Аддон 3.0

Глава 7

Я проснулся от шума с кухни. По звуку — это кто-то уронил кастрюлю на пол.

Ну, кто-то… Понятно, что это Серафим. Вернулся домой после того, как я попросил его «потусоваться» часов пять в другом месте. И он, небось, первым делом, полез что-то шаманить на кухне.

Я открыл глаза и, пошарившись рукой на тумбочке, взял телефон и посмотрел на время:

17:35

Тьфу, блин. Старые привычки. На кой фиг сейчас смотреть на время, если всегда темно…

Я положил телефон обратно, рядом со включенным ночником. А слева, у меня подмышкой, заворочалась Настя. Видимо, тоже проснулась от звона посуды. Она, нахмурившись, разлепила один глаз, и спросила:

— Это кто там шумит?

Я же молчал и улыбался, глядя на умилительное выражение лица моей девушки.

Настя разлепила второй глаз:

— Что?

Я покачал головой:

— Ничего, просто любуюсь…

— Угу… — Девушка протёрла глаза и чуть приподнялась. — Есть чем любоваться! Только проснувшаяся, не накрашеная… Ты ещё скажи, что у меня и дыхание свежее, и не надо чистить зубы. Кстати… надо бы мне сходить к себе домой, умыться и привести себя в порядок…

Я задумчиво почесал подбородок:

— А знаешь, что?

Настя же проморгалась и посмотрела на меня уже без прищуриваний:

— Что?

— Переезжай-ка ты ко мне!

Настя улыбнулась:

— События развиваются всё стремительней и стремительней.

— Ну, а чего тянуть? Я постоянно в разъездах, дома бываю редко. А вернувшись, хочу видеть тебя.

Настя же продолжала улыбаться:

— И что, ты готов видеть меня такой вот заспанной и лохматой с утра?

Я же с самым серьёзным видом кивнул в ответ:

— Я готов пойти на этот шаг. Я справлюсь.

Девушка улыбнулась ещё шире и нырнула обратно мне в подмышку:

— Тогда, я согласная! Уговорил… — И тут же вздохнула. — Но, в этот раз, мне, всё равно, придётся идти домой, чтобы умыться. А сейчас, так не хочется идти в эту темноту…

Настя потёрлась щекой о моё плечо и закинула на меня свою ногу.

За завтраком, мы обсудили с Серафимом, как теперь быть. И он предложил сделать рокировку — Настя переезжает ко мне, а он отправится к Артёму. Ему, мол, всё равно. На этом и решили.

Позавтракав, мы по-быстрому устроили переселение, а после этого, я вышел к Карлсону…

Настроенеие у меня, конечно, было прекрасным. Но дела тоже надо решать…

В городе до сих пор могут быть всё ещё живые рабы Седого. Так что время не ждёт.

Вот только, в этот раз, я взял с собой Шарика. Настя, теперь, будет под присмотром Кузьмы, а со мной мой пет наконец-то сможет быстро прокачаться.

Тормознув перед Карлсоном, внимательно осмотрел его на наличие повреждений.

Хм.

Да, мой Кассито почти полностью восстановился. Разве что, заднее сиденье пока ещё в процессе.

Спросил:

— Карлсон, ты готов к поездке?

Крышка багажника хлопнула один раз. Значит, готов.

— Ну, и отлично! — Я открыл заднюю дверь и повернул голову к своему пету, который, не двигаясь, стоял рядом со мной. — Ну, залезай Шаробанище. Поедем качаться…

Пока я ехал до Москвы, опять включил радио.

Из динамиков раздался уже знакомый голос Тридогнайта:

— … больше никто не вернулся. Так что не советую игрокам подобную прокачку. Также, напоминаю вчерашнюю информацию — по адресу Гарибальди семнадцать корпус один, первый подъезд, находится детский приют. Если вы нашли где-нибудь ребёнка, но не в состоянии его прокормить, то можете привести его по этому адресу. Но настоятельно не рекомендую появляться там мародёрам. Дети находятся под вооружённой охраной опытных игроков. Итак, с вами со сводкой последних новостей был Тридогнайт. А-а-а теперь, музыкальная пауза!

Из динамиков стала доноситься какая-то лёгкая инструментальная музыка, и я отключил радио, чтобы не мешало думать.

Хм, надо почаще включать это радио. Тут можно услышать, действительно, интересную, а главное, полезную информацию.

Даже не так. Нужно выделить человека, чтобы тот сидел, слушал радио и выписывал все новости.

Хм… А потом, можно эти новости размещать где-нибудь на «стенгазете» — в наших посёлках. Народ тут совсем без новостей. А так, вся информация будет им доступна. Радио-то они постоянно слушать не смогут.

Да уж… сейчас такое время, что мы, получается, откатились на сто лет назад. Ведь как раз начало двадцатого века было расцветом радио. Радиолюбители тогда даже самостоятельно радио проигрыватели собирали.

В этот момент, я подъехал, как раз, к туше Шарпея, что лежал на шоссе. Остановился.

А, его тут уже прилично погрызли. С правой стороны торчали голые рёбра. А по укусам, видно, что харя манекена, которая кусала, была совсем не маленькой.

Надо тут быть осторожней. Туша привлечёт ещё не одного падальщика.

Мда. И жаль, что нельзя куски от этой туши использовать для прокачки Карлсона — они уже не свежие, а значит, души там не осталось. Разве что, когда Шарпея полностью обглодают, тогда я смогу его кости покидать в Преисподнюю.

Внимательно глядя по сторонам и ожидая атаки в любой момент, я по обочине объехал труп гиганта, затем — дыру в шоссе. И, медленно набирая скорость, поехал дальше.

В этот раз, тут никого. Но чую я, что в следующий — так может не повезти. Быстрее бы тушу Шарпея обглодали для более безопасного проезда. А до этого, поездки с Серафимом на микрике нужно приостановить.

Разогнавшись до привычных сорока километров в час (быстрее опасно), я продолжил путь. В голове всплыли слова ведущего про детский приют.

Отличное начало, и надо как-нибудь этому делу помочь. Только, сначала, бы своими глазами глянуть, как там всё устроено. Действительно ли это приют, а не… Даже думать не хочется, что там может быть в эти времена — вместо приюта.

Ну, а если там всё в порядке, то можно им и переезд предложить в наши посёлки. Люди нам по-прежнему нужны, а шансы на то, что я найду бывших рабов Седого, тают с каждым днём…

Приехав по адресу детского приюта, я оказался перед обычной хрущёвкой.

Блин, я думал их уже посносили все. Ан нет, вот, стоит передо мной. Да и вокруг одни хрущёвки стоят.

Посмотрел на окна первого подъезда.

Нигде свет не горит.

Ну, да это не показатель.

Повернув голову к застывшему на заднем сиденье Шарику, кивнул ему:

— Сиди тут. Я скоро.

Шарик никак на мои слова не отреагировал.

Да… Ему, наверное, это говорить не обязательно — вряд ли он будет переживать, если я куда-нибудь пропаду надолго. Слишком уж хладнокровным у меня пет оказался.

Выйдя из Карлсона, я подошёл к металлической двери подъезда и дёрнул за ручку.

Хм, заперто.

А это значит, что внутри, действительно, кто-то есть. Там, где никто не живёт, подъездные двери не заперты — из-за отсутствия электричества. А в жилых подъездах, люди запираются — как могут.

Я постучал костяшками пальцев по металлу три раза и стал ждать.

Через секунд двадцать, в окне, слева от двери, отъехала в сторону занавеска, и в меня упёрся ослепительный луч света из фонаря.

Послышался хрипловатый голос:

— Ты кто?

Прикрывая глаза ладонью, я ответил:

— Хочу предложить помощь вашему приюту. Впýстите, чтобы обсудить условия?

— Чем именно помочь?

— Да много чем помочь можно. Многое зависит от ваших потребностей. Говорю ж, можем обсудить!

Луч от фонаря погулял по округе.

Видимо, мужик осматривает окрестности — на предмет опасности. Может, думает, что я какой злодей, и ищет моих подельников. И правильно делает, кстати. Времена нынче такие, что без этого никак.

Из окна раздался вопрос:

— Машина с включёнными фарами твоя?

— Да.

— Аккумулятор не жалко?

Я мотнул головой:

— Всё под контролем.

Ну, не объяснять же ему, что у Карлсона аккумулятор не сядет, пока у него есть душа, которую можно высосать.

Видимо, удовлетворившись осмотром двора и ничего подозрительного там не найдя, кроме Карлсона, мужик буркнул:

— Сейчас открою.

Мужик выключил фонарь и зашторил окно. И где-то через две минуты, входная подъездная дверь отворилась.

Вот только, с хлебом и солью меня не встречали. На меня наставили два дула от автомата Калашникова… И тот же голос, что «говорил» со мной из окна, «заорал»:

— Лечь на асфальт, руки за голову!

Я поднял руки вверх и отошёл на один шаг назад:

— Воу-воу, полегче! Я пришёл помочь.

— В этом надо ещё убедиться. Так что лёг на асфальт, и руки за голову! А там, разберёмся.

Хм. В целом, требование адекватное… Так что, пожалуй, я его исполню. Ну а если что, мои «кидок» и «полёт» всегда со мной. Ни клетка, ни наручники для меня не преграда. Для меня, вообще, всё не преграда…

Посмотрел на ники двух мужиков, что держали меня на мушке.

Первый, что говорил со мной из окна:

Табенко

А второй:

Solistic Sol

Медленно опустившись на асфальт, спросил:

— Вы всех гостей так встречаете?

Табенко остался стоять на месте, держа меня на прицеле. А, Solistic Sol подойдя ко мне, защёлкнул на моих запястьях наручники.

Он же мне и ответил достаточно молодым, звонким голосом:

— Абсолютно всех!

Затем, он приподнял меня за руки, помогая привстать. При этом, не давал мне до конца разогнуться и повёл в черный провал подъезда.

Табенко же запер за нами входную дверь в подъезд и пристроился за нами.

Поднявшись по небольшой лестнице на первый этаж, Solistic Sol повёл меня налево. Табенко же вырвался вперёд и, открыв перед нами дверь, тут же захлопнул, как только мы все зашли внутрь.

Слаженно хлопцы работают. Явно, чувствуется какая-то школа. Военные, что ли? Может, спецназ?

Пройдя коридор, меня завели в комнату. Внутри неё было практически темно. Свет шёл лишь от стоящей на столе, в какой-то небольшой рюмке, свечи. Остальное в помещении было видно не особо хорошо. Всё-таки, света тут совсем мало.

А вот, две картонные коробки под столом я рассмотрел. Одна — с огарками, вторая — наполовину пустая, с новыми целыми свечами.

Где они, интересно, этого добра раздобыли? В местной церкви, что ли? Ведь на свечки для торта на день рождения они не похожи. Эти серые и достаточно вонючие.

Solistic Sol усадил меня за второй стол — рядом с занавешанными шторами.

И мне в лицо тут же ударил яркий свет фонаря.

Не, ну, это хрень какая-то. Я что, в дешёвом сериале про ментов оказался?

Я поморщился и чуть отвёл голову в сторону:

— Это лишнее.

В ответ, услышал хрипловатый голос Табенко:

— Отвечать только на вопросы. Зачем пришёл?!

— Помочь вашему детдому хочу.

— Откуда про него узнал?

— Да вот, буквально недавно по радио услышал. От Тридогнайта.

Я ничего толком не видел, так как, фонарь продолжал светить мне чётко в морду. Но зато, услышал, как Табенко повернулся к Solistic Sol'у:

— Тридогнайт что-то такое говорил недавно в эфире?

Парень, такое ощущение, что пожал плечами:

— Не знаю. Можно у Марьи спросить. У неё постоянно радио включено.

— Сгоняй, спроси!

Я услышал быстрые шаги, как Solistic Sol вышел из комнаты, а Табенко продолжил:

— Не глупи, ты на мушке.

Правда, никакого оружия мне на обозрение не пододвинул, чтобы я его смог увидеть.

Ну, хех, поверим на слово!

Я равнодушно пожал плечами:

— Да, вроде, не собирался.

Табенко крикнул:

— Я что сказал!? Отвечай только на вопросы! — И уже спокойным голосом продолжил. — Как ты хотел помочь детдому?

— У меня есть два поселения в Подмосковье. Одно уже полностью готово к жизни, второе, так сказать, в процессе. Часть детей, или даже, всех можно переселить туда. Там и безопаснее, и есть все условия — электричество, вода, еда.

— То есть, ты не местный?

— В смысле не местный? Не, я родился тут, в М…

Мужик меня перебил:

— То есть, ты не где-то поблизости обитаешь? Живёшь ты сейчас в этом районе?

— Нет. Я же говорил, в Подмосковье.

— Ага… — Табенко хмыкнул. — Ты мне хочешь сказать, что ты сейчас сюда из Подмосковья приехал?

— Да.

— И радио в машине слышал?

— Верно.

— А, как часто ты сюда ездишь?

Я пожал плечами:

— Ну, в последнее время, часто. А, что?

В этот момент, в комнату кто-то забежал и приблизился к нам.

Я услышал голос Solistic'а Sol'а:

— Да, Марья говорит, что Тридогнайт только недавно упомянул о нас. Сказал по радио, что люди могут вести сюда детей, но предостерёг, что, если вдруг что, отпор мы сможем дать любому!

Табенко проворчал:

— Ага, любому… Если бы не пропажа Седого с его людьми, пришлось бы тихариться и дальше. Ладно, хочешь прикол?

— Ну?

— Вот этот вот — залётный, уверяет, что у него в Подмосковье два посёлка. Безопасных. С электричеством, светом и едой.

Solistic Sol хмыкнул:

— Да, прямо, рай земной!

— А то. Но самое смешное даже не это.

— А что?

— Он говорит, что из этого своего рая постоянно сюда на машине катается. А радио в машине по дороге слушает.

Solistic Sol аж как-то взоржал:

— Что, реально!? Так и сказал?

Табенко хохотнул:

— Ага. — И тут же приблизил лицо в мою строну. Так, что я увидел его очертания в свете фонаря. — Ну что, залётный? А теперь, давай говори правду. Зачем ты тут трёшься на самом деле? Сказки про существующий сейчас рай на земле, и про поездки из области в Москву на постоянной основе можешь оставить при себе. Есть люди, которые добираются до сюда или, наоборот, выезжают. Вот только, в живых мало кто остаётся. И машины глохнут, и манекены очень уж злые стали в последнее время. А уж, ездить туда-сюда на постоянной основе — это, вообще, из области ненаучной фантастики. Так что, давай, говори!

Вот теперь, увидел и пистолет, который Табенко придвинул ближе ко мне, и я смог его разглядеть в свете фонаря — рядом с его лицом. — И в этот раз, что-нибудь убедительное…

Блин. Совсем я оторвался от реальности — со своими способностями и с нашим… «раем». Забыл, что вокруг происходит, и как люди выживают.

Я скосил взгляд на ровно горящее пламя свечи.

Они, блин, небось, и этим свечкам рады. Ни о каком отоплении в этом помещении речи, вообще, не идёт. Они в игровых шмотках, тем и греются. А так, вон, на столе виден иней.

Я вздохнул.

Ладно. В любом случае, пора заканчивать этот фарс.

Вернув взгляд точно на фонарь, я покачал головой:

— Ребят. Я тут сижу перед вами с наручниками за спиной исключительно из вежливости. Зайти к вам мог, не стуча в дверь, и ваша пукалка мне не страшна…, - я кивнул в сторону пистолета, — как и вы.

— Я, реально, езжу сюда сейчас каждый день и буду ездить в ближайшее время столько же. А то, и чаще. И да, рай земной — он тут, недалеко. — Я мотнул головой в сторону. — В Подмосковье. И именно туда я хочу забрать детей. А может, и вас заберу, если повежливее будете…

После непродолжительной тишины, раздался голос Табенко:

— А я, вот, что-то тебе не верю.

Я покачал головой:

— Ну так, можно проверить. Кто-то из вас пусть съездит со мной до посёлка и своими глазами поглядит.

— Ехать сейчас за город — это изощрённая форма самоубийства.

— Это если ехать туда без меня. Кстати… — Я активировал на пару мгновений «кидок», и, как только, наручники соскочили с моих запястьев на пол, я поднял руки перед собой. — Как видишь, я не врал — наручники для меня не проблема.

— Наручники — подумаешь… Это может быть просто фокус или…

Да что он такой упёртый-то.

Я с силой протёр ладонью лицо, и продолжил:

— По-твоему я похож на самоубийцу — раз, хочу поехать с тобой за город? Ещё и такой затейливый самоубийца… Не хочу один погибать, хочу с кем-нибудь на пару. И не просто с кем-нибудь… а именно, с тобой! Так, что ли?

После нескольких секунд раздумий, Табенко ответил:

— Нет, на самоубийцу ты не похож… А ещё, ты стал прозрачным, когда снимал наручники… Таких приёмов я раньше не видел.

О! Неужели мои действия всё-таки возымели какой-то эффект?

— Давай, ближе к делу. Я готов потратить своё время, которого у меня и так немного, чтобы съездить с тобой до посёлка. Ты там своими глазами всё увидишь и убедишься в моих словах. Если ты готов — погнали. Если нет, то я пошёл отсюда.

Луч фонаря погас, оставив меня почти слепым. Почти — потому что из-за света свечи, я мог хоть очертания различить.

Табенко усмехнулся:

— Интересно, как же ты собрался отсюда уйти?

— Так же, как и наручники снял. Ну, решай!

После непродолжительного молчания, Табенко сказал:

— Так и быть. Уговорил… — Даже в почти полной темноте я увидел, как он кривовато улыбнулся одними губами. — Пока живой, хоть глазком на рай посмотреть хочу. Но, учитывай, я сяду на заднее сиденье и буду держать тебя на мушке всё время пути.

Тут влез Solistic Sol:

— Это опасно.

— Да, знаю. Но что-то мне подсказывает, что парень, всё-таки, не врёт. Во всяком случае, не во всём. А, может, мне просто верить хочется…,- Табенко вздохнул, — Сам знаешь, у нас дети едят раз в день и мёрзнут, как бы мы не пытались их обогревать. А, в райском посёлке — еда, вода, свет… жизнь, значит! Съезжу, убежусь сам. А если не вернусь… ты знаешь, что делать. Без меня не пропадёте. — Табенко в очередной раз немного помолчал и повернул голову ко мне. — Купился я на твои слова. Но смотри, если…

Закончить ему я не дал:

— Никаких если! Всё будет, как я и сказал.

В Карлсоне я сел, понятное дело, за руль, а Табенко разместился, как и хотел, сзади. Но не за мной, а за пассажирским креслом.

Поехали мы в полном молчании. Да и не до разговоров было. Я смотрел по сторонам, всматриваясь одновременно в окружающую обстановку и в окна домов, ища где-нибудь свет.

Но нет, все они зияли чернотой внутри. Впрочем, даже если и есть в домах люди, и у них есть свет, то по-любому все с занавешенными шторами, чтобы не палиться.

Только об этом подумал, как увидел одно окно, сквозь которое мелкой щёлочкой пробивался слабенький свет.

Так, сейчас не время, но надо обязательно запомнить дом, и точное расположение окна.

Хм… А место-то знакомое.

Вон там, в пятидесяти метрах за поворотом, на нас попытались напасть товарищи с дубинами, попутав с людьми Седого.

Может, это они и есть?

Ладно, как разберёмся с детьми, обязательно туда загляну. А сейчас, главное доехать до дома без проблем, и таки явить этому упёртому мужику «рай земной»…

Ну, в нынешних условиях, понятное дело…