорее потребовала, нежели повторила я.

— Зачем? — удивился Вайз.

— Что значит "зачем"? Вы же сами только что сказали, что они мои враги!

— Сегодня ты в неопасности, Стейси. Никто не решится напасть на тебя в королевском дворце, среди сотни свидетелей. Гораздо опаснее для тебя теперь Замок. Лорд давным давно знает, что ты в Академии и только ждет удобного часа.

— Чтобы убить меня? — почти шепотом спросила я, потому как голос мой куда-то подевался от страха.

Мистер Вайз отрицательно покачал головой.

— Нет, не думаю. Нет. В его планы не входит твое убийство. Он хочет воссоединить семью. Ты последний паззл в мазайке его родословной. Ему нужна твоя сила. Он собирает армию, и ты должна стать одним из сильнейших ее солдатов.

— Вот еще! — с возмущением фыркнула я.

— Увы, но Лорду Лоркенсу нельзя говорить таких слов. Он не принимает возражений, не понимает чужих чувств и не знает пощады. Ему неведомы жалость и сострадание. Он не умеет быть милостивым.

— Что же мне делать? Ведь, вероятно, рано или поздно, он схватит меня? Я не хочу, чтобы ради этого он ворвался в Замок. Не хочу, чтобы из-за меня пострадали люди.

— Нет, сюда он не придет. Он слишком слаб для войны, и здесь много тех, кто готов противостоять ему и его воинам. Он дождется, когда ты сама придешь к нему.

Что? Как он сказал? Что еще за глупости?

— Но такое никогда не случится! — горячо возразила я. Мистера Вайз понимающе кивнул.

— Разумеется, не по твоей воле. Он выждет время, когда ты будешь одинока и уязвима. Он дождется, когда ты будешь вынуждена искать хоть чьей-то поддержки и защиты.

— Ну, неужели за последним я приду к нему? — всплеснула я руками. Меня начинало раздражать, что ректор такого дурного обо мне мнения.

— Я ведь сказал тебе, Стейси, что тебе необходимо научиться различать друзей и врагов, — вкрадчиво, словно терпеливый учитель, произнес Вайз. — У тебя очень много врагов. И среди них могут оказаться те, кого ты будешь считать своими союзниками. Необязательно они должны быть плохими людьми, просто они преданно служат правде, а правда у них своя и одна-единственная.

— Я не понимаю.

— Я говорю о том, Стейси, что на тебя могут охотиться как люди Лорда, так и те, кто против него. Последние в отличие от первых, будут желать лишь одного — твоей смерти. Видишь ли, как я уже сказал, Лорду Эдварду известно, что ты находишься в Замке, но не только ему.

— Его врагам, тоже, — закончила я за ректора. Он кивнул.

— Да. Рад, что ты начинаешь понимать. Мне известно, что планируется твое публичное разоблачение. Эта новость не должна пугать тебя. Я хочу, чтобы ты знала и была готова.

— Что мне даст знание, если я все равно ничего не смогу сделать? — горько поинтересовалась я. Как будто мне должно стать легче от того, что я знаю, что скоро умру!

— Кто сказал, что не сможешь? Неужто ты думаешь, что у тебя нет защитников? Возможно, я напугал тебя разговорами о врагах и союзниках, но этим я лишь хотел научить тебя, подготовить. Я вовсе не хочу сказать, что у тебя не может быть друзей. У тебя они уже есть. Тебе остается лишь научиться принимать решения. Пожалуй, это самое важное. Запомни, пожалуйста, это на будущее. Придет время, когда ты будешь стоять на распутье, не зная, какой путь выбрать, но прошу тебя, выбирая, помни, кто ты. Не забывай, что ты — Анастасия Блинова, девочка, еще три месяца назад яро боровшаяся за свою непосредственность, — он указал пальцем на мои волосы, благодаря его колдовству вернувшие свой натуральный темно-русый цвет. — Это мне в тебе и понравилось. Что может быть лучше, когда человек предан себе? Ты родилась во времена Великой Смуты и Беспросветной Тьмы. Дитя Зла, младенец, в чьих жилах течет кровь самых сильных и жестоких магов, каких только знал мир. Твое рождение должно было стать тайной, но конечно, о нем узнало все магическое общество. И началась охота.

— За мной? — пискнула я. Говорить уже не могла.

— Да, за тобой, Стейси. Людей можно понять. Они натерпелись страданий и боли. Они устали жить в страхе, и хотели покончить с этим. Положить конец злу.

— Но я не зло! — мой голос снова вернулся ко мне и зазвучал громче прежнего. Кажется, я даже крикнула сильнее, чем этого позволяли приличия. Но вместо того, чтобы рассердиться и сделать мне замечание, мистер Вайз улыбнулся.

— Вот и помни об этом, когда придет время. Я сохранил тебе жизнь, Стэйси, потому что поверил, что ты ни есть зло. А теперь иди, тебе нужно приготовиться к вечеру. У девушек, обычно, это занимает очень много времени.

— Да, занимает, — рассеянно повторила я и вышла из кабинета.

— Зачем он вызывал тебя? — спросила Мелитта, встревожено посматривая на меня.

— Предупредить о… — я вовремя остановилась. В который раз едва не проболталась о своем родстве с Его Темнейшеством, как оказывается, называют здесь Лорда Лоркенса. — Об опасности.

Как я и ожидала, у Мелитты тут же возникло множество вопросов.

— Что еще за опасность? — затараторила она. — Что он имел в виду? Вероятно, он говорил он Розе и ее брате. Ну, их семья все еще может желать возмездия, — Мелитта запнулась и потупила взгляд.

— Все может быть, — рассеянно пробормотала я, желая как можно скорее отвязаться от обсуждения этой темы. Мелитта, всегда отличавшаяся тактичностью, поняла мое настроение и больше не заводила разговор. До общежития мы дошли, обсуждая мою прическу и наряд подруги.

— Лиззи одолжит мне свое платье, — поведала она, когда я поинтересовалась, что же она наденет на студенческий бал. — Вообще-то я думала надеть что-нибудь из своего, но не решилась. Не хочется быть белой вороной на сегодняшнем празднике.

— Это мудрое решение, — одобрила я. Не хотелось, чтобы кто-нибудь из мерзких подружек Розы высмеивал бедняжку, да еще и сегодня, когда меня рядом не будет. В отличие от меня, Мелитта жутко переживала, когда кто-нибудь напоминал ей о ее происхождении.

— Жаль, что не смогу присутствовать на празднике, — с искренним сожалением сказала я ей.

— Ты что! — эмоционально воскликнула подруга. — С ума сошла? Нашла о чем жалеть! Радоваться нужно, что выпала такая возможность — посетить королевский бал, да еще с кем!

— С кем? — поддразнила я, прекрасно понимая, о ком она говорит. Но ведь Мелитта всегда с неодобрением относилась к нашим с ним отношениям. С чего теперь такой восторг?

— С дэйтийским принцем! — Мелитта захихикала.

— Во-первых, он не принц, сама знаешь, что король лишил его права наследования престола…

— Ой, да знаю, знаю, — чуть раздраженно перебила меня подруга.

— А во-вторых, ты всегда его недолюбливала. Странно, что сейчас ты…

— Мы, кажется, уже обсудили эту тему и пришли к решению, что я вовсе не недолюбливаю Кристиана, — проворчала она.

Оказавшись в общежитии, я первым делом отправилась в душ, после чего — в Общую комнату, где меня уже ждала Лиззи.

— Я думала, на вас напали призраки Замка, — проворчала она, усаживая меня в кресло перед зеркалом.

— Какие еще призраки? — подавив зевок, переспросила я.

— Я же сказала — те, что водятся в Замке Академии.

— Шутишь! — в один голос воскликнули мы с Мелиттой — ни я, ни она не слышали, чтобы в Замке водилась всякая нечисть. Ну, если не считать за нечисть вампиров и оборотней, но этих здесь раз, два и обчелся.

— Конечно, шучу, — спокойно согласилась Лиззи, расчесывая мои волосы. — Они не нападают на студентов.

— Вообще-то, ты не говорила о призраках, — отозвался Эрни, сидевший за столом, и сосредоточенно размешивая что-то в глубокой миске, из которой в воздух поднималось легкое, но очень неприятно пахнущее облако. Лиззи громко чихнула.

— Нельзя перестать размешивать эту гадость? — недовольно поинтересовалась она.

— Нельзя. Это домашнее задание, — с непривычной для него серьезность ответил Эрни. — Кстати, тебе тоже не мешало бы взяться за работу или тебя не касаются домашние задания?

— Я уже все сделала и даже получила отметку, — проворчала Лиззи.

— Когда? — Эрни даже поднял голову, чтобы с удивлением уставиться на подругу.

— Позавчера.

— Но когда ты работала над зельем? Ты все время была у меня на виду, и я не видел, чтобы ты…

— Потому что варить зелья полагается в лаборатории! Только посмотри, что ты натворил! Здесь же дышать невозможно! — она раздраженно покачала головой, и вернулась ко мне, то есть, к работе над моей прической.

— Как и договаривались? — спросила она меня.

— Да, — поспешила я ответить согласием — боялась, что от плохого настроения подруги перепадет и мне.

— Отлично, а то у нас совсем нет времени придумывать что-то другое, — она взяла небольшой флакон с розоватой прозрачной жидкостью, и, втерев жидкость в прядь, произнесла: "Вейтесь кудри", и волосы сами собой стали закручиваться в спирали. То же самое она проделала и с остальными прядями волос, а после чего сколола боковые локоны на затылке, скрепив красивой золотой заколкой, которую в прошлом году мне подарила мне мама на мое семнадцатилетие.

— Ну, вот и все, готово, — удовлетворенно констатировала Лиззи, осматривая мою голову.

— Большое тебе спасибо, — с благодарностью отозвалась я.

— Спасибо Эприл за локонызавивающий бальзам, который она взяла в ларьке своей матери, — ответила она. — Эприл это моя одногруппница. Ее мать торгует всякими милыми безделушками, ну и косметикой тоже.

— Понятно. Обязательно загляну, когда смогу зарабатывать, — пообещала я.

— Иди скорее. Тебе еще нужно одеться. Никак не возьму в толк, почему бал во дворце начинается в четыре дня? Я, конечно, понимаю, что у этих аристократов все не как у людей, но все же…

— Потому что Бал во дворце начинается с праздничного обеда и заканчивается ужином, — ответила за меня Мелитта.

— Ты-то откуда знаешь? — спросили мы уже втроем — Эрни потерял интерес к своему зелью, а может просто устал дышать его вонью, и потому накрыл его крышкой, и задвинул в угол.

Мелитта цокнула языком и манерно покачала головой.

— Понятно, прочла в книжке, — сделала вывод я.

— Бедная Лиззи. Все тоскует по Чарльзу, даже на бал не идет, — сказала Мелитта, когда мы оказались в своей комнате, а затем, бросив опасливый взгляд на дверь, будто за ней кто-то мог подслушивать, заговорчески зашептала: — Угадай, кто пригласил меня на бал?

Я недоуменно уставилась на нее. Кто мог пригласить ее, зная, что у нее есть Оливер? Наверняка тот, кто не знает об этом.

— Э-м. Теряюсь в догадках.

— Тэй!

— Тэй? — глуповато переспросила я, будто не догадывалась, что тот испытывал симпатию к моей подруге.

— Да! — Мелитта странно захихикала. Что это с ней?

— И ты, конечно же, отказалась, потому что верна Оливеру, — едко прокомментировала я. Кажется, подруга обиделась.

— Вообще-то я согласилась, — буркнула она. — Потому что, во-первых: Оливер наотрез отказался идти на бал, объясняя это тем, что, цитирую дословно: "не хочет тусовать с маговскими выродками", а во-вторых, мы с ним немного в ссоре.

… Которая, надеюсь, затянется, и ты, наконец, присмотришься к Тэю и поймешь, что он классный, — мысленно закончила я.

— Только не вздумай осуждать меня! — взвизгнула Мелитта, я аж подпрыгнула, едва не выронив платье. — Знаю, что не должна была соглашаться. Я даже не знаю, что на меня нашло, когда сказала ему "да".

— Ты все сделала правильно, — остановила я поток оправданий. Мелитта, как обычно покраснела, но выглядела очень довольной.

А я, глянув на часы, и поняв, что в моем распоряжении еще два часа, неторопливо начала наводить макияж.

Одевшись, я полюбовалась своим отражением.

— Ты очень хорошенькая, — прокомментировала Мелитта. — Совсем как принцесса.

В зеркале на меня смотрела другая — незнакомая мне девушка, которая была мной, но все же, до сегодняшнего дня я совсем не знала ее. Нет, я никогда не считала себя дурнушкой, совсем нет, но никогда прежде я не могла назвать себя милой, нежной, женственной. Моя внешность была яркой, если не сказать кричащей. Кто-то считал ее вызывающей, но меня все устраивало. Я была человеком шоу, а потому яркий внешний вид очень соответствовал тому, чем я занималась.

— Спасибо, — улыбнулась подруге. — Желаю вам с Тэем отличного вечера, — не удержалась и подмигнула. Подруга тут же зарделась.

— Перестань, мы идем по-дружески! — вновь начала оправдываться она.

— Я разве на что-то намекаю? — невозмутимо поинтересовалась я, едва сдерживая смех.

Без пятнадцати четыре я вышла к Кристиану. Он был одет в длинное черное пальто. Волнистые светло-каштановые волосы собраны в короткий хвост. Хм, вообще-то мне никогда не нравились длинноволосые мужчины, ну а "хвостики" так вообще жутко раздражали, но Кристиану невероятно шло. Вообще, ему, наверно, все идет — любая прическа и одежда. "Подлецу все к лицу", — невольно вспомнилась поговорка, и я сдавленно захихикала, поймав его недоуменный взгляд. Нет, Кристиан не подлец. И я…кажется, я его люблю. А если нет, то чем вызвано это волнение, которое возникает каждый раз, когда я вижу его? И да, я не знаю, как должно быть, когда влюбляешься в кого-то. С Ником все было совсем не так. То есть, он очень нравился мне, и я даже думала, что люблю его, но с ним я не ощущала этого странного трепета, этого щекочущего чувства в животе, будто крохотные крылышки совершают тысячи быстрых-быстрых взмахов. Да, звучит банально, и совсем как в глупых книжках, но, тем не менее, по-другому я просто не могу объяснить свое состояние.

— Ты восхитительна, — произнес он, и крохотные крылышки принялись трепетать уже по всему телу. Кристиан наклонился, но вместо того, чтобы коснуться губ, поцеловал руку. Я шутливо присела в реверансе и мы, засмеявшись, направились к ожидавшей нас карете.

Уже на улице меня ожидал неприятный сюрприз в виде большой компании столпившихся студентов. Как выяснилось, они вышли "проводить" принца, ну и заодно (но думается мне, что это основная причина) поглазеть, кого же он выбрал в качестве своей спутницы для бала.

Я гордо шла под руку с Кристианом и старалась не смотреть ни на кого из зевак, но так и видела, как вытягиваются их лица. До моего слуха доносились изумленные, с нотками неодобрения, возгласы: "Это же феппс!", "Та самая феппс!"

Я тяжело вздохнула — терпеть это было невыносимо.

— А какого мне? — с улыбкой сказал Кристиан. Я возмущенно уставилась на него.

— Ты хочешь сказать, что тебе стыдно быть рядом со мной?

— О чем ты говоришь? — не понял вампир. Он галантно открыл мне дверь кареты.

— О твоих страданиях. Ты, вероятно, жалеешь, что из-за меня тебе приходится терпеть насмешки студентов, — обиженно высказалась я. Кристиан покачал головой, а затем засмеялся.

— Я говорил о том, что частенько вынужден терпеть подобное внимание — людям всегда любопытно знать, как живет внебрачный сын короля, с кем общается, во что одевается, ну а с кем делит постель…

— Я не хочу этого знать, — спешно отозвалась я. Кристиан ничего на это не ответил, тем не менее, не переставая улыбаться.

— Скажи, а это нормально, что мы явимся во дворец вместе? — с легкой тревожностью поинтересовалась я. И хотя в Академии правила приличия почти не отличаются от нашего мира, то есть, почти никаких правил, но кто знает, как принято среди знати?

— Вообще-то не совсем — на бал тебя должны сопровождать родители, — замявшись, проговорил Кристиан. Вот так вот. Значит, я уже опозорюсь тем, каким образом появлюсь во дворце. Что ж, Кристиан, по крайней мере, честен, говоря правду. — Но раз родителей у тебя нет, равно как и сестер, то сопровождать тебя разрешено мне. Не волнуйся, современное общество нашего королевства не настолько заточено в рамки, чтобы считать позором, если одинокая девушка проводит время в обществе мужчины, — с улыбкой сказал вампир. — И вообще ни о чем не переживай, и будь естественной.

— И покоришь этот мир, — закончила я за него, перефразировав небезызвестную поговорку: "Будь проще, и люди к тебе потянутся".

— Да, вполне возможно, — рассеянно отозвался Кристиан.

Но его слова совсем не успокоили меня, и когда карета остановилась у самого крыльца, я уже была не в силах справиться с волнением.

— Помни, что легкое волнение только красит юную девушку, особенно в ее первый бал, но только не нервозность, а потому, прошу тебя, успокойся, — мягко произнес Кристиан, при этом наклонившись так близко, что его дыхание щекотало мне ухо. Я кивнула, будучи все же неуверенной в том, что мне удастся справиться.

Как только мы поднялись на крыльцо, дверь тут же услужливо распахнул дворецкий, облаченный в строгий черный костюм, состоявший из прямых брюк, белой рубашки и странной мантии: сильно укороченной спереди и длинной — почти до самой земли, сзади.

В холле дворца к нам молниеносно подбежали два младших лакея и ловко — не успела я ойкнуть, когда чужие руки стали стаскивать с меня пальто, приняли верхнюю одежду.

Дворец сиял великолепием и роскошью, буквально крича о знатности и богатстве своих владельцев. Пол, не застеленный ковром, был отполирован так, что в нем можно было любоваться собственным отражением; стены украшали искусно написанные картины; в Малом Зале тут и там стояли скульптуры, выполненные в античном стиле. Последнее удивило меня, учитывая успевший стать известным факт, что маги предпочитают не вступать в контакт с миром не-магов. Может, так было не всегда?

Миновав Малый Зал, мы вошли в зал, называемый Торжественным и предназначавшимся для приема гостей и проведения различных мероприятий, в частности балов. Роскошный, медового цвета, диван, расшитый серебристыми нитями; а также кресла и стулья были заняты гостями — мужчинами и женщинами, в основном уже немолодыми, дорого, с изыском одетыми. Они оживленно о чем-то говорили, кажется, даже спорили, но увидев нас, а точнее Кристиана, смолкли. Мужчины вытянулись в струну, приветствуя сдержанным кивком, женщины же изобразили изящные реверансы. Несмотря на скованность, я ощутила внезапный приступ веселья и с трудом сдерживаемое желание расхохотаться. Надо же, как принято приветствовать королевское чадо! А я что? "Привет, Кристиан!", и разве что не хлопаю его по плечу. Ну, это я шучу, конечно. Ну, а про остальных ребят вообще молчу. Взять хотя бы братьев и Тэя — те так вообще не выражают ни малейшего уважения к высокотитулованной особе. Нет, студентов Академии, однозначно, необходимо обучать манерам.

Я нервничала перед предстоящим обедом и танцами. Даже Кристиан и тот казался несколько скованным. Ну, а когда к нам направилась пара, по виду которой я поняла, что это, собственно, сам король со своей женой, так и вовсе приблизилась к тому, чтобы потерять сознание. Никогда так не волновалась, честное слово. Даже в нашу с Ником первую ночь, (хотя тогда возможно возымел свое действие алкоголь), даже перед выступлением на кремлевской площади в честь праздника Дня Победы, даже когда получала свою первую музыкальную награду на одном из песенных конкурсов. Я была куда спокойнее и собраннее, нежели сейчас, когда стояла лицом к лицу с королевской семьей.

Правитель сдержанно кивнул и остался стоять за спиной супруги — очень привлекательной женщины с приятного медового цвета волосами и обаятельной улыбкой, которая, впрочем, впоследствии утратила свое очарование в моих глазах, ибо казалась искусственной и лицемерной. Она подошла ближе, и, совсем не глядя на меня, протянула к Кристиану длинные руки с украшенными крупными перстнями пальцами.

— Ваше Светлейшество, — мягко, по-матерински произнесла она. — Какая радость, что вы оказали нам честь своим присутствием, — уже сейчас я уловила в ее словах неискренность. Меня аж передернуло, и, увы, королева это заметила. — Кто ваша спутница? Кажется, мы не имели знакомства? — она обернулась к мужу: — Мой сир, вы знакомы с нашей гостьей?

— О, нет, моя любовь, не знаком. Но рассчитываю, что мой сын, наконец, представит нам свою прелестную спутницу, — он улыбнулся мне мягко, радужно, и, в отличие от своей женушки, совсем не лицемерно. Я, как учил меня на днях Кристиан, присела в легком реверансе (вампир, кажется, говорил, что так полагается делать всякий раз, когда кто-то из высокотитулованных особ отвешивает какой-либо комплимент). Вот если бы он еще научил меня отличать высокотитулованных от всех прочих. Ну, эльфы, а их здесь, как я успела заметить, большинство, точно имеют высокий статус в обществе, но эти вряд ли станут распинаться в комплиментах. Тем более перед феппсом. Но знают ли они, что я феппс? Наверно, знают. Но откуда? Ведь мой лоб не украшает яркая надпись с крупными буквами, складывающимися в позорное "ФЕППС". Или быть может, мое поведение и внешний вид, все же выдают нездешнее происхождение?

Я напряглась и зачем-то еще больше выпрямилась, вытянувшись при этом как струна. Прохладные пальцы Кристиана коснулись моего запястья в кратковременной ласке, но этого оказалось достаточно, чтобы я ощутила его поддержку. В самом деле, мне стало спокойнее.

— Отец, мадам, — Кристиан сделал краткий кивок последней, — позвольте представить вам мисс Стейси Ребекку Блейн — студентку Академии Врачевания, где я имею счастье проходить обучение, согласно вашему, папа, совету.

— О, мы должны были догадаться о том, что вы вместе учитесь, — улыбнулась королева, а у меня засосало под ложечкой от неприятного предчувствия. — Мой сир, Его Светлейшество очень любезный и добрый молодой человек, — она снова обернулась к мужу, растянув при этом губы в широкой улыбке. — Как это мило — пригласить во дворец девушку из семьи, не приближенной ко двору! Позвольте предположить, — обратилась она ко мне, и я призвала все свое благоразумие, все силы, чтобы не скривиться в злобной гримасе, не сощурить глаза в хищном взгляде, не проявить свой отнюдь не робкий характер, и, в конце концов, не надерзить в лицо королевской чете. Хотя, будь моя воля, я бы плюнула сарказмом в эту мерзкую королевскую морду. Это я о королеве, конечно. Отец Кристиана кажется мне вполне симпатичным. Но ведь и королева не сразу вызвала отвращение? — что родители ваши не являются членами Совета?

Вот и настал час икс. Час позора, то есть. Сейчас мне придется сказать, что я феппс.

— Нет, Ваша Светлость. Мои родители люди незнатные, простые. Они не-маги, — наконец, добавила я. Ну, прогонят так прогонят. Не хочу оставаться в обществе, где приходиться лгать, извиваться, притворяться кем-то. Но меня не прогнали, хотя лица королевской четы и вытянулись в немом изумлении. Они оцепенели. Наверняка, даже для короля было шоком, что сыночек имел наглость привести во дворец какую-то безродную девицу, да еще и из мира недотеп и неудачников, как здесь называют не-магов.

Глядя на ошеломленные лица, моим порывом было потупить взгляд, стыдливо уставиться в пол, а еще лучше развернуться и убежать. Но вместо всего перечисленного я высоко задрала подбородок, устремив прямой взгляд сначала на королеву, а затем и на Его Высочество.

— Э-м-м, что ж. Надеюсь, вы прекрасно проведете время, — пробормотала королева.

— Спасибо, я в этом уверена, — с улыбкой сказала я, не зная, как правильнее следует отвечать на это. Женщина сжала губы в жеманной улыбке. Кажется, она уже не видела причин распинаться, чтобы выглядеть любезной. А если быть откровенной, то она с трудом улыбалась. Меня распирал смех. Представляю ее внутреннюю борьбу. Вряд ли ей когда-нибудь приходилось улыбаться феппсу. Обязательно расскажу об этом Тэю, он один оценит весь юмор данной ситуации. Мелитта, скорее всего, подожмет губы, и отвернется, ничего не сказав, или, быть может, выскажется сухо, немногословно. Что касается братьев, то они просто выругаются. Нет, не так — уши королевы еще долго будут гореть, так как Ньютоны примутся поносить ее на чем только свет стоит, скажи я им, какую неприязнь она испытывает к не-маговским отпрыскам.

— Кристиан, сынок, что же ты не приглашаешь юную леди пройти к остальным гостям? — всплеснул руками отец Кристиан. Нет, все-таки он мне нравится. И что-то похожее у них есть с Кристианом, хотя внешности у них совершенно разные: король был невысоким, полноватым, лысеющим мужчиной средних лет со светло-карими невыразительными глазами и широким носом. Кристиан же отличался редкой красотой: высокий, статный, с копной светло-каштановых, чуть вьющихся волос, достающих ему до плеч, правильными чертами лица и глубокими васильковыми глазами. Ну, а про улыбку, при которой на щеках вампира появляются ямочки, можно и вовсе не говорить.

— Да, вы правы, отец, — улыбнулся Кристиан, и, предложив мне взять его под локоть, повел в Торжественный Зал, не забыв отвесить короткий поклон отцу и мачехе. Я, как опять же, учил меня он, присела в легком реверансе.

— Скажи, — шепнула я ему, когда мы отошли на приличное расстояние, — такое манерное поведение является обязательным для всех представителей магического мира, или же… Просто я не понимаю, почему в Академии все совсем не так, проще…

— Манерное, говоришь? — вампир тихо засмеялся. Даже его смех был красивым, сексуальным, пробирающимся под кожу тысячами мурашек. — Думаю, не стоит объяснять тебе, что на приемах, в особенности королевских, правила этикета, предполагающие определенное поведение, пусть даже, как ты заметила, манерное, просто необходимы. Конечно, оставаясь с отцом наедине, я не зову его Ваше Светлейшество, и обращаюсь "на ты", но это потому что мой отец, ложась спать, спокойно снимает свой титул вместе с королевским медальоном, тогда как Ее Высочество, — Кристиан сказал это с долей иронией и плохо скрываемой неприязнью, — просто обожает этикет, заставляющий всех вокруг чтить ее титул. Так она ощущает свое величие, — он понизил голос, перейдя почти на шепот: — отец как-то пожаловался мне, что она даже в постели ведет себя, будто…

— Кристиан! — шикнула я на него, но смех от сказанных им слов было сдержать трудно. Воображение так и рисовало королеву, в сладострастной неге распластавшуюся на атласных простынях, и шепчущих во время любовных ласк: "Ваше Светлейшество…". А может быть, этикет запрещает как либо выражать свои чувства во время занятия любовью с королем? Может быть, королевам пристало молчать, покусывая губу?

Взглянув на ухмыляющееся лицо вампира, я не выдержала и захохотала.

Давясь смехом, мы вошли в Торжественный Зал, который к нашему появлению был уже полон гостей. Я с любопытством разглядывала длинноволосых мужчин с бледной, почти прозрачной кожей и утонченными, благородными чертами лица. Эльфы. Точно эльфы — эти ходят по Академии с таким видом, будто они правители всея Земли.

Среди разодетых мужчин и дам я не смогла не заметить белобрысые лохмы Розы. Она стояла в обществе двух мужчин — взрослого, с длинными серебристыми волосами, в котором я узнала ее отца (он был одним из присяжных на суде по делу Клаудиуса — брата Розы и собственного сына) и высокого молодого человека с холодными, надменными чертами лица и неестественно белыми волосами, отчего я даже заподозрила, что он пользуется каким-нибудь осветляющим средством.

Я замерла в предвкушении нашей встречи. О, я уже желала, чтобы она скорее обратила на меня внимания.

— Ваше Светлейшество, — с предыханием воскликнул один из эльфоподобных мужчин (все-таки я не знала наверняка, эльфы они или нет), и все присутствующие в зале обернулись. В том числе и Роза. Ее взгляд восхищенно и с каким-то странным обожанием скользнул по Кристиану, а затем задержался на мне.

Я приготовилась к злорадному торжеству.

Сделав особенно изящный реверанс (насколько изящно у меня могло это получиться), я, так же, насколько могла, обворожительно улыбнулась, не забыв отметить прямым взглядом оцепеневшую, и казалось, отказывающуюся верить в происходящее, Розу.

Рот девушки был приоткрыт, словно она собиралась что-то сказать, но слова замерли, так и оставшись невысказанными. Ярко-зеленые глаза расширились и смотрели на меня, не моргая. Неужели совсем не слезятся?

Я тоже не сводила с нее взгляда. Вообще ситуация здорово меня веселила — я с трудом сдерживала рвущийся наружу смех. Честное слово, только ради этого стоило отправиться на бал!

Но я все еще помнила об истинной причине, а это именно подслушанный парой месяцев назад разговор Розы и ее жениха, Эллеора. Вот он, наверное, стоит рядом с ней, и тоже во все глаза таращится на меня — высокомерный, с холодным, пронизывающим взглядом наряду с невозмутимым и даже спокойным выражением вполне красивого лица. Ослепительно белые волосы гладко зачесаны назад и сколоты заколкой. Что там говорила Мелитта? Что он состоит в родстве с эльфами? Наверняка ему просто самому отчаянно этого хочется, только этим я могу объяснить его явный закос под представителей высшей расы.

В тот день, когда мы с Мелиттой случайно подслушали его с Розой разговор, мне довелось узнать, что они замышляют что-то на балу, вот только я так и не узнала, что именно. Придется по пятам ходить за этой парочкой и не сводить с них глаз. Ох, если бы только я догадалась взять с собой фей! Тогда я могла бы приказать им незаметно для Розы и ее благоверного следить за ними, подслушивать их разговоры, и докладывать затем мне! Но, увы, сообразительностью, я, к великому моему сожалению, не отличаюсь. Сюда бы Мелитту. Она-то наверняка что-нибудь придумала бы. Хотя… Вряд ли она бы одобрила мою идеи слежки.

Я, послав, короткую улыбку Розе, отвернулась от нее и обвела взглядом гостей, которыми была наполнена просторная гостиная. Все они смотрели на меня, а потому мое веселье моментально стало сходить на нет — я чувствовала неловкость под заинтересованными взглядами. Ну, конечно, всем этим людям не терпелось узнать — кого же привел с собой внебрачный сын Его Высочества.

"Ваше Светлейшество!" — слышалось отовсюду, и гости стали подходить к Кристиану, приветствовать его, говорить комплименты и всяческие любезности, среди которых чаще всего можно было услышать то, как рады они видеть его на балу. А затем обращались ко мне, и каждому я представлялась, чувствуя себя при этом не в своей тарелке — со мной говорили так, будто я была будущей королевой. За два года музыкальной карьеры я привыкла к обожанию фанатов, но никогда не позволяла себе относиться к ним с высока, наслаждаясь их любовью и тщеславным ощущением собственного превосходства. Наоборот, я всегда стремилась быть простой, "своей" для поклонников, и относилась к ним, как к друзьям.

Последними подошли Роза и ее мужчины — отец и Эллеор. К моей радости, подонка Клаудиуса среди них не было. Уверена, что его попросту не пригласили. Представляю, как бесится из-за этого Роза. Еще бы! Ведь если кто-то из придворных отстранен от двора, значит, можно судить о том, что репутация этого человека сильно подмочена. И, несмотря на то, что МакКейн младший был отпущен из под ареста, его имя оставалось запятнанным. И ни его, ни Розы мне не было жаль.

— Мисс Блэйн, позвольте выразить вам мое восхищение, — лицемерно протянул Эллеор, игнорируя ревнивый взгляд Розы, который вообще-то сложно было не замечать — так хищно, и почти враждебно она вперила в него зеленые глаза.

— Благодарю, — вежливо ответила я, приседая в очередном реверансе. Не так давно, но в прошлой жизни, еще не будучи студенткой Академии, я считала, что у меня весьма скромные актерские способности. Я ошибалась — актриса из меня могла бы получиться замечательная.

— Роза много говорила о вас, — добавил МакКейн старший.

Мне с трудом удалось заставить себя посмотреть на него. И еще больших трудов стоил спокойный, беспристрастный взгляд.

— Неужели? — с холодком в голосе поинтересовалась я.

— Вы ведь учитесь вместе, верно? — продолжал мужчина, учтиво и по-отцовски мягко, будто не было ни нападения его мерзкого сыночка, ни лживого суда, где его оправдали, несмотря на наличие некоторых фактов, подтверждающих, что Клаудиус, действительно, напал на меня в драконьем стойле, и даже показания Изокира — дяди Тэя, не приняли во внимание. Я уже молчу о высказывании самого МакКейна старшего о том, что, цитирую дословно "девчонка-феппс все выдумала, чтобы привлечь к себе внимание. Эта лживая, хитрая дрянь…и т. д, и т. п". И сейчас он смеет смотреть мне в глаза и нагло, бессовестно лицемерить? И я еще должна улыбаться ему и его дочурке вместе с ее женихом, будь он тоже неладен наряду с ними!

" К моему несчастью, — хотелось ответить мне".

— Да, в одной группе, — пришлось сказать вслух.

Роза долго (нервируя при этом папашу) поедала меня взглядом прежде чем ее злобное, растерянное выражение лица сменилось лицемерным дружелюбием и она заговорила сладким голоском:

— Рада видеть тебя здесь, Стейси. Отличный выбор, Кристиан, — сказала она вежливо, но в этих словах явно угадывалась издевка.

— Целиком и полностью согласен с тобой, Роза, — кивнул вампир, а затем улыбнулся мне, и от его улыбки мне стало уютнее и теплее.

Роза провожала нас взглядом, пока мы направлялись к обеденному столу. Ей явно хотелось уединиться со мной, чтобы высказать мне все, что она обо мне думает. Но у нее еще будет такой шанс завтра, а вот я едва не ерзала от нетерпения — так сильно хотелось как можно скорее приступить к своему расследованию.

Подходя к длинному столу, я нервничала — в какой последовательности принято рассаживать гостей? В чьей компании мне предстоит обедать? Как поддерживать разговор вовремя обеденной трапезы? Случайно поймав на себе взгляд Розы, я увидела, что она улыбается. Наверняка, эта змея прочла мои мысли, а может быть, у меня на лице все написано. Ну уж нет, я не дам ей повода для злорадного торжества.

Кристиан, незаметно от всех, кроме Розы наклонился ко мне и шепнул:

— Будь рядом.

Он самолично отодвинул для меня стул, после чего сел рядом слева от меня. Нашими соседями были король с его надменной супругой, семьи эльфов и чуть поодаль от них Роза с отцом и Эллеором. К сожалению, Роза сидела на противоположной стороне стола, а потому без труда могла сверлить меня взглядом, не упуская ни один мой жест, явно надеясь быть первой свидетельницей моего возможного позора. Но она не учла, что хотя сама она и считает меня безродной девчонкой и оборванкой, лишенной воспитания и благородных манер, я вовсе не являлась такой. Родители, вырастившие меня, были из небогатой, но интеллигентной семьи, ну, а возможности посещать хорошие рестораны сделали свое дело — я прекрасно владела застольным этикетом, который в нашем мире почти не отличается от принятого в мире магическом.

Только сейчас, сидя за обеденным столом, я поняла, что не хватает еще одного члена королевской семьи — Готтона Брука младшего, брата Кристиана.

В очередной раз поймав на себе пристальный взгляд своей закадычной врагини, я послала ей фальшиво-дружелюбную улыбку. Пусть видит, что мне хорошо и уютно в светском обществе. Пусть ее перекосит от злости и разочарования.

На закуску подали салат из зелени с фасолью и вареными зернами кукурузы. Странное блюдо для королевского стола, но мне понравилось — кукурузу и фасоль я любила, ну, а если бы еще подали помидоры, то и вовсе пришла бы в восторг. На первое был суп из рыбы — вкусный и легкий с приятным, светло-золотистым цветом и божественным ароматом. Я ела неторопливо, как и предполагал этикет, каждый раз промокая губы салфеткой.

— Ваше Светлейшество, — заговорил Его Высочество, обращаясь к сыну, — позвольте попросить вас удовлетворить мое отцовское любопытство, — он говорил мягко, не как Король с внебрачным отпрыском, а как отец с родным дитя.

— Да, отец? — Кристиан отложил ложку, которой черпал суп, и устремил взгляд на отца, выражая полную готовность выслушать его.

— Мне, не как правителю королевства, — заговорил тот тихо, — а как Вашему отцу, хотелось бы знать, можно ли рассматривать Вашу спутницу, как невесту Вашего Светлейшества?

Честное слово, я поперхнулась. И что еще хуже, закашлялась. Не очень громко, но, тем не менее, это услышали все, кто сидел поблизости.

— Суп островат, — отозвалась молодая эльфийка и улыбнулась мне. Я ответила ей благодарной улыбкой. Роза же, как я успела заметить, сидела, затаив дыхание, и можно было подумать, глядя на нее, что ее хватил паралич. Она не сводила жадного взгляда с вампира, пока, клянусь, мне это не показалось, ее не ткнул отец. Она словно отмерла, и, воровато огляделась, пристыжено затем уткнувшись в свою тарелку.

— О, Ваше Высочество, перестаньте! — воскликнула королева и кокетливо засмеялась. — Сейчас не те правила. Современное общество позволяет молодым людям дружить без обязательств. Кристиан волен приглашать на приемы кого угодно, и он выбрал девушку из Академии, в которой проходит обучение. Просто студенческая дружба, не более того. Не нужно на него давить.

От слов королевы мне стало не по себе. Было неприятно. Ее Высочество дала понять, что я гожусь лишь для роли временной подружки, и на большее могу не рассчитывать. Нет, я не претендую на звание будущей королевы, но мне совсем не хочется быть любовницей, игрушкой для утех.

— Спасибо, мадам, — ответил Кристиан, предварительно прочистив горло. Он говорил тихо, опустив голову, и было ясно, что чувствовал себя неловко, как и я. Тем не менее, держался он куда увереннее. — Я, как правильно Вы заметили, волен был пригласить кого угодно, но, все же, я бы хотел настоятельно отметить, что Стейси не кто угодно.

Невероятная нежность к Кристиану разлилась по моему телу. Отчаянно хотелось, наплевав на всех, расцеловать его.

— Значит ли это, что перед нами будущая графиня Беллингтона? — чуть насмешливо спросила королева.

— Позвольте оставить ваш вопрос без ответа, мадам, — вежливо, но сухо ответил Кристиан, и я едва не зааплодировала.

Рот королевы приоткрылся, а глаза сузились.

— Почему же? — вмешался Готтон старший. — Вы ведете себя невежливо, Ваше Светлейшество. — Грубите Ее Высочеству, отказываетесь признавать свою ответственность перед девушкой.

Мне стало жаль Кристиана, а потому я даже приоткрыла рот в порыве желания вступиться за него, но вампир, как будто почувствовал это — опустив правую руку под стол, он коротко, но ощутимо сжал мою ладонь.

— Я не отчего не отказывался, Ваше Высочество, — спокойно возразил он отцу, — но подобные вопросы смущают мисс Блэйн, и компрометируют к тому же.

— Компрометируют! — воскликнул король, и жадно отхлебнул из кубка. Спустя всего лишь пару секунд его лицо стало багряно-красным. Прошло ничтожное количество времени, прежде чем он повалился на пол, уставившись в потолок невидимым взором, а гости, в том числе и я, поняли, что произошло.

Раздались крики. Кристиан подбежал к отцу и попытался ослабить ворот его рубашки, чтобы обеспечить свободный доступ воздуха, но королю Дэйтии уже ничем нельзя было помочь.

Он был мертв.