Противостояние II

Глава 6. Школа. Юля Самойлова

19 октября 1972 года

Сегодня первым уроком история. Юля специально пришла на полчаса раньше, чтобы Серёгу девчонки не перехватили. Хотелось расспросить его немножко. Пора прекращать строить из себя буку. «Если он тебе нравится, то пусть он тоже знает об этом!» — думала Юля.

Серёга не подвёл. Не опоздал, в коридоре никто его не перехватил. Зашёл в класс, поднял руку в общем приветствии, прошёл к их парте, на крышке которой сидела Юля, поздоровался с ней, поставил на парту свой портфель, достал из него чистую баночку из-под майонеза под плотной полиэтиленовой крышкой и протянул ей. Баночка была на три четверти заполнена какими-то сухими листиками и резанными травинками.

— Что это? — спросила она, принимая баночку.

— Это лекарственный сбор моего собственного приготовления. Очень хорошо помогает при пневмонии. Отнеси подруге и скажи, чтобы заваривала два раза в день по чайной ложке. Штука очень горькая, но она уже через пару дней почувствует серьёзное улучшение.

— А давай вместе сходим? Ты сам ей и расскажешь, как заваривать и как пить.

— А где она живёт?

— Да тут, недалеко. Минут десять от школы.

— Ну давай. Только по дороге в булочную заскочим, ладно?

— Угу, ладно. А зачем?

— Мне домой хлеба купить нужно. Ну и если в булочной бублики свежие имеются, то можно будет по дороге перекусить. Я обычно из школы очень голодным возвращаюсь. Не хочу животом при вас бурчать.

Она усмехнулась и вспомнила про фонарик.

— Фонарик забыл?

Вместо ответа он снова залез в портфель и вытащил оттуда необычный китайский фонарик. У неё замерло сердце. Это был тот самый фонарик — из сна! Выхватив его из рук Серёжи, она перевернула его и тут же увидела на свободном от изоленты месте на крышке батарейного отсека знакомый глубокий рубец — как будто уголком острого топора кто-то неловко приложил.

— Ничего не понимаю... — пробормотала она.

— Чего ты не понимаешь?

Ответить помешала Наташка Сомова. Народу уже много собралось, поэтому она вышла к доске и на весь класс объявила:

— Народ! После уроков не разбегаемся! Комсомольское собрание. Каменский, ты тоже участвуешь! О тебе говорить будем.

Серёга вздохнул.

— А если не приду, то что?

— А если не придёшь, мы тебе бойкот объявим!

— А чего так сразу? Я вроде ничего не натворил. Это что, преступление, не быть комсомольцем?

— Представь себе, преступление! Вся страна строит коммунизм, а такие как ты хотят на чужом горбу в рай въехать! Вот об этом мы и будем разговаривать!

— И ты строишь?

— Комсомол помогает партии строить коммунизм! Не строит, а помогает строить! Ты дурачком-то не прикидывайся.

— Ладно, не буду прикидываться дурачком. И много ты помогла? Сколько кирпичей поднесла, сколько тачек с песком и со строительным раствором прикатила?

— Это демагогия! Ты прекрасно понимаешь, о какой помощи идёт речь.

— Отчего же демагогия? Нет, в самом деле, чем вы там на ваших комсомольских собраниях занимаетесь, если обычную говорильню в сторону отбросить? Пионеры хоть металлолом и макулатуру собирают. От этого государству польза очевидная. А от вас какая польза? Принимаете личные обязательства, которые к тому же друг у друга списываете — что я не знаю, что ли? — а потом друг перед другом отчитываетесь в их исполнении?

— А от тебя какая польза?

— Ты стрелки-то не переводи! Если не знаешь, чем ответить, то лучше промолчи! Вот это, кстати, и есть то, что мне больше всего в комсомольской организации не нравится. Говорильни много, видимой пользы никакой, да ещё всех тех, кто болтать попусту не любит или имеет наглость сомневаться в твоей правоте, первым делом в демагогии обвинить. Удобная позиция, но, на мой взгляд, подленькая какая-то! Так что если бойкот объявить желаешь — флаг тебе в руки и барабан на шею! Я тебе тоже бойкот объявляю! Даже больше того: с этого дня ты для меня не существуешь. Брезгую общаться с такими, как ты...

Прервала их спор училка истории. Оказывается, она уже довольно давно пришла, встала у окна и слушала их разговор.

— Так, спорщики, рассаживаемся. Потом доспорите. А тебе, Сомова, я рекомендую научиться предварительно думать, прежде чем рот открывать. Кто уполномочил тебя объявлять кому бы то ни было бойкот от лица всего класса? Ты возглавляешь комсомольскую организацию класса? Прекрасно! Только не кажется ли тебе, что возглавлять — то есть организовывать — вовсе не означает подменять собой коллектив? Будешь и дальше так топорно действовать, как здесь только что продемонстрировала, от тебя и другие ребята отвернутся. Серёжа ведь в чём-то прав. Где практические результаты вашей деятельности? В чём конкретно заключается ваша помощь строящей социализм стране? Вы учитесь владению навыками устной речи на ваших собраниях? Это просто замечательно! В стенах школы вы многому учитесь, в том числе и этому. Но не нужно рассматривать результат ваших ораторских упражнений как нечто большее, чем ораторские упражнения. Скромнее нужно быть, скромнее!

Она оставила Наташку в покое и переключилась на Серёгу.

— А тебе нужно учиться терпимости! Брезгует он! Видали? С чего это вдруг? Ты что, безгрешным ангелом себя возомнил? Разве тебе никогда не было стыдно за себя или за свои поступки? Ответь себе на простой вопрос, но только честно: а заслужил ли я право судить других? Молчи! Я ещё не закончила!... Если уж ввязался в дискуссию, то будь добр подбирать слова, не оскорбляющие собеседника! Даже если я и согласна с тобой в некоторых моментах, по сути ты свою защиту полностью провалил! Именно потому провалил, что дважды употребил чересчур резкие эпитеты, которые могли оскорбить или обидеть собеседницу! Если ты преследуешь цель доказать что-либо кому-либо, то выбор слов и их эмоциональной окраски должен быть ювелирно точен! Иначе ты добьёшься прямо противоположного результата! Убедить — это не значит превратить во врага!

Опять Серёга стоял возле стола, слушал училку и был красным, как помидор. Чего он так реагирует? Подумаешь, училка отчитала! Они для того и существуют, чтобы нас, бедных школьников, за наши мелкие провинности отчитывать. Не краснеть же по каждому пустяку. А Наташке он всё правильно ответил. Достала она уже всё прогрессивное человечество своей гиперактивностью!

***

Не состоялось собрание после уроков. Многие ребята были против того, чтобы обсуждать Серёгу. Оказывается не одна Юля с ним согласна была. Побузили, поорали, поржали, как положено, и по одному, по двое расходиться начали.

Серёга ждал её во дворе школы. Пока шли к дому Леськи, Юля высказала ему всё, что о нём думала. Нельзя же быть таким лопухом! Ну и что, что она училка? Училки тоже ошибаются. Поспорили с ним даже. Он сказал, что тётя Катя — это у Екатерины Максимовны прозвище такое — сказал, что она совершенно права, а он, действительно, сгоряча наговорил Наташке гадостей, и теперь даже не знает, как ему за эти слова перед ней извиняться. И краснел он именно потому, что ему стыдно стало, а не потому, что испугался тёти Кати. Говорит: краснеть от стыда — это нормально. Как будто ей самой неизвестно.

Потом он вспомнил про фонарик и спросил, что её в нём так удивило. Юля созналась, что точно такой же фонарик видела во сне. Не вдаваясь в подробности, разумеется рассказала. Серёга начал допытываться, и пришлось частично рассказывать, но говорила она только про гитлеровцев и про пещеру. Сказала, что там, в пещере, сон и закончился. Серёга подумал немного и говорит важно, что да, такой феномен науке известен, и называется он ложной памятью. По-французски де-жа-вю. Она, конечно же, про де-жа-вю уже давно знает, но то, что она ночью видела, никаким де-жа-вю объяснить невозможно. Поспорили немножко, но у неё аргументы быстро закончились, потому что не могла она сон до конца рассказывать. Слишком уж он интимным был.

Потом, уже после булочной, когда медленно шли и ели тёплые бублики с маком, Юля спросила его, дружил ли он с какой-нибудь девочкой у себя в городе. Серёга не задумываясь кивнул:

— Угу, дружил. Только это всё в прошлом. А у тебя парень есть?

— Не-а. И не было. А что?

— Нет, ничего... Просто странно немного.

— Почему странно?

— Ты девушка очень симпатичная, а у вас в классе ребят много. Наверняка же подкатывали...

— Угу, подкатывали. Ну и что? Я им не какая-нибудь «Наталка-всем-давалка»!

Серёга рассмеялся и остановился. Поставил свой портфель на колено, открыл, достал ещё один бублик, протянул Юле. Она помотала головой:

— Не, мне хватит. Я наелась. Чего хохочешь?

Серёга закрыл портфель, надкусил бублик и невнятно ответил:

— Смешно ты это сказала. «Наталка-всем-давалка». Не слышал такого. Только напрасно ты так. Наверняка же большинство из них хотели с тобой дружить просто так. Просто потому, что ты им нравишься.

— Большинство? Да их и было-то всего трое: Петька Лесников — это светлый такой, в первом ряду на пятой, по-моему, парте сидит, потом его Сашка Петров сменил, а в сентябре Колька Фомин. Причём в Кольке я не очень-то уверена. Может быть показалось. Леська тоже считает, что он сам не понимал, что ему нужно, когда после уроков меня поджидал. Тащился сзади метрах в трёх до самого моего дома, но так ни слова и не сказал. Да и фиг с ними! Не хочу об этом!

— Слушай, сейчас время такое, что взрослые тоже уже дома должны быть. Как её родители на меня посмотрят?

— Да нормально посмотрят. У них там коммунальная квартира на четыре семьи. Мы к ним в комнату не пойдём. Там довольно тесно. На кухне побудем, если там свободно, или в коридоре на сундуках посидим, поболтаем. Вон их дом! Видишь? Деревянный, двухэтажный!

***

Леська отвела их на кухню, поставила чайник и убежала к себе, а когда вернулась, у Юли сразу упало настроение. Леська причесалась по-другому, сняла домашний халатик, переоделась в платье и стала выглядеть, как конфетка. Она, вообще, гораздо красивее её и смелее. Похоже, Серёга ей тоже понравился. Но он смотрел на Леську очень серьёзно и говорил с ней как врач. Рассказывал про тот травяной сбор, который он якобы сам собирал. Они с Леськой рассмеялись, когда он чайной ложечкой достал из стакана распустившийся в кипятке маленький овальный листик и назвал его «медвежьими ушками».

Чай, конечно, был очень ароматным, но, действительно, жутко горьким. Причём Серёга сказал, что добавлять в него сахар не рекомендуется. Посоветовал охладить до комнатной температуры и потом выпить залпом, как лекарство. Потом Серёга засобирался, попрощался и ушёл, а они переместились в коридор на сундук, уселись там и обстоятельно всё обсудили. Она ей свои сны рассказала, и Леська позавидовала. Сказала, что ей уже давно ничего хорошего не снится.

Ещё она рассказала, что, похоже, их дом наконец-то решили расселить. Папа с мамой уже побывали в райисполкоме, и им там пообещали, что из-за беременности мамы они могут рассчитывать на трёхкомнатную! Вот здорово было бы! В коммуналке жить тяжело, а расселить их обещают уже лет десять.

Спросила её, и Леська не стала запираться. Созналась, что Серёга ей понравился, но сказала, что поперёк дороги ей вставать не собирается. Юля воспрянула духом и высказалась в том смысле, что парень он вроде неплохой, но всё равно к нему сначала присмотреться нужно. Леська ответила на это, что присмотреться, конечно, никогда не помешает, но нельзя забывать о том, что они не единственные девушки у них в классе, и что та же Галка Иванова очень и очень симпатичной девушкой после лета стала.

Юля на это только вздохнула огорчённо. Сказала, что вчера утром застала Серёгу в компании с ней и с Ольгой. Леська шепнула ей на ухо:

— Не будь дурой! Покажи ему, что он тебе нравится. Галка девчонка тоже не промах. Я её немножко знаю. В позапрошлом году с ней в одном отряде в пионерском лагере были. Она ещё тогда парнями как хотела крутила. А с тех пор уже два года прошло, и она только к лучшему изменилась. Обратила внимание, какие у неё за лето сисяндры отросли?

Она только кивнула на это. Права Леська — Галка очень изменилась за последний год. После Леськи самой красивой девушкой у них в классе стала.

— Да я бы не против! Только где встречаться? Сама знаешь, во вторую смену учимся. Из школы возвращаемся, а родители уже дома. А домой я не хочу его приглашать.

— А где он живёт?

— Не знаю. Не спрашивала пока.

— А ты спроси. Если близко от тебя, то можете утром встречаться. Например, чтобы уроки вместе делать. Пригласи к себе, а там не теряйся. Ну, например... например, предложи потанцевать, когда устанете за столом сидеть. Если захочет поцеловать, долго не сопротивляйся.

— А если руки распускать начнёт?

Они дружно посмеялись, потом Леська, всё ещё улыбаясь, пожала плечиками:

— А ты не хочешь, чтобы он к тебе приставал? Я тебе одно скажу, Юлька: если ты ему ничего не позволишь, то ничего между вами и не будет. Мама говорит, что в жизни всегда так: если хочешь что-то получить, сначала нужно за это заплатить. Она на сто процентов права. Тут всё от тебя зависит.

***

Пока делала уроки постоянно вспоминала о нём и о том разговоре с Леськой. Отличную идею она подкинула насчёт совместных уроков. Сейчас сидели бы друг напротив друга, он бы хмурил свои густые брови, обдумывая задачу, а она исподтишка подсматривала бы за ним. За ним очень интересно наблюдать, когда он не знает, что за ним наблюдают. И разговаривать с ним интересно. Он умеет слушать так же хорошо, как и Леська. Они с ней потому и подружились, что обе умеют выслушивать собеседника. Не перебивают на полуслове, не якают. И Серёга такой же.

Интересный он парень. Вчера, к примеру, выяснилось, что его можно вместо таблиц Брадиса (1) использовать. Математичка подошла к их парте, когда все ещё примеры с доски решали. Серёга их уже давно решил и теперь просто сидел и зевал в кулак. Она тетрадку его взяла, посмотрела и спрашивает:

— А где твои таблицы Брадиса? Сиди!

— Мне они не нужны, Софья Леонидовна. Я такие вещи в уме решаю.

Она кивнула, пошла по ряду дальше, а когда все закончили с примерами, вызвала его к доске и как давай гонять! Выяснилось, что он в уме и практически мгновенно шестизначные числа складывает, вычитает, перемножает и делит. Умеет извлекать квадратные и кубические корни. Так же быстро и легко работает с тригонометрическими функциями. Софочка проверяла его на четырёхзначных, потому что ей самой приходилось каждый раз за ним проверять, а так быстро как у него, у неё не получалось, но Серёга уверял её, что умеет и с шестизначными работать. Ему эти таблицы Брадиса не нужны.

Ребята после урока на него с расспросами навалились. Любопытно же на такого вундеркинда посмотреть, правда? Серёга на все их расспросы только плечами пожимал, а потом и вовсе сказал, что ему в туалет нужно, протолкался сквозь толпу, ушёл и появился в классе только со звонком. Похоже, не очень-то ему всеобщее внимание нравится...

Пока дежурный с помощниками контурные карты раздавали, а географичка на доске задания контрольной для каждого ряда писала, спросила его шёпотом:

— Ты справку от дерматолога уже получил?

— Зачем это? — А у самого взгляд такой ошарашенный, что она не выдержала и прыснула.

Галка Иванова — она сидит прямо перед ним — услышала его, обернулась и тоже смеётся. Говорит ему:

— Мы в этой четверти в бассейне занимаемся. Туда без справки не пускают. Беги сегодня после школы. Там обычно очередь большая, и справку не сразу выдают, а только на следующий день.

Тут географичка их услышала, постучала по доске мелом, чтобы, значит, потише себя вели.

***

А на русском у неё сердечко ёкнуло. Классная не сразу урок начала. Постояла у своего стола, обвела всех взглядом и говорит:

— Я сегодня вывешу расписание занятий факультатива по русскому языку и литературе. Для тех, кто планирует после школы в институт поступать, имеет смысл со следующего учебного года начать ходить. Кроме того, настоятельно рекомендую посещение факультатива Каменскому, Ивановой и Новиковой. До конца четверти не так уж далеко, а положение у вас троих очень серьёзное.

Юля глянула на него, а он смотрит на училку во все глаза и, кажется, даже не слышит её. Лариса, наверное, тоже об этом подумала. Уже к нему непосредственно обращается:

— Каменский, ты слышал, что я сказала?

Тот сглотнул, кивнул и отвечает:

— Да, слышал, извините! Это вечерние занятия или дневные?

— Вечерние. Днём у меня для этого нет времени.

***

Что же делать? Ну, поговорить с ним нужно — это обязательно! Раскрыть лопуху глаза! Леська была бы здесь, она бы наверняка что-нибудь придумала. Она девчонка очень умная. Точно! После уроков к ней сбегать. Заодно узнать, как там Серёжкино чудодейственное лекарство подействовало. А, может, предложить ему вместе сходить?

— Серёж...

Он повернул к ней голову, смотрит внимательно.

— Я к Леське после уроков пойду. Нет желания вместе сходить?

— Угу, пошли. Только опять через булочную, ладно?

— Угу, ладно...

— Чёрт! Мне же к дерматологу нужно! — Серёга вспомнил и огорчился.

— Давай сначала к Леське ненадолго забежим, а потом можем вместе в поликлинику сходить.

— Давай. А тебе зачем туда?

— Не знаю... Вдвоём не так скучно в очереди стоять. Я там целый час проторчала...

— Угу, классно! Пошли!

***

Пока к Леське шли, она ему попыталась объяснить, что Лариса затеяла. Вот ведь баран! Он, похоже, намёков совсем не понимает. Лупает на неё своими глазищами, хмурится. Как бы ему так осторожно объяснить, чтобы самой не раскрыться? Ладно, будем думать!

Леська сегодня выглядела совсем здоровой. Румянец на щеках даже появился. Серёжке сказала, что у неё даже боли исчезли. Она ей как-то жаловалась, что в груди болит. Иногда так сильно, что даже спать невозможно. Серёга захотел её лёгкие послушать. Леська удивилась, конечно, и спросила, понимает ли он в этом что-нибудь? Серёга так же серьёзно кивнул. Сказал, что собирается после школы в медицинский и поэтому уже пару лет учебники по медицине штудирует. И тётя Галя, которая его опекает, ему помогает. Она доктор медицинских наук. Сюда её пригласили, чтобы она возглавила какую-то кафедру в медицинском институте. Они поэтому сорвались с места и из Магадана сюда приехали.

Он её прямо там в тёмном коридоре слушал, сидя на сундуке. Попросил встать к нему спиной, а сам прислонился к ней ухом, послушал с минутку и важно так говорит:

— Сердце у тебя сегодня по-другому работает, и шумы из лёгких пропали. Продолжай пить травяной сбор и через пару дней будешь полностью здорова.

Потом она объяснила Леське, что им в больницу к дерматологу нужно и оставила их вдвоём, а сама ушла к телефону. Мама уже была дома и взяла трубку. Юля сказала ей, что, может быть, задержится. Пусть они с папой ужинают без неё.

Нет, с мамой такой фокус никогда не прокатывал! Это с папкой могло бы сработать, но не с мамой. Мама тут же вцепилась — куда идёшь, да с кем? Пришлось говорить, что нужно Серёге дорогу до больницы показать, и он попросил её с ним там побыть. Мама посмеялась в трубку и велела ей дома до восьми быть. Пришлось спорить с ней и доказывать, что до восьми она никак не успевает. В итоге договорились до полдевятого. Ну, максимум до девяти!

Пока она с мамой разговаривала, Леська Серёгу охмуряла. У неё это автоматически получается. Ей для этого никаких усилий прикладывать не требуется. Сидели они рядышком на сундуке и прекрасно обходились без неё. Она подошла, и тут Серёга поднимается с сундука и спрашивает:

— Может, в воскресенье у меня встретимся? Тётя Галя умотала на неделю в Новосибирск, так что я уже второй день в квартире совершенно один. Скучно одному. Я бы для вас на гитаре поиграл. Потанцевали бы. У меня магнитофон имеется и плёнок навалом. Как вам идея?

Они с Леськой переглянулись и синхронно плечами пожали. Классная идея, конечно! Теперь главное, чтобы родичи Леську отпустили. Вполне могут и притормозить. Она же у нас больная. А Серёга не понимает этого. Говорит:

— Может, ещё кого-нибудь из ребят пригласить? Чтобы две пары получилось. Леся, у тебя друг есть?

А Леська усмехается:

— Не нужно никого приглашать. Меня ещё, может быть, не отпустят. А если и отпустят, то друга для численности мне не нужно. Я и без него прекрасно проживу.

***

Потом они с полчаса торчали в очереди в поликлинике. Серёга рассказывал о жизни на Севере. Оказывается, там не так уж и страшно. Во всяком случае медведи у них по улицам не ходят. Умеет он рассказывать. Порой так рассказывал, что она как будто собственными глазами видела, о чём он говорил. А о Ларисе она ему в воскресенье попытается ещё раз рассказать. Будем преодолевать тупоумие настойчивостью!

Потом, когда очередь подошла, Серёга заскочил в кабинет и что-то очень уж долго там был — минут десять его мурыжили. Когда его наконец отпустили, вышел оттуда с красными ушами. Уже на улице спрашивает её:

— Тебя тоже так подробно осматривали?

— Как подробно?

— Заставляли полностью раздеваться?

— Нет, только до трусов. Врачиха руки, ноги и голову посмотрела и отпустила. А тебе что, полный осмотр учинили?

— Угу, полный. Даже чересчур полный.

Она фыркнула от смеха, но не стала уточнять, что он имел в виду.

***

Красиво он плавает. Учитель физкультуры устроил что-то вроде соревнований. Сто метров на время любым стилем. Кто как умеет, короче. Серёга плыл легко, совершенно не напрягаясь. Проплыл половину дистанции и остановился у стенки, отставших поджидал. Она в команде с девчонками должна была плыть, поэтому имела возможность за ним понаблюдать. Остановился он не от того, что устал. Он и дышал ничуть не глубже, чем обычно. Пришёл к финишу третьим или четвёртым, но на самом деле он, конечно же, первым мог быть, если бы пару минут у стенки не потерял.

Физрук потом его спрашивал, какой разряд он имеет, а Серёга равнодушно плечами пожал и ответил в том смысле, что был у него когда-то второй юношеский, но это уже давно было и неправда.

Потом, уже когда из бассейна домой её провожал, спросил про Леську. Юля вчера вечером с ней по телефону разговаривала. Вчера мама Леську к врачу водила, и та сказала, что в школу ходить можно, но первое время нужно поберечься. Ни в коем случае не простудиться снова. Мол, может рецидив случиться. Короче, не пускают её родители в воскресенье никуда. Будет дома торчать и книжки читать. Серёга кивнул и спрашивает:

— А ты сама придёшь, или тебе без Олеси скучно будет?

— Нет, нормально. Я приду. Если надоест дома сидеть, сможем прогуляться, верно? Или к Леське в гости завалимся. Я по карте посмотрела, между вашими домами километра два всего. Вы же на самой границе с Марьиной Рощей живёте.

-------------------------

1. — Таблицы Брадиса — математическое пособие, в котором собраны таблицы, необходимые для работы по курсу математики и для практических вычислений, не требующих большой точности. Автор — Владимир Модестович Брадис (1890–1975), советский математик и педагог.