Адвокат вольного города 4

Глава 11

— Ну что, — сухо глотнул Тайлер, — есть фамилия того, кто… босс, мне бы душу поправить, а?

— Гркхххх… Ну, пойдём в кабак, закажем тебе пива.

…

— Ух, — выдохнул Тайлер нечленораздельное и поставил на стол ополовиненную кружку пива.

Морщинки на его лице разглаживались, глаза постепенно загорались ярким светом блаженства, сменяющего безмерное страдание, скорбно опущенные уголки губ тянулись вверх и вытягивались в блаженной улыбке.

— Босс, я прошу премии!

— За здорово живёшь⁈ — мои брови сами собой полезли на лоб.

— Босс! — он выставил вперёд руки в примирительном жесте, потом эти самые руки, помимо воли владельца переместились на пивную кружку, и она отправилась ко рту Тайлера, так что пауза вышла довольно длинная.

— Босс, мне удалось выяснить не только покровителя тех наркоторговцев… — он понизил голос, а я его не перебивал, — но и того, кто с ним контачит. Парни думают, что он информатор подполковника, а я думаю, что всё строго наоборот, потому что они заметили, как улучшается настроение начальника патрульной службы после посещения…

Он снова сделал длинный глоток, почти допив пиво и огорчённо посмотрел на крайне низкий уровень жидкости в кружке.

Я вздохнул, встал, дошёл до барной стойки и заказал ещё две. Обе — ему, я по-прежнему не пил, хотя запах свежего светлого пива был весьма манящим.

— Не отдам! — придвинул кружки к себе. — Сначала давай полные фамилию, имя, отчество, должность, звание, желательно и адрес кабинета того полицейского чина, потом уже перейдём к связному.

Тайлер, который за время моего похода к барной стойке уже допил остаток пива, смотрел на кружки в моих руках со страданиями ребёнка, который видит большой кремовый торт, но его заставляют сначала съесть полную миску остывшего рыбного супа.

— Свердлов Сергей Яковлевич, начальник патрульной службы города, ни много ни мало… адрес… В городской полицейской управе он сидит, где-то на втором этаже, номер кабинета не знаю.

— Ладно, это мелочи. Давай про второго.

Тайлер с шумом сглотнул, не отрываясь смотря на такие близкие, но пока недоступные кружки с пенными шапками.

— Фамилия его неизвестна, зато известно, где он работает, точнее сказать, куда его транспортное предприятие переехало.

— Транспортное? — это может быть интересно.

— Ну да, контора занимается грузоперевозками угля и металлического лома. Зовут Виктор, серьёзный мужчина в очках и с папочкой.

— А откуда известно про его контору?

— Свердлов привык заставлять подчинённых возить его по личным делам. Он берёт папку с документами и рычит: «В главк!». А сам едет по адресу, где казино. Или почему-то он тяготеет к магазинам нижнего белья. Или вот к тому Виктору. Ну водитель же не дурак, хотя и умело прикидывается.

— Ну что, премию заслужил! Информация и правда, ценная. Пиши адрес и всё, что помнишь важного, — я придвинул к нему свой блокнот с ручкой, а после уже две кружки пива, так что он писал, почти уткнувшись носом в пивную пену.

Вечером сидел в пещере, безмерно довольный тем, что я теперь телепортируюсь прямиком туда, а не на каменный уступ и это здорово упрощает мне жизнь.

Я притащил бухту железной проволоки и восемь отрезов арматуры.

Глубина фундамента — «штык». Конечно, к настоящему штыку это не имеет отношения, так говорят из-за названия лопаты для рытья траншей, «штыковая».

Глубина, таким образом, примерно двадцать пять сантиметров. У меня были купленные в строительном магазине и порезанные для меня на семидесятисантиметровые куски прямые отрезы арматуры.

Теперь я переоделся в рабочую форму и неторопливо забил эти отрезы в грунт по углам здания, по два на угол. Действовал кувалдой и достаточно медленно. Если промазать, можно приложиться пальцами об арматуру и это больно, вредно, да и стройка сильно замедлится.

Арматура, вбитая в грунт, выполнит функцию примитивного аналога свай.

Теперь проволока. Руками раскатывал и распрямлял проволоку, делая простое армирование.

Конец наматывается на арматуру, вытягивается внутри траншей на разной глубине до следующего угла, где так же цепляется за арматуру и так в шесть слоёв — нитей.

Криво-косо, но цельно и достаточно прочно. Бетон все мелкие недочёты закроет.

На сегодня хватит.

Грел еду. Ужинал. В правой руке вилка, в левой ручка, пытаюсь свести все факты про «сольпуг» в общую картину.

Сегодня лягу спать рано.

О′Брайан сидел на лавке и угрюмо смотрел на голубей. Может быть, это и выглядело бы как «кормил», только он их не кормил, они шныряли у его ног, но при ближайшем рассмотрении было понятно, что смотрит он на них недовольно, как бы намекая: «Уходите, валите по своим голубиным делам!».

Голуби к таким намёкам были абсолютно не восприимчивы и не улетали.

Но и О′Брайан не улетал, это была его любимая лавочка и он не был намерен отступать от неё из-за подлых птиц.

Прервал это противостояние я, плюхнувшись рядом и по случаю разогнав птиц.

— Доброе утро.

О′Брайан лишь недовольно смерил меня холодным взглядом, без слов показывая, что он эту точку зрения совершенно не разделяет.

— Да что ж такое? Я купил Вам такой же джин, — после некоторой паузы с его стороны, достал и продемонстрировал старому мошеннику бутылку. Он цепко ухватился за неё, вынул у меня из рук и поставил на лавку таким образом, чтобы она не была бы видна прохожим из-за его спины.

С лёгким металлическим шуршанием он отвинтил крышку, недоверчиво понюхал и затем сделал мощный глоток.

— Доброе утро, — со всё тем же недовольным видом, наконец, произнёс он. — Ну рассказывай, что там у тебя?

Удовлетворённо кивнув, я достал и расстелил лист бумаги, на котором была начертана «начисто» схема банды наркоторговцев.

О′Брайан с любопытством молча рассматривал схему, даже придержал пальцем край, заворачиваемый ветром.

— Я тебе, приятель, вот что скажу, — британец прищурил глаз и сделал ещё один мощный глоток. — Любая банда зависит от качества работы её членов. Она как живой организм, причем весьма чуткий к изменениям и личным отношениям. Например, лидер или лидеры, а ты их тут целых пять нарисовал, должны пользоваться уважением. Не будет уважения — не будет банды. И главное тут вовсе не бизнес-процесс, как ты предполагаешь. Дело не в торговле наркотиками или ещё чём-то. Потом, это не официальная фирма, найти замену выбывшему «работнику» не так-то просто. Обычная банда, что бы ты там ни вычитал в книгах или газетах, новых членов с бухты-барахты не принимает и старых просто так не отпускает. Все между собой делами и кровью повязаны.

— Немного сумбурно, но я принял к сведению каждое слово. А выводы? Мне нужно банду развалить или сделать её работу невозможной.

— Ну, — задумался он, — в идеале было бы поссорить её членов между собой, тогда всему хана. Но задача чересчур сложная, это тебе не конфликт правящих кругов английского парламента.

— А если я, допустим, создам им крупные финансовые проблемы?

— Они сплотятся, это не наёмные работники, они могут какое-то время не получать зарплату.

— А техника?

— А что с ней?

— Допустим, все единицы будут украдены?

— А какой угонщик на такое решится? Воровать у мафии — это смертельный приговор.

— Они действуют скрытно, проще говоря, о них никто не знает.

— Неизвестность оно, конечно, удобно, но имеет и другую сторону монеты. Машины… Конечно, в современном мире машина не коробка спичек, замену найти будет сложно, в моменте это создаст логистические проблемы. Будет трудно, в моменте это может создать проблемы с покупателями и поставщиками, а срыва поставок в таком деле никто не терпит. Тонкое место, как и оружие. Может, попытаться лишить их арсенала? Впрочем, пушки в Кустовом купить не сложно. Нет, отсутствие арсенала у мафии будет недолговременным и тебе ничего не даст.

— Думаете, у них есть арсенал?

— Да, как и человек, который за него отвечает. Это не исключает наличия стволов у всех членов банды, но и запас оружия, в том числе тяжёлого и даже из запрещённых списков.

— Подумаю, хотя искать арсенал — штука сложная. Интересно, что Вы не советуете натравить на них полицию.

— Ничего это не даст. Каждый член банды чуть что скажет, что он простой парень, просто мимо проходил. За что их будет полиция брать? К тому же, у них столько денег, что они их перекупят, продадут и снова купят в два раза дороже. А может, поссорить их с другой бандой? Ирландцы отмороженные, они никого не боятся. Цыгане мстительные, итальянцев тут нет.

— Я подумаю, это интересная мысль. А пока что буду стрелять из чего есть, посмотрим, что даст результат.

— Будешь глоточек джина?

— Нет, спасибо.

— Мы закончили? А то меня уже ждёт продолжение свидания с джином на новой набережной, которую строит Кротовский.

— Думаю, да, мистер Фредерик.

Мобилет завибрировал вызовом, и я его немедленно взял, хотя бы потому, что мой номер знал очень мало кто, да и «Служба безопасности Сбербанка» тут ещё не завелась.

— Алё, Аркадий? Это Кастет.

— Добрый день.

— Как себя чувствуешь после охоты? Мы потом с парнями коньячком злоупотребили, теперь немного мучаемся.

— Не, я нормально.

— Ну, порядок. Чего звоню? Короче, ты сегодня дай мне отдых, а завтра забегай к нам в мастерскую, мы на всю твою историю согласны, дам тебе список там, авансик для того мастера-фломастера. Ну, ты понял.

— Понял. Завтра после обеда заеду.

— Лады.

Так и не дойдя до офиса, я свернул к припаркованному автомобилю, открыл его ключом и впустил, для начала, Джо, потом сел сам.

Без промедления я поехал на Чёрный рынок, но по дороге к Канцлеру завернул в одёжные ряды.

Скучающая продавщица жестом обвела свой прилавок, мол, выбирай чего понравится, а продаётся то, что ты видишь.

С одной стороны мне нравится, когда не мешают выбирать, а с другой — иногда подсказка не помешает.

Я выбрал себе лёгкую куртку, штаны свободного кроя, под куртку — серую неприметную толстовку, мягкие спортивные ботинки, местный аналог кроссовок, который шили где-то тут, в пригороде. И само собой — кепочка, напоминавшая о персонажах сериала «Острые козырьки». Никакого сюрприза в козырьке у меня, конечно, не было.

Переоделся тут же, на картонке, причём в моем случае я разделся не до трусов, а до трусов и броника с кобурой для пистолета скрытого ношения. Купленная одежда вызывала лёгкий зуд, половина из неё была «секонд хенд», тут такое в порядке вещей, но я остался в новом наряде, в котором походил на коренного обитателя Чёрного рынка с немного криминальным прошлым.

Но, конечно, важнее не то, на кого я был похож, а то, на кого я теперь похож не был.

Ещё в прошлой жизни я заметил забавную закономерность. Я носил костюм почти постоянно и именно таким меня видели друзья, знакомые и коллеги. А стоило снять костюм и облачиться в, например, свитер и джинсы, то меня категорически не узнавали. В Кустовом я так же таскал костюм (а у меня их было пять, если считать тот, выменянный у цыгана когда-то давно, я и его прогнал через химчистку и повесил дома). Значит, можно надеяться, что этот же эффект сработает и здесь.

Мой английский костюм оказался в холщовой сумке, а я улыбался, поправляя кепочку.

— Сколько с меня?

— Пятьдесят четыре рубля. А приятелю своему что-то возьмёте? — спросила золотозубая продавщица и я купил ему за восемь рублей тканную куртку, которую он напялил поверх своей, кожаной. Будет и ему минимальная маскировка.

В новой внешности я дошёл до Канцлера и удовлетворённо отметил, что он узнал меня не сразу и только с близкого расстояния.

— Ну что, герр Канцлер, нам всю схему согласовали. Завтра приду с авансом и списком машин.

— Тексты договоров с Вас, я в это, юридическое, не сильно вникаю.

— Как думаете, надо на турецком и русском? — я прикинул что придётся забежать в то, уже знакомое бюро переводов.

— На английском. В Стамбуле зачастую делают договоры по международному стандарту, а это значит — английский.

— Сделаю на английском, чего уж там. У меня книга с стандартизированными документами есть на английском. Вот и пригодится.

— Жду Вас завтра. Зачем так оделись, не спрашиваю.

— А сколько будет стоить заказать паспорт?

— На кого?

— На меня.

— Ого! Зачем Вам такое, Аркадий? Вы дворянин. Подделать паспорт дворянина трудно, да и всплывёт, все дворяне записаны в списки родовых книг, в отличие от простых людей, они не исчезают и не возникают из ниоткуда.

— А меня устроит и не дворянин. Вот, к примеру, приду я с таким паспортом в банк или к нотариусу, он поймёт, что я не я?

— Вы — это Вы. А что в паспорте род не упоминается, так это… Во-первых, говорят попадаются и простолюдины с магическим потенциалом, только их быстро к рукам кланы прибирают. Во-вторых, нотариусы и банкиры сплошь сами не маги, откуда им видеть, что Вы дворянин, выдающий себя за простого… Короче, проблем не будет.

Канцлер воодушевился, как художник, который принимался за очередную картину.

— Есть представления о фамилии, имени, отчестве?

— Пусть будет Солодожаров… Солодожаров Павел Сергеевич. С детства мечтал немножко побыть Павлом.

— Записал. Год рождения примерно Ваш поставлю, может пару лет накину. Откуда будет наш Павел?

— Не из столицы. Поволжье, регион Байкала, Приамурье, Приуралье. Посоветуете что-то?

— Может, турецкий паспорт? Британский колониальный? Кипрская республика?

— Нет, не будем усложнять. Имперский гражданин и никаких гвоздей.

— Тогда посоветую пригороды Екатеринбурга. И даже поясню. В большинстве паспортных столов ведутся списки выданных паспортов, а во многих тамошних отделениях какое-то время царил бардак… Короче, если даже кто-то любопытный пошлёт запрос о конкретном выданном паспорте, они не смогут ответить. Кстати, бланк настоящий или неотличимая реплика? Настоящий дороже, сорок рублей за сам бланк. Реплика три рубля пятьдесят копеек.

— Оригинал.

— Фотографию сейчас же сделаю. Отметку о месте жительства ставим там же, в пригороде? А потом новая регистрация тут, в Кустовом. В районе Чёрного рынка есть множество домов, которые впишут нового жильца в домовую книгу, так что даже проверка подтвердит, что такой человек у них проживает.

— Делаем всё и в полный рост. Защита, печати, печатная машинка, чернила и так далее.

— К завтрашнему дню всё будет готово. С вас сорок рублей за бланк, остальную работу сделаю бесплатно, за счёт заказа по автомобилям.

— Как скажете.

— Ну, тогда пойдём за ширму, дам Вам расчёску, зачешите волосы назад, чтобы причёска отличалась от повседневной. Ведь паспорт выдан года четыре назад, якобы, причёска должна была изменится.

— О как! Буду знать.

Всё так же, не меняя одежду назад, поехал по адресу транспортной компании, которую дал мне Тайлер.

Это был рабочий пригород, а механический двор, в котором были арендованы гаражи, оказался довольно оживлённым и шумным, так что мы с Джо даже погуляли там, не вызывая подозрений, делая вид, что имеем дела с мастерской, которая располагалась тут же.

Да, искомые боксы были заперты и, хотя внутри кто-то находился, пройти внутрь было попросту нельзя.

Впрочем, даже то, что я засёк магическим зрением, не оставляло сомнений. На машинах была артефактная защита от враждебной магии и модная сейчас в столице сигнализация. Плюс люди, которые были внутри, тоже обвешаны защитой. Надо сказать, что защищать машины от магии в Кустовом никто не догадывался. Ну разве что кроме тех, кто и сам был боевым магом.

Тут сомнений нет, я набрёл на автопарк мафии. Другое дело, что делать с этим фактом?

Мы вышли, как и зашли, в своей неприметной внешности, не вызывая вопросов и интереса.

Уже через четверть часа я стоял возле обувной мастерской, сжимая свои туфли, которые, на мой взгляд, не требовали ремонта, просто других у меня под рукой не было.

Обувщик работал в чём-то наподобие ларька, только без витрины, общался с людьми через открытую дверь. Когда он отпустил какую-то недовольную тётку, то без лишних слов принял от меня туфли, покрутил и нацепил одну из них на обувную лапу, приспособление, удерживающее обувь подошвой вверх.

Я решил, что он сейчас и правда будет ремонтировать туфли и вообще я обознался, однако он бросил на меня насмешливый взгляд:

— Да есть хабар, есть.

Он подозвал меня пальцем и показал завернутую в газету тонкую пачку документов. От небрежного обращения многие из них смялись, однако меня это волновало слабо.

Я достал и бегло осмотрел находки.

Ну да, это оно. Приказы, какие-то бессмысленные письма, парочка накладных. Но главное, если вычленить его — есть образец бланка, подписи и печати. И на сладкое — пять документов с другими организациями, поставщиками или по выполнению работ.

Туфта, конечно, но организации так или иначе связаны с «Грюнком».

— Да, господин Обувщик, всё верно. И премию Вы заслужили.

Он одобрительно кивнул и добавил, деловито постукивая по крошечным гвоздям в подошве сначала одной туфли, потом второй:

— И пятьдесят копеек за ремонт обуви.