Адвокат вольного города 4

Глава 16

Я снова приземлил трубку на корпус, и некоторое время с опаской ждал, не разразится ли телефон новым звонком, замерев, как перед заряженной бомбой.

Теперь, выровняв дыхание и исключительно про себя, считая, что говорить вслух может быть опасно, даже не с точки зрения «прослушки», я подвёл итоги.

Не понимающий ни тонких, ни толстых намёков Скоморошинский в очередной раз попытался меня кинуть. Ну что ж, у меня в надёжном и хорошо защищённом месте припрятан большой железный аргумент с паром и колёсами. Подозреваю, что когда недокупец, полуюрист и оборотень в погонах наспорятся до хрипа, а потом выяснят, что с места хранения паровоза тот выбыл, причём, сравнительно законным путём, то вернутся назад. Так сказать, выйдут на второй заход.

Всемогущая и наводящая ужас спецслужба империи, вся такая таинственная и загадочная, пока что всего лишь сигналит мне в тумане, что про меня не забыла и приедет помочь. Может быть. И уж точно без особой спешки, так что есть хороший шанс, что успеют аккурат к моим похоронам.

Китайцы трудолюбиво работают и вообще самые лапочки в этой истории.

Документы по автопроблеме Кастета продуманы и заказаны, при этом торопить мастера по фальсификациям в их изготовлении я никак не намерен, пусть Канцлер работает так, как ему удобно. Откажись он, я бы вообще не смог ничего сделать.

Родственники мои понаехавшие усиленно и вдохновенно ковыряются в местной непаханой юридической целине, наивно полагая, что могут отнять у меня хлеб. Тогда как у меня тут вовсе даже не хлеб, а горы говнища, а между ними выкопана ожидающая меня могила.

Зато процесс покупки конторы в Москве запущен.

Кстати, об этом. Размял пальцы и выдохнул. Бланки, ручка, листы бумаги.

Пишем: «Компания „Грюнк“ (вольный город Кустовой) покупает у компании „Цукерман и сыновья“ (город Москва) ферромарганцы и иное сырьё для сталелитейной промышленности по качеству, наименовании и цене, согласно спецификациям».

Потом три спецификации. Первая, потом одной датой вторая и третья.

Предоплата двадцать пять процентов.

Накладные и счета-фактуры, тоже три.

Первая отгрузка оплачена полностью. Якобы существующая отгрузка, якобы оплачена.

Вторая и третья — внесена предоплата, остаток оплаты не внесён.

Общая задолженность один миллион двести восемнадцать тысяч с копейками.

Неустойка по ставке ноль целых, пять сотых процентов в день за каждый день просрочки. Ещё порядка ста семидесяти тысяч.

Подсудность по месту исполнения договора.

При этом базис поставки — доставка силами и за счёт поставщика, так что место исполнения — Кустовой, подсудность будет местный суд, наш, кустовской торговый суд.

Гарантийное письмо на бланке, бла-бла-бла, обещаем заплатить.

А теперь я пишу собственно иск.

Картина маслом, как говорил один следователь из Одессы — договорились, за первую партию платили, дальше не заплатили. Обещали, «завтраками» кормили, то есть, чуть что, завтра заплатим, даже гарантийное письмо накатали.

Теперь Цукерман всандаливает иск на всю сумму с посчитанной за всю просрочку пеней.

Вместо оплаты госпошлины — стандартное ходатайство о предоставлении отсрочки, к нему справка о составе счетов, там только один счёт и справка банка об отсутствии денежных средств на счёте.

А ещё — ходатайство о наложении ареста на расчётные счета и имущество должника. Делается такое для того, чтобы ответчик не свистнул денежки и не сидел потом голый-босый и говорил, что решение, конечно, признаю, но платить не буду, нечем.

В моём случае это инструмент, чтобы капитально так подгадить компании «Грюнк».

Документы все в копиях (придётся заскочить в академию и откатать, копир в городе исключительная редкость), заверенных печатью компании «Цукерман…». Само собой, Канцлер изготовил под это дело печать, чтобы ставить, где понадобится и изобразит подписи.

Как рассказал отец, сам Цукерман не одарён сыновьями. Пёс его знает, зачем он так назвал контору — «и сыновья». Он, по словам моего патриарха, вообще человек лихой и скрытный, и действительно занимался поставками компонентов для создания сталей и сплавов в интересах нужд министерства обороны. И хотя он был мелкой сошкой, за ним присматривала военная полиция, хотя бизнес он вёл через две другие конторы.

Есть такое выражение, что врать надо натурально. Моя большая и совершенно вымышленная история про поставки опиралась на некоторые правдоподобные детали.

Конечно, «сольпуги» не дураки, они поймут, чьи перьевые уши торчат из этой истории, но одно дело понять, а другое дело, что я посредством небольшой мзды наложу арест на их расчётный счёт в порядке обеспечительных мер.

Голова шла кругом, так много текста за один присест я в этом мире ещё не пропускал через себя. За весь день полёт моей творческой мысли пару раз перебили посетители, которых я без огонька консультировал.

К вечеру приехал Чен, без каких-либо китайских церемоний давший мне на подпись кипу документов по прииску.

Подписав половину, я изнеможённо глянул на часы.

— Почти шесть. Мне пора. Чен, дружище, завтра подпишу остальное, пусть пока полежит на столе, «сок даст», чтобы выдержка была.

— Но тут всего сотня подписей осталась! — искренне возмутился китаец, который себя не жалел и работал при необходимости, до посинения.

— Спешу! Пора бежать, человека одного ловить!

Эдуард ждал меня на трамвайной остановке и заметно нервничал.

Когда я подкатил на своём шикарном двухместном тарантасе, а до этого мне пришлось ещё и высадить Джо на полпути к китайскому кварталу, соврав, что у меня свидание с девушкой, мой сообщник шмыгнул в машину и немедленно выдохнул.

— Вы простите, Аркадий, я так давно такого не делал.

— Ага, — согласился я, немного неискренне улыбаясь, а про себя думая, что лучше бы мне всю эту аферу одному провернуть было, чем нервные напарники.

Впрочем, когда мы подъехали к запертому боксу автомастерской Кастета, причём, как он и обещал, к отдельному входу, Эдуард уже полностью собрался с духом и окончательно успокоился.

Я вышел, открыл, и мы с лёгкостью закатили машину внутрь. В такие моменты я радовался, что авто у меня магическое, то есть сравнительно беззвучное и нас не слышит весь район.

Для начала мы переоделись в чистые недорогие рабочие комбинезоны, которые я прикупил у китайцев как раз к такому случаю.

Свою одежду убрали в плотные сумки, я достал маску-респиратор, Эдуард от предложенной ему отказался. В ремонтном боксе было светло, но туговато с вентиляцией, всё же это не химический цех. Однако и задача стояла не сказать, чтобы суперсложная.

В большой бочке с открытым торцом, подсвечивая переносной лампой, мы мешали ингредиенты. Эта честь досталась Эдуарду, причём в процессе он сделался каким-то одухотворённым, словно художник, который рисует шедевр (хотя мы пока всего лишь «разводили краски», выпускник ВХУТЕМАСа и мальчик-ассистент).

Нефтяная основа. Но бензин сам по себе горит слишком быстро, взрывоподобно, лавинообразно. Поэтому некоторые компоненты коктейля Молотова, который в этом мире был куда менее распространён, да и не назывался в честь легендарного наркома, а просто «зажигательная смесь», призваны стабилизировать процесс сгорания, при этом добавляя свои части энергии. Что-то ещё в рецепте Эдуарда делало смесь малотекучей и прилипчивой, то есть способной цепляться за те поверхности, на которые она попала первоначально.

Впрочем, текучесть тоже никуда не пропадёт, смесь будет проникать в щели и дыры, чтобы всё сжечь и там.

Плюс — катализаторы, причём явно магического характера. Гореть будет жарко, выдавая высокую температуру

Компоненты и их количество подобрано под конкретный объём в семь канистр по двенадцать литров. Тем не менее, после смешивания и тщательного замешивания, кое-какие части в пакетах и бутылках остались.

Воодушевлённого алхимика этот факт совершенно не трогал, мы принялись распределять смесь по канистрам.

В оригинале коктейль Молотова разливают по бутылкам по той простой причине, что они разбиваются, распространяя содержимое и встречаясь с зажжённым фитилём, отчего немедленно вспыхивают.

В нашем случае в канистрах нужно будет делать дыру в боку или, открыв горловую заслонку, опрокидывать на бок, чтобы жидкость вытекала, а фитиль крепить на ручке.

Фитиль — просто тряпка, которая пропитана этим же составом.

Мы закончили, уложившись в почти час. Что сказать, компоненты готовы, помещение подходящее, даже воронку я не забыл.

Второй этап — покраска машины. Да, мой напарник считал, что я излишне перестраховываюсь, но мы потратили ещё полчаса, чтобы кисточками покрасить весь корпус и машина стала совершенно чёрной и неузнаваемой.

Конечно, в процессе мы изрядно изгваздали окна, ручки, да и себя, плюс вонять в боксе стало нестерпимо, но я был вполне доволен результатом.

Теперь мы осторожно сложили канистры в задний багажник, а неизрасходованные компоненты, пустые и полупустые ёмкости и вообще весь мусор — в багажное отделение салона.

— Предлагаю сделать всё сегодня, — шёпотом, словно нас могли услышать, неожиданно сказал мне Эдуард.

— Мы же договорились на завтра? Боитесь, что машину за этот день кто-то случайно обнаружит? Внешне она ничем не подозрительна, ну, кроме несколько неровной окраски.

— Нет, раз заперто, то никто ничего не найдёт. Просто… — он смущённо потупил глаза, — Чуйка у меня.

— А Ваша чуйка Вас подводила, Эдуард, только честно?

Вопрос, может и излишний, его за поджоги никогда не ловили, но я спрашивал не из любопытства. Идти не по плану — не в моей привычке. Мы должны были встретиться завтра после полуночи, доехать и провернуть всё дело.

— Что касается огня, то никогда. Но было…

— Что было? Договаривайте.

— Да… с женщинами. Сколько раз интуиция мне велела, «да ты не бойся», «да ты иди к ней»… А она, оказывается, с другим в одном неглиже целуется, а я «всего лишь друг».

— Ну, это бывает. Но что Вы предлагаете делать с тем, что сейчас только начало восьмого, слишком рано для нашего мероприятия?

— Подремать. Доехать до места и подремать. Или компоненты лишние сжечь, если мы «нырнём».

— Как я и говорил, нет гарантии, что машина пройдёт на Изнанку, я такое проделывал только раз, а ещё раз пробовал, не получалось. Не знаю, от чего зависит, артефакт у меня капризный.

— Ничего, постоим там среди прочих машин на улице. Там вокруг одни транспортные предприятия, воняет, мы не будем обращать на себя внимание.

— Поспать, значит…

— Да, я всегда перед делом сплю. Потом просто морду обтёр рукой и вперёд.

Сегодня я планировал закончить отливку фундамента своего жилища на Изнанке, в пещере, но в целом, оно может и подождать.

— Ладно, — согласился я. — Давайте попробуем.

Мы доехали до нужной улицы в промзоне и притормозили на безопасном расстоянии в пару сотен метров.

— Так, соберитесь, пробуем! — скомандовал я Эдуарду, хотя от него ничего и не требовалось.

Однажды мне удалось активировать Шило и загнать машину на Изнанку, а конкретно в лес, куда я попадал из района квартиры Натальи Романовны. При этом я двигался очень медленно, чтобы, если я исчезну из машины, а она останется, то авто не пострадало без водителя, а остановилось бы в густой траве.

Пробовал я наобум, просто в качестве эксперимента. Получилось, я напугал нескольких мелких животных. Шило тогда вернул меня обратно почти сразу же, по моей же просьбе- активации.

Второй раз я пробовал более целенаправленно, это было в пригороде, по пути на Макарьевскую изнанку. И там меня ждало фиаско. Причём пробовал я и в движении, и без него.

Почему так получается? Я не знаю, инструкции к Шило мне не выдали.

В этот раз мы плавно катились, и я потянулся к клинку.

Активация.

Машину ощутимо тряхнуло, мир за пределами лобового стекла изменился.

Густая странная растительность забарабанила по корпусу, мы подпрыгнули, явно наехав на камушек, правое переднее колесо провалилось в неровность грунта или какую-нибудь нору.

— Получилось⁈ — выдавил из себя Эдуард и посмотрел на меня.

— Ну да.

Мы вышли из машины, я обошёл её и обнаружил, что колесо и правда село в какую-то промоину, и машина вот-вот сядет на брюхо. Всё же это какое-то дикое поле, а не шоссе.

Тем не менее, для начала я открыл все двери, чтобы машина проветрилась от вони нефтепродуктов, потом выгрузил бочку с мусором и остатками ингредиентов.

— Будет это всё гореть?

— Конечно.

— Тогда оттащите это на сотню метров, — я указал ему пальцем, — и подожгите.

— Может, оставим на ночь, чтобы подсвечивало.

— У нас есть фары. А я хочу сразу избавиться от хлама. К тому же, ночь на этой Изнанке непредсказуема.

Он покатил, наклонив набок, бочку, фальшиво насвистывая себе под нос какую-то мелодию.

А я достал домкрат, подставил под корпус, приподнял колесо из ямки и с большим, надо сказать, трудом отыскал, что бы такого подложить под колесо.

В конечном итоге, это оказался здоровенный продолговатый череп с четырьмя изогнутыми рогами. Судя по размеру черепа, существо было большим, хорошо, что сейчас вокруг таких нет.

Кстати, неподалёку от черепа, в месте, где, вероятно умер монстр, я нащупал в траве небольшой поврежденный макр животного происхождения.

Освободив машину, подав её назад, я прошелся и нашел безопасное место для разгона на возврат. Вообще наш план предполагал, что мы можем остаться и на улице, на Лице, просто нас так могут увидеть, хотя мы одеты в безликую форму работяг и кепки.

Бочка полыхала, Эдуард созерцал её минут десять, потом вернулся к машине.

Мы действительно опустили кресла, и он уснул. Мне сон не шёл, в голову лезли дурацкие мысли, затем захотелось есть и спать.

В какой-то момент я обнаружил, что Эдуард будит меня, тряся за плечо. На глаза у меня была надвинута кепка, я скинул её.

В этом мире по-прежнему было светло, но озорной блеск в глазах Эдуарда — не отражение света местных небес, это его внутренние черти устроили фестиваль в не совсем здоровой голове поджигателя.

Впрочем, мне ли его винить, это же я его сюда вытащил. Надо обязательно сдержать обещание и направить его тягу в мирное русло, а то он нам город спалит.

— Ну что, пора? На моих часах половина третьего. Час волка и совы.

— Не адвокатское это, конечно, дело. Мягко говоря.

Шило выпнуло нас на Лицо, на ту же улицу и мы сразу же чуть не врубились в криво припаркованную телегу-биндюгу.

Матюкнувшись, я выровнял авто, выключил фары, и мы медленно докатились до низенького промышленного здания. Ярко светили звезды, но луны на небе не было.

Припарковался, вышел, а подозрительно спокойный Эдуард остался в машине.

Теперь была моя очередь, то есть по плану охранником занимаюсь именно я. Я не боевик, да и бороться с ним не собирался. Зато у меня тут артефакт, который отменил лимит на посещение моего личного Диснейленда.

Проверив всё магическим чутьём, отметил, что охранник один, посторонних нет.

Подойдя к воротам, решительно постучал по ним и, изображая хриплый голос (ну насколько умел, так-то я ни разу не актёр), проревел:

— Открывай, собака! Выходи, будешь знать, как чужих жён за сиськи трогать! Выходи, я говорю!

Через короткое время, по ту сторону калитки загремел открываемый засов.

— Да, дядь, каких жён? Обознался ты, пьянь! Иди лучше домой подобру-поздорову.

Охранник открыл и высунулся, однако первые пару секунд, когда ты выходишь из светлого помещения, то видишь ещё достаточно плохо, а я стоял сбоку, так чтобы свет на меня не падал.

Он качнулся чуть вперёд, чтобы рассмотреть меня, а я сцапал его за плечо и активировал Шило.

Как только мы оказались на Изнанке, а надо сказать, что оба упали, поскольку были лишены точек опоры, я активировал Шило повторно и вернулся обратно, причём один.

Я встал, отряхнулся и помассировал левое запястье. Кажется, от всей этой акробатики вывихнул его. Ну, ничего, хорошо, что не правое.

Всё произошло быстро, со стороны могло показаться, что охранник просто пропал.

Заглянув внутрь, я выключил настольный свет, но оставил тусклый настенный фонарь на дальней стене, таким образом, что внутри оставалось сравнительно светло.

После я прошёлся по помещению сам, один, без Эдуарда. В столе я нашёл обрез, который взял себе. В двух машинах были наборы инструментов. Вообще, это против всякого здравого смысла, но их я тоже забрал, потому что борьба с мафией — это хорошо, но мне ещё ремонт в пещере делать.

В двух машинах лежали прелюбопытные артефакты, природу которых мне не удалось распознать, так что я закинул их в карманы. В двери грузовика лежал нож (не взял), в другой двери пистолет. Покрутил его в руке. Слишком приметный. Протёр корпус, бросил.

Живых или мёртвых людей нет, так что можно начинать.

Вернулся к машине.

— Выходи.

— А где охранник?

— На Изнанке.

— Дворянин? Или на нём защитный артефакт?

— Полчаса-час продержится, просто надо не затягивать. Погнали.