А где-то в соседнем дворе…

А где-то в соседнем дворе…

— О, Влад! – притормозил его на выходе Николай. — У нас же пятница сегодня, как насчет вечернего пиваса?

— Извини. Спешу, — отговорился Влад, чуть ли не приплясывая на месте от нетерпения.

– На свиданку, что ли? – смерив его взглядом, хмуро и явно разочарованно спросил Николай. – И кто она?

– Не поверишь, — произнес Влад, и на его лице засияла широкая мечтательная улыбка. — Принцесса.

— Ах, ну раз так, то понятно, — проворчал Николай и махнул рукой – давай, мол, дуй.

Влад сорвался с места.

— Все они принцессы, пока не распишешься, — сказал Николай пустому дверному проему. В этот момент у него зазвонил телефон. Николай глянул на экран, вздохнул и ответил: — Да-да… конечно, дорогая. Нет. Не задержусь. Какое пиво? Я ж сказал… Да. Да. Да. Нет, я не оглох. Все. Пока. -- Но Влад ничего уже не слышал.

Он вышел из главного подъезда, бросил взгляд на неумолимо скатывающееся на запад солнце и припустил к широкой реке, полной железных коней. Светофор, как и обычно по пятницам, не работал.

***

Визг тормозов, мат и более цензурная брань. Спешащие по домам автомобилисты знать не хотели и помнить не помнили про закон о непременном пропуске пешехода на зебре. Когда бы тому ни взбрело в голову перейти дорогу, остановиться они были обязаны. Однако им все же приходилось притормаживать, недобро провожая взглядами Влада, прущего через все шесть полос и не слишком глядевшего по сторонам.

– Эй! Торопыга! Жить надоело?! – окликнул его водитель «японки». – Давай подвезу, если так приспичило.

Влад на мгновение смирил шаг, глянул вправо. Пятнично-вечерний поток был довольно плотный, а у следующего – уже рабочего – светофора образовалась пробка.

– Я лучше сам. Спасибо, – махнул он рукой и сорвался на бег.

***

– О, Владик!

– Здравствуйте, Марьванна, – поприветствовал он соседку снизу и придержал для нее дверь.

– Вот спасибо, – поблагодарила та. – А то все спешат, ни тебе уважения, ни почтения. Последнюю передачу Малахова видел? Хотя ты ж у нас телевизор не смотришь.

– У меня его и нет, – поднимаясь до лифта и утапливая кнопку, сказал Влад.

– А вот это зря. Там срамота сплошная, но иногда нужные вещи сообщают. Вот как у Малахова, или вот программа «Здоровье». Вот-вот еще…

– До свиданья, Марьванна.

– А ты как же? По лестнице? Хотя правильно, конечно, вот и Малахов говорит… – но дальше Влад уже не слушал.

Своего этажа он достиг раньше, чем приехал лифт до первого; бросил взгляд на мутное, с самой сдачи дома в эксплуатацию немытое окно, убеждаясь – не опоздал, и вошел в квартиру, немедленно закрыв за собой дверь.

Соседи давно уже привыкли к тому, что он несется домой сломя голову. Когда такое поведение совпадало, например, с начинавшимся футбольным матчем, мужики, курившие у подъезда, одобрительно хмыкали. Однако гораздо чаще этого не происходило. Тогда многие начали подозревать, будто Влад – геймер, живущий не столько в реальности, сколько в компьютерной игре. Наверняка имелись и те, кто придумывал и менее разумное объяснение, но точно даже и на миллиметр не приближался к правде.

Влад наскоро, не развязывая шнурков, скинул ботинки, поставил на тумбочку барсетку, нервным движением стащил галстук и уставился на собственное отражение в зеркале так, словно не бежал всю дорогу. Да он и не спешил больше. Отражение было встопорщенным. Светлые, давно не стриженные волосы стояли дыбом. Глаза горели нетерпением и предвкушением чего-то безумного, которое вот-вот обязательно наступит.

Когда последний луч растаял над землей, зеркальная гладь пошла легкой зыбью. Влад протянул руку, провел по ней кончиками пальцев, подался вперед. Ветер засвистел в ушах, дух захватило, а потом с громким хлопком его подкинуло вверх: крылья, как и всегда, не позволили упасть и расшибиться в лепешку. Внизу проплывали лоскуты полей и бахрома лесов, озера и реки серебрились в лучах солнца, а впереди, возле синих гор, вставал белокаменный замок.