Академия альфачей, или Всем лечь на лопатки!

Глава 23. Интерактив и энтузиазм

Барьер не пускает меня дальше ни с третьей, ни с пятой попытки.

Да, я еще не сдалась.

Реджи все это время наблюдает за моими потугами, тактично помалкивает и, видимо, решает, куда бы пристроить носок. Между прочим, подарок бабуленьки. А я буквально за пару часов раздала всю пару всяким левым бицепсеносникам. Щедрость моя не знает границ.

Хорошая я, в общем.

Силы на исходе. «Пудинг» не поддается, вспыхивающие рожицы с каждым разом все ехиднее, а обращаться напрямую к метке особого желания нет.

А вдруг и правда ответит? Голосом и словами? Это ж сразу клиника.

Хотя чего мне бояться? Уже столько всего здесь повидала, что болтающая татуха ‒ это так, мелочь.

Вот взять, например, стул на живых ножках.

Выразительно смотрю на Радика. Тот уже почти целую минуту стоит без движения. Грандиозное испытание для задних лап, известных своей неуемной энергией. Немудрено, что, потерпев еще секунд десять, мохнатые конечности принимаются шалить, подпрыгивать и исполнять задней частью «туловища» нечто, напоминающее тверк. Расположившийся на сиденье Малява озадачено оглядывается, но на траву не спрыгивает, хотя его от каждого скачка неплохо так встряхивает.

‒ И как успехи? ‒ любопытствует Реджи. Парень находится за подпрыгивающим Радиком, поэтому все его особо интересные места хорошо скрыты.

‒ А сам как думаешь? ‒ пыхчу я, проверяя плечом соседние с барьером области.

Натыкаюсь на преграду и там. Сеть растянулась по всему периметру. Есть вариант бултыхнуться бомбочкой в озеро и попробовать барьер на зубок там, но разум уже давненько нудно твердит, что проблема вовсе не в барьере, а в том, что его устанавливает. Или кто. Если метка и правда живая.

Не очень-то круто таскать на себе нечто живое. Ладно ‒ Маляву я готова на ручках носить и дальше, ну или божью коровку с листа на лист пересадить. Но живой вытатуированный глаз… Короче, у меня есть чем себя занять в ближайшее время.

‒ Закончила? ‒ Реджи выдает зевок и снова с интересом пялится на замершую в задумчивости меня.

‒ Почти. Чего в общагу не идешь?

‒ Не знаю, ‒ честно признается парень. ‒ Ты забавная. И наблюдать за тобой забавно.

Я что, подскакивающий на шарике хомячок? Не надо тут из меня живописное зрелище делать.

‒ Метка, слышь, пусти на волю, ‒ делаю я пробный заход на установление контакта. ‒ Мне нужно отсюда убраться.

‒ Так она тебе не ответит, ‒ замечает Реджи, почесывая подбородок. ‒ Метка только направление указывает, ну и что и где найти можно. А в остальном ‒ это как опознавательный знак. Плюс профилактика от… как там они это назвали?.. От шалостей.

‒ Шалостей?

‒ Типа побега. ‒ Реджи бесстрастно пожимает плечами. ‒ Вдруг нам погулять захочется вместо учебы. Вот ты, например, сейчас как раз шалишь.

‒ Шалю я обычно по-другому, поверь. ‒ Досадливо цыкаю и взлохмачиваю рукой и без того лохматые волосы. ‒Хорошо, ваша взяла. Иду в хранилище за вещами.

Решаю, что при первой же возможности разузнаю, как избавиться от метки или как убедить ее не ставить барьер.

‒ Знаешь, куда идти? ‒ добродушно спрашивает Реджи.

Внимательно смотрю на него. Он ведь ни капельки не удивился моему присутствию в академии. Я, конечно, помню, что все местные мальчики уже в курсе, что тут где-то по дорожкам гениальная леди бродит. Но вопросы-то по поводу того, как я сюда попала, должны возникнуть? Но, по всей видимости, не у Реджи.

‒ Нет, не знаю.

‒ А вот это спроси у метки. Щелкни пальцами. И озвучь то, что тебе необходимо узнать.

Горестно вздыхаю, но все-таки щелкаю пальцами.

‒ Путь к хранилищу.

Плечо лижет пламя, а перед глазами прямо в воздухе материализовывается черная карта с желтыми пометками строений и дорожек. Красная ниточка протягивается от мерцающего лилового огонечка, похоже, обозначающего меня, до одного из зданий.

‒ Ого. Это же прямо интерактив на максималках!

‒ Нравится? ‒ Реджи лениво обозревает висящий в воздухе план.

‒ Я в восхищении. Но это вовсе не значит, что мне нравится, ‒ бурчу и сосредоточено всматриваюсь в красную ниточку.

Карта внезапно истаивает. Округляю глаза и снова щелкаю пальцами.

‒ Верни. Я не успела досмотреть!

‒ Тебе и не нужно. Путь указан. ‒ Парень кивает на обвивающую мое запястье красную нить. От меня она тянется вверх по склону к академии и едва заметно мерцает. ‒ По нему и иди.

Реджи вызывается сопроводить меня ‒ все равно ему идти обратно и сдаваться. Я и моя компания вежливо пропускаем его вперед, и он гордо возглавляет шествие. Шагаю второй, за мной плетется чуть угомонившийся Радик. Одна из ног в ботинке недавно отвесила основательного пинка обеим лапам ‒ так что они слегка приуныли. Малява неспешно шествует рядом со мной.

Все бы ничего, но несколько вещей не дают мне покоя.

Во-первых, наливные булочки прямо по курсу. Они у Реджи что надо, это признаю.

Во-вторых, гложет любопытство, а куда же новый знакомый дел мой носок? В руках у него пусто. На ногах тоже ни намека.

У меня, конечно, есть одно предположение…

Судя по всему, этот носок мне больше не носить.

Входим под нависающую зелень деревьев и останавливаемся на перекрестке. Красная нить указывает мне одно направление, Реджи же сообщает, что ему в общагу в другую сторону.

— Пока-пока, Лютик.

Усердно не смотрю на него. Моя фантазия и так уже все прекрасно нарисовала.

Реджи неторопливо уплывает за угол, а я веду свою свиту по красному указателю. Поверить не могу, что мне пришлось вернуться обратно.

Фиаско, Аська. Надо бы срочно реабилитироваться.

Добираемся до постройки с белыми ступенями и красивыми дверями с изображениями огненных птиц. Лестница ведет вниз. В воздухе ощущается смесь из затхлости и приторного запаха средств от моли. Но в помещении, в которое мы попадаем, воздух на удивление свеж и отдает влажной листвой. Хотя там всего одно маленькое круглое оконце под потолком, да и оно наглухо заперто.

На другой стороне помещения стоят широкая стойка и шкафы. Чуть подальше — темный вход, и виднеется кусочек коридора. За стойкой расположился старец с белоснежной подкрученной бубликами бородой. Его одеяние до жути напоминает золотистый боярский кафтан, а глаза, как только я подхожу ближе, тут же превращаются в две много чего подозревающие щелочки.

— Добрый день, — здороваюсь я и провожаю взглядом растворяющуюся в воздухе красную нить.

Старец молча осматривает меня. Перегибается через стойку, секунду глядит на Радика, а затем полностью фокусируется на Маляве.

— Кхто тхы? — обращается ко мне. — И этхо? — спрашивает старец, указывая пальцем на Маляву.

— Азъ есмь царь. Для местных просто Лютик. А это есмь жучка, — невозмутимо сообщаю я, кладя ладошку на макушку моей псинки. — А если проще, песик мой. Малява.

Глаза-щелочки старца становятся еще уже и буквально исчезают под напором лицевых морщин. Наверное, наша компания доверия не вызывает. В принципе дедка можно понять.

— За вехщами? — спрашивает он. — Рехкторх пхредупхредил, чтхо тхы явхишься.

— И вот я явилась.

Последнее произношу с энтузиазмом, который на самом деле ничуть не испытываю. Мне бы найти тут того, кого можно расспросить поподробнее обо всем и про всех — и без опаски встрять.

Слышу шаги. В проеме появляется темный силуэт, и миг спустя из коридора выходит девушка — просто потрясающей красоты.

Девушка? Девушка?! Девушка!!

Там, где одни пацаны?!

Девушка, девчоночка, девуля!

Меня просто распирает от счастья и, ясный кексик, я лечу на всех парах к подруге по несчастью с намерением от полноты чувств затискать ее в объятиях.