13-й демон Асмодея. Том 3

Глава 19

Глава поселения Аввакумово Павел Андреевич Козлов остановился перед калиткой, ведущей в дом, в котором поселили молодых врачей. Его вчера выписали из клиники в Твери, где его приводили в себя после той злополучной рыбалки. А уже сегодня утром он столкнулся с идущей на работу Анастасией Сергеевной. Педиатр, улыбаясь, попросила его зайти к ним домой, как только у него образуется свободное время. С ним, мол, хочется встретиться один человек, чтобы поговорить.

Павел Андреевич толкнул калитку и зашёл во двор. Остановившись у забора, огляделся по сторонам, ну а вдруг дурная курица как кинется на него из-за угла. Курицы видно не было, зато из конюшни вышел Егорыч и подошёл к нему, вытирая руки полотенцем.

— Доброе утречко, Павел Андреевич, — поприветствовал он главу поселения. — А чего это вы к нам пожаловали? Если Дениса Викторовича ищите, так нет его. В Петровку ещё вчера уехал, и вот до сих пор не вернулся.

— И вам не хворать, Степан Егорыч, — глава Аввакумово ещё раз оглянулся. — Анастасию Сергеевну я по дороге встретил. Говорит, что со мной кто-то поговорить хотел. Уж не вам ли я зачем-то понадобился?

— Нет, — Егорыч задумался. — Ну, если Анастасия Сергеевна сказала… Я пойду, уточню, может, и правда, поговорить с вами хотят. Мне-то никто об этом не сообщал.

Денщик Давыдова направился к входу в дом, но его остановил Аввакумовский глава.

— А курочка ваша где? Может, я лучше за калиткой подожду? — спросил он у Егорыча.

— Ну что вы, Мурмура у нас добрейшей души существо, — махнул рукой денщик. — Вы что же её боитесь?

— Нет, конечно, нет, — замахал руками староста. — Так, где она?

— Денис Викторович её с собой забрал. Это ж фамильяр его. А про Петровку эту проклятущую столько всякого говорят. — Егорыч взялся за ручку.

— В основном бабьи сказки. Но кое-что действительно вызывает опасения. — Пробормотал себе под нос Павел Андреевич.

Егорыч потянул на себя дверь, но она сама распахнулась, и на пороге появилась Ольга. Посмотрев на главу поселения, она махнула рукой.

— Проходите, Дмитрий Александрович вас ждёт, — она улыбнулась и скрылась за дверью.

— А что, Дмитрий Александрович здесь? — Павел Андреевич указал на дверь.

— Здесь родимый, — кивнул Егорыч. — Всё разными упражнениями себя истязает. Говорит, что ему форму надо восстанавливать. А Ольга Викторовна при нём, ну а как же, жена всегда при муже должна находиться. Правильно это. Как сказал Сократ: «Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью», — процитировал он, подняв палец вверх.

— Золотые слова, — пробормотал Павел Андреевич, поднимаясь на крыльцо.

Заходить в дом для беседы с цесаревичем не хотелось. Мало ли что он может ему сказать. А то вдруг до его высочества дошли новости о его купании, с последующей охотой на котят в больничных коридорах? В общем, вошёл глава поселения в дом с явной опаской, ожидая страшную выволочку, которую наверняка устроит ему цесаревич.

— Заходите, Павел Андреевич, не стесняйтесь, — раздался уверенный голос Дмитрия, как только Козлов пересёк полутёмный коридор. На мгновение остановившись перед аркой, ведущей в комнату, Павел Андреевич глубоко вдохнул и сделал шаг, очутившись в довольно просторной комнате.

Великий князь Дмитрий, одетый в полуофициальный мундир, стоял возле стола и внимательно разглядывал главу Аввакумовского поселения.

— Ваше высочество, — пробормотал Козлов. — А вы, что здесь… — и он обвёл рукой комнату. — Мы же вас того…

— Да вот, так получилось, — и Дмитрий улыбнулся кончиками губ. Его зелёные глаза сверкнули, и Козлов попятился, пытаясь побыстрее покинуть это страшное место. — Спокойно, я не собираюсь вас кидать в тюрьму, отдавать палачам, или делать ещё что-нибудь такое же глупое.

— Так о чём ваше высочество хочет со мной поговорить? — Козлов облизнул пересохшие губы. Ему бы водички глотнуть, но попросить у Великого князя или Великой княгини, глава поселения не решился. Это вам не с графом Давыдовым лаяться. Денис, конечно, аристократ, но попроще, чем тот, который стоял сейчас перед ним.

— Я хотел поговорить, Павел Андреевич, об этом доме. — И Дмитрий обвёл рукой вокруг себя. — Хочу выкупить его у поселения.

— Зачем? — ляпнул Козлов и тут же прикусил себе язык.

— Я так хочу, — в голосе Дмитрия промелькнуло удивление. Словно он никак не мог поверить, что глава поселения действительно это сказал.

— А куда мы молодых врачей в этом случае денем? — растерянно проговорил Козлов. — У нас нет больше домов с телефонами, куда их можно расселить.

— Павел Андреевич, я что-то говорил на эту тему? — Дмитрий приподнял бровь. — Разумеется, Денис Викторович и Анастасия Сергеевна останутся жить здесь. Так что у вас не будет болеть голова насчёт того, куда их переселить.

— А, ну раз так, — протянул Козлов. — Тогда я пойду, ваше высочество? Бумаги подготовлю.

— Дом отошёл поселению, поэтому его продажа не должна включать в себя надбавку частного лица. Исключительно стоимость, выставленную экспертом при оформлении дома в собственность поселения, — любезно напомнил Козлову Дмитрий.

— Конечно, у меня и в мыслях не было, ваше высочество, — Козлов даже фыркнул от возмущения.

— Разумеется, я так и подумал, — и Дмитрий улыбнулся, глядя, как глава поселения быстро выходит из комнаты.

Как только он вышел, улыбка сползла с лица цесаревича. К нему подошла Ольга и с тревогой заглянула в глаза.

— Что-то случилось? — спросила он, беря мужа за руки.

— Да, можно и так сказать, — и Дмитрий разжал сжатый всё это время кулак.

На ладони у него лежала скомканная бумага. Дмитрий протянул её жене.

— Отец прислал вестника. Мои рекомендации пустили в работу, но Контроль встал на дыбы. В столице возможны беспорядки, и мне приказано с преданными людьми произвести тайные аресты верхушки Контроля. Они слишком долго находились на самом верху и пользовались безнаказанностью.

— Дима, это может быть опасно, — Ольга прижалась к нему, с тревогой заглядывая в лицо.

— Не опаснее, чем выбираться с твоим братом с Мёртвой пустоши. — Дмитрий поцеловал её в лоб.

— Когда мы уезжаем? — серьёзно спросила Ольга своего супруга.

— Сегодня, как только прибудет наше сопровождение и охрана. Её будет немного. Большинство людей до сих пор думает, что я прохожу восстановление в столице, — поморщился Дмитрий. — Как бы мне ни хотелось тебя здесь оставить, но отец настаивает, чтобы ты вернулась со мной.

— Да у меня и в мыслях не было, оставить тебя одного! — Глаза Ольги сверкнули. — Что ты хочешь сделать с домом? — спросила она, переводя разговор на другую тему.

— Денису подарю, — Дмитрий тихонько засмеялся. — У меня есть чувство, что этот дом ему ещё пригодится.

— И как ты Денису этот дом подаришь? — Ольга скептически хмыкнула.

— Скажу, что это благодарность за моё спасение. И что я ещё буду ему должен за тебя.

— Для него это будет скорее наказанием. Как бы после такого подарка он трижды не пожалел, что не оставил тебя на Пустоши, — засмеялась она, представляя лицо брата. Денис, если она правильно поняла, Аввакумово и всё, что с ним связано, ненавидит лютой ненавистью.

— Ничего, переживёт. О, Козлов уже вернулся. — Сказал Дмитрий, бросая взгляд в окно. — Ну что же, давай заключать договор и готовить Денису подарок.

Дмитрий весьма неохотно отпустил жену и сел за стол, приготовившись к изучению и последующему подписанию документов.

На этот раз, что удивительно, никакого отката от сделки не было. Ну, почти. Немного в груди давило, но это были сущие мелочи. То ли из-за того, что уровень стал выше, то ли привык. Быстро забросив в астральное хранилище лук и договор, который спёр из канцелярии Барон, я вернулся в развалины, принимаясь за выполнение своей части сделки.

Я слушал лича почти до утра. Он не только выдал мне все характеристики всех замков, но и рассказал обо всех ловушках, и даже подарил планы замков с обозначением этих самых ловушек. Но большую часть нашего диалога, точнее, монолога черепушки, я слушал о том времени, когда он был жив.

К пяти утра я уже плохо воспринимал, что он мне пытается сказать, и совершенно перестал ориентироваться в его любовницах. К шести утра я начал думать, что знаю всех некромантов как родных. В семь, мне уже даже стало их жалко, потому что они, судя по рассказам лича, оказались ничего так ребятами, а император, который их уничтожил чуть ли не лично, являлся самым настоящим козлом.

— Скажи, а тебя действительно убили воины тогдашнего императора? — наконец, спросил я у лича. — Сдаётся мне, что это Наташа, Матрёна и Ефимия объединились и сотворили с тобой нечто страшное. А войско подошло позже к пустому замку и взяло его без особых проблем.

— Так, по-моему, я тебе всё, что надо, уже рассказал, — сразу же завершил свой бесконечный рассказ лич.

— Ну что ты, я могу ещё что-нибудь послушать, — не удержавшись, я зевнул. — Ну раз ты настаиваешь. — Поднявшись, я сгрёб все карты, которыми снабдил меня лич, и направился к своей машине.

— И тебе до свидания, хам малолетний, — заорал лич и кинул в меня на прощанье зелёной молнией.

Я увернулся, и с трудом удержался, чтобы не послать черепушку весьма забористо. Сев в машину, убрал карты назад, завалив под ними спящих Барона и Мурмуру. Кот только один глаз приоткрыл, а потом свернулся в ещё более компактный клубок и засопел. Курица только башкой покрутила, смерила меня своим коронным злобным взглядом и снова задремала. Развернув машину, я поехал в обратную от развалин сторону.

— Надеюсь, мы успеем проскочить Петровку и не наткнёмся на Мурмура, — пробормотал я. Услышав моё бормотание, курица подняла голову и посмотрела на меня, словно спрашивая, зачем я назвал её имя. — Я про твоего тёзку говорю, с которым ты сцепилась не так давно. Ты же не можешь не чувствовать его присутствие. Интересно, он тело нашёл? Если нет, то все вопросы отпадают. Даже ангелы не могут бесконечно без тела по земле шарахаться.

Курица внимательно на меня смотрела, но никакого беспокойства пока не выказывала. А вот когда мы въехали в деревню, Мурмура запрыгнула на пассажирское сиденье рядом со мной, и принялась внимательно смотреть на дорогу.

Утро было ранним, но в деревнях в это время уже не спят. Я спешил проскочить по деревне, чтобы выехать на дорогу. Петровку успел изучить уже довольно неплохо и знал, что самый короткий маршрут шёл по улице, где живёт Ирина.

Я уже доехал до середины улицы и поравнялся с домом ведьмы Марьяны Лисиной. Прямо перед машиной выскочил Юрчик. Я ударил по тормозам. Юрчик встал на дороге, и мне не нужно было даже демоническую ауру раскрывать, чтобы понять — передо мной стоит герцог Мурмур.

Он был зол настолько, что от него во все стороны шли искажения раскрытой ауры. Хотя сам он ничего пока не предпринимал. А ещё герцог стоял в гордом одиночестве, и это вызывало ещё больше удивления, чем отсутствие короны у него на голове.

— Выходи, — и хоть говорил Мурмур тихо, но я его прекрасно расслышал. Звуки доносились как будто у меня в голове. Понятно, этот хрен начал постепенно воздействовать на меня ментально. Не следует затягивать нашу встречу, а то с него станется мне мозг вскипятить. — Курицу оставь там, где она сидит, иначе ты в три секунды лишишься своего фамильяра.

Я покосился на курицу. Она распушилась, приняв вид злобного шара. От неё во все стороны летели искры. Но ещё я видел, что те искажения, шедшие в разные стороны от этого скота — это раскрытая аура, без каких-либо форм. Даже этого хватит, чтобы оставить от нас кровавую лужу. Это насколько же он разъярён? Обычно ангелы и падшие не спешат аурой светить, только отдельные формы используют — эквиваленты заклинаний магов. Я ещё раз посмотрел на курицу.

— Здесь оставайся, — приказал я ей, и ослушаться этого приказа фамильяр не мог. — Барона охраняй. Он-то с этой плесенью точно не справится. Но Юрчик… Вот что за человек-то он такой? Как многоразовый презерватив, кто только в него не залезал, — и я, покачав головой, вышел из машины, на ходу разворачивая ауру.

— Ну вот мы и встретились, — Мурмур шагнул ко мне, тень на земле слегка удлинилась, и я отчётливо увидел на голове у тени корону.

— Чего тебе? — спросил я, настороженно отслеживая каждое движение герцога.

— Отдай лук, и я уйду, — процедил Мурмур.

— Вот так просто возьмёшь и уйдёшь? — спросил я недоверчиво.

— Да. Мне нужен только лук. — Он снова шагнул ко мне, и я попятился.

— У меня его нет, — я старался не паниковать раньше времени. — Не надо на меня так смотреть. Я говорю правду. У меня нет лука.

— Но ты знаешь, где он, — и Мурмур требовательно протянул ко мне руку.

— Нет, — я покачал головой. — Вот как знаешь, так и понимай. Или я не знаю, где находится лук, или тебе не скажу.

— Ты испытываешь моё терпение, Фурсамион, — аура вокруг Мурмура сгустилась, и я невольно сглотнул. — Я не чувствую его присутствие на этой земле. Куда ты его спрятал? И как ты смог скрыть даже крохотные следы его пребывания здесь? Пока ты не ответишь на все мои вопросы, я тебя не отпущу.

— Запросы-то у тебя растут с каждой секундой, — фыркнул я, раскрывая свою ауру во всю мощь. Этого явно было мало, чтобы справиться с падшим, но время себе выиграть точно смогу. А там и курица подключится.

Он вскинул руку в мою сторону, и тут одновременно произошло несколько вещей. Из дома выскочила ведьма, и в сторону Мурмура выплеснулось масло. Повинуясь жесту ведьмы, масло образовало кольцо, внутри которого стоял герцог. Я соображал быстро. Ведьме не нужно было мне что-то подсказывать. С моих пальцев сорвались искры и устремились к масленому кругу. Герцог даже сообразить не успел, что же произошло, как масло вспыхнуло, заключив его в ловушку.

— Я сделала всё, что могла, — прошептала Марьяна. — Что мы теперь будем делать? Как изгнать эту тварь? — в ответ я только пожал плечами. Мурмуру сейчас, конечно, некомфортно, но не смертельно, и он никуда не спешит, может и в круге постоять, пока его кто-нибудь не освободит.

— А-а-а! — скорее всего, Мумрмур не среагировал на наши с Марьяной действия, потому что в стороне раздался вопль. Прямо на него нёсся, выпучив глаза, дядюшка Фёдор, а за ним волочилось по земле увядающее растение. — Твари! Какого демона? Мой Сильфий!

Дядюшка упал на землю в метре от огненного круга, в котором Мурмур только открывал рот, чтобы высказать всё, что думает о нас. Призрак заломил руки, глядя на завядший росток. А ведь я призрака уже пару недель точно не видел. Он как заперся где-то со своей прелестью, так и не показывался.

— Федя, а ты что, на зов откликнулся, что ли? — тихо спросил я, косясь на Марьяну, упавшую на землю на колени, и закрывшую лицо руками.

— Я не мог ему противиться! — дядюшка снова заломил руки. — В тот момент, как зов настиг меня, я как раз работал с Сильфием. Что мне сейчас делать⁈

Сильфий внезапно шевельнулся и пополз в сторону распахнутой калитки. Вот же живучая тварь. Зря Федя так убивается.

— Кажется, ты его недооцениваешь, — и я указал на растение, которое в это время нырнуло в землю в небольшом палисаднике и принялось укореняться.

Мы все вчетвером смотрели за растением. Марьяна пришла в себя первой. Вскочив на ноги, она бросилась к своему дому и захлопнула калитку прямо перед носом призрака. Дядюшка словно на кирпичную стену наткнулся. Похоже, у ведьмы на доме защита какая-то стоит. Но цепь должна быть замкнутой, то есть калитка должна быть закрыта.

— Отдай! Это мой Сильфий! — дядюшка пытался прорваться к своей драгоценности, вот только ведьма сложила из пальцев шиш.

— Нет уж. Он сам ко мне пришёл, ему у меня хорошо будет, — заявила она.

— То есть, из всего легиона мёртвых душ, только ты откликнулся на зов герцога Ада? — спросил я у дядшки. При этом не отводил взгляда от Юрчика. Герцог, в свою очередь, недоумевающе смотрел на разбушевавшегося призрака.

— Так нет здесь никого, — огрызнулся Фёдор. — Если бы не твоя курица, то и у меня никакой привязки бы к этому месту не было. Те, кто посильнее меня, на такой слабенький призыв даже внимания, поди, не обратили. Придут, если интересно станет. Всё эта Пустошь проклятая. Открывай, ведьма! — и он начал долбиться в калитку. — Сильфий, не смей сдаваться. Я придумаю, как тебя вырвать из рук этой страшной женщины!

Фёдор, возможно, что-то и смог бы придумать, но в этот момент Мурмур пришёл в себя.

— Потуши огонь, — вкрадчивый голос впивался в мозг. Я помотал головой, стараясь сбросить наваждение. А вот Фёдор не мог противостоять ему. Как не смог противостоять зову герцога.

Я не успел его остановить. Призрак, зажмурившись, замолчал и взметнул песок с дороги, швыряя его в сторону огненного кольца.

— Нет! — только и успел я крикнуть. Дядюшка, завывая, принялся рвать на себе призрачные волосы, а Мурмур, гадко улыбаясь, переступил через потухшее масло, выходя за границу круга.

Резко набежали тучи и сверкнуло несколько ярких молний, в свете которых на землю упала увеличившаяся тень Юрчика в виде огромной фигуры с мощными крыльями, накрывшими собой практически всю Петровку. Подул ветер, и калитка, которая охраняла вход в дом ведьмы, резко распахнулась, нарушая контур защитных чар.

— Нам конец, — прошептал я и попятился. Марьяна упала на землю рядом со своим Сильфием и закрыла голову руками.

Аура вокруг Мурмура потянулась в мою сторону, но, когда ей оставалось где-то полметра, герцог замер. Он протёр шею, потом лоб, внезапно ставшие влажными.

— Что за… — начал он, а потом заорал. — Не! Не смей меня изгонять!

Юрчик закатил глаза и принялся оседать на землю, чтобы через десять секунд вскочить, развернув при этом очень знакомую ауру. Я навалился на машину.

— Идиот! Ты зачем меня притянул к себе? — закричал демон, хватаясь за голову. — Узнал он меня, понимаешь ли! Родственную душу он почувствовал, — хихикнул Мазгамон, переводя на меня немного безумный взгляд. — Душу⁈ У демона нет души! Что же мне делать-то сейчас. Что делать? — начал причитать демон перекрёстка, наматывая вокруг меня круги.

— Мазгамон, я даже думать не хочу, что с тобой сделают, когда узнают, из-за кого Юрчик прогнал герцога. — Проговорил я, задумчиво глядя на перекошенное лицо демона. — Это же надо обрадоваться тебе, чтобы одного из падших вышвырнуть из своего тела.

— Да пошли вы все! — заорал Мазгамон. Резко запахло серой, а Юрчик закатил глаза и на этот раз свалился на землю в глубокой отключке.

— Интересно, Асмодей сменил кабинет, или у него теперь такое развлечение, смотреть, как посланные сюда демоны и падшие ему на стол падают? — пробормотал я, направляясь к Юрчику, чтобы в чувство его привести.

Да ещё нужно готовиться скандал между дядюшкой и Марьяной разруливать. Вон, уже стоят друг напротив друга, руки в боки упёрли и очень выразительно сопят. Только Сильфию вроде бы хорошо было. Даже ожил немного, бедняга. Складывается такое впечатление, что я отсюда никогда не уеду. Что эта трижды долбанная Петровка никак не хочет меня отпускать.