Глава 7

Встав с места, я медленно огляделся. Снимают меня сейчас или не снимают?

Камер на стенах или потолке не было. Ну, или, по крайней мере, там не было таких камер, которые я мог бы заметить. Интересно, что это за место? Уж точно не их официальные помещения; возможно, какая-нибудь явочная квартира или что-то в этом роде.

Принтер продолжал жужжать, выбрасывая лист за листом. Подойдя, я взял в руки первый попавшийся лист.

Фотография. Большая, чёрно-белая фотография, а точнее – кадр с видео. И хотя это – судя по отсутствию зеркала – была другая комната в подземном бункере-хостеле, я сразу узнал это помещение.

В кадре – двое. Крупный мужчина и девушка, лет 15-16. Девушка буквально распята на стене, привязанная верёвками к чему-то, чего я не мог разглядеть, мужчина – рядом. В его руках какое-то орудие, вроде тех, что я видел у Паши на видео.

Суть ясна сразу.

Следующий лист испещрён мелкими буквами. Кажется, это какое-то досье. Маленькая фотография изображает того же мужчину. Ага... имя, фамилия... год рождения, должность – заместитель главы корпорации «Бикфорд»...

Я присвистнул. Да, теперь – когда я прочитал его имя – мне было легче вспомнить, почему лицо на кадре показалось знакомым. По телевизору он периодически мелькал, как и в газетах.

Оставив всё новые и новые листы выезжать из принтера, я вчитался в досье. Где родился, где учился, послужной список... Ничего предосудительного. Ни буквы о чём-то постыдном. Просто-таки кристально чистая биография честнейшего из людей.

А ниже – адрес, привычное расписание дня и ещё кой-какие вещи, которых – в отличие от написанного выше – явно нельзя было прочитать на страничке в Интернете.

Оставался только один вопрос: зачем мне всё это? Принтер остановился, и я, взяв всю стопку листов, что он нажужжал за это время, переместился за стол.

Примерно половина распечаток походила на то, что я только что рассмотрел. Досье на честных, благородных, незапятнанных людей – и кадры. Разные кадры, разного содержания, но происходило всё в одном и том же здании.

То, что я видел, конечно, было возмутительным, но... я всё ещё не понимал, почему КОБРовцы решили мне это показать. Точнее, я понимал умом, что да – видимо, за прошедшую неделю я сжёг гадский притон для садистов и убил пару человек, что замарались в этом. Но почему они думают, что я буду заниматься этим дальше?

Происходящее на снимках – кошмарно, но и я не Супермен. Они должны это понимать, и...

Перевернув очередной лист, я отпрянул назад. Это ещё что за блажь?

Мои родители. Не комната пыток, не очередные ужасы – просто мама и папа, стоят с двумя сумками в руках. Лица обеспокоенные... и немного странные: я не мог прочитать их эмоций до конца, хотя и вряд ли знал кого-то лучше, чем их.

Что это за помещение, откуда взят снимок? Я пригляделся получше. Снято с камеры наблюдения, и, кажется, это вокзал – тот самый, на который я приезжал на стареньком раздолбанном автобусе.

Они в столице? И... что с ними? Судя по тому, что это фото оказалось здесь, они могут быть в опасности, если вообще ещё живы.

Я лихорадочно принялся листать дальше. Новый снимок, уже с другой камеры – вот они вышли из здания вокзала и садятся в такси. Сколько же по городу развешано камер!..

Но сейчас не о камерах. Если я перешёл дорогу важным людям – неважно, победил я в первой схватке или проиграл – то последнее, чего я хотел, это родители здесь, в столице. Так откуда же они здесь взялись?..

...ответ пришёл сам собой. Я ведь и на этот раз, как только сообразил, что не собираюсь умирать – ещё в машине Усатого – первым делом подумал о них.

Это сделал я. Это я позвонил им и сообщил, что есть хорошие новости. Другого объяснения я не видел. Я позвонил и сказал приезжать... что за идиот. Или тогда я ещё не думал, что это будет опасно?

Оставался ещё один незакрытый вопрос. Почему КОБРовцы показали мне эти картинки? Они ведь не знают о моей амнезии – во всяком случае, на это я искренне надеялся – а значит, думают, что я в курсе своих поступков и событий прошлой недели.

Либо их вызвал всё-таки не я – а, например, кто-то под моим именем – либо же мы с ними так и не встретились. И агенты спецслужбы думают, что я хочу разыскать их и понять, что с ними стало.

Чертовски верно думают. Костяшки моих пальцев побелели; если кто-то из этих «святых людей» - Паша или ещё кто-то из тех, на кого я сейчас получил досье – тронул их хоть пальцем...

Так, спокойно. Успокоиться. Дышать ровнее. Я наконец сообразил посмотреть на дату снимков.

Позачера. Раннее утро. Плюс время на собрать вещи и доехать... Итак, было это до пожара в хостеле или после?

Не будучи специалистом по пожарам, я почему-то думал, что после поджога прошло уже дня три-четыре. Итак, если это верно, то случилось следующее. Либо я сам расслабился, решив, что выжег гнездо – либо кто-то решил таким образом отомстить за сделанное мной.

Оба варианта – плохие. Чёрт, чёрт, чёрт... только не они. Пожалуйста, не надо... внутри меня засело противное, тянущее чувство.

Что, если я найду их уже мёртвыми? Что, если я уже не успел? За почти двое суток могло случиться что угодно.

Перевернуть лист. Дальше я увидел родителей, выходящих из такси. Чёрт, отчего бы этим умным КОБРовцам не сказать мне всё открыто, а не играть в свои игры?..

А действительно – отчего бы? Эта мысль заставила мои мозги шевелиться быстрее. В самом деле! Мои новые «друзья», может, экстравагантные типы, но не дураки; если что-то делают, то не без причины.

Ладно. Выдохнуть. Разложить на столе все кадры с родителями. Вот они на вокзале, вот они у такси, вот они выходят из него... Всего три кадра с родителями.

Следующий же – четвёртый – был уже со мной самим. Вот я выхожу, засунув руки в карманы и натянув на голову капюшон, из какого-то здания. Вот я сажусь в машину. Автомобиль я узнал сразу – тачка Усатого. Ладно... есть какая-то причина, почему здесь именно эти кадры. Я разложил все пять картинок в ряд.

Ощущение чёртова полицейского процедурала не отпускало меня. Что я тут делаю? Сижу, пью кофе, смотрю улики... Улики возможного убийства моих родителей. Сердце заколотилось быстрее. Нужно разыскать их – как только смогу. Ни секунды промедления!

Тем не менее, я заставил себя не вскакивать на ноги и бежать навстречу неизвестности, а вглядеться в кадры. КОБРовцы ничего не делают просто так. Ладно ещё, родители – я могу лишь догадываться, знал я о их приезде или же нет. Но я сам!

Бинго. Вот оно. Я оцепенел, сообразив, на что именно намекали агенты, высылая мне картинки.

На двух из пяти кадров была машина. Логотип корпорации «Антек».

Я лихорадочно принялся листать распечатки. Так и есть. Все досье, которые мне были высланы, относились к трём корпорациям: «Бикфорд», «Антек» и «Сато». В некоторых биографиях даже упоминалось о связи человека сразу с двумя корпорациями – но опять же из этого списка.

На том кадре, где родители высаживались из такси, машина просто стояла. На том, где садились в него – дверца была приоткрыта, и можно было увидеть человека, который то ли вылезал наружу, то ли садился внутрь.

А теперь снова обратимся к остальным фотографиям. Так и есть, долго искать не пришлось – вот он, этот человек. Низенький, приземистый, но крепкий. Светлые волосы. Вот он стоит на вокзале – взгляд направлен на моих родителей. На остальных двух кадрах он, разумеется, следил за мной.

Мои кулаки медленно сжимались. Какие у меня есть зацепки? Два места с кадров, этот тип, три корпорации. И Паша – тот, кто втянул меня в эту историю.

Его досье передо мной не было. Точно не было – я пролистал два раза. И даже типа с кадров я тоже не нашёл. Досье были на крупную рыбу: глав и заместителей корпораций, высокопоставленных чиновников в них.

«Бикфорд». «Антек». «Сато». Если я перешёл дорогу этим типам – всё очень, очень плохо. В свои молодые годы я не обманывал себя насчёт того, кому принадлежит власть в стране. Разумеется, корпорациям. «Официальная» власть, которая заявляла о всеобщем равенстве и торжестве справедливости, давно была у них на прикорме.

В Империи была своя аристократия, древняя и якобы благородная. У нас – своя. Новая и без капли благородства, как настоящего, так и притворного. Сила – ради денег, деньги – ради силы. Мелкие корпорации подчинялись крупным, крупные – гигантским. Эти три, наверное, были не самыми грандиозными титанами, но в десятку уж точно входили.

И КОБР думают, что я в состоянии с этим что-то сделать?.. Безумие.

Но самым безумным было то, что я и правда готов был хоть сейчас рвануть и попытаться что-то сделать. Сделать что угодно – лишь бы спасти родителей.

Стоп. Пробегая глазами скучный, серый текст досье, я наткнулся на знакомое имя.

«В своё время был заместителем Павла Сербского, после чего пошёл на повышение и был назначен...»

Этот тип? Я поднял глаза на несколько строчек выше. Вот этот солидный дядечка в годах, сейчас являющийся главным юристом «Бикфордов», за пятьдесят, в красивом и дорогом костюме был... заместителем? Не начальником Паши, не каким-то важным лицом, стоящим за ним – а заместителем?

Имя Паши Сербского часто мелькало по телевизору. В самых разных случаях. Он был и продюсером, и бизнесменом, и просто законодателем молодёжного стиля. Медийное лицо, как принято говорить. Но... как конкретно звучала его должность?

Паша. Я не знал, что случилось с родителями, но за всем стоит он – теперь я был в этом уверен. Ублюдок выжил в пожаре и желает отомстить мне. Он знал, кто я такой, знал и кто мои родители.

Корпорации – как чёртовы подземелья с драконами. Зайдёшь и не вернёшься. Но теперь я был твёрдо уверен, что – живы родители или нет – я обязан прикончить Пашу, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Таскаться со стопкой листов глупо. Вытащив телефон, я принялся переснимать каждую из распечаток – благо, камера позволяла сделать фото в хорошем разрешении.

Параллельно я думал, куда направиться прежде всего. Мысли стали чёткими, отстранёнными, как будто думал не я, а кто-то внутри моей головы. Автовокзал глупо. Место, где родители выходили? Гостиница или какое-то место встречи. Бессмысленно. И так ясно, что до меня они не дошли.

Значит, здание, из которого я выходил на четвёртом кадре. И буду надеяться, что никакие «бычары» на сей раз меня не найдут – раньше, чем я найду им.

Закончив снимать фото, я взял листы – не заботясь о том, чтобы они лежали в правильном порядке – и положил обратно в принтер. Приоткрыл дверь. Пусто.

Наружу, и быстро. Скорее всего, за мной следят. И, скорее всего, не станут останавливать – если только я не сделаю какой-нибудь глупости, после которой они, против своего желания, будут обязаны сделать это.

Ладно. Просто выйти наружу. Просто...

— Он там засиделся, кажется, - раздалось из-за входной двери, когда я подошёл к ней. – Сколько можно? Я уже задолбался тут стоять курить. Сейчас, конечно, лето, но утро раннее, прохладно!

— Ага, - поддержал второй голос. – И столько никотина вредно для организма...

— Будешь мне морали читать? – не понял первый голос; кажется, это был Володя.

— Буду, - подтвердил землепашец, чьего настоящего имени я так и не узнал. – мы же не УБИшники, чтобы эту дрянь поощрять.

Он помолчал и продолжил.

— А паренёк... погоди, дай ему опомниться. Прочитает всё внимательно, запомнит – и выйдет через заднюю дверь.

Это... было мне? Кажется, землепашец заметил, что я стою за дверью, и «невзначай» указал мне маршрут.

Отлично. Стараясь не шуметь, я направился в противоположную сторону коридора. Задняя дверь обнаружилась довольно быстро, и я увидел, что ведёт она к ржавому металлическому забору – между прутьев которого можно пролезть без особого труда – а дальше раскинулся какой-то старый парк.

Ну, ладно. Теперь решить, куда дальше. Включив телефон, я вгляделся в кадр.

Королёвский проспект. Табличка с названием улицы была видна хорошо, а вот номер дома – нет. Ладно, сориентируюсь на месте. Задав себе маршрут в телефоне, я быстрым шагом направился в нужную сторону.

* * *

В пути я обдумывал варианты своих будущих действий. Парадоксальное ощущение того, что на меня свалилось одновременно слишком много и слишком мало информации. Много – потому что мой мозг действительно отказывался уложить в голове всё, что узнал за ночь, от пробуждения на балках моста и до последнего момента. Мало – потому что даже так оставались огромные пробелы, не дающие мне покоя.

Рыть мне сейчас землю носом в попытке найти родителей? Или раскапывать, что я делал всю прошлую неделю, тем самым повышая свои шансы их найти? Пожалуй, и то, и другое.

Точка, к которой мне предстояло попасть, находилась достаточно далеко – в пяти километрах от парка. Пошарив по карманам, я понял, что при мне нет ни копейки денег, и даже обычный проездной на метро для меня сейчас – непозволительная роскошь.

Ладно, придётся пешком. Одно хорошо – ботинки, подобранные для меня в раздевалке охранников Дмитрия Петровича, сидели хорошо, не натирали и не жали, иначе такой путь оказался бы для меня пыткой.

Я поминутно оглядывался, пытаясь не выдать, как сильно волнуюсь. Но, на самом деле... откуда мне ждать следующего удара? За мной явно идёт охота, а я, вместо того, чтобы залечь на дно, разгуливаю по самому центру столицы.

Тем не менее, всё обошлось. Около часа пути прошли спокойно, а если кто-то и сел мне на хвост, то я этой слежки не заметил. Итак – Королёвский проспект, ищем здание с аркой возле входа и знаком «проезд запрещён».

Вперёд. Знать бы ещё, по какой стороне искать... я двинулся медленно, вглядываясь в каждое здание на улице и стараясь уловить хоть какие-нибудь знакомые признаки.

Будет печально, если здание окажется какой-нибудь мелочью. Магазином или забегаловкой, в которую я заходил на десять минут. Или ещё чем-то в этом духе. Что я буду делать, если всё так и окажется?..

...вот когда окажется, тогда и решу. Пока же нечего зря голову забивать – она и так гудит от обилия информации.

Проспект, по счастью, оказался не очень длинным – и уже минут через двадцать я смотрел на нужную дверь. На всякий случай сверившись с телефоном, я убедился – да, это оно.

Что же. Спрятав телефон в карман, я оглядел дверь. Похоже, это действительно какое-то заведение... дверь непрозрачная. Вывески нет. Ладно, нужно решаться. Шагнув вперёд, я дёрнул за ручку...

Заперто. Ни на себя, ни от себя – дверь не думала поддаваться. Закрыто, или, может, закрылось насовсем?

Ладно, возможно, я что-нибудь найду, если обойду здание с другой стороны? Пройдя через памятную арку, я оказался во дворе-колодце.

И тут не проще. Задняя дверь здания выводила на каменные ступеньки, и... всё. Разумеется, заперто. Намертво. Не выбивать же дверь посреди бела дня – кругом люди. И где гарантия, что я действительно найду внутри что-то важное, а не очередной тупик?

Да уж. Хоть возвращайся к КОБРовцам и спрашивай, что делать. Нет, что делать-то я найду – у меня есть досье, есть другие подсказки... но как быстро это выведет меня к цели?

К тому же, я страшно голоден. В желудке – ничего, кроме стакана паршивого кофе, и полный ноль по деньгам. Лучше и быть не может!

Медленно пройдя полтора квартала, я зацепил глазами вывеску дешёвого кафе напротив. А что, если?.. Когда там принято платить – до или после еды?

Если до, то не получится. А если после, то всё просто. Захожу, завтракаю, выхожу якобы ответить на звонок. И ноги в руки. Благо, я сейчас приличный человек в солидном (хотя и перепачканном пеплом) костюме – никто не заподозрит меня в таком приёме.

Совесть внутри меня тихонько ворчала, что так делать нехорошо, но я быстро заткнул её. Может, и нехорошо, но мне нужно есть. Время, когда я ждал смерти, наплевав на то, в каком я состоянии, прошло. Сейчас я хочу жить, хочу найти родителей, хочу разобраться в произошедшем.

И чертовски хочу есть.

Колокольчик над дверью кафе звякнул, и я уверенной, деловой походкой направился к одному из столиков. Дождаться официанта... не нервничать, иначе он поймёт, что тут что-то не так. Ага, вон – официантка несёт кому-то его утреннюю чашку кофе. Сейчас она подойдёт ко мне...

Пройдя где-то половину пути, официантка кинула на меня беглый взгляд, и... Грохот упавшей чашки разнёсся по всему кафе; брызги кофе во все стороны.

Так. С добрым утром.

Загрузка...