Адмирал Империи 10 [СИ]

Глава 10

Между тем сражение началось по классике. Сорок восемь тяжелых истребителей «спаги», вырвались вперед основного строя своих кораблей и на полной скорости понеслись нам навстречу, с задачей — обнулить поля «Афины» и «Абдул Кадира» как можно быстрей. Такое количество истребителей, как правило, позволяло подобное действие осуществить, если бы им, например, противостояли сейчас обычные крейсера. Но нападать на два моих линкора, тем более такие⁈ К примеру, у «Афины» была одна из самых мощных заградительных артиллерий из всех российских кораблей. У «Абдул Кадира» зениток было несколько меньше и расположены они были не так оптимально, но все-таки он тоже являлся кораблем, который не так просто вывести из строя обычным налетом авиации, пусть даже и таким массовым.

Однако я не стал дожидаться того момента, когда в дело вступят мои зенитные расчеты, и захотел прорядить плотные порядки «спаги» еще на подходе. Поэтому, как только сводная вражеская эскадрилья начала движение по направлению к моей группе, я отдал приказ остановиться, а потом начать пятиться назад. Не то чтобы я хотел обмануть противника, демонстрируя, будто испугался их количественного превосходства, поэтому начал отступать. Нет, все гораздо проще, сейчас в противостоянии с «роем» истребителей мне не нужна артдуэль с крейсерами османской эскадры, потому, как я хотел использовать большую часть орудий среднего калибра именно в бою против «спаги».

Как вам уже известно, жерло палубной импульсной пушки могло выбрасывать из себя, как концентрированный заряд плазмы, которым можно было пробить внешнюю обшивку корабля противника, так и рассеянный заряд, увеличенный в объеме, но с меньшей пробивной силой. Тем не менее, такого рассеянного заряда хватало для того, чтобы вывести из строя, например, вражеский истребитель. Безусловно, палубная артиллерия, несмотря на то, что могла вести огонь по малым целям, все же не отличалась особой меткостью, (истребители слишком юркие для ведения прицельного огня), однако при постоянной работе орудий по «рою», могла нанести ему существенный урон.

Что я и собирался сделать на дальней дистанции, не дожидаясь пока «спаги» войдут в мертвую зону моих дредноутов, когда им будет противостоять лишь зенитная артиллерия. Однако в этот самый момент османы могут навязать нам дуэль, и тогда в результате того, что основная часть моих орудий среднего калибра будет занята разборками с истребителями, сумеют истончить поля «Афины» и «Абдул Кадира» гораздо быстрей, чем это сделаем с ними мы. Поэтому я и начал медленный отход, чтобы пусть и ненадолго, но все-таки сохранить дистанцию более чем в 100 000 километров. В результате этого османы не смогут ввести в артдуэль орудия упомянутого среднего калибра, что в свою очередь позволит мне сохранить энергополя своих дредноутов.

Итак «Афина» и «Абдул Кадира» а за ними и два моих легких корабля поддержки начали с помощью тормозных двигателей отходить назад. Турецкие пилоты «спаги» видя это, включили «форсаж» и стали приближаться к нам еще быстрей. Но чего я и добивался, «форсаж» до сих пор не включили основные корабли эскадры противника, продолжая идти на средней крейсерской скорости. Расстояние между двумя противоборствующими флотами держалось на цифре примерно в 150 000 километров, что меня абсолютно устраивало.

Мы и они работали друг по другу лишь главными калибрами, которые хоть и обладали страшной пробивной силой, но все-таки сами по себе не могли так быстро пробить фронтальные защитные поля. На это требовалось время и подключение пушек среднего калибра, которые по-прежнему не имели возможности действовать на столь дальней дистанции.

Однако против «спаги» этот самый средний калибр уже начал работать, что практически сразу принесло свои первые плоды. Плотный строй, в который был собран «рой» турецких истребителей стал хорошей мишенью для внезапно проснувшейся артиллерии «Афины» и «Абдул Кадира». Османские асы не ожидали удара с такого большого расстояния. Они, конечно же, разбили общий строй и рассыпались по космосу, но сделали это только после того, как сразу несколько снайперски точных зарядов плазмы залетело в их построение, выжигая на своем пути все живое.

Буквально за минуту четыре истребителя противника были сожжены, еще два сильно повреждены. После чего османы разлетелись в стороны, усложняя работу нашим канонирам. Тем не менее, до того момента, как «спаги» приблизились к моим кораблям, они потеряли еще пять машин. Соответственно работы у зенитчиков «Афины» и «Абдул Кадира» стало процентов на двадцать меньше, а это очень существенно в таком деле.

«Спаги», не отличавшиеся маневренностью в сравнении с нашими МиГами или даже американскими «фантомами», как только приблизились к линкорам, стали легкой мишенью для зенитчиков. «Афина» и «Абдул Кадир» расположились между собой с одной стороны не очень близко, чтобы пространство между ними позволяло истребителям противника атаковать каждый из кораблей, а с другой — не слишком далеко, чтобы зенитные орудия линкоров могли поддерживать друг друга огнем.

Османские асы поначалу рьяно взялись за дело, сразу с полудюжины направлений набросившись на мои корабли. Однако спустя несколько минут боя почти треть из них была уничтожена плотным заградительным огнем наших зенитчиков. Больше всего досталось той группе «спаги» что вошла в квадрат, как раз между линкорами. Она попала под перекрестный огонь с двух бортов и практически полностью погибла. С внешних же сторон «Афину» и «Абдул Кадир» прикрывали огнем эсминец «Чонси» и фрегат «Рорк», внося свой вклад в разгром грозной эскадрильи противника.

По итогу яркого быстротечного боя, ни одному вражескому истребителю так и не удалось подобраться к трансляторам энергетических полей моих дредноутов. Это была наша чистая победа. Не потеряв ни одного МиГа, потому, как их у меня и не было, я за какие-то пятнадцать минут практически полностью уничтожил две эскадрильи «спаги», одну с «Геке», а вторую с «Тургут Рейса». Из сорока восьми тяжелых турецких истребителей, участвовавших в налете, назад к своим кораблям возвратилось всего десять оплавленных и дымящихся машин…

Все это время моя маленькая эскадра продолжала пятиться назад, так и не допустив сближения с кораблями османов. Нужно отдать должное — это противник не разгадал мой план, потому, как если бы криптотурки захотели, они бы без труда догнали наши корабли, благо скорость основных силовых установок и маломощных тормозных двигателей были между собой несравнимыми. Тем не менее, враг прошляпил этот момент, пока основная часть орудий среднего калибра «Афины» и «Абдул Кадира» были заняты разборками со «спаги». В результате сближение между нашими эскадрами все равно произошло, но входили в сражение турки уже без своего бонуса в виде полусотни истребителей…

Артиллерийская дуэль по-настоящему началась, когда с расстояния в 90 000 километров в бой вступили одновременно все палубные орудия с обеих сторон. Совокупная огневая мощь «Афины» и «Абдул Кадира» оказалось выше трех крейсеров противника, идущих в первой «линии» своего построения. Именно поэтому турки почти сразу вынуждены были ввести в сражение шедший в резерве «Геке», чтобы хоть как-то уравнять шансы. Но даже после подхода тяжелого крейсера «Геке» ситуация в секторе сражения для наших противников не сильно улучшилась.

Я приказал сконцентрировать огонь сначала по легкому крейсеру «Гамидие», фронтальное поле которого продержалось против орудий «Афины» и «Абдул Кадира» не более десяти минут, полностью обнулившись. «Гамидие» лишь успел спрятаться за «Геке» чтобы не быть уничтоженным потоками плазмы. Все это время османы пытались ослабить поля сразу двух моих линкоров, видимо решив, что мощности их орудий на это хватит. Но они просчитались, энергетические поля «Афины» и «Абдул Кадира» выдержали этот удар без особых усилий.

Теперь без «Гамидие» турком стало еще не комфортней, однако, наученные горьким опытом их капитаны тоже решили перейти на тактику концентрированного огня по одной цели. К сожалению, для них, выбрали они не ту цель. Вот если бы османские канониры перенаправили свои усилия на «Абдул Кадир», защитные поля которого, во-первых, были истончены сильней чему у «Афины», да и изначально имели меньшие показатели мощности, вот тогда у нашего противника появился хотя бы призрачный шанс на победу в дуэли. Но самоуверенные османы решили бить именно по «Афине».

Возможно, они просто не хотели разрушать «Абдул Кадир», ибо данный дредноут являлся для них символом прежних побед и величия Османской Империи, и они планировали захватить линкор, например, лихой абордажной атакой, после того, как разделаются с «Афиной». Не знаю. В любом случае, кто же им даст такую возможность? В мои планы совершенно не входила гибель одного из лучших линкоров современности и те мощности защитных полей и несколько слоев нимидийской брони говорили о том, что «Афину» не так легко расщепить на атомы, как это могло показаться на первый взгляд.

Все усилия трех крейсеров противника по обнулению хотя бы одного фронтального поля русского линкора так и не увенчались успехом. Кавторанг Жила, который командовал «Афиной» научился управлять перетоками энергии между полями, что позволяло линкору бесконечно долго вести дуэль. Фронтальное поле «Афины» на глазах изумленных османов самовосстанавливалось, получая дополнительные мощности с бортовых трансляторов. Да, профессору Гинце за такую находку нужно было памятник ставить!

В то время, пока два моих линкора постепенно одерживали верх в непрерывной артиллерийской дуэли с крейсерами противника, османские корабли, стоявшие во второй «линии» построения не собирались спокойно наблюдать за происходившими событиями. Как я и предполагал, четыре легкие галеры, как только их крейсера сцепились с «Афиной» и «Абдул Кадиром», нарушили строй и с двух направлений по широкой дуге начали обход нашей боевой группы.

Это было тем моментом, который больше всего страшил меня, когда я подходил к переходу еще до встречи с Го Фэнем. Обход и атака с «тыла» моего единственного на тот момент линкора грозила всем нам неминуемым поражением. Однако теперь, после появления у меня «Абдул Кадира» картина кардинально изменилась. Теперь уже я не боялся удара в спину…

Галеры, обладая высокой скоростью, достаточно быстро обогнули наши корабли и к тому моменту, когда я заставил крейсер «Гамидие» спрятаться за корпусом «Геке», были уже у меня за спиной и начали выходить на линию атаки. В это время, и «Афина», и «Абдул Кадир» по-прежнему были связаны боем, крейсера османов еще не потеряли свои энергополя, таким образом разбивать собственный строй и тем самым уменьшать в этом противостоянии мощь собственной артиллерии я не пока не мог.

Поэтому навстречу галерам противника вынужден был послать свой резерв из двух легких кораблей поддержки. И если фрегат «Рорк» еще имел возможность достаточно долго вести сражение с галерами, так как обладал хорошими защитными полями и броней, то вот за эсминец «Чонси» я серьезно опасался. У «Чонси» по совокупности характеристик имелись шансы на победу лишь над одной из галер, но сразу над двумя, которые сейчас шли на него с двух сторон⁈ Здесь вариантов даже выжить и убежать, не было никаких.

Признаюсь, я в этот момент думал не о «Чонси» и его команде, которая сплошь состояла из американцев. Сейчас мысли мои были о командире данного корабля. Вы понимаете, о ком я говорю. Зачем эта упрямая девченка перешла на «Чонси»? Неужели просто чтобы побыть рядом со мной? Звучит как-то неправдоподобно. Хотя, что там у этих влюбленных дамочек на уме, понять сложно…

Так или иначе, я больше сейчас следил не за тем, с какой скоростью истончается фронтальное поле моего «Абдул Кадира» в непрекращающейся перестрелке с османскими крейсерами. Нет, все мое внимание было обращено на маленький юркий «Чонси», который на полном ходу смело мчался навстречу собственной гибели. И ведь его командир и все находящиеся сейчас на борту американские «моряки» понимали, чем закончится их противостояние с двумя турецкими галерами. И, несмотря на это они безропотно и отважно шли в бой. В этот момент я сильно зауважал этих ребят и девчат, несмотря на все, что было между нами до этого…

— Связь с «Чонси» быстро, — приказал я своим операторам…