Адвокат вольного города.6

Глава 13 Писарь

— Здарова, родственники! — я, словно форс-мажор для бизнесмена ворвался в дверь первой коллегии адвокатов города Кустовой, широко и решительно распахнув её.

Тут и правда, большая часть находившихся внутри адвокатов приходилась мне роднёй. Мой отец, дядя, братья и двоюродные сёстры подняли глаза и отвлеклись на всех дел, чтобы вперить в меня недоумевающий взгляд.

— Вот ты вроде и поздоровался, младший, — выразил общее ощущение старший брат Юра, — а прозвучало как-то пренебрежительно и даже с издёвкой.

— Я со всем уважением, — вежливо отмёл все возможные инсинуации и хотя мне никто не предложил присесть, самостоятельно сцапал стул и развернул спинкой вперёд, а уже в таком положении плюхнулся на него. — Вы смогли прожить, да что там прожить, вы смогли выжить в вольном городе уже сколько? Месяц? Больше? И вы всё ещё на ногах, тут это дорогого стоит.

Они недоумевающе переглянулись.

— А ты-то сам чего добился за этот месяц?

На этот вопрос лишь растеряно моргнул в лёгкой задумчивости.

За месяц я отсёк у Братства щупальца, оставив от него лишь недосягаемую пока голову, «прописал» в Кустовом имперскую секретную службу, меня пару раз деятельно пытались пристрелить, я практически рейдерски захватил медный завод, затем стал совладельцем транспортного бизнеса (пусть и очень мелкого, зато обслуживающего одного из владетелей), а недавно вообще организовал похищение крайне редкого в этом мире летательного аппарата — самолёта. Примерно ничего из этого совершенно никоим образом нельзя было упоминать вслух как достижение.

— Новую кофейню нашёл, там делают шикарный кофе с корицей. А ещё я веду дело с номинальной суммой требований более миллиона.

— Мы знаем, — с плохо скрываемым раздражением перебил меня дядя, — про дело «Цукерман против Грюнк». Мы даже пытались использовать связи для того, чтобы провести переговоры с этим самым Цукерманом, но, как оказалось, фирма продана неизвестному лицу, некоему Солодожарову. И что самое удивительное, это та самая фирма, поменять собственника по которой, помогали тебе мы же. Получается, ты работал у нас под носом, а нам потом заплатил смешные копейки? Но, с другой стороны, теперь твой заказчик — призрак? Ты работаешь без предоплаты?

— Я работаю… Нормально работаю, не буду отвечать на этот вопрос, он с подвохом и любой ответ может быть использован против меня. Могу сказать только, что этот человек обретается в Вольном городе. Кстати, про это дело, вы работаете под процент?

— Для нас это допустимая форма сотрудничества, а для твоего заказчика? — осторожно спросил отец, — Твой этот Солодожаров хочет нас привлечь? Это было бы очень любезно с вашей с ним стороны.

— Он не хочет, я хочу. В порядке субподряда.

— Это было бы уже не так любезно и не так щедро. Ты хочешь заработать на родне? — пожурил меня отец.

— Я хочу помочь всем, — взмахнул ресницами я.

— Есть переуступка, а есть субподряд. Ты не очень хорошо учился, но, быть может, улавливаешь разницу?

— Ещё как, при переуступке вы замените меня и получите все лавры, при субподряде вы подчиняетесь мне и с заказчиком дела вообще не имеете. Будет как раз второй вариант. Я уполномочен предложить вам двадцать процентов от реального исполнения.

— Сколько же получаешь ты сам, если готов дать нам так много? — не унимался дотошный (до тошноты, честное слово!) дядя.

— Двадцать пять, но даже пять процентов от миллиона это…

— Пятьдесят тысяч, целое состояние, — удивлённо закончил за меня ошеломлённый дядя. — Покажешь договор, где указан такой процент?

— Конфиденциально. Отказать! — я упрямо сжал губы в трубочку. Да и не делал я договор с Солодожаровым, на кой оно мне, это же тоже я.

— Противоречит нормам о клановом подчинении! Ты обязан исполнить приказ патриарха! — моментально взвился брат Юрий.

— Превалирует норма о коммерческой тайне, — небрежно парировал я, даже не поворачивая головы.

— Мы заинтересованы, — куда более спокойно и дипломатично сказал отец, — Но вот сам субподряд… без базовой договорённости нам будет трудно составить проект договора субподряда. У тебя вообще есть право на привлечение субподрядчика? Нам нужен основной договор, хотя бы в копиях.

— Будет вам копия, но только копия в части. Там многие данные, мягко говоря, секретны. Вы тоже очень многого не знаете. И лучше вам продолжать оставаться в неведении.

— Да не может быть, чтобы ты знал что-то такое, чего не знаем мы, — раздражённо буркнул брат.

— Может, — устало ответил я. — представьте хотя бы устно план мероприятий. Поиск имущества, аресты её активов, акций, блокирование налоговых требований и так далее.

— А ты эти наши идеи по этим мероприятиям украдешь? — пророчески вздохнул дядя, истово верящий в честное человечество, в общем, и в меня, как образец добродетели, в частности.

— Можете даже мне не показывать, я хочу, чтобы вы для себя представляли, что будете делать. Процесс, если он будет, видится мне громоздким, многоуровневым и очень трудозатратным.

— Ещё бы, иначе бы ты к нам не пришёл, — подвёл итог отец. — Мы сделаем договор субподряда, понадобятся доверенности от фирмы Цекермана, точнее уже Солодожарова.

— Я поговорю с заказчиком, он выдаст нотариальные доверенности, прямые, чтобы развязать вам руки. С вас проект-текст этих доверенностей. Предупреждаю сразу, сейчас судебный процесс находится в так называемой «точке невозврата», если экспертизу пройдёт, дальше будет вынесение, вступление в законную силу и так далее.

— А если нет?

— Тогда этот разговор останется просто вежливой семейной беседой.

— Простите, что вмешиваюсь, — задумчиво поправил очки пухлый председатель коллегии. — Вы говорите о серьёзных суммах. Помните так же и о пропорциональных взносах на нужды коллегии.

— Пойдём, я тебя провожу, сын, — вместо ответа отец поднялся и стал меня провожать.

Когда захудалая «первая» коллегия, которая была таковой только в своём названии, на радостях приняла членом клан Филиновых, она не просчитывала, что впоследствии баланс сил в ней станет иным.

…

— Батя…

— Что за слово такое… — по виду, патриарх едва сдержался, чтобы не сплюнуть, -деревенское?

— В последнее время часто в сельской местности бываю, — уклончиво ответил я. — Так вот, а сколько насчитывала коллегия участников с правом голоса до вашего прихода?

— Один ушёл на пенсию, уехал в Тулу, печень лечить. Осталось трое, не считая нашего клана.

— У тебя есть статус, у дяди. По одному голосу. А мои братцы когда статус получат?

— Тут всё довольно муторно, но уже скоро. Плюс твои сёстры тоже его получат.

— Итого, Филиновы в составе коллегии составят шесть членов против троих старичков, так?

— Так, — хитро улыбнулся отец, — ну хотя бы считать ты научился.

— И вы могли бы сменить председателя коллегии простым большинством плюс один. Собственно, для этого хватило бы четырёх голосов. Поставить «на председателя» тебя, вместо того заносчивого недоучку.

— Это было бы верхом вероломства, — смущённо заметил отец.

— Ну или заплатить грабительские проценты в коллегию, которые немедленно захапает этот жирный боров.

— Всё-то ты знаешь. А чего ты вообще заходил и был так вежлив?

— Ну, хотел сказать, про между прочим, что мне в какой-то момент может понадобиться вся семейная поддержка и что результат, которого я добьюсь, пойдёт на пользу всей семье и погашению долга перед князем.

— А что за ситуация, не скажешь?

— Не скажу. Просто вы, забыв все наши противоречия, поможете мне и получите от этого сплошные плюсы. Несмотря ни на что.

— Ну ладно… Загадки какие-то. Я тебе завтра уже занесу доверенности по делу Грюнк. Сколько твой этот мутный директор сможет доверенностей выдать? Надо хотя б на меня.

— Четыре. Но сначала пусть пройдёт экспертиза, без этого всё теряет смысл, а вам вообще лучше делать вид, что вы к этому делу отношения не имеете.

— Ладно.

Офис нотариуса Суязовой находился неподалёку от магической академии, на первой этаже жилого дома с отдельным каменным крыльцом и был оживлён и многолюден.

Квадратное фойе, где для ожидающих аккуратно разложены потасканные ещё лет пять назад — газеты и журналы.

— Я крайняя, — сердито подняла руку при виде меня какая-то взрослая худощавая тётка. — И не вздумайте сказать, что Вы «только спросить».

В голове откуда-то цитатой прежнего мира саркастически громыхнуло, что «крайними бывают плоть, Север, мера, срок и необходимость!». Я лишь отрицательно покачал головой и прошёл к столу, который отгораживал небольшой квадрат для секретарши. Подойдя поближе, вежливо наклонился к ней:

— Здравствуйте. Адвокат Филинов, записывался по телефону на это время на приём. Примет меня нотариус?

— Да, — она тоже ответила тихо, — Сейчас люди выйдут, и я Вас позову.

Я остался стоять там же, это было близко к двери и вне зоны доступа худощавой тётки, которая, как мне кажется, явно хотела меня ударить, так сказать, превентивно. Ну, чтобы исключить мой прорыв к телу нотариуса раньше её посещения.

Буквально через сорок секунд от нотариуса вышла семейная пара, секретарь юркнула в дверь и, высунувшись, увлекла меня к нотариусу в кабинет. Кажется, чей-то очень недружелюбный взгляд чуть не прожёг мне спину, несмотря на носимый мной бронежилет.

— Здравствуйте, — нотариус закончила что-то заполнять и подала секретарше два сшитых толстой ниткой журнала.

— Здравствуйте, Ирина Викторовна.

— По какому Вы вопросу?

— Наследование. Наследование у дворян. Консультация.

— Ну, — растеряно усмехнулась она, — чему мне Вас учить, Аркадий Ефимович? Вы думаете, кто-то в нашей среде не слышал историю, как Вы вызвали в суд в качестве свидетеля самого Предка рода? Чем перевернули процесс полностью в свою сторону.

— Да, забавно вышло. Ирина Викторовна, коль скоро мы отвлеклись от основной темы, можно личный вопрос? Есть такой начальник юридического отдела нашей основной нефтеперерабатывающей компании города, БРГ, по фамилии Суязов, Евгений Евгеньевич его зовут. Партийная кличка Юджин. Он вам не приходится родственником, случайно? Я просто так спрашиваю, из любопытства. Если мой вопрос не корректен, Вы можете не отвечать.

— Отчего бы не ответить? Мой ответ такой… Ну какой же муж родственник? Так, разве что по детям…

— Я понял.

— Так кто там у Вас, Аркадий Ефимович, помер или собирается?

— Вопрос такой, Ирина Викторовна. Я, а точнее весь мой баронский род, приходится родственным одному роду владетелей. И у этого человека, не буду называть фамилию, есть желание составить завещание в пользу, например, меня.

— Ну, дворянские роды давно породнились. Записывайтесь по телефону, пусть ваш родственник приходит. Паспорт с собой, доказательства родства при завещании не нужны, степень родства указывается «со слов». Можно завещать вообще постороннему. Ну, Вы это и так знаете. Оформим за полчаса, по тарифам там выйдет скромные восемнадцать рублей. Тридцать восемь, если на гербовой бумаге первой категории защиты.

— А если он у меня в Туле, — мне на ум почему-то пришёлся член первой коллегии, который туда переехал, — на лечении находится? Может он там завещание удостоверить?

— Может, без проблем.

— А как оно будет исполняться? Какое-то подтверждение?

— Открыть наследственное дело «тот» нотариус не сможет, это будет в любом случае наш, кустовской, нотариус. Например, я. Мы принимаем завещание имперского нотариуса, ссылаемся на соглашение о взаимной нотариальной и консультативной помощи гражданам, и оформляем как местное, но отправляем запрос по своим каналам, в подтверждение, что такое завещание существует. Между нами говоря, хотя это и не положено, но мы ещё и созваниваемся, общаемся с коллегами из империи, во избежание высококлассных подделок.

— Подделки в нашей жизни — это большая проблема.

Я постарался скрыть постигшее меня разочарование, потому что Суязова тут била по самому больному, по возможности кое-что самую малость фальсифицировать, ведь именно такой у меня был план.

— Наследственное дело инициируется в пределах полугода от смерти. Хоть на следующий день, при наличии свидетельства о смерти. Вступление в наследство по таким серьёзным наследователям подтверждается нашим местным советом владетелей, но это вне моей юрисдикции. Мы оформляем свою часть.

— А как быстро?

— При принятии наследства по завещанию, мы сроком в полгода не связаны. Если сильно надо, то после подтверждения выдачи завещания и статуса того, кто его в империи заверил, через неделю выдадим. По тарифу сейчас не скажу, но это будет некоторых серьёзных сумм стоить. Что касается налога на наследование, хотя это и не моё дело, но под давлением как раз таки владетелей, такой налог вовсе отменили для всех категорий граждан. Так что на основании моего свидетельства о праве на наследование по завещанию, Вы регистрируете свои права в регистрационной палате и всё, живите и владейте. Буду рада помочь возникнуть новому владетелю.

— А фамилия? Я должен буду принять его фамилию?

Она задумалась.

— На моей практике владетели умирали и принимали наследство всего дважды, там с фамилиями не было вопросов, всё были «свои». Но, насколько я знаю, принятие фамилии — это часть традиции, но в законодательстве не прописана. Скорее всего так, Вам придётся поменять фамилию в органе регистрации актов гражданского состояния, а я этот факт отражу при выдаче свидетельства.

— А если я захочу оставить свою?

— Владетель — патриарх рода. Вам тут виднее, но… В любом случае будет так, как скажет совет владетелей. Скажут Вам сменить, Вы смените. Хотя в прошлом столетии запросто формировали новые фамилии и жили с ними.

— Вы мне очень помогли. Я что-то должен за консультацию?

— Десять рублей за полчаса, всё как у Вас.

Выйдя от нотариуса, я сделал строгое официальное лицо.

— Вы влезли без очереди, — зашипела на меня худосочная тётка, состроив злобную гримасу.

— Видите руки? — я показал ей свои руки, которые сейчас немного загрубели от регулярного контакта с рулём грузовика. — В них нет документов. Мы обсуждали организационный вопрос по линии нотариальной палаты, а так я ничего не оформлял. И вообще, что я, что нотариус, люди подневольные. Нас заставляют.

— Что заставляют? — разом потеряла весь свой боевой задор тётка.

— Как что? Согласование плана реформирования по ведомству!

— А… Опять наше правительство какую-то хрень придумало, после которой станет всё непонятным и дороже?

— Это не от нас с вами зависит, — скорбно подтвердил её глобальные опасения.

И пока она не задала мне более конкретный вопрос, ускользнул.

Berkley Bank, британский банк, формально — региональный филиал, а на практике один из самых солидных банков региона был первым и основным банком, которым мне доводилось пользоваться как для личных нужд, так и для бизнеса.

Там у меня на депозите пылились уже довольно солидные суммы, открыт расчетный счет для прииска, нефтеперерабатывающей фабрики, которым пользовался Игорь, которого в банке считают бурятом, а не китайцем (ему самому это было фиолетово). Открыт счет и для медного завода, там же я имел ипотечный кредит, который был способен покрыть в любой момент, потому что суммы на одном из депозитов для покрытия хоть по графику, хоть досрочно, было достаточно.

Само собой я знал и его руководителя, хотя и шапочно. Звали его Александр Эмирович, он был крайне вежливым худым мужиком неопределённого возраста.

Я зашёл к операционистам и удостоверился что нефтеперерабатывающая фабрика отправила мне очередные дивиденды — тысячу девятьсот рублей. Кроме того, в десять раз больше получил наш бесценный каган Юба. Половину его поступления я, использую доверенность от него же, перевёл себе на счет. Каких-то угрызений совести я не испытывал, хитрых микромонарх был должен мне в общей сложности сто тысяч за труды, на заставил работать с долг, так что я этот долге незатейливо закрывал.

Из этих поступлений я снял две тысячи восемьсот рублей и раскинул по двум конвертам, которые взял тут же, в банке, в один положил пятьсот рублей, в другой остальную сумму.

Но я не ушёл, а направился в приемную начальника банка, того самого мужчины.

— Здравствуйте, милая девушка. А я бы хотел пообщаться с Александром Эмировичем. Причём я бы хотел сделать это в вашей переговорной.

— А кто вы, простите?

— Барон Филинов. Я пойду ждать, думаю, он мне не откажет.