Адмирал Империи 45 (СИ)

Глава 4

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен…

Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 20 июля 2215 года.

Потрепанный космофлот Птолемея возвращался к планете Новая Москва-3. К дивизии первого министра, которая, как он сам теперь считал, была им благоразумно сохранена, по маршруту следования присоединялись остатки разбитой при Кронштадте флотилии. Это были действительно лишь жалкие ошмётки некогда полнокровных «желто-черных» дивизий, которые первоначально прибыли к космической крепости.

В результате сражения с эскадрами Черноморского флота и «бело-синими» дивизиями адмирала Дессе эскадра Птолемея Грауса была практически полностью уничтожена и рассеяна по просторам звездной системы «Ладога». Сам первый министр ни в какую не желая брать вину за поражение на себя, решил в итоге, что причинами стали: жестокое предательство со стороны Павла Петровича Дессе и невероятная удача последнего, а также неумелые действия главного помощника Птолемея в секторе сражения — вице-адмирала Агриппины Ивановны Хромцовой.

Сама Хромцова в данный момент уже присоединилась к отступающим дивизиям вместе с несколькими десятками линейных кораблей и крейсеров, которые она сумела вывести из окружения. И сейчас вице-адмирал прибыла в сопровождении сразу полусотни своих младших офицеров, а также штурмовиков с «Паллады» на борт флагмана первого министра — линкора «Агамемнон».

Агриппина Ивановна шла молча и была крайне сосредоточена, лишь изредка отдавая короткие приказы своим людям. Группа верных ей солдат различных званий, все в боевых доспехах и со стрелковым оружием наперевес, двигались сейчас за спиной своего командующего. Отряд по широким коридорам линкора направлялся прямо на капитанский мостик, где, как предполагала Хромцова, и должен был находиться первый министр.

Внутри Агриппины Ивановны всё кипело от праведного гнева.

— Как мог этот негодяй Птолемей поступить так со мной⁈ — думала она. — И ладно бы только со мной, но он же бросил в секторе весь свой космофлот, отдав его на растерзание адмиралу Дессе и остальным. Я ведь просила и умоляла, чтобы первый министр ввёл в сражение свою резервную дивизию. Это случилось в самый решающий момент, когда ещё не было ясно за кем останется сектор и кто наденет на себя лавровый венец победителя в той битве…

«Желто-черные» «резервные» дивизии, которыми командовала тогда вице-адмирал Хромцова, сражались отчаянно. Но зажатые с двух направлений эскадрами командующего Северным космическим флотом и кораблями адмирала-паши Бозкурта, они не выдержали натиска и начали отступать. А очень скоро отступление их превратилось в беспорядочное бегство. А ведь это были самые организованные подразделения во всей Российской Империи!

Агриппине Ивановне удалось тогда собрать вокруг себя несколько уцелевших кораблей и суметь оторваться от преследователей. Более того вице-адмирал во время отхода сумела проникнуть внутрь космической крепости и присоединиться к тем, кто пытался освободить императора из жилого модуля Кронштадта. Хромцова первоначально сама хотела освободить императора Ивана Константиновича из лап мятежников и увезти с собой. Ведь сам военный поход «желто-черных» дивизий Птолемея был объявлен именно во имя освобождения государя-императора и его сестры — великой княжны Таисии Константиновны.

Однако сделать этого Агриппине Ивановне не удалось. Неизвестно откуда взявшийся контр-адмирал Васильков первым оказался в жилом модуле станции и благополучно слямзил императора и великую княжну. Как ему удалось убедить царственных особ довериться себе, Хромцова не понимала, но в итоге оба были увезены Васильковым в неизвестном направлении, и где сейчас находился мальчик и его сестра никто не знал.

Единственным бонусом, который достался Агриппине Ивановне, оказалось то самое настоящее завещание покойного императора Константина Александровича, отца Ивана, файл которого Васильков передал ей на станции Кронштадта. Этот документ, как до сих пор считала вице-адмирал Хромцова, имел огромное значение и мог сильно повлиять на расстановку сил в борьбе за власть в Российской Империи. Однако вице-адмирал даже не удосужилась прочесть его содержимое, настолько была поглощена мыслями о мести Птолемею. Тем не менее, файл был сейчас при ней, перекодированный, и если считать данный документ ценностью, то в ее глазах это было хоть каким-то оправданием за проигранное сражение.

Мысли Агриппины Ивановны Хромцовой в данную минуту были только о Птолемее Граусе. Этот трусливый и подлый сановник стал причиной гибели сотен кораблей и тысяч членов их экипажей, и поэтому должен поплатиться за свои действия.

Как только вице-адмирал присоединилась к остальному флоту, она собрала на своём корабле офицеров и командиров вымпелов, которые всё время сражения были рядом с ней:

— Вы сами видели, что произошло господа, — хмуро сказала им Хромцова. — Первый министр поступил подло и трусливо, когда не привёл свои резервные корабли нам на поддержку в самый решающий момент боя. Мои храбрецы, вы отчаянно сражались и уничтожили целые эскадры «черноморцев» и галеры Ясина Бозкурта. Однако силы у нас были не безграничные, и удара в спину от адмирала Дессе мы уже выдержать не смогли. А в это самое время первый министр, видя, как погибают его экипажи, просто находился у ворот нашего походного лагеря и ничего не делал… Я уверена, что Птолемей Граус либо испугался, либо вступил в сговор с Полем Дессе. И неважно первое это или второе… Важно только одно — какое наказание ждёт этого мерзавца за данный проступок?

— Смерть! — чуть ли не одновременно ответили офицеры, собравшиеся вокруг своего адмирала, и в которых также горела злоба на первого министра.

— Тогда надевайте Ратники и активируйте личное оружие, — приказала им Агриппина Хромцова. — Мы идём беседовать с предателем Граусом…

…И вот в данный момент по главному коридору верхней палубы флагмана первого министра двигался до зубов вооружённый отряд, который по пути распугивал редких свидетелей этого шествия. Люди из экипажа «Агамемнона», видевшие всё это, старались побыстрей убраться с дороги Хромцовой и прятались кто куда, понимая, чем это всё может закончиться.

Агриппина Ивановна хмурым взглядом посмотрела по сторонам, до сих пор ни одного солдата из штурмового подразделения линкора ей навстречу не попалось. Да штурмовики с «Агамемнона» и не смогли бы сейчас остановить отряд вице-адмирала, если бы даже и захотели. Дело в том, что перед тем, как прибыть на линкор первого министра Хромцовой был отдан приказ о перегруппировке частей корпуса «морской» пехоты между кораблями эскадры, отчего команды штурмовиков на «Агамемноне» в данный момент не должно было быть. О чем свидетельствовал тот факт, что до сих пор на корабле не была объявлена тревога и никто не преградил путь ее отряду, несмотря на то, что люди Хромцовой были на корабле первого министра уже минут десять.

— Кто может остановить тех ребят, которые находятся сейчас за моей спиной? — подумала, ухмыльнувшись вице-адмирал Хромцова, с помощью личного идентификационного браслета распахивая двери и входя на капитанский мостик «Агамемнона».

Огромный полутёмный зал оказался практически пустым. Хромцова и её люди прошли в самый его центр, ближе к основным пультам управления. На возвышающемся над всем отсеком помосте, в высоком чёрном кресле спиной к ним сидел сам Птолемей Граус. Агриппина Ивановна сразу узнала первого министра ещё издалека по соответствующему гражданскому одеянию, которое Птолемей носил всегда и при любых обстоятельствах, так и не сменив на военный мундир. Сидящий явно с кем-то разговаривал в этот момент, но вице-адмирал не видела с кем.

— Министр Граус, — громко произнесла Хромцова, приближаясь всё ближе и ближе к креслу, — обернитесь! Я и мои офицеры прибыли сюда, чтобы судить вас! Повернись, мерзавец, когда я с тобой разговариваю!

— Судить меня, первого министра Российской Империи⁈ — Птолемей удивлённо вскинул брови, разворачиваясь в кресле.

Хромцова, а за ней и все её офицеры, в оцепенении остановились. Лицо вице-адмирала изменилось до неузнаваемости, когда она увидела, кто находится рядом с Птолемеем. На коленях первого министра сидела и играла с игрушкой маленькая кудрявая девочка, совсем ещё кроха. Агриппина Ивановна покачнулась и еле устояла на ногах.

— Машенька! — воскликнула она, узнав в ребёнке свою внучку.

Вице-адмирал не могла понять, как девочка оказалась на борту боевого линкора, но глаза её не обманывали, и она точно видела, что это была именно её внучка. Своего единственного сына и его молодую жену, подаривших ей это маленькое чудо, Агриппина Ивановна как раз таки планировала увидеть на планете, мимо которой сейчас и пролетала эскадра. Но, но как внучка оказалась на коленях Птолемея? И что он намерен с ней сделать? У вице-адмирала волосы встали дыбом. Её сопровождающие, видя реакцию своего командира, так же как и она замерли и растерянно уставились на неё, не понимая как дальше себя вести.

— А мы здесь играем, — зловеще усмехнулся Птолемей Граус, погладив ребенка по головке. — У вас чудесная внучка, вице-адмирал. Надеюсь, она вырастет такой же умной, как вы… Конечно, я на это надеюсь, потому как если девочка унаследует вашу несдержанность, то ее ожидает весьма печальная судьба… Ведь вы меня понимаете?

Первый министр смеялся и открыто издевался над бедной Хромцовой, холодным взглядом следя за её реакцией. И Граус не ошибся, ударив в самое незащищённое место в броне вице-адмирала. Та, видимо, больше жизни любила свою внучку, поэтому сейчас стала безобиднее кролика.

— Куда делся твой боевой запал и праведный гнев, Агриппина Ивановна? — хмыкнул про себя Граус.

— Отпустите её, умоляю! — сложила в мольбе руки на груди Хромцова, отстёгивая от пояса и бросая на пол отсека эфес своей офицерской сабли и пистолет. — Скажите, где мой сын и его жена?

— Не волнуйтесь вы так, — недовольно произнёс Птолемей. — Вы что, можете подумать, что я сделаю с ними что-либо нехорошее⁈ Как такое могло прийти вам в голову! Мы просто играем, да?

Министр еще раз погладил маленькую девочку по голове.

— Не трогайте её, молю вас…

Птолемей даже немного расстроился, когда понял, что его противница так быстро капитулировала. Через минуту Агриппина Хромцова уже стояла на коленях, а ее шокированные сопровождающие, окружавшие вице-адмирала, смиренно опустили своё оружие и так же были сломлены и растеряны, как и их командир.

— Итак, вы что-то говорили мне, когда сюда ворвались, — начал вспоминать Птолемей, продолжая позёрствовать. — Вы что-то кричали и чем-то были недовольны? Кстати, почему вы, господа офицеры в данную минуту находитесь на моём флагмане, а не на своих кораблях? И почему у вас в руках активированное оружие⁈ Уж не хотите ли вы причинить вред своему главнокомандующему⁈

Птолемей слегка кивнул, и из дверей смежных с рубкой отсеков сразу со всех сторон на мостик ворвались несколько сотен штурмовиков. Они окружили маленький отряд Хромцовой и навели на них винтовки. Люди вице-адмирала Хромцовой вскинули свои винтовки и в свою очередь направили их на вбежавших космопехов. Однако силы были явно не равными, окруживших отряд Агриппины Ивановны солдат в командном отсеке сейчас было раза в четыре больше. Похоже, первый министр заранее разгадал планы вице-адмирала и подготовился к ее визиту, согнав на «Агамемнон» дополнительные штурмовые команды с других кораблей.

Заговорщикам только и оставалось, что окружить кольцом своего командира и приготовиться к обороне, выставив перед собой штурмовые винтовки с горящими синим пламенем плазменными штыками. Первый министр, видя их настрой, испугался, что в суматохе боя может пострадать и он сам, поэтому быстро заговорил:

— Господа вы немедленно должны сложить оружие и отправиться на вверенные вам корабли. Я не буду наказывать вас за эту минутную слабость. К тому же я уверен, что это вице-адмирал Хромцова заставила вас пойти на незаконные действия. Приказала она или убедила, неважно, но именно Хромцова ответит за всё. А на вас я зла не держу и милостиво прощаю… Опустите оружие и можете идти…

Офицеры и «морпехи» в нерешительности стали переглядываться друг с другом, не зная, как им поступить в данных обстоятельствах. Их адмирал в одночасье превратилась в слюнтяйку, которая валяется в ногах первого министра в страхе за свою внучку, непонятно откуда здесь взявшуюся. Да и к тому же ситуация кардинально изменилась. Если минуту назад они уже было праздновали свою победу, думая, что быстро разделаются с первым министром, то сейчас понимали, что жизни им осталось всего пара минут, если они решат сопротивляться. Разумность и страх победили, и спутники Хромцовой начали один за другим бросать на пол своё личное оружие.

— Вот и хорошо, — облегчённо выдохнул и непринуждённо улыбнулся Птолемей Граус. — Теперь покиньте нас, господа, я желаю поговорить с вашим нерадивым командиром наедине… Мои пехотинцы вас проводят обратно на челноки… Возвращайтесь на свои корабли и принимайтесь за рутинную работу…

Офицеры и космопехи с «Паллады» неуверенно переглянувшись и выдохнув, что так легко отделались, цепочкой потянулись к выходу. Штурмовики первого министра, спрятав винтовки за спину ратников и обступив своих недавних противников с двух сторон, вышли следом. Рядом с Граусом осталась дюжина самых верных его телохранителей. Хромцова же осталась в отсеке абсолютно одна.

— Неужели вы думали, что так просто сможете лишить меня жизни, уважаемая Агриппина Ивановна⁈ — удивлённо спросил Птолемей. — Ладно, я понимаю ваше негодование и понимаю, что вас заставило пойти на это… Безусловно, наказание за подобное преступление — смертная казнь. Но больше меня оскорбляет не то, что вы хотели убить своего главнокомандующего и премьер-министра Империи, а то, как просто и топорно вы решили это сделать. Я повторяю вопрос, вы считаете меня идиотом?

— Нет, господин командующий, — замотала головой вице-адмирал, — я просто была не в себе… Я не подумала…

— И это ваше обычное состояние, Агриппина Ивановна «я не подумала», — пренебрежительно фыркнул Граус. — Именно поэтому мы и проиграли сражение у Санкт-Петербурга-3, потому что вы «не подумали»!

— Но вы же сами знаете, что произошло у космической крепости, и что…

— Не нужно сейчас мне пересказывать, что случилось в секторе сражения, — сразу же прервал речь вице-адмирала Птолемей, выставив ладонь вперёд. — Все эти ваши отговорки и попытки свалить поражение на меня просто смешны. Кто адмирал и флотоводец ВКС чуть ли не с юных лет — вы или я⁈ Вы должны были подсказывать мне и быть главным советником в секторе боя. Я не могу знать и уметь всё на свете!

Первый министр так распалился, что стал размахивать руками, как ветряными мельницами. Видя это, Хромцова с мольбой в голосе произнесла:

— Господин, пожалуйста, не ушибите ребёнка!

— Кого? — сначала и вовсе не понял тот. — А, вашу внученьку…

Птолемей вздохнул и резко опустил руку на девочку, скидывая её со своих колен. Вице-адмирал Хромцова вскрикнула от страха, а затем и от удивления, когда увидела, что рука первого министра прошла сквозь ребёнка, как сквозь мираж. Только теперь Агриппина Ивановна поняла, что это была всего лишь голограмма, а не настоящий ребёнок.

Вице-адмирал машинально потянулась к лежавшему на полу пистолету, но тут же ей в голову уперся ствол винтовки — штурмовики первого министра были начеку. Птолемей, видя, как изменилась в лице Хромцова, хохотал без остановки так долго и сильно, что аж сам устал.

— Вы бы видели себя сейчас в зеркало, — издевался над несчастной Граус, — и так суровая, как космический вакуум, а теперь ещё и поглупевшая в одночасье…

— Я действительно глупа, — еле сдерживая себя, промолвила вице-адмирал, сама ещё до конца не веря, что вместо внучки на коленях Птолемея была лишь трёхмерная голографическая картинка высочайшего разрешения. — Но впредь я обещаю, что стану гораздо умней.

— Не давайте клятв, которые не можете выполнить, Агриппина Ивановна, — перебил её первый министр, к этому моменту уже переставший смеяться. — Вы навсегда останетесь такой же простофилей, какой были всегда. К сожалению, для нас обоих одной только верности, которую вы до этого момента выказывали, мне уже недостаточно, чтобы вы по-прежнему оставались рядом. К тому же после сегодняшнего демарша это в принципе невозможно. Убить вас, в отличие от ваших сообщников, я тоже не могу себе позволить, ибо вы, к сожалению для меня всё ещё являетесь значительной фигурой в среде военных. Поэтому ваша казнь может вызвать недовольство многих офицеров и космоморяков моей эскадры, а этого мне сейчас не нужно…

— Вы сказали: «не могу убить, в отличие от ваших сообщников», — недоуменно переспросила Хромцова, пытаясь понять фразу своего собеседника.

— И что вам неясно в моих словах? — удивился Птолемей, пожимая плечами.

В это самое время из всё ещё распахнутых дверей, ведущих с мостика в центральный коридор, стали доноситься стоны и проклятия умирающих. Вице-адмирал Хромцова с ужасом поняла, что это штурмовики первого министра жестоко расправляются с её безоружными офицерами и «морпехами» с ее родной «Паллады».

— Негодяй, вы же обещали им безопасность! — воскликнула вице-адмирал, еле сдержавшись, чтобы не броситься на Птолемея и не перегрызть ему глотку.

Через минуту крики и шум борьбы стихли, дело было закончено.

— И даже за это неуважительное ко мне обращение я вас прощаю и наказывать не стану, — усмехнулся Птолемей Граус. — Всё это эмоции, и не стоит обращать на них особого внимания. Знаете, если бы я убивал всех, кто меня когда-либо оскорбил, то трупы бедолаг некуда было бы девать…

— Но моих людей вы всё же не пожалели! — в отчаянии закричала Агриппина Хромцова. — А они не сделали ничего плохого и, поверив вам, сложили оружие. Они были отличными солдатами, теми, кто не побежал, когда сражение у Санкт-Петербурга-3 было проиграно, и до конца оставшимися верными долгу!

— И это тоже никакие не эмоции, а холодный расчёт, — ответил на это первый министр. — Космоморяки которые хоть раз подняли оружие на своего главнокомандующего, должны быть лишены не просто званий и должностей, но в нашем случае и жизни. Это же очевидно, ибо предавший раз, предаст снова… Не согласен с вами, что это были хорошие солдаты. Обычные предатели, готовые в одночасье вонзить нож в спину любому им неугодному командиру. Давайте оставим эту тему Агриппина Ивановна всё уже кончено…

— Убейте и меня вместе с моими «моряками»! — в отчаянии воскликнула вице-адмирал, хватаясь за голову.

— Я же уже говорил, что не могу этого сделать, — устало повторил Птолемей. — Более того, я дам вам под командование новую эскадру и отправлю на важное задание.

— Думаете, я стану его выполнять⁈ — Хромцова округлила глаза от изумления.

— Уверен, — ответил первый министр, — вас я убить не могу, но вот их…

Граус нажал на кнопку, и голограмма маленькой внучки Агриппины Ивановны, ее сына и снохи снова появились в полупустом командном отсеке, будто живые.

— Вашу обожаемую Машеньку и её родителей убить я смогу очень легко и быстро, — продолжал жестокосердный министр, холодным стеклянным взглядом прожигая несчастную Хромцову насквозь. — Их, как вы уже догадались, нет в данный момент на корабле, но планета на которой они сейчас находятся не так далеко и лежит прямо на пути следования моего флота. Так что, думаю, дальнейшее вы понимаете и без слов.

— Не продолжайте, господин первый министр, я все поняла, — Хромцова покорно склонила голову, по крайней мере с виду она была полностью сломлена. — Приказывайте, что мне нужно делать?

— Как уже было сказано, оставить вас возле себя я не могу, — кивнул Птолемей, довольный увиденным и услышанным. — Вы дискредитировали себя как космофлотоводец, и мне придётся искать вам замену. Но ваш военный опыт я всё-таки намерен использовать… В ваше распоряжение будет предоставлена группа кораблей, возглавив которую, вы должны будете отыскать нашего беглеца-императора и его сестру…

— Император Иван Константинович и великая княжна Таисия были захвачены людьми контр-адмирала Василькова и увезены в неизвестном направлении, — сказала Хромцова. — Васильков на своём быстроходном крейсере сейчас может быть где угодно. Найти его будет практически невозможно…

— Я не желаю слышать слово «невозможно» из ваших уст больше никогда! — приказным тоном проговорил Птолемей Граус. — Это не мои проблемы, где вы будете искать Василькова и мальчишку, мне нужен лишь результат. И кстати, для этого я уже кое-что предпринял…

— Что же вы предприняли, господин главнокомандующий? — глухо произнесла Хромцова, на которой не было сейчас лица и которая разговаривала с Птолемей настолько безэмоционально, будто ее до отказа накачали успокоительным.

— Во все соседние звёздные системы мною разосланы идентификационные данные о кораблях беглецов и их возможные маршруты движения, — ответил первый министр, усмехнувшись. — Секторы пространства контролируются нашими генерал-губернаторами и префектами, они дадут знать, когда беглецы появятся на радарах местных станций…

— Это всё равно, что искать иголку в стоге сена, — неуверенно покачала головой Хромцова.

— Но вы найдёте мне эту иголку и целыми и невредимыми доставите на Новую Москву-3, иначе…

— Я же сказала, что поняла, — остановила его вице-адмирал, — и обещаю, что выполню это задание, чего бы мне это ни стоило.

— Великолепно, я знал, что на вас можно положиться, милая Агриппина Ивановна, — удовлетворённо кивнул первый министр.

— Теперь мне можно идти, господин командующий?

— Да, но после того, как вы отдадите мне тот файл завещания, что находится у вас, — кивнул Птолемей с хитрой улыбкой на лице. — Думали, я ничего не знаю? Что вы с остальными как стая шакалов набросились на бедных царственных особ в жилом модуле станции и выторговали у Василькова помимо всего прочего и этот важный документ? Немедленно отдайте его!

— Изначально я не хотела, но мне пришлось участвовать в этом, — начала оправдываться Хромцова, протягивая одному из гвардейцев руку с идентификационным браслетом на запястья, для перекодировки, — иначе нам бы не досталось вообще ничего…

— Ладно, хоть что-то, — махнул рукой первый министр, когда процедура была завершена и позволяя вице-адмиралу идти. — Только вот что мне с ним делать, ведь оно уже было опубликовано в прессе и практически не повлияло на мнение колонистов о мальчишке-императоре…

Размышления Птолемея прервал голос дежурного оператора:

— Господин командующий, вы просили сообщать вам немедленно, когда поступят доклады от администрации провинций…

— Да-да, помню… Говорите…

— Из одной из звёздных систем пришло сообщение о том, что три корабля с указанными идентификационными номерами обнаружены у перехода «Онега-Ладога»…

Птолемей повернулся к Агриппине Хромцовой и прокричал, что есть силы:

— Что стоите вице-адмирал⁈ Немедленно отправляйтесь туда! Найдите и доставьте мне императора и великую княжну!