Немимолётный роман. Книга вторая

глава 24

Я не верю ни глазам, ни ушам. Была бы жива – ущипнула бы себя!

– Я понимала, что мой визит может быть неуместным, но не могла не попытаться, – тонкой рукой она придвинула чашку, куда Мой Муж только что налил чай.

– Я благодарен вам, Реена, – Крис глядел на Эстер, но и помещение окинул взглядом. – Случившееся… – он страдальчески потёр переносицу, поморщился, – нам с Эстер сейчас нелегко.

Вот уж кто не выглядит несчастной, так это моя булочка. Пока папа строит из себя жертву, та открыто игнорирует молоко, уделив всё внимание шляпке гостьи.

Гостьи, что лишила её детства с отцом.

– Какая класивая сляпааа! – восхищённое прощупывание почвы.

Мерзавка лишь дёрнула углом рта.

– Мы плохо разошлись. Неважно начали, так и кончили, но четыре года… ваша светлость, мы не чужие люди…

– Да, конечно. Спасибо вам Реена, – и он! Он! Он накрыл её руку своей ладонью.

На меня будто потолок рухнул.

– Ваша светлость…

– Давайте оставим. Церемонии, они… мы не чужие люди… – глаза ослицы расширились, приступил румянец, и эта дрянь положила свою ладонь поверх его.

На ты? На ты? С ней?!

– Кристофер, наш развод…

– Не нужно. Слишком много всего произошло. Мы оба были молоды и не готовы.

Да что происходит! Демон тебя дери!!!

– Я, я готова была вымаливать прощение, молить тебя простить мне боль измены, – дама что натянутая струна, слегка провела языком по губам.

Мать-Земля! Она же кокетничает! Она кокетничает, а он! Он! Он тоже… того. Отвечает!

– В этом нет нужды. Я понимаю, что обижал тебя всю нашу семейную жизнь. Словом, ты не виновата ни в чём.

– Можно поиглать?

– Конечно, милая, – Крис улыбнулся ей так тепло, так открыто, словно и не стоит в шаге от измены её матери.

Прокляну! Силой клянусь! Не знаю, что этот горе-актёр задумал, но так прокляну, что эта женщина станет последней в его жизни!

Тем временем Эстер ловко тиснула со стола шляпу. Она была не красивой. Аляпистой. С множеством цветов, россыпью мелких и крупных бусин. Идеально для трёхлетки.

От резкого движения падаль отшатнулась с криком:

– Кристофер! Этот ребёнок!

И чудо! Снова появился мой муж. Скулы дрогнули, ноздри расширились, так всегда, когда он пытается дышать, чтобы не говорить.

– Этот ребёнок моя дочь, Реена, – имя-то какое! Почти как Змеена. Клянусь, она не уйдёт теперь просто так. Ей мало было? По моему плану, она должна была уехать первым же поездом, но она здесь. В моём доме!

– То есть… дочь той женщины… – она будто задумалась и в задумчивости приоткрыла рот, поднесла к нему костяшку пальца, выражая ту работу, не свойственную женщине, – мысли.

Она было дёрнулась за шляпой в руках у Эстер, как услышала:

– Моя дочь.

Та кивнула. Не ему, собственным мыслям.

– Я хотела выразить тебе своё сочувствие, возможно, предложить помощь? Я понимаю, как сложно тебе, – покрутила бывшая маркиза ладонью в воздухе, – в таком доме, остаться одному… с стазисной и ребёнком…

Жёваный крот! Сама ты стазисная!

– Это очень благородно с твоей стороны, – Крис улыбнулся ей так, словно никого краше никогда не видел.

Благородно? Да она соблазняет тебя, демонов ты олух!

– Если только я могу…

– Мне, право неловко, но если ты сочтёшь это удобным, я был бы крайне тебе обязан… останься у нас ночевать? – и взгяд, как у котёнка.

Ну всё!

«Змей!» – хоть и мысленно, но я рявкнула. Рявкнула так, что саму трухануло. – «Выползай из лаборатории!»

Пока он дошёл до кухни я объяснила ему происходящее.

«Говорю тебе, не может там быть никакого приворота. Ей просто не на что было его сделать».

Неужели он сам? Сам хочет…

– О! Ена! Какими судьбами в наших пенатах?

Потрясающе красивый молодой блондин вплыл в кухню походкой ленивого кота. Плюхнулся за стол рядом с бывшей любовницей, закинул по-хозяйски руку на спинку её стула, сдул прядь, выбившуюся из небрежного хвоста, и одним махом выпил содержимое её чашки.

Небрежно звякнул по блюдцу, отодвинул посуду.

Бывшая обоих мужчин глядела на него выпученными глазами, силилась закрыть рот и не могла.

– Ты…?

– Я, кошечка, соскучилась?

– Вы знакомы? – лицо Криса моментально сделалось прежним. Каменным, спокойным, рот изогнулся привычно-презрительно.

– И очень близко, да кошечка? – огромная лапища Змея скользнула на женское бедро, ощутимо сжала.

– Ты! Да как ты смеешь? – она очнулась, скинула его руку, – после того, что ты сделал! – леди довольно быстро включилась: – Кристофер! Это он! Этот человек! Он… – дамочка всхлипнула, глаза увлажнились, – он воспользовался моей растерянностью, мои горем от твоего безразличия… он, – мерзавка выудила платок, – он соблазнил меня.

Крис следил за действом не выдавая заинтересованности, но я то знаю, какую бурю подчас скрывает эта маска.

– Ээй! Полегче, кошечка. Это ещё кто кого соблазнил! – скабрёзненько прозвучало.

Крис не стал наслаждаться перепалкой, встал, подошёл к очищенному камину. Взял кочергу, присел на корточки, будто шевеля несуществующие поленья. Металл противно проскрежетал по каменному полу.

Его бывшая жена продолжала что-то шипеть на моего фамильяра, тот ехидничал в ответ, всё это происходило будто где-то далеко, в другой комнате.

– Неужели нельзя было дать мне проучить тебя…? – сказал тихо, себе под нос. Но он знает, что я рядом, я слышу. – Ты сама знаешь, что виновата передо мной. Днём клянёшься быть со мной и этой же ночью бросаешь…

Никакие другие его слова в этот миг не смогли бы прогнать охватившую меня жажду мести. Короткая фраза усталым шёпотом и мокрый взгляд в зело камина.

Ему нет дела до происходящего в двух шагах. Этому молодому, сильному мужчине очень больно. Больно так, что в его светлой голове нет путей избавления, кроме как обидеть меня.

Стон ветра прогудел из каминной трубы. Он разбудил Энни, что дремала, уложив голову на лапы, плед, в который я куталась здесь, на кухне, уже почти весь на полу, его и облюбовала собака. Один её глаз лениво приоткрылся, обнажились клычки и Энни тихо, вибрирующе зарычала. Не угрожая, укоряя.

– Тшш, тихо, девочка, – Крис ласкающе положил ладонь на лохматую собачью голову.

“Змей! Наверх!” – вложила в голос всю серьёзность, тщательно скрывая страх.

Фамильяр глянул вопросительно, удивлённо. – “Поторопись!”

– Сними с меня этот демонов браслет! – услышал Змей, только лишь возник на пороге.

– Таша…

Я не стала слушать. Вложила больше приказа в голос и повторила. Нет времени. Ещё миг и страх придёт, передумаю.

На меня Змей больше не смотрел. Как только почувствовал нажим захлопнул рот, пошёл. У моей руки, аккуратно уложенной папой вдоль тела, он заколебался на мгновение и сдёрнул артефакт, из-за которого я не могла ни уйти, ни вернуться.

Тело было деревянным. А краски ярче. И запахи! Здесь пахнет цветами! Холодно!

– Мать-Земля, как холодно, – грусти от этого факта нет ни грамма в голосе. Только ликование. – Я снова мёрзну!

Как бы ни хотелось бежать вниз, есть кое-что важнее.

Закрыла глаза, расслабилась, погнала силу по телу и нашла. Крошка внутри меня теплится, живёт.

Дальше – бегом! Плевать на то, что я не мылась несколько дней. Потерпят. Миновала гостиную, поймала воздушный поцелуй от дочки, танцующей под музыкальную шкатулку, и вошла на кухню.

Глаза в глаза. Не нить – канат между взглядами.

Я! Это я! Я здесь! Точно тебе говорю!

Едва ли не бежала последние шаги к Крису, который внезапно окаменел. Даже когда я оплела его руку своими и прижалась всем телом, он не шелохнулся.

Ох, любимый!

– Леди Реена! Не смогла вас встретить, чувствовала себя неважно. Что, впрочем не помешало вам перейти на ты с моим мужем. Сегодня вы без цветов?

Крис моргнул. Давай, дорогой, стой столбом. Сейчас только чувствовать тебя – всё, что мне нужно. Вмешательство уже будет излишним.

Змеена подскочила с места, стоило мне посмотреть на неё. Открыла рот. Закрыла рот. Услада глаз моих.

– Откуда вы…

– Бросьте, милочка! Вы знаете, кто я. Я знаю, кто я, и я знаю обо всём, что происходит в моём доме. С этой свадьбой вы решили поздравить меня лично? Решились не обходиться письмом, как в прошлый раз?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – наконец, она пришла в себя.

– О письме, которое вы прислали мне четыре года назад, – мои пальцы переплелись с мужниными. – Там ещё фотокарточки были, интересные такие, ты не знал, милый? – риторический вопрос Крису.

Видит Мать-Земля, меня несёт. Я понимаю, что он ни в чём не виноват, и жестоко его наказывать этим знанием, ни к чему, наконец, мы вместе и всё хорошо. Но сейчас, на этой кухне, я опять стала испуганной, раздавленной восемнадцатилетней девчонкой, что стоит на краю обрыва и цепляется только за тонкую ниточку – жизнь внутри себя.

Крис не знает, и не должен был это узнать. Я не собиралась придавливать его плитой того, старого, но такого больного. Он ничего не сможет изменить, а чувство вины для него – не пустой звук.

– Что ж, расскажу. Присядьте, милочка. И перестаньте размахивать руками. Этот чайный сервиз – свадебный подарок от сокурсников, если вы знаете, кто это такие.

– Вы…

– Заткнись, Ена. Сядь, – Змей силой дёрнул её к стулу.

– Твоей, тогда будущей жене так сильно хотелось выйти за тебя, что она подкараулила наше свидание, – обратилась к Крису, у которого лишь скулы говорят: живой. – Ты и не вспомнишь, какая из миллиона тех наших встреч. Она сфотографировала нас… довольно пикантно, –я, непроизвольно, резко дёрнула головой, аж шея хрустнула, – лучше бы попросили присоединиться, милочка, – насладилась краской, залившей леди, – нет, так нет. А дальше, снимки она прислала мне, приложила письмо с угрозой обнародовать их газетам, если наши встречи продолжатся.

– Да как вы…

– Смею? Милочка! Я герцогиня Эстесадо, маркиза Эука, но самое главное, – пальцы одеревенели от напряжения, – я верховная ведьма Ондолии. Я смею многое. Но интересно другое: как посмели вы? Отравить письмо, что послали тогда, жене главного менталиста королевства? Прислать мне гнилые цветы? Явиться сегодня сюда, вычитав в газетах, что вся страна ставит свечки за моё выздоровление! – мышцы рук свело.

– Я не делала…

– Кто же? Король? Или он просто покрывал вас, давя на рычаг? Вместе решили от меня избавиться? – я уже давно выдернула руку из хватки Криса, что стоял ни жив, ни мёртв, – на что вы рассчитывали? Что я настолько наивна, что вскрою отравленное письмо? Вы хоть когда-нибудь понимали с кем связались? Кто я!

Я сглотнула ком, заставивший говорить громко, на грани с визгом. Ладно, чего уж, орать.

На ногах, что порывались нестись к мерзавке и вцепиться ей в волосы, подошла к столу.

– Если бы обстоятельства сложились по-другому, вы, милочка, четыре года назад, убили бы двоих – меня и нерождённую девочку, которая скоро от вашей отвратительной шляпы не оставит и клочка…

– Сиди, Ена, – лапища Змея снова придержала ретивую, но молчаливую гостью, – не дёргайся.

Я упёрлась руками в стол напротив неё. Открыла рот и услышала, как за спиной что-то хрустнуло. Маленькая восемнадцатилетняя девочка внутри меня возликовала: вот он, мой принц! Вернулся! Сейчас он всем устроит.

– Вы забрали у меня любимого мужчину, не смогли его удержать… но у вас никогда не было на это шанса. Ни у кого нет. Вы пытались забрать у меня жизнь и ребёнка, я в ответ на это дала вам шанс получить своё дитя, – я ухмыльнулась попротивнее и села напротив. Всем видом показывая, где я, а где какая-то там княжна захудалого княжества.

Да нечестно. Да, легко наседать на своей территории, при поддержке, когда она одна. Но ни один человек на свете не смог бы сейчас заставить меня молчать, пока я не высказала всё, что все эти годы загоняла подальше. Она заслужила. И я заслужила быть отомщённой.

Спиной ощутила, что Крис стал за стулом, не прикасаясь.

Глаза леди сверкнули.