220 вольт

Глава 22

Вообще сверху открывается хороший вид. Площадь, за ней дома, а где-то вдалеке совсем чуть-чуть виднеется река. Сразу чувствуется простор и хочется совершить что-нибудь героическое. Я стоял около окна в кабинете Грачева и лениво наблюдал за пешеходами. Сам же Петр Григорьевич сидел за столом и что-то быстро черкал в раскрытом ежедневнике.

— Петр Георгиевич, вызывали? — в дверь просочился Малеев.

— Вызывал — мрачно ответил хозяин кабинета — заходи и закрой за собой дверь поплотнее.

— Повтори, что ты мне сказал внизу! — это уже ко мне.

— Хорошо. На вопрос «как тебе наше радио» я ответил: скучное, малоинформативное и не решающее ни одной поставленной перед ним задачи. Но Вы сами просили ответить честно и по коммунистически.

— Видал? — глядя на стремительно бледнеющего Малеева, он кивнул на меня — может, объяснишь?

— А-а-э-э — Алексей Павлович беспомощно хлопал глазами. Нет, так не пойдет, а то схватит кондратия прямо тут и с кем мне потом работать?

— Вообще-то в этом виноваты вы — подойдя к столу, я взял графин и начал наливать воду в стакан.

— Что? — Грачев повернулся ко мне.

— Повторяю, в этом виноваты вы — я протянул стакан с водой Малееву — ну может и не только вы, но тогда я извинюсь.

— Нужны мне твои извинения — он постарался переключиться — обоснуй.

— Кто у нас рулевой? Партия! Кто у нас указывает, что говорить? Партия! Кто у нас указывает, когда и как говорить? Опять партия! — я сознательно начал копировать манеры хозяина кабинета и вовсю рубил воздух рукой — На долю Алексей Павловича остается только решение вопроса «через что говорить».

— Все верно. И чем же тебе не понравилась к примеру, сегодняшняя передача? Хорошо же получилось!

— Да хреново все получилось. Никому не нужное сотрясение воздуха! Нет пользы!

— Я тебя сейчас без всяких следователей за такие слова шлепну! — он начал шарить по боку.

Так, кажется перебор. Ладно, надо снизить градус, а то и в самом деле до суда не доживу.

— Ладно, но чур расстрел только через 5 минут — я вышел на середину комнаты.

— Мы вот вчера вместе были, так? И вот, представьте себе Марфу Митрофановну Сидоркину, крестьянку хрен знает какого колхоза. Вот заходит она домой после утренней дойки и включает радиоприемник. Оттуда ей рассказывают про удои, озимые и прочие проценты. Хорошо же? — оба мужика в ответ синхронно кивнули.

— Хрен там! Свекровка или там сватья, приехавшая из города с ночной смены, ей шепотом сообщила, что ночью войска были и ездили туда-сюда. И все — у нашей колхозницы единственная мысль «как бы не было войны!» А мы продолжаем про километры кубометров. И что в итоге? — я развел руками в жесте «ну надо же, не ждали».

— А в итоге, измучившись неизвестностью, она сегодня вечером заставит мужа настроить радиоприемник и там… — я зажал нос и продолжил гнусавым голосом — Говорит БиБиСи. Вчера в Калинине произошла попытка вооруженного государственного переворота, в результате множество жертв. Идут многочисленные аресты. Подробности в следующих выпусках.

— Ах ты вражина… — начал вставать Грачев.

— Стоять! — я рявкнул на него изо всех сил — Ведь надо было сказать всего лишь пару слов и все было бы по-другому!

— Вот предположим, что нужное было сказано и… — я крутанулся вокруг своей оси и встал в классическую ленинскую позу, вытянув правую руку вперед — Дорогие радиослушатели, сегодня ночью у нас были проведены внеплановые совместные учения войск и органов государственной безопасности. При отражении атаки условного противника на органы власти все подразделения показали великолепное владение воинской наукой и образцовую взаимовыручку. Стоит ли говорить, что за короткое время условный противник оказался повержен? Думаю, вы согласитесь с тем, что по результатам учений все задействованные части совершенно заслуженно получили оценки «хорошо» и «отлично».

— И про награды отличившимся добавить. Разницу в результатах можете додумать сами — я устало присел прямо на стол — И так везде у нас. Все, я закончил. Теперь можете арестовывать и расстреливать.

— А, да, чуть не забыл! Поймите наконец, что радио это не трибуна, это инструмент другого формата! — я пару раз вздохнул, пытаясь успокоиться. Вот кто бы сказал, с чего меня так понесло…

— Откуда ты такой умный взялся? — передо мной стоял заметно успокоившийся Грачев.

— Как и все… Из одного места… — напряжение потихоньку оставляло меня, заставляя пальцы мелко дрожать.

— Вячеслав потерял память в результате железнодорожной аварии. Работал в больнице у Успенского, потом я перевел его к нам. Допущен к государственной тайне — тут же выдал справку оклемавшийся Малеев.

— Ладно, тут мы недоглядели, согласен, оргвыводы будут сделаны. И что ты предлагаешь делать для исправления ошибки? — надо же, как ловко ответственность перевел. Настоящий руководитель.

— Ну завтра первым выдадим что-то типа того, что я сочинил сейчас. А потом постепенно сменим формат передачи. Я просто возьму за основу то, что делал в больнице и все. Тамошний результат вон Алексей Павлович знает — я мотнул головой.

— Да-да, это стало одной из причин перевода его к нам — поддакнул Малеев.

— Хорошо! Что тебе надо для этого? — Грачев явно решил не откладывать дело в долгий ящик.

— Для начала нужен куратор от КПСС — я принялся загибать пальцы — но только толковый, чтобы прямо в режиме реального времени мог поправить диктора, без кучи согласований и оглядок.

— Еще нужен проигрыватель с самыми популярными пластинками — второй палец загнулся — в эфире музыку пускать будем.

— Пара… Или даже лучше три магнитофона с запасом пленки. На один будем передачи писать для последующего контроля и изучения соответствующими товарищами. А два других — для репортажей и записи событий.

— Ну а еще надо девушек и побольше — я сжал ладонь в кулак. ну а чего, если раскатывать губу, так раскатывать.

— А девушек-то тебе зачем? — усмехаясь, спросил Петр Георгиевич.

— Чтобы было кому к микрофону встать. Вот Нина исчезла, а завтра меня в подворотне стукнут по башке и что делать будете? — напротив, я был совершенно серьезен.

— Нда-с, опять ты прав! — он пристукнул ручкой по листу, тут же посадив здоровенную кляксу — но где я тебе их возьму?

Я развел руками в безмолвном жесте. Дескать, ты начальство, ты и обеспечивай ресурсами. Хотя если прижмет, то можно накидать вариантов из будущего.

— Если будет ваше распоряжение, то можно дать объявление в газету и устроить конкурс — предложил Алексей Павлович.

— Хорошо, но только не здесь! Вон, у нас есть филармония и драмтеатр, у них большой опыт в этом деле, на их базе и проводите. Ответственный персонально Вы — он ткнул пальцем в Малеева.

— А с Вас план мероприятий по изменению формата радиовещания — теперь уже палец главы указывал на меня — и чтобы завтра же, прямо с утра, у меня на столе был!

— Все, свободны. У меня скоро совещание, а благодаря вам я опять без обеда…

Стоило нам выйти в коридор, как я притормозил Малеева.

— Алексей Павлович, вы уж извините, что так получилось — я вздохнул — но он первый начал…

— Да все в порядке — он улыбался — просто ты первый раз с ним общался, да и я немного растерялся. Зато с какой прибылью вышли, а? Знаешь, сколько служебок на магнитофоны я написал? У-у-у, брат… Но вообще с колхозницей это ты хорошо придумал, образно получилось!

Уф, у меня прямо камень с души упал. На обратном пути следователя не обнаружилось, поэтому я с чистой совестью тут же засел в дежурной комнате и принялся фантазировать на тему, какой должна стать радиостанция в будущем. Но по сути я жульничал: выбирал наиболее приятные моменты из будущего и записывал.

Скажем, тут совершенно пока не знакомы с музыкальными заставками, сиречь джинглами. Даже буржуи еще просто объявляют название рубрики и чешут дальше. Конечно, всяких спец-эффектов пока не на чем сделать, но пару аккордов на пианино сбацать даже я могу. А ведь у нас под боком есть куча профессиональных музыкантов, вон в том же драмтеатре — главное объяснить идею и они кого хошь переплюнут.

Опять же, в больнице совершенно шикарно показали себя поздравления с днем рождения. А похвалить достижения по работе? Ирина Евгеньевна на какой-то из планерок даже милостиво изволила сообщить что благодаря этой придумке, у нее снизился какой-то там показатель, который до этого всеми правдами и не правдами не могли сдвинуть.

В итоге у меня получился коротенький, буквально на четыре листочка, план. Сейчас к нему титульную страничку приделаю и можно будет наконец-то заняться делом и постоять у москвичей за спиной. А то они уже там чем-то грохочут вовсю, а я тут рассиживаюсь.

— Так, хватит сидеть, там нам помощь нужна — в комнату заглянул Андрей, весь перепачканный в какой-то пыли. Надо же, начальство тут вместе со всеми что ли?

Я поглядел на свои брюки. Ну… в принципе, можно уже не волноваться и относиться к ним, как к рабочим. А вот рубашку еще может можно будет спасти, но это не точно. Открыв сейф, я положил в него свое творение и пошел на зов начальника.

Объем уже проделанных работ поразил меня. Оказывается, по страшно секретному плану, который привезли с собой москвичи, необходимо было укрепить полы. Дескать, аппаратура будет стоять тяжелая, а пролеты на такую нагрузку наверняка не рассчитаны. Но когда вскрыли существующее для ревизии, оказалось что там труха пополам с гнилью и укреплять особо нечего. Совершенно не смутившись, народ отправил в ближайший леспромхоз гонца, увешав его полномочиями, как собаку блохами. И пока тот выгребал практически весь запас высушенного бруса и досок, тут разобрали полы прямо до подвала. А теперь пара мужиков, молодецки ухая, ударными темпами что-то ломали кувалдами прямо в стене.

— Чего стоишь? Пошли, поможешь машину разгрузить — поторопил меня Андрей, спускаясь по лестнице, сколоченной из каких-то жердей.

Подхватив пару кем-то неосмотрительно оставленных верхонок, я двинулся следом. Нас, как наиболее образованных, поставили на работу, требующую развитого интеллекта: доставать из кузова пиломатериалы и по цепочке передавать рабочим. Работа в принципе не сложная, поэтому я довольно быстро вошел в темп и практически перестал прищемлять себе пальцы при перекладывании досок.

— Хорош! — вскоре проорал кто-то сверху — шабаш, пока цемент не подвезут!

— Вячеслав Владимирович! — я оглянулся на крик. О, давешний следователь. Видимо, боится испачкаться, поэтому и не походит. Махнув рукой, дескать «услышал и сейчас подойду», я начал аккуратно спускаться из кузова.

— Ты куда? — спросило меня начальство, глядя куда-то вверх из-под приложенной ко лбу руки.

— К следователю, вон стоит. Он еще утром приходил, но потом я у Грачева был, поэтому и разминулись.

— Давай, только не долго! — мельком глянув, Андрей снова уставился куда-то в район крыши. Ишь ты, видимо сказки про Ленина на субботнике еще не выветрились у него из головы, вон какую красивую позу принял.

— Ну тут как получится, не от меня же зависит — я снял верхонки и положил на борт — лучше пригляди за ними, чтобы не увели.

— Вячеслав Владимирович, ну что же Вы сразу не сказали, что к Петру Георгиевичу идете, я бы вошел в положение — тут же начал следователь, стоило мне подойти к нему.

— Извините, но верите или нет, но все получилось случайно — такой формат разговора мне нравился гораздо больше, поэтому я решил ответить вежливо.

— Но все равно, мне крайне необходимо поговорить с Вами, давайте отойдем? А то тут шумно и грязно — скривился следователь, немного покрутив головой.

— Не проблема, давайте вон к грузовику — я показал на стоящую за кучей строительного мусора машину.

— Да-да, конечно — следователь развернулся и придерживая шляпу рукой, смешно запрыгал по кажущимися ему наиболее чистыми участками. Я хмыкнул и пошел напрямую: мне уже дальше пачкаться особо некуда.

— Па-а-берегись! — раздался крик сверху и следом громкий шорох вместе со скрежетом. Глянув вверх, я обнаружил над собой серое облако, из которого показался медленно вращающийся торец бруса. Время странно замедлилось, позволяя разглядеть на нем какие-то серые вкрапления. Едва успев вскинуть руку, я услышал треск и тут же разлившаяся в глазах темнота поглотила меня…