Глава 32. Локаторы и женушка

Меня присвоили. О как. Не помню такого факта. Видимо, я на этом моменте моргнула. А заодно и чихнула. Ну, и зевнула, как пить дать. А то такое дело — в недвижимость записали, ‒ а я ни сном, ни духом.

Я точно заметила бы, если меня долбанули бы дубиной по макушке и уволокли бы в пещеру. Но, честно говоря, нынче редко наблюдаю собственнические замашки у мужчин. Все больше слабохарактерные встречаются. Но это чисто из личного опыта. Сейчас чаще сами дамочки не теряются, а нацеливаются на потенциальных жертв своей страсти, виртуозно выводят их из строя, а потом утаскивают в свои будуары.

Взять ту же Олю и ее благоверного. Гоша был с самого начала обречен вечность любить, холить, лелеять ее и выкладывать малюсенькие зефиринки в форме цветочка в ее кружку с какао.

Шевелю мозгами, припоминая последние события. Реджи говорил что-то подобное ‒ про знак присвоения, запах метки. И что Люкос забрал меня себе. Да и Нико, хорошенько обнюхав меня, заявил, что Люкос «уже здесь отметился».

Надо бы уточнить нюансы всех этих меток, а то моргну в следующий раз, а на меня уже и документы о праве собственности выписали, а внутренние органы по континентам авансом распределили.

‒ В чем прикол? ‒ дотрагиваюсь до воротника блейзера. ‒ Мне говорили о «метке». Это она и есть? То есть тот факт, что я напялила на себя чужую вещь?

‒ В северных землях считается, что, отдавая кому-то что-то из своей одежды ‒ буквально со своего плеча, ‒ ты тем самым заявляешь права на обладание этим созданием. «Присваиваешь» себе. ‒ Эни досадливо морщится и качает головой. ‒ Больше, конечно, это распространено среди тех, кто придает запахам особое значение. Некоторые существа усиливают эту «метку» или по-другому, знак присвоения, собственным запахом, чтобы никто и не думал посягать на чужое.

Итак, делаем вывод: Люкос меня хорошенько обвонял. Срочно в душ, и проблема решена.

‒ Я взяла предложенный пиджак, потому что погодка холодком обрадовала. ‒ В очередной раз закатываю длинные рукава в объемные слои. ‒ А вовсе не потому, что согласилась быть чьей-то собственностью.

‒ Тогда не забудь намекнуть об этом Люкосу. ‒ Эни опять бесподобно улыбается уголками губ. ‒ Он явно настроен серьезно. Если исходить из слухов, то еще ни одна девушка не удостаивалась такого внимания с его стороны.

Если до этого я прислушивалась к пояснениям Эни с некоторой ленцой, то сейчас мои уши ‒ два огромных локатора.

‒ А где Люкос нашел девушек, которых не удостаивает вниманием? ‒ с трудом сдерживая волнение, интересуюсь я.

‒ В городе. ‒ Мой сосед неопределенно дергает головой. ‒ Каждые выходные нас отпускают в город. Для… увеселений.

Объяснения прямо пропитаны тактичностью. Ясный кексик, мальчикам надо веселиться, давать себе волю, выгуливаться и так далее. Хотя функцию «помоги себе сам» тоже никто не отменял.

Очень рада за мальчишек и их выходные, но гораздо больше заинтересовываюсь наличием в городе девушек, а еще возможностью контакта с ними. Я все еще не теряю надежды натолкнуться на проявление женской солидарности. Так что дайте мне только барьер преодолеть, а там уж за мной феерия. Кто-нибудь да укажет, в какую сторону мне гнать мой самокатик.

‒ А ты, смотрю, не унываешь, ‒ хмыкает Эни.

Неужели я рожу хитрющую состроила, пока план побега обдумывала? Легче, легче. Надо притвориться паинькой и со всем соглашаться. А потом ка-а-ак деру-то дать. Только меня и видели.

‒ Да я уже взбодрилась, ‒ киваю на коробку. ‒ Поможешь распаковать?

‒ А проблему с Люкосом поподробнее не хочешь обсудить?

‒ Сейчас меня пока интересует только полезное содержимое этой коробочки, ‒ с твердостью в голосе сообщаю я. ‒ А Люкос пусть катится колбаской и идет в баню к веникам, тазикам и шершавой мочалке моей бабуленьки.

‒ Будь по-твоему. ‒ Эни приступает к распаковке. И при этом не перестает улыбаться.

Ума не приложу, чего это он веселится. Может, у меня лицо забавное? Глазки в кучку? Лично я бы не удивилась. Тут такое вокруг творится, что нервы в мудреное кашпо заплетаются, а релакс-музыка барабанным грохотом кажется.

Содержимое коробки не на шутку разочаровывает. Пиджак, брюки, пара рубашек, маек и по мелочи — нашивки, пуговицы.

‒ Как-то скудновато, ‒ протягиваю я, уныло обозревая упаковки с вещами.

‒ А что ты хотела от мужской академии? ‒ Эни вскрывает упаковку с брюками и сосредоточенно осматривает сначала их, затем меня. ‒ Это самый маленький размер. Но тебе все равно будет велико.

‒ Ты что, на глаз определил?

‒ Естественно. Я помогаю в хранилище, разбираю вещи, ‒ напоминает Эни. ‒ Пока не посетим лавки в городе, придется довольствоваться этим. Давай под тебя подгоню?

‒ Правда?

Не успеваю толком офигеть, а мой сосед уже вовсю трудится. Его набор с нитками, иголками и всякой дребеденью, к слову, намного лучше моего. Тонкие пальцы мелькают в воздухе с невиданной скоростью. В ход идут ножницы. В воздух взлетают какие-то клочки.

А мне уже больно округлять глаза — и так уже два праздничных блюдца, а сама я только и делаю что ресничками хлоп-хлоп.

Эй, псс… у меня тут под бочком рукодельница припрятана. Всем срочно завидовать.

Спустя минут десять примеряю совершенно новые брюки. От прежних в них мало что осталось. Разве что цвет. Вырезы по бокам прикрыты полосками ткани, а широкий пояс облегает талию. Все тютелька в тютельку. Узкие и удобные, как мне и нравится. Придерживаю края сорочки и блейзера, чтобы вдоволь полюбоваться обновкой в зеркале, которое специально ради этой цели притащил для меня Эни.

Хорошая из него выйдет женушка. С такими талантами и характером он достоин самого лучшего парня! Щас совсем от такого обращения подобрею и возьмусь отгонять от него всяких плохишей.

Поворачиваюсь к Эни, чтобы от души поблагодарить его, как вдруг ощущаю жжение на плече. И в следующее мгновение скрипучий голос вещает:

— Красотуля, почеши мой маленький унылый смайлик.

Загрузка...