Дар. Золото. Часть 2

Глава 16.

1

Машка ещё не пришел, но пончиков получилось много. Ему наверняка останется.

Ведьма зажгла длинной лучиной масляную лампадку над столом, достала из погребицы малиновое варенье, крынку сметаны и топленое масло, и вся эта вкуснятина выстроилась на столе. Знахарка расставила глиняные блюдца, разлила по расписным пиалам душистый травяной отвар и мы, умытые и торжественные, уселись за стол.

Насья до краев наполнила лакомством миску Пончика, и он тут же сунул в неё свою клыкастую мордаху. Алабар проигнорировав варенье, запустил резную ложку в сметану. Мне же хотелось и того, и другого, так что на моем блюдце обе вкусные субстанции заняли равные половинки. Насья, от нас не отстала, и с аппетитом принялась уминать свой кулинарный шедевр.

От приличной горки ароматных пампушек на столе оставалась еще половина, как вопросительно пискнул ханур. Он поднял голову, бросил недоеденную вкусность, и крадучись направился к двери.

- Всадник, - вдруг сказал Алабар. Спокойно сказал. Но мурашки по моей спине пробежались. - Один.

Ведьма прислушалась и кивнула.

Во дворе залаяла псина - без азарта, не особо стараясь, показывая, что гость ей знаком, и она просто выполняет свои собачьи обязанности.

Пончик не выказал беспокойства, но юркнул за печь. Насья встала, пробежалась взглядом по светелке, словно проверяя нет ли чего лишнего, и, убрав с пола остатки хануровой трапезы, накинула на себя шаль. Она вышла встречать гостя, и вскоре из открытого окна послышались приглушенные голоса. Судя по удивленному возгласу, Насья гостю обрадовалась, а тот в свою очередь о чем-то спросил знахарку, получив утвердительный ответ. Алабар, наверняка, слышал их приветственный разговор, никак не отреагировал, но памятуя о дедушке Жаене, я попросил Заразу прикрыть дракона, если что. А вот Пончику настоятельно посоветовал ­- очень настоятельно - не лезть никуда со своей самодеятельностью и сидеть тихо пока я не попрошу.

2

Следом за Насьей, в дом вошел мужчина. Коренастый, темноглазый, с круглым, обветренным до черноты, лицом. На ногах короткие шнурованные сапоги из неокрашенной кожи; заправленные в них белёные шалбары; светлая кожаная штормовка с капюшоном, подпоясанная широким белым ремнем, на котором болтался в ножнах узкий стилет. Парусиновая косынка на голове, с почти выцветшей коричневой печатью: два скрещенных якоря и вензельная буква королевского дома. И… птичка, летящая над вензелем короля.

Когда я увидел эту «птичку», мне сразу же захотелось сигануть в окно. И чем скорее, тем лучше.

Нащупал рукоять Заразы, который «буркнул» что-то невразумительное, и прикинул навскидку, что до подоконника будет примерно шагов пять. Но можно обойтись и тремя. Прыжками.

Почему я так разволновался? А я бы на вас посмотрел, если бы перед вами стоял офицер Королевской Морской Разведки.

– Вечер добрый, - учтиво поздоровались с нами.

Мне насмешка в его голосе показалась или нет? Мои дерганья заметил?

Мы молчали. Я… да, я от страха. Струхнул я. И мне не стыдно. Видел я их, морских офицеров этих, а слышал о них еще больше. А Алабар уставился на лоб вошедшего и, судя по всему, забыл обо всём – «птичка» на косынке изображала парящего дракона.

Насья засуетилась.

– Уважаемый лэр Жангери, не хотите ли перекусить с дороги? Я как раз плюшек напекла. Присаживайтесь. А это… гости мои. Ребята на охоте были, да один из них приболел малость, вот ко мне и заглянули.

Она подскочила к столу, поставила еще одно блюдце, налила в большую чашку отвара.

- Да я бы с удовольствием, Насьяна, только вот твои гости не будут против?

Знахарка бесцеремонно толкнула в плечо застывшего Алабара, и он опомнился.

- А… да… нет, мы не против, – дракон, наконец, перестал пялиться на косынку - гость ее снял. Под ней оказался короткий ежик черных с проседью волос.

- Ну, тогда я присяду, - он спокойно поставил табурет напротив нас, уселся, и тут же сцапал пару пончиков.

Окунув в варенье сразу оба, сунул их в рот и, хлебнув душистый отвар, зажмурился от удовольствия.

- Хорошая ты хозяйка, Насья. Мой бы кок так кашеварил. Я бы ему жалование удвоил. Может, пойдешь вместо него на посудину?

– Тогда вам, лэр Жангери, не удваивать, а утраивать жалование придется. Вы же не только повариху, вы же еще и лекарку получите.

Насья присела на краешек лавки, стоящей возле окна, готовая по первой же необходимости соскочить с места. Моряк улыбнулся.

- Тогда надо поднимать жалование в четыре раза. За то, что я получу еще и хитрую торговку. Она бы мне в портах здорово пригодилась. Тамошних купцов на место ставить.

Меня этот обмен любезностями начал раздражать. Я сидел как на дарайском кактусе, не зная, чего от крепыша ждать, пытался хоть как-то понять, что ему надо, и злился сам на себя. Но кроме его любопытства ничего не чувствовал. А этот лэр преспокойно сидел и плюшки лопал.

Морская Разведка единственное военное подразделение Вессалии, служивым которой вменялось в обязанность всегда носить форму. Может быть, они и спали в ней, не знаю. По слухам, им даже на тело наносилась татуировка. Такой же рисунок, как на косынке. Объяснение простое: стоило этим ухарям сойти на берег после дальнего похода, как дорога перед ними пустела. Городовые, внезапно ослепнув и оглохнув, срочно находили себе занятие в соседних кварталах, фешенебельные ресторации моментально закрывались на ремонт-учет-ревизию-похороны, а кабатчики попроще предвкушающе потирали руки. Даже отпетые урки старались не переходить дорогу любому из вышеозначенной кодлы -- шкура целее будет. А всё потому, что отбирали в Морскую Разведку из того же контингента совершенно безбашенных, лихих парней, потерявших в этой жизни всё, кроме яростного желания жить. Как правило, от «ловцов удачи» их отличала только королевская морская печать, вот и носили они форму где-ни-попадя, чтобы, значит, все их видели издалека.

Не сказать, чтобы жизнь у них была длинная и спокойная, зато вольная и сытная. С пожизненным статусом. Но кое-какие обязанности по отношению к короне у них все же имелись: они иногда патрулировали побережья и морские границы Вессалии в свободное от разбо… кхм… работы время. Приграничное поселение Малая Пятка в списке прибрежных городов было далеко не самым спокойным местом, потому и стоял здесь небольшой гарнизон, со своим кораблем и пристанью.

Откуда я это знал? В Вессалинском порту грузчики таскают телеги даже на флагманские бриги. А кто кроме нас? Я, как вы помните, там целое лето околачивался. Насмотрелся.

– И как охота? – вдруг обратился ко мне этот лэр.

А чего сразу я-то?

О-о… трушу я просто отчаянно. Хотя рядом и Пончик, и Алабар, и Зараза. А моряк один и, как я уже понял, вовсе не собирается кого-то тут брать в плен. Надо бы в себя прийти.

Я посмотрел на Насью, которая сидела, как приличная барышня, сложив ручки на коленях. Но в глазках этой «барышни» прыгали веселые бесенята, и я обреченно выдохнул:

– Нормально.

– Медведь убежал, я так понимаю?

Ну, конечно! Кто как не староста обязан докладывать обо всех подозрительных лицах начальнику гарнизона. Или лицу его заменяющему. Хотя, мог бы и промолчать. Фиг я теперь у него лошадь куплю.

– Убежал, – как можно печальнее сказал я.

Лэр Жангери вопросительно изогнул бровь.

– Вы так сильно переживаете, что не положите его шкуру перед камином?

Сначала я не сообразил, что он имеет в виду. А когда понял – разозлился. Немного.

– А почему вы так уверены, что у меня должен быть камин?

Но Жангери не стал отвечать на мой вопрос. Вместо этого он снова окунул пончик в варенье, надкусил его и, жуя, пояснил:

– Мне сегодня депеша пришла. На троих особо опасных преступников. Судя по описанию, страшнее их только мы. Один вот на вас похожий, – он коротко глянул на меня, продолжая жевать. – Второй белобрысый с серыми глазами, чуть постарше. Наемник. А третий, лет тридцати, поплотнее и повыше остальных, тоже светловолосый, но глаза голубые. Самый из них опасный. Не встречали по дороге? – эдак невинно спросил он.

Я вдруг заметил, что мучное изделие в моих пальцах превратилось в пожамканый мякиш, и с перепугу сунул это непотребство в рот. Подавился, разумеется. Насья тут же подхватилась и «легонько» стукнула меня по хребту с выражением заботы на хитром лице.

– Не, – я замотал головой для достоверности. – Не встречали.

– Я так и думал, – согласился со мной этот морской… лэр.

Лэр Жангери, или как его там, бесцеремонно обвел взглядом стены, печь, наши баулы, примостившиеся в уголке, лампу, подоконники. Ласково, нисколько не смущаясь нас, оглядел сидящую Насью, и снова вернул взгляд на подоконник. На Алабаровские браслеты.

– Интересные обручья, – он быстро встал, сцапал артефакт и тут же вернулся за стол. Заинтересованно повертел его в руках. – Чьи?

– А где ваше воспитание, лэр? – кажется, меня переклинило. От страха, не иначе. – Вас не учили спрашивать разрешения в чужом доме?

Он заулыбался.

– А говорили, нет камина!

– При чем здесь камин, лэр? Вы же не у себя в… каюте! Будь вы даже королем, это ведь не ваша собственность. Пожалуйста, верните вещь туда, где взяли.

Кто бы другой на его месте либо извинился, либо начал ссору. Ждите, ага. Он снова приподнял бровь и начал рассуждать вслух, якобы не заметив моего возмущения.

– На ваши не похожи. У вас запястья гораздо тоньше. Хоть и тренированы. Скорее всего, они принадлежат вот этому молодому человеку. Простите, как вас по батюшке?

Дракон растерялся:

– Ал… – я пнул его ногой. Под столом, –…ик.

Жангери отлично видел мои телодвижения, но невозмутимо продолжал:

– Очень приятно, Алик. А меня зовут Тениз. Так это ваши браслеты? – Алабар кивнул, и моряк снова спросил. – Вы в курсе, что они зачарованы?

Надо отдать должное дракону, он взял себя в руки и спокойно ответил:

– Да. Я это знаю. Но не догадываюсь, зачем это вам? Кроме того, не соблаговолите ли вы вернуть мне артефакт, раз уж забрали его с окна.

Жангери удивил меня и на этот раз. Он сдержанно положил браслеты на стол возле Алабаровской кружки.

– Очень древние предметы. Даже боюсь предположить насколько. Это явно гномья работа, и принцип действия мне не совсем ясен. Но то, что в нём нет ни одной традиционной схемы, видно сразу. Это ведь не бойцовские браслеты? Кстати, я заметил старый ремень рядом с ними, – он показал на подоконник, – Кто-то хочет повторить работу гномов?

Мне стало тоскливо. Ну, вот какая нелегкая его сюда принесла? А кроме всего прочего, он еще и артефактором оказался. Наверняка у него с собой какая-нибудь убойная дрянь имеется, крысиные… да весь их ливер!

Вдруг тоненько и противно заскрипела открываемая дверь лекарской половины и в светёлку, ковыляя…вышл…о… оно.

3

Серо-зеленое умертвие в длинных латаных портках, которые даже на швабре смотрелись бы приличнее, ухватилось скрюченными пальцами за дверной косяк, и, выйдя из темного проёма, медленно повернуло голову. Увидев нас, оно тяжело шоркнуло мосластыми ступнями по полу и глаза на худющем лице лихорадочно блеснули голубым отсветом.

Умертвие растянуло бескровные губы, ощерилось в оскале, что наверно должно было означать радостную улыбку, и спросило:

– Ы?..

Я вздрогнул. В наступившей тишине было слышно, как сглотнул дракон, а обветренное лицо Жангери малость побледнело. Но он продолжал сидеть на стуле, глядя на возникшее чудо, машинально макая очередную пампушку мимо блюдца со сметаной.

Заметив постороннего человека, «умертвие» попятилось, но Насья тут же подскочила к нему и обхватила, не давая упасть.

– Куда ж тебя понесло-то? Я ж сказала, лежать тебе еще надо, – попеняла знахарка.

– Так, мне бы… – прохрипела испуганная мумия голосом Сани, – …на двор.

– Ну, теперь уж пошли.

Насья поддерживая лекаря, провела его к входной двери и почти на себе вытащила из дома. Через пару мгновений во дворе раздался чей-то тихий приглушенный писк, короткий взлай перепуганной дворняги, недовольный лошадиный храп и короткая громкая отповедь Насьи, призванная навести порядок в ее маленьком хозяйстве.

Жангери опомнился первым и положил многострадальный пончик на блюдце.

– Это тот, который «приболел малость»? – его передернуло, – Медведь что ли его так?

Я мотнул головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Алабар тихонько выдохнул и расслабился, а мне подумалось – ему-то что? Испугался, что чешуей покроется?

– А четвертый ваш где? – вдруг спросил Жангери. Лэр.

Что ни говорите, а хорошо их там, в разведке, натаскивают. Вовремя он вопрос задал. Использовал элемент неожиданности, так сказать. Это я туплю сегодня по-страшному. К дождю, наверное.

– В… бане он. Моется.

– А вы значит, уже помылись?

Нет, это когда прекратиться?! Да, кто он такой, в самом деле?! Ну, начальник чего-то там военного, ну и что? Мы не на допросе, в конце-концов!

– Послушайте, уважаемый лэр. Какое ваше дело, кто из нас зачем? То есть, когда. То есть где. Кто моется, а кто в уборную пошел? – меня несло, – Мы никого не трогаем, никуда не лезем, ничего незаконного не делаем. И старосте мы всё объяснили. Один из нас заболел – мы пришли к лекарю. Он поправиться – мы уйдем.

– Вы когда уходить собираетесь? – спросил Жангери так, словно всю мою нервную речь он пропустил мимо ушей.

– Да понятия не имею! Вам-то что?

Алабар покосился на меня, но промолчал. Еще бы он мне что-то сказал! Я бы и ему под горячую руку… тоже… сказал.

Н-да-а... Боюсь я этого лэра.

Жангери снова оглядел комнату и выдал.

– У одного из злоумышленников, есть ручное животное…

Я замер.

– …что само по себе удивляет. Для… э… диверсантов, какими их описывает депеша, наличие домашних любимцев не характерно. И вообще, в этом предписании очень много странностей.

– Например, – не удержался я от вопроса.

– Например, руководитель группы беспощадный лекарь, – охотно пояснил моряк. – Боевик. Что вообще ни в какие ворота не лезет.

Жангери, поднялся.

– Что ж. Мне пора. Пусть ваш друг быстрее поправляется. Еще дня три я на депешу отвечать не буду. Но потом должен буду составить еженедельный рапорт с указанием всех произошедших за эти семь дней событий. Да, хотел поинтересоваться, – он повернулся к дракону, – Что вас, уважаемый Алик, так заинтересовало на моей косынке?

Алабар чуть вздрогнул.

– Я… – он замялся, – хотел спросить, а что это за птица у вас там?

Я смотрел на дракона и не верил глазам. Чувствам, точнее. Он сейчас был крайне взволнован, хотя с виду держался спокойно. Запахло тайной? Моряк ответил обстоятельно.

– Это дракон. По легенде, драконы были настоящими владыками океанов. Они могли летать на очень большие расстояния, долго находиться в воздухе, и даже умели нырять, охотясь за морскими обитателями. Равных им ни в воздухе, ни на море не было. Да и на земле, пожалуй. Как-то так.

Алабар опустил глаза и сказал:

– Вероятно, это только красивая сказка.

– На счет сказки ничего сказать не могу. Но будь у нас драконы…

Жангери задумался.

– То что? – а кто-то сомневался, что это я задал вопрос?

– Да, ничего, в общем-то. Наверно, я бы ушел из разведки. И ходил бы свободным купцом, – вслух помечтал моряк.

– Вы же не можете, – удивился я. – Вы же пожизненно.

Моряк прищурился.

– И все-таки странные вы, – констатировал он. – На охотников похожи как мыши на кота. Вместо сапог лапти, но ручные оплётки гномьей работы. Кстати, у вас что, обуви нет?

Мы с драконом переглянулись, но Жангери не стал дожидаться ответа.

– Завтра я вестового пришлю. С ботинками. А то на ваши ноги смотреть страшно.

Он, не прощаясь, вышел. Вскоре послышался его голос, что-то говоривший Насье за калиткой, ее спокойные ответы, конский топот и опять наступила настороженная тишина.

Пончик тут же выскочил из своего укрытия и оказался у меня на плече. Потерся носом о щеку. Тоже мне… группа поддержки.

– Ты слышал, о чем они говорили? – моментально пристал я к дракону. С его-то слухом, он слышал наверняка.

– Да, а что?

– Как это что?! – тихо удивился я. – Давай рассказывай. Только побыстрее, пока Насья на улице с Саней возиться.

– Но ведь это неприлич…

– Какие приличия, дракон? – шёпотом возмутился я. – Нас ищут, не забыл?

Пончик пригнул голову и тоже зашипел на дракона.

Алабар заморгал, посмотрел на закрытую дверь и пожал плечами.

– Да в принципе, ничего тако…

– Блин, Алабар, тебя десять раз просить?

– Хорошо!

Дракон прикрыл глаза и заговорил: «Ох, доброй ночи, Тениз! А я вас не угадала. Что-то случилось?», «И тебе Насьянушка, здравствуй. Нет, на «Тунгуре» все нормально. Кстати от Брама тебе горячий привет, он уже не хромает. Я к твоим постояльцам», «А что с ними?», «Да Митяй, с докладом заявился. Посмотреть хочу».

– Это когда он приехал, – пояснил Алабар.

– Да понял я. Дальше! Когда уходил.

Алабар снова закрыл глаза: «Не обижают тебя?», «Нет, что вы! Даже помогают», «Рыбу есть?», «От, же ж постреленок! И этот у вас отметиться успел?», «Ребятня на пирсе до вечера околачивается. Как сороки трещат. Все поселковые новости по ветру разносят. Кто хочет, тот услышит. Сама о постояльцах что скажешь?», «Ничего не скажу. У них своя дорога, Тениз», «О, как! Ладно, Насья. Доброй вам ночи».