Преобразователь

СЕМЬ:

Я смогла пересечь мост, а потом врезалась в стену. Улица кружилась, и я сползла на землю.

Что-то холодное коснулось моей головы. Я подняла голову, привычный вечерний дождь стучал по моему лбу. Дождь. Крокодильи слезы святой Сэи.

А если рыбак не продержится до прибытия пинвиума? А если он умрет? А если я убила его? Я не могла дышать.

Я зажмурилась. Он молил меня сделать это. Он знал риск, он хотел это сделать, чтобы спасти семью.

Но я толком не спорила.

Я зажала руками уши. Я спорила. Я сказала, что это неправильно. Отказалась. Они не слушали. И он просил меня!

Стоило ли это того?

Чтобы найти Тали? Да! Я всхлипнула, вытерла нос мокрым рукавом. Джеатар сказал, что поставка пинвиума в пути. Рыбак потом будет в порядке. Все получат то, чего хотели. Никто никого не заставлял.

Но и выбора не было.

Я отогнала мысль. Он меня просил. Они меня просили.

Холод окатил меня, потом жар, потом тьма. Опять холод, что-то твердое прижалось к ноге и плечу. Я открыла глаза. Мир встал на бок.

Нет. Я упала на бок. Обморок? Я еще не падала в обморок, даже от голода. Я села, тело затекло, кожа была липкой. На меня капал дождь, покалывая.

Люди смотрели на меня, проходя мимо, кто с жалостью, кто с отвращением. Женщина пошла в мою сторону с тревогой на морщинистом лице, но трое солдат басэери пересекли мост, и она поспешила прочь, опустив голову. Солдаты на меня и не взглянули.

Никто не собирался помогать мне встать, тем более, спасать Тали. Точно не солдаты, как и не мой народ. Все слишком боялись, что их заметят, боялись выделиться, хоть и пустяком. Людей, которых замечали, ранили. Люди, что возмущались, пропадали. Так все тут было.

Мы слышали такие же истории от тех, кто сбежал из Сорилля до того, как герцог сжег его дотла, и все понимали, что будет, когда герцог разберется в Верлаттой.

Я пару раз глубоко вдохнула, все стало четче. Я смогу и сама. Я найду Тали, и вместе мы спасем рыбака. Я поднялась на ноги и пошла к Святилищу. Я почти добралась, когда ладонь легла мне на плечо.

Я закричала и обернулась, готовясь увидеть солдат или кого хуже.

Айлин вскрикнула и отдернула руки.

— Святые, Ниа! Я же говорила тебе не высовываться.

— Айлин, я ужасный человек, — я прижалась к ней, плача в ее уже мокрую одежду.

— Нет. Что случилось? — она отвернулась и сморщила носик. — Тебя тошнило?

Я закрыла рот и кивнула.

— Я совершила нечто ужасное. Я… — не могла рассказать ей, не выдав, что я Забиратель. Не втянув ее в это сильнее, чем она уже была. Я все еще не знала, кто забрал Тали, и я не могла рисковать Айлин. — Я украла десять оппа из коробки для пожертвований в Святилище.

Ее хмурый вид растаял.

— Тебе это нужно больше, чем многим, кого я знаю. Ты не плохая.

Но я была ужасной. Чудовищной. Но деньги и информация могли помочь мне найти Тали, и мне это было нужно.

— Ты что-то узнала?

— Немного, но вряд ли это поможет, — она огляделась. — Тут слишком открыто. Идем в «Танниф», купишь нам кофе на украденные деньги, и мы поговорим.

В «Таннифе» было людно, стулья и лавки у стен были забиты людьми. Басэери сидели на большими столами на мягких стульях. Айлин смогла найти нам столик вдали, у двери на кухню. Каждый раз, когда мимо пробегала девушка-официантка, пахло кофе и жареной рыбой.

— Расскажи мне все, — сказала я, обхватив ладонями чашку кофе. Мой первый за месяцы горячий ужин готовили сзади. Деньги казались грязными, но я не могла найти Тали, если была бы без сил от голода. Логика спасала больше жизней, чем мечи, как говаривала бабушка. А лжецы и воры никогда не были счастливы. Эту мысль я отогнала.

— Друг сказал мне, что Старейшины уносили много людей от комнат исцеления. Куда-то глубже в Лигу, но он не увидел, куда вела лестница дальше второго этажа, — она склонилась над столом. — Ниа, он клянется, что все, кого уносили наверх, были в зеленом.

— Как ученики?

Она пожала плечами.

— Он не был уверен, но думает, что да.

— Ты говорила со Старейшинами о Тали?

Она нахмурилась.

— Они не заговорили бы со мной, но я нашла несколько ребят четвертого курса, и ни сказали, что Тали ушла, потому что было слишком сложно. Сказали, что она ушла домой.

Страх отогнал мой голод.

— Ложь.

— Знаю, но они в это верят, значит, это сказал им тот, кому они доверяют, — Айлин огляделась. — Ниа, я спрашивала сына хозяина одного из домов представлений о людях, которых уносят наверх. Он страж в Лиге, и он не был встревожен. Сказал, что ему передал сам Светоч, что они устали из-за исцеления аварии на пароме. Их унесли отдыхать.

Светоч врал? Это не должно было меня удивлять, но удивило. Он многое скрывал. Отсутствие пинвиума, много раненых, учеников уносили наверх, и они уже не спускались.

Святая Сэя! Они не могли… ни за что… но…

А если они исцеляли без пинвиума? Если раненых, как та девочка, было много, и люди оказывали близки к смерти, забирая боль. Ученики не могли остановить это. Светоч вряд ли стал бы останавливать это. Потому он хотел больше Забирателей? Потому что у него не было пинвиума, и ему требовалось больше тел?

Как могла Лига делать так с ними? Ученики не знали. Иначе никто не согласился бы.

Но рыбак согласился.

Не Тали. Она бы не пожертвовала собой ради помощи аристократу басэери.

— Айлин, думаю, Светоч использует учеников как пинвиум, — прошептала я, с трудом веря в такой ужас. — Когда они не могут больше исцелять, он уносит их подальше.

Глаза Айлин расширились.

— О чем ты говоришь?

Я рассказала ей о том, что узнала у Зертаника, и ее глаза стали еще шире.

— Мне нужно забрать Тали. Я не знаю, сколько боли она забрала, как давно она в ней. День, не меньше. Может, еще с аварии на пароме.

Официантка принесла нам рыбу и картофель. Я дала ей один оппа, она вручила сдачу. Айлин поймала пару картофелин, что чуть не укатились с тарелки, и вернула их на место. Ее не тревожило, когда люди плохо относились к ней из-за ее работы на басэери.

— Мне нужно идти, — сказала я, поднимаясь.

Айлин схватила меня за руку и удержала.

— Нет, тебе нужно поесть. Ты не можешь выступить против Лиги без еды. Поешь. Сейчас.

— Но…

— Никаких возражений.

Я быстро поела, говоря с набитым ртом:

— Твой друг может провести меня внутрь? — вряд ли у меня было время ждать Джеатара.

— Не знаю… Я могу спросить. Ниа, тебе потребуется не только это, чтобы забрать Тали.

— Я пойму все уже внутри.

— Нет. Тебя поймают и выбросят, если повезет. Иначе — арестуют. Или хуже, — она понизила голос, хотя гул в комнате был громким. — Думаешь, им нужны те, кто знают, что пинвиума нет?

— Нет. Начнется паника.

Айлин кивнула.

— А этого не хотят во время войны. Может начаться мятеж.

— Мне нужно как-то попасть внутрь.

— Если они это делают, то ни за что тебя не впустят. Удивительно, что я попала туда. Они начали прогонять людей, когда я уходила. Видела толпы в Лиге?

— Тогда я буду скрыта. Украду одежду. Что-то зеленое. Сможешь сделать меня похожей на ученицу?

Айлин замешкалась на миг, а потом сжала мою руку.

— Идем в мою комнату. Я знаю, что делать.

Я забыла, как приятно купаться. Когда Айлин закончила отмывать меня с цветочным мылом, я выглядела уже не так плохо. Ее комната была рядом с ванной, пар проникал в трещинки в стенах.

— Я ценю помощь, но как же твоя работа? — спросила я, расчесывая влажные волосы. — Ты не можешь все еще быть на перерыве.

— Я сказала им, что пришлось срочно уйти к семье.

— А если тебя уволят?

— Найду новую работу.

Она говорила так просто. Так с ней и было. Мы встретились два года назад, когда отмывали судно басэери.

Работа у басэери тревожила меня сильнее, чем запах, но Айлин улыбалась при работе и даже веселилась. Хозяину она понравилась, он дал ей рекомендации. Я ничего такого не получила, потому что не скрывала своего отношения к басэери.

— Вот, надень, — она сняла простое, но красивое белое платье с веревки в углу и бросила мне. Там висело еще шесть платьев, две корзины с бельем стояли на полу под веревкой. — Зеленого у меня нет, но это поможет тебе пройти.

— Меня не проведут наверх только потому, что я чистая, — сказала я, надевая платье. Ткань приглушила голос.

— Ты это только сейчас поняла?

Я нахмурилась, но она была права. Я не знала, что делаю. Но план формировался, мне нужно было еще несколько составляющих.

— Я могу тебя правильно заплести, — сказала она, открыв шкатулку на столике у кровати и вытащив зеленые бусы. Она порвала нить, бусины упали ей на ладонь. — Хмм, оттенок не совсем тот, что у Лиги, но близкий. Никто так присматриваться к твоим волосам не будет.

Бусины мерцали, как надежда.

— У Тали три формы. Если я попаду в ее комнату, я смогу переодеться, выглядеть как ученица. Я попаду туда к концу уроков, так что смешаюсь с толпой.

— А потом сможешь пойти, куда захочешь! Хорошая идея. Надейся, что тебя не попросят исцелять, — она вздрогнула, словно пожалела, что упомянула это. Я как-то раз обмолвилась, что завидую тому, что Тали взяли в Лигу, а я туда попасть не могла. Она, наверное, решила поэтому, что мне сложно исцелять. Она взяла утюжок для волос, греющийся на печи. — Выпрямим эти кудри?

Зашипел пар, Айлин работала с моими волосами. Я пыталась вспомнить самый быстрый путь в комнату Тали. Я пойду через северные врата, или нет, тощий страж может меня узнать, а мне нужно было выглядеть как ученица. Западные врата, где есть люди, подойдут, я смешаюсь с теми, кто хочет исцеления. Я смогу. Доберусь до комнаты Тали. А потом? Плана не было.

Айлин поднесла зеркало.

— Выглядишь идеально.

Я выглядела как Тали. Слезы застилали глаза. Я взяла себя в руки, не дав вытереть их о платье Айлин. Я сморгнула их. Она повязала белый шарф вокруг моих волос, стянутых в хвост Целителя с бусинами.

— Спасибо, Айлин.

Она улыбнулась и с серьезным видом сняла два браслета.

— Возьми это.

— Не стоит… я уже нормально украшена.

Она схватила меня за руки.

— Там бусины из пинвиума. Я покрасила их, чтобы скрыть, но они работают, если твои запястья сожмут. Они не пошлют много боли, мне не нужно было, чтобы кого-то отключило, но ужалят довольно сильно, чтобы тебя отпустили, а ты смогла сбежать.

— Айлин, я…

— Возьми, — она надела их мне на запястья. — Исцеление дорого. Из-за денег люди убивают. Если ты говорила правду об учениках, то представь, что они сделают, чтобы ты замолчала.

Я пыталась не думать об этом. Я обняла ее, глядя на плохие картины пейзажей на ее стенах, чтобы не заплакать.

— Спасибо, Айлин. Большое спасибо.

Она дрожала, обнимая меня.

— Будь осторожна. Ты — моя единственная подруга. Ты ведь это знаешь?

Нет, но стоило знать.

— Я буду осторожна.

Она вытерла глаза, размазывая темные пятна по щекам.

— Хорошо, идем.

— Что? Ты никуда не идешь.

— А кто представит тебя моему стражу-другу?

— Нет, я передумала. Ты права насчет опасности, и я не хочу никем рисковать. Я должна идти одна.

Она прикусила губу, но кивнула.

— Удачи. Пусть святая Мод тебе поможет.

— Спасибо, — мне нужна была вся смелость. — Я скоро вернусь с Тали.

Она улыбнулась, но вымученно. Будто не ожидала больше меня увидеть, но не хотела думать об этом.

Я отвернулась раньше, чем начала плакать, и пошла в Лигу.

Семь Сестер, услышьте меня, потому что мне понадобится ваша помощь, чтобы вернуть сестру.