Дар. Золото. Часть 2

Глава 21.

1

В отличие от большинства пришедших сюда, наша маленькая компашка спустилась в трактирный зал поесть, а не попить. Точнее, напиться. Ни я, ни Алабар с Саней выпивку не заказали. Один кошак решил, как он выразился, расслабиться, но попросил служку, мотавшегося среди столов, принести только пиво. Ясное дело, мы тут же удостоились косых взглядов, но оборотень небрежно завертел в пальцах новеньким дротиком, и к нам потеряли интерес. Прямо-таки моментально.

Пончик остался в комнате, во избежание всяких эксцессов. Зато оба клинка были с нами. Тоже во избежание. Между прочим, и я не стал сразу соваться во всеобщее веселье. Постоял, стараясь целенаправленно уловить что-нибудь похожее на ментальные потоки, но пока в этом разноголосом шуме всё было тихо.

Алабар, не успел спуститься с лестницы, как сразу вызвал живейшее любопытство особей противоположного пола. А когда мы за столом ждали свой заказ, одна из представительниц древнейшей профессии, откровенно виляя бедрами, подошла и, ни слова не говоря, плюхнулась ему на колени.

То, что дракон был ошарашен, еще полбеды. Но когда девица обняла его за шею и пьяненько улыбаясь, полезла целоваться, он сначала впал в ступор, а потом, опомнившись, начал спихивать нахалку с ног.

Девица оказалась упитанной. Потому спихнулась не сразу, а только после того, как дракон легонько, как ему показалось, её оттолкнул. Ну… «легонько» не получилось. И любвеобильная представительница слетела на пол, приземлившись на мягкое место и раскинув по грязным половицам широкие юбки.

На ноги она поднялась относительно быстро. Шатаясь, попыталась залепить дракону пощечину, не попала, махнула рукой и, покрутив у виска, развернулась искать другую жертву. А Алабар облегченно выдохнул под наши, и не только наши, смешки.

2

Тем временем веселье набирало силу.

Жующие, пьющие, хихикающие лица. Визгливый смех девиц, громкий гогот парней, брезгливые, но заинтересованные физиономии дворянчиков. И музыка.

Песни вагантов сначала задушевные и мягкие, даже романтичные, сменялись тягучими и грустными, иногда бесшабашными, под настроение уже основательно подвыпившей публики.

Певцом оказался парень, игравший на лютне. Ему, конечно, подпевали и флейтист и девушка. Но сильными голосами Небо их не одарило, и они просто оттеняли бархатный баритон, создавая гармоничное многоголосье.

Кто-то просил исполнить романс, кто-то куплеты, кто-то платил за героическую балладу, вытирая пьяные слезы, а кто-то за пошленькие запевки всё кидал и кидал медяки. Певцы не отказывали никому, и любая песня оказывалась им знакомой. Может быть, была тут неведомая магия, а, может, сами ваганты умело подбрасывали заказчикам образы желаемых песен. Монеты всё чаще летели под ноги музыкантам, и среди них уже поблескивало серебро. Так, глядишь, и до золота дойдет.

Уже начали требовать плясовые, всё чаще певец отдыхал, и бродячее трио играло просто так, исполняя мелодии джиги, тангота, гальярды… Все чаще к ним выскакивали танцоры, и трактир уже ходил ходуном. На хозяйском буфете подпрыгивали бутылки, кое-кто напившись до белых кабанов, похрюкивал под столом, и в конце-концов дошло до непристойной сарабанды в исполнении укушавшихся в зюзю девиц.

Алабар смотрел на все это безобразие с удивлённым интересом, внимательно и неотрывно, и, кажется, даже не моргал. А мне было весело. Нет, я, конечно, в круг вместе со всеми не побежал, но ногой в такт притопывал - уж очень задорно там отплясывали. Саня отправился спать где-то на десятой песне, а вот Машка почему-то все больше мрачнел, глотая пиво из третьей по счету кружки. Да, я эти кружки считал. А чем еще заниматься, если горячительные напитки мое слабое место? Наислабейшее, можно сказать. На предложение купить дракону что-нибудь из веселящих жидкостей - денег-то у него нет - Алабар задумчиво оглядел пляшущих и сказал, что для него самая веселящая жидкость это вода. Я ничего не понял, но у драконов, наверно, свои прибабахи.

- Ну, здравствуй, твоё колдунство.

Я чуть не подскочил от неожиданности. Знакомые интонации!

Грай насмешливо хлопнул меня по плечу, присел на лавку и протянул руку, которую я с удивлением и радостью пожал.

Машка сделал вид, что увлечен пивом. Но только вид. Будь Грай эмпатом, он ощутил бы хороший такой всплеск Машкиной настороженности. Алабар «тоже» не обратил на наемника «ни малейшего внимания», а меня удивило другое - Грай не подал руки ни оборотню, ни дракону. Странно.

- Вижу, вы отдыхаете? – спросил меня наемник. Я пожал плечами: можно и так сказать. - Ты вроде должен был из столицы двинуть дальше?

Я снова промолчал, лихорадочно соображая, что ответить. Грай мое молчание принял как должное, и этим только порадовал. Но видимо, он решил, что формальности закончены.

– Пойдем, вашблагородие, поговорим.

Я остался сидеть. Я понимаю, должен я ему. Но кто знает, что случилось за этот месяц? Что у него там, на уме?

– Грай, я помню. Сколько ты хочешь?

Наемник уставился на меня с недоумением. Пару мгновений он соображал, потом довольно рассмеялся.

- Молодец, не забыл. Но тебе кое-что надо знать. Не для чужих ушей.

Я отлично помнил, где и как он мне помог. Такого не забудешь. И понял: моим друзьям действительно не нужно знать о чеканах. Уверен, речь пойдет о них. Как там? Лишние знания - лишние печали?

Я встал. Грай поднялся следом. Но мы не сделали и пары шагов, как перед наемником уже стоял Машка. И Алабар. Со спины.

– Нет-нет, всё нормально, - поспешно объяснил я, - это мой старый знакомый. Мы просто поговорим.

Оборотень, дернув плечом, отодвинулся, а Грай внимательно оглядел обоих и удивленно протянул:

- Серьезные мальчики.

Один из «мальчиков» засопел, и если бы не полный кабак народу, Грай, точно, отхватил бы не по-детски. Но я, поправляя кинжал, уже шел к выходу.

3

На улице моросил теплый ночной дождь, брусчатка глянцево отражала серые стены домов, одинокий мостовой светильник окутывало желтое пятно тумана, и пахло морем.

- Ищут тебя, твоё колдунство, – тихо произнес Грай, раскуривая трубку и неловко обжигая пальцы. А я удивился, он же вроде не курил. Но спрашивать ничего не стал. - Серые.

Мы стояли недалеко от входа в трактир, под акацией, втиснутой между двором и трактирным забором. Дверь шумного заведения то и дело распахивалась, выпуская подвыпивших постояльцев, и неярко освещенные силуэты иногда маячили в дверном проеме.

Я смотрел на дымок, клубившийся под носом Грая, и не мог решить, что для меня хуже: Тайная Стажа, воздушные кланы или серые эльфы. По всем признакам выходило хуже всё и сразу.

-- Откуда знаешь?

– Я так и думал, – хмыкнул наемник, – Вопрос «почему» ты не задал. Значит, знаешь почему. Один из троих кренделей, решивших тебя пощипать той ночью, кое-что попросил. Зайти в одну лавчонку. К серым менялам. Сказать пару слов. Очень просил, даже поклялся перед смертью, что мне там хорошо заплатят.

– Зашел? – спросил я, разглядывая светящиеся на рейде корабельные огоньки.

Грай молчал, пристально всматриваясь в мое лицо. Интересно, что его там так заинтересовало?

– А чего не спросишь, какая это парочка слов?

– Скажешь, я так понимаю. Ты же за этим меня позвал?

И подумал: вот что мне делать, когда наемник о чеканах вспомнит?

Грай сделал несколько затяжек, эффекта не дождался, ругнулся и полез за кресалом.

– Смешной он. Думал, я не догадаюсь, что заплатить можно по-разному. А просил он передать один адресок. Купца, с которым ты ехал в Лирию, а я сопровождал. Я не зашел. Не люблю я серых.

Выходит, следили за мной «агенты». Чтоб их! Выследили, у кого я остановился, но не сумели доложиться сразу. Это значит, что у эльфов кто-то еще из Стражи остался. Будь по-другому, не стал бы «крендель» просить передать адрес. Он отлично понимал, что Грай напрямую в Тайную Стажу не пойдет. Ага, рассказать там увлекательную историю, как он засекреченных агентов кончил. Выходит, о гномьем серебре Грай ничего не знает и даже не догадывается. Прямо камень с души!

– Спасибо, – а что я ещё мог сказать? Наемник своим молчанием не только мою жизнь спас. Свою он, кстати, тоже спас.

– Тревожно в Лирии нынче, – вдруг вздохнул Грай, выпуская облачко табачного дыма. – Дворцовая Гвардия по ночам улицы шерстит. Считай, каждого третьего, а то и второго, кого угораздило на нее нарваться, в местный зиндан отправляют. До выяснения, так сказать. Достали. Не выйти, не погулять…

Наемник покрутил головой, словно проверяя, нет ли за спиной той самой Гвардии, а у меня в голове засвербила мысль.

– Грай, тебе нужны деньги?

Он хохотнул и вынул трубку изо рта.

– Ты никак мне заплатить собрался? – почесал подбородок. – Тут, вишь как. Если сразу мы с тобой об оплате не договорились, то считай, забыли. Последнее дело традиции нарушать. Ничего ты мне не должен. Просто выручишь, если оказия случится.

– Нет, я тебе работу хочу предложить.

Грай заинтересованно прищурился.

– К моему отцу езжай? Оплаты, правда, большой не жди. Да и работать придется – сидеть барон не даст. Но люди ему нужны. И я за своих спокоен буду. Куда ехать знаешь?

Грай кивнул и спросил:

– А эти двое с тобой? Или тоже к родителю твоему направляются?

– Грай, ты никого из нас не видел. Тебе приснилось.

– Даже так… – наемник выбил недокуренную трубку о подошву армейского ботинка и сунул ее во внутренний карман. – Договорились, колдун. Проведаю я твоего батю.

Я скривился.

– Что ж вы все заладили: колдун, колдун! Маг я! Дипломированный.

Но Грай демонстративно меня не услышал.

– Бывай, колдун! Пора мне. Не приведи Хозяйка с патрулем стыкануться, – и подмигнул. – Вижу, мелкий тебя без охраны не оставляет.

Через мгновение он просто исчез в дождливом тумане. А я поднял голову, всматриваясь в тёмную зелень дерева. Так и знал! Ханур сидел на ветке над моей головой, и, опустив узкую мордочку, примеривался спрыгнуть на плечо. А никто и не сомневался, что без охраны меня не оставляют. Вон оборотень входной косяк подпирает.

– Может, вы меня и в сортир сопровождать будете? – буркнул я, подойдя к Машке и подсаживая Пончика на дверной козырек. Пусть сам до окна добирается.

– Как скажешь, – спокойно ответил кошак.

Не в духе он что-то. Видно, ворёнок всё-таки присыпал солью какую-то из ран.

Я, если кому интересно, тоже не в духе. Не удивлюсь, если и дракон не в духе. Это у нас случайно не интуиция заработала? Ну, так, в качестве предположения.

4

Я угадал. Дракон тоже оказался не в духе. Почему?

Потому что праздник был в самом разгаре, и нашим временным отсутствием воспользовались.

На лавке возле дракона сидели две девахи. За его локоточки они держались крепко, позиций сдавать не собирались, и вид у Алабара был потерянный и несчастный. И слава Хозяину Кутежей, девки были пьяны, хихикали и старались прижаться поплотнее. Потому они не замечали, как уши дракона медленно покрываются серебристой чешуей.

Хотя я бы на его месте… Н-да. Я на своем месте.

Машка бесцеремонно отодрал от Алабара цепкие ладошки, распихал девок в разные стороны, чем дракон воспользовался незамедлительно, и мы через приплясывающий зал протолкались к лестнице.

Но на лестнице оборотень внезапно остановился.

Мы с драконом чуть не врезались в его спину, но Машка и не подумал двигаться дальше. Он прислушивался. К разговору внизу, под нами, где сидели музыканты.

Один из богато одетых хлыщей что-то говорил старшему парню. Видимо просил спеть, но парень мотал головой. Не знал запрошенной песни? Хлыщ не отставал. Он, как и многие здесь, был сильно во хмелю, еле стоял на ногах и уже повысил голос до слышимой всем громкости.

Музыкант опять отказал, и тут хлыщ достал монету. Злотник.

Не знаю, как у этого металла получается, что его все сразу видят, но через несколько мгновений в зале стало тихо. Это что за песня такая, если вор не пожалел золота? Да вор он!

Певец заметно растерялся.

Но вдруг девушка, до этого пристально наблюдавшая за хлыщом… взяла монету.

Она спокойно обвела взглядом притихших людей, встала, оправила юбку, улыбнулась глазами и хлопнула в бубен. Второй раз. Третий, четвертый. Медленно пошла в танце.

Тихо зазвучала флейта. Но как-то особенно, словно не флейта поет, а горная волынка плачет. Размеренно, однообразно, в такт бубна.

И девушка запела. Неторопливо, нараспев, будто рассказывая.

Зовут мужи: «Жить не по лжи, как жили до сих пор!»

Но оказалось, что к чему сообразил лишь вор.

И понял вор: кто щедр и добр, породы дураков.

Живешь на сош? Ты просто вошь! Известно, мир таков.

Ты слаб? Ты раб! И твой удел – раскрашенный хомут,

и вера, что последний хлеб по Праву отберут.

Для честных – ложь, для чистых – грязь. Не жалко дураков!

Так подлость добывает власть, но это мир таков.

Тот, для кого кумир кулак, тем более дурак:

подставит лоб за-просто-так, а нет – так за пятак.

Мудрец и жрец, поэт и шут – всем хватит пятаков!

И дуру купишь за пятак. Не мы, а мир таков.

Кому пятак, кому пустяк: дворцы из облаков.

Моей стране который век везет на дураков.

И на воров. Мораль проста – не вор, значит дурак.

Но мир таков: без дураков не проживешь никак.

Сдается мне, что сейчас, кого-то будут бить. Весьма вероятно, что хлыща. А может, не только его. Или чистить рыло. Или умывать хайло. Или считать зубы и писать портрет заново. Или…

На этот раз Машка был немногословен.

– Валим отсюда.