Разыскиваем маму. Срочно. Том 3

Глава 7. Часть 1

Из поместья мы уезжали поздним вечером. Или правильнее будет сказать из того, что осталось от поместья? Но так говорить странно, ведь мы уезжали даже не из руин, а из абсолютной пустоты — все постройки Дитрих столь качественно сравнял с землей, что найти доказательство того, что здесь когда-то было какое здание, не представлялось возможным.

Всех взрослых в поместье переловила то ли королевская стража, то ли воины Дитриха — в такой неразберихе трудно сказать, кто успел поймать больше преступников. Подозреваю, что все-таки воины Дитриха, потому что королевская стража занималась детьми.

— В отличие от моих воинов и магов, которые натасканы на сражения и выполнение боевых задач, королевская стража представляет из себя скорее телохранителей. Поэтому они взяли на себя спасение людей из других миров и детей. Логичное распределение обязанностей, если учесть тот факт, что они еще и обучены физическому и ментальному лечению. Не на уровне королевских лекарей, конечно же, но минимальную помощь оказывать должны, — пояснил Дитрих, который уже давно принял человеческую форму.

Он сидел напротив меня в довольно скромной карете. Скромной в сравнении с теми, в которых мне довелось ездить, ведь ни чрезвычайно мягких, оббитых бархатом сидушек, ни богатого украшений, ни какого-то столика для еды тут не было. А по факту отличная карета. Бронированная, судя по тому, как орал солдат, который додумался хвастаться своей силой и постучать по боку кареты, в результате чего побежал просить помощи у лекаря под смешки своих товарищей и Дитриха, пробурчавшего под нос нелестный комментарий об умственных способностях некоторых представителей королевской стражи.

Мы уже полчаса как ехали, и за это время Дитрих постепенно рассказывал все, чего я не знала, но очень хотела узнать. Например, куда направили всех пострадавших детей. Королевская стража вызвала сюда несколько карет, чтобы переправить детишек в королевскую лечебницу. Использование порталов в столице запрещено, однако король хотел снять запрет и деактивировать артефакт, сбивающий работу порталов. Но это не понадобилось: лекарь-эксперт, посланный вместе со стражниками для оценки ситуации, запретил телепортацию. Многие из детей были настолько ослаблены, что перемещение могло бы их добить, а кого-то и искалечить.

А вот преступников воины Дитриха отправляли в одну из его резиденцию. Резиденцию, которая находилась рядом с одной из самых больших тюрем в королевской столице. Переправляли этих ребят бережно, почти нежно, чтобы не дай бог не померли по дороге — пытать их планировали долго, качественно и, подозреваю, не без некоторого удовольствия.

Дети маги — это невероятная ценность этого мира. Покуситься на них — пойти против всего магического мира сразу. Так что всеобщая ненависть к тем, кто работал в поместье Беллена, была обеспечена.

Беллена, между тем, тоже поймали. Официально — Двен, а на самом деле ловили Беллена Шаренсата сразу Уэйн и Двен, чтобы избежать любых рисков. И если уж говорить об официальных версиях, то Беллен Шаренсат нынче числился умершим в процессе захвата, хотя был жив и здоров. Здоров, судя по ухмылке и бешеным глазам Дитриха, очень недолго.

Но дольше, чем изначально предполагал Соломон. А все дело во мне. Как пояснил Соломон — я еще никогда не сталкивалась с проявлением драконьих особенностей у Дитриха. А все потому, что он умен, опытен, его кровь сильна и он прекрасно контролирует себя. Но сегодня один из инстинктов, говорящих дракону держать объект симпатии и интереса (меня, то есть) в поле зрения, проявился. И пока Дитрих не возьмет этот инстинкт под контроль или он не ослабнет, я не должна исчезать с его глаз. С учетом этого факта, прямо сейчас отправиться на разборки с Белленом Шаренсатом и другими нехорошими людьми он не мог.

Можно сказать, что этим «учителям» невероятно повезло, хотя они такого везения точно не заслуживали. Хотя...

Один точно заслужил.

— Дитрих, я хотела спросить по поводу одного из учителей, который, по словам детей, вел себя иначе и пытался им помочь. По поводу Джозефа. Что с ним сейчас? Может, к нему стоит относиться как к свидетелю, а не как к преступнику? — осторожно спросила я.

— Может и стоит. Но мы никак не можем так поступить, — ответил Дитрих.