Абандон 3

Глава 2

Несмотря на комфортный автомобиль, дорога вышла довольно утомительной. Хорошо хоть Павел оказался молчаливым парнем. Соня, кажется, даже задремала, вытянувшись на заднем сиденье. Счастливая. Я вот не привык в дороге спать, поскольку всегда был за рулём в наших путешествиях. Честно говоря, было странно, что кто-то нас везёт. Какое-то вторжение в личное пространство.

А ещё мне не хватало нашего «Патруля». Он бы очень хорошо вписался в здешний пейзаж. Может, стоило попросить Эльвиру доставить его сюда? С другой стороны, если что-то вдруг случится — будет очень обидно бросать машину здесь, на чужбине. Так что, может, оно и к лучшему, что верный «Патруль» дожидается сезона на родине.

Спустя несколько часов мы повернули направо. Зелень вскоре исчезла — начиналась настоящая скалистая пустыня.

Хорошо, что ещё на Мальдивах я купил себе солнцезащитные очки и, конечно же, захватил их с собой. Иначе смотреть на дорогу было бы больно.

Подумав об очках, я вспомнил сердце, которое мы достали на ГЭС. Жаль, что Эльвира забрала его в хранилище. Наверно, надо было настоять на том, чтобы доставить его к нам перед этим заданием. Почти уверен, она бы согласилась. Очень интересно было бы через них посмотреть на вчерашнего случайного знакомца.

Спустя еще пару часов я увидел кое-что на горизонте, в слоях дрожащего от жары воздуха.

— Это что — море? — оказывается, Соня уже проснулась и тоже глядела вперёд, сидя по центру пассажирского сиденья.

— Ага, — кивнул Павел, — тут рукой подать. Если хотите — потом заедем. Там есть портовый городишко Людериц, в десяти километрах. Сразу за ним, севернее, начинается пустыня Намиб. Там красиво.

— Посмотрим, как по времени будет, — сказал я, — а это что? Похоже на взлётную полосу!

Мы спускались со скалистого нагорья, и я заметил что-то справа, подозрительно похожее на аэропорт.

— Так и есть, — кивнул Павел, — когда-то сюда регулярные рейсы были из столицы. Сейчас изредка частники залетают, на свой страх и риск. Но я не рекомендовал пользоваться этой возможностью. Только на крайний случай. Кстати, мы почти приехали.

И действительно — миновав развилку на аэродром, мы свернули налево и через несколько километров оказались в легендарном заброшенном городе Колманскоп.

Когда-то, в первой половине прошлого века, это было довольно оживлённое место: тут работали больницы, почта, даже театр. Приезжали европейские звёзды того времени на гастроли. Благосостояние местечка было основано на алмазах — в здешних песках нашли россыпи этого минерала. Однако, как это часто бывает с моногородами, через несколько десятилетий ресурс, дававший жизнь городу, стал заканчиваться. Народ разъезжался; через несколько лет не осталось никого. Здешний засушливый климат способствовал тому, что заброшка сохранялась в очень хорошем состоянии десятилетиями. И вот, со временем, сюда стали всё чаще и чаще заглядывать туристы в поисках эффектных кадров и особых впечатлений. Говорят, основу этой тенденции положил чуть ли не Майкл Джексон, снявший тут один из своих клипов.

Конечно же, мы были не первыми, кто приехал в тот день. На специально огороженной парковке уже стояло несколько внедорожников и даже автобус. Рядом праздно бродили люди. В самом городе на одной из улиц я разглядел небольшую толпу, собравшуюся возле одного человека. Похоже, гид проводил экскурсию.

— Знаешь, говорят, если из заброшки получается туристический объект — она со временем может перестать был заброшкой. Даже сердце рассосётся, — сказала Соня, пока мы парковались.

После этих слов она, будто спохватившись, посмотрела на водителя. Я в ответ лишь безразлично махнул рукой. Если Эльвира не предупредила нас об ограничениях — то человек доверенный. В конце концов, само существование хантеров не такая уж и тайна.

— Посмотрим, — ответил я, — эту вроде охраняют. Ну, в смысле, чтобы она не перестала быть заброшкой.

— Так понимаю, вы предпочтёте самостоятельный осмотр? — уточнил Павел, когда я открыл дверцу.

— Да, — кивнул я, — да, спасибо.

— Вот и отлично!

Водитель потянулся и, нажав на клавишу, опустил спину своего сиденья.

— Похоже на декорации, — ответила Соня, когда мы вышли на главную улицу заброшенного города.

— Но сердце-то тут есть? Кажется, я понимаю, где линия, — ответил я.

— Есть, — сказала Соня, — дозревшее и перезревшее. Протяни руку — само прыгнет в ладонь… — она грустно вздохнула.

— Не-не, в таких делах Эльвиру лучше слушаться! — сказал я.

— Да никто и не собирается… — напарница вздохнула ещё раз.

Тут действительно была особая атмосфера. Вместо зарослей и мхов, которые появляются в таких местах у нас, тут был вездесущий песок. Целые комнаты, наполовину скрытые наносами. И сам песок тут высушенный, белый, как само воплощение времени.

Мы были в двухэтажном доме, в котором на лестнице, ведущей наверх, сохранились деревянные перила, когда я ощутил чужое присутствие.

Я оглянулся. И точно: под окном ближайшей комнаты лежали две тени, в которых отчётливо угадывались человеческие силуэты.

Я тихонько шикнул и, когда Соня обернулась, указал ей на тени. Как раз в этот момент одна из них зашевелилась, приближаясь к нам.

Через несколько секунд в оконном проёме показалась молодая девушка с восточным разрезом глаз. Увидев нас, она приветливо помахала рукой.

— Здравствуйте, — сказала она на английском с довольно сильным акцентом, — гуляете?

— Привет, — ответил я, — как и все здесь.

— Первый раз в Колманстопе?

— Ага, — кивнул я, — вы?

— Тоже, — улыбнулась незнакомка, — мы с напарницей давно хотели побывать. И вот. Честно заслужили.

В этот момент ещё одна девушка зашла через окно в дом. Она была заметно выше первой, и более худой, с бледным, вытянутым лицом. В какой-то миг я вдруг понял, что она — медведь. В этом не могло быть никаких сомнений. Судя по выражению лица, поняла это и Соня.

— Вы ведь не западники, — продолжала первая девушка, — и не рядовые хантеры. Алая Ступень, так?

Мы переглянулись. Отрицать было глупо, учитывая, что мы уже поняли, кем являются наши визитёры.

— Допустим, — кивнул я, — с кем имею честь?

— Я Сяомэй, — улыбнулась наводчица, — это Сяоюй, — медведь кивнула.

— Нефритовая ступень? — предположил я.

— Верно, — кивнула Сяомэй, — нижепосвящённые хантеры сюда не ездят. Не то, чтобы это было запрещено. Просто не принято. Вы же в курсе, так?

— Я Арти, это Соня, — кивнув, я сделал несколько шагов вперёд и протянул наводчице руку. Та осторожно, одними пальцами, пожала её.

— Приятно. Как вам здесь?

— На аттракцион похоже, если честно, — улыбнулась Соня, — но любопытно. Дисциплинирует. Сердце очень хорошо чувствуется, но приходится отвлекаться.

— О, ты тоже ощутила, да? — вмешалась Сяоюй.

— Такое сложно не ощутить, — улыбнулась Соня.

— Мне кажется, это немного жестоко содержать такой объект нераскрытым только ради суеверий, — заметила Сяомэй.

— Суеверий? — спросил я.

— Как, вы не знаете? — удивилась наводчица, — впрочем, вы ведь совсем молоды. Наверняка недавно прошли посвящение. Какой сезон? Третий? Четвёртый?

— Первый, — нехотя признался я; впрочем, врать и приукрашивать было бы ещё более унизительно.

— О, и уже заслужили поездку! — удивилась медведь, — круто. Очень круто, ребята. У нас сюда едут те, кто чем-то выделился в прошлом сезоне. У вас так же?

— Вероятно, — ответил я, — у нас не принято посвящать без необходимости в дела других команд.

— Ну да, ну да, наслышаны о ваших порядках, — улыбнулась Сяомэй, — наша Ступень немного более… социальна.

— Каждом своё, — я пожал плечами.

— И это прекрасно, — кивнула наводчица.

— Так что за суеверие-то? — спросила Соня, — поделитесь?

— Конечно, — улыбнулась Сяоюй, — легенда про основателя этого места, Августа Штауха. Он ведь был пограничником, вы в курсе? Слабеньким, правда. В гильдиях не состоял. Но однажды в здешних пустынях он получил нечто, благодаря чему и открыл залежи алмазов. Это уже потом были придуманы легенды про обходчиков путей железной дороги, которые якобы первыми нашли камни.

— Вот как, — вежливо кивнула Соня.

— Ага, — продолжала медведь, — когда город стал абандоном, тут частенько встречали его призрак. Даже обычные люди. И вот ведь удивительно: повстречать его считалось редкой удачей. Таким людям попадались крупные алмазы. Или удача начинала сопутствовать в других делах. Но со временем число таких случаев сошло на нет. Зато появилось много фантазёров, — Сяоюй хихикнула.

— А-а-а, ясно, — сказал я несколько разочарованно, — сначала подумал, что суеверие касалось нас и нам подобных.

— Так оно и касается, — улыбнулась наводчица, — говорят, последний, кто видел призрака, был знаменитый медведь Железной Ступени. Он решил оставить сердце этого места в покое и собирался уходить, любуясь закатом. Вот тогда-то он и повстречал Августа. Сначала он не понял, кто перед ним. Думал, просто чудак какой-то из бывших жителей. Они мило поболтали о старых добрый временах. А потом Август начал говорить странные вещи. Медведь решил, что это какая-то ерунда и быстро попрощался со странным человеком. Но потом с ним начали происходить кое-какие события, и он понял, что слова Августа были намёком. Говорят, в свою последнюю ночь он хорошенько выпил и начал говорить, что понял, как найти дорогу в другой мир, где много волшебных вещей.

— Он умер? — неожиданно жёстко спросила Соня.

— Август? — удивилась Сяоюй, — никто точно не знает. Но после того разговора в гостинице он исчез в пустыне Намиб и больше никогда не появлялся. Но с тех пор среди наших ходит суеверие, что, если повстречать Августа, он может дать ключ к проходу в другой мир. Хотели бы побывать в таком месте?

В тот момент я не соотнёс свою встречу с незнакомцем в гостинице с этим рассказом. Честно. Даже в голову не пришло! Где столица и где Колманстоп? Даже то, что имя совпало как-то прошло мимо сознания. Так бывает.

Соня легонько пихнула меня локтем в бок и тихо спросила на русском:

— Железная Ступень это Индия, да?

Я молча кивнул в ответ.

Сяоюй приняла мой кивок на свой счёт.

— Мы тоже, — улыбнулась она, — думаю, любой из нас мечтает об этом после посвящения. Знаю, в разных ступенях оно происходит по-разному — но главное: после этого начинаешь понимать, что другие миры действительно существуют. Это знание необратимо. И опасно, конечно.

— Ладно. Мы, должно быть, задерживаем вас? — Вмешалась наводчица.

— Что вы, — вежливо ответил я, — мы очень благодарны за рассказ. Без него впечатления об этом месте были бы неполными.

Китаянки синхронно улыбнулись и вежливо кивнули.

— Вы потом обратно в столицу? — спросила Сяомэй.

— Ага, — кивнула Соня, — хотя, может, ещё прокатимся в Намиб.

Девушки заливисто засмеялись.

— А вы хорошие! — Заявила Сяомэй, и полезла в карман, откуда достала небольшую пластиковую карточку, — если что — звоните. Можно просто погулять в столице, пообщаться о нашем. Приятно, что наши Ступени дружат.

С этими словами девушка протянула мне карточку, держа её сразу двумя руками. Я принял её так же — в две руки. Мало ли, вдруг это какой-то ритуал? Не хотелось бы случайно оскорбить коллег.

Судя по улыбке Сяоюй я все сделал правильно.

— Извините, — сказал я, — у нас нет с собой визиток. И номер только местный, а как его посмотреть не знаю.

— О, это приглашение в закрытый канал «Вэйсинь», — ответила мне наводчица, — он, конечно, безопасен — но вы понимаете, не так, как наши внутренние сети. Не для серьёзных вещей. Хотя приятно, что этот тип приглашения сработает с любым номером.

— Спасибо большое, — сказал я и кивнул.

— Пишите если что!

— Бай-бай!

С этими словами девушки вернулись к окну и вышли на улицу. Я покрутил в руках визитку. Потом достал смартфон.

Крыша в здании, где мы находились, уцелела, и аппарат не ловил спутники. Пришлось выждать минуту и тоже выйти на улицу.

— Собираешься Эльвире писать? — Спросила Соня.

— Ага, — кивнул я.

— Правильно. Странное это дело, — ответила напарница, — кстати, как того мужика звали? Ну, про которого ты рассказывал? В отеле?

— Август, — ответил я.

И замер.

Соня многозначительно посмотрела на меня.

— Думаешь, он? — Недоверчиво спросил я, — да ну нафиг. Не бывает так. Совпадение.

— Или же кто-то с нами играется. Допускаешь?

— Вот это больше похоже на правду, — кивнул я.

К этому моменту мы выбрались на улицу. На экране загорелся значок приёма спутникового сигнала.

«Встретили пару Нефритовой ступени, — написал я, — дали свою визитку-приглашение в «Вейсинь». Просили написать, если захотим общаться».

Ответ пришёл всего секунд через десять. Значит, Эльвира была не занята. Возможно, специально освободила время, зная о графике нашей поездки. С неё станется.

«Молодцы», — было написано в сообщении. Я показал его Соне.

— Напиши про Августа, — попросила она.

Почему-то мне очень не хотелось этого делать. Но всё же я преодолел эту секундную слабость и начал набирать:

«Рассказали легенду про призрака основателя города Августа. Встретил вчера в отеле мужика, который назвался Августом. Рассказывал странные вещи», — некоторое время я колебался, стоит ли писать что-то вроде «считаю, что над нами прикалываются», но потом решил, что не надо. Только факты. Никаких оценочных суждений. Пускай сама мозги напрягает. Не зря же она глава? Подумав так, я отослал сообщение.

Ответ пришёл сразу:

«Немедленно выбирайтесь оттуда. Если дорога на столицу будет блокирована — прорывайтесь в Лангер Генрих, там силовая группа поддержки. Держите в курсе. Сопровождающего предупредим».

— Что? Что там? — Нетерпеливо спросила Соня.

— Говорит, убираться отсюда. Быстро, — я пожал плечами. Огляделся. Красивая заброшка в пустыне. Куча туристов. Какая тут может быть опасность, чтобы вот прямо сейчас рвать когти?..

— Пошли отсюда, — сказала Соня, — чую что-то не то.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней.

У поворота на единственной главной улице, который вёл на парковку, нас вдруг окликнула женщина, которая стояла у мольберта и, похоже, рисовала какую-то картину.

— Привет! — она помахала рукой, — волшебное место, не так ли?

— Да-да, — буркнула Соня, и хотела было пройти мимо.

— Я очень волнуюсь. Это моя выпускная работа, — продолжала девушка, не обращая внимания на Сонин раздраженный взгляд, — может, посмотрите? Как считаете, стоящая вещь получается?

Напарница схватила меня за руку и сжала ладонь. Довольно сильно.

— Конечно, — ответил я.

Теперь Соня смотрела на меня, со смесью удивления и возмущения.

Я подошёл к девушке. Бросил взгляд на холст. Там было изображено что угодно — только не Колманстоп. Больше всего это походило на гигантский завод. Какие-то технологические сооружения, цеха, дымящие трубы, коммуникации, подъёмники… и так — до горизонта. Технопейзаж упирался в тающую алую глыбу закатного Солнца.

— Очень красиво, — сказал я, — неожиданная интерпретация. Свежо.

— Правда? — щёки юной художницы зарделись, — вы ведь поняли, да, что это будущее? Каким оно могло бы быть у это места, и других мест, подобных ему?

— Да, — кивнул я, — вы очень проницательны! Удачи вам на выпуске!

— Спасибо! — ответила художница и взяла в руки палитру.

Я спокойно вернулся к негодующей Соне, и мы продолжили путь.

— Оглянись. Я видел ещё как минимум две пары. Бегать у них на глазах я не стану, ни при каких обстоятельствах, — шёпотом сказал я, склонившись к Сониному уху, когда мы отошли от художницы достаточно далеко.

— Хорошо, — кивнула напарница, — ты прав.

Павел ждал нас возле машины. Он выглядел напряжённым, если не взволнованным. А ещё я заметил, как топорщится его белая рубашка навыпуск, с правой стороны, ниже ремня. Оружие? Хорошо, если так.

— Готовы? — спросил он.

Я молча кивнул.

— Так понял, экскурсия в Намиб отменяется, — сказал он, занимая водительское сиденье.

— По всей видимости, — согласился я.

— Ладно, — кивнул Павел, — прорвёмся.