Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1

Глава 8

Присылаю сведения о Роксании Нуар. Девушка в возрасте двадцати четырех лет стала самым сильным равновесом со времен Падения, несмотря на один не пройденный тест. Рекомендую назначить ее профессором и закрепить за плеядой. Уверен, она станет для нас большим открытием.

Из письма верховного правителя Альтинга, Джонатана Алькастера,

директору Академии «505», Галинор Каллисто

5 сентября, 2054 год

– Это что, Кси?

– М-м-м? – промычала она, запихивая в себя кусок пирожного и делая вид, что не может говорить с набитым ртом. Ксивер сглотнула. – Моя задница, а что?

– Очень горячая, кстати говоря! – вклинился Джакс.

– Молчи, – сказали мы одновременно, продолжая сверлить друга друга взглядами.

Когда над столом повисла гнетущая тишина, уголки моих губ дрогнули. Я медленно протянул ей раскрытую ладонь. Расплывшись в довольной ухмылке, Кси отбила мне пять.

– Я знала, что ты заценишь.

– Твою задницу? – поперхнулся Джакс.

– Мою месть, идиот. Ну, не месть, а выход из той ситуации.

Айло с облегчением выдохнул.

– Слава Богу. Другого ответа моя темность не пережила бы.

Мы с Кси одновременно поморщились.

Мы сидели на завтраке в столовой с Джаксом и его друзьями. Точнее, с Клубом по Устранению Шарлатанов, как они себя называли. Когда мы услышали это название, я выпучил глаза, Ксивер громко захохотала, а Рейвен чуть не упала в обморок. Сегодня мы и ее познакомили с КУШем, и она сразу же нашла общий язык с Силией.

Иногда эти ребята казались до безумия странными, но с ними было весело.

– Что там с твоей плеядой? – учтиво спросила Рейвен, не поднимая глаз от кружки с дымящимся кофе.

Сегодня она выглядела прекрасно. Заплела две косы, повязав их розовыми лентами, разбавила единую форму такого же цвета галстуком и сережками с маленькими камнями. Она всегда выглядела утонченно, но в стенах этой академии казалась настоящей принцессой.

После того поцелуя мы держали дистанцию. Думаю, нам обоим нужно было разобраться в себе и понять, что делать дальше. Но иногда, смотря на Рейвен, я снова хотел поцеловать ее и прижать к себе.

– Крэй? – Она провела рукой перед моими глазами.

– Да, всё в порядке, – на автомате ответил я, откашлявшись. – Директор Каллисто сказала, что плеяда только начала проявляться, поэтому нужно уделять больше времени практическим занятиям. До тех пор я останусь в Доме Равновесия.

– То есть не факт, что ты относишься к созидателям? – переспросила Силия.

Я кивнул, оглядывая заполненную столовую.

– Это может быть и равновесие. В порыве гнева я запросто мог перенаправить энергию созидателя и покрыть руку льдом.

Мой взгляд остановился на спешащем к нам профессоре Торренсе.

– Не-е-ет, – протянула Ксивер, закрывая лицо пустой тарелкой.

– Мои зайчики, как вам пирожное? Мистер Ашер приготовил, пока отбывал наказание!

Меня затошнило.

– Плюй, – прошипела Ксивер, протягивая тарелку.

Торренс осмотрел нас беглым взглядом и незаметно поправил кожаные штаны, плотно облегающие бедра. Точнее, он думал, что сделал это незаметно.

Меня снова затошнило.

– Директор Каллисто уехала на пару дней в Рейкьявик, поэтому попросила меня передать новость. Она для вас. – Торренс ткнул в меня пальцем.

Я удивленно вскинул брови.

– Для меня?

– Так как ваша плеяда начала раскрываться, вам нужно больше индивидуальной практики. С этого дня у вас начнутся занятия с Роксанией Нуар.

Рейвен подавилась и начала громко кашлять. Джакс пару раз ударил ее по спине, отчего она закашлялась еще сильнее.

– С Роксанией Нуар? – переспросил я мрачным тоном, сжимая под столом кулаки.

– Вы не ослышались, мой мальчик. Так как профессор Нуар сильнейший равновес, директор Каллисто решила отдать вас в ее змеиные ручки. Несмотря на то, что ей показалось, будто вы обладаете силой созидания, практика с профессором вам не помешает. Вы опаздываете по развитию способностей, как и ваша сестра. Но сила Ксивер никак не проявилась, поэтому мы не имеем права вмешиваться в процесс приживания модифицированного гена. А вот подтолкнуть вас, – Торренс двусмысленно поиграл бровями, – с радостью.

Пока он говорил, я пытался унять дрожь в руках.

Она насквозь пронзила ладонь Ксивер кинжалом.

Она заставила смотреть меня на то, как обливается кровью моя сестра.

И они хотят, чтобы я с ней занимался? Серьезно, черт возьми?

– Нет ли на эту роль другого человека? – спокойно спросил я, хотя внутри сгорал от злости. – Мне хотелось бы поработать с профессором Ламбертом. Это ведь он отвечает за Дом Созидания, верно?

– Ничего не могу поделать, зайчонок. Так приказала директор Каллисто. – Торренс сложил руки на накаченной груди, отчего разноцветная рубашка облепила его тело. – Я бы и сам не прочь тобой заняться. Но, к сожалению, против начальства пойти не могу.

Прекрасно.

Дерьмо.

– Как скажете, – выдавил я, ловя сочувствующий взгляд Ксивер.

– Профессор Нуар занята, поэтому послала меня. Она свяжется с вами в ближайшее время, – добавил Торренс, потрепав меня по волосам. – Кушайте, зайчики, и не опаздывайте на занятие. Совсем скоро начнутся показательные поединки!

И удалился, показательно виляя бедрами.

– Дерьмо, – выдохнула Ксивер, сняв это слово с моих губ. – Ты теперь под присмотром змеиной сучки. Надеюсь, когда моя плеяда проявится, я не окажусь под крылом Торренса.

Честное слово, лучше под его.

– Всё же не так плохо, да? – ободряюще улыбнулся Джакс. – Нужно везде искать плюсы. Теперь господин Крэйтон раскроет силу Ремали, и мы свергнем власть наследников.

Не успел я сказать, что не собираюсь свергать никаких наследников, как Рейвен резко поднялась из-за стола.

– Пойду подготовлюсь к занятиям.

Как только она отошла, Ксивер наклонилась ко мне и прошептала:

– Поговори с ней, Крэй. Некрасиво с твоей стороны так поступать с Рейвен.

– А что я сделал не так?

– Вот именно, что ничего, – вспыхнула Ксивер. – Скажи о своих чувствах. Если тебе всё равно, пусть лучше узнает об этом сразу. А если нет, тогда иди и борись за нее. Она уже не ребенок, Крэй, и никогда им не была. Ты сам вбил себе это в голову.

Я устало провел ладонью по лицу.

– Рейвен рассказала?

– Боже, да по вам сразу всё видно, тут и рассказывать не надо. А вы говорите, женская логика – отстой. Черта с два. Я сразу заметила, как вы шарахаетесь друг от друга, после того как опоздали к Нуар. А еще смотрите друг на друга, когда второй отводит взгляд. И на губы тоже смотрите, только меня от этого воротит. – Ксивер поморщилась. – Мерзость. Как представлю, аж плохо становится…

Я стрельнул взглядом в подслушивающего Джакса. Подпрыгнув на месте, он резко развернулся и стал убалтывать остальных.

– Только вот знаешь что, – тише продолжила Ксивер. – Я очень хорошо тебя знаю. И боюсь, как бы ты не сделал Рейв больно. Разберись в своих чувствах, если они на самом деле есть, и извинись. Прямо сейчас.

– Как я могу извиниться прямо сейчас, если еще не разобрался в своих чувствах?

– Ты за слова мои не цепляйся. – Она указала на выход. – Давай-давай.

Протяжно выдохнув, я кивнул и поплелся за Рейвен.

Догнать ее смог лишь на одном из пролетов мраморной лестницы, ведущей на первый этаж учебного корпуса. Рейвен что-то гневно печатала в телефоне. Я не хотел подсматривать, но взгляд сам зацепился за букву «J» вместо имени собеседника.

– Рейв?

Она испуганно обернулась, словно ее застукали за чем-то нелегальным. Увидев меня, Рейвен облегченно выдохнула и убрала телефон в сумку.

– Что случилось?

Клянусь, мои щеки начали медленно нагреваться. Запустив руку в волосы, я слегка взъерошил их, чтобы скрыть неловкость.

– Прости за то, что произошло в комнате, – пробормотал немного смущенно, смотря в ее изумрудные глаза. – Не знаю, что ты ко мне чувствуешь, но…

– Я влюбилась в тебя в десять лет, Крэй. – Ее губы тронула легкая улыбка, а я задержал дыхание. – И не говори, что ты этого не знал. Ты должен был замечать, как я смотрела на тебя, как менялась рядом с тобой. Ты ведь не глупый.

Я глупый.

– Тебе нужен кто-то лучше меня, – произнес с запалом, подходя ближе. – Я не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь. Со мной ты всегда будешь в опасности и нестабильности, понимаешь? Мне всегда хотелось обеспечить тебя, дать всё то, что отняли у нас родители, но у меня… не вышло.

Рейвен печально покачала головой и, взяв меня за руки, переплела наши пальцы.

– Мне нужен был только ты. Всегда только ты, Крэйтон.

– Но почему? Почему я? Потому что рядом больше никого не было?

– Скажи, ты действительно идиот? – мягко засмеялась Рейвен. – Я не могу объяснить почему, но… Разве ты не чувствуешь того же?

Я неловко пожал плечами, продолжая впитывать тепло ее ладоней.

– Мне нравится в тебе всё, Крэйтон. То, какой ты заботливый. То, какой ты добрый и открытый. То, как ты смеешься и злишься на нас с Ксивер. Мне нравилось, как ты готовил блины на завтрак под виниловые пластинки, как читал мне перед сном книги и…

– Простите, что отвлекаю, – раздался позади меня тихий смешок, – но мистеру Зальцри стоит поспешить в тренировочный зал.

Услышав предостерегающее шипение, я медленно повернулся. Там, с двумя змеями на руках, стояла Роксания Нуар. Она надменно улыбалась, смотря на наши переплетенные пальцы. Ее карие глаза, скрытые очками в черной оправе, весело блеснули.

Я разжал ладони.

– Откуда вам знать мое расписание, профессор?

– Пока ты живешь в Доме Равновесия и пока твоя плеяда не выявлена, ты принадлежишь мне. Кажется, нечто подобное я уже говорила.

– Да кто вы такая, чтобы раздавать указания? – выплюнула Рейвен.

Змеи угрожающе зашипели, а Роксания улыбнулась еще шире.

– Не стоит бросаться такими словами, мисс Эскарра. Нажить врагов в стенах академии значит подписать себе смертный приговор.

Нуар сдвинулась с места. Поравнявшись со мной, она встала на носочки и приблизилась к моему лицу. По венам словно пустили ток. Она стояла так близко, что я запросто мог сломать ей шею.

Я мысленно дал себе пощечину за такие мысли.

Господи, да что со мной происходит?

– Красный. Вам бы подошел красный, мистер Зальцри, – прошептала она, обдав мою шею горячим дыханием.

А затем начала подниматься по лестнице, склоняясь к змеям и что-то тихо им напевая. Я смотрел ей вслед, пока за моей спиной Рейвен уходила в другую сторону.

***

Сегодняшний день – полный отстой.

Две недели пролетели слишком быстро, и я даже не заметил, как подошло время показательных боев.

Сегодня состоялся первый поединок, и, одержав победу над каким-то щуплым первокурсником, я занял в таблице двенадцатую строчку. Ксивер тоже положила на лопатки своего противника, но заняла двадцатое место из-за того, что бой длился дольше пяти минут. Рейвен, к сожалению, проиграла и оказалась на сороковой строке.

Всего первокурсников осталось сто семьдесят, но после показательных боев будет сто пятьдесят пять.

Остальных изгонят.

Но отстойным день был не из-за этого. А потому, что я стоял перед дверью в кабинет профессора Нуар и отговаривал себя от мысли задушить ее прямо на месте. Тогда моя участь не будет отличаться от участи тех, кто провалит показательные бои.

Роксанию я не видел со встречи на лестнице, потому что она, как сказал Торренс, была занята решением важных вопросов. Каких – понятия не имею.

– Заходи, – раздался ее мелодичный голос, когда я постучал.

Кабинет профессора Нуар находился в учебном корпусе на третьем этаже, и я даже представить не мог, что он будет выглядеть так. Пока я поднимался, в голове проскочила мысль, что ее выделяющаяся внешность, живые змеи и откровенная одежда – лишь оболочка, под которой прячется наивная и мягкая девушка. Так всегда было в книгах и сериалах.

Что ж, я ошибся.

Это не оболочка, а ее сущность.

Кабинет имел огромные размеры и мог сравниться с кабинетом директора. Весь интерьер был выполнен в темных тонах, на одной из стен висела решетка, на которую крепились ножи и тонкие клинки. У стены напротив были расставлены туфли – черные и красные, на высоком каблуке и низком, со сверкающими камням и без. На спинку кожаного дивана Роксания накинула свою меховую шубу, а за массивным столом стоял… террариум для змей.

Как мило.

– Не бойся, Крэйтон. Я не кусаюсь.

Я подавил желание съязвить и сел за противоположную сторону стола.

Почему рядом с ней мне всегда хочется кого-то убить?

Роксания оторвалась от ноутбука и мельком оглядела меня. Захлопнув крышку, она потянулась и начала массировать затекшую шею.

– Эти ремалийцы меня в могилу сведут, – пробормотала профессор Нуар, после чего положила ноги на стол и откинулась на спинку кожаного кресла.

Я пытался сдержаться, но взгляд всё равно заскользил по ее ногам. Она опять надела одно из своих ультракоротких платьев и даже не постеснялась вести себя чуть более подобающе, находясь в кабинете со студентом.

Когда мой взгляд наткнулся на кружево чулок, я почувствовал, как на скулах выступает румянец.

– Итак, – откашлялся, – директор хочет, чтобы вы помогали мне с овладением силы. Не думаю, что у вас, профессор, есть желание оставаться три раза в неделю после долгого учебного дня, чтобы помочь какому-то первокурснику не умереть от отсутствия контроля. Поэтому предлагаю перейти на удаленное обучение. Я могу выполнять задания и присылать вам по почте. Если нужно, пару раз останусь после занятий.

Роксания спокойно выслушала меня и ответила:

– Нет.

– Нет? – Я моргнул. – Почему?

– Потому что я так хочу.

– Но…

– Нет.

Напряжение повисло в воздухе, пока мы не отводили друг от друга взгляда.

– Отлично, – сдался я. – Тогда что мы будем делать?

Роксания загадочно улыбнулась.

– С этого и стоило начинать.

Она встала из-за стола и подошла к книжному шкафу, громко стуча каблуками по плиточному полу. Пробежав длинным ногтем по разноцветным корешкам, остановилась на одном и достала толстую книгу.

Альтинг запретил художественную литературу, оставив только те книги, которые прошли экспертизу. Исторические учебники тоже были запрещены – новое поколение будет учиться по пособиям, описывающим события с 2050 года.

Словно до этого ничего не существовало.

Все эти действия говорили об одном: они хотят, чтобы люди стали безликими марионетками.

– Предлагаю сделать так, – начала Роксания, удобнее усаживаясь в кресле. – Пока я всеми силами буду стараться раскрыть твою плеяду, мы также поработаем над знаниями теории. В дополнение к этому каждый урок ты будешь отвечать мне на один-единственный вопрос.

– А что не так с моими знаниями теории? – возразил я, пытаясь скрыть недовольство и крупицу обиды. – Я сдал первый тест на максимум.

Роксания перестала листать книгу и, подняв взгляд, посмотрела на меня сквозь стекла очков.

– Тогда скажи мне, почему Ремали сама не одолела всех триад, а передала силу трем обычным людям?

У нее не получится обвести меня вокруг пальца.

– Потому что открытых разломов в пространстве и времени, откуда вырывались триады, было слишком много.

– Ты так считаешь?

Ее вопрос сбил меня с толку. Я ответил, но уже не так уверенно:

– Многая информация о Падении засекречена. Всё, что касается прародительницы Ремали, Альтинг до последнего скрывает от общества, чтобы пресечь угрозу революции.

Роксания усмехнулась.

– Если не хочешь узнать настоящий ответ на этот вопрос, можешь идти.

– Так это ложь? – растерянно спросил я, придвинувшись ближе. – Откуда у вас такая информация?

– Если ты считаешь, что отлично помнишь всю теорию, тогда и живи со своими знаниями, мистер Зальцри. Возвращайся, когда снизойдешь до моей помощи.

Дыши, Крэйтон. Спокойно.

Я остался сидеть на месте.

Роксания улыбнулась, словно другого ответа и не ожидала. Она снова начала искать что-то в книге и легкомысленно бросила:

– Покорми, пожалуйста, моих змеек, пока я ищу материал.

– Я? – Надеюсь, мой голос не выдавал того ужаса, что я чувствовал.

– Ты видишь здесь кого-то еще? – фыркнула Роксания, посмотрев на меня из-под опущенных ресниц. – Шкафчик слева от террариума, вторая полка. Там есть небольшой холодильник.

Нуар хочет меня убить.

Боги милостивые, за что она так со мной?

Террариум казался слишком большим для двух мелких змей. Они спали, свернувшись в один клубок в углу застекленного куба, и не подавали никаких признаков жизни. Словно умерли – так же, как и я, пока искоса наблюдал за ними, рыская в холодильнике.

– Нет, – отрезала Роксания, даже не повернувшись. – Не лягушек, а куриное мясо.

Я глубоко вдохнул, пытаясь подавить рвотные позывы. Хотя в эту секунду удивился, что в кабинете пахло не чем-то мерзким, а теми самыми духами Нуар – чувственными, со сладкими нотками роз.

– Откуда у вас мясо животных? – спросил я, пытаясь понять, с какой стороны подобраться к двум убийцам.

Роксания выдержала короткую паузу, но всё же ответила:

– Есть связи.

Она заметила, как кривится мое лицо, когда я надел перчатку и взял в руки кусок мясо.

– Дай угадаю, – хмыкнула профессор, – ты веган?

– Вегетарианец. Не переношу мясо.

Змеи бодро закрутились на дне террариума, когда я открыл крышку и так сильно швырнул кусок мяса, что чуть не придавил их.

– Господи, Крэйтон! За что ты так с ними? Они же милые, – недовольно воскликнула Роксания, встав из-за стола и бросившись в мою сторону. – Попрошу я тебя еще о чем-нибудь…

– Они кровожадные убийцы, которых нужно поджарить на костре, – мрачно пробормотал я, наблюдая, как профессор Нуар залезает в террариум чуть ли не по пояс, успокаивая обиженных змей.

– Не слушайте его, он всегда такой грубый.

– Они вас не понимают, профессор Нуар.

– Еще одно слово – и в этом кабинете прольется кровь.

– Вы опять мне угрожаете? – прищурился я.

Роксания встала напротив меня, сложив руки на груди.

– Что значит опять?

– Когда мы с Рейвен опоздали на ваше занятие, вы написали, что Ксивер понесет наказание, если мы не придем через пять минут.

– Ненавижу опоздавших.

Мы пристально друг друга рассматривали, пытаясь понять, кто сдастся первым.

Сбоку послышался шорох.

– Твою мать, – вздрогнул я, когда напротив моего лица появилась мордочка змеи. – Вы не привыкли закрывать террариум?

Роксания засунула змею обратно и с грохотом захлопнула крышку.

– Животных нельзя держать в клетке, Крэйтон. И я думала, ты не ругаешься.

Как ее допустили до преподавания? Она всего лишь на три года старше меня, а ведет себя так, будто правит миром и знает всё на свете.

– Мы уже говорили, что сила Ремали может пробудиться из-за нескольких факторов, – начала Роксания, когда я сел напротив нее за стол. – Из-за эмоционального стресса. Например, инициация. Твоя сила пробудилась, потому что почувствовала опасность для твоего тела, но сразу же угасла. Это как защитная реакция, понимаешь?

Я кивнул.

– Ген пробудился, потому что испугался… моей смерти. – Из меня вырвался смешок. – Но вы говорили, что страх за близкого тоже сыграл свою роль?

– Верно. Но это как дополнительный фактор, который только ускорил процесс. Во второй раз, когда твоей сестре угрожала опасность… И не смотри на меня так, я делала это только ради пробуждения твой силы. – Я продолжил прожигать ее взглядом. – Во второй раз катализатором был гнев и тот же страх за близкого.

Я понимал, о чем она говорит. Если бы на том занятии профессор Нуар не заставила меня выйти из себя, сила бы всё так же спала. Но и сейчас я не чувствовал ее так, как в Атриуме – внутри будто что-то шевелилось, пытаясь выбраться, но всё никак не могло найти выход.

– Чтобы сила окончательно пробудилась, вам снова нужно проткнуть мою сестру кинжалом?

Роксания легко засмеялась, обнажив идеально ровные зубы. У нее красивая улыбка.

– Нет. – Ее глаза странно блеснули. – Есть еще один вариант.

– Какой? – насторожился я.

Профессор Нуар закинула одну ногу на другую, продолжая улыбаться.

– Как правило, катализатор – сильные эмоции. Страх и гнев. Но рядом с такими чувствами может стоять еще одно. Лишь одно.

Она ненадолго замолчала.

– Возбуждение.

Горло пересохло.

– И что это значит? – невозмутимо поинтересовался я.

– Ты испытывал возбуждение с тех пор, как приехал в академию?

– Мне кажется, моя личная жизнь вас не касается.

Роксания пожала плечами.

– Этот вопрос не относится к твоей личной жизни. От него напрямую зависит, как и когда ты сможешь раскрыть свою силу. Мне нет дела до того, с кем ты спишь.

Я почувствовал, как медленно стали краснеть скулы. Ненавижу эту реакцию своего тело: она всегда вгоняла меня в неловкое положение, и мне становилось до безумия стыдно.

Я отвернулся и посмотрел на террариум, думая над ответом.

В голове сразу же всплыл поцелуй с Рейвен. Она была нежной и мягкой, мне безумно понравилось ощущать ее губы на своих, но… это не было возбуждением. Спокойствие, наслаждение, что-то похожее на возвращение домой – безусловно.

Но возбуждение…

Нет, я не был девственником, как некоторые могли подумать. Я любил секс, но он никогда не вызывал у меня взрыва эмоций. Он казался обычной человеческой потребностью, которая вынуждала людей бросаться друг к другу в кровати, даже не знакомясь. Возможно, дело в том, что к партнершам, с которыми у меня была связь, я ничего не испытывал.

Лишился девственности я в гараже в возрасте восемнадцати лет. Там работала симпатичная девушка на два года старше меня, с которой мы постоянно переглядывались. Однажды такие переглядки вылились в секс на заднем сиденье чьей-то машины. А потом в еще один. И в еще один. Пока нас не застукали и не сделали выговор. Могли бы и выгнать, но работать за такие копейки никто не согласился бы.

Я почувствовал, как тонкие пальцы коснулись моего лица. Привстав с кресла, Роксания повернула к себе мою голову и мягко произнесла:

– Не закрывайся от меня, Крэйтон. В этом вопросе нет ничего постыдного.

Она провела кончиками пальцев по моим скулам, и внутри меня что-то перевернулось.

– Нет, – ответил я, когда она убрала руку. – Не испытывал.

Профессор Нуар кивнула.

– Возбуждение по своей силе равняется как страху, так и гневу. У любого другого человека на твоем месте сила бы давно проявилась – учитывая все эмоции, что ты пережил те два раза. Но твоей силе этого не хватает. Точной причины сказать не могу, но, возможно, пока мы будем дальше с тобой работать, я смогу найти ответ на этот вопрос.

Я внимательно слушал, запоминая каждое ее слово.

– С Ксивер, мне кажется, ситуация полностью противоположная. Она очень эмоциональна и постоянно переживает бурю ощущений. В Круачейне у нее не было возможности выплеснуть все чувства, поэтому появился некий блок. Именно из-за этого, скорее всего, сила и не пробуждается.

Почему я раньше об этом не думал? На самом деле, это логично и лежит на поверхности. Если катализатор гена Ремали – эмоции, самая хрупкая составляющая человека, то понятно, почему у нас с Ксивер проблемы с пробуждением.

– Что касательно твоей ситуации, – протянула Роксания, задумчиво смотря куда-то мне за спину, – я бы посоветовала найти что-то или кого-то, кто вызовет у тебя сильный всплеск желания. Это относится не только к сексу. Ты можешь почувствовать возбуждение, например, от поединка. Но, как мне кажется, желание владеть человеком – самое сильное из всех возможных.

Она снова перевела взгляд на меня, и я только сейчас понял, что задержал дыхание.

– Хорошо, – произнес почему-то охрипшим голосом.

– Теперь ответь мне на один вопрос, и я тебя отпущу. – Роксания положила руки на подлокотники и спросила: – С чем у тебя ассоциируется оранжевый цвет?

– Оранжевый цвет? – непонимающе повторил я.

Профессор кивнула. Могу поклясться, что ее ладони слегка сжали подлокотники.

– Это продолжение теста? – тихо засмеялся я, пытаясь не показывать, что она сбила меня с толку. Я ожидал чего-то совершенно… другого.

– Нет, Крэйтон. Просто расскажи мне, как ты чувствуешь оранжевый цвет.

Задумавшись, я неотрывно смотрел в ее кофейные глаза.

– Первое, что приходит на ум, это закат, – сказал спустя пару секунд. Роксания внимательно слушала. – В детстве мама часто рисовала, и одной из ее любимых картин был закат над Рейкьявиком. В этой картине она использовала все оттенки оранжевого, а их очень, действительно очень много. Как в принципе и у любого другого цвета. Выгоревший оранжевый напоминал жженный апельсин, оттенок чуть светлее – морковь. А тот оттенок, которым мама рисовала лучи солнца, она назвала шафрановым.

– Самая дорогая приправа в мире, – кивнула профессор Нуар.

Ее глаза так блестели, словно ей рассказывали сказку.

– Еще оранжевый ассоциируется с осенью, – продолжил я, почувствовав странное вдохновение. – С опавшими листьями, которым суждено сгнить. Оранжевый – это цвет начала и конца. Цвет, означающий цикличность нашего мира.

– А чем он отличается от желтого? – внезапно спросила Роксания.

Я сдвинул брови, изучающе ее рассматривая. Что за странные вопросы?

– Желтый более… радостный? – Профессор Нуар сдержала смешок, и я тоже улыбнулся. – Он ярче и свободнее. Хотя многие думают наоборот, будто он приносит печаль и расставание.

Роксания выпрямилась и одобрительно кивнула.

– Спасибо за ответ.

– Почему вы задали мне такой вопрос? Я думал, вы спросите что-то более…

– Откровенное? – соблазнительно улыбнулась профессор Нуар, и я вспыхнул. – Может, поговорим об этом в следующий раз. Сегодня я узнала всё, что хотела. Возьми эту книгу и прочитай ее до следующего занятия.

Я опешил.

– Всю? – Кивок. – Она ведь огромная.

– Не мои проблемы, – безразлично махнула рукой Роксания, и та искра в глазах, что загорелась во время нашего разговора, снова испарилась. – А теперь на выход, Крэйтон. Я устала, а у меня еще одно индивидуальное занятие.

Идя в сторону Дома Равновесия, я почему-то думал об одном:

С каким цветом у меня ассоциируется профессор Нуар?