Адвокат вольного города 4

Глава 3

Жрать (именно так, а не вкушать деликатесы, размеренно и величаво), конечно, хотелось просто зверски.

Я же сейчас был навьючен, аки трудолюбивый транспортный афганский ослик, с той лишь разницей, что нагружен вполне мирным и даже вполне себе законным грузом.

В рюкзаке — продукты и посуда, которую приходилось таскать туда-сюда на мою личную Изнанку, а в руках небольшой, можно сказать, минимальный, набор инструментов и совсем малое количество стройматериалов.

Для начала я всё это сгрузил и с хрустом распрямил спину. Гордо игнорируя голод и тренируя силу воли, я целенаправленно пошёл на прогулку.

Место, куда меня каждый раз отправляет клинок Шило, было простым и понятным, каменный уступ, ровная его часть, нечто вроде ступени. За спиной скальная стена, после ровной и широкой площадки, некоего аналога ступеньки — обрыв.

Однако, этот мир, как и мой собственный, был огромен. Находясь в центре старинного города Коломна, можно подмигнуть Ильичу (в центре любого отечественного города притаился вождь мирового пролетариата) повернуть куда-то направо и пойти. И если идти долго и преодолевать природные преграды, переплывать реки и продираться сквозь заросли, перелазить рукотворные заборы (заборов у нас больше, чем рек) то можно дойти, допустим, до Южного Урала. А если сбиться с пути и идти, допустим, очень долго, но с запасом денег на еду и документами, можно, в теории, дойти до Пальмиры.

Короче, наш мир очень велик. Если выйти из Калининграда, то за пару лет можно дойти до посёлка Мыс Шмидта, то есть почти до самой восточной части страны. Если умеешь преодолевать преграды, то гуляй — не хочу. Другое дело, что человек традиционно не прёт, как ветер в неизвестном направлении, а локализуется в определённом месте, своей зоне обитания, хотя, за год запросто проходит больше тысячи километров.

Я знал многих людей, которые свой родной регион не покидали не то, чтобы редко, а вообще никогда. Для психологической защиты этого ограничения у них вырастает убеждение, что их родные пенаты — самые лучшие на планете.

Мнение спорное, однако в конкретно этом мире окрестности Кустового я покидал всего дважды, чтобы похитить человека из мест лишения свободы, а находясь на Изнанке, как правило, торчал прямо там, куда попал изначально.

Сейчас я этим самым домоседством я решил бороться, тем более, что магическое чутьё мне подсказывало, что местные горы крайне неоднородны по структуре.

Влево я уже ходил, в том числе, когда помог двум наркобарыгам отправиться к праотцам, вправо ходил только однажды, когда проводил разведку. Тогда я упёрся в изгиб скалы и успокоился на том факте, что местным монстрам, не считая летающих, было бы крайне трудно ко мне подобраться.

Сейчас я снова дошёл до того же изгиба, который постепенно выталкивал ходока в пропасть. Кое-где тут торчали кусты, но меня они не интересовали, а вот крупные щели — да.

С трудом протиснувшись в одну такую, я прошёл в полутьме, а там оказалось темновато — что-то около тридцати метров, пока не понял, что дальше щель обрывается.

Вернулся и осмотрелся.

Теперь моё внимание привлек ручей, возле которого я появлялся. Ручей образовывался, потому что падал сверху, возможно, с такой же площадки, однако у него имелись небольшие притоки. Один из них вытекал из неровности скалы на уровне ног из чего-то наподобие пропиленной временем норы-трубы высотой не больше метра.

Как любой советский (бывший) пацан, я умел лазить по трубам.

Да, под ногами плескала вода и я намочил ноги, однако эта «труба» не думала кончаться и скоро мне в лицо ударил поток свежего ветра.

Я оказался в пещере, причём эта пещера не была замкнутой, а имела боковую дыру-пролом в два десятка метров, которая, впрочем, открывала вид в пропасть, никакой площадки за ней не было. Пещера была всего метров сто длиной и по форме была как гусеница, которая становилась толще к середине силуэта, а у головы и кончика хвоста сужалась.

Весьма солидная высота в центре — около двенадцати метров и приличный общий объём «помещения».

Вообще, если не считать дыры в боку, это была некая полость, из неровностей стенок которой торчали сталактиты и сталагмиты, а также мутно поблескивающие кристаллы нежно-фиолетового цвета.

Сами стены не серые, а сочные, оранжевые и жёлтые с зелёными прожилками с плавными цветовыми переходами.

Пол сравнительно ровный, он был устлан каменной пылью серого цвета, не соответствующего цвету породы стен. Скорее всего, его годами наносило ветром, вот он тут и валяется, обрамляя собой камни и редкий мусор, вроде засохшего остова какой-то птички. Хорошо, что в пещере никто не живёт. Труп я выкинул в «окно».

В центре пещеры сформировалось озерцо, кое-где рос мох, лежал каменный яркий по цвету породы песок, ближе к «окну» росли пучки травы.

Тут было холодно. Снега как такового нет, но едва выше нуля. Ещё бы, горы.

Я потрогал сталактиты и пришёл к выводу, что пещера прочная и заваливаться не собирается, по крайней мере сталактитам и кристаллам потребовались тысячи лет для формирования. А вот живности тут нет, слишком зябко, даже в озере не плавало ни рыбки, ни хотя бы плавучего жука.

С другой стороны, холод — штука абстрактная, пещера давала свет от «оконного проёма» на приличный вид, источник воды и защиту от ветра, дождя и что тут у их падает с неба?

Переварив эту мысль, я попёрся за стройматериалами, которые с большим трудом втащил по мокрому туннелю-трубе в пещеру.

Глядя в «окно» пещеры, я собрал из камней примитивное кострище, развёл костёр и стал неторопливо готовить себе кашу, причём воду взял прямиком из озера.

Надеюсь, в воде не содержится какой-нибудь местный цианид, иначе — никто не скажет, где могилка твоя.

Пока готовил, ещё раз обошёл пещеру. Думаю, что если и строить тут себе некое подобие жилища, то место, несмотря на холодину, отличное. Закрыто от ветра и осадков, есть чистая вода, свет и вентиляция, благодаря тому, что проход сюда узкий, большинство монстров не в состоянии в него пролезть… Ну, если не считать летающих, конечно.

Как говорил Карлсон, торт с восьмью свечками подойдёт.

Пока каша дозревала, позволил себе некоторый физический труд.

Я выбрал площадку где-то пять метров на десять, которую при помощи лопаты стал расчищать от камней и выравнивать местный грунт, чтобы придать ей горизонтальность. Два камня отказались уходить, и я пометил для себя, что мне нужна кувалда, чтобы их разбить.

Площадка была готова и большей работы я себе на сегодня не наметил. Как говорится — шаг за шагом.

Присел на один из упрямых камней, скорее всего вросших в скальную породу, достал, поигрывая, Шило.

— Тут ведь оно как, дорогой артефакт, — обратился я к нему, а если подумать, то скорее, озвучивал мысли вслух. — Когда ты покупаешь квартиру или скажем дом. Ну или строишь, как в моём случае, то основным базовым необходимым элементом является ключ. Без ключа ты домой не попадёшь и что есть дом, что нет его, будешь ночевать на лавочке на улице. Конечно, ты можешь возразить мне, что можно вызвать МЧС или мастеров по взлому замков… Вот тут и показывается фундаментальное отличие. Ты мой ключ. Если тебя украдут или я тебя потеряю, то взломать проход в этот мир никто мне не поможет. Покойный Бакланов не даст соврать.

«Никто меня не украдёт, я умею прятаться от чужих глаз. И не потеряешь, если не будешь меня обижать».

— О как! Так ты меня слышишь, заяц?

«Мысли… воспринимаю мысли».

— А, ну да, чего это я, — продолжил я вслух, раз уж процесс шёл и получался. — Скажи, ты всем доволен? Может, ножны новые нужны?

«Не помешают, конечно… Но главное и основное, мне нужно, чтобы при помощи меня ты убил, и я бы поглотил душу небольшого монстра или лучше сразу двух».

— А я думал, ты брезгуешь такими процедурами? — у меня впервые был такой длинный диалог со своим полуразумным артефактом, так что я задал беспокоивший меня вопрос.

«Поглотить душу необходимо, а вот использовать меня, как инструмент для грязной работы… это оскорбительно».

— О как. Ладно, допустим, я понял, попробую найти баланс между тем и этим, но если буду что-то делать не так, то ты уж не молчи.

«Хорошо».

— Скажи, а можешь мне сделать, чтобы я перемещался из дома сразу вот в эту пещеру? Задолбало меня по туннелю карабкаться, как бешеный жук.

«Корректировка точки выхода допустима, но, в то же время, требует усилий, расходов. Четыре маленькие души или одна большая».

— То, что с тобой можно торговаться, меня радует.

Больше артефакт со мной не общался, видимо израсходовал весь свой накопленный запас болтливости.

Ну что, барахло перетаскал, еду приготовил, даже лежанку сюда перенёс.

В сущности, зачем я сюда хожу и уж тем более, зачем я решил тут обустроить «гнездо»? Проблема в том, что ни в моем доме, ни в каком-то другом месте в городе Кустовой я не чувствовал себя в безопасности. И это не фобия, которую можно проработать у психолога, кстати, они тут тоже есть. Это, блин, объективный факт!

Я сел возле огня и наскоро поел.

В этом мире тоже приходила ночь. Не знаю, какой тут суточный цикл, но уже темнело.

Теперь последний пункт на сегодня.

Вот с этим последним пунктом я капитально прокололся, разложить армейскую палатку, купленную на рынке, старенькую, крепкую и как утверждал продавец, полностью комплектную, я никак не мог. Палатки своего мира — устанавливал вполне себе без особого труда, а с незнакомым мне каркасом этой просто не разобрался. Ладно, ничего страшного.

Я вернулся в свой мир налегке и поплёлся спать в спальню на второй этаж, которой по тем или иным причинам почти не пользовался с момента приобретения. Свет по дороге не зажигал. Буду рассчитывать, что сегодня не нападут, или китайцы защитят. Пока что бандиты нападают на меня осторожно, следят, но в лоб не лезут.

Буду решать проблемы по мере их поступления. Шило попросил меня кого-то укокошить, используя его в качестве оружия. В своей Изнанке я традиционно не охочусь, на Макарьевской зверья не осталось, но вокруг полно других Изнанок.

Приодевшись, я направился в «Золотой фазан».

В зале почти пусто.

Бармен глянул на меня, потянулся было к бутылке, потом в его глазах мелькнуло узнавание, и он разочарованно вздохнул, убирая руку. Для него моя трезвость примерно, как для шашлычника ошивающийся вокруг вегетарианец, то есть вроде и человек есть, но какой-то бессмысленный и даже местами вредный для бизнеса.

— Любезный, а есть Полина Этьеновна?

— Нет. Будете что-то заказывать? Есть минералка «Нарзан», охлаждённая.

— Спасибо.

— Спасибо, нет или спасибо, да? — язвительно прищурился он.

— Спасибо, нет.

— Ну, тогда я ничего не знаю.

Ишь ты, какие мы нежные.

— Не морочь мне голову, приятель, или я ей на тебя пожалуюсь. Я не праздный лентяй, а её подрядчик, ты должен это знать. Я не пожрать-выпить, а по её делам.

— Ну ладно, ладно, что Вы. У меня же тоже есть план продаж. Есть Зураб, он на входе в игровой зал, спросите его, а я человек маленький, — пробурчал обиженно бармен и отвернулся, делая вид, что собирается протирать стаканы.

…

— Приветствую, уважаемый Зураб Ливанович, а как бы с Полиной Этьеновной встретится?

— Зачем тебе? — вопросительно поднял кустистую бровь кавказец.

— Ну, мне надо ей акты передать, мы закрыли последний этап по делу Стрижова, регистрацию компании для адреса её прииска, уставной капитал и недвижимость.

— Я могу передать, — он протянул руку, но потом тон его смягчился. — Они с Пенелопой поехали в Оренбург, по магазинам, будут только на следующей неделе. Говорят, ты машину купил?

— Купил, а что?

— Ты набери хозяйке, я тебе номер запишу. У неё есть вопросы по автомашинам и оборудованию, по оформлению. Это тебе подсказка, ты же хочешь остаток долга отработать?

— Хочу. С меня откат.

— Зурабу не нужны откаты, — вздохнул он, — Я зарабатываю и так. Ты просто дочку не обижай, ладно, я расстроюсь, если тебя придётся… ну ты понял.

— Я понял. И всегда со всем уважением. Скажи, а ты на охоту ходишь?

— Нет, мне зверей жалко, — выдохнул таким тоном, что было понятно, жалость на людей не распространяется и замолчал, считая, что разговор окончен.

— Ну подскажи хоть, с кем можно увязаться? За компанию. Мне не так часто надо на охоту, но ружьё ржавеет, патрон сыреет.

Я смолчал, что мой клиент, Олег Анатольевич, с которым я ходил на охоту когда-то, исчез из виду, а единственным вариантом, кроме него, была бы разве что, Ангелина.

— Ну, если тебе так надо… Костян с его дружками постоянно ходят на охоту, кстати, у них тоже проблема с машинами.

— Ремонт?

— Да какой ремонт, Аркадий, — прыснул обычно сдержанный Зураб. — Машины явно в угоне в империи, документов нет. Я дам им твой адресок, они зайдут проконсультируются. А ты с ними за охоту поговори. Ты береги себя, Аркадий, и кушай побольше, а то бледный.

Добравшись до офиса, я сел в режим консультации и даже заработал двадцать рублей, отвечая на скучные вопросы такими же скучными ответами, которые, как и сами вопросы, повторялись по четыре-пять раз, потому что посетители почему-то считали, что если сформулировать вопрос по-другому, то и закон даст им противоположный ответ.

Счастье, что консультация идёт по хронометражу и платить за собственное занудство народ не горел желанием.

К вечеру, наконец, до меня дошёл Тайлер, помятый, небритый, но довольный собой.

— С почтальоном дружба заведена?

— Ну, этот малый отсыпается после попойки, но к нему можно обращаться в будущем. Весёлый парень, разве что малопьющий.

— В смысле?

— Пьет и ему всё мало. А потом опадает, как яблочки. Но, в целом, работать можно.

— Хорошо.

— Ещё заказы, босс?

— Пока ничего не придумал. Да, довожу до твоего ведения, что общаюсь с секретной службой.

Он вздрогнул всем телом и его лица сделалось тревожным.

— На тему?

— Да не волнуйся ты так. Про «сольпуг», которые по наркотикам, я тебе рассказывал в двух словах.

— А почему Вы не хотите, чтобы я их поискал, разведал, разнюхал, босс?

— Потому что хочу тебя и в дальнейшем видеть живым, Тайлер. Они ведь не только преступники, но и маги, они тебя вычислят магическим инструментарием и прикончат, ещё и пытать станут перед смертью.

— Тронут Вашей заботой, — он шевельнул уголками рта изображая улыбку. — Но Ваше общение с секретчиками до добра не доведёт.

— Ну вот ты же общаешься с полицией и ничего?

— Это другое. Я общаюсь не с полицией, а с конкретно тремя сотрудниками, которые считают, что я бывший артиллерист. Мы с ними просто бух… культурно проводим время, ведём умные разговоры, рыбку ловим и анекдоты травим.

— Тогда вот тебе двадцать рублей, — вручил ему сегодняшний свой гонорар, — культурно посиди с ними и узнай, нет ли в оперативной сводке информации про побег из Заозёрного острога.

— Острог, побег, спрошу. Что-то ещё? Ну раз уж есть такой полузаказ?

— Ещё что узнать? Шесть коммивояжеров от фирмы… дай Предок памяти, фирмы «Грюнк», пропали. Их искали. Нашли? И главное, кто крыша в погонах, то есть, кто из чинов дал команду искать, кто мой злобный коррупционер?

— Какой злобный? Не понял?

— Не важно, ты узнай, кто дал приказ искать, я пойму. Пожалуй, на этом всё.

— Понял, зайду на днях.

— А мобилета у тебя нет? Позвонил бы.

— Босс, у тебя у самого он появился совсем недавно. Я же зарабатываю крохи.

— Нормально ты зарабатываешь Тайлер, просто на бухло спускаешь.

— На божественный нектар, который лечит мою израненную душу! Лечит старые и новые раны, а ещё помогает пережить производственную травму, полученную на фабрике.

— Вот это ты загнул… Нектар. Короче, иди, мне ещё в строительный надо успеть, за кувалдой.

— Надеюсь, Вы не задумали кому-то проломить голову или ненароком в гости зайти… без меня?

— Я ремонтом занимаюсь, дом у меня с некоторыми проблемами. Всё, пока, Тайлер.

— Расстаюсь с Вами с беспокойством в сердце. Вы там берегите себя.

— Да блин, Вы сговорились что ли? У меня артефакт от поиска, броник, автоматический пистолет с запасной обоймой, острый нож всегда и телохранитель на лавочке на улице. Как мне ещё себя беречь?